Хроники ускоренного сердцебиения (сборник) Шитуев Валерий

Всадники Апокалипсиса

«Се, гряду скоро, и возмездие Мое со мною,

чтобы воздать каждому по делам его». [7]

И воздам я добром за добро…

Злом отвечу за всякое зло…

Лютый пламень мне выжег нутро,

Отчего же вдруг стало светло?

Кто напомнит мне «Новый завет»

И возмездье на грешной земле?

Кто в Иконе увидел портрет,

Кто откроет Создателя мне?

Белый всадник на белом коне

Лук в руках и стрела в колчане.

По воде сквозь огонь – в небесах,

Он пришел победить этот прах!

А другой мчит, сжимая рукой

Голод, мор, не касаясь земли,

А под ним скачет конь вороной,

Стук копыт утихает вдали.

Третий мчится на рыжем коне —

Он занес над планетой своей меч,

И написана смерть на челе,

Только головы катятся с плеч.

И четвертый не дрогнул в седле —

Бледной мастью помеченный круп,

С ним болезни и холод во мгле,

Всё и вся, убивают вокруг.

Рвались в черной ночи скакуны,

Белый, рыжий и конь вороной;

Бледный всадник под ликом луны

Оставляет лишь ад за собой.

Но посмотрит ли паства назад,

Чтоб очнуться от спячки своей,

И удержит ли пристальный взгляд

Всю четверку безумных коней?

Блюз

Тронулся поезд, звякнули склянки —

Жизнь отвалилась пластом.

Жаль не споет мне под звуки тальянки

Ангел с нательным крестом.

Клавиши тронет задумчивый ангел,

Быстро рождается блюз…

Я не успел заглянуть к старой Ванге —

Сбросить с души тяжкий груз.

Как я мечтал до конца переделать

Старый, дряхлеющий мир,

Как же мечтал я хоть что-нибудь сделать,

Мир изменил нас до дыр.

Я повзрослел, ум меняя на мудрость, —

Мир не волнует меня.

Всех переделать – наивная глупость,

Я начинаю с себя.

Качели

Я вижу – деревья в саду,

Целуясь, от счастья взлетели,

А в белом вишневом дыму

За ними умчались качели.

Летят они в небе ночном,

Проносятся в ветках сирени,

И все это кажется сном,

Мелькают лишь серые тени.

Поднимется к небу земля,

Зальются небесные трели;

Две пташеньки, два соловья

В любви объясниться успели.

Так дети летают во сне,

Сверкают и гаснут зарницы,

Качели взлетают к луне,

И в небе парят, словно птицы.

Нам моргала луна

Нам моргала луна в океанскую ртуть,

Рисовала дорожку в волнах до зари —

Мы как будто срослись – в этих водах наш путь,

Мы вдвоем доплывем до священной любви.

Нам бросала кадило стариковская кисть —

И нам дороги падшие в русской земле,

И мольба тех, кто верует в долгую жизнь:

«Раздели и раздай всю любовь на земле.

Раздели на кусочки и каждому дай —

Не обидь старика на платформе глухой,

Всем убогим и ждущим с любовью воздай..!»

Если сможешь отдать, если нет – на покой…

Если нет – то молись на глухих берегах,

Если нет, то поправь покосившийся крест…

На Руси – каждый миг в правоверных руках —

Своя вера на стойкость в свой отмоленный Брест.

Наша Русь – это церковь, громаднейший храм

Каждый куст сотни душ за собою несет —

Или подвиг в душе, или гниль или срам,

Наши души навек и Господь нас спасет!

Вам меня подать

Я умер. Вам меня подать,

Мои стихи как смятую газету?

Постель. И мне уже не встать.

Я объявил вчера себе вендетту.

Капелью плачет ночью кран,

Свеча бросает полублики света —

Лежит мой порванный роман,

Не давший мне ни шанса, ни ответа.

Я объявил себе войну

И сжег мосты, разрушив крепость слова.

Я в мир забвенья перейду,

В небытие из дорогого крова.

Ненужный неумелый враль,

К чему зовут мои стихотворенья?

Я как для Питера – москаль:

Чужак с момента своего рожденья.

Я умер. Вам меня подать?

Заполнить мной просроченную квоту,

Нейтральный резус показать

И группу крови – пятую по счету.

Дать точный адрес толмача,

Способного к процессу дешифровки.

А лучше дайте мне врача:

Рецепт весомей мыла и веревки.

Выбор

Мне выпало геройски умереть?

Хотя бы два куплета спеть.

При полном скопище народа —

А дальше всё решит природа.

Мне выпало тихонько дальше жить?

Окопчик на зиму отрыть,

Подальше скопища народа —

А дальше всё решит природа.

Мне выпало свой утаить талант?

Отдать всё, что имеет музыкант,

При полном скопище народа.

А дальше всё решит природа.

Я выбрал и иду скорей туда,

Где ждёт меня взволнованно толпа,

Пою при полном скопище народа …

Припев, этюд, моя труба …

Навеки гаснет для меня природа.

Голос

…А скирда позабытого сена

Пахнет баней остывшей к утру,

А уставшее тело мгновенно,

Воскресает на свежем ветру.

А ведь мог я улитку погладить

И упрятать в махровый листок,

И колено кузнечику вправить,

А травинкой прикрыть рваный бок.

Муравьишек собрать под кустами –

Наложить им побольше хвои,

Побросать голыши над волнами

У играющей рядом реки.

Оглядеться – и руки раскинуть,

Бросить тело в неспешный поток,

И земные заботы отринуть,

Закопавшись в горячий песок.

Сколько раз открывалась ты взорам,

Как любовь как мечта, как судьба,

Голос мой все летит по просторам:

«Русь! Как мало мы знаем тебя!»

Тени

Вдруг спросили меня на Синайской горе:

Кем я был в прошлой жизни своей?

Я не помню, но кем-то я был при дворе

В этом царстве людей и теней.

Почему же в душе бесконечный раздрай

И за что мне такая судьба?

Что откроет нам прошлое – ад или рай?

Почему я не помню себя?

Вот и верный Орфей, оглянувшись назад,

Эвридику заставил страдать;

Сотни душ, не попавшие в рай или в ад,

За живыми теснятся опять.

Кто сокрылся в родной оболочке моей

Кем прикинулся я в этот час?

Снова тени преследуют души людей,

Их нестройный доносится глас.

Отчего вдруг исполнился яростью взор,

А ведь жил я, казалось, в раю!

И с чего это вдруг на всеобщий позор

Взял и выставил душу свою?

То солдат отзовется во мне, то творец,

Снится сон. Оплывает свеча.

Боже правый! Я – гений, держу я резец,

А вгляделся – топор палача!

В гороскопе моем все уже сведено,

Дал и мне предсказатель взглянуть,

И открылось мне то, что другим не дано —

Тени тех, кто указывал путь.

Ночь. Бессонница. Звезды. Закрытая дверь,

Где-то скрипнул дубовый паркет,

И в меня осторожно и тихо, как зверь,

Проскользнул легкой тенью поэт…

Из снов В.С. Высоцкого

Я проснулся в тягучем и липком поту,

Пересохшие губы с трудом облизал.

Над кроватью в тумане, набрав высоту,

Зыбким маревом, клочьями сон исчезал.

На невиданный праздник случайно попал,

На невиданный ранее странный парад…

На заросшей тропе у причудливых скал

Марширует команда бесплотных солдат…

Впереди, развивая лохмотья волос,

Раздирающим воплем бросая всех в дрожь,

В сарафане из ярких, цветастых полос,

Выступает надменная, наглая Ложь.

А за ней, погоняя отару глупцов,

С фанатичным упрямством в раскосых глазах,

В окружении стаи подобранных псов,

Ковыляет Коварство на тощих ногах.

Вслед за ними, во мгле, нагоняя туман,

Опираясь на плечи продажных друзей,

С торжеством марширует бессмертный Обман,

Погоняя рабов длиной плетью своей.

Где-то дальше, левее, в неплотной толпе,

Гнев и Зависть – вдвоем, хоть сейчас под венец.

«Мать честная!» – и Глупость на белом коне

Вдоль колонны спешит из начала в конец.

Замыкая парад и прикрыв наготу

Кучей старых обрезков дрянного тряпья,

Затерялась последней в последнем ряду

Наша Правда – святая… Вот так-то, друзья…

Прогоняя остатки видения прочь,

Одеяло удобней устроив в ногах,

Я подумал о тех… уносящихся в ночь, —

Ну чего же еще не насмотришься в снах!

Поцелуй дождя

Свежие слезы, белые росы

Свежий дождливый налет,

И в беспорядке завязаны косы

В мокрый тугой переплет.

Запах фиалок ознобно дурманит,

Волосы пахнут грозой,

А в небесах Ринго Стар [8] барабанит,

Дробью гремя неземной.

Где-то народ на Ивана Купалу

Папоротник ищет в лесах,

И полыхают костры для забавы…

Чтоб разгореться в сердцах.

В мокрой беседке с дырявою крышей

Прячемся вместе с тобой,

Даже деревья ведут себя тише

И стерегут наш покой.

Нет никого, кроме нас, во Вселенной

И поцелуев дождя,

И не сгорит в этой жизни нетленной

Пламя любви, ты да я…