Игрушки для взрослых мужчин Борминская Светлана

Машка покачала головой.

– Что мне, делать больше нечего?..

– Старый хрыч, – разозленно пробормотала Влада, нажимая на дверь гостевой спальни, которая никак не хотела открываться, – напился, а мне убирай... У меня же нет прислуги, папа, и ты сам отлично это знаешь... Папа!.. – закричала она.

Рэм Константинович лицом вниз лежал на полу в луже мочи. Его снятые брюки комом валялись у двери и мешали войти... В комнате нестерпимо пахло туалетом.

– Папа, ты жив?! – Влада осторожно стала поворачивать отца на спину.

– Ла... зап... летык... – нечленораздельно выговорил Скотчинский, когда Влада тихонько стукнула его по мокрой щеке ладонью.

Серые губы на багровом лице бессмысленно разевались, но Влада так и не смогла больше разобрать ни слова.

– Машка!.. – крикнула Влада. – Машка, вызывай «Скорую» и позвони Цаце, чтобы приехала... Слышишь?! И воды принеси.

– Что, мам?..

В дверях стояла дочь с бутербродом в руке.

– Ой, что это с ним, мам?.. – Машка отступила назад, не решаясь войти. – Я боюсь.

– Помоги, Маш, – обернулась Влада. – Мы его перевернем вместе, у него удар всего лишь... Он не умер, ну, иди же сюда.

– Ой, я боюсь, мам!.. Ты уж сама как-нибудь, – замотала головой Машка.

– Тогда позвони в «Скорую»! – закричала Влада. – Быстрей!.. И перестань жевать!

– Цаца, приезжай! – выкрикнула она, набрав номер подруги с мобильного отца, который лежал на полу у кровати. – Я потом все объясню... Быстрей!

– А все-таки что за спешка? – зевнула Цаца. – Давай встретимся во второй половине дня?

– Приезжай, пожалуйста, с папой удар! – Влада не сводила глаз с отца.

Он тоже смотрел на нее с пола, не мигая... Очень долго смотрел, пока не закрыл глаза.

* * *

Почти следом за реанимобилем к дому подъехала Цаца на «Ауди»... Падал снежок, было холодно, и она замерзла, пока сидела на раскрытой веранде.

Ей показалось, что от соседнего забора к веранде бегут не меньше трех среднего размера паучков... Она присмотрелась внимательнее, обнаружив маленькую протоптанную тропинку, которая, похоже, часто использовалась какими-то домашними животными. Цаца встала и пошла к забору, сознательно никуда не торопясь, потому что очень трусила входить в дом, где только что случилась беда.

– Показалось, наверное?.. – не обнаружив больше ни одного паука, Цаца повернула назад.

Из дома как раз выносили накрытого одеялами Рэма Константиновича, и бледное лицо и всклокоченные волосы Влады привели Цацу в состояние паники. Она молча обняла подругу и завела ее в дом... В доме было холодно и пахло туалетом, как на вокзале.

Они сидели на кухне, и не замечаемый ими чайник потихоньку выкипал на плите.

– Почему ты не поехала в больницу? – Цаца наконец обратила внимание на чайник и выключила его.

– Сказали, что мне не надо ехать, – Влада всхлипнула, – в реанимацию все равно не пускают... Знаешь, я матери пока ничего не скажу.

– И правильно, – Цаца кивнула, – позвони лучше Бармичеву.

– Я уже звонила, он сказал, что обязательно приедет, – Влада поежилась и взглянула в зеркало на стене. – Пойду умоюсь и накрашу глаза.

– Вот видишь, и повод для воссоединения нашелся, – постучала по столу Цаца. – Такова жизнь.

Влада с надеждой взглянула на нее.

– Может быть, – кивнула она. – Я так на это надеюсь.

«Куин Мэри II»

В приемной мехового холодильника резко пахло каким-то реагентом. Николай Романович стоял у зеркала и поправлял галстук.

– Лора, у меня снова появились волосы, – обернулся Скотчинский, подмигнув секретарше.

– Вы каждый день хвалитесь, Николай Романович, – Лора заполняла банковские документы и даже не подняла головы. – Кстати, вчера вам пришел факс.

– Факс?.. – Николай Романович повернулся. – А в связи с чем?..

Дверь хлопнула, на пороге стояла их постоянная клиентка.

– Ваша шубка уже ждет вас, – Лора улыбнулась, кивнув на сверток. – И бонус на следующее хранение в нашем холодильнике.

Клиентка выплыла из холодильника ровно через минуту.

– Откуда факс?.. – Скотчинский крутанулся возле зеркала, разглядывая свой опушившийся затылок.

– Из ассоциации меховых холодильников, Николай Романович, – Лора с минуту искала в бумагах на столе. – Вот он.

– Что там, читай быстрей! – велел Николай Романович.

– Вас делегируют в Гамбург, – Лора, поморщившись, добавила: – На следующей неделе... Поедете?

– Зачем? – Скотчинский заинтересованно кашлянул.

– Представлять интересы владельцев меховых холодильников России, – улыбнулась Лора.

– А почему, собственно, я? – Николай Романович удрученно вздохнул. – С какой такой стати?

– В качестве участника недельной конференции холодильщиков на лайнере «Куин Мери II». Неужели не поедете, Николай Романович?

– Двадцать седьмого числа и ни днем раньше?.. – уточнил Скотчинский.

Лора кивнула.

– По факсу следует, что двадцать седьмого числа вы летите из Домодедова в Гамбург и там садитесь на лайнер... Вас встретят и отвезут на него. Кстати, Николай Романович, вы можете взять с собой даму, но уже за свой счет, тут написано, – Лора ткнула ногтем в нижнюю строчку и поглядела на него.

– Изумительно, – проворчал Скотчинский. – А хочешь, я возьму с собой тебя, Лорка? – внезапно предложил он. – Отдохнешь. Обещаю не приставать.

Лора вздохнула.

– А кто останется в холодильнике?.. Мы ведь не можем вот так просто взять постороннего человека с улицы, чтобы доверить ему несколько тонн элитного меха?

– Не можем, – сразу согласился Николай Романович. – Лора, я хочу повысить тебе зарплату на десять процентов, если не возражаешь, – подумав с минуту, добавил он.

– Большое спасибо, – Лора привстала и чмокнула босса в щеку. – С этого месяца повышаете?..

– Да, и не благодари. Ты заслужила. Кстати, полью-ка я фиалки, – и Николай Романович, махнув детской лейкой, завернул в свой кабинет.

Секретарша посмотрела ему вслед. На полу приемной остались длинные разводы от пролитой из лейки воды.

Он звонил?.. Приезжал!

Весь день и вечер Влада убирала комнату отца... Сняв перчатки, она огляделась и осталась почти довольна.

«Ковер с пола придется выбросить», – решила она.

Телефонный звонок застал ее врасплох с тряпкой у кровати.

Звонила мама.

– Он жив, не волнуйся, но его хватил удар, мамочка!.. Слышишь? – как можно бодрей выговорила она. – Я не хотела тебе говорить, мам, но все-таки решила, что ты должна знать, – Влада всхлипнула. – Только что ушел Влад, мы так и не помирились с ним... Он меня не слышит!

– Ничего... ничего, – и Полина Давыдовна повторила: – Ты держись там, заинька.

А через минуту в комнату к ней вбежала напуганная Машка.

– Мама, ты чего? – бросилась к ней Машка. – Дед умер, да?.. Ты так громко плачешь!

– Ничего... ничего, – с интонацией Полины Давыдовны повторила Влада. – Я в порядке, поговори с бабушкой, – и протянула трубку.

– Ты сказала бабуле про деда?.. – шепотом спросила Машка.

Влада кивнула.

– Ну давай... Здравствуй, ба, – пропела в трубку дочь. – А дед как огурец, ты не думай... Как там твой Зяблик, а?.. Не хулиганит?.. Птичку поймал, любитель пернатых?.. Привет ему передавай и скажи, чтоб птичек больше не ловил, да...

Влада свернула ковер и, открыв окно, выкинула его туда. «Мне надо что-то делать, чтобы свалиться от усталости и заснуть сегодня!» – думала она.

* * *

Уже в полночь ей позвонила Цаца.

– Ну что, помирились?.. – бодрым шепотом спросила она. – Влад с тобой?.. Ну что ты молчишь, Ладка?

– Приехал, посидел недолго, – Влада вздохнула, поправив полотенце на мокрых волосах.

Глянув на себя в зеркало, сразу же отвернулась.

– И что? Спит?.. Остался?.. – Цаца замолчала, дыша в трубку.

– Уехал.

– Черт, ну почему?.. – возмутилась Цаца.

– Не знаю я, ничего не знаю. – И Влада тихо добавила: – Возможно, они уже живут вместе?..

– А что он говорил про вас с ним?

– Сказал, мол, «прости, это – жизнь, и повторов не будет», – усмехнулась Влада. – Представляешь?..

– Каких повторов?! – возмутилась Цаца.

– Не знаю, – Влада хмыкнула, – и еще он сказал: «Будь счастлива... Я благодарен за все».

– Кому – благодарен?.. – возмутилась Цаца.

– Мне, а кому же еще?

– Он что, издевается?! – закричала Цаца, и Влада, отстранив от уха телефон, ответила:

– Наверное... Я ему сказала: «Не притворяйся циником, Влад».

– А он что?!

– Ничего, уехал. Я пойду спать, устала, – Влада положила трубку.

* * *

За окном шевелилась ночь и шел тихий снежок.

Лови шанс

Гульшат шла, засунув руки в карманы, и злилась – было холодно, у нее замерз нос и кончились сигареты.

«Где она может быть?..»

Гуля дважды звонила в хоспис «Белая Обитель», но Валя туда так и не приехала.

– Нету Глебковой, ну сколько можно спрашивать? – облаяла во второй раз Гулю хосписная секретарша. – Не отвлекайте от работы!

– Нажрался в сопли и собирать бычки на Кутузовский приехал?.. – Гуля сердито взглянула на молодого пьяного мужчину, который слонялся у подъезда, где раньше жила Валя.

– Тут жена моя живет, Валька, – мужик весело взглянул на Гульшат. – Стучал, звонил, где она, не знаешь, татарчонок?..

– Предъявите ваши документы!

Гульшат вздрогнула. Сзади нее стояла участковый инспектор Лидия Борисовна Новичкова, и ее звенящий голос не предвещал ничего хорошего.

– А ты кто? – Мужчина вытащил из куртки обтрепанный паспорт.

– Я работаю в милиции, – Лидия Борисовна быстро пролистала странички паспорта. – Андрей Глебков... Не из Москвы, значит... Где ваша регистрация, Андрей Антонович?

– А я к жене... тутти-фрутти, – Андрей кивнул на забитые фанерой окна первого этажа. – Слушай, а ты красивая бабенция, – подмигнул он участковой.

Лидия Борисовна и Гульшат переглянулись.

– Законная жена меня зарегистрирует, не сомневайся!..

– Сомнения все-таки есть, потому что ваша супруга здесь больше не живет, – Лидия Борисовна вернула Глебкову паспорт.

– Уехала?.. Вот дура, – Глебков, пожав плечами, повернулся и быстро пошел от них в сторону Кутузовского.

По заплетающейся походке было видно, что он едва идет.

– Он деньги у Вальки украл! – крикнула ему вслед Гульшат и обернулась: – Может, задержишь его, Лид?..

– Деньги он пропил уже, а Глебковой только мужа в тюрьме не хватает, – Лидия Борисовна поглядела на окна квартиры на первом этаже, где раньше жила Валя.

– В точку, – поморщилась Гульшат.

– Так ничего не слышно о ней? Она адрес тебе не оставила?

– Нет, – Гуля метко закинула в урну пустую сигаретную пачку. – Не оставила, – у Гульшат вдруг заблестели глаза. – Хотя, наверное, я знаю, где она может быть...

* * *

Они уже давно стояли в подъезде нового дома, и Гуля взахлеб рассказывала все новости за последние дни, восклицая то и дело:

– Как твой пьяный Глебков ушел, я и вспомнила про унитаз, который тебе предлагали чистить. Хорошо хоть адрес запомнила, который ты мне показала... Ну как ты тут, Валь?..

– Работаю, Антошку в хорошую больницу помогли устроить. И снова анализы берут, представляешь?.. – Валя поправила растрепанную челку.

– А ты похудела, – отметила Гульшат. – Много сейчас получаешь?..

Валя неожиданно рассмеялась:

– Очень, я ж всю работу по дому делаю!

– А певица-то хоть ничего?.. Дома поет? – Гуля фыркнула. – И унитаз впрямь серебряный?

– Певица на гастролях, ее Наташа зовут, а унитаз серебряный... Красивый. Хочешь взглянуть, пошли, – Валя кивнула наверх.

– Не-а, – Гульшат покачала головой, – ну его подальше!.. Твой Махаон приезжал, дать ему этот адрес, если снова приедет?.. – Гуля помолчала. – Или не давать?..

– Если приедет, можешь дать, – подумав, разрешила Валя.

– Ну ладно, не провожай меня, – Гульшат улыбнулась, – я к тебе еще зайду.

– Заходи, – рассмеялась Валя. – Зря в квартиру не зашла, посмотрела бы...

– Еще чего, – проворчала Гуля и, стуча каблуками, стала спускаться вниз.

* * *

На улице стоял туман. Снег растаял, и Москва стала похожа на туманный Альбион.

Лидия Борисовна

«Валя Глебкова, работящая, скромная... Так и уехала неизвестно куда, – глядя в окно на Гульшат, которая везла тележку с метлами, подумала Новичкова. – А Скотчинский вылетел в Гамбург на симпозиум холодильщиков двадцать седьмого числа. Завтра первое ноября, а погода-то уже зимняя!»

Тот самый кирпич, который она подобрала у окон служебной квартиры больше недели назад, так и лежал у нее под столом. По утрам Лидия Борисовна клала на него ноги, и сидеть было не в пример удобнее.

Новичкова покосилась на кирпич и решила пока его не выбрасывать...

Вчера наконец-то она нашла цветочный магазин, где составили букет для Инны Скотчинской. Букет продавался в ассортименте с плюшевой собакой Тотошкой и имел название по каталогу – «Песня роз».

Лидия Борисовна на всякий случай взяла адреса, по которым в тот день курьер магазина отвозил букеты и подарки. Но лишь одна из фамилий – Фридман – показалась знакомой.

* * *

Вчера у нее состоялся разговор со следователем, которому передали дело об исчезновении Инны Скотчинской.

– Как жизнь, Лидия Борисовна?.. – остановил ее на пороге РОВД капитан Сычев, седой въедливый дядька далеко за сорок.

– Вот, хотелось бы, чтоб сейчас был май, а не ноябрь, Алексей Егорыч, – Новичкова смахнула дождевую пыль с воротника и улыбнулась.

– Май не обещаю, а чаю налью, – пообещал ей Сычев. – Пойдем поговорим.

* * *

Они сидели в его кабинете уже достаточно долго.

– А вы сами-то что думаете, Алексей Егорыч, настоящее горе у Скотчинского или имитация? – Новичкова незаметно посмотрела на часы.

– Возможно, имитация, и причина самая банальная – гипертрофированная ревность... Скажи, ну разве можно верить такой красивой женщине, как Инна?.. Я бы не поверил.

– Ну, до Клеопатры ей далеко, – отмахнулась Новичкова.

– Ты про египетскую царицу?.. – уточнил капитан Сычев. – Так царица Клеопатра была кривонога и волосата, а я вот не поленился и сходил в КВД, и получил по запросу медицинскую карту Николая Романовича Скотчинского, – капитан Сычев жестом фокусника вытащил из стола папку и раскрыл ее.

– КВД... Это именно то, о чем я подумала?.. – пробормотала Новичкова.

– Да, именно. Запущенный хламидиоз и положительная реакция на гонококки... Мы лечились, Лида, – наклонив голову, шепотом поделился с ней капитан Сычев.

– Кто это – мы? – у Лидии Борисовны непропорционально увеличились глаза.

– «Мы» – это Николай Романович Скотчинский, сразу после женитьбы на Инне Анатольевне Шляпниковой, – и капитан Сычев, имитируя стыд, закрыл глаза рукой.

– И Инна Анатольевна тоже лечилась?

– Скотчинская Инна Анатольевна, в девичестве Шляпникова, видимо, лечилась у частного врача, – вздохнул капитан Сычев. – В КВД по ее месту жительства медицинской карточки нет, я проверил.

– И все-таки, Алексей Егорыч, почему вы решили пойти в кожно-венерологический диспансер? – улыбнулась Новичкова. – Какова была мотивация?

– Ну как же, после года супружеской жизни муж заявляет о пропаже жены, – перебил ее Сычев. – К тому же среди собранных вами материалов по делу Скотчинской есть диктофонная запись...

– Их несколько.

– Та, где одна из ее подруг говорит: «После третьего мартини в трусиках остаться невозможно...» – на память процитировал Сычев. – Ведь она говорит про Инну?..

– Про Инну, – согласилась Новичкова. – Кстати, хотите, я вам дам адрес цветочного магазина и список адресатов, куда отвозили похожие букеты четвертого сентября, в день исчезновения Скотчинской?

– Знаешь, Лид, сдается мне, Скотчинский сам купил букет для Инны. У них же как раз была годовщина свадьбы! И вот он входит в квартиру и что-то такое видит... Кстати, Скотчинский приезжает третьего ноября, если не задержится в Гамбурге по форсмажорным обстоятельствам... Я хочу с ним поговорить, может быть, составишь мне компанию?.. Кстати, ты видела фиалки в его кабинете?..

– Да. Ничего удивительного: фиалка – символ постоянства, и если вам дарят горшок с фиалкой, то вы очень любимы, – Лидия Борисовна поднялась. – Спасибо за чай, Алексей Егорыч, звоните, если что...

– Хорошо, позвоню, – пообещал капитан Сычев. – И, пожалуй, тоже куплю пару горшков с фиалками, а то подоконник пустой.

* * *

«Неужели бедолага Скотчинский притопал домой с букетом в приподнятом настроении и застал жену в чьих-то объятиях на годовщину их свадьбы – четвертого сентября? Врагу не пожелаешь...» – грустно размышляла Лидия Борисовна, пока шла к своему участку.

Мимо, стуча шпильками, пробежала Тата Модуляш.

– Привет, Лид, – обернулась она.

– Скотчинский не приехал? – спросила Новичкова.

– Позвонил, что вернется третьего, – улыбнулась Модуляш. – Вот, в холодильник иду, узнать, как там дела.

– Скучно без него?..

– Нисколечко, Лид, – отмахнулась Тата и побежала дальше.

– Здравствуйте, Семен Леонидович, – поздоровалась Новичкова с хозяином ретривера. – Тата, я хотела спросить... – обернулась она, но Модуляш уже сворачивала за соседний дом.

Мелькнуло ее красное меховое пальто, и Новичкова, пожав плечами, свернула к зданию общежития МИДа, где ночью произошла кража.

Сто факторов счастья

Телефонный разговор двух подруг, один из десятка за день.

– Это я, Лада, привет, как твой папа?

– Перевели из реанимации, уже сидит, ест одной рукой, только ложку часто роняет! – весело сообщила Влада. – Извини, но сегодня опять никак не получится встретиться, Цац.

– Говорит хоть?

– Ага, два слова, – Влада хмыкнула, она снимала сапоги и прыгала на одной ноге.

– А какие?..

– «Гады» и «сволочи» говорит!

Цаца рассмеялась.

– Молодец, все правильно. А Полина Давыдовна что?

– Ночует на соседней койке, – складки у губ Влады на секунду разгладились, и на похудевшем лице появилось растерянное выражение. – Зато из приятного, Цац, купила меховую курточку. А еще в «Артиколи» завезли новую партию сумок Chloe... Черная сумка была единственной, и угадай, кто стал счастливым обладателем?

– Конечно, ты! – фыркнула Цаца. – Я не сомневалась...

– Случайно не знаешь, стоит посылать Машку в Нюрнберг в Школу текстиля и моды? Она рвется с этого Нового года.

– Хочешь, я узнаю и перезвоню тебе через полчаса? – Цаца помолчала. – А с Владом ты разговаривала?

– Один раз.

– Он не думает возвращаться?

– Цаца, я не буду стариться с этим человеком, – Влада тяжело вздохнула, – и пусть... Останусь молодой!

– С этим человеком... – смешно передразнила Цаца. – Ты не останешься одна, как бы ты ни хотела этого, уж поверь, и ты сама знаешь это!

– Спасибо тебе, дорогая, – Влада открыла дверь в свою комнату и, стараясь не глядеть на супружескую кровать, начала быстро раздеваться. – Я перезвоню чуть попозже, Цац, – пообещала она.

Сумерки

Три дня они жили в съемной квартире.

– Предупреждаю, ты моя, – каждое утро повторял Бармичев. – Ты. Моя. Ты. Моя. Ты. Моя. Ты. Моя. Ты. Моя. Ты. Моя.

* * *

Светлая ночь на первое ноября.

Звонок.

– Влада, я тебя разбудила?.. Скажи, ты еще ничего не знаешь? – проглатывая окончания слов, Цаца внезапно смолкла, словно испугалась своего придушенного голоса.

– Чего я не знаю?.. – Влада уже сидела на кровати. – Ну не молчи!

– Только что в новостях показали «Навигатор» с его номерами, – и Цаца по памяти назвала номера. – И тело, покрытое простыней, – Цаца прерывисто вздохнула. – Вот, подруга, бог шельму метит, оказывается!.. Не ушел бы от тебя, может быть, и жил.

Повисла пауза.

– Влада, ну как ты? – поинтересовалась Цаца почти через минуту. – Не жалей о нем и не вздумай...

– Все нормально, – Влада вздохнула, – он жив.

– Жив?.. Нет, подожди, я своими глазами видела, это же его машина... И тело на дороге... Даже его фамилию назвали!

– Да, жив и здоров, он звонил Машке и сказал, что машину угнали, – Влада зевнула. – Спи уж!

– Так это угонщик разбился? – шепотом переспросила Цаца. – С ума сойти... Бедный.

– Видимо, угонщик, – вздохнула Влада. – Я перезвоню тебе часов в десять, пока.

– Пока.

На часах было около двух ночи – в темноте невозможно было разобрать, но Влада не стала включать ночник, хотя ей и не спалось.

Справа, там, где раньше спал Бармичев, лежали три шкатулки с драгоценностями, а сверху была накинута шуба из шиншиллы – его подарок на день рождения в прошлом году.

Страницы: «« ... 7891011121314 »»

Читать бесплатно другие книги:

В книге изложены философские идеи мыслителей Древнего мира, Средних веков, эпохи Возрождения, Нового...
Эта книга вышла в свет, когда в мире поставлены под сомнение доминировавшие в конце XX в. иллюзии об...
Холодным зимним вечером влиятельный бизнесмен и его подруга зашли в лифт. На лестничной площадке их ...
Имя Маргариты Агашиной в поэзии традиционно называют негромким. Так оно и есть. По всей России поют ...
В книгу вошли два романа – «Дама с рубинами» и «Совиный дом».Дама с рубинами. На смертном одре супру...
« – это серия очерков из истории образования в постсоветской России. Основываясь на материалах СМИ и...