Иллюзия выбора. Обман Долгова Галина
Где-то в Безмирье.
— Ну что? — Мужчина с тревогой смотрел на вошедшего.
— Тебе разрешили снова поучаствовать в Игре.
— Отлично!
— Рано радуешься, — скривились в усмешке губы вошедшего, — в прошлый раз ты сжульничал, поэтому теперь для тебя предусмотрены ограничения.
— И какие? — Бирюзовые глаза без зрачков и радужки слегка прищурились.
— Довольно серьезные, — буркнул собеседник, и в его точно таких же, без зрачков и радужки, но яркого серебристого цвета глазах мелькнуло недовольство. — Полная противоположность тому, что было на предыдущем Соревновании. У тебя были мужчины, воины, со способностями и знаниями, и им помогали местные боги. Теперь же будут девушки старше восемнадцати, ничего не умеющие, без способностей, без сил, из закрытого мира, причем обязательно ни разу не пролившие кровь и девственницы.
— Что за дурь?!
— А ты что хотел? Думал, Совет все время будет закрывать глаза на твой мухлеж? Четыре человеческие девушки из одного города и в течение одного года должны попасть в четыре разных мира из Веера Миров. Способ попадания всякий раз иной, при переходе разрешено вкладывать знание одного языка. Все.
— А почему девственницы-то?
— Тебя чему учили? — нахмурился среброглазый. — Они должны быть как можно меньше привязаны к своему миру. А кровь, любая кровь, это связь. Девчонки не должны вернуться назад.
— Почему?
— Чтобы выполнить условия.
— А миссия, цель?
— Ни миссии, ни цели.
— То есть? Такого не бывает…
— То и есть, — усмехнулся среброглазый. — Основная задача — выжить. Думаешь, неприспособленная человеческая девушка сможет что-нибудь сделать в мире магии? Да ей там хоть в живых-то остаться!
— Значит, просто выжить…
— Не-а, не просто. Есть еще условие. Ровно через десять лет их пребывания в другом мире каждой будет задан один вопрос, и только если все четверо ответят положительно, тебе будет разрешено снова создавать миры и населять их живыми.
— И какой же вопрос? — осведомился обладатель бирюзовых глаз.
— Счастлива ли она.
— О Всевышний!
— Ага.
— А если нет?
— Тебя лишат силы демиурга на десять тысяч лет, заперев в одном из мертвых миров. Сам понимаешь, после того что ты в последний раз натворил, в двенадцати мирах демиургам пришлось менять весь пантеон богов и полностью перепрограммировать эволюцию. Только заступничество нашей великой матушки дало тебе последний шанс. Не маленький уже, знаешь ведь, что победители Игры получают ареал, где могут экспериментировать, а ты нечестной игрой незаконно получил аж целых шесть штук. Этим многие недовольны.
— Я могу сам выбрать девушек? — мрачно спросил бирюзовоглазый.
— Да. Но Совет демиургов сам назначит мир, город и год. Завтра.
— Понятно…
— Ну, раз понятно, жду завтра, братец, не опаздывай.
Оставшись один, мужчина с бирюзовыми глазами усмехнулся. Зря они его недооценивают. Может, девушки и должны быть без сил и способностей, но ведь никто не оговаривал, что они не смогут их получить. Ведь так? Надо все обдумать. Кого, как и куда направить. Ну и минимальное вмешательство вряд ли кто-нибудь заметит, особенно если учесть, что демиург Судеб его любимая сестренка.
— Поиграем? — На красиво очерченных губах мелькнула легкая улыбка.
— Итак, вторая, — прокатился по залу звучный голос. — Выбор сделан?
— Да!
— Способ и мир?
— Осознанный переход, мир Геятор.
— Жизненная линия?
— Мимикрия. Изменение обстоятельств.
— Приступайте!
ГЛАВА 1
Зима. Холодный слепящий свет льется из окна, разукрашенного инеем. Северный ветер, пробирающийся сквозь неплотно закрытую форточку, больше похож на осязаемый полуночный волчий вой, такой же заунывный и печальный. Невольно поежившись, я отвернулась от окна. Все плохо. А главная проблема заключалась в том, что именно сегодня моя подруга вышла замуж… за моего парня. Точнее, бывшая подруга за бывшего парня.
Винить можно было кого угодно, начиная от слишком строго воспитывающих родителей и предательницы-подруги до собственной гордости и мягкосердечности, заставивших просто уйти с их пути, а не бороться, но сути это не меняло. Да, последние полгода меня все дружно успокаивали и жалели, отчего становилось только хуже, поскольку не позволяло забыть и идти дальше. Порой я готова была лезть на стенку от строго-сочувственно-поучающих нотаций матери, равнодушно-ожидаемых высказываний отца и насмешек младшей сестры. А впереди еще целых десять дней в кругу семьи… Впервые я ненавидела наступающие новогодние праздники. И ведь никуда не денешься!
— Так и будешь тут как привидение болтаться? — ехидно осведомилась сестра, проходя в комнату и включая свое любимое RnB. Некоторые мелодии мне еще нравились, а вот завывший из динамиков Тимати бесил жутко — ни слуха, ни голоса, ни мелодии, ни слов. Ни фига!
— Ты сегодня рано. — Я предпочла не отвечать на очередную подколку.
— Все равно все наши на свадьбе, — буркнула она.
Самое интересное, что она бы с удовольствием отправилась на упомянутое мероприятие, наплевав на все мои эмоции по данному поводу, но мать строго-настрого запретила. В отличие от меня, сестренка до сих пор проводила все свободное время с моими бывшими друзьями. Мы с ней и раньше не особо ладили, а уж теперь… Очередное упоминание о свадьбе глухой болью отозвалось в груди, и я поспешила выскочить из комнаты.
— Да, мама звонила, сказала, что их сегодня пораньше с работы отпустят. Приготовь что-нибудь.
А вот это плохо. Готова поспорить, что маму никто не отпускал, а она сама отпросилась, чтобы побыть со мной. Почему-то матушка была твердо уверена, что именно сегодня я наложу на себя руки… У меня мало достоинств и много недостатков, как говорит мой многоуважаемый отец, но вот суицид я всегда рассматривала только как трусость, а я все же считала себя сильной. Моя единственная, уже бывшая, подруга уверяла, что моя сила в обороне. Это так… Я никогда не была лидером, заводилой, но и сбить меня с принятого решения тоже мало кому удавалось. Так что пусть не надеются! Я жила, живу и буду жить!
— Тогда я в магазин! — крикнула я, надеясь как можно дальше отложить очередной сеанс психоанализа.
Сестренка лишь что-то буркнула, поглощенная очередными новостями Интернета, и снова ушла в «астрал». Похоже, она и сама рада, что я ухожу.
Морозный воздух сразу заставил поежиться и даже на пару минут забыть о мучивших меня мыслях. Неспешно добредя до магазина, я окунулась в предновогоднюю суету. Крупный торговый центр был сплошь украшен разноцветными шарами, «дождиком», еловыми ветками и Санта-Клаусами, в воздухе витал запах хвои, мандаринов и шоколадных конфет, слышался смех и веселая музыка. Здорово! Но именно тут, в толпе, я еще острее почувствовала свое одиночество. Собственно, мне здесь и делать-то было нечего. Я пошла в супермаркет и, побродив между стеллажами, купила пачку соли, хлеб, коробку конфет и бутылку красного сухого. Постояла еще немного у мерцающей огоньками елки в центральном холле, потом почти час выбирала диск. Не выбрала. Пришлось брать сразу шесть. Ну хоть будет чем в выходные заняться. Раздраженная моим долгим копошением продавщица облегченно вздохнула и даже выдавила улыбку, заметив количество дисков. Да-да, беру все.
А на улице тем временем уже стемнело, хотя еще и пяти-то не было. Ярко сверкали звезды, полная луна была просто невероятно желтой и, казалось, улыбалась, мороз усилился. Осторожно переставляя ноги, я брела по скрипящему снегу, быстро моргая и пытаясь не позволить предательским слезинкам скатиться вниз. Я здорова, жива, мои родные тоже в порядке, а все остальное не важно! Так ведь? Да и если честно, то к парню-то я большой любви не испытывала. Да, нравился, да, больно от предательства и обмана, но это все. А главное, что такой мне и задаром не нужен. Раз врал мне, то и ей будет врать. Как говорится, предавший однажды, предаст и в другой раз. Не то чтобы я желала им зла или расставания, но пусть хотя бы испытают ту же боль, что и я. Впрочем, нет, вру. Вру сама себе. Я желала им расставания. И очень хотелось бы через пару лет, когда он ее бросит, посмотреть в глаза «подруге», стоя под руку с мужем. Пожалуй, именно тогда я прощу ее.
За этими мыслями я даже не заметила, как почти добрела до дома. Эх… не хочу туда. Ну как они не понимают, что гораздо лучше, если они помогут мне забыть, а не будут напоминать каждый день! Я свернула к лавочке. Сидеть конечно же не буду, а вот сумку поставлю.
Эх… Вдохнув полной грудью и устремив взор ввысь, я постаралась выбросить все плохое из головы. А красиво, однако! Взлететь бы туда. Меня всегда завораживало движение звезд, их холодное мерцание, непознанные тайны…
— Красиво. — Раздавшийся сбоку голос заставил меня вздрогнуть и резко обернуться.
На лавочке сидел молодой мужчина (и как тихо-то так подкрался?!) в серебристо-белой одежде. А может, и не серебристо-белой, но он практически сливался с зимним пейзажем. И вот что интересно: лицо казалось затемненным, так что рассмотреть нельзя, а одежда, наоборот, высветленной. Словно негатив фотопленки.
— Да, красиво, — осторожно согласилась я, подтягивая пакет поближе. Кто его знает…
— А ты чего невеселая такая?
— Нормальная я. — Еще один психолог на мою голову выискался!
— Ну-ну. — Кажется, в его голосе послышался смех. — Вот скажи, тебя все в жизни устраивает?
— Вполне. — Я подхватила ручки пакета, собираясь уходить. Точно, либо псих, либо наркоман.
— Врешь, — припечатал он, да так уверенно, что я даже остановилась. — Ты и домой идти не хочешь. А знаешь почему? — И он продолжил, не дожидаясь ответа: — А потому, что тебе тут не место.
— Отлично, — процедила сквозь зубы. Похоже, я ошиблась, и это какой-то сектант. Или эмо. Сейчас предложит пойти и спрыгнуть с крыши. Некстати вспомнилась недавно прочитанная книга, как демоны внушали людям желание покончить с собой, а потом забирали их души в ад и пытали.
— Твой сарказм совсем неуместен…
Надо же, какие мы слова знаем!
— …Ты никогда не думала, что твое место в другом мире?
— В раю, что ли?
— Зачем так радикально? Просто… другой мир, не такой скучный и погрязший в быту и прочих проблемах, как этот. Вот скажи, какие книги ты читаешь?
— А что? — Мне было холодно, пакет оттягивал руку, но я почему-то никак не могла уйти от этого непонятного человека.
— А то. Готов поспорить, что ты читаешь исключительно фантастику и сказки. Я ведь прав? Можешь не отвечать. Ты убегаешь от своей серой реальности туда, где есть магия, верные друзья и опасные враги, где жизнь бурлит…
— Ой, вот не надо меня прельщать ослиными ушами!
— Чем?
— Ну эльфами. Мне хватило Орландо Блума в роли Леголаса, чтобы разочароваться в эльфах, не говоря уже о том актере, который играл роль Владыки Эрлонда, не помню, как звать, и о «красавице» Галадриэль. Вообще не понимаю, почему как фэнтезийная книга — обязательно должны быть эти чудики, и главная героиня или герой должны именно среди елок и зарослей камыша найти свою остроухую любовь! Вот тоже мне каноны красоты! Бледные, длинные, плоские, с ослиными ушами и базедовой болезнью.
Послышался сдерживаемый смех.
— Хм… интересное описание. А если мир без эльфов?
— Ну тогда там будут драконы, которые просто жить не могут, чтобы по ночам не превращаться в человека и не сливаться в экстазе с человеческими самками.
— М-да. Тяжелый случай. Вампиры?
— Красноглазые, бледнокожие комары-переростки с томным взглядом, тонкой душевной организацией и светобоязнью.
— Оборотни?
— Брутальные блохастые мачо с расстройством психики и хроническими месячными не наружу, а вовнутрь.
— А? В смысле?
— В смысле сырое мясо с кровью.
— А… да… То есть нет! Уф, заболтала. Ладно. А без них? Хотела бы побывать в мире, где есть магия и приключения, но нет вышеназванных персонажей?
— Знаешь, — я задумчиво посмотрела на луну, — такие миры хороши только для тех, кто владеет этой самой магией, или для аристократов. Ведь если есть магия, то науку двигать не обязательно. А я привыкла к комфорту и совсем не хочу оказаться в подобном месте в роли какой-нибудь служанки или крестьянки.
— Ну… это от тебя будет зависеть…
— Ой, вот не надо мне лапшу вешать! Как же, от меня! Ага, сейчас! Вот появлюсь я вся такая красивая в лесу, языка не знаю, обычаев и законов тоже, и прямо там же меня найдет прекрасный принц и замуж позовет. Угу. В лучшем случае меня какая-нибудь местная бабка-знахарка пожалеет, и жить мне у нее после этого до конца дней своих, если раньше не сожгут или не прирежут.
— Пессимистка.
— Реалистка.
— Да, тяжело с тобой. Но все же? Хотела бы?
— Не знаю.
— Ну подумай!
— Сказала же, не знаю. Слушай, чего ты ко мне привязался? — Я подозрительно на него посмотрела. Какой-то он странный. Ну его, а то вдруг прирежет, а потом заявит, дескать, сама согласилась в другой мир переселиться. И вообще, у меня ноги начали замерзать…
— Ты не ответила.
— А я и не собираюсь! Пока! — Развернулась и быстрым шагом направилась к своему дому. Лучше уж нотации родных, чем добровольное переселение в мир иной стараниями незнакомого психа.
Наверное, это был все-таки не мой день. Хотя нет, это был не мой год! То ли я слишком быстро шла, то ли карма у меня такая, то ли этот чудик накаркал, но на ступеньках подъезда я поскользнулась и упала навзничь. Послышался звук бьющегося стекла. Ох… как же больно! Перед глазами замелькали разноцветные точки, как бы сотрясение мозга вдобавок к ушибленному копчику не получить. Да еще, кажется, я бутылку разбила. Проклятье! С трудом, кряхтя как столетняя бабка, я начала вставать. Похоже, у меня ушиб всей меня. М-да, вот она, карма, в действии! Нельзя желать зла, оно к тебе вернется. Только почему-то этот закон действует исключительно в отношении моей ушибленной персоны. Стало так обидно, что даже слезы на глаза навернулись. Ну вот где справедливость, а? Лучшая подруга увела парня, они веселятся, празднуют, а я мало того что упала, так еще и бутылку вина разбила… а сейчас приду домой, еще нотации матушки выслушивать и подколки сестренки. Не хочу!
Обиженно сопя и смахивая слезы, я на четвереньках поползла к пакету. Одно радует — можно поплакать и все списать на падение. Доползла до мешка, заглянула. Так и есть, бутылка вдребезги, красная жидкость пропитала пачку соли и окрасила пакет с хлебом. Не вставая, я стала перебирать пакет, нечего битое в дом тащить. Аккуратно вытряхнула содержимое, вытерла об снег целлофановую упаковку с хлебом, пакет и соль и сгребла в кучку осколки. Несколько минут посидела, размышляя, закопать их или нет, а потом решила оставить, мало ли что, а так дворник приберет.
От раздумий меня отвлек детский смех. Приподняв голову, я увидела приближающуюся стайку детворы, с азартом играющую в снежки. На губах против воли появилась улыбка. Хорошо детям, никаких проблем, все просто и понятно… Один из снежков пролетел у меня над головой, за ним последовало еще несколько. Послышался легкий звон, и меня осыпало белыми хлопьями. Засмеялась, обтирая лицо рукой, и уже собралась вставать, когда над головой пролетел о-о-очень крупный снежок. Хруст, крик, и я, словно в замедленной съемке, поднимаю голову, наблюдая, как падает огромная сосулька, которую ленились сбивать дворники. Врут, когда говорят, что в такие мгновения перед глазами проносится вся жизнь. Ничего подобного. Ничего не проносится. Время застывает и растягивается до бесконечности. А потом со всей скоростью обрушивается на тебя. Вместе со смертью.
— Нет!
Мне послышалось, или правда кто-то закричал?
— Соглашайся! Скажи «да»!
И что ему надо? Я ведь уже мертва, так? Расползающийся холод начал сковывать тело. Умираю… я это знаю, но меня почему-то еще не отпускает, хотя перед глазами уже темно.
— Скажи «да», — настаивает голос, подозрительно похожий на голос психа.
— Да. — Только отвяжись! Впереди меня ждет покой.
— Отлично! — облегченно выдыхает он, и меня окутывает тьма.
Мыслей нет, эмоций нет, боли тоже нет… Ничего ТАМ нет!
— А ты не ТАМ! — смеется голос.
Вот же пристал!
Никогда бы не подумала, что на том свете тоже будет все болеть. Предполагается вроде как, что при переходе в иной мир бренная плоть остается на земле. Однако мое тело ныло от навалившейся слабости, веки не поднимались, в голове словно поселились дятлы и долбили, долбили… Видать, одиноко им там, без мозга-то…
Попытка пошевелиться привела к новому приступу боли. Сознание снова поплыло, но я закусила губу, пытаясь отогнать мешавшие мурашки. Я так сосредоточилась на собственных ощущениях, что даже не услышала приближающихся шагов. Только тихий скрип поворачивающейся ручки заставил меня замереть без движения. Ощущение чужих взглядов буквально пригвоздило меня к постели. Застыв и даже перестав дышать, я прислушивалась к чужому дыханию.
— Ты уверен, что все обошлось? — Мужской, холодный и слегка напряженный баритон. Жутко хотелось приоткрыть веки и посмотреть на обладателя этой гремучей голосовой смеси.
— Да, ваше величество.
Ого! Так я во дворце?
— Думаю, пробуждение произойдет со дня на день. — Второй голос был гораздо теплее, хотя, возможно, это от волнения.
— Надеюсь. Сам понимаешь, если до завтра изменений не будет, ты отправишься следом.
— Конечно, ваше величество.
Послышалось шуршание, хлопнула дверь. Я еще некоторое время пролежала с закрытыми глазами и, как оказалось, поступила правильно. Раздался усталый вздох, и на лоб легла прохладная ладонь, а следом меня окутал поток воздуха. Он ласкал, гладил, питал меня. Становилось легче, боль отступала. Я даже не сдержала слабой улыбки.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно сказал неизвестный и через несколько минут покинул комнату.
— Вот и хорошо, — пробормотала я, открывая глаза.
Мой взгляд первым делом встретился со звездным пологом. Приподнявшись, я с удивлением начала осматриваться. Над изголовьем кровати темно-синяя с фиолетовым отливом стена плавно перетекала в такого же оттенка потолок, сплошь усыпанный мелкими звездочками. Дальше потолок светлел, приобретая розоватый оттенок зари, переходящий в небесную голубизну, и с последним переливом становился абсолютно белым, подступив к люстре в виде золотого шара солнца. Ближе к двери опять появлялась голубизна и легкие белые облачка, постепенно темнея, и по противоположной стене уже снова спускалась ночь. Темно-сапфировый, с легким зеленоватым блеском ковер полностью устилал пол, словно мох в лесу. В дальней стене было широкое и высокое, от пола до потолка, окно, занавешенное воздушным белым тюлем и украшенное тяжелыми ламбрекенами такого же оттенка, что и ковер. Камин, перед ним два кресла и стеклянный столик между ними. Картина, изображающая заснеженные горы. Деревянная дверь, ведущая скорее всего в ванную и гардеробную, пара комодов, шкаф. Все резное, из выбеленного дерева, с белым и голубым стеклом. В общем, строгая, холодная, мужская комната, но при этом стильная и комфортная. Не могу сказать, что мне нравится такая цветовая гамма, напоминающая то ли зиму, то ли больничную палату, но в общем жить можно, особенно учитывая цвет постельного белья. Мой любимый. Фиолетовый. Точнее, как александрит, переливающийся на свету оттенками от синего и зеленого до красного.
Тут-то мой взгляд зацепился за хрустальный кувшин, стоящий на небольшом столике у дальней стены. В глазах вспыхнуло адское пламя, а в горле образовалась пустыня Сахара. Такого сушняка я еще никогда в жизни не испытывала. Подхватив прикрывавшую меня простыню, я кенгуриными прыжками поскакала к вожделенному предмету. Вцепившись в сосуд, даже не стала утруждать себя поиском стакана, припав к самому горлышку. Благословенная влага оросила горло, возрождая к жизни и остужая внутренний пожар. Хорошо-то как! Часть воды пролилась на грудь, но мне было все равно.
Живем! Я улыбнулась, чувствуя себя просто прекрасно. Не удержавшись, подбежала к окну, приоткрыв шторку. Черт, что ж идти-то так неудобно?.. Я поправила сбившуюся между ног простыню и выглянула в окошко. Офигеть!!! Это единственное слово, которое подходило для того, что я видела.
С высоты птичьего полета, и никак не ниже, я смотрела на раскинувшийся внизу город. Цветные черепицы крыш, зеленые островки деревьев, каменные мостовые, маленькие точки людей. И на равном расстоянии три невероятных дворца, устремленных шпилями и башнями в небесную высь, — зеленоватый, синий и красный, с яркими флагами в тон. Они словно по периметру ограждали город, а ровно посередине между ними был еще один то ли замок, то ли дворец с четырьмя башнями и разноцветными флагами на шпилях — зеленый, синий, красный и белый. Удивительно и очень красиво. Захотелось выйти на балкон, но, думаю, в простыне это будет слишком экстравагантно.
Пожалуй, надо одеться, а то разгуливать в неглиже все-таки не дело. Так-с… и где у нас тут гардероб? Я развернулась спиной к окну и… замерла. В мою пустую, да и, наверное, дурную голову пришла довольно простая мысль. Где я?!! Это уж явно никак не планета Земля. Резко повернувшись, я распахнула окно. Идиотка, башенки красивые увидела, да? Да у нас такого и быть не может. А следом за этим откровением пришли воспоминания: зима, ночь, разговор с психом, падение, красные капли на снегу, летящая на меня сосулька… Я что, умерла? Меня убило сосулькой за три дня до Нового года, в день свадьбы друзей-предателей. Как?! Почему?! За что?! Следующие две минуты сам собой лился поток богатого и могучего, и я ничего не могла с собой поделать, а потом пошел откат. Устало опустившись прямо на пол, я закрыла глаза, сосредоточившись на дыхании. Вдох-выдох, вдох-выдох… Все-таки псих меня угробил. И что я ему сделала?
— Ваше высочество, слава богам, вы очнулись!
Смутно знакомый голос вырвал меня из пучины раздумий. Передо мной стоял мужчина лет сорока, с пепельными, стянутыми в хвостик волосами, в серебристо-белой одежде, состоявшей из кафтана, брюк и легкой накидки, расшитой жемчугом. Довольно приятный на вид, если не считать затравленного выражения лица и залегших под прозрачными голубыми глазами теней.
— Как вы себя чувствуете?
— Нормально, — промычала я, вставая. — А почему ты называешь меня «ваше высочество»?
В глазах мужчины отразился дикий коктейль из страха и недоверия.
— К-как п-почему? Ваше высочество, вы что, ничего не помните? Вы наследный принц королевства Ксеории и Единого Дома Воздуха Меории Скайнер орд Триард.
— Что?! П-п-принц?! — Голос меня подвел, рука сама собой опустилась ниже и нащупала то, чего там быть не должно. Во всяком случае, последние двадцать три года я искренне была уверена, что женской анатомией в том месте ничего подобного не предусмотрено.
Наверное, со стороны это смотрелось не совсем… хм… скажем, прилично, но сейчас я была в таком шоке, что это меня мало заботило. Раненой рысью заметалась по комнате в поисках зеркала. Словно поняв, что мне надо, мужик приоткрыл одну из дверей, кивнув внутрь. Там действительно оказалась ванная комната. Мое внимание сразу привлекло огромное, в полный человеческий рост зеркало. Я замерла перед ним, боясь поднять взгляд. Медленно набрала в грудь воздуха, осторожно распахнула глаза…
На меня смотрел МУЖЧИНА!!! Молодой, симпатичный пепельный блондин с волнистыми волосами по плечи, чуть более темными бровями и ресницами и серо-стальными глазами с тонким серебристым ободком вокруг зрачка, полными, красиво очерченными губами, холеным аристократическим, но слегка надменным лицом. Рука сама собой отпустила зажатую в кулаке ткань, открывая взгляду все остальное. Стройное, подтянутое тело с развитыми, но не особо заметными мускулами и небольшой светлой дорожкой, идущей от пупка вниз. На щеках вспыхнул румянец, когда взгляд спустился ниже. А он, то есть теперь уже я, довольно ничего. Не сказать, чтобы я вживую видела данную часть мужского тела, но телевизор и журналы сделали свое дело. М-да… Хоть в одном повезло. Я красавчик. С этой счастливой мыслью мое сознание, стыдливо прикрываясь темной простыней, покинуло меня, пообещав писать письма.
ГЛАВА 2
Второй раз приходить в себя было гораздо легче. Никаких отрицательных эмоций, если не считать того, что, похоже, я сошла с ума. Ничем иным объяснить все случившееся я не могла. Скорее всего, та сосулька что-то повредила в моей многострадальной головушке, вот и мерещится весь этот бред.
— Ваше высочество, я знаю, что вы уже очнулись, — раздался голос.
У! Знает он! Я приоткрыла глаза, уже догадываясь, что увижу. Тот самый мужик с задумчивым и настороженным видом следил за каждым моим движением.
— Вы как себя чувствуете?
— Если это такой завуалированный вопрос «А не послышалось ли тебе?», то спешу тебя обрадовать: нет! — отрезала я.
— Эх, а я-то надеялся… — пробормотал мужчина.
— Ну извини, ничем помочь не могу. Кстати, а ты кто?
— Я Альтон эс Фаэн, придворный лекарь королевской семьи Дома Воздуха и будущий труп.
— Почему? — Я с удивлением взглянула в лицо мужчины.
— А потому, что вместо того, чтобы спасти наследника, я притянул в его тело чью-то душу! И за это меня по головке не погладят! Боги, что же делать? — Лекарь схватился за голову и закачался из стороны в сторону. Мне даже жалко его стало.
— А варианты? — осторожно поинтересовалась я. Как бы там ни было, но умирать второй раз абсолютно не хотелось. И потом, я с удивлением поняла, что и возвращаться-то в принципе не хочется. Только бы еще тело свое обратно заполучить, а то как-то мне некомфортно… но проблемы нужно решать по мере их поступления, а пока есть более насущные.
— Ну-у… — протянул мужчина, задумчиво разглядывая жемчужную вышивку на рукаве. — Первый вариант — пойти и признаться во всем королю.
— И его действия? — подозрительно уточнила я.
— Точно сказать, конечно, не могу, но скорее всего я случайно упаду с лошади, а вы так и не очнетесь после покушения.
— Не пойдет. Еще?
— Второй вариант — это втихую умертвить вас, а потом еще раз попытаться призвать душу принца Скайнера. Возможно, получится.
— Что-то мне и этот вариант не нравится, — поежилась я, представив, что на этот раз умру окончательно. Откуда-то была такая странная уверенность.
— Да мне тоже. Слишком мала вероятность вернуть душу именно принца, — кивнул мужик, и мне жутко захотелось треснуть его чем-нибудь.
— Ну и что делать?
— Я вижу только один выход, — поднял на меня голубые глаза доктор Лектор.
— И какой? — уже догадываясь об ответе, все-таки решила уточнить я.
— Вы займете место принца.
— Что?
— А что? Это единственный выход для нас обоих. Если это вскроется, король самолично отправит нас на встречу с душой принца Скайнера.
— Окстись, блаженный! По-твоему, никто не заметит подмены? Да я вообще ничего не знаю ни про твоего принца, ни про твой дом, ни даже про твой мир! Слава богу, хоть язык каким-то чудом понимаю…
— Остаточная память тела, — важно кивнул он, — это хорошо.
— Блеск! Ты что, остального не слышал?
— Почему же, слышал. — Кажется, мужик всерьез определился в предпочтительной версии. — Спишем на временную потерю памяти. Такое возможно.
— Есть еще кое-что.
— Что? — На меня с легким любопытством взглянули голубые глазки этого маньяка.
— А то, что я женщина. Я не смогу вести себя как мужчина.
— И что?
— Ты не понял? Я ЖЕНЩИНА!!!
— Что?!
Донесшийся от двери незнакомый голос заставил меня вздрогнуть и резко обернуться. В проеме стоял парень лет двадцати пяти, не старше. Кого-то он мне сильно напоминал… ага, точно, собственное новое отражение.
— Принц Ветриар… — Лекарь побледнел еще сильнее, если такое возможно, и вжался в кресло.
Парень захлопнул дверь и прошел в комнату, остановившись напротив меня и вглядываясь мне в глаза.
— Ваше высочество, вы все не так поняли… — забормотал из обивки Альтон.
— Заткнись, — отрезал принц, даже не взглянув в его сторону. — Похоже, братец, у тебя совсем крыша поехала. Пора бы отцу понять, что ты не годишься для наследования, и я думаю, он со мной согласится. Ведь так? Молчишь? Правильно. Кстати, Анардия будет прекрасной следующей королевой, а? — Он замолчал, выжидая реакцию.
А я что? Про эту на «А» я вообще первый раз слышу, чего бы мне возмущаться, а про наследование… так я еще с образом не сжилась.
— Проклятье! — прошипел парень, так и не дождавшись от меня ничего вразумительного. — Так это правда! — И он рухнул на мою постель. Теперь в комнате находилось две статуи — сидячая и лежачая. — И кто ты? — Он с тоской посмотрел на меня.
— Я девушка, мне двадцать три года, я из другого мира, и, похоже, я вчера там умерла.
— Как?
— Сосулька по голове стукнула, — буркнула я, не понимая радости блондина. — Ты чего веселишься-то?
— А чего грустить? Братец был жуткой сволочью и высокомерным засранцем, которого я терпеть не мог, так что его, скажем так, отсутствию я даже рад, тело осталось живо, а значит, мне бояться нечего. Все покушения будут по-прежнему организовывать на тебя. Наследовать ты теперь не сможешь, что тоже большой плюс, да и ввиду того, что ты сама девушка, перестанешь отбивать у меня девиц. Ну как? Одни плюсы! — Он подмигнул мне, а я от неожиданности даже села. Ни фига себе родственнички! М-да…
— Ваше высочество, — раздался голос из кресла, — так вы ничего не расскажете королю?
— Нет. — Парень счастливо улыбнулся. — Более того, я помогу. Зачем еще нужны братья, правда? — И он так искренне и счастливо рассмеялся, что я не выдержала и треснула его подушкой.
— Прекрати ржать!
— А почему нет? Когда еще такой повод будет? Да и интересно, как ты всех своих поклонниц отшивать будешь. Хотел бы я посмотреть на лица этих стерв… — Он мечтательно прикрыл глаза.
— Поклонниц? — И что это у меня так голос дрожит?
— Ага. Ты же наследный принц, да и сердцеед редкий.
— Твою же…
— Ага! — еще шире лыбился он. — Я так понимаю, ты в прошлом мужчин предпочитала? Ой, не могу, наследный принц после ранения пойдет по мальчикам!
— Заткнись, извращенец, — зарычала я, снова треснув его подушкой от всей своей широкой души.
А потом пошел откат. Упав рядом с кроватью, я зарыдала в три ручья. Только я могла в такое вляпаться! Да, наверное, со стороны это смотрелось довольно чудно: сидит взрослый мужик и ревет, потирая кулаками глаза.
— Эй, ты чего? — забеспокоился «братец». — Слушай, ну извини, не плачь. Я больше не буду смеяться, правда…
— Я хочу обратно… в свое тело… — Я заревела еще сильнее. — Я хочу семью… хочу снова быть женщиной… не хочу быть мужиком-извращенцем…
— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — серьезно заглянул мне в глаза парень. — Кстати, а как тебя зовут?
— София.
— Красиво. Ладно, иди умойся, а то негоже наследному принцу выглядеть как зареванная барышня. — Он помог мне подняться и подтолкнул в сторону ванной.
Неловко ковыляя и путаясь в ногах и в том, что мне раньше не мешало, я еле добрела до спасительного уединения. Как я могу сыграть принца, если я даже ходить в этом теле не могу? Нет, могу, конечно, но только пока не задумываюсь об этом. Остаточная память тела… а стоит вспомнить, что я женщина, так сразу начинаются проблемы! И это не говоря уже обо всем остальном. Тяжело вздохнув, я мрачно смотрела на нелепое отражение. Мое выражение лица и зареванные глаза казались искусственной и нелепой маской на этой холеной и высокомерной роже.
По возвращении я застала блондина и доктора в позах, которые, видимо, должны были убедить меня в их напряженной мозговой деятельности. Угу, так я и поверила.
— Значит, так, — ткнул в меня пальцем блондин, — отец придет проведать тебя завтра, а потому ты должен до утра выучить хотя бы основные моменты. Понял?
— Вообще-то «поняла»!
— Не-э-эт, — издевательски протянул он, — понял. Запомни, у нас только одна сестра, и это не ты. Кстати, ее Сонэя зовут. Стерва та еще, собственно, как и все наши. А папаню — Аэран. Мы все дети от разных матерей. Твою звали Радена, мать Сонэи — Мирая, а мою — Урана, и они все умерли в результате несчастных случаев, так что наш папочка в очередной раз вдовец.
— Ужас какой. — Меня передернуло. — Это он их, что ли?
— Кто знает… — Парень беспечно пожал плечами.
— И ты так спокойно об этом говоришь?