Святые бастарды Туров Тимур
– И что мы имеем? Сложное проклятие слаш, неплохой, но совсем не развитый потенциал, слегка истощенная без подпитки аура. Я думаю, жить тебе осталось несколько часов, но ты не огорчайся – эти часы покажутся тебе во много раз длиннее всей предыдущей жизни.
Верог шел по мосту к Петропавловской крепости, неся Иво на плече. Мимо них ходили люди – но никто из них не замечал вампира и его ношу. Одиннадцатый равелин, который Иво видел только снаружи и о котором большинство петербуржцев ничего не знало, словно веретено вырастал из невысокой хозяйственной постройки вблизи Иоанновского равелина и издали выглядел воздушным, однако вблизи потрясал размерами.
Стас поднялся по тонкой лестнице, увернувшись от идущего навстречу джинна – тот не обратил на вампира и его ношу внимания, хотя не заметить их не мог.
– Раньше Петропавловскую крепость использовали как тюрьму, – сказал верог. – Она очень удачно расположена, и сбежать отсюда непросто. Тогда нашей «Ложе» хватало подсобных помещений. А десять лет назад нам потребовался более серьезный оплот, и мы поставили Одиннадцатый равелин, который без всякого согласования с ЮНЕСКО стал частью ансамбля Петропавловской крепости. И именно здесь ты проведешь свои худшие часы. Гордись, парень, в крепости до тебя сидели многие известные личности.
Все это время Иво молчал – он чувствовал, что может выплюнуть кляп и сказать что-то в ответ, но Маж четко и однозначно предупредил – Стаса злить нельзя ни в коем случае, раздраженный, он может выкинуть что-то новое. Альв уверенно говорил, что Иво поместят в одну из трех камер, остальные были либо слишком комфортабельными, либо рассчитаны на более опасных пленников. А от того, в какую именно из трех, зависело, насколько трудным окажется пребывание воспитанника слаш в этих стенах. Маж в свое время побывал в каждой из них, и каждая годилась для их плана – но в разной степени.
Два поворота налево, подъем по узкой лестнице – выбор остался из двух камер, лучшего и худшего вариантов. Верог на секунду заколебался, и Иво, помня наставления Мажа, слегка дернулся – Стас тут же повернул налево, неся пленника в камеру с более суровыми условиями, которая в то же время была значительно предпочтительней для исполнения их плана.
– Вот здесь ты проживешь свои последние мгновения, – спокойно заявил «красный» и кинул Иво в яму, на полтора метра наполненную водой. – Здесь ты расскажешь мне все, что знаешь, – хотя я и так вижу, что никакой ценной информации у тебя нет и быть не может. Сейчас откроется клетка, и оттуда к тебе вытолкнут крыс. Если ты будешь недостаточно быстро мотать головой, они съедят твои уши и нос, а потом, если успеешь, сойдешь с ума. Но, вполне возможно, ты утонешь раньше.
Стас вышел, и Иво встал и огляделся. Естественно, он ничего не увидел – вместе с верог из камеры исчез и последний лучик света. Вода пахла протухшими водорослями, пол был неровным и осклизлым. Даже стоять оказалось непростой задачей.
«Восемнадцатый камень от двери по левой стороне, сразу над водой, шестой снизу, – вспомнил наставления альва Иво. – В центре камня два выступа».
Прежде чем найти искомый кусок стены, он несколько раз поскользнулся и даже чуть не утонул, неожиданно для себя потеряв ориентировку в непроглядной мутной воде, тыкаясь в неровные пол и стены в поисках поверхности.
«Интересно, как альв смог прожить здесь полгода, ведь его эта жижа должна была скрывать с головой, – внезапно понял Иво, нащупав нужный камень. – Может, он просто гораздо легче воды и не мог утонуть?»
И тут на едва выглядывающее над поверхностью плечо с легким писком взобралась крыса. Парень смахнул ее рукой, и в рукав тут же вцепился второй зверек.
Маж утверждал, что крыс в камеру выпускают всего шесть, и даже называл их по именам – несколько месяцев голохвостые были его единственной компанией, и альв сумел в какой-то мере подружиться с ними. А перевели его отсюда в более суровое место именно потому, что сочли привыкшим и даже в какой-то мере полюбившим камеру.
Иво взмахнул рукой, сбрасывая крысу, и почувствовал очередного мохнатого гостя, цепляющегося сзади за волосы. Около минуты парень отмахивался от зверьков, а потом решил плюнуть на них. Альв утверждал, что крысы, которых каждый вечер выпускают из клетки, а утром открывают узкий лаз обратно, просто ищут опору и грызть его не будут – во всяком случае, поначалу.
Спихнув с головы особенно навязчивого гостя, пленник нащупал прядку, в которую альв вклеил запаянный тонкий кусочек полиэтилена. Волосы вокруг футлярчика Маж смочил любезно предоставленным сатра лимонадом – для маскировки.
«В полиэтилене – моя кровь, – пояснил альв. – Верог может учуять ее, но, скорее всего, не обратит внимания, ведь сатра скажут, что схватили тебя в бою, в котором я сильно пострадал. Здесь всего пара капель, но больше и не надо – если попадешь в нужную камеру, этого будет достаточно для активации заклинания».
Иво достал футляр, смахнул с руки очередную крысу и застыл в ожидании. За несколько минут, проведенных в камере, воспитанник слаш успел получить множество неприятных ощущений, его начало слегка знобить от холода.
А потом вдруг сделалось теплее – и неожиданно комфортнее.
Будто скользкий пол стал чище, вода – прозрачнее, а крысы – дружелюбнее.
«Только бы запустить заклинание, – подумал Иво, проговаривая про себя свою часть плана. – Нужно всего два условия – открытая дверь и кровь альва на нужном камне, а потом сработает «Огненная волна» – и если Маж нигде не ошибся, то чары, которые альв готовил несколько месяцев, раскалят бетонную стену до гигантской температуры, взрывая в ней влагу. Попутно убьют явившегося посмотреть, что происходит, вампира, хотя это будет побочным эффектом. А после можно будет вызывать альва и элохим, а незадолго до их прибытия просто ударить ногой в стену – и должен вывалиться большой кусок…»
– Первый год я просто выживал, тутти-ту, – рассказывал альв, рисуя соленой водой на животе Иво узоры. – Это было самое страшное и одновременно самое простое время, тутти-там. Грань жизни и смерти, реальности и безумия. Первым моим «клиентом» стал джинна, через него я прогонял потоки Силы, тутти-там, – он уже на момент встречи со мной был неплохим магом, разносторонним. Но против природы не попрешь, тутти-ту, и лучше всего он работал с огнем. Вторым стал сатра – крепкий середнячок, тутти-там. Ему очень сложно было со мной, самый, пожалуй, неудачный вариант для «Ложи» за все время моего рабства. Усилился едва-едва, такое бывает – просто предел у мага, и если он достигнут, как ни прыгай, зубами за небо не зацепишься, тутти-ту.
Ему было трудно – зато мне просто. Наверное, во многом благодаря ему я и выжил. Из той энергии, которую я прогонял через Гелена, мне оставались не крохи, а вполне приличная часть. Я думал, что мне плохо, а на самом деле окреп и к концу того года начал понимать, что в меня вместе с крупицами энергии входят и умения тех, кого я усиливаю, тутти-там. Я чувствовал каждое движение в джинна, а затем в сатра. И именно тогда я попробовал сделать что-то не только для выживания – и у меня получилось, тутти-ту. Альвы не очень сильны с огнем, но я ощущал все действия «оранжевого» и начал понимать огонь гораздо лучше. Только по счастливой случайности я тогда не попытался сбежать – сейчас мне понятно, что попытка провалилась бы, тутти-там.
После Гелена был Мохаммед, гигантский старый дейвона. Меня считали ущербным из-за того, что сатра почти не усилился, и отдали слабому магу, тутти-там. Вот он выпил из меня все соки и усилился настолько, что из рядового колдуна на посылках стал кем-то вроде сотника. У него я почти ничему не научился – «серый» не лез в нюансы; получив возможность работать с большим количеством энергии, он брал мощью, тутти-ту.
Потом были еще несколько сатра и дейвона, один джинна и двое верог. Стас и Настя, тутти-ту. Я думаю, кто-то из них ребенок Анны и Александра, но у кровососов нет особой любви между родственниками, во всяком случае со стороны она незаметна. Меня курировала Анна, тутти-там, однажды она поняла, что я усиливаюсь, и предложила убить. Это было после второго джинна, перед тем как меня перевели в морозильную камеру.
Анна и Александр растянули меня на столе и провели отличный романтический вечер, тутти-ту, время от времени слизывая по капле моей крови и обсуждая, тутти-там, насколько целесообразно убивать меня и какова вероятность, тутти-ту, что я попробую сбежать и причиню им хоть какие-то неудобства.
Я, тутти-там, был отрублен даже от крох энергии, мне было очень больно и очень страшно, и от меня, тутти-ту, ничего не зависело. Я был вещью, которая сломалась, – и когда они решили меня починить, это вылилось в полтора месяца кромешных пыток. Четыре года после этого я, тутти-ту, строил планы, создавал сложнейшие заклинания, искал слабые места у своих мучителей, находил их – и не пытался сбежать. Мне было страшно.
Того «ремонта», тутти-ту, хватило на четыре года. Еще на восемь магов «Ложи». Я знал, что попытка побега приведет к одному из двух – или меня вновь будут пытать, долго, медленно, ничего не спрашивая – просто для того, чтобы окончательно запугать, – или убьют.
И я бы так и не сбежал, если бы Анна, наблюдая за мной, не сказала, что я слишком окреп. Она не бросала слов на ветер, тутти-ту. Это значило, что времени у меня нет. Это была камера, в которой я висел на двухстах крючках, вдетых в мою кожу, и крепились они кевларовым шнуром к раскаленному листу металла, тутти-там, так, что мне приходилось левитировать себя хотя бы на миллиметр, но не слишком сильно, чтобы не обжечься.
К этому времени я разобрался в том, как устроена моя камера, ослабил крепление раскаленного листа и был готов к попытке сбежать, – но страх заставлял меня терпеть муки, тутти-ту.
Страх перед Анной пересилил. Я сорвал раскаленный лист и разрубил им Анну, попутно рухнув вниз и едва не переломав себе все кости. То, что я забираю больше энергии, почувствовал дейвона – Алишер, – которого я в то время прокачивал. Он был неподалеку и спустился в камеру. Алишер не одобрял того, что со мной творили, – как и многие, в общем-то, в «Ложе», – из тех, кто обо мне вообще знал. Но я делал его сильнее, и он пользовался этим.
Я, тутти-ту, в тот момент был слегка безумен, тутти-там, и сделал с Алишером некоторые вещи, после которых он остался жив, но вряд ли когда-либо смог бы встать или вдохнуть воздух полной грудью… А потом, слегка успокоившись, добил его. Хладнокровно. После этих операций к источникам я был подключен уже напрямую. Потом я выбежал за дверь, но когда обернулся, то с ужасом увидел, что разрубленная от плеча до пояса Анна смотрит на меня. Верог очень живучи, а Одиннадцатый равелин находится прямо над источником, тутти-ту.
У меня не хватило смелости вернуться и добить ее. Сейчас я бы точно сделал это, а тогда… Тогда я испугался. Испугался Анны и Александра, испугался Стаса и Насти – он слабее, она глупее, тутти-там, но оба тоже очень неприятные. Я в тот момент не знал собственной силы, просто не было возможности для сравнения.
Одиннадцатый равелин используется в основном как тюрьма и как резиденция нынешнего главы «Ложи», тутти-ту, Креона. В последние годы там обычно немного народа, да и сам Креон предпочитает резиденции на Васильевском острове и в Кронштадте, тутти-там. Было раннее утро, меня никто не увидел. После смерти Алишера я мог черпать Силу прямо из источника – это просто опьяняющее ощущение. Я прыгнул и полетел в сторону Дворцовой набережной. Из детства я помнил, что умел летать… Вот только забыл, насколько хорошо, – а точнее, плохо делал это. Я, тутти-ту, рухнул в Неву, чуть-чуть не дотянув до какого-то корабля с пьяными туристами. Дальше ты знаешь, Атаниэль рассказывал…
Тусклый луч из приоткрытой двери камеры показался Иво очень ярким. Крысы запищали, вцепляясь в плечи пленника, и ему пришлось скинуть их, качнув пару раз руками.
Это усилие неожиданно оказалось чрезмерным – и Иво осел, руки ослабли, а ноги стали ватными.
– Эй, человек, что с тобой? – настороженно поинтересовался заглянувший к пленнику Стас, а через мгновение без сомнений нырнул в грязную воду и вытащил Иво. – Все вы, «коричневые», идиоты! Ты же не подключен к источнику, а туда же – энергию направо-налево расходовать! Подожди пару часов, тогда и сдохнешь!
Иво тем временем провалился в блаженную тьму – и только смутная мысль о том, что он не смог использовать заклинание, наложенное альвом, что их план наверняка сорвался, билась на грани сознания.
Когда он открыл глаза, напротив сидел Стас в сухом и чистом льняном костюме. Они находились в квадратной комнате с двумя большими окнами, из которых открывался вид на Петропавловский собор. У одного из окон расположились стол и высокое, наверняка очень удобное кресло, в дальнем углу возвышался сейф в человеческий рост. В ближнем к Иво находился высокий зеркальный шкаф-купе. Сам Иво сидел в алом кожаном кресле, Стас – на кожаном диване, что шел в комплекте с креслом. Между ними притулился низкий стеклянный столик.
Верог отхлебывал что-то алое из бокала, лениво листал глянцевый журнал и время от времени поглядывал на Иво.
– Давай договоримся, – мягко предложил хозяин кабинета. – Пока ты рассказываешь, я тебя не трогаю. Как только ты замолкаешь больше чем на минуту, я отрезаю тебе палец. Когда кончатся пальцы – перейдем на конечности. Больно не будет, я не садист, рассчитываю только на то, что ты будешь покладистым мальчиком.
– Я ничего не знаю, – пробормотал воспитанник слаш.
– Ну, тогда, для затравки разговора, давай отрежем тебе пару пальцев. Скажем, на левой ноге?
Иво с удивлением понял, что внутри закипает гнев. Чувствовал он себя сравнительно неплохо – скорее всего, причина крылась в шприце и двух немаркированных ампулах, лежавших на столе. Руки были связаны за спиной, ноги оставались свободными.
– Вы убили моего приемного отца, Эддинга, – начал Иво, пытаясь из полутора десятков предложенных альвом вариантов выбрать хоть что-то действенное. – И поэтому я решил отомстить.
– Ничего не знаю про Эддинга, – спокойно ответил вампир. – Но – могли, могли. Чего скрывать? Когда начинается геноцид, никто не вспоминает про царапины. Давай дальше.
– Я нашел элохим и альва. Они имеют на вас зуб.
– Смешно. Я бы предположил, что это они тебя нашли, но бывает всякое. Дальше.
– Мы, вместе с теми, кто противостоит «Ложе», начали составлять план…
– Хватит! – Стас расхохотался. – «Противостоит»! Партизаны в белорусских лесах! «План»! Ладно, поигрались, и будет.
Верог встал и подошел к сейфу. Приложил руку к дверце, и та услужливо открылась. Вернулся вампир, поигрывая длинным старинным стилетом.
– Я могу погрузить тебя в транс, и ты все расскажешь, – тихо предложил он. – Без сказок про сопротивление. Хочешь?
Иво тупо смотрел на него, словно не понимая, о чем речь. На самом деле все было ясно – Маж описал врага довольно четко. Этот «красный» действительно легко мог погрузить человека в транс и выпытать все, что нужно. Так же, как кошка может съесть мышь, едва поймав ее.
Но так же, как пушистый хищник, Стас находил самый простой и логичный вариант скучным. И Иво делал вид, что не понимает. Это ему было необходимо для того, чтобы мысли мучителя естественным путем дошли до варианта «поиграть с добычей».
– Конечно, хочешь, хотя еще и не осознаешь. Давай мы сделаем так – я развяжу тебе руки, – верог подошел к пленнику и, перегнувшись через его плечо, резанул стилетом по веревке. – Затем дам тебе оружие, – Стас сел на диван, оставив на столе стилет. – А потом ты сам начнешь отрезать себе пальцы за каждую ложь. Хорошо?
– Мне не нравится это, – Иво нужно было изображать испуганную жертву, и он попытался сыграть роль. – Отпустите меня, а?
Страха не было – только легкая усталость и азарт от необходимости решить задачу. Пока верог делал все в соответствии с рассказом Мажа.
– Фи, – Стас встал и подошел к окну. Его спина словно звала Иво: «Воткни в меня нож». Но парень знал, что противник только и ждет этого от него. – Сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– В семнадцать все весело и все интересно. Мне девяносто шесть, и самый главный мой враг – это скука. Ты знаешь, что верог иногда входят в состояние долгого сна?
– Нет, – честно ответил Иво.
– Бывает. И чаще всего именно от скуки. – Стас обернулся, глянул на так и лежавший на столе стилет, затем неуловимым движением пересек комнату, и в следующее мгновение Иво почувствовал, как когти мучителя вспарывают кожу на его горле. – Сегодня утром мне позвонили и сказали, что поймали кое-кого. Но не сказали кого – и я решил, что альва. И когда я увидел тебя, то почувствовал ярость. Потому что ты мне неинтересен. У тебя нет нужной мне информации, мне не за что мстить тебе. За выбитый у Александра зуб? За то, что ты идиот? Ты даже простенькую сценку с бунтом разыграть отказался! Умри.
Последнее слово «красный» сказал очень тихо, одновременно отпустил Иво и отвернулся, уверенный, что парень исполнит приказ. Воспитанник слаш и впрямь почувствовал, что с ним что-то происходит, и почти сразу догадался, что именно.
Маж рассказывал, что Стас ювелирно обращается со страхом, дозируя его от мелкого беспокойства до дикого, панического ужаса, от которого мышцы начинают непроизвольно сокращаться. Именно то, что Иво не чувствует страха, а работать с ним будет, скорее всего, Стас, послужило основой идеи операции.
Сейчас, по мнению хозяина кабинета, за его спиной в диких мучениях и судорогах, промочив и испачкав штаны, умирал Иво. И уверенность верог была настолько велика, что он не обернулся на вполне естественный шорох – жертва корчится в агонии, задевает ногой стол, бьется головой о дорогой рельефный линолеум.
А в следующее мгновение Иво всадил нож в спину вампира. Он знал, что осталось всего одно мгновение для того, чтобы вынуть стилет и воткнуть его во второе уязвимое место с другой стороны груди, но не успел этого сделать.
Стас развернулся мгновенно, белое лицо его было перекошено болью, а из распахнутого в ультразвуковом крике рта струйкой текла на подбородок черная кровь. Он взмахнул рукой, и Иво перышком отлетел к стене, стилет остался в его ладони.
– Ты… – зашипел верог. – Мерзкий, мелкий человек… Думал, сможешь меня убить?
– И еще не теряю надежды, – прохрипел воспитанник слаш, хватая воздух ртом.
Стас словно перетек через комнату, поднял сползшего по стене Иво так, чтобы глаза их оставались на одном уровне, и мрачно усмехнулся.
А в следующее мгновение Иво вдруг понял, что Маж был абсолютно прав – этот «красный», как старая цирковая собачка, повторял один и тот же трюк с разными вариациями даже тогда, когда было понятно, что публике это неинтересно.
Он снова воздействовал на человека страхом!
И, не колеблясь, Иво всадил стилет в спину Стасу. А потом, едва не падая от боли в спине и шее, поднял тяжелый стеклянный столик и размозжил им голову упавшего вампира.
А затем, обессиленный, свалился на пол и закрыл глаза.
Глава 6
– Пошли их всех к черту! – яростно орал в трубку Мерион, сатра, для которого в бизнесе были открыты все двери, а закрытые подчас выбивались ударом копыта. – Я тут просто оказываю им небольшую ответную услугу, а они спрашивают, почему я при этом не подпрыгиваю и в радостном предвкушении не снимаю штаны?
Рамос пережидал бурю, отведя телефон подальше от уха – делать так ему было не впервой: хозяин славился эмоциональными взрывами, мог в ярости и накинуться с кулаками, но все это компенсировалось достаточной свободой при выполнении заданий и превосходной оплатой. «Форбс», публикуя статьи о Мерионе, указывал на «взрывной характер», но до избиения журналистов хозяин пока не снисходил.
– Креон послал верог, чтобы тот сосал у меня кровь? Пусть сам встанет на коленки, может, ему что и перепадет, – бесновался шеф в своем лондонском офисе. – Я давно говорил, что в России сатра делать нечего, Россия – это край полудиких Часовщиков и абсолютно диких маах'керу!
В таком духе Мерион высказывался уже минут двадцать, и фразы, лишенные первоначального накала, постепенно становились все более осмысленными. Наконец он успокоился и обычным тоном, безо всякого перехода, приступил к делу, заставив Рамоса поднести трубку поближе к уху:
– Значит, так. Никаких шлюпок, никаких моторных лодок. Спускай на воду спасательный понтончик, который наборный, и на самом тихом ходу, так, чтобы быть в Петропавловке не раньше чем без четверти двенадцать, иди к этим сволочам. Стас дал тебе гарантию, что ничего не случится. Постарайся, чтобы случилось. Не знаю, сломай психогенератор или найми кого-нибудь, чтобы врезались в тебя – только не сразу, а около крепости. После этого я выставлю «Ложе» претензию. Не официально, конечно, а в приватной беседе. Креон не дурак, и ломать со мной отношения не будет. Вина их очевидна, я выторгую что-нибудь, ну, и в следующий раз они будут вежливее.
Рамос чувствовал, что его «сливают» – Мерион не рисковал ничем: если что, претензии у Стаса будут именно к Рамосу. Но это был не первый подобный случай, и каждый раз ушлому щеголю-сатра удавалось выкручиваться. Подчас он даже приводил этим хозяина в восторг.
– Что делать с оборотнем после возникновения проблем в акватории? – спокойно поинтересовался Рамос.
– Оборотень, оборотень… в понтончике ведь есть несколько секций под контрабанду?
Об этом Мерион знать был не должен, но тем не менее знал. Щеголеватый сатра прикусил губу, запоминая – вычислить крысу в команде и притопить между делом.
– Есть, – спокойно ответил он.
– Сунь маах'керу в такую секцию. Сдохнет – так сдохнет, «Ложа» сама виновата. А выживет – ну, его проблемы, и счастье для Креона, которому мальчишка зачем-то так нужен.
Рамос дождался завершения разговора, затем нашел в телефоне контакт «Девкалид Москва яхт-клуб».
– У тебя есть надежные ребята в Петербурге? – поинтересовался он, обойдясь без приветствия. – Нет, на этот раз никакой контрабанды. Надо разыграть небольшое представление с пиратами в акватории Невы. Да, денег будет достаточно, чтобы скрыться ото всех на пару лет…
Судя по настенным часам, в обмороке Иво провел всего несколько минут. Он с трудом поднялся, опираясь на алое кресло, затем, пошатываясь, дошел до сейфа и обнаружил, что там, на второй сверху полке, в клетке сидит щенок.
– Тяф? – поинтересовался зверек и нетерпеливо переступил с лапы на лапу.
– Если бы я смог запустить заклинание в камере, то мне не пришлось бы драться со Стасом, – пояснил Иво собаке и помотал головой. – Здесь должны быть лекарства, я так думаю.
Щенок глядел на него непонимающе и, переминаясь, время от времени гавкал. Иво осмотрел шесть полок. На самой верхней хранились документы – уставы разных ООО и ЗАО, какие-то печати и незаполненные формы. На второй сидел щенок в клетке. На третьей, высокой, в длинной и широкой подставке покоилось полтора десятка ножей и стилетов разной длины. Вместо четвертой был внутренний сейф, на пятой располагались украшения – браслеты, кольца, кулоны. Некоторые выглядели очень дорого, другие казались ветхими и топорными. Иво догадался, что это магические предметы – амулеты, а может, даже и артефакты, но трогать их не решился.
А на шестой, самой нижней, полке хранились коробки с ампулами, флаконы и бутылочки. Воспитанник слаш попробовал наклониться, но его тут же замутило, и он вынужден был опереться на полку-сейф. Она мгновенно с легким шелестом ушла внутрь, верхние полки сдвинулись ниже, а полка-сейф вылезла в самом верху.
Иво помотал головой, чувствуя, что ничего не понимает. Он толкнул полку со щенком, та мягко ушла в стену – на мгновение стало видно, что там вырезана ниша и поставлен механизм. А через секунду щенок возмущенно тявкал с верхней полки.
– Это хорошо, – пробормотал Иво, толкнул ногой отсек со склянками и почти сразу обнаружил его перед лицом.
Большая часть пузырьков и ампул оказалась без маркировки. Скорее всего, там были или запаховые, или магические метки, но различить их мог, наверное, только хозяин или другой верог.
Иво, спотыкаясь и шатаясь, подошел к трупу и обнаружил рядом с ним две ампулы, которые на него истратил Стас. Обратно к сейфу парень не шел, а полз. Ему становилось все хуже и хуже. Добравшись до сейфа, Иво понял, что ему не встать, и последовательно толкнул несколько полок, переводя медицинскую в самый низ. Перед возмущенным такой бесцеремонностью щенком парню на мгновение даже стало стыдно, и он пообещал:
– А тебя мы освободим и накормим…
Найдя упаковку, в которой не хватало двух ампул – таких же, как использованные Стасом, – Иво достал сразу пять штук и, отбивая край, жадно выпил одну за другой. В коробке оставалось еще с полсотни, и можно было не экономить.
Как человек, мечтавший стать хирургом, он не мог не понимать, что эффект от введения в вену и от принятия перорально может и должен быть разным. Но в этом состоянии Иво, скорее всего, не смог бы даже наполнить шприц.
Пятую ампулу он почти полностью расплескал, но огорчиться не успел, так как снова потерял сознание.
В себя он пришел только через полчаса – опять же судя по настенным часам. Маж объяснял, что никто Стаса во время допроса тревожить не станет – если будет что-то совсем важное, ему позвонят, но в кабинет сразу войдут вряд ли, тем более что он наверняка запрет его изнутри.
Чувствовал себя Иво на удивление неплохо. Теперь ему нужно было срочно связаться с альвом и элохим. По первоначальному плану воспитанник слаш должен был стереть собственной слюной часть нанесенного альвом ему на живот соленой водой рисунка.
По словам Мажа, рисунок этот относился к древней магии дейвона, и когда-то очень давно с помощью таких соленых узоров они могли передавать сообщения на любые расстояния. Сам альв узнал об этом от одного из тех, кто использовал его для собственной прокачки – любые магические действия «клиентов» Маж чувствовал на себе и таким образом узнал немало тайн.
Но был и запасной вариант – вместе с Иво сатра передали Стасу и вещи, якобы найденные у него при обыске, – шариковую ручку с надписью «Дзетта-Банк», сорок семь рублей мелочью, початый блок жвачки, а главное – телефон покойного Эддинга. С единственным контактом – «Атаниэль». Естественно, дозвониться по нему до элохим было нельзя, потому что две последние цифры в номере ребята изменили заранее.
Иво вначале не хотел отдавать телефон, который казался ему достаточно ценным, но Атаниэль отмахнулся:
– Пятьсот рублей на блошином рынке – красная цена этому хламу. А если ты сможешь позвонить мне из равелина, а не пытаться объяснить все с помощью рисунков на пузе, это будет гораздо более эффективно!
Предметы, переданные вместе с Иво, лежали на столе, в том числе и телефон, правда, почему-то разобранный на корпус, аккумулятор и сим-карту.
Парень собрал аппарат, вызвал единственный контакт, поменял две последние цифры и нажал на «вызов».
– Да, – отозвался наконец Атаниэль. – Слушаю.
– Это Иво. Я попал в камеру с водой, но закончить заклинание не смог. Во время допроса я убил Стаса, сейчас в его кабинете. Труп тут же. Насколько могу судить, никто о его смерти не знает. Окна кабинета выходят на Петропавловский собор.
– Иво, тутти-ту, молодчина! – Альв явно вырвал трубку из рук элохим. – Там есть сейф?
– Есть.
– Он открыт?
– Да.
– Чтобы не ошибиться – высокий, в котором ящики можно легко перекидывать вверх-вниз?
– Да.
– Повезло, тутти-там! Должна быть полка с талисманами, а на ней черный камушек в виде креста.
Иво обследовал полку, а затем подтвердил:
– Да, есть, даже более того – здесь два черных камня в виде креста, один с ладонь величиной, второй – раза в два больше.
С другой стороны замолчали, и пауза длилась секунд десять. Наконец альв медленно произнес:
– Два иссиня-черных камня, очень тяжелых, похожих на кресты?
– Да, – подтвердил Иво, доставая первый.
Он и впрямь оказался тяжеленным. В руке лежал удобно, но ощущение от него было неприятное.
– Положи их на место и не трогай ни в коем случае, тутти-ту. Шесть лет назад у Стаса было два таких камушка, размером значительно меньше, и один из них он использовал в последней большой войне, тутти-там. Капнул своей кровью на него и швырнул через стену. Взрыв был приличный, «коричневые» списали на разорвавшийся баллон с пропаном… А камушек был с нательный крестик. Может, большие взрываются хуже, но скорее гораздо лучше. Боюсь, там у Стаса вторая Хиросима на полке. Что еще есть, тутти-ту?
– Два браслета – один золотой, вроде как детский, второй взрослый, вроде бы бронза, с шипами.
– Не знаю, не трогай, тутти-ту.
– Шесть колец, одно деревянное…
– Про кольца не надо, тутти-там, я их не знаю. Кулоны есть?
Иво подтянул полку поближе. Большая часть вещей на ней лежала горкой, в том числе и взрывающиеся камни. Отдельно, в футлярах, были только маленький пузырек с бьющимся внутри пламенем и два талисмана – венец из колючей проволоки и серебряный кулон в виде волчьей лапы. Воспитанник слаш описал пузырек и оба талисмана.
– Пузырек не трогай, фигня какая-то, тутти-там, верогская. Про венец ничего не скажу, а кулон, тутти-ту, явно какое-то оружие против маах’керу, вряд ли просто оберег. Что еще?
Иво последовательно описал полтора десятка вещей, и альв признал из них только две – «холодилку», сохраняющую кровь в емкости свежей, и человеческий оберег от проклятий, скорее всего уже настроенный на кого-то.
– Иво, нам ничего из этого не подходит, тутти-ту. В любом случае, ты молодец, и сейчас надо продумать, как именно мы попадем в равелин. Ты сможешь открыть окно или выломать кусок стены, тутти-ту?
– Окно вроде бы смогу, два метра в ширину и чуть меньше в высоту. Хватит?
– Будем работать с тем, что есть. Иво, в двенадцать выстрелит пушка Петропавловской крепости, сразу после этого равелин сделает треть оборота вокруг своей оси, тутти-там. Окна будут смотреть на Неву. Твоя задача – открыть окно. На всякий случай, сделаешь это только в тот момент, когда выстрелит пушка. Не забудь открыть окно – мы будем лететь на дельтаплане, как и условились, и увидим твое окошко только во время поворота, тутти-ту. Разворачиваться или переигрывать планы времени не останется, от воздействия разрушительной магии равелин прикрыт, так что, если ты промедлишь, мы просто впечатаемся в стену, тутти-там.
– Не беспокойся, открою, – сказал Иво.
– Не клади трубку! – заорал Атаниэль в тот момент, когда Иво уже собирался нажать «отбой». – На всякий случай оставь телефон включенным и поставь громкую связь. Если возникнут проблемы, можно будет быстро их урегулировать!
– Понял, оставляю разговор, – Иво включил громкую связь, а затем аккуратно положил телефон в карман.
Он подошел к окну и убедился в том, что сможет быстро распахнуть его – здесь стояли гигантские стеклопакеты, четверть которых открывалась. Дельтаплан в эту четверть, скорее всего, не поместится, но ребята наверняка что-нибудь придумают, тем более он им сказал все как есть.
До полудня оставалось чуть менее сорока минут.
Иво подошел к распахнутому сейфу, аккуратно задвинул полку с талисманами и вынул клетку со щенком.
– Тяф! – одобрил действия человека песик и напустил под себя лужу.
Клетка при ближайшем рассмотрении оказалась сделанной из деревянных полосок, в ней было небольшое окошко, видимо для пищи, – а вот дверцы конструктор мини-тюрьмы не предусмотрел.
Иво решил сломать ее, но силы рук – не самых слабых в его выпускном классе – оказалось недостаточно. Парень вынул из сейфа самый длинный стилет, с серебреным лезвием, сунул его между прутьев, установив клетку на полу между ног, и нажал. Жалобно скрипнув, одна планка выскочила из паза. Остальное было просто – вынимая планки одну за другой, Иво быстро освободил щенка.
– Тяф! – еще более одобрительно заявил тот и обежал комнату по периметру, постаравшись держаться от мертвого вампира как можно дальше. – Тяф! Тяф!
Тем временем Иво понял, что через полчаса здесь начнется большая драка – согласно плану альва, они должны были «устроить шумиху покрепче, тутти-ту, и сбежать как можно дальше», а значит, для трофеев времени не останется.
Парень достал коробку с ампулами, которые позволили ему выжить – воспитаннику слаш очень захотелось выпить содержимое двух-трех, но он сдержался. Вынул пять картонных упаковок, в каждой из которых было по десять ампул, и сунул их себе под рубашку, за ремень джинсов.
Хранилище это было не лучшее, но ни рюкзака, ни сумки, ни даже скатерти или шторы Иво в кабинете не обнаружил. Он рассматривал стилеты, думая взять один из них в качестве оружия, когда из мобильного телефона в кармане раздался свист.
– Да?
– Иво, мы вылетаем, – проинформировал его альв. – Управлять будет Атаниэль, я все время на связи.
– Хорошо.
На часах было без двадцати двенадцать. Иво начало тянуть в сон, руки и ноги стали ватными. Он быстро достал упаковку с ампулами, вынул парочку, нашел около разбитого журнального столика шприц и приготовился сделать себе укол.
В качестве пациента ему приходилось выступать не раз – школа заботилась о том, чтобы дети вовремя сдавали анализы и делали прививки. А вот роль доктора Иво исполнял пока только в мечтах и уколов ни себе, ни кому-либо другому ни разу не делал.
– Это должно быть несложно, – уверил воспитанник слаш щенка.
– Тяф! – согласился тот и завилял куцым хвостиком.
Иво перетянул плечо, несколько раз сжал-разжал кулак, а затем аккуратно воткнул шприц и даже не промазал – вот только угол оказался не лучшим, и игла прошла вену насквозь.
– Ну, чуть сложнее, чем я думал, – подкорректировал свое мнение Иво.
– Тяф! – подобострастно согласился с ним пушистый ассистент.
Со второго раза игла вошла правильно, и Иво медленно вогнал в себя четыре кубика прозрачного раствора. На часах было уже без десяти двенадцать, голова слегка прояснилась, хотя слабость все еще оставалась.
– Тяф-тяф! – требовательно заявил щенок, и Иво вдруг осознал, что зверя-то надо вытаскивать отсюда! Что толку в разбитой клетке, если потом в кабинет придет глуповатая, но злобная, судя по рассказам Мажа, Настя или куда более умный и расчетливый Александр? В лучшем случае щенок вылетит в окно.
Иво еще раз осмотрел кабинет. Ни сумки, ни мешка, ни шторы. Разве что… Парень внимательнее взглянул на мертвого верог – сверху пиджак выглядел почти идеально, если не считать пары потеков черной крови. Снизу, понятно, в нем две дырки от стилета, да и крови наверняка набежало куда больше. Но щен, если не хочет остаться здесь, потерпит.
«Красный» оказался довольно тяжелым – Иво пришлось попотеть, чтобы снять пиджак. Едва воспитанник слаш поднял одежду, в которую собирался завернуть щенка, как раздался выстрел Петропавловской пушки. На часах было без трех минут двенадцать.
– Что за черт?! – в сердцах бросил Иво и кинулся было к окну, ощущая, как махина здания пришла в движение.
Что-то мелькнуло на краю зрения, и брошенный вскользь взгляд уловил маленький черный крестик, падающий из кармана пиджака на лоб верог.
Понимая, что он ничего не успевает, Иво кинулся к окну и распахнул одну восьмушку, обогнул стол с креслом, распахнул вторую – получился прямоугольник полтора на два метра. Отскочил, схватил удивленно наблюдавшего за ним щенка и услышал сзади дикий грохот.
– Я же говорил, тутти-ту, что это нужное окно! – заявил вылезавший из-под обломков стола Маж. Рядом с ним обиженно порыкивал вывалившийся из своего гнезда мотор, безуспешно пытаясь крутить лежавший на полу винт. – Хоть бы двигатель заглушил!
– Времени не было. И я, кажется, руку повредил, – сообщил Атаниэль. – И, между прочим, равелин еще двигался, когда я совершил посадку.
– Атаниэль!.. – Иво заметил, как элохим небрежно пнул руку Стаса. Черный крестик медленно заскользил со лба верог и на мгновение завис на переносице над лужицей крови. – Бежим, быстро!
К чести альва и элохим, раздумывать и спрашивать они не стали. Маж первым бросился к дверям, распластался по стене, чтобы не оказаться на линии огня, отжал ручку и толкнул.
Элохим молча кувыркнулся в проход, в одной руке у него был обычный пистолет, в другой – что-то вроде игрушечного водяного. Следом за ним, почти сразу, в дверь выскочил Маж, последним, сжимая в руках дырявый пиджак со щенком, Иво. Он едва успел захлопнуть за собой дверь, как сзади раздался взрыв. Дверь разлетелась в щепки, приняв на себя взрывную волну, но парня все-таки пронесло на несколько метров вперед.
Кабинет превратился в руины, которые разительно контрастировали с чистой, бело-золотой дугой коридора, где оказались трое приятелей.
– Нам к лифтам, тутти-ту! – крикнул Маж.
Иво не знал, где здесь лифты, зато Атаниэль, судя по всему, ориентировался – он повернул направо, видимо, на кого-то наткнулся – сделал пару выстрелов, – затем обернулся и нажал на спуск детского пистолета. Струя серой жидкости прошла над головами Мажа и Иво. Воспитанник слаш обернулся и увидел, как она сгущается в облако.
– Не задерживайся, тутти-ту, это яд! – крикнул альв, дергая Иво за рукав. – Надо выбираться!
И они побежали. В здании орала сигнализация, сработали пожарные поливалки. Первым мчался элохим, он стрелял еще дважды, но ни трупов, ни живых Иво не видел, только однажды приоткрылась дверь в коридор и оттуда высунулась голова озабоченной женщины-джинна.
– Назад! – рявкнул альв и метнул в нее огненный шар размером с кулак. Дверь моментально захлопнулась. – Иво, не отставай! Нам, тутти-там, повезло – простым боевым магам на этот уровень подниматься допуск не позволяет, они попробуют блокировать выход. Местных особо не трогай – почти все они обычные клерки, тутти-ту.
И, словно опровергая его слова, навстречу Иво и Мажу вылетел Атаниэль. Альв увернулся, а вот человек оказался погребенным под высокой и отнюдь не легкой тушей «белого».
Когда Иво наконец выбрался из-под кряхтящего элохим, Маж висел под потолком, укрывшись в облаке тьмы, а под ним на полу корчился мощный пожилой дейвона в камуфляже без знаков различия. «Серый» выглядел массивным и не слабым – встретиться с таким один на один в темном переулке Иво бы очень не хотелось.
Альв был безумен, он раз за разом посылал в дейвона энергетические разряды и хохотал. Иво не знал, что и делать в такой ситуации, зато элохим просто подпрыгнул, схватил сошедшего с ума мага за пятку и дернул вниз.
– Сдурел? – заорал он. – Сам сдохнешь и нас здесь оставишь!
– Это… Это Мохаммед… – задыхаясь, пояснил альв. – Третий, кого я прокачивал. И второй, кого я убил.
Действительно, дейвона был мертв.
– Тяф? – подал голос полузадушенный щенок.
Они побежали дальше и практически сразу уперлись в тупик с двумя лифтами – обычным и грузовым. Атаниэль нажал на обе кнопки, створки грузового открылись – и на ребят вывалилась компания из четырех дейвона и двух сатра.
Эти точно не были клерками – одетые в десантные «разгрузки» поверх камуфляжа бойцы «Ложи» мгновенно разделились по двое и завязали бой. Иво метнулся в лифт, пытаясь проскочить между дейвона, получил прикладом автомата по голове и потерял сознание.
В отключке воспитанник слаш был всего несколько секунд. Едва открыв глаза, он понял, что лежит на спине – как он успел перевернуться в падении, Иво не помнил. В бока несильно били створки пытающегося закрыться лифта, подбородок лизал щенок, а рядом лежал автомат – видимо, уроненный кем-то из врагов.
Схватка за несколько секунд превратилась в свалку.
Скорее всего, гостей хотели взять живыми – альв и элохим не смогли устоять, и Мажа уже вязали, а Атаниэль с трудом отбивался от двоих наседавших на него «зеленых».
Иво сел, поднял автомат и нажал на спусковой крючок. Вместо ожидаемой очереди раздался одиночный выстрел, а приклад с такой силой ударил в плечо, что Иво проехал сантиметров двадцать вглубь лифта и едва не потерял сознание в очередной раз.
Однако выстрел произвел магический эффект – Маж и Атаниэль остались в центре небольшого холла перед лифтами, а бойцы «Ложи» попрыгали за ближайший угол, небольшой диванчик и две кадки с золотистыми пальмами.
А в следующее мгновение прямо над Иво прошла очередь, и он почувствовал, что щенок у него на груди описался. Парень втянул ноги, оказавшись полностью в лифте, дверцы тут же захлопнулись, и кабина поехала, хотя на кнопку никто не нажимал.
Лифт опускался тягуче-медленно, и воспитанник слаш успел прислониться спиной к стенке, сунуть под рубашку щенка, вновь замотав его в окровавленный пиджак, и взять автомат так, чтобы он был не на весу, а прочно упирался в плечо, которое по ощущениям уже начало распухать.
Мигнул свет. «Ту-там», – ласково произнес лифт, напоминая об альве, и двери раскрылись.
– Совсем наши охренели, ни ума, ни совести, – укоризненно произнесла старушка-дейвона, стоявшая перед лифтом с большим моющим пылесосом в одной руке и пакетом, из которого торчали разные моющие средства и тряпки, в другой. – Хватают, пытают, орут, стреляют. Своим же потом в глаза смотреть стыдно. Тебе куда?
Иво ошарашенно смотрел на женщину, спокойно вошедшую в кабину.
– К выходу, – пробормотал он. Автомат, так уютно устроившийся в руках, захотелось выкинуть.
– Ребенок же еще совсем! – сморщила треугольное лицо бабка. – Я тебя выведу.
Она нажала на кнопку, лифт снова поехал, затем остановился – и, к удивлению Иво, открылись не те двери, что раньше, а створки за его спиной. Парень вывалился из кабины, мимо него бодро протопала женщина.
Здесь все было далеко не так шикарно, как вверху, – обычные стенные панели, линолеум на полу и пара простеньких протертых кресел. Следуя за бабкой-дейвона, Иво пытался понять ее мотивы, но у него ничего не получалось. Вверху остались Маж и Атаниэль, это угнетало воспитанника слаш гораздо сильнее, чем необходимость каким-то образом выбираться из равелина.
– …!..……! – на незнакомом, но явно восточном языке заявила старушка кому-то, кого парень пока не видел.
Иво приготовился к драке, палец лежал на спусковом крючке, но вышедший навстречу молодой дейвона в форме охранника выглядел пристыженным и даже в какой-то мере испуганным.
Читать бесплатно другие книги:
