Между гордостью и счастьем Рейдо Диана

— С удовольствием, — Брюс легко поднялся из-за стола. — Красавицы, вы знаете о том, что я был барменом какое-то время? Да, и мне приходилось тяжким трудом зарабатывать на кусок хлеба. В свое время отец планировал лишить меня наследства, если я не образумлюсь и не пойду работать. Для наглядности он временно лишил меня содержания. Пришлось потусоваться в барах… Не слишком долго, к счастью. Отец уверился в моем перевоспитании, и возобновил приток денег на мою кредитку. А потом… Мир праху его… Согласно его завещанию я получил целое состояние. Мне ни с кем не пришлось его делить.

— Мало иметь большое состояние, — заметил Холден, — нужно еще разумно им управлять. Акции, вложения, проценты. Ты знаешь об инфляции?

— Холден, дружище, я с удовольствием поговорю с тобой об этом, но, умоляю, не здесь и не сейчас!

К удивлению Марибелл, Холден согласился:

— Ты прав. Я и сам не желаю говорить о работе. Мне нужен хотя бы день передышки. Так ты принесешь нам выпить?

— Заказывайте, красавицы! Любой коктейль по вашему пожеланию. Разумеется, из того, что я найду в местном баре.

— Мохито, мяты побольше, пожалуйста, и льда, — тихим голосом ответила Лисса и оперлась подбородком на сплетенные пальцы.

— Тебе, Марибелл?

— С меня достанет и апельсинового сока.

— Бросьте, так не годится! «Маргариту»? «Космополитэн»? Нам всем не мешает немного расслабиться.

— Ладно… «Голубые небеса», — решилась Марибелл.

Брюс вышел. Они остались в столовой втроем.

Марибелл, против своего желания, постоянно ловила себя на том, что смотрит на Лиссу. Не просто смотрит, а изучает ее. Благо там было на что посмотреть…

Лицо Лиссы было небольшим и сужалось к подбородку. Марибелл заметила, что Лисса предпочитает слегка опускать голову, тогда она смотрит на собеседника немного исподлобья. Это придавало чарующему взгляду ее глубоких, почти сиреневых глаз что-то гипнотическое.

Волосы Лиссы были не просто светлыми. Вот уж кто был настоящей блондинкой. Они словно отливали серебром, длинные, доходящие до пояса. Лисса перехватила их слабой резинкой, зафиксировав их между лопаток.

К ужину Лисса и не подумала переодеться. Ее худенькую, почти подростковую фигурку обтягивали все те же драные светло-голубые джинсы и белая льняная туника, декоративно продырявленная в некоторых местах и расшитая светлым бисером.

Одним словом, Лисса производила впечатление не то модели, которая решила поиграть в хиппи, не то хрупкого эльфа, по недоразумению оказавшегося за одним столом с обычными людьми.

На самом деле Марибелл ничего не имела против Лиссы. Но ей категорически не нравилось то, как смотрит на девушку Холден.

Это шло вразрез с мысленными представлениями Марибелл о типе девушки, которая должна сразу понравиться Холдену. Никакой тебе роковой брюнетки, страстной, энергичной, уверенной. Вместо нее Холден запал на прозрачную блондинку с медленными, ленивыми движениями, которая и говорит-то еле слышно, растягивая слова и словно пробуя на вкус каждую следующую фразу.

Кажется, эти выходные будут совсем не такими, как хотелось бы Марибелл.

Зря она поддалась на уговоры Джулс и Мэгги. Нужно было остаться дома… Спокойно почитать книгу, прибраться в квартире.

Или нет, лучше она отправилась бы к Гарриет. Купили бы традиционную пиццу, мороженого с хот-фаджем, несколько дисков с новыми романтическими комедиями. Гарри подобру, поздорову сам убрался бы подальше из дома. Никаких, разумеется, клубов, никаких прогулок в одиночку по городу. Слишком уж дорого Марибелл обходились последствия недавно содеянной авантюры…

Вернулся Брюс с напитками. Он поставил перед каждой из девушек по бокалу, украшенному зонтиками, фруктами, с торчащими из них разноцветными соломинками для коктейлей.

— Прошу, — гостеприимно пригласил он отведать творения своих рук, — вам понравится. А это тебе, дружище.

Он поставил перед Холденом пузатый бокал с золотистым напитком, налитым до середины.

— Бренди? — коротко спросил Холден.

— Как и всегда.

— Спасибо.

— Да не за что, рад угодить. Я видел на кухне Тайлер, она просила передать, что ужин будет готов через десять минут. Нужно будет только помочь ей с подносами.

— Я могу, — Марибелл поднялась со своего места.

— Пейте, красавица. Пока там делать нечего.

Марибелл села обратно. Через соломинку она принялась усиленно тянуть коктейль. В считанные мгновения коктейль ударил ей в голову. Марибелл, потрясла головой, чтобы прогнать шум, поселившийся в ушах, попыталась угадать, какой компонент мог произвести на ее организм столь сильное впечатление.

«Кажется, в этом коктейле должны быть спрайт, ананасовый сок… или грейпфрутовый… а еще ликер. «Блю кюрасао». Нет, он не может быть настолько крепким. Или Брюс просто смешал коктейль на свое усмотрение? С него станется подлить туда водки или джина. Ладно, я просто не допью этот коктейль. Но это ведь невежливо? Брюс тогда обидится. Ладно, я просто побольше съем за ужином, и все пройдет…»

— Я сам помогу Тайлер с ужином, — сказал Холден и вышел.

В наступившей тишине Брюс подмигнул Лиссе и Марибелл.

— Он просто хочет поговорить с Тайлер наедине, — пояснил он.

— Интересно, зачем? — своим неизменно тихим и нежным, словно пение сотен лесных колокольчиков, голосом, проговорила Лисса.

— Как зачем? — пожал плечами Брюс. — Будет терзать ее вопросами наподобие «Как же, сестра, ты дошла до жизни такой?»

— Какой жизни? — поинтересовалась и Марибелл, только чтобы поддержать беседу.

Брюс вздохнул. Марибелл только сейчас заметила, что он не принес никакого напитка самому себе.

«Наверное, успел порядочно поднабраться днем…»

— Дело в том, что Холдену очень не нравится тот образ жизни, который я веду. И он считает, будто я дурно влияю на Тайлер. Характер, если честно, у Тайлер всегда был не сахар. Но Тайлер у нас талант…

— Талант? В чем же?

— Она известный скульптор, — объяснил Брюс. — У них вся семья отличается разнообразными талантами. За исключением, пожалуй, Уоррена. Бедняжка так и не нашел себя в жизни.

— А сколько Уоррену лет? Может быть, у него еще все впереди.

— Двадцать четыре недавно исполнилось…

Марибелл подумала, что она практически не ошиблась, пытаясь определить возраст Уоррена на взгляд.

— Молодой еще, — примирительно сказала Лисса, — есть еще время определиться.

Брюс махнул рукой.

— Вся разница между мной и Уорреном, — сказал он с заговорщицким видом, — так это то, что мне свезло получить большое наследство, а Уоррена содержит брат.

— Как? Холден содержит его?

— Да. Выделяет содержание, так же, как и мой отец когда-то выделял мне.

— Как это благородно, — высказалась Лисса.

— По мне, в этом нет ничуточки благородства, — пожал плечами Брюс. — Это, скорее, из жалости.

— А чем Уоррен занимался раньше?

— Сперва, насколько я знаю, он окончил университет, потом болтался там и сям, не зная, чем заняться. Холден внушал ему, что нужно найти свое призвание, или хотя бы заняться полезным делом, зарабатывать деньги и становиться на ноги. Уоррен только кивал. От силы он проработал после университета несколько месяцев. Не задержался ни на одной из работ.

— Он искал работу по специальности?

— Какое там… Был разносчиком пиццы, распространял рекламные листовки, жарил сосиски в какой-то забегаловке. Любая из этих работ его душила. Кстати, его в забегаловке приметил агент и пригласил сняться в ролике. Кажется, это был рекламный ролик дезодоранта или что-то в этом роде…

— Уоррен согласился?

— Ага, и некоторое время работал моделью. Потом ему то ли стало противно, то ли еще что-то. Подозреваю, ему просто не хотелось прилагать большие усилия. Ведь из него вполне могло что-то выйти в качестве модели. Внешность у него не подкачала.

— А что было потом?

— Потом было то, что вы и наблюдаете сейчас. Уоррен ничего не делает, живет на пособие, которое Холден выделяет ему из жалости. Осознание собственной никчемности не добавляет Уоррену радости жизни. Собственно, он и ведет себя тише воды, ниже травы. Это сегодня что-то разошелся. Вступился за нас. Может быть, ему неудобно, что Холден так явно выказал неудовольствие видеть нас с Тайлер. Или меня рядом с Тайлер…

— Да, так что там с Тайлер?

— Она действительно хороший скульптор, — пояснил Брюс. — Широко известный в узких кругах, как говорится. Допускаю, что вы не слышали о ней. Она не так известна, как ее знаменитый двоюродный братец. Но среди определенных людей ее работы раскупаются на «ура», а выставки проходят с большим резонансом.

— Чем же тогда недоволен Холден? — искренне удивилась Марибелл.

— Холден, — раздался спокойный голос в дверях столовой, — недоволен всего лишь тем, что Тайлер, вместо того, чтобы работать, развивать и реализовывать свой талант, болтается по свету со своим дружком Брюсом и не занимается своей карьерой.

— Дружище, а почему ты не думаешь, что, болтаясь, как ты выражаешься, по свету, Тайлер не набирается новых впечатлений, которые потом воплощаются в ее новых работах?

— Да потому что, пока ты рядом и у тебя есть деньги, у нее нет ни необходимости работать, ни вдохновения, ни, самое главное, времени, — поставил уверенную точку Холден.

Одновременно с этими словами он опустил на стол большущий серебряный поднос с выгравированными на нем диковинными узорами. Содержимое блюд на подносе восхитительно пахло.

— К тому же, глядя на тебя, Тайлер все больше убеждается в том, что для хорошего времяпрепровождения работать вовсе не обязательно, — добавил Холден.

Он принялся составлять тарелки на стол. Вошедшая вслед за ним в столовую Тайлер поставила по центру стола огромную миску, наполненную салатом из свежих овощей и консервированной кукурузы. У Марибелл потекли слюнки. За сегодняшним ленчем ей так и не удалось толком поесть, ведь неожиданно появившийся Холден испортил ей аппетит.

— Я не знала, кто из вас что любит, — сказала Тайлер, — поэтому приготовила всего понемногу. Вот салат. А еще горячая картошка, к ней — много солений и морепродуктов.

— Ну, тут особой готовки и не требовалось. Достаточно было лишь вскрыть упаковки с морепродуктами.

Холден продолжал расставлять на столе блюдца с ветчиной, мидиями и креветками, маринованными корнишонами и прочими вкусностями. Тайлер вышла из комнаты и вернулась, неся на подносе кувшин с соком, а также несколько высоких стеклянных стаканов.

— Ну вот, — радостно объявила она, — теперь мы наконец можем поесть!

Два раза повторять ей не пришлось. Проявив удивительное единодушие, все присутствующие дружно накинулись на еду. Тайлер довольно улыбнулась.

Прошло добрых двадцать минут, прежде чем гости утолили первый голод.

Атмосферу довольного расслабления и перебрасывания вялыми фразами, зачастую гастрономического содержания, нарушил Холден. Очевидно, ему не отдыхалось спокойно. Не прояснив интересующие его вопросы, он не желал зарывать топор войны.

— Какие дальнейшие планы у вас с Брюсом, Тайлер?

Та пожала плечами:

— Даже и не знаю, братец. В общем-то, мне здесь еще не надоело.

— Вот как. Что ж, я рад, что это место столь привлекательно для гостей.

— А ты имеешь что-то против нашего присутствия Холден, разве мы заявились сюда без приглашения?

— Если я правильно понимаю, вас позвал мой брат. Или позволил вам приехать, а это две большие разницы.

— Да, нас позвал Уоррен. И что с того?

— А то, что неплохо бы Уоррену почаще интересоваться моим мнением по тем или иным вопросам, а уж потом принимать самостоятельные решения.

— Ты отказываешь Уоррену в праве принимать решения лишь потому, что финансово помогаешь ему? Холден, а тебе не кажется, что это не лучший способ пытаться воспитать в нем самостоятельность?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, Тайлер.

— Прекрасно понимаешь. Ты просто-напросто убьешь в нем остатки интереса к жизни и собственной инициативы.

— Он успешно справляется с этим и без меня.

Марибелл подавила тяжелый вздох… Ей очень не хотелось, чтобы весь ее уик-энд сопровождали семейные разбирательства. И было неприятно, что она оказалась свидетелем выяснения отношений между Холденом и его родственниками.

Она знала, что в таких вещах никогда не бывает абсолютно правых и полностью виноватых. В проблемах двоих людей всегда виноваты оба. В нежелании идти на компромисс, в неумении слышать друг друга.

Она все равно не сможет разобраться до конца, в чем тут загвоздка. Но наслушается семейных историй Холдена по самый мозжечок. Это удручало ее, заставляло ощутить дискомфорт.

В своих делах каждому следует разбираться без посторонних людей, считала она. А посторонних, на ее взгляд, в доме Холдена оказалось предостаточно. Она сама, потом Лисса, и даже Брюс. Все они оказались свидетелями разгорающегося семейного конфликта. А, может быть, давно уже назревшего конфликта, которому было достаточно лишь искры, чтобы вспыхнуть и обрушиться на головы имевших несчастье приблизиться к его эпицентру.

— Замечательно, — сказала Тайлер, — но тогда, может быть, ты сможешь ответить, где сейчас находится твой брат, и почему он не присоединился к совместному ужину?

— Тайлер, он уже большой мальчик, и сам в состоянии о себе позаботиться, в том числе и решить, хочет ли он остаться голодным.

— В этом ты весь, Холден.

— Не будем обсуждать меня. Давай лучше обсудим тебя.

— Извини, но мы не на допросе. Все-таки полицейское прошлое оставило на тебе несмываемый отпечаток.

— Брось, ты же знаешь, о чем я. Что ты планируешь делать дальше, Тайлер?

— Я? Я всего лишь хотела подольше побыть в этом доме, перевести дух после стольких поездок. Знаешь, Холден, на чужбине, конечно, красиво и интересно, но иногда не так сладко, как это представляется многим. Я соскучилась по Англии, а твой дом — живое ее воплощение для меня. Знал бы ты, как надоели отели и постоянные перелеты, как приятно ощутить под ногами твердую почву. А самое главное — почувствовать, что ты дома, пусть и не у себя дома, но там, где уютно и где незыблемы определенные порядки.

— В этом я нисколько не сомневаюсь, — проворчал Холден.

— Но я вижу, что нам здесь не рады. Что ж, мы уедем. Это не составит особого труда.

— Оставайтесь, раз вам тут нравится, мне это совершенно безразлично, — произнес Холден с холодно-непроницаемым выражением лица, которое так хорошо было знакомо Марибелл.

Она больше не могла этого выносить. Раз уж окружающие ее люди не были способны соблюдать правила приличия, то приходилось реагировать на происходящее единственным доступным ей способом.

Она отложила вилку, поднялась и, не говоря ни слова, вышла из столовой.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Как ты там, Марибелл? — возбужденно спросила Джулс. — Рассказывай все по порядку. И подробно!

Марибелл сидела на подоконнике в своей комнате на втором этаже. Скинув шлепанцы, она забралась на подоконник с ногами. Из окна открывался бы прекрасный вид, если бы не было темно. Марибелл приходилось довольствоваться видом бассейна с подсветкой.

— Ничего, что я позвонила тебе так поздно?

— Еще не поздно, еще только десять вечера. Выкладывай.

— Что я могу сказать… Мне тут не слишком-то весело.

— Холден? Он тебя чем-то обидел?

— Да он, кажется, никогда и не относился ко мне иначе. Я для него лишь милая, но вздорная девочка, пустышка.

— Ой, ладно тебе, Марибелл…

— Кроме того, здесь еще куча народу. При этом они не очень-то ладят друг с другом.

— У вас гости?

— Не у меня. У Холдена. В его отсутствие дома был брат. Он разрешил приехать их двоюродной сестре, с которой у Холдена постоянно какие-то стычки. Сестра привезла с собой любовника, которого Холден недолюбливает за праздный образ жизни.

— Надо же! Да у вас там жизнь бьет ключом.

— А еще Холден подобрал на дороге какую-то непонятную девицу.

— В каком смысле? Проститутку?

— Нет, что ты. Хотя… Знаешь, я ни за что не могу поручиться. Она сказала, что она путешествует автостопом, и что приехала из Шотландии. Попросила подбросить ее до ближайшего мотеля. Холден отказался, мотивировав это тем, что нам не по пути. Но предложил ей переночевать в его доме.

— Да он, оказывается, добрый человек.

— Вот уж не знаю, — Марибелл с сомнением покачала головой. — Чужую девушку он с легкостью согласился приютить, а с сестрой ссорится по поводу их пребывания здесь.

— Знаешь, Марибелл… Родственников не выбирают. Возможно, с ними ему действительно некомфортно. А то, что предложил девушке помощь — разве это плохо? Вспомни, тебя он тоже выручил.

— Да, — угрюмо сказала Марибелл, — очевидно, это два его излюбленных хобби. Выручать прелестных девушек из затруднительных ситуаций — хобби номер раз. А второе — ссориться со своими родственниками.

— Не обращай внимания. Милые бранятся — только тешатся. А эта Лисса завтра утром уедет своим автостопом. Можно не принимать ее в расчет.

— Надеюсь, что так…

— Все, Марибелл. Прекращай унывать и расстраиваться. Отправляйся вниз. Заставь его обратить на себя внимание. Заставь его считаться с тобой. В конце концов, это он пригласил тебя за город, а не ты напросилась с ним.

— Тебе легко говорить…

— Я в тебя верю. Все. Шагом марш.

— Кстати, как там Фэнтон? — вспомнила Марибелл. — Сильно возмущался?

— У меня не повозмущаешься. Да нет, он не возражал против твоего небольшого отгула. И, между прочим, сказал, что, если хочешь, можешь отгулять еще несколько дней.

— Несколько — это сколько? — уточнила Марибелл с интересом.

— В пределах недели. Потом ты ему понадобишься.

— Буду иметь в виду. Спасибо, Джулс!

— Ничего. Звони, если что. И не вешай нос. Мне кажется, что за такого мужчину, как Холден, стоит побороться.

— Ну, не знаю…

— Зато я знаю. По крайней мере, Марибелл, ты будешь уверена: ты сделала все, что было в твоих силах.

— Спасибо, Джулс, — еще раз растроганно произнесла Марибелл.

В трубке послышались гудки отбоя.

Одновременно с этим Марибелл услышала осторожный стук в дверь.

— Войдите, — сказала она.

Дверь отворилась, и в комнату бесшумной тенью, словно деликатное привидение, скользнула Лисса.

— Я не помешала? — улыбнулась она, гипнотизируя Марибелл своим фирменным взглядом исподлобья.

— Нет, — удивленно ответила Марибелл. — Проходи.

— Я сяду, — уверенно заключила Лисса.

Она уселась не в кресло, а на кровать. Это позволило ей оказаться как раз напротив Марибелл.

— Ты ушла на самом интересном месте, — объявила она.

— О чем ты говоришь?

— Ну, Холден, и Тайлер, и Брюс, они все начали кричать друг на друга, спорить и выяснять отношения.

— Я ничего не слышала, — призналась Марибелл.

— Зато услышал Уоррен. Он спустился и включился в спор. Кажется, он начинает оживать.

— Оживать?

— Да, — кивнула Лисса, — оживать. Он ведь неглупый парень. Холден желает ему добра. Но не понимает, что, раз за разом тыкая Уоррена в его недостатки, только внушает ему мысль о собственной никчемности.

— Потрясающе. Когда же ты успела это разглядеть?

Лисса пожала плечами и засмеялась шелестящим смехом.

— Несложно. Все лежит на поверхности. Все, на мой взгляд, очевидно. В общем, Уоррен — неплохой парень, но он может сломаться. Было бы жаль…

— Уоррен что, тебе нравится? — с подозрением спросила Марибелл.

— Они все мне нравятся.

— Что значит все? Это человеколюбие? Или простая неразборчивость? Я не хочу тебя обидеть, но…

— А у тебя и не получится меня обидеть, — спокойно ответила Лисса. — Видишь ли, я психолог. И прекрасно знаю, что в людях не может быть намешано только плохое или только хорошее. Всего понемногу, как правило. Но бывают и яркие, цельные люди, в которых различные качества замешаны органично. За такими интересно наблюдать. И здесь мне интересно.

— Так ты в отпуске? — уточнила Марибелл.

— Почему в отпуске?

— Ну, говоришь, что ты психолог… А путешествуешь автостопом.

— Не вижу связи. Да, я психолог. Но я не работаю последние несколько лет. Мне интереснее путешествовать. Изучать, так сказать, натуру на местности.

— На что же ты путешествуешь?

— Не поверишь, практически бесплатно, — спокойно ответила Лисса. — Да ты и сама могла убедиться.

— А живешь на что?

— Были небольшие сбережения. Кроме того, иногда попадаются подработки в городах, куда я приезжаю. Я не брезгую поработать временной официанткой в летнем кафе, или продавцом мороженого. Мне все интересно.

— Но ведь ты могла бы сделать карьеру?

— А зачем? Все, чего я хочу — это увидеть мир. Не на картинках глянцевых журналов, не с экрана телевизора. А изнутри. Мир, такой, какой он есть. Не удивляйся, Марибелл. Такой уж я была создана. Меня несет, словно ветром, по свету. И мне нравится такая жизнь…

— Ты со всеми так откровенна?

— А я не вижу смысла что-то скрывать. Разве что это касается очень интимных или личных вещей.

— Например?

— Я же сказала: личных вещей, — повторила Лисса. — Но, если тебе так хочется конкретики, могу назвать. Например, твоего интереса к Холдену.

«Да она просто ведьма, — подумала Марибелл, — а не какой-то там психолог».

— Моего интереса? — повторила она, широко раскрыв глаза.

— Да. Видишь, я же говорю, что все легко читается.

— Ты читаешь по лицам?

— И по лицам тоже. Не беспокойся, у меня нет на него никаких видов. Мне просто интересно здесь. Кстати, Холден уже предложил мне погостить тут подольше, если я захочу.

— И ты согласилась?..

— Да. Конечно, согласилась. Какое-то время здесь будет весело. Столкновение мнений, кризис в отношениях людей — это всегда захватывающе.

Марибелл в недоумении посмотрела на Лиссу.

Она что, энергетический вампир? Или же это просто нездоровое любопытство? Сама Марибелл всегда старалась держаться подальше от родственных препирательств. Ей было странно, что кто-то может получать удовольствие от чужих споров и ссор.

Впрочем, все люди разные… Кто-то смотрит бесконечные бразильские телесериалы, кто-то подглядывает в замочную скважину. Пусть Лисса сама решает, плохо это или хорошо для нее — чрезмерно интересоваться чужими делами.

А, может, в этом и вовсе нет ничего дурного? Просто, оказавшись в каком-то месте, где возможны конфликты, Лисса автоматически начинает вести себя, как психолог, хоть и уверяет, что уже давно не работает по профессии. Ей интересно читать по лицам, предугадывать ход событий. Может быть, даже косвенно влиять на повороты сюжета?

— Пойдем вниз, — предложила Лисса.

— Зачем?

— Тоскливо приехать за город и отсиживаться в комнате. Я бы предложила тебе открыть окна, так ты хотя бы была на свежем воздухе. Но куда веселее будет спуститься вниз.

— А что происходит внизу?

— О, там весьма забавно. Брюс смешал еще несколько коктейлей, и умудрился заговорить зубы Холдену так, что тот выпил парочку. Тайлер от Холдена не отстает.

— Погоди, но, когда ты пришла сюда, ты сказала, что там идут ужасные споры.

Лисса охотно кивнула:

— Так оно и было. Но они покричали, пошумели, и, кажется, временно пошли на мировую. Уоррен, конечно, сидит в своем углу и молчит сычом. Но Брюс не теряет времени даром. Мир потерял в его лице талантливейшего бармена. Умение смешать нужные напитки в нужный момент, угадать настроение клиента, и даже уговорить его попробовать тот или иной коктейль — эти качества дорогого стоят.

— Понятно. Они сейчас напьются, а потом окончательно разругаются…

— Вовсе нет. Там становится очень весело. По крайней мере, когда я поднималась к тебе, я слышала, как Тайлер уговаривает Холдена отправиться купаться в бассейне при свете звезд.

— Разве звезды уже показались на небе?

— Показались или нет, это не имеет значения. Тайлер уговаривает Холдена выключить подсветку, плавать на ощупь и устроить битву на надувных матрасах.

— Холден согласился? — не поверила своим ушам Марибелл.

Страницы: «« « 23456789 » »»