Факелы ада Туров Тимур
– А это мы сейчас узнаем, – повторил Наблюдатель из Белых Вихрей, аккуратно усадив спящего оборотня в кресло первого ряда. – Ну что, кто будет беседовать с молодым хищником? Достопочтенный верог на правах хозяина? Достопочтенный Милинович в качестве оказавшегося под подозрением? Или я в силу имеющихся у меня особых умений?
И он улыбнулся так, что Олегу захотелось немедленно выйти.
Нет, он не был неженкой, в Афгане видел всякое, сам участвовал в допросах пленников. Но еще он знал, насколько извращенные вещи умеют и любят делать «бесцветные» с собой и с другими. Чужие муки для них лишь средство достижения цели и не более того.
– Я сам, – Иван поглядел Турнову прямо в глаза. – А Рыцарь пусть постоит рядом.
– Ладно, если нужно, то постою, – сказал Олег.
Он прошел туда, где находился предводитель «Союза семи», все остальные расположились вокруг. Разбуженный маах’керу вздрогнул, открыл глаза, светло-голубые и совершенно пустые, как у новорожденного.
– У него деформировано тело Силы в районе верхней чакры, – заметил Парадэль, – и у прочих тоже. Но деформация потихоньку проходит. Похоже, это результат воздействия тех самых амулетов.
Олег видел ауру сидевшего в кресле «фиолетового», ту энергетическую оболочку, которая имеется у любого живого существа и среди посвященных именуется «телом Силы». Но для того чтобы разглядеть крошечное искажение в его верхней части, у Турнова не хватало опыта, да и остроты магического зрения тоже.
Голубоглазый оборотень вздрогнул еще раз, и взгляд его стал осмысленным.
– Ага, ты очухался, – сказал Иван. – Значит, можешь говорить, и я надеюсь, что будешь, поскольку если не будешь, я возьму тебя на «короткий повод» и просто заставлю.
– Где я? Что происходит? – прохрипел маах’керу, дергаясь так, что импровизированные путы затрещали.
– Тихо ты! – рыкнул Милинович. – Ты что, не помнишь, как тут оказался?
– Нет, не помню. А где я и кто вы такие? – сказал голубоглазый, и в словах его не было ни капли лжи.
– Он говорит правду, – сказал Олег.
– Ну надо же, вот удача, нас атаковала толпа агрессивных придурков, страдающих амнезией! – судя по раздувающимся ноздрям, Иван пребывал в настоящей ярости. – Ты хотя бы помнишь, что за значок украшал твою могучую грудь – черный кругляш с белой лапой?
– Э… да… Символ клуба «Следопыт», мы с друзьями там собираемся.
– Все понятно, – сказал Наблюдатель из Белых Вихрей. – Кто-то организовал этот клуб, собрал их вместе и раздал амулеты, да не простые, а замаскированные, изготовленные так, чтобы их излучение нельзя было обнаружить. Затем по команде амулеты «проснулись», создали деформацию, замеченную достопочтенным Парадэлем, то бишь отключили своим хозяевам сознание, превратили в зомби, готовых выполнить приказ неведомого господина, в том числе – отправиться в набег на клуб «Контакт».
– Невозможно! Слишком сложно! – воскликнул альв, и облако белого тумана вокруг него на миг исчезло.
– Но ведь кто-то это сделал? – возразил Иван. – Или ты предложишь иное объяснение? Думаю, что нет, и поэтому мы не будем тратить время зря, а проведем «открытие памяти».
Голубоглазый маах’керу возмущенно фыркнул, и его можно было понять – упомянутое заклинание причиняло массу неудобств тому, на кого его накладывали.
– Много сил отнимет, – с сомнением проговорил Парадэль. – Может…
– Может, перестанем зря бросаться словами, сверлить мне не пересверлить? – неожиданно вмешался сутулый Часовщик с отверткой в лапках, что запомнился Олегу еще утром. – Займемся той проблемой, ради которой мы тут и собрались, – взрывом источника?
Судя по тому, что видеть его ауру Турнов не мог, этот «желтый» обладал немалой магической силой.
– Одно связано с другим, достопочтенный, – сказал Наблюдатель из Белых Вихрей.
– А я вообще ухожу отсюда! – заявил маг из «Алой звезды». – Это все подстроено, чтобы опорочить честное имя нашей ложи! Чтобы получить повод для покушения на нашу независимость!
– Ну и вали, без сопливых скользко, – презрения в голосе Милиновича было столько, что в случае удачной конденсации им удалось бы заполнить трехлитровую банку.
Маг из «Алой звезды» пошел багровыми пятнами, и все загалдели разом – высокий Наблюдатель в плаще, Часовщики, Парадэль, альв и даже молчавшие до сих пор сатра из клана Фоон.
«Кем бы ни был наш враг, – подумал Олег, – он, похоже, добьется своей цели – мы перессоримся, того и гляди передеремся, и тогда о раскрытии тайны уничтоженного источника можно будет забыть».
Но тут с лучшей стороны показал себя Иван – он сам мгновенно успокоился и начал приводить в чувство остальных. Сатра, вспомнив старые обиды, едва не сцепились с Милиновичем, Парадэль пообещал Часовщикам, что пообрывает им уши, а маг из «Алой звезды» заявил, что после «столь выдающегося демарша он точно никуда не уйдет, останется и досмотрит все до конца», но в целом все закончилось хорошо, ограничилось словами.
– К достопочтенным вернулся рассудок, – заметил Наблюдатель из Белых Вихрей, когда в зале стало тихо.
Предводитель «Союза семи» криво улыбнулся:
– К тем, у кого был, – вернулся. А мы вернемся к тому, что нам делать – сначала заняться источником, а затем этими добрыми молодцами, – последовал кивок на сидевшего в кресле оборотня, – или наоборот?
– «Открытие памяти», – предложил Антон Григорьевич.
– И я за это, клянусь всеми именами Праотца, – поддержал его один из сатра.
– Сначала источник! – сутулый Часовщик ткнул в потолок длинным узловатым пальцем, и большие глаза его гневно сверкнули.
Вскоре стало ясно, что большинство за то, чтобы заглянуть в воспоминания голубоглазого маах’керу. Его возмущенных криков никто слушать не стал, в ход пошло обездвиживающее заклинание, и развязанного пленника уложили на грязные доски сцены, рядом с трибуной.
Возле его головы встал Иван, около правой ноги – Парадэль, у левой – Наблюдатель из Белых Вихрей: ни один маг, сколь бы сильным и умелым он ни был, не в состоянии выполнить «открытие памяти» в одиночку.
– Поехали! – процитировал Юрия Гагарина предводитель «Союза семи», и дело пошло.
Аура лежащего оборотня вспыхнула, по ней побежали волны, вверх потянулись сотканные из зеленоватого огня пряди – оставшиеся в теле Силы энергетические сгустки, эквивалентные тем или иным воспоминаниям.
Наблюдатель и элохим с помощью точных импульсов «раскачивали» чужую память, а Иван заглядывал в нее, пытаясь отыскать то, что нужно, нырял в потоки образов, шел по ним, прокладывал маршрут к актуальной информации. Белое лицо его было сосредоточенным, челюсти – плотно сжатыми, а на вскинутых руках пульсировали два шара ослепительно-белого пламени.
– Эхрр… грыуу… – хрипел пленник, ухитряясь выдавливать звуки через сдавленное обездвиживающим заклинанием горло, и голубые глаза его пылали злобой и ненавистью.
В один момент маах’керу перекосило так, что он шарахнулся затылком об пол, и тут не выдержал альв.
– Они убьют его, – жалобно протянул он. – Слишком сильно, слишком глубоко…
– Поделом вору и мука, – равнодушно отозвался высокий Наблюдатель в плаще.
Но оборотень оказался живучим, он выдержал все и дотянул до самого конца. Иван отступил на шаг и резким движением сбросил с кистей шары белого огня. Те взлетели к потолку и растаяли, зеленоватое пламя опало, и аура пленника вновь стала обычной, разве что куда более истощенной, чем ранее.
– Ну что? – осведомился сутулый Часовщик.
– Ничего существенного, – с досадой ответил Иван. – Этот клуб появился шесть месяцев назад, в конце зимы, и тот, кто возглавляет его, – даже не маг, явно подставное лицо. Занимались они всякой ерундой, о том, что значки на самом деле амулеты, и не подозревали. Чтобы докопаться до истины, придется нанести визит в этот «Следопыт», прямиком в Дом культуры Автозавода. Но это позже, сейчас займемся источником.
– Давно пора, – вздохнул альв.
Маги из «Союза семи» одного за другим утащили незваных гостей, и в зал вернулось некое подобие порядка. Все расселись по местам, Иван вновь пригласил на сцену «бесцветного» из ордена Желтого Ока. Тот встал к трибуне и вытащил из-под плаща жезл-«сосульку».
– Интересно, что он скажет, – прошептал Олег, нагнувшись к Антону Григорьевичу.
– Ничего, – криво улыбнулся тот.
Наблюдатель принялся махать жезлом. Из кончика жезла потекла струйка белесого пламени. Прямо в воздухе появился рисунок, словно начерченный мелом на невидимой большой доске. Возникла схема источника, знакомая каждому магу, уделившему этой теме серьезное внимание: уходящий в энергетическое поле Земли «корень», торчащий вверх «стержень» и как бы намотанные на него внешние слои.
– Процесс разрушения происходил следующим образом, – начал «бесцветный» тоном преподавателя, читающего скучную даже для него лекцию. – Деструктивный импульс пришел одновременно со всех сторон, а не поднялся по «корню», как можно было предположить… Прошу внимание на диаграмму… вот сюда.
Олег видел, как недоумение проступает на лицах слушателей, но все сидели и терпеливо ждали, когда представитель ордена Желтого Ока скажет хоть что-нибудь дельное.
Но тот, в деталях описав произошедшее на «Радии», ни словом не обмолвился о том, по какой причине и чьей вине это случилось. Когда он сходил со сцены, всеобщее разочарование выразил Милинович, пробормотавший:
– Вот пугало рыбоглазое, только зря время потратил.
Но в следующий момент пришлось отдуваться уже ему.
– Не буду ходить вокруг да около, – заявил маг-маах’керу, – но я ничего не добился.
– А ты точно пытался? – скептически поинтересовался кто-то из Часовщиков, кто именно, не было видно из-за могучей спины элохим. – Это тебе не на луну выть и не лапку у дерева задирать.
Олегу почудилась тонкая, еле заметная фальшь, будто последнюю фразу произнес кто-то другой, искусно подделавшийся под голос и интонацию «желтого». Но слишком невероятным выглядело предположение, что кто-то в принципе способен на такой трюк, и Турнов решил, что ему показалось.
– Да я… тебя… сейчас… – прохрипел Милинович, у которого от злости, похоже, перехватило горло.
– Тихо! – негромко, но внушительно произнес Иван. – Или зубы в ход пустить?
Милинович, вопреки ожиданиям, справился с собственным гневом и коротко рассказал о том, что сделал. И в очередной раз подтвердил давно установившуюся репутацию магов фиолетовой сферы как не особенно искусных, отдающих преимущество чутью перед интеллектом, но зато упорных субъектов – он пустил в ход все доступные заклинания, изучил запись во всех доступных ему режимах, но ничего не обнаружил.
Вслед за маах’керу на сцену вышел Парадэль. Он заговорил, и Олег неожиданно поймал себя на неприязни к огромному элохим, хотя лично с ним никогда не сталкивался, да и никаких трений с «белыми» у «Золотой розы» в последнее время не было.
Когда выяснилось, что и крылатые маги ничего не выяснили, не сдержался один из сатра.
– И чего вы стоите?! – воскликнул он, тряся бородой. – Ангелочки хреновы!
– Молчи, животное, – холодно ответил элохим.
Снова вмешался Иван и опять сумел предотвратить конфликт.
– Мы словно все с цепи сорвались, – сказал Олег Антону Григорьевичу. – Что-то тут не…
Договорить не успел, поскольку наступила очередь «Золотой розы». Антон Григорьевич вышел к трибуне и вызвал настоящий шквал гневных восклицаний заявлением, что ему «нечего сказать». Отвечать на них маг второго ряда не стал, хотя по его лицу видно было, что далось ему это непросто. Пожал плечами и вернулся на место.
На сцену вылезли сатра, за ними альв, потом Часовщики, вытащившие некий прибор, похожий на ноутбук, только с сеточкой вместо экрана. Все говорили разное, одни много, другие мало, но суть от этого не менялась – никому не удалось обнаружить следов разрушительного заклинания.
Разочарование копилось в зале ДК «Контакт», разочарование, обильно сдобренное раздражением. И время от времени оно прорывалось в обидных репликах, необъяснимой агрессии, яростных склоках, так что предводителю «Союза семи» то и дело приходилось выступать в роли миротворца.
Не самое привычное занятие для вампира.
Немного поинтереснее стало, когда слово взял Наблюдатель из Белых Вихрей. Имеющиеся в его распоряжении средства позволили заметить контур, след тонкого, эфемерного заклинания, что проявило себя там, где погиб источник. След, к сожалению, оказался слишком нечетким, чтобы его можно было изучить на месте, без предварительной фиксации.
– Это уже кое-что, – одобрительно проговорил Иван, когда «бесцветный» замолк. – С этим можно работать, хотя и не сразу. Немедленно отправлю пару своих на место, чтобы они занялись этим делом. А сейчас – перерыв на ланч, а то скоро мы от голода друг другу глотки перегрызем.
Олег глянул на наручные часы и с удивлением обнаружил, что время подходит к трем.
– Пойдем поедим, – сказал Антон Григорьевич, выбираясь из кресла.
Выйдя из зала в вестибюль, Олег не сразу понял, что произошло, – возникло ощущение, что выбрался из смрадного, душного помещения на свежий воздух. А затем осознал, что сгинуло одолевавшее его беспричинное раздражение, исчезло давление царившей вокруг фальши.
Впервые за несколько часов смог вздохнуть полной грудью.
Ланч маги «Союза семи» организовали в буфете, маленьком и довольно обшарпанном, – стащили столы к одной из стен, расставили тарелки с бутербродами, нарезанными фруктами, пластиковые стаканчики, бутылки с минералкой, а в углу разместили два кофейных аппарата.
– Кто не успел, тот опоздал, – заметил Олег, увидев, что к аппаратам выстроилась очередь.
Есть, честно говоря, не особенно хотелось, желание позвонить Лене было куда более сильным. Но доминировало другое, и поэтому Турнов, развернувшись, отправился на поиски туалета.
Обнаружил его довольно быстро и едва пристроился у писсуара, как дверь за спиной негромко скрипнула.
– О, какая неожиданная встреча, – произнес мягкий голос, и Олег узнал Наблюдателя из ордена Белых Вихрей, того самого, что первым обратил внимание на клубные значки.
– Чего же в ней неожиданного?
– Довольно много, – «бесцветный» встал к соседнему писсуару, и оглашавшее туалет журчание стало вдвое громче. – Но боюсь, что здесь нам не удастся как следует поговорить.
– А нам нужно поговорить? – нахмурился Олег.
Он не мог понять, что нужно собеседнику, и это несколько раздражало, хотя чутье на опасность, выработанное еще в Афгане и не раз выручавшее, сейчас молчало.
– Думаю, что да, – лишенные зрачков глаза Наблюдателя смотрели серьезно. – Это будет небесполезно для достопочтенного Рыцаря, учитывая, какие вопросы мы будем обсуждать: сегодняшний инцидент, дискуссию, которой кто-то мешает изо всех сил, память Дмитрия…
– Какого Дмитрия? – автоматически спросил Турнов, хотя прекрасно понял, о ком идет речь: о «бесцветном»-ренегате, пошедшем против своего ордена ради того, чтобы спасти Нижний от масштабной катастрофы, и принесшем себя в жертву, дабы сработал кровавый сложный ритуал.
Тогда, два с половиной года назад, Рыцарю «Золотой розы» довелось сражаться рука об руку с Наблюдателем из Желтого Ока, но он никогда не думал, что об этом известно в других орденах.
– Хорошо, – сказал Олег, глядя в серое равнодушное лицо собеседника. – Где и когда?
– Вот тут адрес, – «бесцветный» протянул сложенный вдвое лист из блокнота. – Сегодня в девять вечера. Надеюсь, что к этому времени наше бессмысленное толковище все же закончится.
– Договорились, – Олег взял листок и, не разворачивая, сунул в карман.
– Да, и еще… – Наблюдатель улыбнулся, показав мелкие желтые зубы. – О факте этого разговора и предстоящей встрече достопочтенному Рыцарю лучше никому не говорить. По крайней мере до тех пор, пока беседа не состоится. Разглашение секрета будет означать проблемы, в первую очередь для меня, а необходимости в страховке со стороны «Золотой розы» нет. Я не собираюсь устраивать ловушек и тем более привлекать к этому делу орден.
Что самое странное, «бесцветный» говорил правду.
– Ладно, я буду молчать, – пообещал Турнов.
Наблюдатель кивнул и, застегнув ширинку, отправился к умывальнику.
Глава 3
Лето – мертвый сезон для специализирующегося на сенсациях журналиста.
Сергей Жарков, ведущий репортер газеты «Нижегородский городовой», знал это отлично, поскольку занимался своим делом не первый год, и занимался, это признавали даже враги, успешно.
А врагов у Сергея в силу специфики его работы было предостаточно.
Сам Жарков идентифицировал себя как «честного журналиста», но со стороны его чаще всего оценивали как «беспринципную пронырливую сволочь». Его знали везде и всюду, и везде и всюду скрипели зубами, мечтая, чтобы этот засранец поскользнулся где-нибудь и свернул себе шею.
Лично же марать руки никто не хотел, понимая, что в случае неудачи станет фигурантом статей в «Нижегородском городовом», и тогда – прощай, репутация, здравствуй, дурная слава.
Весной Сергей в очередной раз отличился – раскопал историю с хищениями в Пенсионном фонде, раздул ее так, что результатом стали три уголовных дела, самоубийство и два инфаркта. За серию статей он получил солидный гонорар, и в середине июня с легким сердцем отправился в отпуск, выбрав для отдыха далекую теплую страну под названием Таиланд.
В июле Жарков вернулся и взялся за перо, но писать было особенно не о чем – информаторы молчали, ничего не происходило, оставшиеся в раскаленном городе люди двигались точно сонные мухи и на явившегося к ним журналиста реагировали разве что ленивым взмахом руки.
Он выдавливал из себя какие-то дежурные материалы, не сулившие ни славы ни денег, а в свободное время, коего совершенно неожиданно оказалось предостаточно, занимался тем, что он сам называл «мое профессиональное хобби».
Неудач в творческой карьере у Сергея долгое время не было.
Но в двухтысячном году дела сложились так, что он узнал о фирме «Аргос» и о ее фактическом владельце, Ярославе Шишкине, а затем и вовсе раскопал факты совершенно невероятные – в Нижнем Новгороде действует тайная организация, именующая себя «Золотая роза», во главе которой и стоит Шишкин.
При попытке сделать газетный материал на данную тему Жаркова быстро и очень жестко поставили на место, дали понять, что к «Золотой розе» ему лучше не лезть. Тогда Сергей для вида отступился, но затаил обиду и вновь начал собирать информацию – понемногу, очень аккуратно, через третьи руки, чтобы ни в коем случае не привлечь внимания тайного общества.
К настоящему моменту в папке «ЗР», спрятанной за отдельным паролем вовсе не в разделе «Мои документы», хранилось несколько файлов с красноречивыми названиями: «Персоналии», «Финансы», «Факты» и так далее, но Жарков понимал, что этого мало. Информационный удар по врагу должен быть мгновенным и смертоносным, чтобы у Шишкина и его подельников не осталось возможности ответить.
Большую часть времени в июле и августе Сергей занимался как раз «Золотой розой», и хотя ничего принципиально нового не нарыл, поработал довольно плодотворно.
Во второй половине последнего летнего месяца Нижний принялся оживать, и работы стало больше. Жарков написал статью об автозаправочной мафии и поздравил себя с первыми хорошими деньгами в новом рабочем сезоне, затем в очередной раз подставился губернатор…
Двадцать седьмое августа Сергей планировал провести дома, работая над материалом, условно озаглавленным «Нужна ли нам такая власть?». Дело шло неплохо, клавиши равномерно пощелкивали под пальцами, к часу дня был готов «каркас» текста и большой кусок для концовки.
Но тут ожил молчавший с вечера сотовый.
– Ничего себе номер, – досадливо пробормотал Жарков, глядя на экран, где высветилось слово «Темный».
Под этой кличкой в телефонном справочнике проходил информатор, звонивший крайне редко, всегда по собственному почину, и дававший сведения уникальные, совершенно бесценные. Кто он такой – Сергей не знал, несмотря на много лет общения, а единственная попытка выяснить, с кем он имеет дело, закончилась для него плачевно.
«И ведь придется взять, – репортер протянул руку к телефону. – Не отвертишься».
Темный никогда не звонил просто так, а еще он обладал необычайной интуицией – всегда знал, где находится и чем занимается собеседник. Жаркову порой начинало казаться, что он имеет дело со сверхъестественным существом, так что приходилось гнать эту недостойную современного журналиста мысль прочь.
– Да? – сказал Сергей, приложив сотовый к уху.
– Доброго дня, – произнес Темный хриплым старческим голосом. – Не помешал?
– Есть немного. Работаю…
– Работа – дело хорошее, – тут информатор позволил себе ехидный смешок. – Подозреваю только, что больше пользы для дела выйдет, если вы встанете из-за стола и прокатитесь к ТЮЗу.
– А что там? – насторожился Жарков.
– Сами увидите, – Темный, по обыкновению, не стал вдаваться в детали, – но лучше поспешить.
Из трубки донесся равномерный шелестящий звук, и Сергей понял, что это шорох листвы – информатор, похоже, находился где-то в лесу или парке.
– Хорошо, немедленно выезжаю, – сказал Жарков.
– Вот и славно, до встречи, – на этой фразе Темный, как обычно, закончил разговор.
– ТЮЗ, ТЮЗ… что же там такое? – пробормотал Сергей.
Закрыл файлы, выключил компьютер, проверил комплектацию «рабочей» сумки и, добавив туда фотоаппарат, выскочил из квартиры.
Вскоре белый «Фиат Пунто» вырулил со двора и помчался мимо комплекса Нижегородской ярмарки к желто-черному собору Александра Невского, перед которым дорога сворачивала на мост через Оку. Пробки на Похвалинском съезде, к счастью, не было, и Жарков пулей взлетел наверх и припарковался на Ошарской улице, в полусотне метров от цели.
«Ну, осмотримся», – подумал он, выйдя из машины, и зашагал к ТЮЗу.
С этой стороны улицы тот выглядел вполне обычно – рекламные плакаты на стене под самой крышей, еще ниже – огромные окна, декоративный пандус, уходящий в сторону парка Кулибина, и никаких признаков форс-мажора или скопления народа, разве что несколько катающихся на скейтах юнцов.
Но не из-за них же Темный вытащил его сюда?
– Ой, – вырвалось у Жаркова, когда он перешел улицу и ступил на тротуар.
Рядом с закрытым на ремонт фонтаном, принадлежащим к комплексу ТЮЗа, из-под земли быстро и бесшумно вырос столб желтого свечения высотой в дюжину метров. Сергей не поверил бы собственным глазам, но юнцы с досками на колесиках разразились удивленными воплями, а кто-то из проезжавших мимо водителей, судя по надсадному визгу, ударил по тормозам.
– Что за бред? Коллективный глюк? – язык Жаркова произносил какие-то фразы, а руки работали по хорошо знакомому алгоритму: раскрыть сумку, фотоаппарат наружу, крышку с объектива, поднести к глазам и нажать кнопку спуска несколько раз подряд.
Столб мигнул и исчез, но в данный момент он интересовал Сергея меньше, чем снимки, – если желтой хреновины на них нет, то это и в самом деле глюк, если же есть, то тогда…
Что «тогда», он, честно говоря, представлял себе плохо: после первого столкновения с «Золотой розой» Жаркову пришлось, скрипя зубами, признать, что магия – это не только цирковые фокусы и бред экзальтированных тетенек в возрасте за пятьдесят. Но во всякую «эзотерику» он все равно не верил.
– Все чудесатее и чудесатее, все страньше и страньше, – протянул Сергей, обнаружив, что светящийся столб на фотографиях имеется, и вдоль позвоночника побежал холодок.
Значит, что-то тут есть, но вот что с этим «чем-то» делать – неясно. Снимки сами по себе, без легенды, немногого стоят – современные технологии позволяют изготовить самые что ни на есть подлинные изображения инопланетян, чудовища из озера Лох-Несс и живого Элвиса Пресли, целующегося взасос с Элтоном Джоном. Придумать легенду в принципе можно к чему угодно, но в данном случае пока непонятно даже, с чего начать.
«Посмотрим». – Не убирая фотоаппарата, он пошел туда, где из земли вылезло светящееся диво.
Ничего, самый обычный асфальт, мокрый после дождя, слегка потрескавшийся.
Донесся негромкий рокот катящихся по неровностям колесиков, а затем гнусавый ломкий басок осведомился:
– А че это было, а?
Жарков с неудовольствием подумал, что феноменом заинтересовались и юноши на скейтах.
– Если бы я знал, то обязательно сказал бы, – ответил он, поворачиваясь.
И в то же мгновение забыл про любопытных пацанов, поскольку у обочины остановился громадный черный джип, и из него выбрался широкоплечий мужчина лет сорока с мощным загривком и прической ежиком. Этого человека Жарков узнал бы когда угодно и где угодно – перед ним был Ярослав Шишкин, владелец «Аргоса» и глава тайного общества с красивым цветочным названием.
Неужели «Золотая роза» имеет к столбу света какое-то отношение?
«Так, пошел», – подумал Сергей, убирая фотоаппарат в сумку.
Без особой спешки, чтобы не вызвать подозрений и не привлечь внимания, он зашагал навстречу Ярославу. Тот глянул на репортера «Нижегородского городового», но без особого интереса, и быстро отвел глаза – во время той истории двухгодичной давности он Жаркова не запомнил или вообще не узнал о нем.
«Ничего, еще узнаешь», – мстительно подумал Сергей, перебегая дорогу.
Он открыл машину, скользнул внутрь и уже оттуда, убедившись, что за ним не наблюдают, принялся фотографировать: то, как телохранители Шишкина отгоняют юнцов со скейтами, как столб желтого света вырастает вновь и глава «Золотой розы» купается в его сиянии, как из подъехавшего микроавтобуса лезут сосредоточенные деловитые люди с военной выправкой…
Теперь Жарков знал, о чем ему писать, и догадывался, что материалы из папки «ЗР» пригодятся ему сегодня же.
Из Дома культуры «Контакт» Олег и Антон Григорьевич выбрались только около семи вечера.
– Устал, – сказал маг второго ряда, подставляя лицо дождю.
– Да и я тоже, – признался Турнов. – Домой хочется, но деваться некуда, долг прежде всего.
После перерыва на ланч пришлось слушать тех, кто не успел высказаться до него. Но толку от этих выступлений оказалось не больше, чем от спасательного жилета из соломы, – Наблюдатель из ордена Белых Вихрей стал единственным, кто заметил хоть что-то существенное.
Несколько раз дело чуть не дошло до серьезного конфликта, единожды пришлось растаскивать драку, и Олег по-прежнему не мог понять, чем спровоцировано всеобщее раздражение. Самая обычная реплика соседа вызывала яростное желание возразить, любое замечание казалось вызовом, взгляд – насмешкой, а жест – утонченным издевательством.
Допросили еще одного маах’керу из тех, что напали на ДК, на этот раз безо всякой магии, но оборотень толком ничего не сказал: да, носили значки, но не знали, что это амулеты; никакими тайными делами в клубе не занимались, и руководитель «Следопыта» не маг, простой оборотень; нет, никто ему приказа атаковать не отдавал, просто около одиннадцати он потерял сознание, а очнулся уже тут, связанным.
Иван предложил нанести визит в клуб на Автозаводе сегодня же и позвал всех с собой. Олег и Антон Григорьевич тогда посовещались и решили, что маг второго ряда отправится с докладом к Ярославу, а Турнов присоединится к тем, кто поедет изучать клуб «фиолетовых».
Таких оказался десяток, и сейчас около машины Олега переминались с ноги на ногу двое сатра, сутулый Часовщик, наконец-то убравший отвертку, и альв. Остальных собирались подвезти маги из «Союза семи», а общий сбор всей разношерстной компании был назначен на девять утра все в том же «Контакте».
Наблюдатель из ордена Белых Вихрей оказался среди тех, кто на Автозавод решил не ехать.
– До встречи, – бросил Антон Григорьевич и зашагал к остановке.
Олег посмотрел ему вслед и отправился к машине.
– Только я впереди! – воскликнул Часовщик, опасливо поглядывая на будущих спутников.
– Как хочешь, мне все равно, – Турнов распахнул дверцу машины. – Остальные не против?
Выяснилось, что не против, – нервозность, одолевавшая всех без исключения еще пятнадцать минут назад, исчезла так же незаметно, как и возникла. Олег завел двигатель и покатил следом за скороходом Ивана по проспекту Гагарина, в сторону Мызинского, самого длинного моста.
В арьергарде оказалась машина «Союза семи», за рулем которой сидел оборотень из команды Ивана, а рядом с ним располагался Милинович, оживленно говоривший по мобильному.
Наверняка маг-маах’керу обсуждал с Симентьевым условия вторжения в «Следопыт».
– И все же глупо это, – неожиданно заговорил один из сатра, когда они въехали на мост. – Зачем кому-то уничтожать источник, причем один? Вот если все одновременно, чтобы оставить врага без возможности пополнить силы, – это я понимаю…
– Может быть, у них не хватило сил на удар по нескольким целям сразу? – судя по всему, альв пожал плечами внутри своего кокона. – Или это испытание нового заклинания? Но мне все же хочется верить, что гибель колодца – не результат действия чьей-то злой воли, а итог влияния неких естественных природных процессов, новое проявление тех же «адских факелов».
– А сегодняшнее нападение на «Контакт» – тоже результат естественных процессов? – спросил Олег.
Нет, он-то был уверен, что за всеми нынешними событиями, как и за эпидемией безумия меж слаш, как раз стояла чья-то злая и очень хитрая воля, некий искусно прячущийся организатор, готовый пойти на все ради не очень понятной, но наверняка масштабной цели.
Альв засопел, и кокон вокруг него стал потихоньку уплотняться.
Мост остался позади, промелькнули заборы ГАЗа и заводские корпуса за ними, показался Дом культуры Автозавода, огромный, помпезный, желтый, с колоннами у входа.
Олег выбрался из «Форда», заметил, что несколько крепких оборотней курят на крыльце, а три одинаковых «БМВ» с тонированными стеклами припаркованы напротив дверей: Симентьев, хоть благоразумно и не стал противиться визиту в «Следопыт», решил держать ситуацию под контролем.
– Надеюсь, глава клуба сейчас не удирает, поджав хвост, к финской границе? – спросил Турнов у подошедшего к нему Ивана.
– Это вряд ли, – предводитель «Союза семи» усмехнулся, но не весело, а скорее угрожающе. – Ну что, все готовы? Пошли. Противодействия быть не должно, но на всякий случай поглядывайте по сторонам.
Олег поднялся по ступенькам, чувствуя на себе настороженные взгляды «курильщиков». Вжикнули пружины тяжелой двери, и открылся вестибюль, большой и прохладный, погруженный в полумрак. Милинович остался снаружи, чтобы о чем-то поговорить с сородичами.
Иван, выведавший подробности во время «открытия памяти», уверенно повел остальных в левое крыло, наверх по еще одной лестнице, к небольшой комнате, на двери которой висела табличка с надписью «Следопыт» и с тем же символом, что и на значках, – отпечатком волчьей лапы.
– Стучаться, пожалуй, не будем, – проговорил глава «Союза семи» и толкнул дверь.
Та распахнулась бесшумно, Олег увидел просторную комнату, напоминавшую штаб школьной комсомольской организации советских времен: обшарпанные столы, на стенах – вымпелы и флаги, в застекленной витринке – покрытые пылью грамоты, медали и кубки из желтого металла, даже отдаленно не похожего на золото.
Не хватало только гипсового бюста Ленина.
Поднял голову расположившийся за одним из столов седоватый крепкий мужчина, удивленно сверкнули его глаза. Обернулись двое сидевших напротив мужчины лохматых подростков, похожих, словно братья.
– Что вам нужно? – поинтересовался седоватый.
– Это ты, Радивой Радич, скоро узнаешь, – пообещал Иван, – не сомневайся.
Мальчишки одновременно зарычали, точно волчата, один вскочил со стула, второй сгорбился и поднял руки, на которых возникли серповидные когти, очень похожие на те, коими пользуются крупные хищники вроде леопарда.
– Тихо! – осадил их седоватый, по всем признакам – основатель и руководитель клуба «Следопыт». – По какому праву вы вторгаетесь сюда? «Красные», «коричневые», «голубой», «желтый», «зеленые». – Удивление маах’керу по имени Радивой Радич было не наигранным, он вправду не ожидал, что к нему с визитом явится столь разношерстная компания. – Кто вы такие?
– Сегодня выкормыши твоего клуба пытались убить меня, – холодно сказал глава «Союза семи», – поэтому вопросы тут стану задавать тоже я, а ты будешь сидеть и отвечать, когда спросят.
Тот из мальчишек, что с когтями, прыгнул на верог прямо со стула и начал трансформироваться в воздухе. Затрещала не выдержавшая одежда. Ждавший подобного Олег выбросил руку, и «кокон Артемиды» встретил молодого оборотня в полете. На пол, рыча и извиваясь в сети из серебристых нитей, рухнул наполовину человек, наполовину ягуар.
Второй парень не успел дернуться, чтобы прийти родичу на помощь, – его обездвижил сутулый Часовщик, причем использовал заклинание, которого Турнов не знал.
Аура молодого маах’керу мигнула, и он сполз по стене.
– Вот так-то лучше, – сказал Иван. – Мы не шутим, и твои тебе не помогут, с ними все обговорено. А теперь признавайся, где лежат значки, которые ты раздаешь оболваненным тобой юнцам?
Глаза руководителя клуба горели, ноздри раздувались, а руки тряслись, но в драку он не лез. Понимал, что без ведома хранительницы закона стаи или самого Симентьева на столь наглое вторжение осмелился бы только сумасшедший, а на безумца глава «Союза семи» никак не походил.
– В ящике, – выдавил Радич, – вон там, в том столе…
Один из сатра выдвинул указанный ящик, разочарованно матюкнулся и вытащил его совсем. Когда поставил на столешницу перед руководителем клуба, стало ясно, что внутри – тонкий слой черного порошка, напоминающего порох, и никакого следа черно-белых кругляшей.
– Что это? Куда они делись? Там оставалось тридцать штук… – проговорил Радич, и в голосе его, помимо злости, прозвучало удивление, и было оно совершенно искренним.
Иван дождался кивка Олега и только затем перевел взгляд на седоватого оборотня:
– Ты и вправду не знаешь. Говори, где ты взял эти штуки? Знал о том, что это на самом деле амулеты?
Читать бесплатно другие книги:
