Сын Галактики Распопов Дмитрий
– Мало того, мы еще и гербом нашего государства возьмем его изображение, на каждом корабле нарисуем по крупному зайцу, – продолжал веселиться я.
– Вова, хватит стебаться, придумай другое название, – грозно сказал Келлер.
– Ну хорошо, пусть будет меклар, – отсмеявшись, сказал я. – А эмблема – белый трезубец в синем круге.
– Вот, совсем другое дело, – обрадовался он. – Это мне нравится.
Дальше мы разделили обязанности: Келлер занялся проверкой состояния всех баз, а я засел за написание истории нашей новой расы, которую придется заложить в память всех роботов и управляющих блоков кораблей. Когда я закончил, история приобрела более или менее стройный вид, ее не стыдно было показать Келлеру. Краткое описание новой расы было таким:
«Раса меклар – это кибернеты, полностью отказавшиеся от органической части своих тел. Пища им не нужна, поскольку энергией они снабжаются посредством реакторов с топливом из антиматерии. Политический строй – диктатура: каждый следующий диктатор выбирается после смерти предыдущего, путем оценки IQ всех граждан. Меклар никому не мешают, ни в чьи дела не вмешиваются, но трепетно относятся к территории своего обитания и нарушению ее границ – все нарушители изгоняются или уничтожаются, если оказывают сопротивление.
Раса редко торгует, а если и торгует, то покупает только новые технологии, поскольку все остальное добывает и делает сама. Все корабли и солдаты полностью автономны, персонал для их обслуживания не требуется, все поврежденные корабли или солдаты просто проходят ремонт, а также профилактику на специальных технических станциях.
Из своей родной галактики меклар были вытеснены странными роботами, которые не шли ни на какой контакт, просто уничтожая все на своем пути. Когда диктатор понял, что война в ближайшее десятилетие будет проиграна, он приказал начать массовую миграцию расы на новое место жительства.
Вся внешняя политика меклар определяется всего одной фразой: «Не приходите к нам – и мы не придем к вам». Поэтому никаких контактов с другими расами, кроме покупки технологий, меклар не поддерживают».
Перекинув полученный файл Келлеру, я получил его одобрение, с внесением дополнений, касающихся места, откуда пришли меклар, их отношений между собой, социальной структуры общества и многого другого, что я в спешке упустил.
– Слушай, Келлер, тогда осталось прояснить всего два вопроса, – сказал я, когда наша легенда о расе была готова. – Первое – кто из нас будет диктатором, и второе – как сделать так, чтобы у роботов и кораблей появилось сознание, подчиненное диктатору.
– Диктатором, Вова, – к счастью для меня, – будешь ты, – ехидно ответил он. – А насчет роботов и кораблей – я уже продумал выход из ситуации и хотел бы узнать твои мысли по этому поводу. В общем, я оптимизировал ИИ инетрогов с добавлением своей логики и собираюсь протестировать его, записав в память одного из роботов.
– Почему это я – диктатор? – удивился я. – На меня любой посмотрит и сразу заподозрит подставу, я ведь человек.
– Это проблему я уже решил, – довольно отозвался Келлер. – Смотри и восхищайся.
После этих слов в рубку вошли дроны-рабочие, несущие какой-то контейнер. Распаковав его, они удалились. Я с интересом разглядывал то, что они принесли. Больше всего это было похоже на моих солдат-телохранителей с небольшими вариациями. Обойдя робота кругом, я понял, что ошибаюсь, этот был значительно крупнее других роботов.
– Ну и что? Чем тут восхищаться? – в недоумении спросил я.
– Я сделал тебе подарок, который нужен нам для маскировки тебя, как человека. Это теперь твой публичный костюм диктатора, – весело отозвался Келлер.
– Это что, скафандр такой, что ли?
– Гораздо лучше – это твой персональный боевой скафандр, который я сделал с использованием чертежей роботов – абордажников, – откликнулся он. – Примеряй давай, не тяни.
Я все еще недоверчиво подошел к скафандру.
– Как в него влезать-то?
– Для начала просто дотронься до него, – ответил Келлер. – Он реагирует только на твою ДНК, с кучей еще всяких параметров.
Последовав его совету, я дотронулся до скафандра и тот буквально через пару секунд начал раскладываться в нечто, напоминающее трех абордажников, слепленных вместе. Когда скафандр полностью распрямился, на его спине распахнулись две пластины. Приглядевшись, я убедился, что влезть в скафандр не составит никакого труда, все равно что в сапоги и рубашку, жестко закрепленных на каркасе.
Как только я забрался внутрь, в костюме включился голоэкран, демонстрирующий рубку корабля, а сзади раздалось шипение и стук закрывающихся пластин брони.
– Ну вот, ты теперь тоже берсеркер. Ой, прости, меклар, – засмеявшись, сказал Келлер.
– Покажи, как я выгляжу, – попросил я, стараясь не шевелиться.
На засветившимся экране рубки я действительно увидел берсеркера: горящие красным объективы камер, стальной блеск корпуса, грозные раструбы фазоров, наплечные ракетницы – ничего не указывало на то, что внутри робота скрывается человек.
– Попробуй сделать шаг и вообще подвигайся немножко, мне нужно отрегулировать чувствительность сервоприводов скафандра под тебя, – попросил Келлер.
– Большое спасибо за такой подарок, конечно… Но, может, было бы проще вообще не маскировать меня, а подставить любого робота, которым бы ты сам управлял? Что-то диктаторство меня не вдохновляет.
– Не получится, – ответил он. – Общаться с расами должен именно ты, поскольку твои логика и мышление к ним ближе, чем мои. Да и переговорщика лучше тебя мне не найти.
– Не подмазывайся, – перебил я его. – Мне не нравится роль диктатора и то, что ты ее на меня повесил без моего согласия.
– Ты хочешь сказать, что отказываешься от нашего плана? – удивился Келлер.
– Нет, конечно, но я рассчитывал, что ты будешь диктатором, а я твоим советчиком, – ответил я. – Я вовсе не предполагал, что мне придется выступать публично.
– Сильно не обольщайся, – засмеялся он. – Диктаторами мы будем вдвоем, но у всех на виду будешь только ты. Так что покушения и прочие прелести руководства достанутся именно тебе.
– Ах вот ты как заговорил, после того, как сделал две своих копии! – удивляясь его наглости, воскликнул я.
– Уже три, – со смехом поправил он меня. – На местный командный центр я тоже скопировал себя.
– Если ты так любишь себя копировать, – сказал я, решив приколоться над ним, – взял бы и скопировал в корабли и солдат свою мыслительную матрицу, при этом стерев всю память по личностной составляющей. Вот и получился бы практически ты, но с возможностью саморазвития, и серверов никаких не понадобится. Сам ты будешь в единственном числе, а копию можно будет восстановить, просто внеся в любую матрицу все твои базы данных.
Келлер замолчал.
– Эй! Ты чего, обиделся, что ли? – несколько раз позвал его я, но ответа не получил.
– Володя, как же мне повезло, что ты на моей стороне, – спустя пять минут молчания странным голосом ответил он.
– Это-то понятно, а молчал почему? – удивился я его реакции на мои слова.
– Ты даже не представляешь себе, что ты сейчас сделал, – тем же тоном сказал Келлер.
– Интересно, и что же?
– Если твои слова подтвердятся, а вероятность этого девяносто процентов, то мы с тобой действительно станем родоначальниками новой расы.
– Что-то я не совсем понимаю, о чем ты, – недоумевал я. – Я всего лишь предложил тебе самокопирование личностной матрицы.
– Если оставить мою личностную матрицу чистой, без данных, то все ИИ кораблей будут саморазвивающимися. Совсем необязательно они пойдут по тому же пути развития, что и я. А если сделать это на всех кораблях и роботах, то каждый юнит будет уникальным, следовательно, это будут уже не роботы, а действительно та раса, что ты описал в нашей легенде.
– Ничего себе, – пробормотал я. – Это что же получается? Все корабли будут самообучающимися, и чем в большем количестве битв и походов они будут участвовать, тем опытнее будут становиться?
– Мало того, что они сами будут становиться опытнее, после каждого боя, проведенного одним кораблем, мы можем копировать информацию о нем в другие корабли, и те будут знать все то же, что и первый ИИ, – восторженно ответил Келлер.
– Ну тогда они станут очень крутыми только спустя долгое время и множество сражений, а сейчас мир везде. Вот разве что пираты… – скептически ответил я.
– Мы найдем с кем повоевать, – засмеялся Келлер.
– Ладно, хватит тебе ржать, лучше скажи, как вылезти из этой коробки, – проворчал я.
– Нет уж, сначала проведем все необходимые тесты, затем отправишься в космос для тренировки с реактивными двигателями, оружием и только потом выход на волю, – твердо заявил он. – Разленился ты, Вова, нужно тебя к порядку приучать.
– Эй, а кто только недавно говорил, что я гений? – возмущенно завопил я, пытаясь найти на экране монитора шлема какие-нибудь команды выхода.
– И не старайся, я заблокировал команду открытия скафандра, – радостно сообщил Келлер. – Гений гением, а тренировки необходимы – тебе в нем нужно так освоиться, чтобы ни одно живое или неодушевленное существо не догадалось, что ты не меклар.
Видя Вовины попытки сделать шаг, Келлер радостно потер свои виртуальные руки – он все-таки запихнул в скафандр небольшой блок искусственной гравитации. Теперь, шагая в скафандре даже по планетам, Вова будет испытывать гравитацию, поддерживаемую на корабле. Келлер давно остановил рост искусственной гравитации на кораблях, где находился его симбионт. Больше 2g повышать ее уровень было не только бессмысленно, но и опасно, так как могло бы негативно отразиться на здоровье «младшего брата».
Для меня наступили адские недели. Кроме того, что теперь я занимался конструированием новых корпусов для всех типов кораблей и роботов, Келлер заставлял меня четыре часа в день тренироваться в боевом скафандре. Сначала тренировки были простые: ходить, сидеть, бегать, стрелять из оружия в космосе, но с каждым днем он их усложнял и усложнял, заставляя меня выкладываться полностью. Приходя вечером в свою каюту, я падал без сил и сразу засыпал.
Овладеть скафандром в той мере, что требовал от меня Келлер, было невозможно, но какие бы хитрости я ни изобретал, чтобы увильнуть от этих тренировок, у меня ничего не получалось. Этот монстр попросту увеличивал силу тяготения на корабле до такой степени, что меня буквально пригибало к палубе, и не уменьшал, пока я с ругательствами не сдавался и не лез в осточертевший скафандр.
Если бы не эти тренировки, я был бы просто счастлив – рисовать новые корпуса с помощью мыслеобразов оказалось увлекательнейшим занятием. Подключая процессоры Келлера, я мог воображать себе любые формы, и они появлялись на экране в том же виде, что и у меня в сознании. Пока я занимался этим, Келлер приступил к нашим задумкам. Первое – это развертывание сырьевых баз в том секторе, что мы определили как свой, и второе – эксперименты с модернизированием блоков управления кораблями, с целью копирования туда сознания Келлера.
Когда я закончил с типами корпусов и роботов новой постройки, я передал их ему для запуска в производство, а сам занялся изысканием возможностей для быстрого и недорогого изменения внешнего облика уже построенных кораблей.
Глава 5
Новая раса
Я сидел перед экраном и правил речь, с которой должен буду обратиться ко всему галактическому Содружеству. С момента запуска в действие нашего плана прошел год, и за это время мы добились громадных успехов.
Тестирования новых ИИ для кораблей и роботов прошли успешно, теперь каждый из них принимал участие в постоянных тренировках, которые мы с Келлером придумали для них. Тот, кстати, первым делом отстроил себе новый командный центр, а также скомпоновал новые серверы, гораздо лучше тех, что были на старом, технологии инетрогов ему в этом очень помогли. Но, даже увеличив свою производительность на порядки, он практически всегда был занят, откликаясь только на мой вызов. Разосланные по системам нашего сектора разведчики приносили множество данных о них, а также о тех местах, где можно было бы развернуть новые сырьевые базы или промышленные центры.
Мы с Келлером обратили внимание на то, что роботы, которые активно занимаются какой-либо деятельностью, прогрессируют в интеллектуальном плане лучше и быстрее, чем те, в чью память просто переписывается добытая другими информация. Поэтому все наши разведчики имели не только самый лучший ИИ, но и самые совершенные корабли. Келлер постоянно все улучшал, используя разработки инетрогских ученых. Разведчики имели самые мощные двигатели, самое совершенное оружие, обязательные оптический и электромагнитный камуфляж, что позволяло им перемещаться практически незаметно. Единственное, что могло их выдать внимательному наблюдателю – это излучение двигателя.
Самое интересное, что именно один из таких разведчиков сам додумался пролетать опасные места с выключенным двигателем, просто по инерции. Когда эта информация была скопирована на другие разведчики, то вариантов бесшумного движения стало еще больше. Мы с Келлером не успевали поражаться растущим возможностям ИИ кораблей.
А с роботами-солдатами вообще приключилась забавнейшая история, которая позволила нам начать их тренировки и получить из них еще более боеспособных бойцов. Однажды, отдыхая, я играл в шутер. Немного побегав и постреляв монстров, я задумался над тем, возможно ли к этому делу подключить создаваемых солдат. Все, что понадобилось для реализации идеи – оснастить наших «новобранцев» лазерами малой мощности и фиксатором попаданий. Паля друг в друга из этих «фонариков», они одновременно фиксировали попадания в себя.
Сразу после схода с конвейера солдаты приступали к тренировкам под руководством уже обученных роботов, поскольку простое переписывание информации о действиях во время стрельбы не позволяло достичь максимальной эффективности.
Уже после недели интенсивных занятий свежеиспеченные бойцы закрепляли боевые навыки и были готовы сами обучать изготовленных за это время новичков. Ту же методу мы применили к спускаемым со стапелей кораблям и получили тот же положительный эффект, разве что времени требовалось побольше, до месяца.
Таким образом, все вновь изготовляемые корабли и роботы находились в режиме постоянных тренировок, что сразу выявило нашу слабую сторону – потребление антиматерии увеличилось настолько, что завоза из того отдаленного сектора, где наши разведчики нашли пространственный разлом и ее природные скопления, стало катастрофически не хватать.
Уже через несколько месяцев нам с Келлером пришлось придумывать систему ранжирования роботов в зависимости от их интеллекта и способностей в той области, в которой они специализировались. Именно тогда я понял, насколько ИИ роботов отличается от людей. Отсутствие эмоций, чувства зависти и карьеризма вкупе с единственной имеющейся целью – служить Келлеру и мне – делали эти ИИ просто превосходными солдатами, рабочими и кораблями. Когда я поинтересовался у Келлера, почему у ИИ нет эмоций, а у самого Келлера они есть, то он признался мне, что не стал в этой области экспериментировать с ИИ, так как не знал, во что это нам выльется много веков спустя.
– Пусть остается как есть, – сказал он. – Я сейчас сильно разгрузил свои ресурсы, так как уже нет необходимости управлять каждым движением солдата или корабля, но совсем отпускать их в свободное плавание было бы неразумно.
Так что, пока Келлер занимался проблемами поиска новых систем с пространственными разломами и скоплениями антиматерии, я стал углубленно изучать материалы, поступающие от систем сканирования блоков процессоров роботов. Просматривая подробные отчеты, я делал много любопытных наблюдений о деятельности роботов, затем показывал их Келлеру и удивлял его происходящими внутри ИИ всех роботов событиями. Также я вплотную занялся разработкой многообразных методик тренировок роботов, кораблей и даже рабочих, и, как выяснилось впоследствии, не прогадал. Даже усиленная подготовка рабочих, вопреки тому, что Келлер мне говорил о бесперспективности подобного рода занятий, принесла потом огромную пользу.
Проводя учения как в группах, так и между ними, я добивался слаженной и четкой работы всех. После моих тренировок легко можно было произвести десантирование дронов-рабочих с кораблей, под прикрытием дронов-солдат, и развертывать сырьевую базу под огнем противника.
Келлер, кстати, модернизировал мою систему лазерного учебного огня и установил ее аналоги не только на роботах, но и на кораблях. Теперь все учения проводились с помощью аналогов, позволяя нам экономить антиматерию и другое сырье, пока у нас были проблемы с их добычей в необходимых масштабах. Тренируясь с дронами-солдатами, я одновременно шлифовал свое умение управлять боевым скафандром. Правда, уже другим, так как первый был основательно помят после одного несчастного случая, стоившего мне сломанных рук.
Новый был усилен, улучшена броня и усовершенствовано оружие. За этот год я неплохо научился им владеть, и мне стало доставлять удовольствие в нем находиться. Особенно мне нравились тренировки в космосе по абордажу судов, где мой скафандр с реактивными двигателями был просто идеален.
С трудом вынырнув из глубин воспоминаний о прошедших событиях, я вернулся к своему тексту. Требовалось написать речь так, чтобы слушатели поняли, что, с одной стороны, мы – мирная раса, но с другой – можем за себя постоять. Подкорректировав пару абзацев, я перекинул текст на проверку Келлеру. Тот, ознакомившись, ответил, что если бы с такой речью выступили берсеркеры, то им бы поверили и дали распространяться в галактике дальше, позволяя захватывать новые планеты.
– Блин, я серьезно тебя спрашиваю! – разозлился я.
– А я тебе серьезно отвечаю, – со смешком ответил он. – Давай, тренируй дикцию, остальное практически готово. Все патрули подогнаны к границам нашего сектора, разведчики ждут сигнала, десант для захвата вещательной станции галактических новостей – в заданной точке. Остальные войска приведены в полную боевую готовность, осталось несколько завершающих штрихов – и можно приступать ко второй части нашего плана.
– Что-то я волнуюсь, – нервно ответил я, посматривая то на речь, то на слегка дрожавшие руки. – Прямо колотит всего, как подумаю о том, что собираюсь на всю галактику объявить о появлении новой расы.
– Ну да, не каждому выпадает в жизни такая возможность, – подколол он меня.
– Ладно, давай, наноси свои последние штрихи перед походом, а я буду репетировать, – отмахнулся я от него.
– Я-то нанесу, да только ты меня опять будешь отвлекать от работы мыслями о своей эпохальной речи, – продолжал издеваться он.
– Будешь выпендриваться – сам выступать пойдешь, – пригрозил я.
– Все, умолкаю. Не забудь, у тебя ровно два дня.
Утром я продрал глаза. Вчера я весь день учил и репетировал свое выступление. Мне не нравилось абсолютно все: то голос не тот, то интонации не те, то руки девать некуда – в общем, я был в полном раздрае. Так и не успокоившись, я просто уснул за столом с листком текста перед глазами.
«Нужно принять душ», – подумал я.
«Хотя зачем, собственно? Все равно ведь буду в скафандре», – подсказала лень-матушка.
«Ну нет, такое ответственное дело, нужно быть полностью в форме», – решил я и, погнав ее прочь, отправился в душевую.
Встретившись глазами со своим отражением в зеркале, я принялся рассматривать себя более внимательно – раньше я все санитарно-гигиенические процедуры делал чуть ли не на бегу, постоянно куда-то торопясь, и не придавал своему внешнему виду особого значения. Теперь же, спокойно и внимательно рассмотрев себя, я удивился произошедшим переменам.
Из зеркала на меня спокойно смотрел взъерошенный после сна подросток, чуть выше среднего роста, но крепкого телосложения. Я поднял руку и согнул ее в локте – появился впечатливший меня бицепс.
«Интересно, когда это я успел привести себя в такую форму?» – подумал я, продолжая осматривать себя. Жира нигде не осталось, его сменили мышцы.
Я усмехнулся, и отражение усмехнулось в ответ.
«Вот бы меня сейчас увидели мои одноклассники», – мелькнула мысль.
Немного помечтав об их изумленных взглядах и отпавших челюстях, я опять уставился в зеркало. Странно, не припоминаю, чтобы у меня когда-либо был такой уверенный, спокойный взгляд. Присмотревшись, я с удивлением обнаружил, что и глаза у меня, оказывается, зеленые. Обычно мой взгляд метался из стороны в сторону с такой скоростью, что я не успевал заметить их цвет.
«Да, – подумал я, – работа с Келлером явно положительно на меня влияет, надо бы его поблагодарить».
– Считай, что ты уже это сделал, – ворвался в мою голову его нахальный голос. – Быстро одевайся, мой киногерой, тебя ждет триллионная аудитория.
Проклиная бестактного робота, нарушившего мою идиллию, я быстро принял душ и надел комбинезон. Скафандр ожидал меня в трюме корабля. Я специально не стал переезжать в новый командный центр Келлера, а предпочел остаться на корабле. Вся обстановка тут была мне привычна, и менять ее на другую я не хотел.
Забравшись в скафандр, я дождался, пока он закроется и загерметизируется, затем проверил уровень кислорода в баллонах и работу всех систем – все было отлично. Вздохнув, я открыл люк и шагнул в шлюзовую камеру огромного линкора, к которому был пристыкован мой корабль. Перейдя из нее в гигантский трюм, я встал впереди рядов дронов-солдат, которые для предстоящего перелета были приведены в транспортное положение. Кроме трюма, на кораблях берсеркеров других свободных мест не было, так как все помещения были предназначены для аппаратуры управления, а узкие ходы-лазы между ними – для роботов-ремонтников. Через минуту, отстыковавшись от моего корабля, линкор, набирая скорость, полетел к гиперворотам. Я наблюдал за стартом на экране головидео своего шлема, одновременно еще раз прокручивая в голове план захвата станции галактических новостей – вроде все было предусмотрено, и никто не должен был пострадать.
Ведущая рубрики «Экономика сегодня» первого канала галактических новостей Таша Ирда поправила непослушную прядь, упавшую на глаза. Она очень волновалась, ведь сегодня был ее дебют в качестве ведущей, и ей никак не удавалось унять дрожь. Окончив с отличием одну из самых престижных академий пяти человеческих планетных систем, она проработала репортером пять лет, прежде чем руководство канала решило попробовать ее в роли ведущей. Множество проб и репетиций перед эфиром никак не помогали ей сейчас, когда она знала, что ровно через полчаса начнутся новости и ее увидит огромное количество зрителей.
О том, что она будет вести новости, знали все родные, заранее занявшие места у проекторов головидео в ожидании выпуска пятичасовых новостей. Именно в этом выпуске была ее рубрика «Экономика сегодня». Таша посмотрела на операторов и легко улыбнулась им. Пытаясь ее приободрить, они весело помахали ей руками.
«Еще полчаса, надо настроиться», – твердила Таша самой себе.
Внезапно оглушительно завыли сирены по всей студии. От испуга Таша подпрыгнула на стуле и удивленно посмотрела на съемочную бригаду, но те были в таком же недоумении. Сирены ставили в каждом здании, отдавая дань традициям тех времен, когда они предупреждали людей о налете на их миры кораблей берсеркеров. Присутствующие в студии люди и тероны недоуменно переглянулись, никто не мог припомнить, когда они вообще подавали голос в последний раз.
Когда тревожная сигнализация смолкла, на всех голоэкранах появилась фигура астанина и раздался голос, который они все хорошо знали. Это был руководитель администрации их планетной системы, один из самых великих ученых и администраторов – управляющий Элогет. Он занимал эту должность уже десять лет, неизменно побеждая на выборах своих конкурентов с огромным перевесом в голосах избирателей.
– Уважаемые жители системы Канопус, – заговорил он очень спокойным голосом, внушающим доверие. – Прошу вас сохранять спокойствие. Наши радары засекли большое количество неизвестных кораблей, которые приближаются к нашей системе с огромной скоростью. На данный момент мы развернули свои силы самообороны, но оказались полностью блокированы – перекрыты выходы в гиперпространство, также нам ставятся активные помехи на передачу сигналов о помощи. Несмотря на довольно тревожную ситуацию, прошу вас не поддаваться панике. Корабли чужих пока ведут себя спокойно и не нападают. Ни на какие наши сигналы они не отвечают, но и не проявляют агрессии в отношении наших военных кораблей, находящихся в зоне действия их орудий. Еще раз прошу вас сохранять спокойствие, администрация системы и я лично немедленно вылетаем навстречу пришельцам с целью повторения запросов на переговоры.
Астанин открыл рот, чтобы добавить что-то еще, но неожиданно его изображение исчезло с экранов, а все жители системы Канопус увидели странное существо, высокое, очень похожее на робота с черно-белой раскраской.
– Приветствую вас, разумные существа, – раздался механический голос электронного переводчика. – Я, диктатор расы меклар, Владимир, обращаюсь к вам с предложением мира и сотрудничества. Если ваши корабли не будут атаковать наши, мы не будем нападать в ответ. Мы пришли, чтобы объявить Содружеству о своем существовании и создании государства в промежутке галактики от сектора сорок тысяч двести, один дробь ноль до сектора шестьдесят тысяч двести, один дробь ноль – теперь это границы нашего государства. Все корабли, которые пересекут эти границы без предварительного оповещения и разрешения, будут задержаны патрулями и выпровожены за пределы нашей территории. В случае, если патрулям будет оказываться сопротивление, нарушители будут уничтожаться на месте.
В качестве жеста доброй воли я прошу вас предоставить нам голоцентр для трансляции моего выступления на все галактическое Содружество. Для контроля правильности отправленного сообщения прошу также принять посольство. После окончания голотрансляции мы вернемся в наши сектора. Ответ можете дать на этой же частоте.
Сразу после этих слов картинка с неизвестным существом исчезла и показала растерянного управляющего. Увидев, что его снова транслируют, он быстро собрался и снова стал спокойным. Немного подумав, он начал говорить:
– Приветствуем вас, братья по разуму. Я, управляющий системой Канопус. Мы видим, что ваши корабли не агрессивны, и отзовем свои корабли на базы. Также мы предоставим вам голоцентр, чтобы эти важные новости узнали все граждане нашего огромного Содружества. Это великий день в истории нашего Содружества – встретить новую расу. Ваше посольство может совершить посадку прямо у голоцентра, по координатам, которые мы сейчас вам пошлем. Рады вас приветствовать в нашей галактике.
После окончания речи управляющего все экраны потухли и в студии воцарилась тишина – таких событий не ожидал никто.
Всеобщий ступор нарушил рык главного режиссера:
– Что вы встали? Вы репортеры-головизионщики или обыватели? Всем быстро по местам, готовьте все камеры! Все, я сказал! Операторы со всем, что способно снимать и что вы способны унести, – бегом, занять позиции от взлетного поля до студии! Все стационарные студийные камеры включить и проверить, немедленно! Шевелитесь, сонные мухи, шевелитесь!
Услышав голос начальства, студия ожила, все сразу забегали и засуетились, выполняя распоряжение главного режиссера. Режиссер, выглядевший невероятно довольным, потирая руки, подбежал к съемочной группе, стоявшей рядом с Ташей.
– Поскольку к съемке готова только эта студия, то посольство принимать будем здесь, – категорично заявил он, затем, посмотрев на Ташу, добавил: – Ты понимаешь, что это значит?
Таша отрицательно мотнула головой, еще не придя в себя от услышанного и увиденного. Режиссер недовольно скривился и быстро заговорил, размахивая руками:
– Мы станем знаменитыми! Прославимся на всю галактику! Новая раса – впервые после берсеркеров! Да мы станем такими известными, что деньги просто потекут в наши карманы! Таша, если ты сможешь раскрутить посла на интервью, то станешь примой нашего канала, первым репортером, который смог напрямую пообщаться с новой расой! А это все – слава, гонорары, огромные, безграничные возможности!
Таша начала бледнеть, такого она явно не ожидала. Только десять минут назад она боялась дебюта с новостями экономики, которые – чего греха таить – мало кто смотрит, – а тут предлагают вести первый разговор с неизвестными существами новой расы.
Режиссер посмотрел на нее и задумчиво сказал:
– Конечно, если ты не хочешь или боишься, что не справишься, то мы тебя заменим.
Таша сразу взяла себя в руки. Не для того она столько лет училась и моталась по системе, чтобы сейчас упустить такой шанс.
– Нет, я справлюсь, – твердо сказала она.
– Ну вот и отлично!
И режиссер, раздавая на бегу команды, понесся на посадочную площадку.
Съемочная группа с жалостью смотрела на Ташу: вот уж кому придется тяжело, так это ей – одно неверное слово, и неизвестно, что произойдет. Таша сжала кулаки, пришло ее время доказать, что и она способна на многое. Посмотрев на свою бригаду, она твердо сказала:
– Все готовимся, посольство может появиться здесь с минуты на минуту.
После ее слов все бросились к своим рабочим местам, а она подошла к креслу и села в него, настраивая себя на работу. Не прошло и десяти минут, как боковые экраны осветились, и все камеры стали показывать приближающийся космический корабль.
– Класс по тоннажу не меньше легкого крейсера, – произнес человек из съемочной бригады. – У меня брат на подобном служит.
Корабль действительно впечатлял размерами и странными обводами корпуса. Когда он пошел на снижение, все обратили внимание и на необычную раскраску: весь корабль был черным, с белыми пятнами произвольной формы, а на его носу виднелась эмблема – белый трезубец, вписанный в синюю окружность. Корабль снижался с очень большим ускорением, казалось, еще секунда – и он разобьется о землю.
– Там точно не люди, – произнес тот же знаток кораблей. – На таких перегрузках никто бы из нас не выжил, даже система искусственной гравитации не справилась бы с подобным спуском.
Тем временем корабль включил маневровые двигатели, и его падение резко замедлилось, перейдя в плавное приземление точно по центру взлетной площадки голоцентра.
– А пилот просто ас, – снова заговорил оператор, – с такой высоты и на таком ускорении посадить корабль с нулевым отклонением – это высочайшее мастерство.
Корабль завис в метре от земли на подушке искусственной гравитации, создаваемой корабельным генератором. Затем смолкли маневровые двигатели, и откинулся люк. Из него сразу же начали выбегать такие же странные существа, как и тот, что недавно выступал по головидению. Вскоре стало понятно, что это солдаты, так как позиции, которые они заняли вокруг своего корабля, и раструбы направленных в разные стороны непонятных, но явно смертоносных устройств, закрепленных у них на предплечьях, говорили сами за себя.
Таша затаила дыхание, увидев, как по трапу стал спускаться еще один представитель этой расы. Он был больше, чем обычный солдат, и раскраска его была более яркой.
«Наверное, это и есть посол», – подумала она.
Их режиссер, с опаской косясь на солдат, двинулся навстречу гостю. Тот, заметив движение, тоже зашагал вперед.
– Приветствую вас, господин посол, – обратился режиссер к существу.
– Приветствую вас, – ответил тот, будто с помощью старого электронного переводчика, который не мог передавать эмоции говорившего.
– Прошу вас пройти к нам и располагаться поудобнее. Я проведу вас в наш голоцентр, – льстиво улыбаясь, сказал режиссер.
Существо протянуло к режиссеру правую ладонь, на которой лежал кристалл памяти.
– Сначала дело.
– Да, да, конечно, – заговорил режиссер, принимая кристалл. – Мы немедленно начнем трансляцию вашего сообщения, а вы можете полностью контролировать весь ход передачи из нашего зала.
– Мне нужно будет подключиться к вашей сети, чтобы убедиться в правильности передаваемой информации, – ответил посол.
– Разумеется, господин посол, будьте любезны проследовать в студию, там вам будет предоставлено все необходимое, – режиссер сделал приглашающий жест.
Посол двинулся в указанном направлении странной, подпрыгивающей походкой. У Таши пересохло во рту и начали потеть ладони.
«Скоро они будут здесь», – подумала она.
Через пять минут в студию вошли солдаты и встали на всех дверях. Таша вздрогнула, когда один из них повернул голову и посмотрел на нее. Определив, что она безоружна, солдат отвернулся и направился дальше, осматривая помещения.
Как только в проходе появился посол, сопровождаемый режиссером и целой армией снимающей братии, Таша вскочила с кресла и пошла им навстречу.
– Знакомьтесь, – начал режиссер. – Это наш ведущий специалист по репортажам Таша Ирда.
Нервно вздрогнув от определения «ведущий специалист», Таша склонила голову в знак приветствия.
– Добрый день, господин посол.
– Приветствую вас, – бесстрастно отозвался тот.
– Уважаемый посол, прошу вас, располагайтесь рядом с Ташей, – затараторил режиссер. – Кристалл уже обработали и считали ваше послание, техники обеспечили вам доступ в нашу сеть. Передача начнется через десять минут. Не возражаете, если я пойду проконтролирую все, а вы пока побудете здесь?
– Не возражаю, – ответил тот.
Режиссер, глазами изобразив Таше что-то вроде «ну, давай, начинай!», ушел в операторскую комнату.
Таша, собрав в кулак всю свою волю, любезно улыбнулась послу и пригласила его к дикторскому столику.
– Присаживайтесь, господин посол, – произнесла она, указав на расположенный в студии диван.
– Это сиденье не рассчитано на мою массу, я останусь стоять, – прозвучал в ответ металлический голос.
После его слов внутри Таши как будто взорвался вулкан.
«Дура, ну что же я за дура такая! – мысленно запричитала она. – С первых же слов так опростоволоситься! Самой последней идиотке сразу же стало бы понятно, что такого здорового не то что диван, ни одно крепкое кресло не выдержит».
Таша была готова расплакаться от собственной глупости и бессилия. Когда она была уже близка к тому, чтобы впасть в истерику у всех на виду, посол внезапно произнес:
– Вы хотели бы узнать о нас побольше?
Не ожидавшая такого вопроса Таша проглотила рвущиеся наружу слезы и ухватилась за слова посла, как утопающий хватается за соломинку.
– Да, конечно, господин посол. Это ведь настоящая сенсация – встретить в галактике новую расу. Такого не происходило уже несколько столетий, – сдавленно произнесла она.
– Тогда вы можете спрашивать меня, а я постараюсь ответить на ваши вопросы.
Почувствовав поддержку со стороны посла, Таша успокоилась и начала испытывать к этому существу не только благодарность, но и странную симпатию. Совершенно чужой организм помог ей, когда она была готова к ужасному позору.
– Сначала я бы хотела узнать, насколько хорошо вы понимаете нашу речь, разбираетесь в точном значении слов и идиом, существующих в ней. Я спрашиваю для того, чтобы не допустить по незнанию или недопониманию какой-нибудь бестактной ошибки в разговоре с вами, – начала она, полностью успокоившись и превратившись снова в себя – опытного, цепкого репортера.
– Мы прослушивали ваши каналы с целью изучения вашего языка, истории, нравов и обычаев, чтобы узнать о вас как можно больше, – ответил посол. – Мы не знали, как расы Содружества отнесутся к нашему появлению, и постарались учесть все возможные обстоятельства нашего будущего контакта.
– Хочу отметить, что у вас это прекрасно получилось, – решила она хоть как-то поблагодарить его за помощь. – У меня такое чувство, что я разговариваю с представителем одной из рас Содружества.
Посол кивнул в знак признательности.
– Не будет бестактностью с моей стороны спросить, к какому биологическому типу относится ваша раса? – продолжила Таша.
– Нет, все в порядке. Мы не биологический вид – мы кибернеты. В самом начале нашей истории мы отказались идти по пути органического совершенствования, а решили внедрять в себя имплантаты и другие части неорганической материи. В конце концов мы превратились в то, что вы видите перед собой.
Таша удивилась – ничего себе, вот это новость, встретиться с небиологическим видом!
Интервью продолжалось двадцать минут, прервавшись только на то, чтобы просмотреть выступление диктатора расы меклар по каналу общегалактических новостей.
Подключенный к сети посол убедился, что все было исполнено верно, и согласился продлить интервью еще на десять минут.
– Рада была с вами познакомиться, – сказала ему на прощание Таша, когда он объявил, что его время истекло. – Я и наши зрители хотели бы, чтобы между нашими расами наладились дружеские отношения.
– Я тоже на это надеюсь, – ответил посол.
Проводив его до площадки и дождавшись, когда корабль взлетит, Таша в изнеможении упала на газон. Силы покинули ее, она чувствовала себя измотанной так, как будто пробежала пару десятков километров. Не отрывая взгляда от исчезающего в выси корабля, к ней бросился режиссер.
– Ташенька! Девочка моя! Умничка! – кричал он, тиская и тряся ее безвольное тело. – Ты настоящая героиня, твой репортаж станет нашей бомбой, мы покорим всю галактику! – радовался он.
Вслед за режиссером к Таше начали подходить коллеги и поздравлять ее. Правда, не все поздравления были искренними, многие головедущие завистливо косились на девушку, злясь на то, что сенсационный репортаж достался не им. Впрочем, бурная радость ребят из ее съемочной группы выглядела идущей от сердца.
Выслушивая потоки лестных и хвалебных слов, Таша мучительно захотела поблагодарить посла за то, что он помог ей в такой трудной ситуации. Если бы не он, то сегодня был бы последний день работы не только здесь, но и вообще на любом из голоцентров, просто потому, что ни одна студия не взяла бы на работу репортера или ведущего, который провалил такую сенсацию.
Надо ли говорить, что режиссер оказался полностью прав. Не прошло и часа с момента передачи сообщения по галактическим новостям, как к голоцентру стали прибывать скоростные корабли ведущих новостных компаний галактики. Узнав о взятом у посла интервью, все они заперлись с режиссером в его кабинете. Каждый из представителей компаний хотел выкупить права на первый показ этой беседы.
Таша еще не представляла себе, какой знаменитой станет через два дня. Мыслями она была в недавнем прошлом, вспоминая моменты интервью: странно, но этот нечеловеческий гость ей понравился и она хотела бы встретиться с ним еще раз.
Глава 6
Право на существование
Сидя в трюме крейсера, я вспоминал лицо девушки-репортера, которая брала у меня интервью. Она мне понравилась – вела себя легко и непринужденно, вопросы задавала корректно и ненавязчиво расспрашивала обо всем.
– Кстати, – раздался голос Келлера. – А зачем ты дал интервью той девушке? Этого же не было в нашем плане. Да еще и помог ей, еще пара секунд – и она бы точно разрыдалась прямо в студии.
– Сам не знаю, как это вышло, – задумчиво ответил я. – Может быть, пожалел? Ведь ее выгнали бы с работы, если бы она, вместо вопросов ко мне, подняла рев на глазах стольких людей.
– Вова, я сколько раз говорил, что твоя жалость не доведет тебя до добра? – сердито заметил Келлер. – Вспомни школу и все то, что ты мне рассказывал про нее. Тебя там много жалели? Вспомни хоть пару случаев.
– Ты прав, конечно, – вздохнул я, понимая справедливость его слов. – Просто я, наверное, уже отвык от общения с живыми существами.
– Ну спасибо, – язвительно сказал Келлер. – А я, значит, мертвый?
– Может, и не совсем живой, в точном смысле этого слова, но одушевленный – безусловно. Только ведь, понимаешь… как бы это сказать поточнее… у тебя совсем другая логика мышления, слишком правильная, что ли..
– Вот-вот, учись у меня, – удовлетворенно заявил он. – Лучше правильная логика, чем нелогичные поступки.
Я молчал. Странно, но еще шесть лет назад мой поступок показался бы мне логичным и правильным. Я, конечно, не стал бы помогать тому, кто надо мной смеялся и издевался, но незнакомому человеку точно помог бы. А теперь что-то во мне изменилось, я отчетливо это осознал. В эту минуту я полностью разделял мнение Келлера о том, что не нужно было отступать от плана, ведь никакой выгоды от этого нам не было.
Умом я все понимал, но какие-то остатки старых чувств мешали мне в своих действиях руководствоваться только логикой.
«Может, Келлер прав, – думал я, – и логика лучше нелогичных поступков?»
Не находя ответа, я молча просидел в раздумьях весь путь, сначала до пересадки на линкор, а затем и на свой корабль. Попав на «Келлер», я вылез из скафандра и, приняв душ, лег спать. Сны в последнее время мне не снились. Вымотанный до предела, я просто проваливался в пустоту.
Утром меня разбудил Келлер.
– Вова, вставай! Беги сюда, быстрее, полюбуйся на результаты нашей вчерашней деятельности.
Вскочив с койки, я помчался в рубку управления, спросив на ходу:
– Ты взломал сеть голоцентра?
Читать бесплатно другие книги:
