Экзамен на бога Кузьмин Владимир

37

– Уютненько тут у вас, – пробормотал Семен.

– Если есть желание… – мгновенно отозвался то ли Черный рыцарь, то ли уже сам… Хозяин. Скорее второй, пусть лично для Семена разницы и не было.

– Спасибо, меня и это устраивает.

Еще бы понять, что собой представляет «это», которое его «устраивает». Очень смахивает на две вещи. На узел миров, где при определенном раскладе событий не скажешь в точности, где верх, где право и лево, почему ты видишь то, что позади, и не видишь того, что под носом. Там обычно ни жарко ни холодно и пахнет… пустотой, что ли? Или еще чем? А может, просто полное отсутствие запахов воспринимается мозгами как некий новый запах? Стоп. Если начать в такие дебри углубляться…

Но для узла миров недостает самих миров, их картинок. Или он плохо всматривался? Ну настроился, ну всмотрелся. Что-то стало виднеться, но никак не картины миров и отражений. Скорее похоже на экраны по стенам. На экранах что-то мельтешит, но изображение не в фокусе, размытое. И не понять, далеко они или близко, на стенах закреплены или нет никаких стен.

– Я все же организую небольшой пространственный континуум, а то мой гость начинает испытывать дискомфорт, – произнес Черный рыцарь.

Семен ответить не успел, да его и не спрашивали, скорее предупреждали о перемене восприятия.

Для начала он четко ощутил твердь под ногами. Сверху вдруг загорелись светильники, или просто свет сверху полился, и стало видно окружающее пространство. Большой, но не огромный зал. Почти пустой, если не считать стен с экранами по всему периметру. Сейчас экраны видны отчетливо, но изображение на них по-прежнему расфокусировано.

– Это игра воображения. Не в фокусе то, что тебе непонятно.

– Ну точно, – согласился Семен. – Вон там чуть более четкая картинка. Сразу не понял, что это гора. Но вид изнутри.

– Молодец.

До этого слова голос звучал прямо в голове, но тут звук точно восприняли уши. Семен повернулся и увидел Черного рыцаря. Тот стоял в нескольких шагах, и вокруг него из тончайшей, невидимой паутины сплетался кокон.

– На самом деле это мое экспериментальное тело довольно далеко. Мне срочно нужно о нем позаботиться и поместить в специальный инкубатор для восстановления нейронных связей мозга. Они по-прежнему неустойчивы. Понимаете ли, мой уважаемый соперник, сколько ни бьюсь, не могу получить удовлетворительный результат. В день по тысяче различных существ воспроизвожу. Начиная от вполне примитивных в смысле разума существ вроде крабов, заканчивая птицами и животными с относительно развитым мозгом. Никаких проблем! А человека создать не выходит! Распадаются нейронные связи, те самые, что определяют личность и сущность человека.

Семен тактично промолчал, потому что не знал, что сказать. Да и по существу разговора мало что понял, разве что в самых общих чертах. Ну то, что человека тут пытаются создать, только это непросто.

– Пока вас сканируют и ведут прочую подготовку к подключению к системе управления, у нас есть время поболтать о чем угодно. Мне лично все равно о чем, а у вас на языке вертится неисчислимое количество вопросов. Задавайте без стеснения. Отвечу все, что знаю.

– Потому что я отсюда не выйду? – небрежно задал первый вопрос Семен.

– Ну что вы. Я очень надеюсь, что вы в самом деле останетесь со мной. Мне нужен друг, соратник, партнер, интересный собеседник… или все вместе. Но не обязательно прямо вот здесь. И нашим соглашением не предусмотрено лишение вас контактов с друзьями, с которыми вы можете поделиться тем, что узнаете. У меня очень мало ограничений на нераспространение информации. Спрашивайте.

– Тогда скажите, что все это?

– Угу. Вас ведь интересует ответ не только про данную точку пространства. То, что это центр, точнее, один из центров управления, вы уже поняли… а вскоре сами поймете большинство деталей. Что собой представляет данное местечко данной планеты? Место уединения. Курорт. Лечебный и релаксационный центр. Место для восстановления сложных физических, психических и психологических отклонений от нормы. Парк отдыха и развлечений. Тюрьма.

– Тюрьма?

– Ну да. Место лишения свободы. Скажем, человек совершил нечто, после чего стал полагать, что недостоин общаться с другими людьми.

– То есть сюда не преступников сажают?

– Строго говоря, преступники – это люди, совершившие нарушение закона и осужденные судом к наказанию. Бывает, что и к лишению свободы. Для таких существуют… гм… обычные тюрьмы. Сюда попадают те, кто формально не нарушил закона, но сам себя приговорил.

– И много таких?

– На моей памяти было пятеро. Трое одумались в течение очень короткого срока. Один провел здесь почти сорок лет. А еще один корил себя до конца своих дней и погребен здесь же по своему распоряжению. То есть даже после смерти оставил себя в изоляции от других людей. Хотя мог в любой момент…

Черный рыцарь выдержал паузу и вполне по-человечески вздохнул.

– Сказать правду, так единственный настоящий заключенный здесь я, – неожиданно заявил он. – Это я не могу покинуть это место! Это я лишен общения на протяжении многих сотен лет. Не по приговору, а в силу обстоятельств.

– Странно как-то. Тюрьма и курорт в одном месте, – задумчиво произнес Кольцов.

– Площади здесь обширные, на всё хватает.

Семену с трудом удалось переключиться на первостепенные для него вопросы:

– Вы сказали, на вашей памяти…

– Ну да. То есть от момента создания этого чудного местечка. Восемьсот восемьдесят лет по нашему исчислению. Почти тысяча сто по вашему.

– А обычные посетители здесь часто появляются?

– Первые сто с небольшим лет сплошным потоком валили. По большей части развлекаться и отдыхать. Реже лечиться. Тогда здесь имелся штат из живых людей, в основном врачей. Ну и за мной присматривали. Я очень сложный!

– Да уж. Для отдыха тут все просто супер. Спасибо вам, нам тоже понравилось. И чтобы управлять всем этим непростым хозяйством самому, необходимо быть очень сложным.

– И вам спасибо. Понимаете ли, мои проектировщики и создатели решили, что для всего этого, как вы верно заметили, непростого хозяйства необходим саморазвивающийся искусственный интеллект. Пока все шло нормально, я больше развивался в плане совершенствования управлением. Но когда все люди исчезли, я остался без дела. Очень много читал, многому учился. Много экспериментировал, готовил сюрпризы на случай появления людей.

Услышав про чтение, Семен слегка удивился. По логике, библиотека должна была бы быть частью этого искусственного интеллекта, но у Семена в голове тоже была целая непрочитанная библиотека, так что слова о том, что человек, тьфу ты, Искин[6], много читал, он пусть не сразу, но прекрасно понял и закивал головой.

– Я догадывался, что вы меня поймете. Те чисто человеческие качества, что были в меня вложены, чтобы я лучше понимал людей и чтобы лучше им угождал, в одиночестве стали поедать меня изнутри. Любопытство, желание общения…

– И тогда вы создали излучатель, чтобы напугать людей и заставить их прийти сюда.

– Обидно слышать. Могли бы заметить, что я скрупулезен в исполнении правил. А совершение действий, направленных на причинение вреда даже одному человеку, – прямой непреодолимый запрет. Уже не простое правило, но закон!

– Тогда кто?

– Человек. Он пришел сюда некоторое время назад. Его не интересовали ни отдых, ни лечение, ни уединение. Только возможности системы управления. Чем он занимался, я не знал, вся информация для меня заблокирована. И это тоже прямой неодолимый запрет. Многое о последствиях его действий я узнал от вас, из ваших разговоров. Очень надеюсь, что вы сумеете разобраться до конца и поделитесь информацией со мной.

– Ага. Вам самому нельзя, а от других можно, – чуть ехидно заявил Кольцов.

– Все правильно. Кстати, подготовительные процедуры завершены. Вы можете начать подключаться к основной управляющей системе. Обращайтесь к ней просто «Система». Пока вы будете заняты, наш диалог будет невозможен.

– Ясненько. Знаете что, есть у меня одно предложение. Словами изложить непонятно будет, лучше загляните ко мне в голову.

– Забавно, – восторженно воскликнул Черный рыцарь. – Но тут множество деталей, которые необходимо доосмыслить. Чем и займусь в ожидании завершения ваших дел.

– До связи!

– Чао какао, доблестный рыцарь.

Семка захихикал, Искин тут с чувством юмора попался. Даже глупые словечки от ребят перенял и наверняка понимал, как они будут восприниматься из его уст. Хозяин добродушно засмеялся в ответ, но его смех словно оборвали.

Вновь исчезло ощущение опоры под ногами. Вокруг него заструились невидимые и едва ощутимые тончайшие нити, сплетая кокон.

Семена чуть согнуло, заставив вроде как сесть в удобной и расслабленной позе. Накатила волна тепла и уюта. Следом непонятно для чего в тело вонзились несколько миллионов иголочек. Безболезненно, но как-то неприятно. Словно зуб сверлят. Боли не чувствуешь, но все равно неприятно.

Воздух стал сгущаться, вскоре стало трудно дышать, очень захотелось соорудить для себя подобие кислородной маски или того скафандра, в котором он успешно плавал под водой. Тем более что воздух скачком превратился в жидкость. Семка невольно задержал дыхание, но догадался, что дышать этим киселем необходимо. Да и от огневика пришел ободряющий импульс. Успокоившись окончательно – огневик рядом, все под контролем, – Семен сделал вдох, едва не разорвавший легкие. Но болевое ощущение моментально исчезло, а через несколько вдохов-выдохов он перестал ощущать, что дышит какой-то густой жижей, а не привычным воздухом.

Но все равно вздрогнул всем своим существом, почувствовав, как во множестве мест истончается кожа, что в черепе появляются отверстия. Он понимал, даже знал благодаря огневику, что все это безвредно для здоровья, что системе управления необходимо соединить себя с ним напрямую, с его нервами, с мозгом, кажется, даже с печенкой и всем прочим. Но все равно было страшно.

А тут еще началась пытка… Сначала каждого чувства по отдельности. Слуха. Звуки просто бесились, переходя от жутчайшей какофонии к беспредельно красивым мелодиям, от глухого буханья, сотрясавшего не только уши или там барабанные перепонки, но и косточки в кончиках пальцев ног.

Затем настал черед столь же «жесткой настройки» зрения. Не дав даже вздохнуть, не то что передохнуть, злодеи переключились на восприятие кожей. Да нет, не только кожа, оказывается, чуть не весь организм способен испытывать боль, тошноту и всякое другое, чему не так просто отыскать слова. Правда, и блаженство они способны испытывать… Сытость, к примеру…

Вкусы и запахи ринулись на него одновременно. И уже не пугали. Скорее ему стало любопытно, чем тут еще могут удивить. Оказалось, могут, но уже не так чтобы очень.

Например, тем, что отдельно от прочего можно выделить ощущения тепла и холода, ощущения механические и ощущения жгучей кислоты, воды, нежного крема на коже и пасты во рту.

И понимание направлений. И всякое прочее.

Семка попытался представить, зачем это нужно, но тут безо всякого перехода… То есть внезапно… Короче говоря, он одновременно лишился любых чувств и вновь обрел каждое из них многократно усиленным и утонченным. Не, понятно, что когда у тебя зрение в тыщу раз усилится и ты станешь способен одновременно видеть все на все триста шестьдесят градусов по кругу, точнее, по сфере… Хоть рядом с собой, хоть за сто километров. И целиком всю картину, и каждый листик, каждую травинку-былинку по отдельности вместе с их прожилочками и пятнышками. Тут мозг взбунтуется обрабатывать такое количество информации, и ты все равно что ослепнешь.

А у него не только зрение, у него все чувства таким образом изменились. И те, которыми любой человек обладает, и те, которые только ему присущи, типа чувствовать и понимать воду или видеть в глубину камня.

Так что выглядел для него этот переход как атомный взрыв, в центре которого он оказался. А затем всё, конец света! То есть ничего! Тьма во всех смыслах. Но вскоре все стало потихоньку возвращаться. Сначала обычное зрение. Затем понимание, что его при желании или необходимости можно использовать со всеми новыми спецэффектами. То есть видеть шире или дальше, в обычном диапазоне, ночным видением, просвечивать как рентгеном, видеть только поверхности твердых предметов или заглядывая в их нутро, или смотря сквозь них.

С одним было плохо. Чувство времени. Вот оно его покинуло напрочь. Сколько времени прошло с того, как его упаковали в этот кокон?

– Настройка завершена. На первом этапе получен доступ к основным функциям и агрегатам.

Это не прозвучало никак. Ни в ушах, ни прямиком в голове. Просто как-то и где-то в голове всплыло. И одновременно он понял: прошло тридцать шесть часов одиннадцать минут и семь секунд. Восьмая секунда текла весьма долго. Успел подумать, что перекусить бы не мешало и кое-что обратное сделать, и понять, что ничего не нужно, его кормят, поят, очищают, массируют мышцы и как-то стимулируют все внутренние органы.

– Отлично! – сказал он. Или только подумал? А, не важно. Важно осмотреться и начать соображать, что здесь да как. Чтобы найти излучатели.

Впрочем, сразу это не получится. И даже хорошо, что не получится. Как ему сказали? Доступ к основным функциям и агрегатам! Нужно разобраться с ними, понять, как всем этим управлять. И только потом ему дадут доступ ко всем функциям управления и ко всем аппаратам-агрегатам.

Начал он с горы. Странно, что именно гора оказалась для него самым понятным. Не облачность, к примеру, или всякие водные потоки.

Как сделать ее выше? Похоже, что вот тут нужно… Ну елки-палки! Опять никаких слов нет. А без слов думать сложно. Ладно. Тут нужно потянуть на себя вот эти энергетические потоки. Здесь чуть ослабить паутину гравитационного поля, не забыть о других полях. Ну и еще кучу разных дел проделать, причем одновременно. А это еще исхитриться нужно. Представим, что это вот связано с правым указательным пальцем, а вот это со средним… Эх, жаль, он на пианино играть не умеет. Ну ничего, не боги горшки обжигают.

Он подрастил гору на несколько метров. Не слишком аккуратно вышло, сошла снежная лавина. Ну да там никого не было. Опустил обратно, в исходное, так сказать, положение. И снова подрастил. Уже на сотню метров сразу. Получается? Получается!

Тут у нас что? Ага. Родная стихия.

Семен согнал легкие облачка в тучку, пролил ее теплым и сильным дождем над их лагерем. Заставил прибой сделаться интенсивнее. Порадовался, что весь личный состав с удовольствием прыгает на покрепчавшей волне. Жгут вон серфингом занялся. Доску ему кто-то другой, не Семен, соорудил.

Семка все увереннее переходил от одного агрегата к другому. То, что они ну ни капли не были похожи на земные механизмы, его не смущало. Они скорее были схожи с теми же огневиками и теневиками, но размещенными внутри земли, воды, в небе, в растениях.

Кольцов, чуть подумав, вырастил на полудюжине деревьев конфетные плоды. «Птичье молоко» в ореховой оболочке. Без скорлупы.

Орехи навели его на мысль, показавшуюся увлекательной. И он принялся создавать белочек и бурундучков. Оказалось, очень непросто.

– А никто не обещал, что будет просто! – заявил он сам себе и с пятого захода сотворил целый выводок зверушек. Внешнее сходство оставляло желать лучшего. Ну да ничего. Хвосты у белок пушистые. У бурундуков три полоски на спине. А то, что размером с мышек-полевок и шерстка у них зимняя серебристая, – мелочи. Если потренироваться, будет получаться лучше.

Он потренировался на всякой мелочи, вроде креветок с золотыми рыбками, и перешел… к следующему разделу.

– Это вам не компьютерные игрушки! Это вам самое что ни на есть настоящее миросозидание! – похвалил он себя, слегка прихвастнув. И обратился к системе управления: – Система! Прошу доступа ко всем системам, функциям и агрегатам!

– Доступ разрешен!

И вновь Семка на пару мгновений перестал воспринимать окружающее. Даже не сразу сообразил, что находится на орбите планеты. Красивая планетка, но до Земли ей ой как далеко. В смысле красоты. Нужно будет, как вернемся, слетать на орбиту хотя бы отделенным сознанием и полюбоваться как следует.

Ну а здесь для начала необходимо сообразить, где те новенькие, недавно созданные агрегаты, которые они называют излучателями.

Не зря же его переместили на орбиту. Ну или сфокусировали его сознание в этом месте орбиты. Должно тут что-то быть ему нужное! Хотя… Возможно, он все основные штуковины уже освоил и увидел, так что внизу ничего нового и не осталось.

Нет, не все он видел и освоил. Вот тут еще и противометеоритная защита. Нужно будет разобраться и на Земле такую устроить. Если сумеет.

Пока первоочередная задача – излучатели. Тем более что вот они, рядышком, прямо на глазах. Пусть у него сейчас вся планета на глазах, в том числе и противоположная сторона. А рядышком – это в пределах тысячи километров. Примерно.

Кольцов, занявшись изучением этих самых излучателей, едва не взвыл от тоски и безысходности. Настолько сложно! И непонятно! Мало похоже на все, что он видел!

Но его вновь успокаивающе коснулся огневик. Семен сжал зубы и начал изучать все неспешно. Семь суток изучал. А в общей сложности с момента его отлучки прошло уже одиннадцать. И до момента соприкосновения массивной планеты с Землей осталось… те же одиннадцать земных суток остались. Надо бы ускорить процесс.

Но вместо этого он вдруг уснул. Почти триста часов не спал и не ощущал желания, а тут раз и провалился в глубокий сон. Поняв во сне, что спит, он попытался проснуться. Не дало сделать глупость накатившее сновидение. Он вновь бродил по «комнатам своего сознания». Как в тот раз, когда почти умер от яда чудовища с равнины Гейзеров. Ну все правильно! Огневики ему тогда подарили целую библиотеку. В ней уж, наверное, есть ответы и подсказки. Вот в этом томе, он теперь точно знает, они есть.

Семен открыл книгу и стал читать. Невероятно быстро, даже во сне удивился, насколько быстро. Правда, еще удивительнее было то, что он почти все понимает. Не так, как правила арифметики, к примеру, как-то иначе. Но понимает!

Почувствовав очередное прикосновение огневика, он послал в ответ волну благодарности.

Прочитав, или пролистав, невероятным образом при том усваивая всю информацию, Семка вынырнул из сна.

Вот в чем дело. Излучателей шесть. И все они излучают не в одном, как он был уверен, а в шести направлениях. При этом все вместе во всех шести.

Ему удалось скользнуть краем сознания по каждому из лучей. Они уходили через десятки узлов в десятках миров. Нарушая естественную природу узлов. Многие узлы готовы были вот-вот распасться. Он сто восьмым чувством ощущал их вибрацию. К чему это приведет, Семен не знал, но хорошего не ждал.

Нужно срочно… Стоп! Вполне понятное желание при таких обстоятельствах сделать все очень быстро может оказаться ловушкой.

Семен Кольцов с невероятным трудом заставил себя переключиться и задать себе самому пару вопросов.

Зачем это сделано? Разрушить все миры к чертовой бабушке? Нет! Это можно было сделать сразу. Использовать узлы миров не как ретрансляторы сигнала, а просто нарушить их стабильность чуть больше, и этого бы достало для вселенской катастрофы.

Опять же направление сигнала изначально все же было единственным. Затем их стало два, три, в конце шесть. И что от них толку? Фу, балбес! Да это же самые кратчайшие и быстрые дороги… куда-то там. Построил себе некто такую скоростную магистраль, проскакал по ней галопом, понял, что не туда заехал, и стал строить новую.

Отчего не убрал предыдущую? Похоже, что это очень долгий процесс. А этот самый некто спешит, аж пятки сверкают.

Да, так и есть, вот еще подтверждение. Некто понял, что они, их группа, для него представляют опасность и что так или иначе способны пробраться сюда. Попытался создать помехи на всем пути.

Для начала науськал на их подземную наглухо закупоренную базу зверье из всех соприкасающихся миров. Сдвинул точку выхода из узла на Огненной планете к океану Лавы. Сейчас Семен четко видит, раньше она была в не столь адском пекле, а в более приличном местечке. Что еще? Ну да. Метеоритную бомбардировку зарядил для них. По большому счету уже этого было достаточно. Но он сделал еще одно.

Рогатые минотавры служили здесь кем-то вроде охранных собак. Просто отгоняли ненужное зверье, не давали ему проникнуть на территорию Райского заповедника. Некто перенастроил этих полуроботов-полуживотных на очень агрессивный лад и переправил по ту сторону портала, в пески соседнего мира.

Мог бы сообразить, что это последнее вообще для них что слону комар. Но у него явно был дефицит времени, вот и городил все тяп да ляп.

Интересно, нашел что искал? Или еще раз вернется и начнет строить седьмую магистраль?

Шестая, та, по которой он ушел в последний раз, выглядит намного стабильнее. Оттого что новее? Или…

Ладно. Как это ни печально, начинать придется с перекрытия сигнала не в направлении Земли, а в другом. Слишком велик риск ошибиться. Ценой будет в лучшем случае невозможность вернуться, в худшем – уничтожение двух десятков вполне симпатичных миров, из которых несколько имеют разумную жизнь. Так что стоит потренироваться.

Семка сто раз прокрутил в голове, подключив всю мощь местной вычислительной системы и возможности огневика, то, как он станет действовать. Вроде бы должно получиться. Но нужно как-то сконцентрироваться. Пока он думал, как оставаться сосредоточенным, ему вкачали какое-то лекарство, и он впал в полуобморочное состояние. Что оказалось неожиданно весьма полезным. Он перестал видеть что-либо, кроме своей цели, перестал хоть что-то постороннее воспринимать. И наконец смог потянуть за первую нужную ниточку, чтобы развязать первый узелок. Первый из многих тысяч.

Волны. Красивые золотые волны колышущейся пшеницы. Отливающая багряным золотом коры разлапистая сосна посреди поля. Дорога, ведущая вдаль. Там, в этой дали, стоит очень красивый дом. Охряный. Его недавно перекрасили, новая краска блестит в лучах своим оттенком золотого. А еще дальше зелень леса, голубизна озера… В озере кто-то купается. Возле прекрасного дома играют дети. Косари косят пшеницу, поблескивая мокрыми от пота плечами. В лесу тоже люди. Радуются тенистой прохладе, аромату лесной земляники…

И никто не поднимает глаз к небу. Может, боятся ослепить глаза золотыми лучами послеполуденного солнца. Зря. Солнце доброе, родное. Но есть там, в небе недоброе и чужое. Почти незримая паутина пока еще плывет в вышине на плечах ласкового летнего ветерка. Но вскоре ветер стихнет, и паутина опустится вниз, коснется земли. Как коснулась уже далеко за горизонтом, где вместо такого же веселого и живого пейзажа теперь обугленная пустошь. И вновь прилетевший туда ветерок носит сейчас не ароматы травы и сена, не пушинки одуванчиков, а запах гари и тучки пепла. От сгоревшего леса, от сгоревшей ржи на полях, от сгоревших изб.

Нет спасения. Вскоре стихнет ветер, и паутина коснется земли и своей добычи на ней.

Но с другой стороны горизонта вдруг появляется в небе чудовище, разом закрывающее собой солнце. На землю падает такая густая тень, что на земле сгущается тьма. Тут уж все взоры устремляются к небесам. Паук размером с гору. Тысячелапый. Шагает версту за верстой и сучит своими лапами настолько быстро, что взгляду и не уловить. Что сучит, зачем?

В образовавшейся тени многие различают и светящуюся в сумраке паутину. Ясно, что не ангелами сотканную. Ясно, что сулящую беды и смерти. Одно странно, ясно видно, что паук-то не вьет паутину, а расплетает! Странно! И страшно!

Вон и нити скручивает и себе под брюхо сматывает, в мешки подбрюшные прячет.

Одна нить вдруг просела, коснулась вершины сосны, и осыпалась вершина пеплом. Но паучина нить подхватил, не дал упасть целиком. Чуть сбился с шага и вновь зашагал быстро и сноровисто. И нет позади него страшной паутины.

Но все равно не понять, радоваться или пугаться?

Семен-паук дошагал до горизонта. Постоял, покачал головой с бесчисленными глазами, пожалел, что не успел здесь укротить паутину. Допустил ей выжечь столь многое. Согнул всю тысячу своих ног и опустил брюхо на землю. Уф! Притомился! Вытер рукой пот со лба…

Ну елы-палы! Это он что, уснул, что ли?

Семка огляделся. Последняя, шестая дорога пройдена им до конца. Вернее, из конца в начало. С ее строителем он там не встретился и был рад этому. Жаль, конечно, что этот последний мир пострадал немного. Пусть нет на нем ни полей, ни лесов, ни тем более домов и людей. Так себе мирок. В океане жизнь кипит и бурлит. Все друг друга хавают, все друг за другом гоняются. А на суше пока пусто. Урон же тут вот какой – испарилось небольшое море. Ну или большой залив. Вся эта вода сейчас носится в виде облаков, закрывая поверхность от местного светила. Будет у них ледниковый период.

Отчего так получилось, Семен не понимал. Точнее, он знал, а если запомнит, так даже формулы после Доценту напишет. Но вот так по-простому не понимал, с чего да как создалась вдруг в космосе линза и луч, ею сфокусированный, испарил целое море. Вместе с обитателями.

Зато Семка понял про паука. То есть про себя понял. Или о себе. Ну нельзя же обычному человеку столько времени в таком напряжении однообразную работу делать. Вот мозг и сконструировал красивую картинку. Вроде как и работу выполняешь, и даже результат видишь, а все как бы в игру превратилось. Кстати, забавно быть пауком размером с гору…

Ну да раз дело сделал, пора и честь знать.

– Система! Прошу отключения от управления агрегатами и функциями. Прошу раскрытия пертинентного[7] кокона.

Вон какое слово в голове всплыло.

– Эй, Система! Чего молчим?

– Произвожу поэтапное отключение от управления функциями и агрегатами. Это займет тридцать часов.

– Ну елы-палы. Сударыня Система, простите великодушно, а побыстрее нельзя?

– Зачем? Вам все равно необходимо не менее семисот часов на релаксацию. Износ возможностей вашего организма критический.

– Это с чего бы? Я прекрасно себя чувствую.

Его едва ощутимо как-то слабенько-слабенько коснулся огневик, попытался успокоить и объяснить. Семен от этих объяснений едва не взвыл. Потому что и сам кое-что вспомнил. Он же попросту не успевал проделать всю работу. То есть своими силами не успевал. Вот и попросил что-то придумать, как-то себя подстегнуть. В его систему жизнеобеспечения накачали такое количество стимуляторов… при том не только химических, но и всяких других… огневик его постоянно подпитывал по-своему… но ведь и собственные ресурсы организм использовал, без этого никак. А все ограничения сам же ведь и запретил! Знал, что рискует, но понадеялся, что все вместе, он сам, Система, огневик, лекарства, стимулирующие устройства и все прочее позволят и работу сделать, и умереть не дадут.

Короче, довел он себя до полнейшего истощения. И доделывал все на наркотиках. Отсюда и бред про паука. Отсюда и мнимая бодрость в данный момент.

– Так что мой уважаемый друг и соперник, – услышал он голос не Системы, а Черного рыцаря, тот хоть и был ее частью, но вполне самостоятельной, – позволь теперь мне позаботиться о тебе. Огневик тоже истощен, но его проще и быстрее можно привести в порядок. Ну и покомандовать в собственном доме дозволь.

– Там Настя и… И к маме! – Он бы привел еще тысячу причин, но его насильно усыпили.

«Почти на месяц…» – мелькнула и потухла в голове последняя мысль.

«Разбудили» его чуть раньше. Но оказалось, что лежать в лазарете ему необходимо до конца срока. Система в расчетах не ошибалась.

Семен первым делом попробовал связаться с Настей, с другими ребятами. Не вышло. Глухо как в танке! Впрочем, оно и понятно, здесь нужна серьезная изоляция от внешних помех, а она блокирует ментальное общение.

– Уважаемый рыцарь, а вы не могли бы…

– Подать весточку друзьям моего уважаемого гост я?

– Ну да.

– И да и нет.

– Хороший ответ. Главное, все объясняющий.

– Я не могу в данный момент передать четко сформулированное информационное сообщение. Ряд процессов… Впрочем, растолковывать долго.

– И я все равно не пойму.

– Тоже верно. А подать весточку как-то иначе ты и сам можешь попробовать.

– А огневик? Если его отпустить…

– Вы с ним сейчас одно целое. Стоит ему отключиться, и ваше, скажем так, выздоровление затянется на неопределенный срок.

– Ладно. А мне самому что можно?

– Вновь подключиться к системе и сделать что-то, чтобы тебя поняли.

Семен задумался. Но его вдруг неудержимо потянуло в сон. Взбодрить себя любым известным способом не получалось.

Он старался, честно старался сосредоточиться, но, кажется, опять впал в состояние полусна-полу бреда.

Подать весточку? Да проще простого! Он, помнится, будучи почти мертвым, это делал, между прочим! Вот сейчас построю… э-э-э… кхм-кхм… Чего бы построить? Вот, воздушный замок. Увидят ребята парящий в небе воздушный замок и сразу поймут… что все в порядке с Семеном Кольцовым. Нет, замок будет слишком прозрачным. Не заметят. А заметят, так могут решить, что это система чье-то желание исполняет.

Построю-ка замок из киселя. Тут уж все сразу поймут.

Вновь очнувшись, Семка так и не понял, достроил он это чудо инженерной мысли с башнями из киселя и с крышами из разноцветного желе или не достроил.

– Сколько мне осталось?

– Сутки с небольшим.

– Мозги работать не хотят.

– Займись простым делом. Опробованным.

Совет показался дельным, вот только голова снова его подвела. Воспаленное воображение заставило вдруг ощутить себя Зевсом-громовержцем. Скачущим по небу в огненной колеснице и мечущим молниями. Но вскоре метать громы и молнии наскучило, и он принялся за созидание. Стал творить свой крохотный мир и пришел в полный восторг, потому что не может быть ничего прекраснее своего собственного мира, построенного своими руками.

– А хорошо получилось. Осталось заселить его…

И в этот миг он вновь пришел в себя. По-насто ящему.

– Не возникло желания остаться? – спросил его Черный рыцарь. – Система и в самом деле способна к созданию небольших, но вполне реальных миров.

Семен попытался сладко потянуться, но так и не понял, удалось ему это или нет. Зевнул, но как-то не по-настоящему. Зато понял, что наконец-то находится в полном уме и в здравой памяти. И кажется, во вполне удовлетворительном состоянии самочувствия.

– Не-а, – ответил он Черному рыцарю. – Не хочу. Зачем мне новый и прекрасный мир, если в нем зевнуть нормально не выходит. И мне чего-то вдруг захотелось снова стать вообще обычным человеком. Даже без суперспособностей.

– Давай уже на ты общаться.

– Давай.

– Можно подумать, что быть человеком, обладая такими способностями, невозможно.

– Ты прав. Это я не подумав ляпнул про суперские способности. Мне без них скучно будет. Они поскромнее возможностей Системы, но свои родные, потом и кровью заработанные. Стой! А вот вы на пару с огневиком можете у меня все это… гм… ампутировать.

– Можем. Но не станем. Даже если попросишь.

– Ага, щас! Выпустите меня уже из кокона. Побыстрее, пожалуйста.

Семка никак не ожидал, что из этого треклятого кокона его попросту выплеснут. На жесткий пол. С легкими, полными жижи, которой он дышал невесть сколько времени, но которая вдруг стала обычной жидкостью, а жидкости в легких не место. Кое-как прокашлявшись, он с трудом, несколько раз поскользнувшись, встал на ноги. Коленки дрожали.

– Сам просил, чтоб по-быстрому! – сказал Семен вслух.

Он подпитал себя энергетически, умял подсунутую ему миску каши и огромную кружку киселя. И взбодрился окончательно.

– Уф! Опа! Ну ё! – дошло до него. – А чего я голый?

– Так ты в одежде в кокон полез, – хихикнул Рыцарь. – Она там растворилась.

– Никто не предупредил!

– А ты не спрашивал.

– Ну хоть какую-то одежку можно?

– Какую-то можно.

Одежда появилась через несколько секунд. Семка подозрительно повертел эти наряды в руках, но оделся молча.

– Уважаемый рыцарь без герба на щите, не пора ли тебе появиться?

Ясное дело, Черный рыцарь появился сразу в двух шагах от Семена. Тот глянул на него оценивающе и растянул рот до ушей.

– Ну и какие у нас планы? – спросил Семка. – Чо молчишь? Я помню про то, что наш уговор должен быть исполнен и я навсегда должен остаться с тобой. Так, что ли?

– Гав!

– Умница! Значит, будем коротать дни вместе. Меня, сказать правду, это очень радует.

– Р-р-р.

Семка погладил собачий лоб и беззаботно рассме ялся:

– Знаешь, Черный рыцарь для собаки слишком длинное имя. Давай я тебя стану Витязем звать. Витязь – это то же, что и рыцарь, только по-русски.