Святые бастарды Туров Тимур
На улицу Иво вышел последним и с удивлением обнаружил, что уже не только рассвело, но еще и припекает. Солнце старалось вовсю. Элохим в одиночестве шел метрах в двадцати впереди и яростно жестикулировал.
Иво не сразу сообразил, что альв на полную использует свои способности к маскировке. Атаниэль, судя по всему, был более самоуверен, хотя как раз его по огрызкам крыльев узнал бы, наверное, любой, видящий сквозь Пелену.
– Догоняй, – обернулся элохим. – Нам нежелательно долго находиться на улице!
Перейдя на бег, Иво почувствовал, что сразу же взмок. Двигаться было тяжело.
– Что с тобой, тутти-ту? – спросили из пустоты голосом Мажа.
– Не знаю, плохо мне, – ответил Иво. – Суставы крутит, живот подводит, на солнце находиться муторно.
– Завязывай с этим, – бодро заявил Атаниэль. – Сейчас поймаем машину и поедем на Юго-Восток, у моего знакомого там ресторан. Поедим, отдохнем.
Иво не хотел есть. Он вообще ничего не хотел, в голове крутилась фраза «говорящей коровы» из детского анекдота: «Когда ж я сдохну?»
– Возможно, тутти-ту, это ломка, – неуверенно сказал Маж. – Если так, то надо бы тебя к врачу. Атаниэль, у тебя есть хорошие специалисты?
– Есть, – уверенно ответил элохим. – Как же его? Горын Павлович? Нет. Георгий Петрович? Семь и бездна, меня слишком часто бьют по голове, чтобы она нормально работала! Григорий Пахомович!
Атаниэль направился к таксофону, по которому разговаривала молоденькая девушка, с виду на год-полтора младше Иво. Друзьям элохим сделал жест – мол, подождите здесь.
Что он говорил ей, так и осталось тайной, но, завершив телефонный разговор, юная дама охотно уступила место Атаниэлю, не вынув свою карточку, и даже подождала, пока он, видимо раз за разом ошибаясь номером, несколько раз звонил.
– Все нормально, нам в Обуховскую больницу, – сообщил элохим, вернувшись.
Он поднял руку, и тут же рядом с ними остановились тонированные «в ноль» «Жигули» пятой модели.
– Куда вам?.. Э! Садитесь, не стойте, садитесь!
За рулем машины сидел азиат. Молодой, вряд ли сильно старше Иво, он явно был готов везти клиентов куда угодно.
– Как тебя зовут? – спросил у водителя Атаниэль.
– Э, для тебя – Абик, а вообще Абдула меня зовут, – водитель говорил со среднеазиатским акцентом.
– Абик, тутти-ту, едем в Обуховскую больницу, – заявил Маж. – Маршрут указывает наш товарищ, денег платим много и сразу. Понятно?
Абдула нервно глянул на пустое место, с которого раздавался голос, но, ничего не сказав, тронулся.
– Иво, ты как? – поинтересовался Атаниэль.
– Плохо, – честно ответил тот.
– Григорий Пахомович – специалист мирового уровня, он любому ногу отрежет, на место руки присобачит, и ты еще потом благодарить его будешь, – попытался подбодрить друга элохим.
– Этого я и опасаюсь, – пробормотал Иво.
– Абик, давай пока по набережной, – переключился Атаниэль на азиата. – Дальше я покажу куда.
– Э, как скажешь, дорогой, – нервно ответил водитель. – В пять минут будем!
Иво с удивлением обнаружил, что рядом, уже вполне видимый и осязаемый, посапывает Маж. Альв, несмотря на громкий разговор и шум мотора, умудрился уснуть, при этом он выпал из невидимости, и теперь его мог увидеть кто угодно.
«Вот вам и параноик, – подумал Иво. – Пока Атаниэль говорит с водителем, самый подозрительный тип в нашей команде засыпает».
Абдула заметил появившегося альва, но, молодец, только слегка вздрогнул, никак больше не выказав удивления. Машина мчалась по улицам, водитель активно пользовался клаксоном и не упускал возможности время от времени высунуться в окно и объяснить остальным участникам движения, в чем они не правы – причем доставалось как другим водителям, так и пешеходам.
– Хорошо водишь, – с иронией похвалил Атаниэль.
– Отец учил, – расцвел не уловивший подколки Абик. – У нас, в Таджикистане, знаешь как водят? Здесь машин больше, но ездят скучнее!
За пять минут, конечно же, не добрались – дорога заняла минут сорок, и Иво тоже уснул бы, но боль не позволила. Когда подъехали к зданию, выяснилось, что это клиника Военно-медицинской академии. Здание располагалось на набережной Фонтанки и выглядело внушительно.
Атаниэль без разговоров отдал Абику сотню долларов. Тот долго и витиевато благодарил, не веря в такую удачу – в дороге водитель наверняка не раз проклял свою жадность и простился с жизнью – голос из ниоткуда, появление Мажа и вообще множество странностей его явно пугали.
Когда они миновали центральный вход Обуховской больницы, элохим оставил друзей и направился к сидевшей за конторкой пожилой даме. Выслушав «белого», та кивнула и набрала номер на большом черном телефоне.
А через две минуты Иво потрясенно смотрел, как к ним по лестнице спускается высокий худощавый врач в белом халате, причем врач, принадлежащий к народу вампиров.
– Настенька, молодые люди ко мне, – тоном исконного петербургского интеллигента сказал врач старушке. – Пойдемте за мной.
– Верог? – тихим шепотом спросил Иво у Атаниэля.
– Вы удивлены? – обернулся обладающий хорошим слухом Григорий Пахомович. – А зря. Мы всегда интересовались анатомией и психиатрией разумных существ. Просто я перенес этот интерес в профессиональную сферу, в то время как большинство моих сородичей остались любителями.
Поднявшись по лестнице за врачом, троица проследовала по длинному коридору и вошла в кабинет. За столом сидела женщина-сатра и что-то писала в толстой тетради.
– Танюшка, – обратился к ней «красный». – Не будете ли вы столь любезны оставить нас с молодыми людьми на несколько – минут?
– Конечно, Григорий Пахомович, – серьезно ответила дама, положила ручку и закрыла тетрадь. – Если я вам понадоблюсь, буду в ординаторской.
Иво осмотрелся – кабинет сиял чистотой. Кроме стола и трех стульев здесь имелась кушетка, большой шкаф со стеклянными дверцами и отпечатанный в типографии плакат с тремя изображениями. На первом, с подписью «Коричневые», была показана кровеносная система человека. На втором, под надписью «Зеленые», – сатра, а на третьем, с подписью «Бесцветные», красовался Наблюдатель, но одетый и с надписью поверх одежды: «Инкогнита».
– Про них вообще ничего неизвестно? – поинтересовался Иво.
– Почему же? – удивился верог. – Про них многое известно. Правда, внутреннее строение, равно как и некоторые нюансы психологии остаются загадкой до сих пор. Директор Нью-Йоркской клинической больницы обещал миллион долларов тому, кто доставит ему замороженное тело Наблюдателя. Вы ведь знаете, что тела «бесцветных» сразу после смерти превращаются в слизь?
– Знаем, конечно, – проворчал Атаниэль так, будто это было очевидно, хотя Иво ни о чем подобном не слышал.
– Научная общественность заинтригована, – усмехнулся вампир. – Причем я знаю как минимум двух медиков, которым в разное время удавалось залезть во внутренности еще живых Наблюдателей. Жили они после этого недолго. Кстати, предложение о миллионе долларов тоже продержалось не больше месяца.
– Трагическая смерть директора Нью-Йоркской клиники, тутти-ту? – усмехнулся альв.
– Именно, – подтвердил верог. – Итак, у кого из вас самые большие проблемы?
Парни переглянулись. Из слов врача можно было сделать вывод, что проблемы есть у всех, однако альв и элохим чувствовали себя вполне нормально.
– У меня, – отозвался Иво.
Вампир пристально посмотрел на него и уточнил:
– Проклятие слаш беспокоит?
– Ну что вы все про какое-то проклятие?! – разозлился Иво. – Нет! У меня выламывает суставы, слабость и мутит. Маж думает, что это ломка – я вчера несколько раз принимал какое-то сред-ство, о котором ничего неизвестно, кроме того, что его создали альвы.
Григорий Пахомович еще раз посмотрел на Иво, обошел его вокруг, задумчиво поцокал, затем внезапно топнул, сделал еще один круг и резко сказал:
– Нет, молодой человек, проклятие слаш надо снимать! Я даже рефлексы ваши проверить нормально не могу. Жить с этим можно, но думаю, что не очень долго – лет до сорока, максимум – пятидесяти. Такое основательное вмешательство в тело Силы даром не проходит. Как вы умудрились напороться на эту гадость?
Иво сжал зубы. Ему было плохо, а проклятый верог вместо того, чтобы заниматься настоящей проблемой, решил поразглагольствовать о мифическом проклятии.
– Я семнадцать лет прожил рядом со слаш, – тихо сказал он, стараясь не сорваться на крик.
– Это объясняет многое, – невозмутимо констатировал врач. – Ладно, для начала я дам вам универсальное лекарство, оно снимет часть эффектов. Обецалп, слышали о таком?
– Нет, – помотал головой Иво.
Верог тем временем прошел к шкафу и открыл его маленьким ключиком. Стоя спиной к друзьям, что-то смешал, переливая из одной емкости в другую, затем обернулся и протянул воспитаннику слаш стакан с прозрачной жидкостью.
– Может, внутривенно? – неуверенно предложил Иво. – Для лучшего эффекта?
– А вы, я вижу, бывалый наркоман, – усмехнулся Григорий Пахомович. – Пейте, хуже не будет. Вот так, молодец. А теперь я оформлю вас, ляжете на обследование.
– Это долго? – спросил Атаниэль с беспокойством.
– Неделя, может быть, две, а может, и больше, – спокойно ответил верог. – Истощение физическое, истощение тела Силы, проклятие слаш, еще какая-то гадость, правда попроще. Плюс неизвестный мне наркотик. В общем, лечить от чего попало я не привык, мне надо выяснить все точно.
– А быстрее, тутти-ту, возможно? – спросил Маж. – У нас есть срочные дела.
Верог посмотрел на парней, судя по всему, пытаясь оценить их платежеспособность. Иво тем временем с удивлением отметил, что универсальный Обецалп работает, ему стало легче, хотя полностью боль и не прошла.
– У вас есть двадцать тысяч долларов? – наконец спросил врач.
– У нас есть пять тысяч долларов, – ответил элохим. – И можем достать еще немного, но уже с трудом.
Иво отметил про себя, что Атаниэль готов потратить на него большую часть денег команды, хотя и не готов расстаться со всей суммой.
– Хорошо, будем работать с тем, что есть, – решил «красный» и повернулся к Мажу: – Уважаемый альв, сходите, пожалуйста, в двести тридцать седьмой, позовите Алексия Дмитриевича.
– Сейчас, тутти-там, – альв вышел из кабинета.
– Часто он так напевает – «тутти-ту, тутти-там»? – поинтересовался верог, как только закрылась дверь.
– Постоянно, – ответил Атаниэль.
– Ваш друг, несмотря на молодость, сильный маг, но кое-что в нем я рассмотреть смог, – хмуро отметил доктор. – У него серьезные проблемы с психикой. Нервное истощение, плюс он недоразвит физически – в его возрасте альв должен весить раза в полтора больше и быть сантиметров на пять выше, причем это нижняя планка, с учетом конституции. Из вашей троицы только вы, уважаемый элохим, выглядите здоровым, хотя даже вам не помешало бы лечь на обследование.
Элохим тяжело вздохнул и переступил с ноги на ногу:
– Ну, уж я-то точно здоров!
– Не считая плохо зажившего перелома голени полгода назад, нескольких сотрясений мозга, сломанных некогда ребер? В общем, да, здоровы, но я бы на вашем месте все равно прошел обследо-вание.
В это время в кабинет без стука вошел коренастый врач-сатра с окладистой бородой.
– Григорий Пахомович, звали? – у него был густой бас.
– Да, Леша, пойдем в смотровую, поговорим.
Они вышли в смежную комнату, притворив за собой дверь.
– Тебе лучше? – спросил альв со странной улыбкой.
– Есть немного, – признал Иво. – Но, по-моему, эффект уже проходит.
Маж глянул на прикрытую дверь смотровой и быстро подошел к стеклянному шкафу. Дернул дверцу, но та оказалась запертой. Альв разочарованно хмыкнул и отошел к стене. Атаниэлю надоело стоять, и он сел на стул, поставив его спинкой вперед, а затем жестом пригласил друзей сделать то же.
Маж проигнорировал приглашение, а Иво опустился на ку-шетку.
– Сейчас быстро лечим Иво и едем на Сенной рынок. Жаль, что скотина Тек-Чат забрал мой телефон, – элохим попробовал откинуться назад, но вовремя вспомнил, что спинка стула перед ним, а не позади. – Там все контакты были забиты, теперь придется восстанавливать.
– Иво никуда не поедет, – верог вышел из смотровой и пропустил мимо себя сатра. Тот пересек кабинет и выскользнул в коридор. – Пару дней ему придется провести в больнице. Я уговорил коллегу предоставить нам лечебный артефакт, но его стоимость несопоставима с вашими финансовыми возможностями, поэтому молодой человек получит его на время и будет использовать под моим наблюдением.
Альв задумчиво кивнул, элохим поморщился, но тоже качнул головой.
Вампир сурово оглядел компанию и вдруг усмехнулся:
– Не беспокойтесь, разорять не буду, лишнего не возьму. Все обойдется вам в шестьсот долларов за аренду артефакта, двести долларов – койка в общей палате за два дня или четыреста – в палате на двоих. И, отдельно, донорская помощь от Иво в виде двухсот миллилитров крови. Был бы он в лучшем состоянии – взял бы больше.
– То есть тысяча за два дня, и послезавтра наш друг выйдет отсюда здоровым? – уточнил Атаниэль, даже не заикаясь о варианте с общей палатой.
Иво был ему за это благодарен. Хотя сам бы он, конечно, не стал тратить лишние пять тысяч рублей. А с другой стороны, Амниссос отдал свои деньги им всем, и вроде бы воспитанник слаш имел на них прав не меньше, чем другие.
– Здоровым не выйдет, – сразу вернул всех на землю врач. – Чтобы он стал здоровым, надо снимать проклятие «черных», откармливать, нормальный режим, положительные эмоции. Впрочем, это все даже смешно – я на таких, как вы, насмотрелся и в девяностых, и в конце десятых прошлого века. Молодые, в глазах азарт, быстро залатают то, что ходить мешает, а завтра уже в гроб с дыркой во лбу или расплавленным животом.
– Григорий Пахомович, вы решили финансовый вопрос? – заглянул в дверь давешний врач-сатра.
– Да, Леша. У кого из вас деньги? – верог посмотрел на ребят. – Отдайте Алексию Дмитриевичу тысячу долларов и прощайтесь побыстрее. А с вами, юный альв, я бы хотел поговорить отдельно.
Атаниэль достал пачку, отсчитал десять купюр и передал сатра. Затем взял еще две и со словами: «На всякий случай», протянул их Иво. Повинуясь порыву, обнял друга и сказал:
– Держись, братишка. Еще повоюем!
Альв с серьезной миной кивнул Иво, а потом весело улыбнулся и подмигнул.
Человек и сатра вышли из кабинета. Врач шел впереди, не оглядываясь и не думая о том, что Иво может отстать и заблудиться. Они вышли во внутренний двор, прошли мимо двух невысоких домиков, свернули в подъезд трехэтажного здания, прошли его насквозь и вышли в другой двор.
Народа здесь было немало – в основном люди, но встречались и маах'керу, и дейвона, и сатра. Некоторые из людей и нелюдей щеголяли военной формой, на других были белые или светло-зеленые халаты.
– Не больница, а целый город, – удивленно сказал Иво, догоняя врача.
– Обуховская больница – это большой больничный комплекс, – отозвался сатра. – Но за Пеленой он виден не весь. В середине девятнадцатого века здесь открылся источник, и врачи, в том числе и Григорий Пахомович, смогли доказать магам города, что собственный источник врачам необходим и следует оставить его на нужды медиков. После этого клиника сильно разрослась, в том числе и та ее часть, которую скрывает Пелена.
Доктор провел Иво по темному коридору какого-то хозяйственного здания, отпер серую дверь и показал – проходи, мол. За дверью оказалась узкая бетонная лестница, освещенная лампами дневного света, прикрепленными по верхнему краю серых стен. Пройдя два марша, воспитанник слаш оказался в холле с постом дежурной медсестры. Там сидела девочка-дейвона.
Иво остановился, чтобы рассмотреть это место поподробнее – он ждал каких-то чудес, сверхдорогого оформления или множества бегающих туда-сюда верог, элохим, сатра и альвов.
Но ничего подобного не было – обычный больничный этаж, чисто и небогато, со старыми выцветшими занавесками на окнах, стенами, изуродованными зеленой масляной краской, и потертым паркетом, поскрипывающим, если переступить с ноги на ногу.
– Проходи к сестре, – сказал сатра. – Будем определять тебя в палату.
Глава 11
«Бесцветный», – а в том, что давший информацию про Часовщиков был представителем этой сферы, Вереск не сомневался, – рассказал про обоих участников операции достаточно, чтобы достать каждого из них. Хотя Вереск и знал, что все Наблюдатели лысые и глаза у них без зрачков, но также знал, что они непревзойденные мастера маскировки, не говоря уже о том, что парики и контактные линзы есть в свободной продаже.
Лан-Рин жил на другом берегу Невы, а мосты еще были разведены, поэтому оборотень, получив от таинственного «бесцветного» карту Петербурга с несколькими пометками, выбрал в качестве цели дом Тек-Чата.
От перекрестка Большого Сампсониевского проспекта и улицы Торжковской Вереску надо было добраться почти до метро «Старая Деревня» – судя по карте, не больше четырех километров. Он размял мышцы так, как учила его мать, затем побежал трусцой, постепенно наращивая темп.
Тонкость была именно в постепенном убыстрении до оптимальной скорости. Вереск слышал истории о маах'керу, которые могли бежать в одном темпе в течение полутора и даже двух суток. Сам он полгода назад поставил эксперимент и понял, что может одолеть за шесть часов около сотни километров по хорошей дороге – естественно, не в облике волка.
Четыре километра Вереск рассчитывал пробежать за полчаса – можно было и быстрее, но тогда пришлось бы нарушать правила дорожного движения, чего законопослушный канадец делать не хотел. Он несся по незнакомому еще городу, неподалеку с такой же скоростью ехал странный трамвай без крыши, но зато с маленьким подъемным краном на платформе, а небо уже окрашивалось приближающимся рассветом.
Оборотень аккуратными движениями, чтобы не сбить дыхание, вынул из кармана «палм» и попробовал на бегу разобраться, есть ли в устройстве музыка. У себя дома, в Квебеке, он обычно бегал со стареньким кассетным плеером, и мысль о том, что можно и сейчас наслаждаться какой-нибудь хорошей песней, ему понравилась – такая ситуация напоминала бы о доме, об аккуратных дорожках Долбеу-Мистассини.
Гарнитура шла в комплекте с «палмом», так что, найдя несколько музыкальных треков и лишь чудом не провалившись в большой разлом в тротуаре, Вереск подключил проводок, пристроил наушники – не самые удобные для оборотня, но терпимые, – и с удивлением понял, что кто-то в России тоже слушает «Пинк Флойд». Этот факт настолько поразил его, что он не сразу заметил двух милиционеров, бегущих к нему наискосок через широкую дорогу, на которой, кроме удаляющегося трамвая, ничего и никого не было.
Уважение к блюстителям порядка вбивалось в канадцев, независимо от того, какой у них формы уши или ногти, с раннего детства, ну и сами полицейские в Стране кленового листа полностью оправдывали доверие, поэтому у Вереска даже мысли не появилось сбежать или приготовиться к драке.
Он остановился, снял наушники и лишь в последний момент уклонился от захвата первого милиционера.
– Вы чего? – он с удивлением понял, что услышал фразу не по-русски, к чему уже начал привыкать за последние несколько часов, а на привычной канадской версии английского языка.
– …! – неразборчиво сказал один страж порядка.
– …? – явно спросил что-то второй.
Оба были людьми, и оба принадлежали к монголоидной расе, чего Вереск никак не ожидал.
– Я вас не понимаю, – грустно сказал он. – Но если вы найдете переводчика, готов попробовать объясниться с вами.
– Ду ю спик инглиш? – сказал второй милиционер.
– Да, конечно! – обрадовался канадец.
Но на этом, судя по всему, словарный запас стража порядка оказался исчерпан. Они с некой печалью посмотрели на Вереска, коротко о чем-то переговорили между собой, затем один из них козырнул, махнул рукой и пошел обратно через дорогу.
Второй еще несколько секунд глядел на Вереска, пожевывая нижнюю губу, но, так ничего и не придумав, последовал за своим товарищем.
Оборотень догадался, что они окрикнули его издалека, может быть, даже свистели, но, не увидев никакой реакции, решили, что он преступник. А вот дальше было странно – канадский полицейский в такой ситуации обязательно попытался бы разобраться, привел бы подростка в участок, нашел переводчика и выяснил, что делает на его территории несовершеннолетний иностранец без сопровождающих.
Впрочем, размышлять об этом смысла не было – оставили в покое, и ладно. Гораздо больше Вереска интересовало, почему перестал работать «палм». Закрыв плеер, он обнаружил, что программа-переводчик выключилась самостоятельно, и запустил ее вновь.
Видимо, гаджет отказывался исполнять две программы одновременно. Не имевший раньше дела с подобными устройствами, Вереск поморщился – придется обойтись без музыки, – а затем сунул устройство в карман и побежал.
До дома Тек-Чата он добрался без проблем – это была ветхая панельная пятиэтажка рядом с перекрестком улицы Школьной и Липовой аллеи. На улицы постепенно выходили люди, один раз Вереск заметил вдалеке дейвона, любовно намывавшего стекла старенького «Вольво».
Двор у дома выглядел на удивление чистым и спокойным. На скамейке около детской горки сидели двое парней, цедивших пиво из почти пустых бутылок, больше во дворе никого не было. Оборотень толкнул обшарпанную и чуть кривую дверь подъезда – она открылась без скрипа.
Третий этаж, на котором жил Часовщик, Вереск прошел без остановки, лишь обратив внимание на то, что дверь в квартиру номер сорок два выглядит добротнее остальных и имеет зачем-то два глазка, один над другим.
Поднявшись на площадку между четвертым и последним, пятым этажом, оборотень выглянул в окно – из него отлично просматривался и двор, и оба въезда в него, и небольшая бесплатная парковка рядом с подъездом, на которую почти наверняка встанет Тек-Чат, если приедет на машине.
Есть хотелось неимоверно, но Вереск знал, что даже если оставить пост, в желудке ничего не появится – денег не было.
Он присел на корточки, прислонившись спиной к стене, и просто смотрел в окно, делая вид, что не обращает внимания на изредка спускавшихся с пятого этажа людей, хотя на самом деле каждый раз прислушивался. Но это было или легкое цоканье каблучков, или стариковское шарканье, или ребяческие прыжки через две-три ступеньки.
Вереск делал вид, что не обращает внимания на них – они делали вид, что им плевать на него.
Так прошло часа два с половиной. По ощущениям оборотня, было около десяти утра, когда во двор въехал старый ржавый «Мерседес». За рулем сидел Тек-Чат; кроме него, в машине никого не было.
Встав, Вереск размялся – хотя Часовщик и не был полноценным противником в плане мускулов, но у него был пистолет, а кроме того, могли иметься самые разнообразные амулеты, производством которых «желтые» славились во всем мире, не исключая и Канаду.
Часовщик поднимался по лестнице, тяжело дыша – еще не старый, он явно вымотался за последние сутки.
«Тем проще, – спокойно подумал Вереск. – Больше шансов, что предатель будет наказан».
Палата, в которой Иво предстояло провести ближайшие два дня, выглядела опрятно – комната три на четыре метра, на окне – металлические жалюзи, у входа – шесть крючков, на двух из которых висели куртка и халат. Над слегка приоткрытой дверью в ванную – обшарпанная видеодвойка «Дэу», а дальше – два комплекта из кровати, тумбочки и стула, ну и стол под окном. Одна кровать явно была занята, скомканное постельное белье и початая бутылка «Байкала» в изголовье не оставляли сомнений в этом.
Иво сел на вторую кровать, приятно удивившись упругости матраса.
– Так, парень, по распорядку у нас все просто, – с ходу заявил сатра, затворяя за собой дверь. – Начнешь пить, буянить, принимать наркотики – вышвырнут сразу. Курить только на балконе.
– Я не курю, – сказал Иво.
– Все вы не курите, – отмахнулся врач. – По поводу приема пищи и прочего тебе все объяснит сестра или другие пациенты. Теперь главное – я оставляю тебе ценный артефакт, являющийся моей собственностью.
Сатра достал из-за пазухи странный «цветок», словно отлитый из тонких металлических ниточек-проволочек. Иво завороженно посмотрел на этот предмет. В нем ощущалось что-то бесконечно чуждое, такое же, как в фигурках, созданных майя, которые воспитанник слаш видел в Эрмитаже.
И в то же время «цветок», в отличие от фигурок, казалось, притягивал его.
– Артефакт предназначен в основном для нормализации психики, имеет ряд побочных эффектов, довольно сильных и изредка нужных, – доктор осторожно протянул «цветок» Иво. – В твоем случае он снимет боль и сделает выход из наркотической зависимости максимально легким. За двое суток, я так думаю, основной результат будет достигнут. Хорошо было бы тебе хотя бы неделю с ним походить, но Григорий Пахомович сказал два дня – значит, два дня. Днем держи его в кармане, «цветок» только с виду хрупкий, но постарайся его не сломать, знаю я вас, людей. Ночью клади под подушку. Сестра будет выдавать тебе вечером снотворное – пей обязательно, если не хочешь познакомиться со спецэффектами артефакта. Все понятно?
– А какие спецэффекты? – полюбопытствовал Иво.
– Разные, – зловеще ответил сатра. – Лучше не пробуй. И еще – артефакт сдашь лично мне, послезавтра, в это же время. Если не сдашь, будут проблемы со здоровьем, это я тебе как доктор обещаю.
– Какие проблемы? – не сообразил Иво.
– Ногу сломаю. Или руку. – Врач задумался, потом широко улыбнулся. – Но я не верю, что такой очаровательный молодой человек решит украсть ценный артефакт. Все, и так я с тобой подзадержался, до послезавтра.
Едва за сатра закрылась дверь, из ванной вышел мужчина лет сорока – обычный человек в мятой белой футболке, потертом трико и серых тапках.
– Полторы недели сидел здесь один, как дурак, даже в карты перекинуться было не с кем, – пожаловался он. – В других палатах сплошная нелюдь, они в основном со своими кучкуются… А в день выписки нормального соседа дали! Илья.
– Иво, – ответил парень, протягивая ладонь для рукопожатия. – А вы маг?
Вопрос для него был не праздным – в конце концов, все, начиная от Эддинга и заканчивая Атаниэлем и Мажем, утверждали, что учиться надо у своих. Но «своих» встречалось как-то немного.
– Ну как… Можно сказать, маг… – протянул Илья. – Но не то чтобы сильный. Да ладно, чего это я – слабый я маг. Возле источника еще что-то могу, а если, как сейчас, в нескольких километрах, то единственное, что могу, это «анальгин»…
– «Анальгин»? А что это?
– Ты что, с Луны свалился? – удивился сосед. – Это заклинание еще иногда называют «бодрилка» или «антипохмел». Ничего не говорит? Ну, когда сильно устанешь или с утра встал, а проснуться забыл, прикладываешь пальцы к вискам и произносишь «формулу».
– Ни разу не слышал, – честно признался Иво. – Оно сложное?
Илья подошел к Иво вплотную, прикоснулся к собственным вискам кончиками пальцев и прошептал певуче некую фразу, вроде бы даже разборчивую, но при этом совершенно непонятную.
– Сейчас попробую, – воспитанник слаш прикоснулся руками к вискам и попробовал воспроизвести фразу.
Сосед усмехнулся:
– Все правильно, только сосредоточься и попробуй почувствовать, что тебе становится лучше. «Анальгин» – странная штука, действует только на людей, ну, и еще на полукровок. Многие вообще считают, что это не заклинание, но если ты найдешь немага, который может его повторить, то я очень удивлюсь.
После двух попыток Иво почти уверился уже, что Илья просто обманывает его, но с третьей попытки у него вдруг получилось. В голове прояснилось, боль в суставах словно отошла на задний план, мир вновь обрел краски. Возможно, эффект от «цветка» наложился на действие «анальгина», но в любом случае заклинание сработало, и его действие воспитаннику слаш понравилось.
– Вот уж спасибо так спасибо, – сказал он. – Потрясающая штука! А когда вас выписывают?
– В двенадцать врач посмотрит, – ответил Илья, – и сразу выпишет. Кушать будешь? У меня немного сала с хлебом есть, домой я это точно не потащу.
Иво не просто хотел есть. Пока его крутило, о еде вообще не думалось, но теперь, когда в голове прояснилось, а боль отступила, парень почувствовал лютый голод.
Он поглощал один бутерброд за другим, запивая «Байкалом», который ему налил в больничный стакан сосед, а тот рассказывал о больничных порядках.
– Здесь только выглядит все по-совковому. А на самом деле врачи очень сильные. Да что там говорить, за право работать тут, около единственного петербургского источника, отданного врачам, половина докторов-магов отдаст правую руку. Так что здесь даже самый захудалый лекарь – хороший специалист и знатный интриган. По комфорту это, конечно, не клиника доктора Яновски…
– Яновски? – Иво уже слышал о всемирно известном враче. – А при чем здесь он?
– Ты жуй, жуй, – усмехнулся Илья. – Яновски – это элохим Янаэль. Один из самых известных врачей-магов, притча во языцех. Ты, судя по всему, из деревни в Питер приехал?
Иво тщательно прожевал очередной кусок, затем отхлебнул из бутылки и сказал, уже примерно представляя реакцию:
– Я с Васильевского острова.
И не ошибся. Улыбка Ильи скукожилась, сосед задумался, видимо что-то анализируя, а затем сказал:
– К «Ложе Петра и Павла» ты отношения иметь не можешь, людей они к себе не берут, а если и берут, то обратно не возвращают. В больницу ты попал на этаж, который не каждый человек и увидеть-то сможет, а значит, Пелена на тебя не действует. Ты, вероятно, только недавно увидел это все? Ну, сквозь Пелену?
Иво молча жевал.
Тем временем сосед с азартом пытался решить загадку:
– Сам бы ты сюда не попал, нужно, чтобы кто-нибудь сказал тебе об этом месте. Значит, пришел в какое-нибудь объединение человеческих магов. Не к нам, иначе бы я о тебе знал. Давай угадаю – «Каменщики»? «Альенус»? «Серая Гвардия»? «Михайловская слобода»? Хотя в «Слободу» тебя бы сразу не взяли, они вроде как филиал москвичей, у них своих нахлебников…
– Не гадайте, все равно не получится, – прокомментировал Иво. – Меня никуда не возьмут, слишком неудобные враги.
Илья откинул подушку, и под ней обнаружился ноутбук. Включив блок питания в розетку, сосед вынул из телефона шнурок и подсоединил его к ноутбуку, затем открыл крышку, дождался, когда на экране появится рабочий стол операционки, и запустил подключение к Интернету.
– Что вы делаете? – поинтересовался воспитанник слаш.
– Проверяю одну догадку, – мрачно ответил Илья. – Ну и, если все правильно угадал, покажу тебе пару веселых картинок.
Иво из-за спины соседа смотрел на запуск браузера. Тот отмахнулся – мол, не подглядывай. Пожав плечами, парень отошел к окну и выглянул наружу – внизу две медсестры, обычная девушка и сатресса, тащили куда-то громадный бак с красной надписью «11 отд. ст. кр. пд.».
– Вот оно, – Илья поставил лаптоп на стол. – Я угадал.
На экране под жирной надписью «разыскиваются» висели три фотографии – Мажа, Атаниэля и Иво. Качество было не лучшим – снимки явно выдирали из видео, снятого камерами наблюдения в Одиннадцатом равелине.
– Это сайт нашего объединения, «Третьего отряда», – объяснил Илья. – Сюда попасть можно только после идентификации, и информация здесь официальная. А про вашу троицу уже все вокруг знают, и я не удивлюсь, если на выходе из больницы тебя будут ждать.
Под каждой фотографией была табличка с описанием и ценой за голову или информацию о местонахождении. За Мажа давали больше всего – двадцать тысяч долларов за живого и пятнадцать за мертвого, за Атаниэля – пятнадцать и десять, за Иво – пять в любом состоянии.
За информацию обещали пятьсот долларов в случае, если эта информация поможет расследованию. В описании говорилось, что у элохим обрезаны крылья и он опасен, альв безумен и особо опасен, а человек «может оказать сопротивление».
– Вы, ребята, – говорил меж тем Илья, – уже стали легендой. Фотографии Одиннадцатого равелина с оплавленной дырой в стене – хит последних двух дней. Черт, да я даже не верю, что один из тех, кто это сделал, сейчас стоит рядом со мной! Как у вас это получилось?
Иво между тем пытался сообразить, чем грозит то, что теперь почти все, кто видит сквозь Пелену, знают их в лицо. Во-первых, теперь ему нельзя выходить из палаты, но даже если он останется здесь на весь срок лечения, его может узнать медсестра. Или тот же врач-сатра уже мог позвонить в «Ложу» и сказать им о том, что воспитанник слаш в больнице.
Кроме того, альв и элохим находятся в постоянной опасности и пока еще не знают об этом.
Вереску – знать бы, где он – пока ничего не грозит, и хорошо было бы, если бы он вообще попробовал уехать из Петербурга, а может, даже добраться до своей Канады.
– Как вы это сделали? – повторил Илья. – И даже остались живы? Говорят, в «Ложе» самые сильные в Петербурге маги. Я в это не верю, но то, что у них много мощных ребят, – это точно. Как вы умудрились вляпаться в такое?
– Они были не правы, – рассеянно ответил воспитанник слаш. – А мы этого не любим.
Илья расхохотался, как будто сказанное показалось ему отменной шуткой. Он вызвал поисковик и вбил туда «Одиннадцатый равелин, пролом», затем прошел по ссылке и показал Иво фотографию.
Здание штаб-квартиры «Ложи Петра и Павла» было слегка наклонено, хотя это могло оказаться следствием не очень удачного ракурса. А вот объяснить ракурсом черную дыру в стене не получилось бы никак.
– Это сделали мы? – уточнил Иво.
– Ага, – подтвердил Илья. – Вы вообще шуму наделали много. Я был уверен, что вас уже поймали вчера вечером или сегодня утром. Там такие силы поднялись! Причем, знаешь, я с нашими вчера вечером общался – они говорят, что если вас увидят, то отвернутся или даже помогут слегка. Но это мы, у нас старые терки с «Ложей». А кто другой сделает один звонок и станет сразу богаче на пятьсот баксов. Ты сюда с магическим ранением загремел?
– Лечусь от привязанности к лекарству, – все так же задумчиво ответил Иво.
– Ну, тогда понятно, – улыбнулся сосед. – Я бы без допинга на такое тоже не решился!