В землях Заката Кривенко Евгений

В голосе прозвучала такая любовь, что у Евгения перехватило дыхание.

— Ничего, Джан, — сказал он чуть погодя. — Я просто думал, что с нами будет дальше? Как мы устроимся в Канаде?

— А… — протянула Джанет. Выпрямилась и посмотрела вперёд, где всё выше становилась стена облаков. — Я думаю, особых проблем не будет. У нас там друзья, они живут на озере Онтарио. Мы остановимся у них, а со временем найдём работу. Я о другом хотела поговорить с тобой, Юджин…

Она помолчала. Солнце ярко освещало дорогу, и всё сильнее становился контраст между золотистым светом вокруг и мрачной синевой впереди. Джанет повернулась к Евгению:

— О чём ты мечтаешь, любимый? Я более или менее знаю твоё прошлое, ты многое рассказал мне. Но чего ты хочешь? К чему стремишься? Как я могу помочь тебе?..

Она умолкла. Солнце отразилось в зеркале заднего вида, и её волосы вспыхнули рыжим огнём.

Варламов вздохнул.

— Я часто думал об этом… — неуверенно начал он.

И замолчал. Доверие и любовь прозвучали в голосе Джанет. Что он скажет ей? И в самом деле, к чему он стремится? Неужели просто живёт, как придётся? Случайно попал в Америку, случайно узнал тайну «чёрного света», а теперь бежит, и нет у него другого желания, кроме как заниматься с Джанет любовью?

Может, и так. И всё же…

Варламов попытался собрать воедино разрозненные мысли. Словно водопад начал рушиться в голове. «Слова, слова, слова…», — откуда это? Слова отца, слова Сирина, слова Грегори, отрывки из журнальных статей, комментарии телеведущих…

И вдруг всё сложилось в единую картину, словно невидимая кисть нарисовала её в воздухе перед изумлённым Варламовым.

У него перехватило дыхание. Он проглотил комок в горле:

— Ты знаешь, я мечтал вернуться в Россию…

У Джанет дрогнули губы, она отвернулась:

— Юджин, я не хочу оставлять дядю.

— Не бойся, Джан, — грустно сказал Варламов. — Похоже, я не скоро увижу Россию. Я начинаю понимать, что имел в виду Грегори. Мы лишь пешки в чьей-то игре…

На глазах выступили слёзы, он заморгал. Джанет посмотрела с тревогой.

— Послушай, — начал снова Евгений. — Прежний мир рухнул. Он не был идеален, борьба за ресурсы и недоверие привели его к гибели, но всё-таки семьдесят лет прошло без большой войны. Тот мир держался на равновесии страха: несколько государств обладало ядерным оружием, и ни одно не могло навязать свою волю другому. Зато в том мире было многообразие, была относительная свобода. Но он ушёл, и его не вернуть…

Варламов с удивлением понял, что сейчас его голос звучит спокойно. Он помолчал, глядя, как вырастают над горизонтом синие облака. Машина мчалась к ним по гладкому шоссе.

Он заговорил снова:

— Сейчас осталась только одна сверхдержава — Великий Китай. Он подчинил почти всю Азию, а через несколько десятилетий подчинит и весь мир. Это естественная логика развития сверхдержав. В школе нам рассказывали, что в прошлом такие попытки предпринимали Германия, Советский Союз, а потом Америка. Всю Землю охватит единое тоталитарное государство. Всех несогласных будут вынюхивать и уничтожать цзин. Придут века тьмы. Можем ли мы что-нибудь противопоставить этому?

Варламов замолчал и вдруг ясно понял, что сказанные слова уже не забудет ни он, ни Джанет. Произнося это, он взваливал на себя тяжкий груз ответственности.

— Как ни странно, ответ на этот вопрос положительный, — продолжал он. — Равновесие может быть установлено вновь. Правда, это опять будет равновесие страха, но таков уж наш мир. Только на этот раз речь идёт не о ядерном оружии, оно потеряло сдерживающую силу. Но есть другое оружие — то, что использовалось в Третьей мировой и привело к появлению Тёмных зон…

Джанет ахнула:

— Но его секрет утерян!

— Нет, — Евгений чувствовал странное спокойствие, словно пересёк невидимую границу и шёл по территории, откуда возврата не было. — Он был раскрыт вновь. Это знание стоило жизни многим людям, но теперь оно здесь.

Он отнял руку от руля и коснулся своей головы.

— Вот почему Сирин улетел из России. Вот почему меня преследуют цзин. Вот почему нам приходится бежать в Канаду…

— Но это оружие уничтожит мир! — закричала Джанет.

Такое отчаяние прозвучало в её голосе, что Варламову и вправду показалось, будто мир рушится вокруг него. Он положил руку на плечо Джанет, та попыталась вывернуться.

— Не уничтожит, — с горечью сказал Евгений. — Я думаю, оно больше никогда не будет применено. Страх перед Тёмными зонами остановит самых неразумных политиков. Но на страны, обладающие таким оружием, не посмеет напасть никто. И быть может, островки свободы сохранятся в этом мире.

Джанет притихла. Всё чаще попадались аккуратные домики, всё больше на шоссе становилось машин.

— Но тогда надо ехать в Атланту, — неуверенно заговорила она. — Добиваться встречи с президентом.

— Нет! — Варламов ощущал печаль и уверенность одновременно. — В последнее время я часто думал о поведении Грегори. Оно сильно изменилось. Поначалу он заинтересовался: с чего это цзин устроили на меня охоту? А потом этот интерес словно пропал. Как-то я услышал от него странную вещь, что он не хочет этого знать, так будет лучше для Америки. Из его слов я понял, что многие американские политики зависят от китайских денег. Раскрыть им секрет, не значит ли передать его прямо в руки цзин?

— Думаешь, Канада подойдёт для этого больше? — Голос Джанет звучал ровнее.

Евгений колебался, не чувствуя особой уверенности.

— Возможно. Я не раз слышал, что она проводит весьма самостоятельную политику.

— Дядя не пускался в подробности, — после паузы сказала Джанет. — Профессиональная привычка к скрытности. Но в последнее время не раз говорил, что нам следует ехать в Канаду.

Она помолчала. Потом неуверенно повернулась к Варламову:

— Я восхищаюсь тобой, Юджин. Никогда не думала, что у тебя такие грандиозные планы.

Варламов вздохнул:

— Несколько минут назад я не подозревал о них, Джан. Просто думал: как хорошо, что ты рядом. Твоя любовь помогла мне понять, что делать. Наверное, мне придётся забыть о России. Теперь мы пешки в большой игре и погибнем, если сделаем хоть шаг в сторону.

Но про себя подумал: «Это мы ещё посмотрим!».

Джанет отвернулась.

— Я буду помогать тебе, любимый, — тихо проговорила она. — Сколько смогу. Сколько мы будем вместе на этой дороге.

Облака впереди закрыли полнеба, солнце тускнело в дымке у горизонта. Варламов улыбнулся:

— Что мы всё обо мне? А о чём мечтаешь ты, Джанет?

Джанет тряхнула кудрями и рассмеялась:

— О чём может мечтать женщина, когда у неё такой замечательный муж? О собственном уютном доме, о детях…

Она глянула на Евгения и засмеялась снова. Запустив пальцы в его волосы, ласково потрепала.

— Почему у тебя ошарашенный вид, милый? Разве не знаешь: от того, чем мы занимались недавно, бывают дети?

Солнце скрылось. Далеко впереди на фоне иссиня-чёрных туч загорелись языки красного пламени. Варламов не сразу понял, что это последние лучи солнца отразились в стеклянных стенах исполинских зданий.

— Миннеаполис! — Голос Джанет прозвучал торжественно. — Сейчас ты увидишь, какой была Америка.

Они въехали в Миннеаполис в сумерках, и Варламов был потрясён. Конечно, он видел картины американских городов в ностальгических фильмах, которые смотрел ещё в России. Но телевизионный экран не передавал грандиозности: с небоскрёбов стекали реки разноцветных огней, по улицам мчались лавины машин, толпы людей спешили по тротуарам…

Они ехали по улицам огромного города, и даже Джанет, предусмотрительно севшая за руль на окраине, чувствовала себя неуверенно.

Наконец попался отель. Джанет подрулила к входу, и они словно попали на хорошо смазанный конвейер: машину отогнали куда-то, а к дорожным сумкам Варламову не дали притронуться.

В просторном, утопающем в цветах холле инициатива полностью перешла к Джанет. Она договорилась о номере; она подтолкнула Варламова, привычно направившегося к лестнице, в сторону лифта; она расплатилась с человеком, принёсшим в номер их вещи. Когда тот закрыл дверь, огляделась и издала восторженное восклицание.

Номер и в самом деле был великолепен. Светлые стены, мебель в старинном стиле, огромный экран телевизора. За дверью оказалась спальня, половину её занимала роскошная кровать.

— Прямо как аэродром, — сказал потрясённый Евгений.

Джанет восхищённо оглядывалась:

— Конечно, это дороговато. Но у нас свадебное путешествие, правда, милый?

Она исчезла в ванной, а потом появилась в нарядном халате и села перед туалетным столиком.

— Сейчас мы пойдём в ресторан, — мечтательно сказала она, укладывая волосы и фиксируя их каким-то хитрым приспособлением. — Ни разу не была в ресторане в большом городе. Пожалуйста, позвони и распорядись о столике на двоих.

Воспитанный без излишеств Варламов в ресторанах вообще не бывал, но с поручением кое-как справился.

Джанет тем временем переоделась и вышла из спальни ослепительно красивой, снова в фиолетовом платье и сверкающем колье, которые носила в день помолвки.

— Только причёска простовата, — пожаловалась она, поднося руки к волосам. — Нет времени на парикмахерскую.

Варламов обнял её.

— Ты и так красавица, Джанет, — прошептал он, находя губами мочку её уха.

— Ой, щекотно, — засмеялась Джанет и оттолкнула Варламова. — Перестань. Пойдём.

Переговоры с официантом тоже вела Джанет. Варламов растерянно глядел на многостраничное меню.

— Не переживай, — хихикнула Джанет, отпустив официанта. — Ты быстро научишься.

Варламов удручённо огляделся.

Было непривычно видеть большой зал, наполненный людьми, и живых музыкантов, играющих на маленькой сцене. Музыка звучала медленно и завораживающе.

Принесли заказ, и аппетитный аромат напомнил Евгению, что целый день обходились бутербродами. Он проглотил салат, а потом разделал жареное мясо и стал смаковать его, запивая пивом. Виски, разумеется, не было, но бутылку пива Джанет заказала. В конце подали мороженое — Варламов съел его быстро, как всё остальное, и откинулся на спинку стула. Настроение заметно улучшилось.

Джанет ела мороженое медленно, поглядывая по сторонам. Щёки раскраснелись, глаза блестели. Варламов тоже внимательнее оглядел зал.

На стене был изображён пейзаж: белый пароход с высокими трубами плыл по реке, и на палубе танцевали пары в старинных костюмах: мужчины в мундирах или смокингах, а женщины в пышных платьях. Мир далёкого прошлого выглядел как утраченный рай — это чувство грусти по старой Америке, наверное, и хотел передать художник.

В ресторане тоже танцевали: несколько пар кружилось под музыку, ставшую быстрой и ритмичной. Потом оркестр заиграл тише, на сцене появилась девушка с гитарой и взяла первые аккорды.

Джанет встала:

— Пойдём, потанцуем.

Хотя Варламов чувствовал себя неловко на виду целого зала, она увлекла его в медленный танец.

Музыка была неспешной и грустной. Перебирая струны, гитаристка пела о безответной любви девушки к парню с железной дороги: он уехал, а несчастная повесилась в собственной спальне. Песню завершали просьба девушки похоронить её во всём белом и грустный гитарный пассаж.

Джанет улыбнулась, но глаза потемнели.

— Это старая песня, — сказала она. — Ты от меня вот так не сбежишь, Юджин?

Варламов не успел ответить, девушка запела снова, на этот раз с быстрыми гитарными переборами. Ему пришлось сосредоточить всё внимание, чтобы успевать за летящей в танце Джанет. Дамы и кавалеры прошлого с улыбками наблюдали со стены.

Наконец вернулись на свои места, но Джанет почти сразу пригласил на танец элегантный мужчина из-за соседнего столика. Варламов почувствовал раздражение, глядя, как посторонний обнимает его жену, но оно улетучилось, когда счастливую Джанет вернули обратно, а мужчина с улыбкой сказал:

— У вас очаровательная жена, мистер. И как прекрасно танцует!

Они ушли поздно. Варламову показалось, что стал лучше понимать дух Америки — жизнерадостный, несмотря на все беды.

Когда поднялись в номер, Джанет подошла к окну.

— Юджин, гляди! — В голосе был восторг.

Варламов подошёл и обнял её за талию. Вид и в самом деле был чудесный: огни сияли под ними, вокруг них и выше них — Варламов и Джанет словно стояли в центре застывшего звёздного вихря. Это великолепие пересекала извилистая чёрная лента — наверное, Миссисипи. За нею огни сливались в туманное марево.

— Вот так выглядели большие американские города.

В голосе Джанет прозвучала грусть, она отвернулась от окна и спрятала лицо на груди Варламова.

Незаметно начали целоваться и перебрались в спальню, по пути останавливаясь для всё более затяжных поцелуев. Глубоко вздохнув, Джанет села на кровать, увлекая за собой Варламова. Они продолжали целоваться, всё теснее прижимаясь друг к другу.

Джанет нашла шнур выключателя, и комната погрузилась в полумрак, по стенам поплыли разноцветные тени. Они вдвоём словно погрузились в воды призрачного моря…

Потом они уютно устроились в огромной кровати и вскоре уснули. Какой-то тревожный сон привиделся Варламову — он не запомнил его, но очнулся.

Рядом тихо дышала Джанет, по стенам так же плыли цветные тени. Варламову было хорошо в мягкой постели, чувствовал себя удовлетворённым и счастливым. Но заснуть не удавалось. Евгений тихо встал и поглядел в окно: огни поредели, сделались мягкими и размытыми. Он вышел в гостиную, прикрыл за собой дверь и включил свет.

Светлые стены напомнили комнату в Другом Доле, только там не было такого огромного телеэкрана — будто тёмное окно в никуда. На дистанционном пульте красовалась надпись «iTV», и, едва Варламов коснулся его, на дисплее возникла надпись:

«БЕСПЛАТНЫЙ ВЫХОД В СЕТЬ!».

Неприятная мысль холодной змеёй вползла в сознание Варламова. Из разговоров с Грегори и Рэндом он знал, что в современной Америке вся информация о людях поступает в компьютеры Территорий. Как ни боролись с этим правозащитники, у властей был один ответ — это необходимо для снижения расходов на управление и борьбы с распространением чёрного бешенства.

А вдруг сведения о нём и Джанет попали в компьютер, когда регистрировались в отеле? Они были ошеломлены Миннеаполисом и не подумали назвать вымышленные имена. А цзин, наверное, могли подключиться к любому компьютеру.

Входить в Сеть не хотелось. Грегори сказал, что в этом случае их легко можно вычислить… Ладно, рискнём.

Евгений сел в удобное кресло, включил телевизор и вызвал на экран поисковую страницу.

«НАЗОВИТЕ, ЧТО ВЫ ХОТИТЕ УЗНАТЬ!».

— Джанет Линдон. — Голос плохо слушался, когда Варламов произнёс ставшее дорогим имя.

«МЕСТО И ВРЕМЯ ПРОЖИВАНИЯ?».

— Территория Ил-Оу, наше время.

Целое оглавление вывалилось на экран. Потрясённому Варламову предлагалось выбрать между биографией Джанет, её семейным и финансовым положением, квалификационными характеристиками, приводами в полицию (если были), историей болезни и многим другим. Он испытал отвратительное ощущение: его возлюбленную словно выставили нагой посреди улицы.

Напротив большинства рубрик стояло примечание:

«ДАННЫЕ НА ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОМ САЙТЕ ИЛ-ОУ. ПЕРЕДАЧА ПОСЛЕ ОПЛАТЫ. ВСТАВЬТЕ КРЕДИТНУЮ КАРТОЧКУ И ПРОВЕДИТЕ АУТЕНТИФИКАЦИЮ ГОЛОСОМ ИЛИ ИНЫМИ СРЕДСТВАМИ, ПРЕДУСМОТРЕННЫМИ ВАШИМ ПРОТОКОЛОМ».

Внизу страницы шла броская надпись:

«ДЛЯ ГОСТЕЙ ОТЕЛЯ ВСЕ УСЛУГИ — БЕСПЛАТНО!».

Напротив некоторых рубрик было добавление:

«КОНФИДЕНЦИАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ — ТОЛЬКО ДЛЯ ВЛАСТЕЙ, РАБОТОДАТЕЛЕЙ И ОФИЦИАЛЬНОГО СУПРУГА. НАЗОВИТЕ СВОЁ ИМЯ И ВВЕДИТЕ ИДЕНТИФИКАЦИОННЫЙ КОД».

К изумлению Варламова, он уже значился как супруг: ЮДЖИН ВАРЛАМОВ. Наверное, при регистрации брака данные сразу передавались на сервер Территории.

Напротив последней рубрики: «МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ», примечания отсутствовали.

Варламов выбрал её курсором и нажал «ВВОД». На экране появилось две строки, ошеломив Варламова, как удар кулаком:

«12 ДЕКАБРЯ 20.. ГОДА В 2:30 Р.М. ЗАФИКСИРОВАНА ДОРОЖНЫМ ПАТРУЛЁМ В 20 МИЛЯХ К ЮГУ ОТ ГОРОДА ЛА-КРОСС, ТЕРРИТОРИЯ МИН-АЙОУ».

Евгений ещё глядел на экран, когда надпись исчезла и появилась другая. Он смотрел несколько мгновений, и рот у него открывался всё шире. Наконец спохватился и хотел нажать кнопку выключения телевизора.

Он не успел…

Надпись пропала, и на огромном экране стали меняться странные картины, возникая на мгновение и тут же исчезая. Появлялись фантастические леса, над ними повисали и испарялись многоцветные радуги. Из кружев пены вставали причудливые города и рушились обратно сверкающими водопадами. Тёмные луны вели хоровод над морем, озарённым фиолетовым светом. Фигуры в зелёных одеяниях кружились в изысканном танце на полу из чёрных и белых плит… Варламов не мог оторвать глаз, а потом словно опустился занавес — всё исчезло.

Долгое время Варламова окружала темнота. Он ощущал оцепенение и смутную тоску на сердце.

Наконец свет забрезжил снова. Варламов пришёл в себя.

…И увидел, что сидит в полутёмном зале — копии того, где танцевали фигуры в зелёных одеждах. Но здесь не было никого, лишь красноватый свет обтекал колонны. Источник света скрывался где-то за ними, а потолок исчезал во тьме. Стояла мёртвая тишина.

У Варламова похолодело внутри: где он оказался? На пол в чёрно-белую шахматную клетку лился угрюмый багровый свет.

Ему захотелось пойти посмотреть, откуда струится странный свет, но стало страшно: вдруг кто-то встретится в лесу из колонн?

«Только похоронной музыки не хватало», — ошарашено подумал Евгений…

Но тут что-то забрезжило в памяти, и он чуть не рассмеялся от облегчения — зал был виртуальной реальностью, с такими вещами уже познакомился в доме Брайана. Только теперь, чтобы подобраться к сознанию Варламова, не понадобился и шлем…

С тех пор Варламов кое-что прочёл. Эксперименты по управлению психикой на расстоянии начались ещё в двадцатом веке, но практическому применению мешала низкая пропускная способность информационных каналов. Только после перехода на цифровые каналы и колоссального роста скорости передачи данных стало возможно надёжно маскировать скрытую информацию в цифровом потоке. Она не воспринималась сознанием, но декодировалась мозгом на подсознательном уровне. Параллельно передавались периодические волновые сигналы, подавляющие волю. Сбылась давняя мечта диктаторов и террористов о внушении на расстоянии…

Только специальные фильтры, наподобие электронно-оптических очков, могли не допустить в подсознание скрытую информацию. Возможно, мог справиться и человек, обладающий особым даром.

«Интересно, смог бы Уолд?», — вспомнил Варламов своего жутковатого знакомого. Ну что ж, если воздействие идёт через зрение… Только надо спешить, а то может появиться кто-нибудь похуже обольстительной Лилит. И неизвестно, что ещё ему способны внушить? Грегори был прав: не стоило выходить в Сеть, цзин всё-таки вычислили их.

Варламов нашарил на пульте кнопку выключения телевизора и нажал.

Ничего не изменилось.

Он стал в панике нажимать все кнопки подряд.

Ничего не менялось — тот же сумрачный зал, и те же красноватые отсветы по бокам колонн.

Нет, пульт не поможет. Видимо, воздействие столь глубокое, что картина запечатлелась в сознании, и даже телевизор больше не нужен. Неужели он, Варламов, останется в этом зале, пока не появятся преследователи? Евгений представил, как белые призраки заскользят среди чёрных колонн, и содрогнулся. Он не сомневался, что в электронную ловушку его поймали цзин. Только здесь их одеяния, скорее всего, примут другой цвет. Как у Стендаля, «Красное и чёрное»… Эта мысль несколько отрезвила его, а потом появилась другая…

Варламов встал и уронил пульт. Услышал глухой стук от падения (скорее всего на ковёр) и улыбнулся. Попробовал сделать шаг, больно ударился коленом, и что-то с грохотом упало. Варламов вспомнил, что возле кресла стоял журнальный столик.

Он обогнул невидимое препятствие, мелкими шагами приблизился к одной из колонн и вытянул руку. Пальцы погрузились в темноту, ничего не ощутив при этом, а по руке потёк неприятный багровый свет.

Варламов хмуро улыбнулся: цзин удалось взять под контроль только его зрение. Это герои фантастических романов попадают в иллюзорную реальность, где все ощущения оказываются искусственными, и не в состоянии из неё выбраться. Современная техника на это вряд ли способна, по крайней мере на расстоянии… Так что можно ощупью добраться до спальни, разбудить Джанет.

А что дальше? Сколько продлится этот бред наяву? Он, Варламов, не сможет ни вести машину, ни реагировать на обстановку и превратится в обузу для Джанет.

Нет, так нельзя…

Варламов изо всей силы ущипнул себя за ногу. Боль была чувствительна, он едва не взвыл, но зал остался на месте… Только колонны словно насмешливо колыхнулись.

Колыхнулись?..

Варламов облизал губы. Боль могла оказаться выходом, но она должна быть сильнее, чем от щипка. И надо спешить: цзин, наверное, уже мчатся сюда. Он с содроганием представил, как в несущейся машине кто-то в белом склонился над клавиатурой, манипулируя его, Евгения, сознанием… Где-то в сумках есть нож. Но до сумок ещё надо добраться.

Варламов чертыхнулся и пошёл вправо: когда вечером осматривал номер, то обнаружил вделанный в стену холодильник с бутылками.

Тот отыскался легко, хотя странно было нащупать дверцу в пустом воздухе. Варламов схватил за горлышко первую попавшуюся бутылку и с силой ударил о невидимый холодильник. Зазвенело, по руке потекла холодная жидкость. Варламов вспомнил кафе, куда его затащили полицейские из Пенси-Мэр, и усмехнулся: на этот раз запахло виски, а не пивом.

Не теряя времени, он полоснул горлышком разбитой бутылки по руке. Сверху, чтобы не порезать вены. От резкой боли вскрикнул, а по руке опять потекло, на этот раз тёплое. Инстинктивно Варламов поднёс раненую руку ко рту и ощутил на губах солоноватый вкус крови.

То ли от боли, то ли от устроенного кровопускания перед глазами Варламова поплыло. Замигал красноватый свет, расплылись в марево ряды колонн… И вдруг жуткий зал исчез, и Варламов снова увидел уютно освещённую гостиную. На него равнодушно смотрел тёмный экран телевизора (значит, сумел выключить).

Евгений перевёл взгляд на руку, по ней стекала кровь. Его бил озноб, ноги подкашивались. Оставляя на светлом покрытии след из кровавых пятен, добрался до ванной и, морщась, кое-как замотал рану полотенцем.

Потом угрюмо посмотрел в зеркало: лицо бледное, в глазах испуг. Тоже мне герой, чуть не упал в обморок от простой царапины.

Он стиснул зубы и бросился в спальню.

Джанет стонала во сне и вскинулась, едва Варламов коснулся её.

— Нет, нет, нет! — закричала она, молотя кулачками в его грудь. В широко раскрытых глазах был безумный страх.

— Что с тобой, Джанет?

Варламов отшатнулся, а потом подумал, что и Джанет могла подвергнуться какому-то непонятному воздействию. Проклятые чудеса техники! Он схватил её за плечи и встряхнул:

— Это я, Юджин!

Джанет замерла, вся дрожа. Понемногу взгляд стал осмысленным, она прижалась к Варламову и заплакала. Он чувствовал, как содрогается тело под ночной рубашкой.

— Опять приходили они, — расслышал он сквозь всхлипывания. — Стояли надо мной, красные как кровь, а я не могла пошевелиться. Лежала, будто скованная, и вокруг горели свечи…

Варламов немного успокоился, на этот раз до Джанет не добрались. А потом почувствовал смесь ярости и отчаяния.

— Это был сон, — сквозь зубы процедил он, гладя ей волосы здоровой рукой и ощущая, как шелковистые пряди испуганно льнут к ладони. — Тебе приснился обыкновенный кошмар!

Он прижал к себе Джанет, стал укачивать, целуя мокрые от слёз глаза и щёки. Постепенно она успокоилась, и тогда Евгений сказал:

— Надо ехать, Джанет. Информация о нас попала в Сеть. Там есть название отеля, и даже номер, где мы остановились. Все могут прочитать это. Надо немедленно уезжать.

Джанет отпрянула. Грудь ещё часто вздымалась, зелень в глазах поблекла, но голос почти не дрожал:

— Ну что же. Я поеду с тобой хоть на край света… — Потом в голосе прозвучал испуг:

— Что с твоей рукой?

— Поранился, — сквозь зубы ответил Варламов. — Потом расскажу. Ничего страшного.

Было видно, как Джанет отчаянно пытается взять себя в руки.

— Приляг, — сказала она, вставая. — У меня в сумке есть йод и бинты. Сейчас принесу.

Путаясь в ночной рубашке, она выбежала из спальни. Только тут Евгений почувствовал, как кружится голова. Он лёг и закрыл глаза, чтобы не видеть, как тошнотворно раскачивается потолок. На миг снова увидел чёрные колонны, угрюмый красный свет, и испуганно сел. Не хватало, чтобы вернулся недавний кошмар.

Быстро вошла Джанет и опустилась перед кроватью на колени.

— Протяни руку.

Осторожно смотав мокрое от крови полотенце, она стала обрабатывать рану йодом. Варламов зашипел от боли, а Джанет невесело улыбнулась:

— Ничего, выживешь. Теперь всех ещё в школе учат оказывать первую медицинскую помощь. В современной Америке она требуется слишком часто.

И верно, бинтовать Джанет умела. Боль почти утихла, и Варламов осторожно подвигал рукой: мышцы не задеты — можно управлять машиной и стрелять, если понадобится.

Он встал:

— Быстрее собираемся и едем!

Неожиданно погас свет.

Евгений чуть не вскрикнул, нервы были на пределе. Неужели опять оказался в том зале? И быть может, вместе с Джанет?..

Потом увидел плывущие по стенам цветные тени — на улице продолжали гореть огни реклам.

— Почему ты дрожишь, Юджин? — удивлённо спросила Джанет. — Просто выключили свет.

Варламов с сомнением хмыкнул — вряд ли дело обстояло так просто. Пытаясь сохранить хладнокровие, он сказал.

— Где-то в сумках есть фонарь. Попробую найти. А ты собирайся.

В мигающем полусвете он стал разбирать сумки, сначала наткнулся на двустволку (вспомнил, что упаковал ещё в Галене), а потом нашёл фонарь. Сборы пошли быстрее, хотя гостиничный номер казался странным в неверном свете: перевёрнутый столик, лужа пролитого виски, мечущиеся по стенам тени.

«Словно во время войны», — хмуро подумал Варламов, застёгивая сумку. Сколько людей вот так лихорадочно собирались четверть века назад?

— Готова? — спросил он у Джанет.

Та торопливо причёсывалась.

— Сейчас, Юджин.

Волоча сумку, Варламов подошёл к двери и остановился: не ждут ли их в коридоре?.. Снова достал двустволку, со щелчком соединил стволы с ложем и, зарядив два патрона с картечью, взвёл тугие курки. Запах ружейной смазки придал уверенности. Джанет смотрела, прикусив губу.

Варламов осторожно нажал дверную ручку…

Дверь не открылась.

Он стал яростно дёргать ручку, изо всех сил надавливая на дверь плечом.

Никакого результата.

— Постой, Юджин! — с тревогой сказала Джанет. — Наверное, входная дверь контролируется компьютером. Как у нас дома. Надо просто позвонить дежурному администратору, чтобы снял блокировку.

Она поднесла к уху трубку изящного белого телефона… и медленно опустила.

— Телефон не работает, — глухо сказала она. — А мобильный я оставила в машине, дядя предостерёг, чтобы не пользовались.

— Так… — голос Варламова сорвался. Он вдохнул и выдохнул несколько раз, чтобы успокоиться. — Похоже, мы попали в ловушку. Вот и доверяй «умному дому».

Он попытался сообразить, что делать, но в голову ничего не приходило. Наверное, все устройства и замки в отеле контролировались центральным компьютером. В доме Грегори дело обстояло именно так. Варламов часто замечал, что свет в комнатах гаснет, стоит выйти оттуда. Входная дверь и окна явно находились под особым наблюдением: в последнее время дисплей начинал тревожно пищать, даже когда он открывал форточку. Но если дома обойти защиту Грегори было трудно (Варламов вспомнил случай, когда компьютер попросил его не смотреть на дисплей), то подобрать ключ к электронике отеля, видимо, оказалось проще. Ею могли управлять даже с большого расстояния… Да, попали из огня да в полымя.

Ладно, попробуем иначе.

Он прислонил двустволку к стене, отошёл подальше и бросился с разбегу. Дверь прогнулась, отбросив его обратно, а пораненную руку пронзила боль.

Варламов зашипел от боли и схватил двустволку.