Шарлотт-стрит Уоллес Дэнни
— Кроме того, у нее есть парень.
— А…
— Но они в ссоре.
— Ясно.
— Но я настаиваю, что им надо поскорее помириться. Это долгая история. Думаю, нам лучше будет остаться друзьями.
Друзьями? Надо же. Это очень зрелая мысль. Может быть, Дэв тоже движется ко второму уровню.
Ну что же, подумал я. Мы справились. Свадьба прошла удачно. Теперь надо двигаться дальше.
Но тут он сказал:
— Еще кое-что… Есть ведь еще кое-что, правда?
— И что это?
— Да ладно тебе. Подумай, есть еще что-то на уровне один, что ты должен решить, прежде чем переходить на уровень два?
— Джейсон решил, что сдается, и отказался делать то, что делал. — Сообщил Дэв Памеле, и она, заинтересовавшись, села рядом с нами.
— Почему ты сдался? — спросила она.
— Дело в надежде. — Я старался избежать красивых слов, но у меня не получилось. — Это была надежда, а я решил, что лучший способ прожить жизнь — это ни на что не надеяться. Как говорит Сара — лучше думай, что наиболее практично в данной ситуации, и делай это.
— Используя обстоятельства? — спросил Мэтт, доставая сигарету «Силк кат» из пачки.
— Да! Именно! Используя обстоятельства.
— То есть не «помогать наступлению изменений»?
Он меня поймал.
— Ну, можно помочь изменениям произойти, используя обстоятельства.
— Дэв рассказал мне о девушке с фотоаппаратом, — проявила свою осведомленность Памела. — Вы о ней?
— Да, Памела. — Я очень надеялся, что теперь мы сменим тему.
— И это тот фотоаппарат? — спросила она, взяв мою камеру со стола.
— Нет, — вступил в разговор Дэв, — этот я ему подарил, чтобы задокументировать его путь. Ты помнишь, что там? Когда напечатаешь снимки?
— Не думаю, что я это сделаю. Не думаю, что в этом есть смысл.
— Ты что! А воспоминания?! Ты, я и пицца в итальянском ресторане. Снимок сделан человеком, замутившим с ней роман! Поразительно! А то, как ты стоял, не зная, куда себя деть в Уитби…
— Там были еще парни, сбежавшие после того, как я совсем разбил телефонную будку, — вспомнил Мэтт, и Эбби недоуменно наморщила нос:
— Кинотеатр… хороший был день.
— Тот шикарный ресторан, — напомнил мне Дэв, — и гребешки. Честно говоря, мне кажется, что они до сих пор где-то внутри меня.
— А на кладбище ты сделал снимок? — поинтересовалась Эбби, и все засмеялись, но я их уже не слушал, потому что мне в голову пришла странная мысль.
— Кладбище — это самый странный кадр, — заметил Дэв. — Остальное там — это хорошие пабы, рестораны, бабы, вечер в кино…
Странная мысль.
Она пришла резко, как пощечина, как удар, и теперь я так просто от нее не избавлюсь.
Я еще раз пробежал мысленно всю цепочку рассуждений.
— Так как назывался этот кинотеатр? — спросил Дэв.
Господи.
Господи, вот оно…
— Ты всегда говорил, что фотографии связаны общей темой, — сказал я Дэву, стараясь не выдать голосом свое состояние. — Что ты имел в виду?
— Не знаю… Такое впечатление, что они все связаны между собой, потому что они заперты вместе внутри фотоаппарата. Они взаимосвязаны. Они нужны друг другу.
— Ты пьян! — игриво заметила Памела.
— Нет, я знаю, что говорю. Они больше значат вместе. Это коллекция. А что?
Я пожал плечами. Объяснять не хотелось. Не сейчас.
В данный момент в моей голове проносились образы.
Поездки, совершенные нами, события, виденные нами, слова, произнесенные нами. Кое-что имело смысл, кое-что нет, но все это обрушилось на меня одновременно.
Гребешки в ресторане.
Дэмиан в парке, замотанный в кашемировый шарф. «Я пообещал показать ей мир. Мы много об этом говорили».
Шона. Население: два человека.
Машина у ворот большого белого здания — бывшей меховой фабрики рядом с пабом…
Дэв в «ниссане-черри», играет радио, я смотрю по сторонам. «Весь мир на Шарлотт-стрит».
Все это обрушилось на меня в одно мгновение.
Господи.
Я искал зацепки на фотографиях. Но зацепками были сами фотографии. Дэв был прав.
Внезапно я ощутил ни с чем не сравнимый азарт. Впервые за долгое время ко мне пришло то чувство, с которым я так боролся, — надежда, чувство, что что-то начинается, а не заканчивается…
Но что делать с этими образами, этими мгновениями, этими вспышками?
Я едва не расхохотался. Я знал, что с ними делать. Всего несколько дней назад мы говорили об этом с Сарой.
На самом деле именно Сара подсказала мне это.
Если вы наберете в поиске «неудача», «нытье», «эгоизм» и «высокомерие», то найдете меня, как сообщила мне моя бывшая девушка незадолго перед тем, как вышла замуж. «Это ключевые слова твоей жизни», — подсказала она.
Думаю, у нас у всех есть такие ключевые слова. У нас у всех есть свой набор черт, ДНК, если можно так выразиться, демонстрируемая нами миру. Я не мог не согласиться с оценкой, данной мне Сарой: она оценивала того меня, которого, как ей казалось, она знала. Раздражительный бывший парень, которому последнее время категорически не везет настолько, что теперь он даже не живет в комнате над магазином рядом с местом, которое, как известно, все считают борделем, но оно им, строго говоря, не является.
Но при всем этом я знал, что теперь этот набор изменился.
Благодаря Мэтту, благодаря Эбби, благодаря Дэву. Может быть, мне даже было нужно, чтобы Сара встретила Гэри и все вышло так, как вышло. Чтобы прошлое осталось в прошлом. Там, куда нельзя вернуться, откуда можно только двигаться дальше, как плохой кадр на старом фотоаппарате.
Я всегда с подозрением относился к надежде. Но теперь я понял, что в ее отсутствии тоже нет ничего хорошего. Разумеется, приятные сюрпризы — это неплохо.
Неожиданный телефонный звонок. Неожиданный выигрыш. Но пытаться помочь чему-то хорошему произойти ничем не хуже.
Именно это я сейчас и надеялся сделать.
Да, ко всем нам есть ключевые слова. Но они могут меняться. Все меняется. Люди меняются. Обещаю, я никогда больше это не произнесу.
Но только если им везет. И обычно благодаря другим людям.
Нет помощи самому себе лучше, чем оказанная другим человеком. Небольшая компания рядом со мной доказала это. Они доказали, что разочарование, гнев, ярость не находящая выхода, могут стать целеустремленностью, если направить их в нужное русло.
Напуганный может стать смелым. Лишенный надежды вновь обрести ее.
Разумеется, искал Шону в Интернете. Глупо даже спрашивать.
Я набирал в «Гугле» «Шона, Лондон».
«Шона, Лондон, девушка».
«Шона, Лондон, я потеряла фотоаппарат, у меня, наверное, старый велосипед с корзинкой, девушка, ау».
И разумеется, не нашел ничего, кроме двух миллионов четырехсот тысяч результатов за шесть сотых секунды.
Шона, как выяснилось, не самое редкое имя в городе с населением семь миллионов. Но теперь… Теперь у меня есть образец ее ДНК. Я знаю часть ее истории. Часть ее жизни. Все зацепки теперь стали четкими и ясными, теперь это не просто картинки.
Теперь это… слова.
Они так долго смотрели на меня и ждали, пока я их прочитаю. Но мне потребовалось отснять свою пленку, написать свою историю, чтобы понять связь между ними.
Дома, покончив со свадьбой и оставив прежнюю жизнь позади, я открыл «Гугл» и принялся печатать.
Первые три слова получились легко…
«Аляска-билдинг».
«Рио» — кинотеатр.
«Норвегия» — ресторан.
Я вспомнил аллею на Хайгейтском кладбище. Египетская аллея… то есть…
Египет.
Паб, в который Дэмиан водил ее, тот, где был сделан мой любимый кадр: на нем ветер треплет ее волосы, а на ее щеках играет румянец, — кадр, на котором я хотел бы быть вместе с ней…
«Аделаида».
У меня начала кружиться голова, земля вокруг оказалась усыпана алмазами, я нашел свою внутреннюю рыбу и только собирался нажать на «искать», как мне в голову пришла мысль, и я рассмеялся и вспомнил сосиску, сладкий чай, отблеск желтого огонька такси в темном окне и то, с каким удивлением я обнаружил там себя…
«Рим» — кафе.
И наконец, чтобы завершить путешествие.
Шона.
Щелк.
«Новое приходит не к тому, кто сидит на одном месте, а к тому, кто путешествует».
Пословица племени шона, Зимбабве
Привет.
Меня зовут Шона Макаллистер.
Мне двадцать девять лет.
Я выросла в деревне Килспинди, графство Перт.
Мой любимый цвет — желтый.
Больше всего из своих вещей я люблю велосипед.
А мой самый постыдный секрет — это полное собрание альбомов «Холла и Оутса». Ничего не могу с собой поделать — наверное, я такой родилась. Все началось со слов «Лондон, любовь и удача»… Спасибо, папа.
И, сделав это ужасное признание, я должна сделать еще одно. Я решилась. Я так и сделаю.
Наконец-то я чувствую себя собой.
Шона
Глава 26, или
Заставит тебя остаться
Он обещал ей показать мир.
Я помню, как Дэмиан это сказал.
История, записанная на пленке ее одноразового фотоаппарата, была историей их отношений, поездкой от Аляски до Рио и обратно. Эта история была описана в коротких записях в ее блоге, в том, на котором я только что сохранил ссылку. Путешествие вокруг света, не покидая Лондона.
Дэмиан был, разумеется, человеком, полным идей. Интересно, не относился ли он к жизни вообще в целом как к пиар-стратегии. Темой каждого свидания становилось новое место, и каждая фотография становилась новым элементом истории. Идеальная коллекция свиданий, собранная в одноразовом фотоаппарате, подобранном ими, когда они впервые встретились. История знакомства и расставания в двенадцати кадрах.
Чем больше я читал ее блог, тем больше мне казалось, что жизнь обошлась с ней круто. Она не упоминала, чем зарабатывает на жизнь (называла это просто работой, но мне хотелось думать, что это связано с книгами, а она преподает в университете), и ни слова о том, что в ее жизни есть еще кто-то, за исключением парня в автобусе, от которого она боялась что-то подхватить.
Тем не менее история ее с Дэмианом отношений была описана в ее блоге полностью. Пусть без имен, но мне и так все было ясно.
Она оптимист, но ей нанесли жестокий удар. Я не стал бы называть ее романтичной. Она реалистка. Оптимистичная реалистка.
Я нашел упоминание о том вечере, когда она потеряла фотоаппарат. Мое сердце учащенно забилось, когда я это читал. Я был описан как «парень» и «тот парень». На следующий день — тот самый, когда я поедал свою волшебную пиццу у «Абрицци», — она зашла в «Снеппи-снепс», а потом сидела в кафе и топила горе в чае с молоком и сахаром в то самое время, когда я оставил себя без ужина в ста метрах от нее.
Она казалась очаровательной.
И я точно знал, что ничего не выйдет.
По той причине, что девушка — я не могу называть ее Шона, пока мы не знакомы, — приняла решение. Если никто не хочет показывать ей мир, если она не может посмотреть мир с кем-то, она сделает это одна.
Она продала машину отца «фейсел-вега» — ту самую, на которой он возил ее в Глазго на концерт. Она досталась ей в наследство, когда отец умер. Теперь у нее достаточно средств. Она отказалась от аренды на квартиру, предупредила менеджера по персоналу.
Так какие сейчас у меня шансы? О каких шансах вообще можно говорить, если она не знает о моем существовании?
Девушка уезжает в субботу утром с Кингс-Кросс.
Одна, потому что, как и я, не любит долгих прощаний.
Если бы это было в кино, я узнал обо всем в утро ее отъезда. Следуя зову сердца, я бы распахнул дверь квартиры, убежал бы с середины важной встречи, ушел бы со свадьбы своей бывшей девушки или пожертвовал еще чем-нибудь в этом роде.
Но оставалась еще неделя, я мог все обдумать, решить, что лучше не идти, а только мечтать о том, что было бы, если бы я все же пошел. Наконец пятница стала субботой, и утро неумолимо приближалось.
— Нет.
— Ты должен это сделать.
— Нет.
— Второй уровень. Ты должен.
— Нет, Дэв.
— Ты должен, Джейс.
— Нет, Эбби.
— Хоть попробуй тогда.
— Я не могу.
— Вы должны помочь этому произойти, мистер Пристли.
Я сидел на кухне в окружении уложенных коробок, готовый к переезду, к переходу на второй уровень, смотрел на закипающий чайник и слушал тиканье часов. Я проснулся рано. Сделал все, что мог, чтобы отвлечься. Включил компьютер, зашел на «Фейсбук» и рассмеялся, увидев те же слова.
…Проводит лучший отпуск в жизни.
Теперь они не причиняли мне боль. Напротив. Я был рад.
Я открыл фотографии.
Сара. Счастливая. Загорелая. Рука на животе, и Гэри нежно обнимает ее за плечи.
Занимался тусклый зимний рассвет. Пришел почтальон, залаяла соседская собака.
Я медленно вышел из дома, по Блэксток-роуд направился к Аппер-стрит, прошел Каледониан-роуд — мимо магазина и дальше, по направлению к Кингс-Кросс. Я только что подписался сам не знаю на что.
Я знал, что так и будет.
Я обошел платформы.
Ничего. Уборщики, проводники, люди с портфелями и бумагами. Я чувствовал себя совершенно спокойно. Человек, которого я ищу, не знает, как я выгляжу. Все вокруг меня думают, что я жду поезда. Возможно, впервые в жизни я не стеснялся и был совершенно спокоен, чувствовал себя хозяином ситуации.
И тут… Как будто в мире вокруг выкрутили яркость до предела…
Я на секунду прислонился к колонне и еще раз проверил, на месте ли фотографии.
Синее пальто. Красные туфли. Рюкзак и сумки.
Мне захотелось убежать. Передумать, развернуться и уйти. Что я рассчитываю получить? Чем я рискую? Что сказал бы Дэв? Ну, он бы сказал, что я должен использовать шанс, сделать так, чтобы что-то хотя бы закончилось, даже если ничего другого в этот момент не начнется, но…
— Я вас знаю… — произнес голос.
Она резко обернулась и улыбнулась мне. Той самой улыбкой.
— Привет… — сказал я.
— Я вас знаю?
Я ближе к ней, чем думал. Я сделал вид, что смотрю на табло, но оно, как оказалось, не функционировало, так что пришлось вновь посмотреть на нее.
Вот оно.
Ожидая ее, я понял, что готов. Я знал, что и как говорить, так как вопреки всему уже много раз проигрывал в голове эту ситуацию. Лучше всего быть абсолютно прямым, практичным и разумным. Вести себя так, будто то, что происходит, совершенно обычное дело. Но при звуке ее голоса все это куда-то исчезло.
— Ну, — пробормотал я, — дело в том…
Она склонила голову набок и улыбнулась. Может, она вспомнила Шарлотт-стрит? Такси, сумки, водителя и его сигарету? Или, возможно, она тогда заметила меня в кафе? Или, может быть, дело просто в том, что я стою перед ней и веду себя как ее знакомый?
Молчание, прервать которое следовало мне. Но я не мог подобрать слов. Так что я вынул из кармана пакет с фотографиями — грязный, мятый и порванный в нескольких местах — и с виноватым видом отдал его ей.
Она не сразу поняла, в чем дело. Что это ее снимки. Что я их напечатал. Что я — незнакомец — видел кусочек ее жизни. Она могла отреагировать как угодно: закричать, убежать.
Но она не сделала ни того ни другого. Она открыла пакет и с печальной улыбкой просмотрела фотографии, приветствуя возвращение невеселых воспоминаний.
— Разумеется… чтобы вас найти, то есть чтобы вернуть вам их, потому что они ваши, мне пришлось… понимаете… — Я показал взглядом на пакет.
Она закусила губу и кивнула. Я не мог понять, о чем она думает.
— Спасибо. — Она подняла на меня глаза. Дальше она должна была бы спросить: «Как?»
Но она промолчала. Как будто этого и ждала.
Я осмотрелся. Сумки. Сумочка. Билет на поезд «Евростар». Времени больше ни на что нет.
Ну разве что…
— Послушайте… если вам вдруг захочется что-нибудь сказать… — Я кое-что протянул ей.
Мой одноразовый фотоаппарат. Двенадцать месяцев моей жизни.
Она взяла его и понимающе улыбнулась. И тут она посмотрела на меня еще раз, и мне показалось, что она начинает меня узнавать, что мое лицо значит для нее больше, чем просто лицо незнакомца…
— Я знала, что знаю вас.
— Думаю, я тоже это знал, — ответил я и ушел, оставив ее наедине с сумками, поездом и будущим.
Я вышел с вокзала и пошел искать Дэва, Памелу, Эбби, Мэтта, чтобы рассказать им, что я ее все-таки нашел. И тут же отпустил.
Мы выпьем, хорошо проведем время, и с этого дня начнется моя новая жизнь.
Глава 27, или
Почти там
— Ну и?.. — спросил я, сияя улыбкой. — Что думаешь?
— Потрясающе. — Дэв покачал головой. — Просто потрясающе!
С Кингс-Кросс прошел час. Мы вновь были в парке.
Памела, Эбби и Мэтт привезли сюда Дэва, сказав ему, что мы собрались в новый ресторан «Нандо», но на самом деле они принесли все, что нужно. Памела приготовила крокеты, я принес упаковку «Леха», и церемония открытия — для которой я специально добыл синий занавес, хранившийся в Сент-Джонсе с тех пор, как принцесса Анна открыла в восьмидесятые новый корпус, — прошла удачно.
На стене появилась новая табличка.
Девдатта Пател — ресторатор и знаток видеоигр.
На Каледониан-роуд рискнул своей жизнью, чтобы спасти упавшую велосипедистку. Не то чтобы он умер, но, пренебрегая собственной безопасностью, слегка повредил ногу.
Дэв с гордым видом смотрел на нее.
— Я приведу сюда знакомых, — сказал он, — и буду весь такой «Боже, оно все еще здесь?».
— Да, конечно, тебе надо будет делать вид, что ты невероятно смущен, — отозвалась Эбби. Мэтт издал такой звук, будто она вместо этого сказала, что киты носят шляпки с цветами.
Я слегка протер табличку. Она была на некотором удалении от остальных, и мне пришлось пробираться сюда поздно ночью, с клеем в кармане, но сейчас она сверкала в полуденном солнце.
Я почувствовал себя Бэнкси. [9]Интересно, когда ее заметят? И как долго она тут продержится? Не важно. Главное, что она тут сегодня. Мне хотелось думать, что наша табличка останется тут навсегда.
— Памела… Можно тебя попросить? — Я выудил что-то из кармана. Ярко-синяя пластиковая коробочка с надписью:
«Одноразовый фотоаппарат — 35 мм».
— Новый? — поинтересовалась она, и я кивнул:
— Абсолютно новый.
Я подкатил кресло Дэва к стене, развернул его, положил руку на плечо, и к нам присоединились Эбби с Мэттом.
Щелк.
Забавно. Дэв всегда говорил, что снимки на одноразовый фотоаппарат — это что-то особенное. Ведь поскольку ты не можешь прямо сейчас увидеть фотографию, она не такая, как если бы ты сделал ее цифровой камерой. Тебе надо поймать момент, а потом ждать, чтобы увидеть получившийся кадр. И этот момент надо выбрать правильно. Ты должен быть уверен, что именно это мгновение ты хочешь сохранить, прежде чем нажать на кнопку, так как количество кадров ограниченно и каждый щелчок приближает тебя к финалу. Я почувствовал это. И это делало мою игру такой интересной.
Я взглянул на крошечную цифру наверху колесика: 1.
Осталось одиннадцать кадров.
Какими они окажутся? Кто будет на них? Какую историю они смогут рассказать?
Я сунул фотоаппарат в карман и посмотрел на друзей.
Теперь я готов ко второму уровню.
Кресло Дэва пришлось вывозить из парка задним ходом — он не хотел отрывать взгляда от таблички. Я знаю, о чем он думал. Он думал: «Наконец-то!»
Я думал то же самое.
Год спустя
Потрясенный Джейсон Пристли с первого взгляда влюбился во встреченную им на Шарлотт-стрит девушку, оставившую у него в руках свой одноразовый фотоаппарат.
Влюбленный Джейсон (32 года) напечатал снимки и, к своему ужасу, обнаружил, что загадочная девушка уже с кем-то встречается.
Однако он не сдался и проследовал за ней до вокзала Кингс-Кросс, откуда она отбывала в кругосветное путешествие — на целых шесть месяцев, — и сумел отдать ей фотографии.
Шона Макаллистер (30 лет) — работник издательства, была заинтригована и сумела найти Джейсона — благодаря записке с его номером телефона, подложенной его лучшим другом в пакет с фотографиями.
Джейсон — учитель, а также колумнист модного журнала «Мэн ап» — говорит:
Читать бесплатно другие книги:
