Германия. Свой среди своих Мосьпанов Анна
Зашла. Ну и, как положено, набрала две огромные сумки. Выхожу из магазина, волоку это все на себе. А массаж же был до этого. Плюс ко всему я много лет мучаюсь от последствий спортивной травмы.
Вот я уже сворачиваю на свою улицу и в какой-то момент наклоняюсь, чтобы поставить сумки и передохнуть. И понимаю, что разогнуться назад не могу. То есть вообще не могу. Боль дикая совершенно.
Вокруг — как назло, ни одного человека. Изловчилась — разогнулась. Но сумки не донесу точно. Даже подумать о том, чтобы поднять их с земли, страшно. Стою. Жду чего-то с мученическим лицом. Мимо проезжает патрульная машина. Мужчина за рулем открывает окно и спрашивает, все ли со мной в порядке.
Со мной — да, говорю. С сумками — нет. Не могу нести. Спину прихватило.
— А где вы живете? — спрашивает второй парень на пассажирском сидении.
— Да вот здесь, за углом. Метров четыреста отсюда.
Они, не говоря больше ни слова, паркуют машину, вылезают оба. Подходят ко мне. Один берет обе сумки, второй — меня под руку. Держитесь, говорит. Сейчас мы медленно пойдем. И обязательно доберемся до цели.
Так я и шла в сопровождении двух молодых офицеров, кокетливо держа одного из них под руку. Точнее, он меня. Ну и тут конечно, как положено, встретила аж трех соседей, идущих навстречу. Каждый из них вежливо кивнул, испуганно поглядывая на нашу процессию, и потом, пройдя мимо, еще попытался обернуться. Ну, это понятно. Немцы — народ бдительный. А тут, похоже, воришку взяли. Два пакета с продуктами из дискаунта уволокла. Теперь ведут на допрос.
Уже у самого дома мы встретили одного русского соседа. Молодой, очень веселый парень. Он прошел мимо нас, насвистывая «…и девочек наших ведут в кабинет». Но немецких полицейских ничем не смутить. Они мужественно донесли мои продукты, не отвлекаясь на всякую ерунду.
Подошли к дому. Я достала ключ. Они вежливо поинтересовались, как я себя чувствую и не нужна ли мне больше помощь. Запустили меня внутрь вместе с пакетами. Попрощались, порекомендовав больше не таскать тяжестей, и исчезли…
Вопросы по существу
• В Германии существует два номера телефона, которые знает каждый ребенок. Это номера, спасающие жизнь и являющиеся универсальной «палочкой-выручалочкой». Четырехлетних деток учат этому в детских садах. Новоиспеченных «немцев» — арабов, курдов, русскоязычных граждан, приехавших в страну, информируют об этом на интеграционных курсах, а любая впавшая в глубокий маразм старушка, не помнящая, какой на дворе век и не уверенная в том, что Бисмарк уже покинул правящий пост, без запинки выдаст вам заветные три цифры.
Это сто десять — полиция.
И сто двенадцать — служба спасения (проще говоря, скорая).
Что бы ни произошло — будь то страшная авария на скоростном автобане, вооруженное ограбление химчистки с последующим выносом оттуда стиральных машин, или беда с кошкой, попавшей в водосточную трубу, — немцы первым делом хватаются за телефонную трубку в надежде, что ОТТУДА придет помощь.
И помощь действительно приходит. Обычно в течение десяти минут. Если с вами что-то произошло, ни в коем случае не стесняйтесь и звоните. Говорите как можете — на немецком, на английском, на любом известном вам языке. Самое важное — чтобы врачи и полиция определили ваше местопребывание.
• В силу особенностей национального характера немцы очень бдительны и удивительно отзывчивы. Поэтому, если с вами что-то произошло в общественном месте, немедленно обращайтесь за помощью к первому же прохожему. В ответ вы никогда не услышите хамского ответа или пренебрежительного отмахивания и не увидите демонстративного равнодушия.
Жестами, мимикой, любыми известными способами вербальной и невербальной коммуникации пытайтесь объяснить, в чем проблема, если она не очевидна. И дальше бюргеры все сделают за вас. И полицию вызовут, и останутся с вами до приезда офицеров, и в больницу отвезут, и, что немаловажно, всегда охотно выступят свидетелями.
• Практически на любой железнодорожной станции существует столб с надписью SOS. Это ваше спасение в случае, если представителей власти нет рядом. На центральных вокзалах немецких городов такие столбы расположены на каждой платформе. За все годы жизни в Германии я ни разу не видела, чтобы эта служба не функционировала. Может не работать автомат по выдаче железнодорожных билетов или по продаже напитков, может быть не убрано, может царить неразбериха, но, нажав красную кнопку SOS, вы всегда услышите человека, задача которого — вам помочь.
• С некоторых пор в немецких поездах, не говоря уже о вокзалах и аэропортах, появилась служба охраны.
Обычно это наряд, курсирующий из вагона в вагон во время всего пути следования поезда. Если в транспорте вы сталкиваетесь с нестандартной ситуацией, попросите других пассажиров вызвать охрану. На моих глазах сотрудники службы безопасности в течение нескольких минут перебрались из головы поезда в хвост и достаточно жестко, чтобы не сказать жестоко, остудили зарвавшихся юнцов, пристававших к девушкам.
• Если с вами что-то происходит на автобане (имеется в виду не автомобильная авария; в этом случае алгоритм действий ясен: немедленный вызов полиции и по необходимости — скорой помощи), скажем, пробило колесо, кончился бензин, да мало ли, что еще может произойти в пути, — остановитесь на обочине и в случае отсутствия при себе мобильного телефона «голосните» первый же проезжающий автомобиль. Я не встречала случаев, когда бы машины не останавливались. В стране очень высокая культура поведения на дороге вообще и вождения в частности. Обычно первый же остановившийся водитель будет способен оказать вам посильную помощь или при необходимости вызвать соответствующие службы.
Сообщить об инциденте можно с любой близлежащей заправки, из любой придорожной закусочной, да и просто с трассы. По всей протяженности автобанов расставлены все те же столбы с надписью SOS. Ваша задача — не пытаться решить проблему самостоятельно.
В случае аварии на дороге, в которой необходима техническая помощь, необходимо вызывать ADAC (Allgemeiner Deutscher Automobil-Club e. V.) Номер вызова технической помощи един во всей Германии: 0180 2 22 22 22. Службу ADAC можно вызвать и не имея мобильного телефона, нажав соответствующую кнопку на все том же столбе с надписью SOS.
• Побег с места аварии карается в Германии очень жестко. Даже если вы в порыве выяснения отношений с любимой всего лишь перепутали тормоз с газом и снесли придорожное заграждение, наиболее благоразумным решением является немедленный вызов полиции. Почему немедленный? Потому что, если этого не сделали вы, то через пять минут подобный шаг предпримет кто-то за вас. Опять же, в силу своей порой переходящей границы бдительности немцы очень внимательно относятся к всевозможным правонарушениям.
Исключение составляют только случаи, в которых участники аварии договариваются «полюбовно», не желая вмешательства полиции и страховых компаний.
• И самое главное: не бойтесь вызывать полицию и скорую помощь. Как бы вы ни говорили на языке, в какой бы ситуации вы ни оказались, вас обязательно выслушают и помогут.
11. Доверяй, но проверяй, или Тонкости национального мошенничества
Наверное, после прочтения предыдущих глав у некоторых читателей может сложиться впечатление, что Германия — это некое идеальное место, где все граждане невероятно вежливы и отзывчивы, полиция охотно делится съестными припасами с заблудившимися путниками, и любой «трудный подросток» с нечесаными патлами и пирсингом под правым глазом, никогда не слышавший ничего ни о Тимуре, ни о его команде, тем не менее остановится, чтобы поинтересоваться у сидящего в странной позе старика, не нужна ли ему помощь.
Эдакий филиал рая на земле. «Город солнца» средневекового мечтателя Томмазо Кампанеллы. Поэтому для восстановления здорового баланса в восприятии страны хочется рассказать вам и о другой Германии. О Германии, в которой тоже существуют и надувательство, и мошенничество, и равнодушие, и бездомные.
Прежде чем мы будем говорить о примерах, демонстрирующих, что и в Германии не все благополучно в плане преступности, мне хочется привести вам немного статистической информации. Надо сказать, что данные о криминальной обстановке в стране никто не скрывает. Они публикуются в прессе, их можно найти в Интернете и прочих открытых источниках. Так, ежегодно отчет о криминальной обстановке в стране публикуется в одном из самых уважаемых немецких журналов, имеющем огромное влияние на общественное сознание, — Spiegel.
Давайте и мы с вами посмотрим, насколько спокойной и благополучной является страна Германия. Полную информацию можно прочитать в журнале Spiegel за 16.05.2012. Я же приведу лишь некоторые выдержки. Итак, по данным немецкой криминальной полиции (Bundeskriminalamt), в Германии в 2011 году было зафиксировано 5,99 миллиона противоправных действий, что на 1 % больше, чем в 2010 году. При этом раскрываемость преступлений по сравнению с предыдущим годом ухудшилась. Если в 2010 году было раскрыто 56 % всех преступлений, то в 2011-м — 54,7 %.
Среди противоправных действий доминируют кражи — 40,1 % от общего количества зафиксированных правонарушений. При этом в наибольшей степени возросло количество квартирных взломов — с приростом в 9,3 %.
К сожалению, по сравнению с предыдущим годом увеличилось и число преступлений сексуального характера, совершенных против несовершеннолетних. Прирост составил аж 4,9 %.
«Есть ли какие-то параллели в этой области между Россией и Германией?» — спросите вы. Разумеется, есть. Точно так же, как и у нас, в благополучной Германии каждое третье тяжкое преступление — убийство, изнасилование, нанесение тяжких телесных повреждений — совершено под влиянием алкоголя. Одним словом, и здесь, в самом центре Европы, пока еще очень рано говорить о совершенно безопасном государстве.
«Ну хорошо, — скажете вы, — с тяжелыми преступлениями все и так понятно: они есть везде и избавиться от них практически невозможно. Это, в конце концов, рулетка. И вероятность быть обворованным средь бела дня в Берлине или во Франкфурте в целом все же ниже, чем в Рио или в Кейптауне. Соблюдай меры предосторожности — не ходи по ночам по неосвещенным улицам, не доверяй незнакомцам, не оставляй своих контактных данных в Интернете — и, скорее всего, с тобой все будет нормально».
А как быть с мошенничеством? С обманом? С подлогами? С теми преступлениями, которые, казалось бы, не наносят ощутимого вреда здоровью, но могут очень существенно ударить по нашему благополучию? Для начала приведу пример из реальной жизни.
История, о которой пойдет речь ниже, не имеет никакого отношения к криминалу, ибо действия всех ее участников с точки зрения Фемиды совершенно безупречны. Это даже не мелкое мошенничество. Другое дело, что человек, недавно попавший в страну — вне зависимости от того, на какой срок он сюда приехал, — и еще не совсем хорошо владеющий языком, легко попадается на такие трюки и с готовностью расстается со своими кровными сбережениями.
История произошла со мной, прожившей в стране к тому времени больше десяти лет.
Звонок в дверь. Открываю. Передо мной стоит нечто, одетое в мешковатые штаны, мышиного цвета куцую курточку и бейсболку. По некоторым признакам удалось определить, что «оно» женского пола, год выпуска — приблизительно последняя треть прошлого столетия.
Девушка с бумагами, папкой, я — с молотком. Пыталась прибить гвоздь. Вид у меня воинственный, поэтому она сообщает, что ничего не продает.
— А мне ничего и не надо, — злобно огрызаюсь я, не выпуская из рук холодное оружие.
Дело в том, что дама сегодня — уже третья по счету. До этого были два набриолиненных героя сказок «Тысяча и одна ночь», пытающихся убедить меня, что телефонный провайдер у нас просто отвратительный, а вот у них предложение — пальчики оближешь. Корректно объяснила, что у меня все хорошо и самая надежная связь — это почтовые голуби.
— Что?! У вас нет голубей? Приходите, когда будут.
Следующим был мужичок с пылесосом. Самым лучшим в мире, ибо и моет, и чистит, и лает, и кусает (особенно ценой) и главное — может быть приобретен только сейчас, в дверях моего дома, ибо уже послезавтра цены взлетят до небес. Был отправлен по месту прописки. Но корректно, само собой, с соблюдением пиетета.
«Откуда такая агрессия?» — спросит пытливый читатель. Поясняю: таких скитальцев в день бывает и два, и три, и пять штук. Случаются, правда, и холостые дни — обычно в конце месяца, когда коробейники подводят итоги за отчетный период. У них инвентаризация, и любимый город может спать спокойно. Но это скорее исключение.
Интересно, что приходят они пачками. То густо, то пусто. Дан приказ — охватить район Х.
И вот толпы этих самых офень[12] бродят по квартирам и предлагают свое барахло (под барахлом подразумеваются как товары, так и услуги). Особенно умиляет, что учета господа, видимо, не ведут. Новый телефонный провайдер мне был предложен уже раз шесть, чтоб не соврать.
Как-то одни и те же мальчики приходили два дня подряд.
— Ребят, — говорю, — вы вчера уже здесь были. В том же составе, в количестве двух штук. У вас галстук вчера был желтый в синюю крапинку. А у вас — царапинка на щеке. А сегодня вон и галстук другой, и царапина отвалилась…
Улыбаются, извиняются, отступают… Еще и комплименты отвешивают. Мол, всем бы такую визуальную память.
Но с коробейниками все ясно. Они услуги продают. Есть и другая категория — это сборщики подаяния. Иногда — по вполне достойным и серьезным поводам. Для больных детей, на строительство приютов и прочее. Вызывает только уважение. Немного смущает методика — хождение по домам и квартирам, ну да Бог с ним. А вот иногда…
— Я ничего не продаю, — частит девушка в бейсболке — Не закрывайте, пожалуйста, дверь. Я — Штефани.
— Прекрасно, — говорю, — Штефани. Красивое имя. Чем могу?
— Скажите, а как вы относитесь к белым медведям?
А надо сказать, что у меня муж — психиатр. И я, как декабристка, прошедшая с ним здесь все круги психиатрического ада, в принципе… г-м… резистентна к подобным экземплярам. Всяко же бывает. У кого-то — бабочки, у кого-то — медведи. Дело такое. Но тут…
Когнитивный диссонанс у меня наступил, простите за нецензурщину.
— Да, неплохо, в общем-то, отношусь к белым медведям. Жалоб с моей стороны нет. К бурым чуть хуже отношусь, если вас это интересует. Но это, знаете ли, личное. Не люблю коричневый цвет во всех его проявлениях.
— Это прекрасно! Это так человечно, когда люди любят братьев наших меньших! — захлебывается девушка в восторге, не обращая внимания на откровенное хамство с моей стороны. — Мы собираем деньги. На медведей. Вы знаете, их же убивают. А мы — как «Гринпис», только меньше. У нас просто средств таких нет. Нам паблисити не хватает.
— Так мне с паблисити помочь?!
— Нет, нет. Деньгами. Вот название нашего общества. Вот, мы зарегистрированы, все как положено. Эти деньги пойдут на благое дело, поверьте.
— Да я верю вам, милая. Медведи — это свято. У нас тут вокруг куча турецких детей бегает, которым после школы совершенно нечем заняться. Не хотите поучаствовать? О них «Гринпис» точно не позаботится, а у вас есть все шансы сделать паблисити. А потом и к медведям можно переходить. По понижающей, так сказать.
Улыбка сползает с ее лица, как маска в одноименном фильме с гениальным Джимом Керри.
— Люди стали черствы! — припечатывают мне приговор, и, надвинув бейсболку поглубже на пушистые брови, девица удаляется. На этаж выше. Может, там повезет больше, и мишки будут спасены.
Стоит, наверное, сказать о том, что встреча с коммивояжерами, предлагающими те или иные товары, равно как и со сборщиками пожертвований все же зависит от того, в каком именно районе вы проживаете. Обычно коробейники избегают совсем уж нищих кварталов — все равно никто ничего не купит — и богатых районов: в таких местах на заборах и входных дверях обычно висят объявления, предупреждающие, что торговля любого рода запрещена.
Чтобы развеять еще один миф о Германии как о стране с молочными реками и кисельными берегами, расскажу пару слов о бездомных. Они здесь, разумеется, тоже есть.
Другое дело, что в Германии бомжом является лишь тот, кто самостоятельно выбрал этот путь. Социальная система настолько мощная, что человеку, оставшемуся по каким-то причинам без крыши над головой, предоставят оплачиваемое жилье. Если человеку временно некуда идти, то ему предложат место в ночлежке и дадут поесть. То есть тех, кого действительно выкинули на улицу и кто вынужден жить годами в коробке под мостом, я никогда не видела. Бывают нелегалы, но это другая история.
Российский бомж и немецкий бомж — это два совершенно разных бомжа. Немецкий бомж обычно живет на улице вместе с собакой — так теплее. Если уж совсем замерз, то можно пойти в ночлежку, где всегда предоставят койку и миску супа. Немецкий бомж, если он имеет немецкий паспорт или просто официальное право на нахождение в стране, обычно состоит на учете в социальном ведомстве. Там он ежемесячно получает пособие не только на себя, но и на свою собаку. Так что бомжевание здесь — это скорее образ жизни, сознательный выбор.
Сочувствия к тем, кто самостоятельно принял решение жить на улице, я не испытываю. И милостыню не подаю. Обычно бомжи совершенно безобидны. Они не нападают на прохожих, максимум — просят подаяние. Причем на открытых пространствах. В редких случаях бездомных можно увидеть внутри вокзалов или в аэропортах — полиция и служба безопасности их не жалует.
Что касается отношения к ним простых немцев… я могу говорить только о своем личном опыте, о той ситуации, которую наблюдала своими глазами. Причем описываемый человек был не бомжом, а скорее просто опустившимся и пьющим субъектом. Хотя трудно сказать.
Как-то вечером, за десять минут до закрытия, мне срочно понадобилось в магазин. Магазин, к слову, был из дорогих. Таких, как я, которым никак не вытерпеть до утра и просто необходима какая-нибудь финтифлюшка на ночь глядя, было человек пять. Молодой человек с бородкой, выбритой эффектными зигзагами, покупал суши и белое вино. Не иначе как на свидание. Пожилая дама с сумочкой под настоящего крокодила, а на самом деле — из дермантина, но это неважно, вдумчиво выбирала оливки. Поднимет банку, посмотрит на просвет, потрясет зачем-то и поставит на место. Потом за следующую возьмется. Оливки нужно выбирать с умом. И десяти минут на это может не хватить.
Девчушка лет одиннадцати стояла у кассы с пачкой хлопьев. Ерзала-ерзала, потом не удержалась и взяла с полочки рядом с лентой «Киндер-сюрприз». Наверняка мама просила купить только хлопья, но, может, все же не попадет?
Перед девчушкой и мной в очереди к кассе стоял этот мужчина.
Скорее всего, он все же не был бомжом. Это какая-то промежуточная стадия между тем, кто уже упал и лежит, и тем, кто еще в социуме и пытается всеми силами не попасть туда, за черту. К тем, от кого отворачиваются и стараются обойти по большому кругу. Потому что грязь и амбре. Этот был не настолько грязным. Но все равно непонятно, каким ветром его занесло в этот сияющий, вылизанный магазин. Там же, за углом находились три дискаунта.
На нем был войлочный свитер в полоску — коричневая и голубая, коричневая и голубая — с огромной дырой под мышкой. Свитер был натянут на голое тело, и когда он поднимал руку — а он ее периодически поднимал, чтобы поправить падающую на лоб прядь когда-то, наверное, блестящих, а сейчас словно присыпанных пеплом волос, — так вот, когда он поднимал руку… в огромной дыре бесстыдно сияла волосатая подмышка. И я тупо, как кролик, не могла оторвать взгляд от этой отвратительной дыры, от этой чужой заросшей наготы. Так, наверное, смотрят на людей, имеющих какое-то увечье. Шесть пальцев или заячью губу. Хочется отвернуться, ты прекрасно знаешь, что смотреть нельзя, а взгляд все равно приклеивается. Как жевательная резинка — к подошве. Только ножом отскребается.
Но дело не в этом. Он был какой-то полугрязный. Я не знаю, где грань между чистым и грязным и каким образом измеряется эта половинчатость, но он был именно полугрязным. Покупал бутылку самого дешевого вина и две банки пива. И расплачивался медяками. Центами. В буквальном смысле. Высыпал кассирше две горсти монеток достоинством один и два цента — выгреб откуда-то от глубин аляповатых гавайских шорт. Вообще, вот этот вот кричащий диссонанс — плотный, дырявый свитер в полоску при почти тридцатиградусной жаре и люминесцентными красками светящиеся шорты — пугал уже сам по себе. Без всяких подмышек и медяков.
Бродяга высыпал деньги. Девушка начала считать. И у нее на лице отразилась та же самая половинчатость-перепончатость! Очень противно было брать у него деньги, очень. Просто физически ощущалось, что ей хочется вытереть руки. Она их и вытирала периодически о форменную футболку — ну, вроде как вспотели. Непроизвольно, конечно же. И считала, считала.
Сколько может стоить бутылка вина? Сколько-то стоит, и надо все пересчитать. Но очень противно. С другой стороны, клиент. И раздирала ее эта половинчатость во все стороны. На чистеньком, не испорченном дешевой косметикой лице — гримаска отвращения. От хорошей жизни в кассирши редко идут. Но она справилась с собой, собрала мелочь, даже улыбнулась ему. Bitte schn![13]
Мужчина улыбнулся в ответ, в последний раз вскинул вверх худую, жилистую руку, отбрасывая сальную прядь. Забрал свои покупки и ломкой, подпрыгивающей походкой простудившейся цапли направился к выходу. Кассир спрыснула ленту дезинфицирующим средством. На кассе в это время ждали своей очереди последние покупатели.
И всю эту картину откуда-то сбоку, из-за полок наблюдал менеджер магазина. Я его часто там видела — пожилой, подтянутый человек, не гнушающийся любой работы. Может и ящики сам разгрузить, и за кассу сесть, и полы помыть. Из тех начальников, которые подают пример.
И после того как девушка, помыв ленту, жизнерадостно улыбнулась следующему клиенту — девчушке с хлопьями, подошел к ней сзади и тихонечко — но мы же все совсем рядом, все слышно — шепнул ей на ушко:
— Еще раз так сделаешь — выкину сразу же! И никуда больше не устроишься. Это клиент! Какой бы ни был. Хоть сто евро по центам принес. Это КЛИЕНТ!
Девочка стала пурпурной и так же шепотом ответила:
— Извините! Извините, пожалуйста, все! Больше никогда не повторится.
И все стоящие в очереди почему-то уткнулись глазами в пол.
Какие выводы можно сделать из этой истории? Я не знаю, честно говоря. Мне просто хотелось показать, что даже к таким совсем опустившимся людям все же стараются относиться с максимальным уважением.
Вопросы по существу
• История с белыми мишками, описанная выше, совершенно не криминальна. И если вы попытаетесь заявить в полицию о том, что только что САМОЛИЧНО подписали чек на круглую сумму, ибо поначалу было решили спасать обезьян в сельве Амазонки, а потом почему-то обиделись на Дарвина — по его теории человеку должно житься лучше, чем обезьянам, а в жизни — все наоборот, и передумали…
Скорее всего, офицеры сочувсвенно пожмут плечами и посоветуют вам впредь быть внимательными. Дело в том, что вы сделали пожертвование добровольно. Вас никто не принуждал силой отдавать деньги. А то, что вы не очень хорошо понимаете язык… Это не юридическая категория.
• Именно поэтому следует очень внимательно относиться к всевозможного рода «продавцам воздуха», шастающим по домам. Обычно они очень хорошо осведомлены о том, какая именно публика живет в том или ином районе. Если там сосредоточено много иностранцев, то, соответственно, число коробейников будет в разы выше, чем в районе с коренным населением. Иностранцу намного проще продать все что угодно — он не знает тонкостей законодательства, он не владеет в должной мере языком, он просто стесняется послать незваных гостей подальше.
Если к вам пришли с очередным предложением «чудо-соковыжималки, которая заодно погладит брюки вашего мужа и просигнализирует вам, если в ваше отсутствие он водит в дом женщин», а вы четко уверены, что ничего не хотите знать о грехах супруга, — смело гоните незваных гостей. Как умеете, не смущаясь наличием грамматических ошибок и не боясь показаться невежливыми. Тактика этих продавцов — задавить клиента потоком информации, не дать ему опомниться и быстренько всучить товар. Расчет сделан на скорость и внезапность. Пока вы опомнились — их уже и след простыл.
• В Германии существует целая организация, занимающаяся в числе прочего вопросами недобросовестного поведения различных торговых и производственных фирм. Называется она Verbraucherzentrale. В вольном переводе — Центральная служба защиты потребителей. Вот ее адрес: http://www.verbraucherzentrale.de.
• В каждой земле существует свое региональное отделение. Позвонив туда или приехав в офис, вы сможете совершенно бесплатно получить информацию о том, правильно ли вы заключили договор (по-хорошему, нужно проконсультироваться еще ДО его заключения) о покупке той или иной вещи, имеет ли данная компания право продавать свою продукцию на территории Германии, соответствует ли товар всем сертификационным стандартам и прочее. Причем совершенно неважно, о каком именно продукте идет речь — о новейшей стиральной машине, купленной в дорогом и солидном торговом доме, или о «чудо-пылесосе», который носят по домам коммивояжеры. Сотрудники службы проконсультируют вас по всем интересующим вопросам и при необходимости свяжут со своими адвокатами.
• Особый случай — это продавцы страховок всех мастей. Имейте в виду, что любую из предлагаемых страховок можно заключить и «стационарно» — в офисе той компании, которая ее предлагает. Там, в спокойной обстановке, вы сможете внимательно изучить каждый пункт договора, взвесить все за и против.
В Германии существует огромное количество специализированных страховок, совершенно неприменимых в повседневной жизни. Ну не нужна приехавшему на два года программисту из России страховка от падения метеорита. Не нужна — и все тут. И тем не менее при грамотной обработке (а уж кто-кто, а страховые агенты умеют делать это классически) вы прямо там, на пороге собственного дома, с радостью подпишете договор, согласно которому при падении метеорита на вашу спальню вам обязательно выплатят причитающиеся злотые. Причем упадет тело космического происхождения или нет — это написано на небесах, а вот то, какие суммы вы должны будете ежемесячно переводить с вашего банковского счета на счет страховой компании — очень четко и однозначно прописано в договоре. Том самом, который вы только что подписали.
• Если вам все же кажется, что та или иная страховка совершенно необходима (речь не идет о медицинской страховке! Она обязательна), то ПРЕЖДЕ чем заключать тот или иной договор, сравните различные предложения. Дело в том, что страховой рынок страны очень динамичен. То и дело появляются новые предложения, и, казалось бы, идеальный вариант вдруг оказывается «осетриной второй свежести». В немецкоязычном Интернете существуют порталы, где можно сравнить страховые предложения различных компаний и выбрать для себя оптимальный вариант. Например, здесь: http://www.versicherungsvergleich.de или здесь: http://www.check24.de.
На этом портале можно сравнить предложения, касающиеся автомобилей, страховой защиты домашнего имущества, а также медицинской страховки. Одним словом, прежде чем принимать решение, потратьте какое-то количество времени на изучение рынка. Уверяю вас, это обязательно окупится.
• Если вы все же по незнанию, недопониманию или внезапному помутнению рассудка купили совершенно ненужную вам вещь или подписали никому не нужный договор, то и в этом случае еще не все потеряно. Помните, что в течение 14 дней со дня совершения акта покупки-продажи (подписания договора на приобретение какой-либо услуги) вы имеете право обменять или даже вернуть не пришедшуюся ко двору вещь (и, соответственно, расторгнуть договор на услугу) без объяснения причин. По принципу «я просто передумал».
Разумеется, существует масса всевозможных юридических тонкостей, но обычно право на возврат покупки (Widerrufsrecht) прописано в любом договоре.
• Здесь нужно учитывать еще одну особенность немецких документов. Обычно самая важная информация напечатана в самом низу документа меленькими буковками. Столь мелким шрифтом, что читать этот текст без применения специальной оптики способны либо законченные «сухари» и педанты, либо обладатели титула «соколиный глаз года». Если вы нормальный среднестатистический человек, то, скорее всего, просто не обратите внимания на шесть-семь строчек, помещенных в самом низу документа. Если он многостраничный, то это будет самая последняя страница. Та, до которой обычно не доходят, потому что читать лень и текст написан кондовым юридическим языком, и вообще, «нас не обманут». На самом деле рекомендуется очень внимательно прочитывать именно этот мелкий шрифт, потому что там может таиться информация, которую продавцы «забыли» сказать вам на словах, но которая вполне может вас спасти при условии, что вы хотите вернуть покупку. Эта же информация может лишить вас всякой надежды на возвращение собственных финансовых средств. Все зависит от того, что там написано.
• В последнее время в Германии широкое распространение приобрело так называемое телефонное мошенничество. И хотя в прессе чуть ли не каждую неделю появляется информация на эту тему, существует большее количество людей, попавшихся на старый, как мир, трюк.
Выглядит он следующим образом. Взяв утром в руки мобильный телефон, вы обнаруживаете, что вечером или ночью вам кто-то звонил. Звонил этот кто-то с номера, начинающегося с цифр 0180 или 0190. Вы набираете указанный номер и попадаете на робота, который рассказывает вам, что вы — счастливчик, и именно вас только что выбрали среди сотен тысяч неудачников. Вам причитается путевка на двоих на нидерландские Антиллы (круиз по Атлантике) / народный немецкий автомобиль Volkswagen / русский народный автомобиль Porsche Cayenne — здесь все зависит от фантазии и кругозора организаторов.
И вот он, манящий приз! До него рукой подать. Нужно только заплатить регистрационный взнос. Обычно 50 евро. Не больше. Но разве это сумма, если уже через неделю белоснежный лайнер будет нести вас… Дальше вы включаете свою фантазию и переводите денежки. Дальше… Все, собственно. Поле чудес в стране дураков никто не отменял. Так что будьте бдительны.
• Представим все же ситуацию, что вы попали в неприятную историю и вам нужен адвокат. Где его взять? Какой именно адвокат необходим? Сколько стоят его услуги? Самый лучший и самый правильный вариант — это, конечно же, спросить совета знающих людей и выбирать специалиста по рекомендации. Но что делать, если обратиться не к кому? В Германии существует несколько порталов, предлагающих централизованную информацию о юридических специалистах, практикующих в стране. Самая известная служба — http://www.rechtsanwaltsuche.de.
Здесь вы сможете найти не только адвоката в вашем городе и даже районе, но и нотариуса. Можно ничего не искать самостоятельно, а позвонить по бесплатному телефону, представленному на сайте, и вас свяжут со специалистом, который вам необходим. Первичную консультацию можно получить даже по телефону.
Кроме того, уж коль мы с вами говорили о страховках, нелишней будет информация о том, что в стране существует специальный страховой пакет, ориентированный именно на такие случаи. Называется он Rechtschutzversicherung. Заключение этой страховки имеет смысл для тех, кто приехал в страну на срок более одного года! Если вы ее выбрали, то в случае обращения к адвокатам страховая компания обязуется брать на себя все расходы по ведению дела. Другой вопрос, насколько необходима подобная страховка среднестатистическому гражданину. Но это каждый решает для себя сам.
• И, наконец, самое главное. Если вы чего-то не понимаете, ни в коем случае не подписывайте никаких документов. И покупки в дверях собственной квартиры (а иногда и отеля!) тоже не осуществляйте. Даже если вам кажется, что понимать немецкий язык вы пока можете «на троечку», а вот со счетом дензнаков у вас всегда все было отлично, и вы реально видите выгоду от покупки. Помните рекламу какой-то жевательной резинки? «Иногда лучше молчать, чем говорить». Вот и здесь то же самое. Иногда лучше захлопнуть дверь перед носом продавца, наплевав на вежливость и хорошее воспитание.
12. Добрый доктор Айболит
Лучше быть богатым и здоровым…
Хотя это условие не является определяющим для долгой и полноценной жизни. Даже если вы будете бедным и больным, вас не оставят умирать на улице вне зависимости от того, попали вы в страну в качестве туриста, приехали поработать на годик-другой или выбрали Германию в качестве постоянного места жительства.
Медицина в Германии страховая. О том, что это такое и как этим чудом пользоваться, поговорим чуть позже, а для начала хочется рассказать о моем собственном опыте общения с немецкой медициной.
До своего переезда в Германию я понятия не имела о том, как там устроена система здравоохранения. Все, что было известно, — это информация из серии «У них там все хорошо! Живут сытно, богато и долго». Ну, что сказать… В целом это недалеко от истины. Хотя есть какие-то моменты, которые мне непонятны до сих пор, а уж тогда, пятнадцать лет назад, вызывали просто волну праведного гнева.
Мои родители до сих пор любят вспоминать историю о том, как я пыталась вызвать скорую помощь. Дело было так. Мы только-только переехали и жили в общежитии. Примерно на третий день нашего там пребывания в комнату постучалась соседка и жалобно попросила сделать хоть что-нибудь. У ее десятилетнего сына поднялась температура тридцать семь и семь, а праксисы — частные врачебные кабинеты — уже закрыты, и таблеток тоже нет.
Надо сказать, что по-немецки никто из нас не говорил.
— Не беда! Здесь все врачи говорят по-английски! Куда звонить? — бодро откликнулась я.
Соседка сказала, что она вроде бы слышала, что врачи здесь на дом не приходят и надо ехать в клинику самим или вызывать скорую.
— Не может быть! — заверила я, набирая заветные три цифры. — Сейчас мы всех вызовем, все объясним. Вот только паники не надо! Не волнуйтесь, мамаша.
Снявшему трубку оператору я объяснила на английском ситуацию и попросила прислать педиатра, отвечающего за этот участок. Молчание в трубке было расценено мной как недостаточное знание абонентом на том конце провода английского языка. Человек, помолчав какое-то время, на неплохом английском сказал мне, что в Германии температуру до тридцати восьми стараются в принципе не сбивать. Никаких педиатров, мотающихся по участкам, нет и в помине. Давайте больше пить. Смотрите за динамикой. Если станет хуже, то езжайте в Notfallpraxis[14]. Или в ближайшую больницу. Вас там обязательно примут и помогут.
А скорую (звонила-то я именно туда, так как других телефонов под рукой просто не было) вызывают в случае, если действительно очень высокая температура, и судороги, и рвота, и еще тысяча всяких ужасов. Далее человек потратил еще кучу времени, чтобы объяснить мне, где находится пункт неотложной помощи и три ближайшие больницы, и всячески успокаивал меня, совершенно не раздражаясь идиотизму ситуации.
Впоследствии выяснилось, что участковых педиатров, равно как и терапевтов в привычном нам понимании, в Германии действительно нет. Если кому-то нехорошо (к детям это тоже относится), а дело к ночи, и праксисы закрыты, то человек садится в машину или в такси и привозит больного, к примеру, в ближайшую больницу.
— Как можно тащить больного ребенка с температурой тридцать восемь на улицу?! — возмущалась я.
— Так принято, — вот и весь ответ.
Точно так же больного ребенка, если дело происходит утром или днем, ведут к ближайшему доктору. Для меня это было невероятно странно, непривычно, возмутительно. Со временем мы к этому, разумеется, привыкли.
Что касается скорой… Во-первых, она обязательно приедет. Не застрянет в пробках, не лишится колеса по дороге, не перепутает адрес.
Если, не дай Бог, какая серьезная авария, дело происходит на автобане, а движение перекрыто и не проехать, то скорая к вам прилетит. То есть действительно прилетит вдруг волшебник в красном вертолете, и все решится. Когда я впервые увидела изнутри оснащение обычной линейной машины скорой помощи… Ну, что сказать… Это был культурный шок.
Мне довелось быть свидетелем того, как именно работает служба скорой помощи в экстремальных ситуациях. Как-то раз в разгар рабочего дня мне позвонила в слезах моя близкая подруга со словами, что ЕЕ РЕБЕНОК ПОПАЛ ПОД МАШИНУ.
А она работает очень далеко. В Гамбурге. Живет неделю на другом конце страны и приезжает только на выходные. А папа ребенка был на курсах в этот момент, а… Я не все понимала, так как голос в трубке постоянно прерывался рыданиями.
— Его забирают… на вертолете. А я смогу приехать только поздно вечером… Поезд идет пять часов… Ты можешь что-нибудь сделать? Хоть что-нибудь?
Я немедленно созвонилась с отцом ребенка. Он уже был на месте аварии. Но у него еще не очень хороший немецкий, ему сложно понять тонкости. Попросила мужа подруги соединить меня с врачом скорой помощи.
— Да вы не волнуйтесь. Все хорошо. Похоже, отделался легким испугом. Рука сломана, это точно. Гематома огромная на лбу. А так вроде все нормально, — мгновенно отрапортовал доктор.
— А вертолет-то? Вертолет-то тогда зачем? — все никак не могла я успокоиться.
— Как зачем? Так быстрее. Мало ли… Вдруг какие-то внутренние кровотечения. Вдруг позвоночник. Что-то, чего я не увидел. Да вы не волнуйтесь! Все хорошо. И отца успокойте. Езжайте сейчас в университетскую клинику. Они минут через десять будут там. Езжайте в хирургию. В Notfallambulanz (приемный покой).
Мне все равно было дико не по себе. Руки тряслись, перед глазами какие-то точки малиновые разбегались. Даже думать боялась о том, что чувствовали в этот момент бедные родители. И вертолет… Он меня очень пугал. Наличие вертолета в моем дилетантском понимании свидетельствовало о существовании максимально тяжелых травм. Возможно, даже несовместимых с жизнью…
Потом уже, в больнице, папа мальчика рассказал мне, с какой скоростью работали все службы. Мгновенно приехала скорая. Провели первый осмотр, параллельно вызвали вертолет. К приезду отца, которого тут же нашли и проинформировали, полиция перекрыла все движение вокруг, расчистили подступы, посадили вертушку, ребенка погрузили туда — и вперед, в университетскую клинику. А папа остался разбираться с полицией и с женщиной, сидевшей за рулем. Ее, бедную, тоже в чувство приводить пришлось.
Приехала я в университетскую клинику, в хирургию. К дежурному.
— Здравствуйте, мне к мальчику… Только что на вертолете доставили.
Велели бежать в приемный покой.
Вбежала.
— Я… — дыхание сбилось, и не было никакой возможности выдавить из себя хоть одно предложение.
— Вижу, вижу, — кивнула головой медсестричка, — да вы не волнуйтесь! Спокойно. Никакой паники. Все хорошо. Воды хотите? Спокойно только. Ваш сын в полном порядке.
— Я — подруга. Сейчас отец приедет, он с полицией разбирается. А мама — только вечером.
Мимо проходил молодой доктор, взял меня за руку, зачем-то пощупал пульс.
— Да вы успокойтесь. С ребенком все замечательно. А вот вы не в форме. Сядьте, сейчас принесут воды. Когда приедет отец ребенка, мы пройдем туда. У него ничего страшного нет. Вы мне верите?
Приехал папа пострадавшего. Снова подошли к стойке. К нам вышел уже другой доктор.
— Ваш ребенок родился в рубашке. После такого столкновения отделаться переломом руки, причем даже без смещения — чудо! Мы проверили все, что можно. Сделали томографию верхних отделов позвоночника, рентген, УЗИ. Ничего. Только гематома на лбу. И рука сломана. Но все равно мы оставим его для наблюдения на сутки. Сейчас хирург наложит гипс, и мальчика перевезут в детскую клинику. Один из вас может пойти к нему. Наверное, лучше папа. А вы… вы — подруга? Подождите в коридоре.
Снова села ждать. Просидела почти час. Наконец не выдержала, подошла к регистратуре.
— А, вон хирург пошел. Эй, возьми девушку с собой к воздушному пациенту!
Хирург — огромный мужик с крупными волосатыми руками в зеленой больничной форме, надетой на голое тело:
— Вы со мной? Пошли! Только не бойтесь. Чего-то вы бледная. Девушки в обмороке нам тут не нужны. Там просто шишка огромная. Она выглядит страшнее, чем есть на самом деле.
Зашла. Ребенок улыбается. Гипс уже положили. Вот-вот должны подъехать ребята из внутренней службы перевозки и отвезти его из хирургии в детскую клинику. Рядом папа. Значительно менее бледный и намного более бодрый, чем я. Вошла сестричка. Обратилась ко мне и к хирургу одновременно.
— Вот вещи. Переведите, пожалуйста, отцу. Здесь разрезанная куртка, разрезанные брюки, рубашка. В случае аварии мы должны действовать быстро. Нет времени заботиться о сохранении одежды. Вы не в претензии?
Мы с отцом очумело затрясли головами. Нет, мы не против, что они разрезали куртку и привезли ребенка в клинику на вертолете.
— Мобильного не было с кармане. Спросите у полиции. Значит, у них остался. И вот еще. Это ваше.
Протянула мне запечатанный конверт. Сверху — стандартная наклейка. Фамилия, имя ребенка, год рождения, название больничной кассы.
— Что там?
— Это мы нашли в кармане брюк. Там 50 центов. Распишитесь, пожалуйста.
Эти 50 центов меня подкосили. Вертолет, приемный покой, гипс — это я все еще воспринимала. Но 50 центов, которые они вернули ребенку в запечатанном конверте со словами «Еще и на мороженое осталось!», меня добили.
Я не просто так настолько подробно описываю события того дня. Наверное, для людей, родившихся в Германии, все происходившее с момента аварии выглядело как само собой разумеющееся, но для нас с отцом ребенка вся схема поведения многочисленных служб, задействованных в спасении мальчика, казалась удивительным, идеально отлаженным механизмом.
Потом ребенка перевезли в интенсив детской клиники. Нам с его отцом тоже разрешили зайти в палату. Комната, набитая техникой. На три места. Рядом с нашим пациентом — еще две кровати. Точнее — кроватки.
В одной — крохотное тельце в шапочке, памперсе и перчаточках, опутанное проводами. Тельцу — 24 недели от зачатия. В другой — такое же тельце — 26 недель. Сестрички с ними разговаривают, поглаживают, убаюкивают, щекочут пяточки. Я таких крох никогда не видела. Безумно страшно и восхитительно одновременно.
Пускают в интенсив прямо в верхней одежде. Никаких бахил и халатов. Это я уж сама там разделась — очень жарко. А так — стой хоть в шубе.
К нашему герою прибежал педиатр. Осмотрел. Пришел детский невропатолог.
— А что ты любишь? Что ел на завтрак? Когда день рождения? Мы к тебе уже приезжали туда, на место аварии. Но ты, наверное, не помнишь.
Сестричка подключила к аппаратуре. Потом пришел профессор, шеф клиники.
— А, это тот самый мальчик, столкнувшийся с «мерседесом»? Я вижу, ты победил. Вот это да! Как тебе полет на вертолете?
— Здорово! — улыбка до ушей, и сияющая карминно-красная шишка на лбу. Бордовая полоса на шее и гипс. Собственно, и все.
Я поговорила со всеми, помогла отцу мальчика, ответила на вопросы врачей. Оставила всем свои телефоны — на случай, если…
— Мы подержим его в интенсиве до утра, понаблюдаем. Если все будет нормально, завтра переведем в обычное детское отделение и к вечеру выпишем.
Я договорилась о том, чтобы обязательно пустили маму, которая приедет только к ночи. Спросила, можно ли посидеть с ним здесь до утра. Просто посидеть. «Да, пожалуйста, — говорят, — стулья есть».
Попрощалась со всеми докторами и уехала домой.
Дома рассказала супругу-доктору о вертолете. Рассказывала с восторгом, смешанным с безграничным удивлением.
— Что тебя так умиляет? — удивился муж. — Это норма. Не далее как позавчера я тоже имел честь пообщаться с вертолетчиками. Причем не по поводу ребенка, попавшего в аварию. Там как раз показания к вызову вертолета стопроцентные…
И рассказал. Оказывается, на дежурстве он, работавший на тот момент в отделении геронтопсихиатрии, вызвал скорую к себе в больницу. Пациентка — женщина за восемьдесят, страдающая тяжелым психическим заболеванием. Именно это и было причиной ее нахождения в клинике. В тот вечер у бабушки начались проблемы с сердцем. Муж провел первые реанимационные мероприятия, но больную нужно было переводить в университетскую клинику. Соответственно, дежурный врач набрал 112 и вызвал скорую, попросив при этом, чтобы приехал Notarzt (врач неотложной помощи).
Это принципиальный момент. Врач приезжает далеко не всегда. Решение о том, высылать ли врача или достаточно фельдшера, принимает, опять же, дежурная бригада диспетчеров.
Дежурный врач, то бишь мой муж, вызвал скорую. И попросил прислать именно врача. Не фельдшера, а врача. Больную стабилизировали и стали ждать подмогу. Через некоторое время в палату влетела сестричка:
— Доктор, посмотрите, там, кажется, вертолет!
А надо сказать, что больница, о которой идет речь, представляет собой небольшое чистенькое здание, стоящее в глубине парка. По внешнему виду больше напоминает санаторий, чем больницу. Находятся там в основном старики очень и очень пожилого возраста, многие из которых страдают ко всему прочему психическими заболеваниями. Здание больницы огорожено высоким забором и граничит с детской площадкой. Вот на нее-то и садился вертолет. Там уже была полиция, которая расчистила пространство, — дело было часов в шесть вечера, когда на площадке много деток.
Дальше медицинский персонал больницы во главе с моим мужем наблюдал прямо-таки акцию спасения в одном отдельно взятом парке. В заборе со стороны детской площадки нет ни одной дырки. И калитки тоже нет. Больница в силу специфики и небольших размеров не оборудована вертолетной площадкой. Посадить вертолет у центрального входа тоже невозможно. Просто некуда. Соответственно, посадили, где могли. А дальше Notarzt с ассистентами прыгали через забор, чтобы не терять время.
Одновременно со стороны центрального входа подъехала скорая.
Когда мой муж спросил, зачем они прислали вертолет, — понятно, что кардиология, что все нужно делать быстро-быстро, но это все же не авария на автобане, куда по-другому не добраться, ему ответили:
— Вы как дежурный врач затребовали в сопровождение именно врача, а не фельдшера. Диспетчер принял сигнал. Но все доктора были на вызовах. Ближайший врач находился на вертолетной базе в Дуйсбурге (это соседний город). Вот оттуда и доставили.
Мой муж сдал пациентку, врач скорой помощи принял ее и увез уже на машине. А вертолет улетел по своим неотложным вертолетным делам.
Когда меня спрашивают о том, насколько хороша медицина в Германии, я, честно говоря, затрудняюсь ответить. Медицина в Германии страховая — это принципиальный момент. Страхование обязательно. Это означает, что помощь получит любой, даже самый последний бомж, у которого тоже есть социальная страховка. Насколько обслуживание по ней будет отличаться от обслуживания по самой дорогой частной страховке? И будет ли? Разумеется, будет, но только в том, что касается комфорта пациента, а не за счет качества лечения.
Отдельно хочу рассказать о немецкой психиатрии. Тот, кто когда-нибудь сталкивался с системой психиатрического лечения в России, меня поймет. Я имею в виду то, что было на момент моего отъезда. Что сейчас — не могу судить. Здесь в психиатрических отделениях с больными работают не только врачи, но и специалисты по таким видам терапии, как терапия искусством, терапия трудом и прочее. Но самое главное — в них видят людей. Здесь существует система реабилитации психически больных. С ними работает целая команда специалистов, занимающихся их адаптацией к жизни в нормальном обществе. Есть социальные педагоги, воспитатели, которые помогают человеку не чувствовать себя изгоем из-за того, что у него есть какие-то психические отклонения. К таким больным персонал клиник относится с максимальным пиететом, несмотря на то что поведение самих пациентов порой не вписывается ни в какие рамки.
Моя нынешняя сотрудница Симона некоторое время работала медсестрой в психиатрической клинике и однажды стала жертвой нездоровой страсти одного из пациентов. Дело было на пятничном дежурстве в огромной больнице. Кого туда только ни привозили. Пьяных, битых, алкашей — все как у классика[15]. И вроде бы полночи прошло относительно спокойно, без каких бы то ни было эксцессов. А в начале пятого утра в одно из отделений позвонил бывший пациент, Отто. Не просто так позвонил, а с намерениями. По отношению к сестричке Симоне.
Пациент Отто проходил в клинике лечение от алкоголизма. Вроде бы, даже относительно успешно. Во всяком случае, был выписан с хорошими перспективами. За время пребывания в клинике у Отто сложились теплые, если не сказать нежные отношения с медсестричкой Симоной. Так Отто себе придумал.
Теперь чтобы вы правильно понимали. Ни о каких по-настоящему романтических отношениях и речи быть не могло. В Германии это считается очень плохим тоном и встречается крайне редко. В данном случае, учитывая тот факт, что пациент проходил лечение в психиатрическом отделении, и говорить, по сути, не о чем.
Симона относилась к Отто ровно-дружелюбно, как и ко всем остальным своим пациентам. Не лучше и не хуже. Но Отто, обладающий богатым воображением и уймой свободного времени, воспринял профессиональную любезность и внимание не совсем так, как должно. Во всяком случае, в его сознании медсестра Симона была королевой красоты. На самом деле Симона — женщина как женщина, не так чтобы прям Мерилин Монро, но и не крокодил Гена, выглядела как типичная немка. Высокая, светловолосая, светлоглазая. В меру симпатичная.
Симона, медсестра опытная, не первый день в психиатрии работавшая, на провокации не велась и общалась с пациентом совершенно невозмутимо. Отшучивалась — и все.
Через какое-то время Отто выписали, и все, включая Симону, и думать о нем забыли. С момента его ухода прошло около полугода.
Но не тут-то было.
В ночь с пятницы на субботу Отто позвонил. Попал на ночную медсестру. Отто потребовал немедленно позвать Schwesterchen Симону. Schwesterchen — в смысле медсестричку. Я, говорит, имею серьезные намерения и хочу говорить с ней немедля, вот прямо сейчас.
Ночная сестра, вспомнившая Отто, решила Симону не выдавать. Попыталась его вразумить и объяснить, что ее сейчас нет, и не нужно Отто придумывать всякую ерунду, и вообще это больница, а не дом свиданий. Насколько она вела себя профессионально — другой вопрос. Не о том речь. Беседовали они минут пять, ситуация накалялась и в конце концов пришла к своей логической развязке. Озлобленный Отто заявил, что вот сейчас возьмет и съест лошадиную дозу симпатичных таблеточек, потому что жить так он не может и не хочет. А у него больное сердце, если кто не помнит.
Пока перепуганная сестра уговаривала Отто не делать резких движений, попутно вызывая по внутренней связи дежурного врача, Отто, довольный произведенным эффектом, сообщил, что таблеточки уже съел. Было вкусно, а скоро будет очень-очень хорошо.
Причем не только ему самому, но и всем остальным, а заодно и Симоне — путь мучается до конца жизни из-за того, что отправила на верную смерть ни в чем не повинного человека. Напоследок Отто заявил, что спасти его все равно не успеют, так как он давно переехал, и его нового адреса никто не знает и никогда не узнает. И пусть всем будет стыдно.
Сказал и повесил трубку.
Дежурный доктор, пришедший на вызов, обязан был незамедлительно реагировать. Даже если полный бред, даже если все от начала и до конца — фарс и шоу. Если, не дай Бог, что-то произойдет, врач будет нести полную ответственность. Потому что знал и не принял меры.
Пришлось звонить в полицию, описывать всю ситуацию и просить немедленно найти Отто, который звонил с не определившегося номера не пойми откуда. Дежурный смены сказал, что меры будут приняты незамедлительно, и Отто сейчас из-под земли достанут.
Полиция сработала фантастически быстро. Через двадцать минут после поступившего звонка доктору позвонил наряд из новой квартиры Отто — в небольшом населенном пункте недалеко от Гамбурга.
Не волнуйтесь, доктор, ваш пациент Отто жив и здоров. Ну разве что слегка поддатый, так то не считается. Не криминал это, вы и сами знаете. Но таблеточек не глотал, нет. И не собирался даже. На самом деле у него все хорошо, вот только ему внимания не хватает и теплоты человеческой. А нам он был очень рад. Охотно сам открыл дверь и с большим желанием пообщался с представителями власти. Так что вы, доктор, не волнуйтесь. Будет жить ваш Отто. Ему б общения побольше — вообще все было бы великолепно!