Прелат Крючкова Ольга
Хозяйка, всегда проявлявшая повышенное внимание к своему постояльцу, не сомневалась в его платёжеспособности и тотчас поспешила заняться несчастной женщиной.
После того как хозяйка обработала женщине спину, дала свою сорочку и платье, правда они были несколько широковаты, та пришла в себя. Она мутным взором посмотрела на Рене и буквально рухнула перед ним на колени:
– О, благородный идальго! Вы спасли меня! – женщина пыталась обнять ноги мужчины, выражая тем самым искреннюю признательность.
– Сударыня, умоляю вас… – Рене почувствовал неловкость – ещё ни разу красивая женщина не стояла перед ним на коленях. Он попытался её поднять. – Встаньте, присядьте в кресло и расскажите мне обо всём.
– О, сударь! – женщина залилась слезами. Алонсо сочувственно смотрел на красавицу, готовый разрыдаться. Затем она немного успокоилась и поведала свою историю: – Я – Мадлен Мендоса, вдова купца хорошо известного в Мадриде. Год назад мой супруг вложил деньги в рискованное предприятия, связанное с поставками в новый Свет. Его корабли подверглись нападению англичан, весь товар погиб… Мой муж не смог пережить этого удара и умер от сердечного приступа. Ровно через месяц после его смерти выяснилось, что большую часть суммы, на которую были снаряжены корабли и закуплен товар, он взял в долг… Потом явились кредиторы, описали имущество и дом – это едва ли покрывало долги покойного мужа.
Мадлен снова разрыдалась.
– Сударыня, а где же ваши дети? – поинтересовался Алонсо.
– Мои девочки…не знаю, их, наверное, уже выгнали из дома и они – на улице…
– Мадлен, скажите, где находится ваш дом? Вряд ли девочки успели уйти далеко, мы найдём их, – проявил инициативу Рене.
– О, сударь! Благодарю вас! Да снизойдёт на вас божья благодать! – воскликнула растроганная Мадлен. – Вы так добры ко мне, мне никогда не расплатиться с вами…
Рене улыбнулся.
– Я не нуждаюсь в плате, сударыня, я не беден.
– Я стану вашей служанкой, прачкой, кухаркой – кем пожелаете!
Мадлен снова сделала попытку подняться с кресла и рухнуть на колени перед своим спасителем. Тот жестом остановил ёе.
– Прошу вас отдохните и успокойтесь. Итак, где находится ваш дом?
– На площади Пуэрта-Серрада, напротив церкви.
По дороге на Пуэрта-Серрада Рене поймал себя на мысли, что Мадлен ему нравится и даже очень. Что и говорить, она была дивно хороша: статная, высокая, смуглая, выразительное лицо с огромными карими глазами обрамляли чёрные, как смоль, густые волосы. Рене прикинул: сколько лет Мадлен? – двадцать три? – а может, двадцать пять? – пожалуй не более… В Испании рано выдавали девушек замуж, порой с четырнадцати лет, и у Мадлен уже вполне могли быть дети…
На площади, вокруг фонтана Венеры, как обычно, расположились торговцы овощами. При виде знатных господ, набежали чумазые дети, просящие подаяния. Рене достал из кошелька мелкие монетки и кинул их в толпу детишек. Те тотчас, отпихивая друг друга, собрали подаяние с земли и умчались прочь, спеша отнести «заработок» своим матерям.
Идальго и кабальеро огляделись: а вот и дом напротив церкви Буэн-Сусесо. Они направились прямо к нему. Около двери сидели две девочки, лет пяти, как две капли воды похожие друг на друга – явно близняшки, даже платьица были у них одинаковые. Близняшки потупили глаза в землю, создавалось впечатление, что их уже ничего не волнует.
Мужчины спешились. Рене присел около девочек на корточки и спросил их, как можно ласковее и мягче:
– Малышки, вы – дочери Мадлен Мендоса?
Одна из них, с виду смышлёная, кивнула.
– Да, маму увели в тюрьму, она хотела принести нам поесть… Мы очень голодны… Дайте мне медную монетку…
Девочка посмотрела на идальго совершенно недетским взглядом, переполненным болью и страданием, затем протянула свою маленькую пухленькую ладошку. У Рене сжалось сердце…
– Идём со мной. Я отведу тебя к маме.
Он подхватил девочку, которая просила монетку, Алонсо же – её сестрёнку.
– Вы отвезёте нас в тюрьму? – поинтересовалась смышлёная девочка.
– Нет, просто вы будите жить в другом доме, – пояснил Рене.
Глава 4
Почти два года Рене и Мадлен прожили в любви и согласии, идальго настолько привык к её девочкам, что считал их уже своими дочерьми. Рене покинул свое временное пристанище на улице Ареналь, перебравшись на площадь Паха[99], где снял приличный дом, который в Испании считался достойным благородного идальго.
Мадлен хлопотала по хозяйству, и у неё это отлично получалось. Рене нанял также кухарку, прачку, горничную и дворецкого, который выполнял ко всему прочему обязанности садовника и кучера, если Мадлен требовалось выехать в город. Словом, идальго Рене Альварес ди Калаорра де Бланшефор обзавёлся всем необходимым, в соответствии со своим статусом, включая также карету с гербом и личную охрану, роль которой формально исполнял Алонсо. Впрочем, Рене и сам себя мог прекрасно защитить, но понятия этикета в Испании следовало строго соблюдать: раз ты – благородный дон, то неприлично появляться на людях без охраны. Рене быстро привык к Мадридским светским премудростям, и вскоре обзавёлся компанией друзей, таких же беспечных идальго, с которыми был не прочь весело провести время, правда, в отличие от них, улицу Кармен посещал не часто.
Финансы идальго таяли на глазах: содержание дома, Мадлен и девочек, оплата прислуги и увеселения в мужской компании требовали расходов. Но, увы, доходов не предвиделось никаких, им просто не откуда было взяться.
Рене всё чаще стал подумывать: не предложить ли свои услуги Святой испанской инквизиции? Но, поразмыслив, пришёл к выводу, что не стоит: Испания – не Франция, уж слишком многое здесь было по-другому, да и потом отсутствовало самое главное – покровительство. Кто знает, как сложатся обстоятельства – не ровен час и самому можно оказаться на площади Крус-Верде, привязанным к столбу, и вряд ли кто поможет…
Многие идальго жили в долг, постоянно занимая деньги то у ростовщиков, дающих под огромный процент, то у купцов, не брезгавших подобным занятием. Но Рене предпочитал надеяться только на себя, ибо он прекрасно помнил историю Мадлен и опасался кредиторов.
Наконец, когда денег почти не осталось, идальго направился к некоему купцу Мануэлю Хорамилио, у которого друзья частенько одалживали приличные суммы в дублонах. Купец постоянно снаряжал торговые караваны в Малагу, а это почти сто десять лиг[100] от Мадрида, где закупал восточные ткани и украшения, по прибытии в столицу их стоимость увеличивалась втрое. Так, что дело Хорамилио было прибыльным, но и опасным. Его последний караван подвергся нападению морисков, которых было слишком много на юге королевства. Увы, но южные земли слишком долго принадлежали маврам, а их потомки хоть и приняли формально христианство, по-прежнему питали ненависть к испанским купцам, и были не прочь нажиться путём грабежа. Все попытки короля Филиппа изловить злодеев ни к чему не приводили, ибо те отлично знали местность и бесследно растворялись в горах Сьерра-Морена.
Купцы тратили огромные деньги на охрану караванов, но это не спасало постоянных грабежей.
Рене попросил Хорамилио о встрече, предложив свои услуги без излишних церемоний. Купец несколько удивился: что же может благородный идальго? – неужели он в столь молодом возрасте успел понюхать пороху в качестве наёмника?
По поводу пороха Рене пришлось разочаровать купца, вместо этого он протянул ему буллу, которую в своё время получил от инквизитора Денгона, подписанную самим Папой римским.
Купец долго изучал сей документ, он произвёл на него огромное впечатление: было совершенно ясно, что идальго некогда предоставлял услуги французской инквизиции и был наделён огромными полномочиями прелата. Купец и идальго ударили по рукам: договор был скреплён.
Через месяц Рене и Алонсо следовало отправиться в Малагу, сопровождая караван. За эти услуги Мануэль Хорамилио пообещал идальго весьма значительную сумму – сто испанских золотых дублонов.
Дорога до Малаги и обратно заняла у Рене и Алонсо более месяца. Опасное предприятие подходило к завершению: караван успешно пересёк Сьерра-Морена, миновал Вальдепьянос, Алькасар-де-сан-Хуан, переправился через реку Мансанарес и достиг предместья Алькала-де-Энареса. Впереди на возвышении раскинулся вожделенный Мадрид.
Рене уже представил, как обнимет Мадлен и по-отечески поцелует девочек. Его лошадь была изрядно нагружена: в тюках лежали дорогие шелка для платьев, прозрачный шифон на мантильи[101] и вуали, золотая тесьма; гребни для волос, обсыпанные крупным морским жемчугом, серьги, браслеты и многое другое – словом, всё то, что может доставить удовольствие и радость Мадлен и девочкам.
И вот караван въехал в Мадрид через Пуэрто-дель-Соль и проследовал прямо на площадь Святого Антонио. На этом миссия Рене и Алонсо закончилось: товар Мануэль Хорамилио достиг конечной точки путешествия.
Они с чувством выполненного долга повернули на узкую неприметную улочку, которая плавно переходила в улицу Баркильо[102], та же в свою очередь поворачивала на Паса.
Идальго и кабальеро выехали на перекрёсток: направо, извиваясь, шёл неприметный переулок, ведущий прямо к площади Паха, где дома с нетерпением их ожидала прекрасная Мадлен; налево поворачивала ароматная Касса-де-Панадерия[103], прямо перед ними расстилалась Пуэрта-Серрада.
Рене остановился: ему почудился голос: «Рене де Шаперон, или как вас теперь называют – идальго ди Калаорра! Я жду вас в приюте… Идите ко мне… Это касается Мадлен и ваших возлюбленных падчериц…»
Рене тряхнул головой:
– Наваждение какое-то. Видимо, я слишком устал… Алонсо! – обратился он к своему спутнику, но тот хранил молчание. – Алонсо! – снова повторил идальго, вглядываясь в лицо кабальеро. Тот словно очнулся ото сна:
– Дон Рене, вы меня звали?
– Да, я смотрю, ты тоже устал… Ладно… Ты ничего не слышал? Голос… странный такой, вкрадчивый…
Алонсо замялся.
– Я думал, мне почудилось.
– Значит, мы оба слышали голос. С подобным я ещё не сталкивался. Он явно исходит с Пуэрта-Серрада. Едем!
Рене пришпорил лошадь и уверенно направился к приюту бродяг. Алонсо ничего не оставалось делать, как последовать за ним, не задавая лишних вопросов.
Идальго и кабальеро спешились. Рене дотронулся до медного кольца[104], дабы постучать им в ворота, как в них открылась калитка.
– Барон Рене Альварес ди Калаорра, – произнёс вкрадчивый голос из темноты. Рене вздрогнул: былые чувства охотника, дремавшие в нём последние три года, поднимались изнутри, захлёстывая его полностью. Он положил руку на навершие меча.
– Прошу, сударь, вас ожидают, – снова произнёс таинственный голос.
По спине идальго пробежали мурашки, невольно он почувствовал, как теряет над собой контроль, повинуясь воле незнакомца из темноты.
Он посмотрел на Алонсо: тот неподвижно стоял с широко раскрытыми глазами.
Огромным усилием воли Рене взял себя в руки и уверенно произнёс, переступая порог Закрытых ворот:
– Что ж, приглашение столь изысканно, право не знаю, как и отказать вам.
Незнакомец тихо рассмеялся.
– Нам никогда не отказывают…
Идальго и кабальеро в сопровождении таинственного незнакомца, с головы до пят закутанного в плащ, вошли в небольшое помещение, по виду напоминающее монастырскую трапезную. Посередине стоял стол, за которым сидел весьма знатный идальго или возможно даже гранд[105], это было легко определить по его богатой одежде и увесистой золотой цепи, поблескивающей в полумраке. Рене также заметил нескольких человек в углу, вероятно слуг богатого вельможи, они сидели неподвижно, потупив взор.
– Прошу вас, идальго, – произнёс незнакомец и скинул плащ.
Отблески единственной свечи, стоящей на столе осветили его; Рене, не церемонясь, начал внимательно рассматривать таинственного хозяина Пуэрта-Серрада. Мужчина был невысокого роста, черноволос, с правильными чертами лица, его тёмные, словно спелые вишни, глаза отливали зловещим огнём.
Рене стало не по себе, он поёжился, но выдержал пронзительный взгляд незнакомца, идальго показалось, что тот пытается проникнуть в его сокровенные мысли…
– Так что же, сударь? – первым заговорил Рене. – У вас ко мне дело?
Незнакомец рассмеялся.
– Ваша выдержка поражает! Меня предупреждали: вы достойный сын своей матушки!
Рене встрепенулся.
– Откуда вы знаете о моей матери?
– Её имя: Графиня Изабелла де Монтей? Не так ли? – уточнил незнакомец.
– Да, извольте объясниться! – воскликнул Рене. – Достаточно говорить загадками!
– Вы совершенно правы, мой благородный идальго. Итак, присаживайтесь…
Незнакомец сел за стол, «гость» последовал его примеру. Неожиданно из самого тёмного угла отделилась фигура ещё одного мужчины… Рене невольно извлёк из пояса один из метательных ножей и сжал в руке…
– Не волнуйтесь, идальго – это мой помощник. Он просто позаботиться о вашем спутнике…
Помощник приблизился к Алонсо, по-прежнему неподвижно стоявшему посреди «трапезной» с остекленевшим взглядом, взял его за руку и отвёл на ту самую скамью, где молча, потупив взор, сидели слуги гранда.
– Теперь, все – на своих местах. Начнём… – произнёс хозяин. – Вы, как я вижу, жаждите объяснений…
– Конечно! А вы как думали?! Некий голос заманивает меня к воротам приюта, не успеваю я дотронуться до медного кольца, как в воротах распахивается калитка и…
– Вы считаете, что всё подстроено – вас ожидали, – закончил фразу хозяин. – Так и есть. Направив зов, я просто был уверен, что он возымеет действие, против него нельзя устоять, и вы окажитесь около ворот приюта.
– Вы хотите выкупа? Мадлен и девочки у вас? – подавляя волнение, спросил Рене. – Назовите сумму…
– Сумму! – хозяин удивился. – Вы так и не поняли идальго: кто перед вами! Судя по всему, вы не имели с нами дело…
– Я многое успел повидать во Франции: вы – колдун, чернокнижник. Вам от меня что-то надо, иначе вы бы не схватили Мадлен и девочек! – воскликнул Рене.
– Вы ошибаетесь, идальго. Я – не колдун, а тем более – не чернокнижник. Я – Энерей из клана Рабильон.
Рене удивлённо приподнял правую бровь.
– Насколько мне известно, кланы – у шотландцев. Но те рыжеволосые, не очень-то вы на них похожи…
– Вы, как всегда проницательны, меня предупреждали…
Рене опешил.
– И кто же?
Энерей возвёл глаза к потолку.
– Те, кто находится там наверху, – затем он опустил глаза и, немного помолчав, добавил: – И те, кто внизу…
Рене молчал, пытаясь понять: кто же перед ним? Он посмотрел на знатного гранда, сидящего напротив, тот ни разу не шелохнулся, продолжая смотреть в одну точку перед собой…
«Зов… зов… Они могут подчинять своей воле… Кто они? – неожиданно мозг Рене пронзила страшная догадка: – ВАМПИРЫ!!!»
Энерей, словно, прочитав мысли собеседника, широко улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Затем он выпустил клыки, подобно гремучей змее высовывающей из пасти своё смертоносное оружие – раздвоенный язык.
Рене отпрянул, и едва не упал со скамьи, потеряв равновесие.
Энерей, довольный произведённым впечатлением, спрятал огромные клыки-резцы, словно кошка, которая то выпускает, то прячет острые коготки в мягких, на первый взгляд, безобидных подушечках лапок.
Рене не на шутку испугался: с вампирами он не сталкивался.
– Где Мадлен? – спросил идальго дрожащим голосом. – Что вы с ней сделали?
– Пока ничего, ваша возлюбленная – в особняке на площади Паха, девочки – с ней же. Но, если мы не договоримся, то члены моего клана непременно порезвятся с ней: укусят её, скажем в шею, и только… Через некоторое время у неё появится жажда крови. Представляете, что Мадлен сделает со своими дочерьми?
Рене покрылся холодным потом.
– Зачем? Зачем вы это делаете? Что вам от меня нужно? – еле слышно спросил он.
– Ваша помочь, идальго, в весьма небезопасном деле, – пояснил Энерей.
– Требуется убить кого-то? – уточнил Рене.
– Возможно… Итак, вы согласны помочь нам?
– Вы не оставляете мне выбора. Но почему – я?
– Так хотят там, – Энерей указал пальцем на потолок, а затем на пол. – Я так понимаю, сударь, высшие силы, независимо от их взглядов, не сомневаются в ваших способностях…
– У этих сил весьма своеобразный способ привлечения на службу, – констатировал Рене.
– Пожалуй, вы правы… Итак, мы заключаем с вами договор? – Энерей пристально посмотрел на собеседника.
– Я же сказал: вы не оставили мне выбора. Заключаем. Но одно условие…
– Какое?
– Вы не притронетесь ни к Мадлен, ни к девочкам.
– Обещаю…
– Да и последний вопрос: не проще ли вам укусить меня, тем самым полностью подчинить своей воле?
Энерей улыбнулся, обнажая зубы и выпуская клыки. У Рене внутри всё похолодело, он почувствовал, как кровь в шейных артериях начала пульсировать с бешеной скоростью.
– Это не входит в наши планы. – Пояснил Энерей. – Мы сполна получили плату за посредничество…
– Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы? – поинтересовался Энерей. Рене кивнул в знак согласия. – Теперь позвольте представить вам, – вампир указал на идальго, сидящего рядом за столом и на протяжении всей встречи хранившего молчание, – дона Рамиреса Энрике ди Саллюста, человека достаточно влиятельного при испанском дворе, имеющим вход к самому всесильному герцогу Альба. Последние несколько лет ди Саллюста исполняет обязанности эмиссара в колониях Нового Света, обеспечивая тем самым доставку золота Его Величеству Филиппу Арагонскому.
– Ничего не слышал о доне ди Саллюста. – Признался Рене. – Неужели он настолько важен, что стал интересен даже вам? Иначе для чего бы он здесь находился?
Энерей улыбнулся, снова выпустив клыки. На этот раз Рене спокойнее отреагировал на это зрелище.
– Вы быстро схватываете суть дела, благородный идальго. Надеюсь, сложившееся между нами взаимопонимание продлиться и дальше… Сейчас мы спустимся в подвал. Обещайте мне, что увиденное там не заставит выхватить меч из ножен. Словом, мне хотелось бы, чтобы вы держали себя в руках. Ибо не всё так просто, как кажется с первого взгляда. Поверьте мне, я не желаю причинить вам зла…
– Идёмте, – Рене решительно поднялся из-за стола. – Побыстрее покончим со всем этим…
Энерей также встал и направился прочь из комнаты, спускаясь по узким крутым ступеням, ведущим всё ниже и ниже в подвал. Рене показалось, что он спускается в саму преисподнюю. Он несколько раз споткнулся, ибо факелы, освещавшие лестницу, давали мало света, и на протяжении всего пути царил полумрак.
Энерей откинул металлическую задвижку массивной деревянной двери – они вошли в небольшую темницу с низким потолком. Рене обдало спёртым воздухом…
– Вот, – указал Энерей на нескольких человек, лежащих на полу, они были связаны.
Рене пригляделся среди них была и женщина, она пошевелилась, застонала и открыла глаза.
– Кто это? – изумился он.
– Это члены клана Вандерос – мои враги. Они – вампиры, испившие кровь несчастных бродяг, которые нашли пристанище в этом убогом приюте. Вскоре, после моего исчезновения, дон Саллюста очнётся и, конечно, будет весьма удивлён своим местопребыванием. Вы же выступите в роли спасителя и предъявите ему поверженных вампиров. Эмиссар же, потрясённый вашей храбростью предложит вам принять участие в некой экспедиции. Требуйте щедрого вознаграждения, просите больше – ди Саллюста достаточно богат, затем – соглашайтесь.
– Дон Рамирес будет доверять мне… – размышлял Рене. – Ловко задумано. Насколько я понимаю, целью всего этого сложного маскарада является моё участие в некой экспедиции?
– Вы совершенно правы, идальго. Дон Рамирес прибыл в Испанию, дабы набрать команду отчаянных храбрецов. Только вы сможете управлять ими и достигните цели – Золотого города на озере Маракайбо, что в Венесуэле…
– А дальше?
Энерей улыбнулся. У Рене создалось впечатление, что вампиры – улыбчатые существа и даже в шею своей жертвы впиваются с улыбкой на устах.
– Не торопите события, благородный ди Калаорра – всему своё время. Я удаляюсь. Вскоре после моего ухода дон Рамирес, его люди и ваш слуга придут в сознание – будьте убедительным, мастерски сыграйте отведённую вам роль. И не забывайте о том, что прекрасная Мадлен может приглянуться одному из нас…
Рене охватил гнев, он едва справился с собой, заглушив это чувство огромным усилием воли.
– Где бродяги, которых…. – Рене осёкся.
– Кровь, которых испил враждебный клан? – невозмутимо закончил фразу Энерей. – Рядом в подвале дверь, они – там и пока ещё не поняли, что случилось. Сами решайте, как с ними поступить… Прощайте… Хотя, как знать: может быть и до свидания…
Энерей развернулся и исчез в сумерках лестницы.
Рене почутсвовал слабость в ногах и прислонился к стене: перед глазами всё плыло, он был готов упасть и потерять сознание, ибо потрясение было слишком велико.
– Помогите мне… Умоляю вас, помогите…. – произнесла связанная вампирша, обращаясь к Рене. Тот очнулся и удивлённо воззрился на «даму», заметив, что она по-своему красива: светлые волосы, белая молочная кожа, словом, полная противоположность Энерея.
– Господин, – снова повторила она. – Отпустите меня. Я ещё пригожусь вам, обещаю… Я выполню любые ваши условия и желания…
Вампирша с мольбой посмотрела на Рене. Тот даже растерялся: что же делать? Как поступить? Ведь она же – женщина, хоть и вампирша, причём красивая…
– Как твоё имя? – спросил идальго.
– Ванесса из клана Вандерос. Энерей ненавидит нас за то, что мы смешаны с людьми. Поэтому он задумал избавиться от нас, заманив ловушку. Когда мы оказались в приюте, рассчитывая на лёгкую поживу, то поняли: здесь уже побывали из клана Рабильон… Потом помощники Энерея попытались схватили нас, завязалась драка, мои братья тяжело ранены, – она сочувственно взглянула на связанных вампиров, – им не выжить. Я должна отомстить! Умоляю, отпустите меня! Никто ничего не узнает!
– Хорошо, предположим, я освобожу тебя, Ванесса. Но прежде я хотел бы подробнее узнать о вас.
– Я отвечу предельно откровенно на все ваши вопросы – клянусь!
Рене задумался.
– Откуда вы приходите? Вы живёте среди людей?
– Нет, мы – из Серого мира, где царит вечный сумрак. Или, как у вас говорят – постоянно пасмурная погода. Мы перемещается ночью…
– Почему именно ночью? – продолжал любопытствовать Рене.
– Видите ли – у нас белая кожа, она слишком нежна, чтобы переносить солнечные лучи. Днём мы можем получить солнечный ожог, который потом долго болит, а если он сильный, то можно и умереть, – пояснила Ванесса.
– Вы часто приходите?
– Да, достаточно, ибо кровь людей необходима для поддержания нашего существования. В крайнем случае, она может быть заменена на кровь животного, скажем, такого как: корова, лошадь или свинья… Но животные у нас не водятся: слишком уж своеобразен Серый мир…
– Но я слышал, что вас можно убить. Отчего же тогда никто не находил ваших тел?
– Оттого, что при дневном свете убитый вампир мгновенно разлагается, даже костей не остаётся.
Рене узнал многое и был крайне удивлён.
– Теперь отпустите меня, я слабею с каждой минутой…
– А где гарантия, что ты не вопьёшься мне в шею?
– Я слишком измучена и слаба. Я хочу только одного – вернуться домой…
Рене достал кинжал и перерезал им верёвки на руках и ногах Ванессы.
– Ты свободна. Но обещай: помочь мне, если того потребуют обстоятельсва.
– Обещаю… Прошу вас: отведите меня к лошади…
Вампирша была слаба, она едва держалась на ногах. Рене, не долго думая, взвалил её на плечо и вынес из приюта. На улице стояла ночь, до рассвета ещё было далеко.
Рене опустил Ванессу на землю около одной из лошадей, стоявших рядом с воротами приюта. Она тотчас же откинула гриву, впилась зубами в шею животного – оно вздрогнуло и тотчас затихло – «женщина» начала с жадностью пить кровь. Постепенно силы возвращались к ней.
Ванесса села в седло.
– Благодарю вас, идальго. Но вы так и не назвали своего имени …
– Рене Альварес ди Калаорра.
– Вот возьмите, – она сняла с шеи дутое ожерелье. – Я не успела воспользоваться им, сподручные Энерея напали слишком неожиданно.
– Что это? – удивился Рене. Ожерелье выглядело слишком просто, металл напоминал розовое золото.
– Связь с Серым миром. Если потребуется: разломите ожерелье надвое. Внутри него – кристаллы, при соприкосновении с воздухом, они и откроют проход…
– А как же ты вернёшься к себе домой? – недоумевал идальго.
– Благодарю вас, господин, что беспокоитесь за меня. У нас – множество тайных ходов… Я без труда воспользуюсь ими.
Ванесса ударила ногами по бокам лошади, та тронулась с места и исчезла в ночной темноте.
Рене надел подарок Ванессы на шею, в душе опасаясь, как бы оно не припало к его артерии и не начало сосать кровь. Но все его опасения оказались напрасными, и он вернулся в трапезную. Дон Рамирес постепенно приходил в себя, наконец, он окончательно очнулся и первым, кто предстал пред его затуманенным взором, был благородный идальго Рене Альварес ди Калаорра – бесстрашный победитель нечести.
Глава 5
– Кто вы, сударь? – едва слышно спросил дон Рамирес.
– Не волнуйтесь вы уже в безопасности, среди друзей, – уверенно пояснил Рене.
– Друзей…Но я не имею чести вас знать, благородный дон…
– Увы, сударь, мы не знакомы. Позвольте представиться: Рене Альварес ди Калаорра, идальго…
– Я слышал о некоем Диего ди Калаорра, славный и бесстрашный был воин. Не приходится ли он вам родственником?
– В некотором роде – да, – не задумываясь, солгал Рене.
– Прекрасно, сударь. Теперь настал мой черёд представиться: дон Рамирес Энрике ди Саллюста, эмиссар Его Величества в Венесуэле.
– О! Для меня – огромная честь услужить и быть полезным такому выдающемуся человеку, как вы… – восторженно воскликнул Рене и, сняв шляпу, поклонился.
Дон Рамирес покрутил ус.
– Вы, что слышали обо мне? – удивился он.
– Конечно, особенно о том, что вы набираете отряд наёмников.
– Верно…
Дон Рамирес задумался: его охватило некоторое недоумение: и когда же этот прыткий ди Калаорра успел узнать о наёмниках?
Слуги дона Рамиреса и Алонсо окончательно очнулись, огляделись и своими криками вывели хозяина из задумчивости.
– Дева Мария! Как мы сюда попали? Что это за место? – удивились они.
– Да, дон Рене, меня тоже интересует этот вопрос. Мы обменялись светскими любезностями, теперь же прошу вас объяснить: что происходит? Я ровным счётом ничего не помню!
Дон Рамирес поправил перчатки и вопросительно воззрился на идальго.
– Неудивительно, господин эмиссар, вы услышали зов вампиров, а он, как известно, подчиняет себе волю человека. И под влиянием зова вы сами пришли в приют для бродяг на площади Пуэрта-Серрада… Опущу все излишние подробности, словом, я по счастливой случайности оказался рядом с Пуэрта-Серрада, увидел, как знатный гранд, то есть вы, сам добровольно переступает через Закрытые Ворота. Это обстоятельство показалось мне весьма подозрительным. По мере приближения, я заметил, что и мой компаньон Алонсо, также находится в оцепенении. Я понял: вампиры! И отчаянно сопротивлялся зову… В общем, господин эмиссар, эти твари связанные лежат в подвале. Рядом, в соседней темнице несчастные бродяги, из которых они полностью высосали кровь.
У дона Рамиреса округлились глаза, он сильно побледнел и не мог вымолвить ни единого слова. Наконец он, справившись с волнением, страхом и удивлением, произнёс:
– Дон Рене, если всё именно так, как вы говорите, то я до конца своих дней – ваш должник.
– Ну что вы, господин эмиссар, я всего лишь выполнял свой долг, – скромно пояснил ди Калаорра.
– Долг?! – удивился эмиссар.
– Да, дон Рамирес. Прошу вас, – Рене извлёк из потайного кармана пояса Папскую буллу и протянул её эмиссару.
Тот принял её, тотчас же обратив внимание на висячую печать.
– Печать Папы, несомненно…
Он развернул документ и сел за стол, поближе к свече, которая догорала и поэтому с минуты на минуту тьма была готова поглотить трапезную.
Дон Рамирес внимательно прочитал буллу и потрясённый воззрился на идальго.
Читать бесплатно другие книги:
