Сумеречный охотник. Вход в Реальность Сухова Елена

Глава 21

Скипетр Эсхатола

Лжет он! Я обманул его не три, а десять раз!

Самолюбивый Фердинанд

Жорик наотрез отказался идти к деду Гордею, испуганно пробормотав, что стесняется беспокоить такого мудрого мага. Темка заявил, что не стесняется вообще никого, и в воскресенье вместе с Ником спустился в Холл. Тетя Степанида, как всегда в выходные, пила чай, развалившись в кресле. Тюфяк устроился тут же на столике и спокойно поедал из вазочки ватрушки. Когда друзья вошли, тетя Степанида вытерла пальцы кружевной салфеткой и заглянула в список.

— Ты, Ник, ступай себе. А вот ты погоди маленько, — тетя Степанида кивнула Темке. — Не велено тебя с базы выпускать.

— Это еще почему? — возмутился Темка. — Я же, вроде того, нормально себя вел.

— Да кто ж спорит-то? — вздохнула тетя Степанида и пододвинула к хамеликоту еще одну ватрушку, которую тот лениво проглотил целиком. — С утра Деймос Савельевич к нам пожаловал и велел тебя к нему отправить. Дело у него, стало быть, какое-то важное.

— Чего это он? — испугался Темка и тихо шепнул Нику: — Может, он про шабаш сообразил?

— Тогда бы нас троих вызвали, — тоже шепотом ответил Ник.

Темка вопросительно посмотрел на тетю Степаниду, но та, причмокивая, доела ватрушку и потянулась за чаем.

— Давай я с тобой пойду, — предложил Ник.

— Э-э, ты не очень-то спеши, — тетя Степанида отпила из лиловой чашки и продолжила: — Деймос Савельевич велел, чтобы Артемка один к нему заявился.

— Ступай к своему деду, — расстроился Темка. — Только ничего там не перепутай. Обо всем расспроси. И про Игната, и вообще.

— Хорошо.

— И про это… ну, как там, ну про знак с Искривлением, — поспешно добавил Темка. — И про шаб… Ну ты меня понял!

— Понял. — Ник толкнул дверь, находившуюся в самом углу, и вышел в Реальный мир возле памятника Чайковскому.

Балансируя на обледеневшей дороге, Ник поспешил в свой двор, надеясь, что дед Гордей придет на выручку, как не раз бывало в те времена, когда он, одинокий и несчастный, слонялся по двору.

Но, к огромному изумлению Ника, дверь ему открыл Филипп, напутствовавший их перед Этапом Препятствий. Одет он был в серые потертые джинсы и ослепительно-белую шелковую рубашку. Он посмотрел на Ника и слегка наклонил голову:

— Проходи.

Ник вошел в гостиную и застыл от изумления: казалось, кто-то, взяв вещи из Хранилища, разбросал их тут, а сверху накидал исписанные листы бумаги. Но кавардаком все это выглядело лишь на первый взгляд: присмотревшись, Ник понял, что вещи лежали в определенном порядке.

— Дед Гордей дома? — спросил он. — Мне очень надо с ним поговорить.

— Нет. — Филипп точно выверенными шагами дошел до кресла, не задев ничего из разложенного на полу. — Он скоро будет.

— Вы его друг? — спросил Ник, понимая, что идти сюда было глупо. Почему он не подумал, что у деда Гордея могут быть свои важные дела?

— Да, друг. — Филипп улыбнулся одними уголками губ. — Я вспомнил. Это ты первым решился пройти через стену тумана, чтобы попасть на Этап Препятствий. Смелый поступок.

— Спасибо, — слегка растерялся Ник, продолжая топтаться у двери. — Я, наверное, пойду.

— Решай сам. — Филипп присел на подлокотник кресла, заваленного свитками, и взял один из них. — Если у тебя важное дело, можешь подождать.

— Важное, — решил Ник. Обойдя покрытый ржавчиной меч и стрелы с серебряными наконечниками, он переступил через раскрытую шкатулку со светящимся порошком и, наконец, добрался до дивана. На нем громоздились распечатанные на принтере листы бумаги вперемешку со старинными манускриптами. Ник уже хотел присесть на самый уголок, оказавшийся свободным, когда вдруг заметил манускрипт. На нем была схематично нарисована та трость, которую он вынес из музея.

— Это Скипетр Эсхатола, — сказал Филипп, перехватив взгляд Ника. — Древнее и необычайно сильное оружие.

Даже рисунок передавал всю мощь и очарование этого оружия. Ник вспомнил, как держал эту трость — нет, Скипетр Эсхатола, в руках. Это было в тот день, когда Ник вынес его из музея.

Страшное подозрение появилось у Ника.

— Но ведь судьи должны были сторожить его? — Ник почувствовал, как у него по коже побежали мурашки.

— Должны были, но их смогли обмануть, и Скипетр Эсхатола похищен, — резко сказал Филипп. — Его пропажу держали в тайне, но многим все равно стало о ней известно.

Он помог выкрасть Скипетр Эсхатола! Ник в ужасе молчал, не замечая, что Филипп внимательно смотрит на него, отложив свиток.

— Была кража… — прошептал Ник и умолк, ощущая свою вину. Если обнаружится, что он участвовал в этой краже, то его будут судить и засадят в подземелье — кажется, так маги расправляются с преступниками. А он даже не сможет ничего сказать, потому что понятия не имеет, кто тот господин, и зачем ему понадобился Скипетр.

— Ты сильно напуган, — заметил Филипп, не сводивший глаз с побледневшего Ника. — Стало быть, тебе известно, какие ужасные последствия нас ожидают?

Ник отчетливо уловил дружеские нотки в голосе. Его никто не собирался ругать или выспрашивать, откуда ему стало известно про кражу, но он был настолько ошеломлен, что в ответ просто замотал головой.

— Если ты будешь знать, что происходит, то сможешь справиться с опасностью. Ты уже слышал древнюю легенду о Хаосе? — спросил Филипп. Ник просто кивнул, не в силах выговорить ни слова, и Филипп продолжил: — Его победили, но не уничтожили. Это существо уползло и пряталось тысячи лет, вынашивая планы мести. Оно стало намного хитрей и опасней, чем раньше. Научилось лгать и менять обличья. Единственное, что он не может изменить, это свой ужасный цвет глаз — оранжевый.

Ник вспомнил глаза человека в парке. Значит, это был вовсе не человек. Лишь сейчас он понял, с кем беседовал тогда. С самим Хаосом, о котором рассказывал Деймос Савельевич и о котором писала отчет Индра. С тем, кого страшатся все маги.

— Значит, все, что сейчас происходит, делает он… оно? — вышел из оцепенения Ник.

— Хаос пока выжидает. Он поумнел и почти не выбирается из своего логова, все делает чужими руками. Многие желают получить большее, чем имеют, и Хаос предлагает им все, что они хотят. Видишь знак? — Филипп снова взял свиток, перевязанный желтой лентой, и развернул его. Там оказался символ — солнце, расколотое пополам.

— Вижу, — произнес Ник. Если бы в тот день он не пошел в музей, все сложилось бы иначе. Хаос сильно спешил и, возможно, появись Ник позже, Скипетр Эсхатола лежал бы сейчас на месте.

— Это эмблема Хаоса. Только он сам и маги, предавшие нас, владеют вещами с этим знаком. По легенде, знак тоже обладает силой. — Филипп свернул свиток. — Несколько лет назад Хаос завербовал первого мага. Тогда было совершено первое предательство. Белые маги стараются не вспоминать об этом. То, что случилось тогда, было ужасно! — Филипп резко умолк и стал разглядывать пламя в камине. Продолжил он лишь через пару минут: — И вот теперь Хаос вновь вылез из своего логова и сумел заполучить к себе в сообщники еще нескольких магов, один из которых раскрыл ему защиту Скипетра Эсхатола.

Сообщники Хаоса… Ник подумал, что и его тоже могут счесть сообщником. Ведь он совершил ужасный поступок. Получается, это он виноват во всем, что происходит.

— Что будет потом? — спросил Ник, вдруг осознав, что стоит, замерев, возле дивана. — Чего ждет Хаос?

— В логове у Хаоса средоточие древнейшей магии, и там Скипетр Эсхатола начал изменяться. Сколько на это нужно времени, никто не знает, но в итоге Скипетр Эсхатола признает Хаоса хозяином. Самое мощное оружие будет в руках у самого страшного врага всего живого. Он станет непобедим, — сказал Филипп. — Хаос стремится уничтожить жизнь, вернуться в то состояние, когда вокруг не было ничего, кроме самого хаоса.

Слишком встревоженный, Ник не заметил, как в комнате появился дед Гордей.

— Привет, Ник. Вижу, что у тебя тоже проблем хватает. Но, поверь, у нас с императором сейчас срочные дела. Дела, не терпящие отлагательства, — дед Гордей подошел к столу и переложил несколько бумаг, чтобы освободить место возле монитора. — Ваше величество, темные решили не предъявлять нам обвинений, связанных с взрывом на шабаше. Поняли наконец-то, что их сайт был взломан, и сделать это мог кто угодно, — дед Гордей поднял голову и удивился, заметив Ника, словно уже начисто забыл о нем. — Ник, ты заходи ко мне в гости потом, на днях.

Ник уставился на Филиппа — открытое лицо, взлохмаченные светлые волосы, простая одежда. Почему-то мальчику всегда казалось, что император должен быть пожилым, с длинной седой бородой и с огромной короной на голове.

— Величество? А я и не знал, что вы император.

— И хорошо, — ответил Филипп с легкой улыбкой. — Мы просто поговорили.

— Ник, извини, но дела, дела, — дед Гордей включил компьютер и обратился к Филиппу: — Если мои расчеты верны, то сейчас все получится. Оно должно заработать.

— Помни о моих словах и будь осторожен, — сказал Филипп и направился к деду Гордею. — Значит, мы сейчас узнаем, есть ли у Хаоса выход в особую часть Интернета?

— И информацию сможем отследить. Всю информацию, какую Хаос вводил или искал, — заявил дед Гордей и, заметив застывшего с открытым ртом Ника, нахмурил брови. — Никитка, мы же договорились, что ты потом зайдешь! Тут же, сам понимаешь, вовсе не игрушки.

Ник поплелся в прихожую, как никогда медленно надел куртку, застегнул молнию и тщательно завязал шарф, но за это время из комнаты не донеслось ни звука.

— Кар!!! — Из кухни вылетел ворон и опустился на серебряную подставку. Склонив голову, он уставился на Ника, в блестящих черных глазах ясно читалось предупреждение.

— До свидания, — крикнул Ник и вышел прочь. Все-таки он и так узнал намного больше, чем надеялся.

Глава 22

Прошлое и настоящее

Здесь могла бы быть ваша реклама.

Ник пробежал мимо засыпанной снегом пустой площадки и уже собирался выйти со двора, когда заметил маму Альбину. Она сидела спиной к нему на той самой скамейке, где он привык видеть деда Гордея. Как обычно, она была одета в белую куртку, пышный меховой воротник которой словно светился в лучах яркого солнца. Альбина разговаривала с каким-то человеком. Ник был уверен, что никогда раньше не видел его. Мужчина сидел вполоборота, и можно было разглядеть только четко обрисованные скулы, впалые глаза и выпирающий подбородок.

Ник подошел к ним сзади и уже готов был заговорить, когда вдруг услышал обрывок фразы и замер на месте.

— Нет, Дементий, я не знаю, как родители Ника отнеслись бы к этому, — сказала Альбина.

— Они вообще ничего не знают, — согласился мужчина.

— И не должны, — сказала Альбина. — Они ничего не должны знать о своем сыне.

Повисла пауза. Ник сделал шаг в сторону и укрылся за деревом, даже не заметив, что угодил в сугроб. Если говорят о нем, то какие еще родители? Может, речь о каком-то другом мальчике, которого так же зовут?

— Ни за что не должны, — энергично закивал Дементий. — Хотя ты же помнишь, что мы собирались все устроить по-другому. Этого мальчишку нельзя было оставлять у тебя.

— Другого выхода не было, — холодно ответила Альбина. — Ты слишком нервничал и позволил себя выследить.

Дементий глубоко вздохнул и со злости пнул снежный ком, лежавший возле скамейки. Тот разлетелся на десятки маленьких снежков.

— Возьми себя в руки, — резко сказала Альбина.

— Ладно, ладно, так у нас меньше проблем, но я все равно многого не понимаю. Ты что-то недоговариваешь, я это чувствую, — поспешно сказал Дементий.

— Ты мне не доверяешь? — спросила Альбина. Ник узнал этот тон; хотя не мог видеть ее лицо, догадывался, что огромные серые глаза уставились на собеседника.

— Конечно, верю, иначе бы ни за что не пришел сюда, — пробормотал Дементий. — Хотя я больше всех пострадал в этой истории. Было ужасно сидеть в подземелье.

— Хватит об этом. Ты сам виноват. Весь план был сорван, — без всякой жалости произнесла Альбина. — А вот Ник — молодец. Мне рассказывают о его успехах, и я удивлена. Он становится сильным и ответственным.

— Ничего другого я и не ожидал, — со злостью заявил Дементий.

— Тебе пора идти, — сказала Альбина. — Ты ведь не хочешь встретиться с кем-нибудь из наших.

— Или с самим мальчишкой, — с иронией добавил Дементий.

— Он еще ни разу не заходил домой, — голос Альбины чуть дрогнул. — Ему тут было не очень-то уютно.

Ник понял, что ни разу не вспомнил о доме, ну, может, лишь в самом начале, а потом стал считать своим домом базу. И Альбина это знает.

— Действительно, мне лучше уйти. — Дементий встал, снег заскрипел под его сапогами. — Вот уж не думал, что ты станешь переживать о том, уютно ли этому мальчишке.

— Ты прав, — спокойно заявила Альбина, — ты никогда не думал.

Ник тихонько отступил назад, еще не хватало, чтобы его обнаружили. Он свернул за угол и помчался прочь. Ему вдруг захотелось оказаться как можно дальше отсюда, чтобы все, что он услышал, оказалось неправдой.

Как такое могло произойти? Неужели мама Альбина вовсе не его мать? За что она только что так хвалила его и от кого узнает о его успехах? Конечно, он уже догадывался, что она всегда была связана с магическим миром, но не был готов услышать про других родителей.

Ник и сам не помнил, как добрался до музыкальной школы, из приоткрытых окон которой доносилась барабанная дробь, и, пройдя через ворота, оказался на базе. По пути наверх он встретил только Илинта. Пес деловито вынюхивал что-то на лестнице, а потом, повиляв хвостом, пошел по своим делам.

Ник вошел в зал.

— Ну наконец-то! Нам же интересно узнать, чего да как, — Темка со стаканом в руках обошел фонтанчик и добавил три вида сока сразу. — Да и потом, я тут такое узнал! Одним словом, я молодец.

— Угу, — отозвался с кресла Жорик.

— Где все? — Ник сел на ступеньку и прислонился к стене. Темка и Жорик были теперь на одинаковом расстоянии от него.

— Кто ж их знает, шляются где-то, до шести еще время есть. — Темка сделал глоток и поморщился. — Малинового надо было меньше. Жорик, попробуй.

— Хватит, — поморщился тот.

— Ну и как хочешь. — Темка выплеснул все из стакана и снова принялся наполнять его. — Ник, ты прикинь, чего Деймос хотел. Я же, того, ожидал чего угодно, только не этого.

— А что он хотел? — чисто механически спросил Ник, думая об услышанном разговоре. Он даже не заметил, как Жорик радостно закивал, а Темка надулся от важности, собираясь выплеснуть новости.

— Кажись, он напуган до жути, какую-то опасность поджидает, поэтому зеркалами и обвесился. Два часа меня грузил, что вроде как чего-то скоро начнется, а потом про то Искривление с горами выложил. Прикинь, оказывается, там никто, кроме насекомых, не живет. И я сразу понял, что тип с платком на лице что-то замышляет, — на одном дыхании выдал Темка. — Теперь осталось лишь узнать, чего ему надо.

— Я знаю, — ответил Ник и не узнал своего голоса, настолько глухо он звучал. — Он хочет всех погубить. И это не человек.

— Как не человек? Две руки, две ноги, два глаза…

— Оранжевых?

— Кажись, да, а может, и нет, я точно не разглядел. — Темка нахмурился. — Он же быстро мимо зеркал пробегал, как я мог все точно запомнить?

— Неважно, — устало ответил Ник. — Если глаза оранжевые, то это Хаос, который возродился и хочет всех уничтожить. А если нет, то кто-то из его слуг.

— Ты заболел? — протянул Жорик.

Темка, забыв про фонтанчик с напитками, повернулся к Нику.

— Может, у тети Степаниды успокоительного отвара взять? — спросил Темка с сочувствием. — Хаос возродился — это, конечно, круто! Как же переучиться-то надо, чтобы такое ляпнуть.

— Это правда.

— Все еще хуже! Может, к лекарям тебя? — Темка явно был встревожен. — Ты таким заторможенным еще никогда не был. Даже когда тебя Наргис подставил. Чего это с тобой?

Ник посмотрел на друзей и растерянно ответил:

— Я и сам не знаю. Я ничего не понимаю. Мама Альбина — не моя мама. У них был план. У нее и у какого-то Дементия. Я их разговор услышал, даже не поверил сначала.

— Да уж, ну и дела! — обалдел Темка и опустился на ступеньки рядом с Ником. — А где же тогда твои родители?

— Не знаю, — ответил Ник. — Что произошло, не знаю, кто такая Альбина, тоже не знаю. Зачем ей вдруг понадобилось взять меня к себе?

— А чего у нее-то не спросил? — удивился Темка.

— Она не скажет. Она никогда не отвечала на мои вопросы. К тому же я сейчас не могу с ней разговаривать. Просто видеть ее не хочу. Она мне столько лет врала. Нет, не хочу ее видеть. И говорить об этом тоже не хочу.

Ник замотал головой и уставился прямо перед собой. Перестать говорить намного проще, чем перестать думать.

— А эти, ну, настоящие родители твои, они чего? — прошептал Темка.

— Ничего. Они ничего, — вскричал Ник. — Просил же, не надо об этом.

Темка, заметив на лице друга ярость и отчаяние, невольно отодвинулся подальше.

— Отвару принесу. — Жорик поднялся с кресла. — Успокоительного.

— И для меня захвати, — попросил Темка. — Только побольше, чего-то я разволновался.

Жорик успел сходить в столовую и вернуться, а Ник все еще изучал царапины на каменном полу.

— Пей, отвар хороший. — Жорик вернулся в свое кресло.

— Горький! Чего, не мог варенья добавить? — возмутился Темка, отхлебнув из своей чашки и отставив ее на пол. — Кажется, я уже успокоился. Ну, чего, Ник, ты уже перестал про Хаоса бредить?

— Это не бред, — заверил Ник. Приятное тепло разливалось по всему телу, делая проблемы не такими страшными. — Деймос Савельевич тебе тоже на это намекал, а Индра поэтому доклад готовила, — и он рассказал обо всем, что удалось узнать, умолчав только о своем участии в похищении Скипетра.

— Ты чего, это же невозможно, — воскликнул Темка. — Там же крутая охрана!

— Судей смогли обмануть, — вспомнил Ник слова Филиппа и подумал, что его самого тоже обманули. — Во время кражи там никого не было, кроме одного человека, работающего на Хаоса.

Ник захлопнул рот, ведь этого не мог знать никто, кроме самого похитителя. Вдруг друзья начнут обвинять его, если он расскажет о своем участии в краже?

— И чего? — не понял Жорик.

— Как чего? — возмутился Темка. — Все же ясно. Ник, объясни.

— Хаос переманивает к себе людей и магов. Когда-то давно один маг первым перешел к Хаосу, и чего-то там случилось, а теперь еще несколько стали служить ему. Хаос находит тех, кто будет работать на него в надежде возвыситься. Плащ и медальон, которые нам дали, принадлежат магу, который служит Хаосу. — Ник испугался, что друзья могут вспомнить и про часы с таким же знаком, которые он нашел в парке, но Темка с Жориком были слишком увлечены рассказом. — Это он пробрался на шабаш и устроил там взрыв.

— Так, может, это сам Хаос там был, на шабаше, — предположил Темка. — Кажется, у меня появилась идея.

— Филипп, то есть император, сказал, что Хаос выходит из своего убежища только при крайней необходимости. Например, украсть Скипетр Эсхатола. А так он все делает чужими руками, — ответил Ник.

Темка радостно потер руки и, вскочив на ноги, важно сказал:

— Значит, где-то поблизости есть человек, который служит Хаосу, потому что хочет возвыситься. Мы знаем, что он носит плащ и точно был на шабаше в новогоднюю ночь. А еще он наверняка имеет отношение к состязаниям, например, является наставником одной из команд. Иначе бы он никогда в жизни на состязания не попал и ловушек бы там не настроил. Вот уж Окс влип.

— Он не плохой — пробубнил Жорик.

— Конечно, не плохой! — живо согласился Темка и от волнения принялся подпрыгивать. — Слово «плохой» слишком того, слишком слабое. Окс безмозглый, занудный, заносчивый — одним словом, лихорадочный кошмар. Кстати, и имечко у него ненастоящее.

Ник и Жорик уставились на Темку в немом недоумении.

— Просто он тебе не нравится, — сказал Ник. — Он тебе больше всех наказаний назначает.

— Вовсе и нет, — отчаянно замахал руками Темка. — Вот подумайте, все же сходится. Окс вечно ищет, как доказать, что он велик, а его никто не слушает. Он куда-то исчезает и что-то постоянно выискивает в библиотеке. Окс очень таинственно уезжал на Новый год, а вернулся среди ночи, и мы видели его в черном костюме. А сам еще речь толкал, что охотник всегда должен ходить только в серых цветах.

— А Игнат? — спросил Жорик.

Темка на минуту задумался, а затем радостно хлопнул себя ладонью по лбу.

— А это он по ошибке. Хотел Ника схватить, ведь Ник тогда с легкостью его защитный барьер нашел, вот Окс и обиделся. Послал Ника с бумажкой, чтобы тот в ловушку угодил, а Игнат случайно под руку подвернулся, — сказал Темка.

— Действительно странно, что он нас тогда отправил, ведь наставники обычно сами списки относят, — засомневался Ник.

— Точно тебе говорю, он это, — заявил Темка. — Только вот доказательств пока никаких, одна лишь моя логика.

Глава 23

Ошибка Окса

Не плюй в болото — жабы дохнут.

Из кодекса темных магов

Темка был настолько уверен в своих подозрениях, что только и говорил об Оксе. На уроке у Вениамина Вениаминовича, когда высчитывали способность химеры перемещаться через Искривления, он неожиданно вспомнил новый факт.

— Знаешь, почему у Окса имя ненастоящее? Он, когда пошел к Хаосу, поменял имя, чтобы себя не выдать, — заявил Темка, перестав выписывать формулы из учебника. — Ник, оставь ты этих химер, согласись, что я прав.

Ник оторвался от решения задачи и принялся листать учебник.

— Как усыплять этих химер? Наверное, как и всех остальных, — пробормотал Ник, не решаясь сознаться даже самому себе, о чем думает на самом деле. Вернее, о чем так упорно старается не думать.