Индейский трон, или Крест против идола Посняков Андрей

Глава 6

Любезный друг

Май – июнь 1519 г. Вера-Крус – Семпоала

Он следил за собой, чтобы, не дай бог, не замахать руками, не заговорить с самим собой.

Франсуа Мориак.«Поцелуй прокаженному»

19 мая 1519 года – наконец-то Куатемок знал точную дату! По календарю же ацтеков сейчас стоял четвертый месяц года, сезон дождей и череда сплошных праздников – «день, когда можно есть этцалли», «праздник пиров и угощений» и все такое прочее. Приход лета – самое хорошее, сытное время, время развлечений, когда люди ходят друг к другу в гости, угощают друзей…

– И небось не забываете своих пакостных богов? – не преминул съязвить патер Ольмедо, оказавшийся изрядным насмешником.

– Именно что пакостных, – со всей серьезностью отвечал «дон Карлос». – Вам, святой отец, могу признаться: я признаю лишь одного из них, Кецалькоатля, и, как не раз уже говорил, испытываю истинное отвращение к кровавым жертвоприношениям…

– Но пока не принимаете крещение!

– Пока – да. – Куатемок улыбнулся. – Но ведь все течет, все изменяется, отец мой! Я не хочу быть тайным христианином, согласитесь, есть в этом что-то нечестное по отношению к моему народу, увы, прозябающему во мраке язычества… Опять же – пока прозябающему! Всему свое время! Думаю, настанут еще времена, когда у его святейшества папы не будет более христианнейших подданных, нежели жители Мексики, отринувшие своих кровавых богов, пакостных, как вы их совершенно верно называете, святой отец. Я хочу принять таинство крещения явно, как и подобает наследнику, уважаемому своими подданными.

– Вы говорите, как студент богословского факультета откуда-нибудь из Саламанки или Сорбонны, дон Карлос, – смеясь, заметил патер.

– А я бы очень хотел поучиться в сих славных местах! Или отправил бы туда кого-нибудь из своих приближенных.

Священник задумчиво покачал головой:

– Вы правильно сказали, сын мой, – всему свое время. Боюсь, что… кое-кто сейчас не так поймет меня…

– Вы имеете в виду сеньора Кортеса? Так он ведь сейчас в Семпоале, и нам с ним не переговорить… Мы говорим… а другие действуют.

– Действуют? – Патер изменился в лице. – Что вы хотите этим сказать?

– То, что вы прекрасно знаете и без меня, патер.

О, какая улыбка играла сейчас на устах дона Карлоса-Куатемока, не зря испанцы давно уже прозвали его Любезный друг. Куатемок соглашался: любезным-то он был, да… но вот только другом ли?

Всему свое время.

– Так что? – допытывался священник.

Куатемок прекрасно знал, что патер Ольмедо лишь притворяется, что ничего не ведает о заговоре во главе с посланцем губернатора Кубы Диего Веласкеса, неким капитаном Франсиско Монтехо, на словах уверявшего Кортеса в своей преданнейшей дружбе. Для вождя уже давно не было секрета в том, что Диего Веласкес не очень-то жалует жадного и властолюбивого Кортеса, мало того, всей душой, всем сердцем желает его сместить и поставить руководить экспедицией кого-нибудь более покладистого… и более лояльного к Святой матери Церкви.

Поглощенный блеском ацтекского золота, ушлый конкистадор хотел захватить Теночтитлан не для губернатора, не для короля, не для папы – а для себя, любимого! Правда, он был достаточно умен, чтобы не произносить такого вслух. Но его капитаны пробалтывались – тот же Педро Альварадо, Солнышко, буквально бредил в мыслях захваченным для себя «царством». Для себя – не для Кортеса. Правда, пока Солнышку средства и сложившиеся обстоятельства отнюдь не позволяли столь широко разевать рот. Но это именно что пока. Всему свое время. А уж сеньор Альварадо тот еще был стервец!

Из всех капитанов Кортеса, пожалуй, только Берналь Диас, в силу общей интеллигентности и склонности к философическому мышлению, не лелеял подобных планов, да и то потому, что являлся дальним родственником губернатору. Правда, надо отдать должное сеньору Диасу: ни в каких мятежах и заварушках, направленных против Кортеса, он не участвовал, поскольку считал себя человеком чести. И эта черта в нем очень нравилась Куатемоку, да и вообще многим индейцам.

Вот и сейчас…

После ухода Кортеса с войском в область тотонаков Семпоалу, в Вера-Крусе тотчас же начались брожения, о которых дон Карлос был прекрасно осведомлен из первых, так сказать, уст – со слов юного художника Сиуатетепека, которого конкистадоры звали малыш Хосе или Хосинто. Хосинто расположил-таки к себе одного из опытнейших испанских кормчих, человека достойного и честного, профессионала высшей пробы Антона Аламиноса, участника многих морских походов. Аламинос показывал любознательному пареньку, как управляться с кораблем, в общем-то на его судне подросток буквально дневал и ночевал, сменив ремесло художника на нелегкую жизнь юнги. Матросы его не стеснялись. И те, что участвовали в заговоре Монтехо, тоже. Франсиско Монтехо – субъект напрочь мутный, палец в рот не клади, а вот поди ж ты, Кортес ему почему-то верил. Может быть, потому, что больше некому было? Ведь именно Монтехо предводитель конкистадоров намеревался послать в Испанию с докладом самому королю Карлу. Карлосу. Нет, все-таки – Карлу, король Испании и Нидерландов, император Священной Римской империи, как рассказывал Берналь Диас, увы, не знал испанского языка и больше любил Фландрию и Нидерланды, нежели Кастилию, Арагон и Леон. Что, конечно, не прибавляло ему популярности среди испанских идальго… самые решительные из которых давно уже отправились в далекие заморские земли, привлеченные блеском золота и запахом быстрой наживы.

– Так вы ничего мне не скажете? – настаивал патер.

Дон Карлос развел руками:

– Ну, если бы я знал что-то конкретное… А то так, одни разговоры… которые, несомненно, уже дошли и до вас. Дойдут и до сеньора Кортеса, когда тот явится, а ведь это произойдет со дня на день. Дурачки!

– Это вы о ком?

– О заговорщиках, о ком же еще-то? Да, сеньор Диего Веласкес – губернатор и, несомненно, обладает большой властью. Но он – на Кубе! А здесь вся власть – у Кортеса. На месте многих я бы хорошенько подумал, прежде чем интриговать. Пусть даже сеньор Кортес явно узурпирует власть. Но у него – сила.

– Наверное, вы в чем-то правы, – подумав, кивнул священник.

И, прочтя на прощанье молитву, откланялся. А ведь намеревался просидеть до самого позднего вечера! Тоже рыльце в пушку? Возможно… скорее всего. А слова Куатемока натолкнули его на кое-какие мысли.

Да, Диего Веласкес терпеть не мог Кортеса! И Франсиско Монтехо терпеть не мог Кортеса. И многие.

Но их сила была далеко – на Кубе. А вот даже с полдесятка вместительных кораблей с решительными, верными губернатору людьми могли бы здорово осложнить господину Кортесу жизнь… И все завоевания!

Жаль, патер не очень решителен… Ладно.

Куатемок уже довольно прилично говорил на кастильском наречии, с удивлением открыв в себе способности к языкам. Одевался он по испанской моде – в узкие панталоны с буфами и черный, с серебряной нитью камзол, подарок Берналя Диаса, – и вообще выглядел как идальго. Даже как-то брал уроки фехтования у Солнышка, а уж тот-то слыл знатным бретером.

Нацепив шпагу – тоже подарок, на этот раз от самого Кортеса, – дон Карлос вытащил из стоявшего на скамье ларца небольшой свиток, надвинул на глаза шляпу и, дождавшись когда патер уйдет подальше, вышел на улицу, сиречь к болотным лужам.

Впрочем, город потихоньку строился – поднимались и каменные дома, и стены: на каменоломнях вовсю эксплуатировали местных индейцев – и те мерли сотнями. В случае успехов Кортеса подобная судьба, вне всяких сомнений, ожидала и жителей Теночтитлана… да и всех остальных: тотонаков, тлашкаланцев, миштеков…

Правда, не все так просто. Не так, что жили себе добродушные трудяги индейцы – строители высочайшей культуры и прекраснейших городов. Жили себе, поживали, добро наживали. Тут рраз – явилась из-за моря-океана горстка испанцев, разнесла все на куски… Нет. Тут все сложнее и, конечно, циничнее. Не были индейцы такими уж добрыми – достаточно просто вспомнить их кровожадный культ, точнее, культы. Многим подвластным ацтекам племенам всерьез надоели поработители и умирать на жертвенниках тоже надоело – вот и поддержали конкистадоров, сами не понимая, что из одного рабства попадают в другое, быть может в чем-то даже и худшее.

Куатемоку повезло – увидал у причала Сиуа, тот как раз привязывал лодку.

– Хей, Хосинто! Как жизнь?

– Замечательно, дон Карлос! Сегодня узнал, как менять галсы и идти круто к ветру. Сеньор Аламинос – прекрасный учитель. Ой… А я ж как раз к тебе собрался… договаривались же сыграть в патолли.

– Испанцев учи с тобой играть, – спускаясь, хохотнул принц. – А меня, уж извини, уволь.

– А они меня научили… Хорошая игра! Карты! Там такие рисуночки… масти… и вот… Я тебя обязательно научу, вождь, и мы с тобой в паре обыграем здесь всех! А если сильно повезет, так и выиграем корабль, какую-нибудь вместительную каракку, вот хоть «Сан-Кристобаль» – прекрасное судно!

– Ну-ну, размечтался, игрок. – Куатемок быстро забрался в лодку. – Давай-ка греби обратно к кораблям, парень.

– А что такое?

– Греби, греби!

Парнишка вновь отвязал лодку и поудобнее взялся за весла:

– Я просто хотел спросить, к какому судну грести.

– К какому судну? – Дон Карлос задумался. – И правда… Знаешь, мне нужен некий сеньор Монтехо.

– А! Тогда – на «Сан-Кристобаль».

– И, знаешь, не надо кричать на всех углах, что я хочу поговорить с этим сеньором… Впрочем, излишней таинственности тоже не нужно.

Господи! Как хорошо иметь расторопного и умненького помощника! Да-а, без Сиуа пришлось бы куда как хуже…

– Чему ты улыбаешься, вождь? – перекрикивая шум волн, спросил Сиуа.

– Тебе, Хосинто! Это славно, что у меня такой друг!

– Я тоже радуюсь, повелитель!

– Что отнюдь не мешает тебе меня регулярно обыгрывать.

– Игра – на то и игра, чтобы без всяких обид. О! Уже приплыли – ну вот он, «Сан-Кристобаль».

С казавшегося огромным судна вниз, к волнам, сбросили лестницу… Сиуа прав – прекрасный корабль! Куатемок невольно залюбовался изящной кормовой резьбой вместительной каракки. Большое океанское судно – четыре мачты, добротный такелаж, надежный румпель, компас и прочее… Для этого времени – почти что космический корабль.

– О, дон Карлос! – поклоном приветствовали вахтенные. – Позвать капитана?

– Спасибо, я сам знаю дорогу к сеньору Аламиносу. Он у себя?

– Да, в своей каюте.

Антон Аламинос, идальго и кормчий от Бога, встретил сановного гостя приветливо и любезно.

– Как ученик? – обняв Сиуа за плечи, поинтересовался дон Карлос. – Хвастает, что делает успехи.

– Не зря хвастает. – Кормчий довольно посмотрел на подростка. – Скоро станет настоящим морским волком! С удовольствием взял бы его с собой в плаванье.

– А что, скоро уходите?

– Да, в Испанию. Вот дождемся возвращения войска и…

– Зайдете на Кубу? – присаживаясь на лавку, как бы между прочим поинтересовался Куатемок.

– Хотелось бы… – Капитан Аламинос был сама простота. – Только вот как посмотрит на это сеньор Кортес? Боюсь, что не разрешит. Вы же знаете, они с губернатором не очень… А хотелось бы. Хотелось…

– Ну что, сыграем? – подначивал капитана «юнга». – Помните, вы обещали научить?

Кормчий захохотал и, буркнув: «Лучше бы парусам учился», послал вахтенного за Монтехо.

– Пара на пару играть будем.

Сеньор Франсиско Монтехо на вид был вполне добродушный малый, этакий даже флегматик, уж никак не скажешь, что интриган, однако вот поди ж ты… И кто бы мог подумать?

– Вот, смотри, юнга – эту масть собираем, ту – пропускаем, дамы, кавалеры, короли – марьяж – старшинство по мастям…

Капитан Аламинос вдруг засмеялся, поймав на себе удивленный взгляд Куатемока.

– Ваш парень научил нас курить… Вот уж дивная затея! Вообще-то мы и раньше пробовали, но его табак куда как лучше…

– Мой табак самый лучший, клянусь зубами Тескатлипоки!

– Сколько раз тебе говорить, малыш Хосе, чтоб ты не клялся своими демонами! Хочешь поклясться, так лучше скажи: «клянусь святой Анной» или «святым Хуаном» – это ведь куда лучше и приличнее.

– Да, – согласно кивнул дон Карлос. – Это приличнее. Так что, начинаем играть?

Он проиграл плащ, а Сиуа – подаренную доньей Мариной желтую батистовую сорочку, что так красиво смотрелась в разрезах кафтана а-ля «германский ландскнехт», также преподнесенного в дар доньей Мариной, она вообще пыталась взять над Сиуа шефство, да вот только в этом больше преуспел Аламинос, вернее, его прекрасное судно.

– Еще? – коварно улыбаясь, предложил Монтехо.

– Нет уж, спасибо, наигрался! – Парнишка обиженно надул губы. – Пойду-ка лучше помогу вахтенному.

– Вот это дело! – поднимаясь на ноги, одобрительно кивнул Куатемок. – И я тоже пойду, немного пройдусь по палубе… С вашего разрешения, сеньор капитан.

– О да, конечно, конечно!

– Сеньор Монтехо, не составите компанию?

Они встали у борта вдвоем, глядя, как ловко карабкается по вантам Хосинто-Сиуа. Оранжевое солнце медленно опускалось где-то за синей дымкой далеких гор. Пахло морскими водорослями и солью. И еще табаком: капитан в своей каюте все-таки раскурил трубку – дым приносило и сюда, на верхнюю палубу.

– Скоро в Испанию? – вскользь поинтересовался принц.

– В Испанию? С чего вы взяли?

– Думаю, сеньор Кортес выберет именно вас… И какого-нибудь надежного кормчего, к примеру того же господина Аламиноса.

Монтехо нервно потеребил бородку:

– Вообще-то я планировал на Кубу. У меня дела… с губернатором…

– Понимаю, – светски улыбнулся дон Карлос. – Вам, конечно же, нужно доложить.

– Что?! Откуда вы…

– Обо всем, что здесь творится. Да-да, я удивлен!

– Даже вы!

– Вот именно… На вашем месте я бы, наверное, даже попросил господина губернатора побыстрее отправить сюда войска… Не думайте, я не провоцирую вас… ведь я всего лишь почетный пленник.

– Если вы на самом деле… – Испанец замялся. – В общем, ваше положение очень скоро может измениться. Сильно измениться – я вас в этом уверяю.

– Если вы попадете на Кубу.

– Так вы думаете…

– Все может быть. Вы же знаете сеньора Кортеса куда лучше меня!

– Да-да, вы правы… – Монтехо скрипнул зубами. – Однако что же делать? Ммм…

– Быть может, стоит послать на Кубу письмо… с верным человеком. Придумать так, чтобы корабль завернул туда в любом случае… Скажем, пополнить запасы пресной воды. Бочки ведь могут и протекать… и весьма сильно.

Испанец вдруг пристально посмотрел прямо в глаза собеседнику. Посмотрел с явным удивлением. И вдруг ухмыльнулся:

– Не ожидал…

– Чего не ожидали? Что какой-то дикарь в перьях станет вам что-то советовать?

– О, что вы, что вы… Какой дикарь? Вы, господин Ку-а-ттемок, производите впечатление очень, я бы сказал, здравомыслящего человека… И этот ваш костюм – да вы настоящий идальго, дон Карлос!

– Просто я не люблю несправедливость… А сеньор Кортес поступает несправедливо… как мне почему-то кажется.

– Вам очень правильно кажется. Да… с письмом – это хорошая идея. Как и с пресной водой… Обязательно, обязательно нужно вызвать войска. Обязательно!

– Только вы не подумайте, что мой совет бесплатный. Есть и корысть.

– Вот как? Что же вы хотите?

– Одна личная просьба… – Оглянувшись, Куатемок вытащил из-за пазухи свиток. – Вот письмо… личного характера. Прошу переправить его на Кубу, некой донье Изабель дель Кастильо.

– Изабель?! – Сеньор Монтехо удивленно вскинул брови. – Кузина губернатора? И вы тоже, правда заочно, попали в ее сети? Но как?

– Сеньор Берналь дель Кастильо показывал мне рисунок… небольшой, в камее. Она ведь ему тоже родственница. Более красивой девушки я не встречал! И, признаюсь, сражен… Сражен в самое сердце!

– О Боже правый! – Покачав головой, сеньор Монтехо бросил на собеседника взгляд, полный явно сквозящей жалости. – И вы… И вы – тоже… О, мой любезный друг!

Глава 7

Паруса на рассвете

Июль 1519 г. Вера-Крус

…Его неотступно преследовал вчерашний вопрос: что для него вера – некая совокупность идей или хитроумный способ утешить самого себя?

Франсуа Мориак.«Поцелуй прокаженному»

После возвращения экспедиции из Семпоалы корабли во главе с Монтехо и Аламиносом ушли в Испанию с грузом золота, в том числе предназначенного и на взятки для должностных лиц, и льстивыми заверениями Кортеса в совершеннейшей преданности Его наихристианнейшему Величеству королю Карлу.

И, конечно же, Кортес строго-настрого запретил заходить на Кубу… Но, как впоследствии, много-много лет спустя, напишет Берналь Диас дель Кастильо в своей знаменитой «Правдивой повести», один из поверенных Кортеса, Франсиско Монтехо, «назойливыми просьбами принудил Аламиноса подойти к его кубинскому поместью, чтобы там забрать свежие припасы… а глубокой ночью во время стоянки отправил одного матроса с письмами для Диего Веласкеса». И – для кое-кого еще.

Друг и учитель Сиуа кормчий Антон Аламинос, таким образом, покинул берега Мексики, а другим капитанам было вовсе не до любознательного паренька, и можно сказать, что учеба его на том и закончилась, хотя по привычке подросток все так же посещал корабли, выбрав себе вместо огромного красавца «Сан-Кристобаля» юркую каравеллу «Санта-Инес», где теперь и пропадал почти все время.

– Ну? – спросил его Куатемок как-то утром. – И чем же каравелла отличается от каракки?

– Немного парусами, – не задумываясь, отозвался юноша. – На каравеллах, особенно небольших, все-таки больше используют косые, латинские, но не всегда… Главное отличие в обшивке, «карвель» – гладкая, встык, а на каракке – внакрой.

– Внакрой, наверное, надежней.

– Пожалуй. Зато «карвель» куда как быстрей.

Принц улыбнулся:

– Вижу, вижу, встретил ты наконец свою любовь. Зовут – «Санта-Инес»!

– «Святая Инесса» – удобное в управлении и очень быстроходное судно. Пусть и маленькое… но там целых десять небольших пушечек, они называются – фальконеты. Знаешь, а я уже умею стрелять!

– Моряки научили?

– Они. Хочу сказать тебе кое-что. – Суиа нервно оглянулся по сторонам (приятели как раз прохаживались по берегу, глядя на волны и маячившие в отдалении корабли) и, понизив голос, продолжил: – Они хотят бежать на Кубу!

– Кто?

– Да многие моряки. Им не нравятся здешние болота, москиты, болезни… И воевать они не очень-то хотят – многие против большого похода, а ведь сеньор Кортес вполне может использовать матросов, просто сняв их с кораблей. Многие против и хотят уйти.

Замечательно! – чуть было не воскликнул Куатемок.

Пусть, пусть уходят, чем меньше солдат будет у Кортеса, тем лучше… хотя, конечно, причина успеха конкистадоров вовсе не в количестве воинов, но все-таки в таком деле каждое лыко в строку.

– Но я с ними не пойду. – Юноша покачал головой. – Останусь с тобой, вождь.

Принц задумчиво посмотрел на своего юного приятеля:

– Постой-ка, дружище. Откуда ты все знаешь? Что, моряки тебя не таятся?

– Нет. – Сиуа растянул губы в улыбке. – Видишь ли, многие вообще не знают, что я говорю по-испански. Да и вообще, кому охота обращать внимание на какого-то там юнгу.

– Это хорошо. И все же приказываю тебе быть очень осторожным, друг мой! Кортес очень хитер… как и его женщина.

Сказав так, Куатемок как в воду глядел: не прошло и четырех дней после отплытия кораблей Аламиноса и Монтехо, как часть моряков попыталась бежать на Кубу… попыталась неудачно – на судне, естественно, имелись информаторы, загодя предупредившие капитанов.

Началось следствие, аресты, пытки… И без того казавшаяся душной атмосфера жизни Вера-Круса сгустилась, как никогда. Все друг друга подозревали, боялись громко говорить, кутить, спорить…

По приказу Кортеса построили виселицу, на которой почти сразу же вздернули двоих, объявленных зачинщиками. Кормчему «Санта-Инес» – именно на этом кораблике и хотели бежать заговорщики – в воспитательно-профилактических целях отрубили ногу, каждый матрос изведал плетей.

Глядя на все это, Куатемок качал головой – не слишком-то «просвещенные» конкистадоры отличались от кровожадных жрецов!

Принц все переживал за Сиуа, как бы тот не попал в эти гнусные жернова, даже хотел отправить паренька обратно домой, да побоялся – это означало бы верную смерть! Семпоала, Халапа, Тлашкала – это все были вражьи гнезда, не пропустившие бы одинокого чужака, тем более юноша плохо знал дорогу.

И все же худшие предположения вождя оправдались: не видя приятеля в течение пары суток, он лично почистил камзол и отправился на аудиенцию к Кортесу…

Отправился бы…

Однако у дверей дома стояли двое солдат в кирасах и с алебардами.

– Не положено, сеньор Карлос, – подкрутив усы, заявил один из стражей – дюжий рубака со шрамом. – Наш командир приказал не выпускать вас до окончания следствия.

– Да? – Куатемок неприятно удивился, все-таки привык уже к тому, что свобода его отнюдь не была стеснена. – Но я бы хотел поговорить с вашим командиром.

– Мы обязательно передадим ему вашу просьбу, сеньор… Но, увы, сейчас пропустить вас не можем – приказ! Не хочется, знаете ли, украсить собой виселицу, это такая дама, с которой лучше бы не встречаться!

Ответ оказался исчерпывающим, и опальный принц вынужден был подчиниться.

Ушел обратно в дом – на этот раз именно дом, а не хижину, – пусть даже одноэтажный, но с внутренним двориком, столом и кроватью, – ушел и задумался, усевшись на широкой скамье.

Исчезновение Сиуа, стражники под дверью – сопоставить было нетрудно. Конечно же, Кортес что-то подозревает. А быть может, кто-то прямо показал на «юнгу». И как раз сейчас его пытают, стараясь выбить показания на Куатемока… Хотя, если взглянуть с другой стороны – а зачем Кортесу обвинять своего пленника-гостя в заговоре? Чтобы ловчей управлять? Так это вряд ли выйдет… Казнить? Так это всегда успеется. Иное дело, если через Сиуа следствие попытается выйти на еще не раскрытых заговорщиков… Почему бы не попытаться? Племянник тлатоани Куатемок – это одно, а какой-то там мальчишка-художник – совершенно другое. Подохнет от пыток – и черт-то с ним!

А не хотелось, чтобы подох. Надо было срочно что-то предпринять, вот только что? Ведь из дому не выйдешь, не говоря уже о чем-то большем. Не выйдешь… Значит, надо сделать так, чтобы сюда привели Сиуа! Или еще что-то придумать… не сидеть… думать… думать…

Перемахнуть через ограду? Так стражники не дураки, наверняка и внутренний двор под их контролем. Что остается? Подать кому-нибудь знак? Кому? Были бы верные друзья, тогда конечно… а так…

И тем не менее – нужно же что-то делать!

Поднявшись на второй этаж, Куатемок распахнул ставни, глядя на открывшийся вид: море, корабли, стройка, таскающие на плечах камни с песком индейцы… Вот прошел куда-то небольшой отряд солдат в кирасах и шлемах – все ищут заговорщиков? Вот ударил колокол… На кораблях отбивали склянки? Нет, ветер-то западный, с суши, не было бы так слышно… Наверное, это в храме. В бывшем храме Коатликуэ или еще какого-то жестокого божества тотонаков, ныне превращенном в церковь. Смыли кровь, выкинули жертвенники и идолов, освятили – вполне можно молиться! Правда, строился и настоящий храм – очень даже красивый, правда, пока еще его построят…

Ага, вот и патер Ольмедо – возвращается из строящейся церкви в сопровождении двух монахов-доминиканцев. Видать, они и звонили в колокол – пробовали.

Патер Ольмедо…

Рысью метнувшись вниз, Куатемок схватил зеркало – не полированное индейское, а настоящее, дорогого венецианского стекла, подаренное с месяц тому назад доньей Мариной. Птицей влетел на второй этаж, поймал солнце… Ага! Священник остановился, посмотрел… что-то сказал монахам…

Сам же направился… туда, куда надо, – к дому пленника!

– Здравствуйте, святой отец! – улыбаясь, светски раскланялся из окна принц. – Что же вы не заходите? Выпили бы вина, разобрали бы какую-нибудь богословскую тему. Знаете, мне вот почему-то подумалось, что я очень плохо знаю молитвы!

Патер улыбнулся:

– И я рад вас видеть, дон Карлос. Знаю, что вы под арестом, думаю – не надолго.

– Так заглянете?

– Ну, что с вами делать? – Священник развел руками. – Вообще-то я собирался обедать…

– Так отобедаем вместе! Пошлите только слуг за вином.

За обедом с жаром обсуждали святых покровителей, которых, по католической традиции, было не так уж и много: святой Дионисий – Сен-Дени – опекал Францию, святой Антоний – Италию, святой Георгий покровительствовал Англии, апостол Андрей – Шотландии, святой Патрик делал все для ирландцев, святой Давид – для Уэльса, ну, а апостол Иаков – Сант-Яго – осенял своей святостью Кастилию и Леон.

– А как же Польша? – дотошно допытывался Куатемок. – Она что же, без своего святого?

– Там есть очень почитаемая Ченстоховская Богоматерь.

– А Россия?

Патер задумался:

– Русия? Страна между Литвой и татарами? Насколько знаю, их правитель – вассал татарского хана, а жители давно впали в схизму. Вам кто рассказал про Русия, дон Карлос?

– Да так. – Куатемок плеснул в бокалы вина. – Я тут расспрашивал всех, интересовался. Знаете, святой отец, мой юный слуга, художник, уже воспринял все таинства и очень хочет поскорее принять крещение. Не смею уговаривать его подождать.

– И очень правильно делаете! Так, значит, малыш Хосе решился-таки… Славно, славно! Жаль только, что поздно.

– Лучше поздно, чем никогда, – хохотнул принц. И тут же спросил: – А почему поздно?

– Его видели среди заговорщиков и, скорее всего, казнят, – неохотно признался священник. – Я понимаю, вряд ли парень лез бы в чужие проблемы… Но он мог что-то видеть, что-то слышать – и не так уж мало!

– Думаю, он вам все расскажет, что знает. Я бы мог даже приказать ему.

– Даже так?

– Конечно. Не понимаю, почему сеньор Кортес не обратился ко мне?

– Вероятно, не хотел вас беспокоить из-за какого-то мальчишки-слуги… Так вы действительно можете с ним переговорить?

– И даже в вашем присутствии, уважаемый патер!

– Что ж. – Священник поднялся и перекрестился. – Ждите меня здесь, дон Карлос… Впрочем, вам и при всем желании никуда не уйти.

– Еще забыл спросить, святой отец. Я бы не казнил всех заговорщиков – не особенно виноватых матросов, а таких, несомненно, большинство, можно снять с кораблей и тем самым усилить войско.

Отец Ольмедо улыбнулся:

– Мы так и решили поступить, уважаемый дон!

– А корабли? Они что же, останутся без присмотра?

– А зачем нам лишние корабли? – надевая шляпу, неожиданно засмеялся патер. – Хватит и тех, что вернутся из Испании. А эти мы посадим на мель – от греха. Вот прямо сегодня этим и занимаемся.

Долго ждать не пришлось, патер Ольмедо в сопровождении пары солдат и Сиуа явился уже через час.

– Вот. – Обернувшись к подростку, священник укоризненно покачал головой. – Так-то ты уважаешь своего господина! Стыдись! Знаете, дон Карлос, что-то ваш слуга не сказал мне, что так уж хочет креститься.

– Зато мне говорил, – усмехнулся принц. – И неоднократно. Говорил ведь, Сиуа?

– О да, да. – Быстро смекнув, что к чему, сообразительный юноша молитвенно сложил руки.

– У него даже есть обожаемая святая, – вскользь заметил Куатемок. – Святая Инесса! О, она, несомненно, поможет ему во всех начинаниях.

– Не было бы поздно. – Отец Ольмедо скорбно поджал губы. – Он много чего натворил, ваш слуга, – многие на него показали.

– Что? Он – заговорщик?

– Нет, но… помогал! Помогал! Способствовал… И должен быть наказан! Поймите, дон Карлос, это не мое решение и я тут ничего не могу сделать.

– Его сожгут на костре?

– Нет… Повесят. Так пусть он умрет христианином!

– Слышал, Хосе?