Я и Софи Лорен Верховский Вячеслав
В нашей синагоге очень много верующих хорошо покушать.
Славонька, вы правы, что вернули мне мой желтенький букетик. Теперь я понимаю и сама: почему желтый – цвет разлуки? Потому что зеленый цвет успокаивает, а желтый – успокаивает навеки…
Водитель ехал так быстро, что деревья в испуге шарахались.
Славонька, нужно чай пить тихо, чтоб не побеспокоить чаинки, спящие на дне. Вот так нужно и жить, тихо и не рыпаясь, а не так, как вы, Славонька Верховский.
Зачем делать тайну из мелочи? Родиться – проще простого: нужно вовремя попасть под размножение…
Славонька, я в вас вижу очень умного человека, но постоянно приходится разговаривать с каким-то идиотом, что тоже вы…
Пыль, Славонька, это никакая не пыль, а семена, из которых вырастает запустение…
А начальник нашей синагоги Юдочка Келерман то кричит, а то болеет; в нормальном состоянии в живых его еще никто у нас не видел.
Цыганок я, Славонька, не перевариваю. Однажды нагадали мне не то. С тех пор я по нагаданному и живу…
Я пеку такие торты, как никто и как никак.
Мне, Славонька, повезло, мне жара не страшна. Я могу отдыхать в тени собственного носа. Я знаю, вам смешно. Но мой нос рассчитан не на это…
У нас в синагоге шизофреник на шизофренике. Согласитесь, Славонька, но ведь это же разврат!..
Вы думаете, Славонька, что я плачу по поводу несправедливости. Нет, Славонька, как раз по поводу справедливости: я ее оплакиваю…
А вчера меня оскорбили. «А у вас кривые ноги!» Но я, Славонька, не заплакала, а не растерялась: «Таким ногам, между прочим, я училась у вас!»
Славонька, не хотела, но сигнализирую: вы дарования такого среднего, что не про вас будет сказано…
О, теперь я знаю, что такое справедливость! Так, вчера меня обворовали. И тогда, Славонька, я подумала: ну что ж, побеждает сильнейший…
Ах, Славонька, иногда вы произносите такое!
Согласитесь, Славонька, что язык, завязанный на бантик, это не только красиво, но и молча…
Представьте, Фимка время знает наизусть! Я: Фимочка, который час? Отвечает: семь. Проверяю. Это ж надо: ровно!
Ну надо же, привидится такое! Если не будете вы думать о плохом, оно придет к вам тоже не раздумывая…
Вчера Фимке запретили ругать матом прихожан. Но природа берет свое. Уже сегодня слышала сама: вы не поверите, но он их матом хвалит. Мягко говоря, он не дурак…
У вас в кабинете, Славонька, такой бардак, что тараканы должны вам ноги целовать! А я такая чистюха, что забыла их и видеть…
А однажды зимой у меня вдруг запотели очочки, я протерла, глянула на зиму – а это лето…
Почему я, Славонька, хожу по похоронам? Если с покойником не попрощаешься, значит, скоро с ним увидишься опять.
Я страшно переживала, что эта Дуся ходит в синагогу. Она же русская по папе и по маме! Как узнаю: раввин ее простил. Тогда конечно. Лучшая подруга!
А другая прихожанка говорила: «В Кировоградском музучилище я училась с Игорем Крутым, но прошу вас – только никому!» И тут я, каюсь, Славонька, сдержаться не смогла: «Скажите честно, вы хотите, чтоб я проболталась?!»
Славонька, негров неграми называть нельзя, это расизм. А нужно просто и доходчиво: темные люди они…
Раньше, Славонька, я не знала, что я нефотогеничная. Уродка и уродка. А теперь я знаю, меня Фимка научил: нефотогеничная – это когда птичка вылетает – и, пугаясь, залетает обратно…
Злые люди интересуются про вас и про меня: а какая разница в возрасте? А действительно, Славонька, какая нам разница?!
В синагогу позвонила одна старушка, чтоб поторговаться: «А если, между прочим, я умру, то сколько это будет стоить, а?» Глухая, а туда же – умирать. Похоронщик в трубку ей кричит: «Бесплатно, вам бесплатно!», но выхватывает Фимка: «Вы не верьте, если б хоронили забесплатно, в Донецке не осталось бы евреев!»
Знаете, Славонька, что о вас говорят? Только сядьте, а не то взлетите. Ангел вы!
– Славонька, оставьте ваш автограф!
На что я ей крепко пожал руку.
– А автограф?!
– Рукопожатие, Лиля, это тот же автограф. Но как воздушный поцелуй.
– А не проще ли, Славонька, поцеловать, как в жизни, чем расписываться в собственном бессилии?..
Хватит плакать!
Я не поверил в сон впервые в жизни: все, что делал я во сне, – на меня ну совершенно не похоже. Кто автор сна, пришедшего мне в голову?!
Когда первый лист упал на землю, ох, и стыда же было, и позора: «Как же так?! Оторваться от родного коллектива!» А оказалось, он возглавил коллектив. Но коллективу уже было не до этого…
– Хочешь? – спросили меня.
– Я подумаю.
Ушел. Прибегаю:
– А что, сказать «хочу» еще не поздно?
– Нет! Пока еще не поздно, говори.
– Ах, не поздно… Ну тогда я еще подумаю…
Дайте мне точку опоры! Честное слово, я ничего не буду переворачивать, а только прислонюсь и постою…
«Он не представлял художественной ценности – и я его убил».
Надорвался миллионами ворочать.
Вечером:
– Лиза, тебя проводить?
– Нет, я буду бояться сама…
Я так чихнул, что потерял равновесие и упал на четвереньки. Так миллионы лет ушли насмарку…
У соседей появилась собака. Псу дали такое мудреное имя, что их бабке, которой сразу же поручили пса выгуливать, всякий раз приходилось лезть в карман и звать домой… ну как его там… Сартра – по бумажке.
Задумал гениальный рассказ. Начал писать – и не могу. Боюсь испортить.
По желанию трудящихся Донецка и в связи со 160-летием со дня рождения Петра Ильича Чайковского проспект Ильича, названный в честь В. И. Ленина, решено не переименовывать. Но уже в честь П. И. Чайковского.
По городу едет троллейбус, с табличкой на боку «Учебный». Ну а в нем – пассажиры. Так какой же он «Учебный»? Ну и ну!
Подъезжает к остановке. Я хотел было войти, а мне:
– Куда вы прете?! Это же «Учебный»!
Я в оторопи:
– Вот же, пассажиры!
– А это не пассажиры. Это ученики пассажиров. Вопросы есть?
Вопросов больше не было…
– Как жизнь?
– Никак.
– Тебе везет!..
Люди стали настолько другими, что, по-моему, это уже и не люди…
Мне уже за сорок. И недавно…
Ночью проводница будит:
– Вам вставать!
Я спросонья:
– Ма, еще минутку, ну пожалуйста!..
Глядя на Полину, я снимаю по два урожая эстетического удовольствия в год. Мог и больше, но она молчала только дважды…
Сидят, балагурят. И тут вошла она. Все затихают: о, это серьезно!..
Уже три дня себе не нравлюсь. Это ж надо! Неужели разлюбил себя? Куда ж я дену отшлифованный годами эгоизм?!
Музы – пушкам:
– Молчать!
Был я у нее – чуть не свихнулся. Потому что я увидел. У нее на стенке. Левитана!
Едва не подлинник!
Я бы спер с невероятной легкостью, серьезно! Но я же благородный человек. И, по сути, это было единственным, что меня сдерживало…
«Это такой юмор, что смехом его можно только осквернить…»
Как-то у Мессалины спросили, почему она так часто меняет мужчин.
– Весело тому, кто слышит анекдот впервые, – ответила Мессалина.
Любил людей по мере надобности.
1 апреля 2010 года в Одессе видели смеющуюся икону.
Он бы, может, и поумнел, но у него не было по сравнению с кем.
Быль
– Ирочка, можно вас поцеловать?
– Да пожалста, мне-то что!
И целовать тотчас же расхотелось.
– У тебя лучшее стихотворение номера! – сказал мне редактор. – Запомни: лучшее!
Я прошептал, еще не веря:
– Это счастье. Боже, какое это счастье! – прошептал.
– И это говорит не кто-нибудь – моя жена! – сказал редактор.
И все померкло…
В этом государстве с утра до вечера заливаются соловьи. К столу они так и подаются – заливными соловьями.
Я коллекционирую первые знакомства будущих супругов. Меня волнует, меня буквально распирает: где? При каких обстоятельствах? И, знаете, бывает много интересного.
Всех переплюнул мой знакомый Тимофей. Тимофей меня практически сразил:
– А мы с Люсей познакомились в роддоме.
– ?
– Да, в роддоме, – и добавил, весь сияя: – Моя Люся! Меня!! Принимала!!!
Напечатано было так мелко, что я потерял, где читал, и уже никогда не нашел.
Навек я полюбил ее за профиль, но за анфас ей дважды изменил.
На память о зиме – гербарий из снежинок.
Кто мог подумать, что все повторяется? Никто не мог – оно и повторилось.
Вышибала – посетителю:
– Говорю последний раз: будьте здоровы!
– Посмотрите! По правому борту! Нет, не эта, а вон та волна! Скорей, скорей! Ее с натуры рисовал сам Айвазовский!..
Журналистка по просьбе главного героя очерка его фамилию изменила, но герой тем не менее обратился в суд. Судья удивился:
– Какие у вас претензии к автору? Фамилию она изменила?
– Изменила.
– Так чего ж вы хотели еще?
– Чтоб на равноценную…
«Просьба на время концерта отключить мобильные телефоны».
И вдруг! Во время Бетховена! В зале раздался мобильный!
Дирижер:
– Ну просил же!.. У меня сейчас концерт, перезвоните!
По улице спешила девушка с букетом.
– Ты куда?
– На свидание.
– С букетом?!
– Для подстраховки.
Она была глухой. Но я ее любил. Хотя мне и приходилось кричать. На любви к ней я сорвал голос. За что она меня, представьте, разлюбила…
У одного честного человека в кармане обнаружили наркотики. Наркотики были его.
– Мне их подбросили! – воскликнул человек.
Милиция:
– Что ты врешь?! И кто тебе подбросил?
Тихо:
– Жизнь…
Ей под сорок.
Восхитительно красива.
Я:
– Красивая вы! Будто двадцать вам! – и почему-то ляпнул: – С половиной.
– А не подколоть вы, половиной, не могли?!
Сам себе дирижер?
(Канатоходец)
Жена вернулась с улицы. Я с порога:
– Ну и как там?
– Замечательно! Если тепло одеться. И не выходить…
Зажрались. И заняли целый этаж. И лифт у них ходит – из комнаты в комнату…
Ночью. В темном переулке. Ко мне подгреб один и сразу:
– Деньги!
– Нету денег!
Он сам стал шарить по моим карманам. Ничего! На прощанье тихо процедил:
– Эх вы!..
И испарился.
Угрызения меня не оставляют до сих пор…
Заметил вывеску: «Сопричастность» – негосударственный пенсионный фонд» – и, не скрою, даже умилился. Все пронизано заботой о человеке, ну буквально! Правда, слегка тревожит, что «Сопри…» – но это «…частность».
Если дураков большинство – значит, они правы.
– Хотел тебе подарить канарейку…
– Ой, канарейку!
– Потом подумал: вдруг ты согласишься!..
В нецензурной русской речи появились первые высотки, оставляя далеко позади старый добрый четырехэтажный…
Господи, чтоб так не чувствовать людей! Объясните: как можно угощать человека чаем, когда в квартире так пахнет котлетами?!
Политический труп. Вскрытие показало… Но показания из Дела все исчезли. И он снова на трибуне, разглагольствует.
Удовольствие получил? Распишись.
Мне от тебя не нужно ничего, я люблю тебя просто так, в свое удовольствие.
Мы ехали со скоростью, вселяющей надежды на опасения…
Целомудренный перевод делает наш порнофильм доступным даже самым маленьким.
Клочья
Я от женщин в постоянном восторге: либо они этого заслуживают, либо требуют…
Гулящего мужа она терпела, пока тот не нагулялся. Тогда и выгнала…
Ах, не тому мы учимся у птиц! Сбиваясь в стаю, мы сбиваемся с пути…
Я бы на его месте не занимал чужое.
Да пошел он, этот сервис! Продавщица так благодарила за покупку, что, если честно, я уже стал нервничать…
Что отличает праведных от грешных?
Процент успешных!
В классе я был последним учеником: все остальные учиться уже давно не хотели…
Двойная мораль? Ой, не льстите! Мне кажется, что вообще ни одной…
Оставаться человеком – много ума не надо. Но если все-таки подумать…
Памятник – это человек, сложенный из камня и вычтенный из жизни.
Он поцеловал ее на скорую руку. Но она включила неблагодарную память – и запомнила навсегда…
Ночь – звездные часы человечества, только жаль, что в это время оно спит…
Он так часто бывал прав, что его за это уже били.
Рукопожатва.
Спешите делать добро, пока не опередили конкуренты!
С блеском пишу о грустном. Но сам не грущу. Всецело полагаясь на читателя.
Свободу невольникам чести!
Придумав рай, кто-то хорошенько погрел руки на нашей мечте…
Пьяных понимаешь поневоле: если на любовь смотреть трезво – ее нет.
Страна, где Бог проходит только по бумагам…
Ток-шоу: что вы хотите спросить, но не знаете о чем?
У жизни версий нет: все, что не так, – это жизнь.
Хотя бы раз в жизни мужчины должны краситься, а женщины не должны. И мы еще увидим, кто красивей!
Увидел знакомую, кинулся, обнял, расцеловал…
Уже потом анализировал: это ж насколько я ее забыл, чтоб так обрадоваться…
Назвали Завет Ветхим, и сразу устарели эти все: «не убий», «не укради»… ну и т. д.
«Любовные утехи: я не могу, а жена утешает».
Дворники заметали листву против часовой, обязательно против.
Но лета им уже не возвратить…
С таким народом – Божий промысел убыточен!
Высокая культура обслуживания – это когда даже соль и сахар даются на пробу.
Как найти свое место в шоу-бизнесе? Ориентироваться по звездам.
Честный человек – это тот, кто увидев, что где-то что-то плохо лежит, подходит и укладывает это что-то хорошо.
Живуч как никто: когда жизнь потеряла смысл, увлекся абсурдом…
Древние пыхтя добывали огонь, веками не догадываясь, что куда эффективней неосторожно брошенный окурок.
Евреи хитрые: как пить – так они русские!
Сужу по себе: безысходности – нет!
Зашел в тупик.
А там тепло и тихо.
Баловень трагической судьбы.
Читать бесплатно другие книги:
