Шарлотт-стрит Уоллес Дэнни

Глава 20, или

Холод, тьма и вчерашний день

Месяц и один день ничего не случалось.

Я ничего не делал. Разве что нашел себе небольшую квартирку на Блэксток-роуд. Переехать оказалось несложно. Девять коробок, телевизор, ноутбук, одеяло. Не сказать чтобы я так уж много нажил за свою жизнь, но когда все твое имущество умещается на заднем сиденье такси, это имеет свою позитивную сторону.

Разумеется, мои сбережения несколько сократились. Думаю, им присуща тенденция к сокращению. Полагаю, чем меньше тебе платят, тем больших успехов в сокращении добиваются твои сбережения.

Но я зря трачу время. Прошел месяц, ознаменованный очень немногочисленными событиями, что практически не позволяет выделить его среди других месяцев моей жизни. Пожалуй, если я сильно постараюсь, то смогу вспомнить всего два.

Первым из них стал телефонный звонок.

— Джейсон? — произнес знакомый голос. — Это Эстония Марш.

— О, — только и мог сказать я.

— Простите, что беспокою. Я взяла ваш номер в редакции «Лондонских новостей». Вы больше там не работаете?

— Я… Я все еще пишу для них в качестве фрилансера, но, пожалуй, нет.

— Послушайте, — начала она.

Оказывается, она обедала со своими продюсерами, они начали обсуждать, как познакомились со своими супругами. Эстония вспомнила, что «недавно встретила одного парня», и теперь ее продюсеры из бизнес-новостей готовы пригласить меня в студию на Южном берегу, чтобы помочь с поисками девушки.

— Это будет потрясающе, — с искренним воодушевлением проговорила она. — Миллион зрителей, вы покажете фото, кто-нибудь узнает ее, а потом мы пригласим на шоу вас вместе!

— О! — Я не знал, что на это ответить. — Это очень интересное…

— Ваш друг сказал, что вы уже помещали объявление в газете и пытались найти ее разными способами. А это будет то же самое, но повыше уровнем, разве нет? Будет весело!

— Да. Да, но я не совсем уверен.

— Кроме того, возможно, вы заработаете кое-какие деньги. Иногда мы сотрудничаем с газетами или еженедельными журналами, они получают сюжет… Думаю, смогу устроить вам контракт с «Мейл» или кем-то в этом роде.

— Я… Можно мне немного подумать?

— Конечно! Да, разумеется, — ответила она, явно разочарованная тем, что я не испытывал того же энтузиазма, что и они после трех бутылок пино нуар. — Что касается меня, я уверена: вам стоит попробовать. Вы ведь еще не знаете, как закончится ваша история!

Несмотря на то что я обдумал это предложение, все еще полагая, что моя жизнь может закончиться как те сюжеты из таблоидов, то есть удивительно пошлыми фразами, мне было ясно, что дальше обдумывания дело не пойдет.

Через несколько часов, уже после обеда, когда я занимался своими делами на Поланд-стрит, мироздание послало мне предупреждающий сигнал, гласивший «ни в коем случае».

На выезде с парковки показались габаритные огни светло-зеленой «фейсел-веги», удалявшейся от меня, урча двигателем. Заднее стекло запотело и скрыло Дэмиана от меня и меня от него. Несмотря на это, я сгорбился так, чтобы моего лица не было видно, свернул на Дарблей-стрит и направился к метро.

Но вернемся к этому утру.

Сегодня в газете я нашел еще кое-что.

Курьер компании «Интерфлора» Джон Биндэм с первого взгляда влюбился в клерка Лору Девис, когда доставил ей букет.

Он был настолько потрясен, что на следующий день вернулся с огромным букетом цветов — на этот раз от себя самого!

Сегодня они будут связаны узами брака в Лимпли-Стоук, графство Уилтшир.

— Я воспользовался своим шансом! — говорит Джон (30 лет).

Он, однако, не знал, что первый букет был не от возможного соперника, а от отца Лоры, таким образом поздравившего дочь с успешно сданным экзаменом на права!

— И вправду, иногда стоит признаться при помощи цветов! — шутит Джон.

Обожаю эти концовочки. Интересно, кто-то и вправду все это изрекает?

Я достал из шкафа чашку и обнаружил, что прихватил ее из квартиры Дэва.

Я не видел его с тех пор, как переехал. Отчасти потому, что многое надо было обдумать, но главное — мне было очень неловко за то, как я вел себя, ни разу не поинтересовавшись за все то время, что он спорил с отцом, как у него дела, все ли в порядке, как идет торговля. Мешала также и обида за то, что меня вот так обманули, причем только из-за того, что я начал сходить с ума по девушке, с которой не был знаком и теперь никогда не познакомлюсь.

Может быть, было бы неплохо пойти куда-нибудь выпить. Может быть, было бы неплохо извиниться за то, что я так сорвался на него, может быть, было бы неплохо зайти в «Берлогу», как в старые времена.

Впрочем, не сегодня.

«Кикс» выступали на канале «Т4». Несмотря на то что мой телевизор выдавал сплошную пургу и пощелкивал, можно было понять, что они понравились Рику Эдвардсу. «Луч света в темном Брайтоне» — так он их назвал.

Дела у ребят шли очень неплохо. Конечно, я разговаривал с ними всего пару раз, а к данному моменту они уже успели пообщаться с сотней журналистов, в том числе и из серьезных газет вроде «Таймс» и «Эн-эм-е», обожающих начинающих рок-н-рольщиков, но при всем этом я всегда чувствовал, что каким-то образом связан с ними. Кроме того, я искал взглядом рядом со сценой Эбби или хотя бы ее ярко-синий ботинок.

С того вечера мы с ней не разговаривали. Я пытался, но у меня не получилось. Мне потребовалось время, но мало-помалу я осознал весь ужас того, что сделал. Какое право я имел так поступать? Не проходило дня, чтобы я не клял себя за сделанное. Разумеется, она злится. Если бы она хотела, чтобы о ее песнях знали, то, наверное, пела бы их. Той ночью диск уж очень заманчиво выглядывал из ее сумки, и вполне могло показаться, что он хочет, чтобы его увидели, а перед этим мы как раз говорили о жизни, мечтах и стремлениях… из-за всего этого я тогда не испытывал никаких сомнений в собственной правоте. Я был уверен, что оказываю ей услугу.

Теперь я понимаю: это не так — понимаю, что влез в чужую личную жизнь и… Нет, не просто влез: я вломился. Я вышиб дверь ногой, как грабитель. Я покопался в ее тайнах, забрал их с собой и, что хуже всего, показал их всему миру. Это было нечестно.

В общем, отбив пару сообщений, не получивших, впрочем, ответа, и сделав пару звонков — она не взяла трубку, — я решил, что мне лучше побыть одному. В некотором роде это было неплохо. Я стал больше читать. Я покупал в супермаркете «Айсленд» обеды на одного и бездумно читал список ингредиентов под утреннюю программу «Радио 4». Все было спокойно, и я смирился со своей жизнью. В какой уже раз я видел, до чего может довести надежда. Лучше обойтись без нее. Лучше приятно удивиться, когда случится что-то хорошее, чем пытаться приблизить это хорошее и потерпеть неудачу.

Я выключил телевизор. В первый раз за долгое время мне надо было куда-то идти.

— Итак, — начал он, — как долго вы этим не занимались?

— Полтора года.

— Какие-то проблемы?

— Все в порядке. Я готов принять новый вызов.

— Как вы обычно реагируете на новые вызовы?

— Ну, я предпочитаю работать в команде, но в принципе тех же результатов добиваюсь и один.

— И вы уже работали здесь, в Сент-Джонсе?

— Да.

— Почему тогда вы решили уйти?

— Все написано в моем личном деле.

— А, да. — Пауза. — Ваши слабости?

— Шоколад.

— Ха-ха! У вас неплохое чувство юмора!

— Спасибо. Если серьезно, то я перфекционист — думаю, это мой самый большой недостаток.

— Отлично… — Он посмотрел на меня. — Вы готовы приступить к работе через неделю?

Я решил стать учителем по совместительству.

В этом нет ничего зазорного, я знаю. Я в неплохой форме, у меня есть квалификация и опыт, а кроме того, не сказать чтобы желающие получить работу в Сент-Джонсе выстраивались в очередь. С другой стороны, это шаг назад, поскольку раньше я был завучем, и шаг в сторону от того направления, в котором мне, как я думал, хотелось бы двигаться, но это работа вполне по моим силам.

Возвращение в Сент-Джонс напомнило мне кое о ком.

Не о Дилане Бейле, хоть я этого и боялся. Я опасался того, что расклеюсь, буду вздрагивать, проходя мимо окон, и все это — к моему стыду — из-за мальчика с пневматическим ружьем.

Нет, я думал о Мэтте.

Где он сейчас? Я пару раз писал ему, потом позвонил, но номер, по всей видимости, не работал, и я не знал, что мне делать. Неужели я и здесь совершил ошибку? Неужели я подвел и его?

Я хотел поговорить с ним. Насчет того, что произошло между мной и Дэвом, между мной и Эбби… он знает их обоих. Может быть, он сможет дать какой-нибудь совет.

Как-то по дороге из Сент-Джонса я, то ли случайно, то ли намеренно, оказался в супермаркете «Сейнсберис» около станции метро «Эйнджел». Выбирая себе полуфабрикаты на обед, я внезапно понял, что Чэпел-маркет совсем рядом.

Было десять утра, и на террасе бара мужчины в футболках с эмблемой британской сборной потягивали пиво в компании своих собак.

Я знал, где находится автосервис, — в переулке за магазинами товаров для рукоделия и забегаловками виднелась нарисованная самими работниками вывеска.

Как только я вошел внутрь, меня охватило мерзкое чувство неуверенности в себе, всегда преследующее меня, когда я оказываюсь в мужской компании. Не в смысле любых мужчин: не мужчин в пабах, или мужчин в костюмах, или мужчин вроде вашего или моего отца, — а в компании настоящих мужчин с черными от удара молотком или дверью машины ногтями, с вытатуированными на запястьях ласточками и с толстыми золотыми цепями, висящими на мощных шеях.

Я приготовился имитировать акцент кокни.

— Послушай, — обратился я к главному, наблюдавшему за работой остальных, — я бы назвал его бригадиром или как-то в этом роде.

Он отложил инструмент, названия коего я не знаю, и вытер руки о комбинезон. Он выглядел точно так, как механики изображаются на детских рисунках.

— Мэтт тут? — поинтересовался я, стараясь выглядеть как можно менее заинтересованным, краем глаза косясь на машину, поднятую с помощью специального механизма.

— Мэтт? — переспросил он.

— Фаулер, — уточнил я, благодаря судьбу за то, что у него такая же фамилия, как у героя сериала.

— Мэтт Фаулер? Ты его знаешь?

Как я понял, этот разговор следовало вести, отвечая вопросом на вопрос.

— Он тут? — спросил я, надеясь все же поскорее перейти к ответам.

— Уоррен? — крикнул мой собеседник, оборачиваясь. — Мэтт тут?

Уоррен рассмеялся в ответ.

— Дин? — крикнул он мужчине, возившемуся с радиоприемником. — Где Мэтт?

Дин рассмеялся и закивал.

— Он со своими университетскими корешами! — ответил он. Теперь они смеялись все вместе.

— А где он? — спросил я.

— Мэтт тут уже месяц не появляется. На него снизошло откровение!

Они опять рассмеялись. Уоррен вернулся к работе, улыбаясь и повторяя шепотом: «Откровение!»

— Вы знаете, где он?

— Наверное, на лодке катается, или как там оно называется. Зу… как его, зубрит, да. К «экзаменам»!

Я не понял, издеваются они или нет, и если да, то над кем? Над Мэттом или надо мной? Надо мной, с моей чистой одеждой и руками, явно никогда не знавшими тяжелой работы.

— Мэтт… в университете? — попробовал я еще раз.

Но как? Нельзя просто взять и вот так пойти в университет. Надо готовиться, сдавать экзамены, получать хорошие оценки, подавать документы. Ты садишься, просматриваешь проспекты и, если не знаешь, что делаешь, в итоге попадаешь на географический факультет в Кардиффе.

— Вроде того, если считать комнату над забегаловкой университетом, — ответил главный, вытер руки и улыбнулся. Разговор можно было считать оконченным.

Я побрел обратно на Блэксток-роуд.

Когда я сказал вам, что нашел квартирку на Блэксток-роуд, то имел в виду, что внезапно обнаружил, что живу на Блэксток-роуд.

Не один.

Не думал, что это возможно после истории с «Тропиканой». Но мне нужен был друг, а она самый близкий человек, кто у меня остался.

Я влетел в квартиру, пылая праведным гневом, разочарованный, чувствуя, что меня предали и я остался один.

— Господи, Джейсон, что случилось, — ужаснулась она, открыв дверь, а я быстро протиснулся мимо нее в тесный темный коридор квартиры на Блэксток-роуд, наконец добравшись до нее после долгих блужданий в ночи. Точно так же, как раньше, в тот вечер, когда все это началось.

Мы с Зои долго говорили. Это был тяжелый разговор. Она извинилась за то, что наговорила о моей карьере, посоветовав навещать ее останки на Хайгейтском кладбище. На нее сильно давили, как она уже говорила. «Лондонские новости» и так оказалась по уши в проблемах — вряд ли она сможет продержаться долго, — и то, что произошло в тот день, ей было меньше всего нужно. Кроме того, Роб, редактор обзоров, приставал к ней с вопросами, когда можно будет вернуться, и так далее.

Я знал, почему она это сделала, поскольку сам сделал бы то же самое. Иногда хочется причинить боль тому, кто причинил ее тебе, ощутив пусть и крохотную, но победу. Это как маленький постскриптум под неприятным письмом, написанным твоей рукой.

Мы долго толковали об этом и постепенно перешли к разговору о том, что произошло тем давним вечером, в другой жизни.

— Мы, если можно так сказать, злоупотребили дружбой, — сказала она. Раньше при этих словах меня захлестнула бы волна стыда, но сейчас я чувствовал только тупую боль.

— Это моя вина.

— И моя тоже. Я просто не знала, что мне делать. Я любила тебя — как друга, разумеется. Мне было больно видеть тебя в таком состоянии. Почти физически больно. Я хотела сделать так, чтобы ты поверил в то, что все будет хорошо. Думала, если ты уйдешь из школы, я смогу подкинуть тебе кое-какую работу, и тогда, может быть, ты сумеешь уяснить, чем действительно хочешь заниматься. Но я не задавалась вопросом о том, что будет с твоими семейными отношениями. Я ничего тебе об этом не говорила, но ты вдруг поцеловал меня. Не знаю, почему все на этом не закончилось, но оно не закончилось.

В глубине души мне всегда было интересно, что было бы, если бы я начал встречаться с Зои после всего этого. Но я хотел быть с Сарой. Нет, у нас бы все равно ничего не вышло: чувство вины, самобичевание, стыд — все это не позволило бы нам быть вместе. Это было бы нечестно. Так не должно было быть. Мы не могли так изменить течение своей жизни.

А сейчас? — подумал я, глядя на нее.

Я отдал Зои большую часть имевшихся у меня денег в качестве своей доли квартплаты. Разумеется, я тут не навсегда, только до тех пор, пока не встану на ноги. Просто я не знал, что делать, куда идти, когда съехал от Дэва, и мне хотелось чего-то знакомого. Надо было сказать Саре, что я переехал, но как бы я смог объяснить ей, почему именно сюда? А когда я решился как-нибудь обтекаемо ей об этом сообщить, произошло вот что:

Я.Привет, я получил приглашение, хотел ответить письменно, но…

Сара.О, это ты. С ума сойти! У тебя крепкие нервы, надо отдать тебе должное.

Я.?..

Сара.Ты считаешь меня дурой? Я ждала, не позвонишь ли ты, и вот наконец-то. Больше всего меня бесит то, что я уже начала считать тебя взрослым. Ты мог бы сказать мне, что это не так. Ты не воспользовался шансом признаться — просто взял и предал меня в очередной раз.

Я.Ты имеешь в виду…

Сара.То, что ты подсунул наркоту моим гостям? Да. Да, я имею в виду то, что ты и твои странные дружки и подружки появились на моей помолвке как компания малость невменяемых персонажей ситкомов и подсунули моим гостям какую-то самопальную «дурь». Анна все выяснила. Она решила, что чем-то отравилась, и сдала кое-какие анализы. Чуть не потеряла работу.

Я.Это случайность, это…

Сара.Гэри рвало всю дорогу до дома. Мне пришлось сесть за руль его «лексуса». По твоей милости мы были вынуждены поменять почти все коврики в машине.

Я.Скажи Гэри, что я заплачу за…

Сара.Анна пыталась втащить с собой в автобус фонарный столб. За него кто заплатит?

Я (смеясь).Я… То есть Анна…

Сара.Как мило. Сейчас тебе это кажется столь же смешным, как и тогда. Ты часто видел, как кто-то тащит с собой в автобус фонарный столб? Это выглядит, откровенно говоря, не очень-то прилично, да она все-таки такого не заслужила. Я выхожу замуж через восемь недель, Джейсон, и мне жаль, что мы с тобой больше не будем разговаривать. А мы не будем, никогда. Желаю успешно преодолеть трудности роста. Хотя это так же маловероятно, как и то, что все твои жалкие мечты станут реальностью.

Да, и передавай привет Зои.

Щелк.

Итак, она в курсе. Может быть, Дэв ей рассказал. Если бы я все еще был учителем…

Ах да, я же снова учитель.

Так или иначе, когда на следующий день Зои пришла с работы, мы в позитивном ключе обсудили планы нашего дальнейшего сосуществования.

Мы каждый вечер встречались в кухне, около половины восьмого.

Сначала мы оба чувствовали себя неловко, так, будто это то, что должно было произойти, будто тот пьяный вечер был предвестником данной ситуации. От этого становилось не по себе. Мы не выбирали этот путь. Все случилось само собой. Ничего такого пока не случилось, я думаю, отчасти потому, что мы оба боялись подобного развития событий. Мы были просто знакомыми, уставшими от жизни соседями, пытавшимися сделать из донельзя банальной истории своей жизни что-то пристойное. И вот однажды вечером, когда по телевизору шло какое-то шоу, она сказала:

— Хорошо все-таки. Ты и я. Вместе в одной квартире.

Я понуро опустил ложку в тарелку с супом и с опаской взглянул на Зои. Кажется, ее потянуло на разговор, который у меня не было никакого желания поддерживать: о будущем, о том, к чему мы двигаемся, можно ли говорить о нас как о «нас». Я инстинктивно напрягся. Мои девять коробок все еще стояли неразобранными под кроватью. Номер такси все еще был в моем мобильнике. Я не знал, что делать. Но вряд ли нам стоило приступать к экспериментам.

С другой стороны, я все-таки в ней нуждался. Я потерял Дэва. Снова разозлил Сару. С Эбби мы не виделись уже сто лет, и Мэтт исчез с моего горизонта. Я сгруппировался и приготовился к разговору.

— Дело в том, — продолжила она, — что больше не надо гадать. Иногда я думаю: что, если бы мы начали встречаться после того, как ты расстался с Сарой? Я, конечно, помогала тебе в «Лондонских новостях», но мне также хотелось посмотреть, что ты собой представляешь. Я надеялась, что ты мне не понравишься. Хотя иногда лучше просто чего-то не знать.

Я не отрываясь смотрел на нее. Она делала вид, что говорит непринужденно, будто читает заметку из газеты.

— К счастью, теперь я знаю. И ты знаешь, а это особенно важно, учитывая, что ты потерял. Больше не будет никакой тоски, никаких желаний. Я уверена, что мы оба поняли: мы не подходим друг другу по всем статьям.

Я рассмеялся и, облегченно взглянув, снова взялся за ложку. Часто приходится слышать о том, как люди увязают в отношениях помимо своей воли и им не хватает сил выбраться из этой трясины. Это могло бы случиться на Блэксток-роуд. Этим мог закончиться мой переезд из квартиры над магазином видеоигр по соседству с хорошо известным местом, которое все считают борделем, но оно им формально не является, в другую квартиру, поменьше, с треснувшим оконным стеклом и лампой, висящей уж очень низко над столом, и все из-за того, что я устал, сломался, да в принципе и всегда был слабым.

— Нет, мы и вправду были бы ужасной парой, — увлеченно продолжала она, наконец подняв на меня глаза. — Посмотри, как ты держишь ложку. Я не могла бы встречаться с человеком, имеющим такие ухватки. А еще эти твои пафосные фильмы, которые ты, кстати, не смотришь. Ведь ты так и не распаковал подарочное издание фильмов Джима Джармуша. Кроме того, ты все никак не разберешь свои коробки под кроватью, что говорит о том, сколь ты не готов к серьезным отношениям со мной.

Я улыбнулся. Мы оставались двумя не слишком счастливыми людьми, живущими вместе просто потому, чтобы рядом кто-то был. Мы могли перестать стесняться. Я мог ночевать на диване, а она могла перестать притворяться, что спит, когда я прихожу поздно.

Она не Дэв. Но у меня снова есть друг.

— Сходим куда-нибудь? — предложил я.

Зои поперхнулась пивом.

— «Туповатая физиономия!» — воскликнула она, и человек за соседним столиком обернулся и с любопытством взглянул на нее. — Отборное оскорбление. Если, конечно, осознать его значение.

— Рад, что тебе нравится.

— И что она? Нет, не важно — что Гэри?

Кажется, она была в восторге от моего рассказа.

— Он звал меня приятелем и пытался задружиться.

— Лучшая месть! Он профи в этом деле. Доказал Саре, что он настоящий мужчина, а ты ребенок. Гениально.

Я боялся, что мне будет сложно говорить с ней о последствиях события, в котором Зои сыграла не последнюю роль. Но вышло очень хорошо. Как будто, когда я проговорил все это вслух, оно стало менее ужасным. Кроме того, посмеявшись над случившимся, я больше не мог красиво страдать по этому поводу. Такое чувство, будто что-то вернулось в мою жизнь. Или кто-то. Старый друг, знающий меня как облупленного, друг, с которым мы в студенческие годы вместе пили пиво с сидром и курили мокрые от дождя самокрутки.

Напряжение исчезло, и я понял, как скучал по ней.

— И что дальше? — Она наклонилась ко мне, с нетерпением ожидая продолжения истории.

— А потом я удалил ее из друзей в «Фейсбуке». Ну, не совсем я — на самом деле это сделала Эбби, — но, как ни странно, именно это убедило ее в том, что я теперь взрослый и могу достойно справиться с ситуацией.

— Очень современно. И очень по-взрослому. И что дальше?

— А потом все закончилось тем, что мы пришли на вечеринку в честь ее помолвки и Эбби вручила кое-кому из гостей свои домашние заготовки с мухоморами. После этого все окончательно испортилось, и даже ее лучшая подруга Анна попыталась сесть в автобус в компании фонарного столба, а Гэри стошнило на какие-то коврики.

— Ха! — хмыкнула Зои и хлопнула ладонью по столу. — Джейсон, наверное, нам надо посвятить этому рубрику: «Как отнестись к разрыву по-мужски».

Я улыбнулся и отпил из кружки.