Смертельное путешествие Райх Кэти
— Здесь люди довольно скрытные.
— Ага, и умирают в собственных постелях.
Вернувшись в отель я взяла Бойда, и пошла на долгую прогулку. Или может он меня повел на прогулку. Пес был на взводе, так что обнюхивал и метил каждый куст и камень вдоль дороги. Я наслаждалась пейзажем ущелья, любуясь горами уходящими за горизонт, напоминающими картины Моне. Воздух был прохладен и свеж, пах сосной, свежей землей и немного дымом. Деревья словно разговаривали птичьими голосами — это птицы устраивались на ночлег.
Обратная дорога была посложнее. Все еще возбужденный, Бойд тащил меня вверх как Белый Клык таскал сани по Арктике. Когда мы наконец добрались до его загона, моя правая рука замлела, а икроножные мышцы гудели.
Закрывая калитку загона я услышала голос Райана.
— И кто твой дружок?
— Это Бойд. И он очень злой.
Я все еще не восстановила дыхание, так что говорила отрывисто.
— Разминаешься на экстремальных прогулках с собакой?
— Спокойной ночи, мой мальчик, — пожелала я собаке.
Бойд в это время увлеченно грыз маленькие коричневые гранулы сухого корма, очень похожие на маленькие камушки.
— Ты разговариваешь с собакой, но не со своим старым напарником?
Я повернулась к нему.
— Как делишки, парниша?
— И не думай что мне уши режет твой говор. Я нормально это воспринимаю. А у тебя-то как дела?
— Великолепно. И мы никогда не были напарниками.
— Ты решила ту проблему с возрастом?
— Только начала.
Я проверила защелку на калитке и обернулась к Райану.
— У шерифа Кроу есть трое пропавших без вести подходящих по возрасту. Есть что-нибудь о таинственном доме?
— Ничего. Никто про это место не знает. Если кто-то пользуется зданием, то они должны искусно таиться. Или это, или просто никто не хочет говорить нам.
— Я собираюсь завтра проверить налоговые ведомости, как только здание суда откроется.
Кроу расследует пропавших.
— Завтра суббота.
— Вот черт! — Я еле удержалась от желания хлопнуть себя по лбу.
Удрученная своим отстранением я совсем потеряла счет дням. Государственные учреждения не работают в выходные.
— Вот черт! — повторила я, и зашагала к дому. Райан пошел вместе со мной.
— Сегодня была интересная планерка.
— Да?
— В NTSB составили предварительные схемы повреждений. Приезжай завтра в штаб и я покажу их для тебя.
— Мой приезд не создаст тебе проблем?
— Считай меня безумцем.
Расследование коснулось большей части Брайсон-Сити. Выше Биг Лорел продолжал свою работу штаб NTSB и временный морг. Идентификацию жертв проводили в морге расположенном в здании пожарной охраны Аларки, а Центр помощи семьям был расположен на Бульваре Ветеранов в гостинице "Слип-Инн".
Кроме того, федеральное правительство арендовало помещения в пожарной части Брайсон-Сити и выделило место для ФБР, NTSB, ATF и других организаций. В 10 утра на следующий день мы с Райаном сидели перед компьютером в одном из офисов, разделенном перегородками как соты, на верхнем этаже пожарки. С нами был Джефф Лоури, сотрудник отдела документации NTSB, хозяин кабинки, и Сьюзен Катценберг из отдела аналитиков.
Пока Катценберг давала пояснения по схемам повреждений, которые ее группа составила по обломкам, я посматривала по сторонам, боясь столкнуться с Ларком. Хоть я была с федералами, и в сущности не нарушала приказ об отстранении меня от дела, но все же мне не хотелось конфронтаций.
— Вот треугольник крушения. Вершина — это место крушения, от него след идет вдоль курса полета почти четыре мили. Это соответствует параболе снижения с двадцати четырех тысяч футов при скорости приблизительно четыре мили в минуту, с последующим резким, почти вертикальным падением.
— Я работала с телами на расстоянии больше мили от основного места крушения, — вставила я.
— Фюзеляж разорвало в воздухе, что привело к выпадению тел во время полета.
— А где нашли самописцы?
— Их нашли в обломках хвостовой части фюзеляжа, где-то на половине линии крушения. –
Она указала на экране где это. — В F-100 самописцы расположены в хвосте за переборкой.
Когда что-то взорвалось, они вылетели практически первыми.
— Таким образом, схема расположения обломков говорит нам о последовательном разрушении?
— Именно. Без крыльев, то есть, без аэродинамической подъемной силы, объект упадет по баллистической траектории, а тяжелый объект еще по земле протянет.
Она указала на группу точек на схеме и пальцем провела по линии падения.
— Повреждения на земле были бы не такими разрушительными.
Она отодвинулась от компьютера и посмотрела на нас с Райаном.
— Надеюсь это поможет. Мне надо бежать.
Как только она ушла, Лоури подсел к своему компьютеру. Свет от монитора резче обозначил его морщины, пока он печатал на клавиатуре. Он ввел команду и открылось новое окно, цветное как полотна Сера.[19]
— Сначала мы создали общую схему степени повреждения пассажирских кресел. — Он указал на цветную шкалу. — Кресла с минимальными повреждениями обозначены голубым, повреждения средней степени — синим, сильно поврежденные — зеленым.
Кресла, классифицированные как «разбитые» выделены желтым, а «фрагменты» — красным.
— Можно подробнее о категориях? — попросила я.
— Голубой — это значит ножки, спинка, чаша сиденья и подлокотники не повреждены, то есть сработала система безопасности. Синий — это незначительная деформация одного или двух из этих элементов. Зеленый означает, что есть и деформация и разлом. Желтый указывает на кресло с отсутствующими или поломанными по крайней мере двумя элементами из пяти. А красным обозначены кресла у которых больше трех элементов повреждены.
На схеме самолета были видны — туалет, кухонный блок и подсобки за кабиной пилота. В первом классе было 8 мест, а в основном салоне было 18 рядов кресел — слева двойной ряд, и тройной по правому борту. За последним рядом, который был двойным по обоим бортам, находились еще один кухонный блок и туалеты.
И ребенок смог бы разглядеть общую картинку. Цвета переходили из нежно-голубого в ярко-красный по мере удаления от носа к хвостовой части, четко указывая что ближайшие к кабине пилотов кресла были почти не повреждены, ближе к середине салона — более разрушены, а те что находились в задней части — практически уничтожены. Самая высокая концентрация красного была ближе к хвосту слева.
Лоури ввел новый код и мы увидели новую схему.
— Это расположения пассажиров по билетам, но самолет не был полным, так что пассажиры могли и пересаживаться. Полетный самописец в кабине пилотов показывает что капитан не выключал табло «Пристегните ремни!», так что большинство пассажиров должны были оставаться на местах. Так же из данных самописца следует, что он отпустил стюардесс в салон для обслуживания, и они могли быть где угодно.
— Так вы сможете сказать кто сидел в креслах, а кто нет?
— На восстановленных креслах будем искать доказательства того что ремень безопасности был использован, порван и есть ли какие-либо следы телесного контакта.
Я слушала его и думала что к телам, наверное, также применят цветовую кодировку, как это сделали с креслами: зеленый — неповрежденное тело; желтый — разбитая голова или потеря одной конечности; синий — потеря двух конечностей и разбитая голова, или ее отсутствие; красный — потеря трех и больше конечностей или расчлененное тело.
— Из отчетов аутопсии мы также сможем узнать где находились пассажиры — по степени проникновения различных материалов в тело, по тепловым или химическим ожогам. Мы постараемся также проанализировать соотношение полученных ран с соответствующими повреждениями кресел.
— Зачем? — спросил Райан.
— Считается что движение самолета вперед в совокупности с пристегнутым в кресле телом, приводит к солидным перегрузкам и в итоге к разного рода повреждениям самого тела.
— Это если пассажир сидит в кресле и пристегнут.
— Именно. Кроме того, в катастрофах, которые вызваны ускорением вперед, кресла стоящие в сторону движения, деформируются в этом направлении. Во время взрыва в воздухе, такого может не произойти так как части самолета могут отвалится раньше.
— И что?
— Учитывая что мы уже восстановили более 70 процентов кресел, можно говорить что наибольшие повреждения получили кресла из той части салона что ближе к хвосту. Из них менее 40 процентов были деформированы именно в направлении падения, то есть вперед.
— Что означает — разрушение произошло в полете.
— Без сомнений. Группа Сьюзен до сих пор ищет причину вызвавшую крушение. Они попробуют реконструировать всю последовательность разрушения самолета, но совершенно ясно, что произошел какой-то внезапный, катастрофический толчок именно в воздухе. Это объясняет почему на землю упали обломки фюзеляжа такими маленькими частями. Меня несколько удивляет тот факт что почти все обломки такие маленькие, но такие вещи никогда не происходят по правилам. А вот что совершенно ясно так это то, что кресла во всех секциях подверглись идентичной ударной нагрузке.
Он снова ввел код и на экран вернулась первая цветная схема.
— Еще есть сомнения в точном расположении взрыва. — Он указал на алое пятно с левой стороны задней части салона.
— И, кстати, взрыв это совсем не обязательно бомба.
Мы все обернулись на голос и увидели Магнуса Джексона, стоящего в дверях кабинки. Он довольно долго смотрел на меня, но так ничего и не сказал. Цветная радуга на мониторе пылала у нас за спинами.
— Версия с ракетой подтверждается некоторыми новыми данными. Есть три свидетеля, видевшие некий объект взлетевший с земли.
Мы молча ждали продолжения.
Райан положил руку на спинку своего стула.
— Я беседовал с преподобными Клэйборном и Бауманом. Оценил бы их IQ на уровне гусеницы.
Мне стало интересно откуда Райан знает об уровне интеллекта у гусениц, но я не стала его об этом спрашивать.
— У всех трех свидетелей показания фактически идентичны.
— Как и их генетические коды.
— Эти свидетели пройдут тест на детекторе лжи? — поинтересовалась я.
— Да они небось думают что микроволновка сможет спалить их гениталии! — вставил Райан.
На это Джексон едва заметно улыбнулся, но меня шутки Райана стали раздражать.
— Вы правы, — ответил Джексон. — Здесь, в сельских районах к правительству и науке относятся с сильным подозрением. Свидетели отказываются подвергаться тесту на детекторе потому что считают что правительство может воспользоваться этой технологией чтобы зомбировать их.
— Может перезагрузить?
На этот раз Джексон улыбнулся более заметно. Затем дознаватель внимательно посмотрел на меня и, не сказав ни слова, ушел.
— Мы можем вернутся к схеме салона? — спросила я.
Лоури нажал несколько клавиш и на экране появилась схема.
— А вы можете нанести цветовую схему поврежденных кресел на эту?
Еще пара пасов над клавиатурой и появилась цветовая гамма Сера.
— Где место Марты Симингтон?
Лоури указал на первый ряд первого класса — 1А.
Голубой.
— А Шри-ланкийский студент по обмену?
— Анурудха Махендра — место 12F, у правого крыла.
Синий.
— Где был Жан Бертран и Рэми Петричелли?
Палец Лауэри уткнулся в последний ряд слева.
— Двадцать три A и B.
Пламенная краснота.
Эпицентр.
Глава 11
Позже мы с Райаном купили себе по сосиске в «Хот-Дог Хэвен» и съели свой ланч на вокзале Грейт-Смоуки-Маунтин, наблюдая за проходящими мимо туристами. Погода была теплой и в половине второго температура поднялась до 80 градусов по Фаренгейту.
Еле слышно шуршал ветерок, солнце припекало. Бабье лето в стране чероки было в самом разгаре.
Райан пообещал мне поинтересоваться как продвигается идентификация жертв, а я пообещала поужинать с ним вечером. Когда он ушел, я почувствовала себя как домохозяйка, дети которой ушли в школу и ей предстоит долгий, скучный день ожидания.
Вернувшись в отель я снова пошла с Бойдом на прогулку. Пес вел себя хорошо, и прогулка пошла мне на пользу. У меня было полно свободного времени, я была раздражена и физическая нагрузка это то что мне как раз было нужно. Кроу еще не звонила, а попасть в суд я не могла до понедельника. А так как меня не пускали в морг и для своих коллег я была персоной нон-грата, все мои изыскания по поводу ноги пришлось приостановить.
После прогулки я пыталась почитать, но к половине четвертого не выдержала. Прихватив свою сумку и ключи я решила покататься.
Сразу за Брайсон-Сити я заметила знак границы территории чероки.
Даниэль Винета был чероки. Интересно, он жил в резервации когда пропал? Я не смогла этого вспомнить.
И через 15 минут я уже была там.
Когда-то чероки жили на территории Северной Америки протяженностью в 135 тысяч миль, включавшей земли восьми нынешних штатов. В отличии от остальных индейцев, ставших популярными благодаря вестернам, чероки жили в деревянных хижинах, носили тюрбаны и позже приняли европейский стиль одежды. При помощи алфавита Секвойи[20] их язык стал понятным в 1820-х годах.
В 1838 году, во время самой печально известной предательской кампании, индейцев чероки прогнали с их земель за 1.200 миль, в западную Оклахому. Этот поход потом окрестили Дорогой Плача. От переживших это страшное время и пошел род западных чероки. Восточные чероки появились от немногих укрывшихся в горах Смоуки-Маунтин.
Проезжая мимо указателей «Индейская деревня Оконалафти», «Музей индейцев чероки», театр под открытым небом «На родных холмах», я, как обычно, почувствовала злость на несправедливость и жестокость судьбы. Невзирая на коммерческое использование, эти современные предприятия все же являются попыткой сохранить свое наследие и демонстрируют упорство народа, который мои благородные предки — американские пионеры, жестоко обманули.
Рекламные щиты казино «Харра» и гостиницы «Чероки-Хилтон» живое доказательство тому что потомки Секвойи прекрасно воспринимают культурные заимствования.
Так же поступают и чероки из города, где магазины с кожаной одеждой, ножами и мокасинами стоят стена к стене с сувенирными торговыми центрами, магазинами бузделушек, ларьков с мороженым и фаст-фудом. «Индейский магазин», «Пятнистая лошадка», «Лавка Тамагавка», «Скво и Бак». Крыши в виде вигвамов и разукрашенные индейские тотемные столбы у входных дверей. Экстраординарное псевдоискусство коренных жителей.
После нескольких безуспешных попыток где-нибудь приткнуться на Хайвей 19, я все же нашла за несколько кварталов до главной улицы небольшую парковку. На следующий час я влилась в реку туристов, снующих по тротуарам среди всей этой коммерции. Я восхищалась настоящими пепельницами чероки, брелками, чесалками для спины и тамтамами. Я разглядывала подлинные деревянные тамагавки, керамических буйволов, одеяла с акриловой нитью, пластиковые стрелы, и удивлялась всему этому под частый звон кассовых аппаратов. В Северной Каролине когда-то жили буйволы?
И кто кого теперь обманывает? — так я думала пока наблюдала за молодым человеком купившим за семь долларов головной убор индейцев с ярким оперением.
Несмотря на торгашеский дух, я все-таки была рада вырваться из моей реальности, где присутствуют женщины с прокушенными грудями, малыши с вагинальными разрывами, бомжи с животами полными антифриза и оторванные ноги. Индейские перья на голове гораздо лучше насилия и смерти.
Также меня радовало то, что я хоть ненадолго вылезла из болота непонятных отношений.
Я купила себе почтовых открыток, помадку с арахисовым маслом, карамельное яблоко, и все мои разногласия с Ларком Тайреллом, путаница с Питом и Райаном остались в другой галактике.
Проходя мимо магазина кожи «Бут-Хилл» я внезапно поддалась импульсу что-нибудь купить. У кровати Пита я заметила тапочки, которые Кэти подарила ему когда ей было шесть. Я куплю ему мокасины в знак благодарности за то, что он поднял мне настроение, или что там он мне поднял.
Шагая между полками, ко мне пришла еще одна гениальная мысль: может прекрасная имитация обуви коренных американцев также порадует и Райана, потерявшего друга?
Отлично. Одним выстрелом убью двух зайцев.
С Питом все ясно — 11 размер это простой «большой» для мокасин. А какой же, черт возьми, размер обуви у Райана?
Я сравнивала размеры, размышляя, подойдет ли «экстра большой» для мужчины ирландско-канадского происхождения из Новой Скотии ростом в шесть футов три дюйма, как меня вдруг осенило.
Стопа. Солдаты в Юго-Восточной Азии. Записи отдельно для азиатов, черных и белых американцев.
Сработает?
Хватит ли для этого данных?
Схватив «большой» и «экстра большой» я побежала на парковку, желая сейчас же оказаться в своем номере чтобы посмотреть в свой блокнот.
Подбегая к своей машине я услышала звук двигателя и увидела черный «вольво» который ехал в мою сторону. Сначала я не поняла всей опасности, но машина продолжала ехать. Быстро. Слишком быстро для такой маленькой парковки. Мой мозг заработал как компьютер и рассчитал скорость и траекторию. Автомобиль увеличивал скорость и не собирался сворачивать!
Бежать! Не зная куда двинутся я отскочила влево и упала на землю. Через секунду «вольво» пронесся рядом, обдав меня грязью и гравием. Я ощутила ветер на лице от промчавшихся рядом с головой колес, легкие заполнил запах выхлопа.
Машина удалялась. Я распласталась на земле, прислушиваясь к галопу собственного сердца. Тут снова включился мозг — посмотри на машину!
Когда я оглянулась, то «вольво» уже сворачивал за угол. Солнце уже стояло низко и попадало мне в глаза, так что я успела заметить только силуэт водителя. Он сидел сгорбившись за рулем и почти все лицо его было спрятано под кепкой. Я перекатилась и заставила себя сесть. Отряхнула одежду и осмотрела парковку — я здесь была совсем одна.
Поднявшись на дрожащих ногах, я закинула на заднее сидение свою сумочку и покупки, открыла дверцу и проскользнула за руль. Я сидела и массировала ушибленное плечо.
Что, черт бы все это побрал, сейчас произошло?
Всю дорогу до отеля я вспоминала сцену на парковке. Я параноик или меня действительно кто-то хотел переехать? Водитель был пьян? Или он слепой? Или может сумасшедший?
Надо ли докладывать об этом случае? И кому — Кроу или Макмахону?
Показался ли мне силуэт знакомым? Я автоматически посчитала что это «он», но был ли это именно мужчина?
Я решила посоветоваться с Райаном сегодня за ужином.
Когда я вернулась на кухню Руби, где не спеша напилась чаю. К моменту как добралась до своей «Магнолии» я уже почти успокоилась и руки больше не дрожали. Не ожидая ответа я все же позвонила в университет в Шарлотту. И после первого же гудка трубку сняла моя помощница.
— Ты будешь в субботу в лаборатории?
— Провожу анализы.
— Хорошо. Ценю твою увлеченность делом, Алекс.
— Анализ это часть моей работы. Вы сейчас где?
— В Брайтон-Сити.
— Я думала вы уже закончили здесь. То есть, ваша работа уже закончена. Я имею ввиду…
— и она замолчала, не зная что сказать.
Ее нерешительность подсказала мне что новость о моем отстранении от дела дошла и до университета.
— Я все объясню когда приеду. Ты молодец, — сказала я равнодушно. — Слушай, ты не могла бы найти копию моей книги?
— Восемьдесят шесть или девяносто восемь?
Я редактировала книгу о судебной медицине, которая является лучшей в этой области. Лучшей, во многом благодаря отличной работе авторов, которых я собрала, но там было и пару глав, написанных мною лично. После 12 лет ее решили отредактировать, и это было второе, абсолютно обновленное издание.
— Восемьдесят шестую.
— Подождите.
Через минуту она вернулась.
— Что вы хотели?
— Там есть глава о национальном различии пяточной кости. Найди это место.
— Нашла.
— Каков процент точности при сравнении костей стопы между монголоидной, белой и черной расами?
Наступила долгая пауза. Я представила как она читает текст, нахмурив лоб, очки сползли на нос.
— Чуть ниже восьмидесяти процентов.
— Не густо.
— Погодите, — наступила еще одна пауза. — Это потому что белые и черные не сильно отличаются. Монголоидов можно с точностью определить по шкале от 83 до 99 процентов. А это получше.
— Ладно. Назови мне цифры.
Когда я записала цифры замеров, у меня сердце замерло.
— Давай теперь посмотрим таблицу нестандартных коэффициентов для американских индейцев, белых и негров. Мне это нужно будет для сравнения с коэффициентами что я получу с той неизвестной ступни.
Пауза.
— Таблица четыре.
— Ты не могла бы мне прислать эту главу по факсу?
— Без проблем.
Я назвала ей номер морга в Брайтон-Сити и имя Примроуз Хоббз. По-прежнему держа трубку телефона, я вытащила свой блокнот с заметками о деле 397.
Когда я набрала другой номер, мне на другом конце ответили что Примроуз Хоббз нет на месте, и что я могу получить номер ее телефона в гостинице «Ривербэнк-Инн».
Примроуз тоже мне ответила после первого гудка. Какой удачный день!
— Привет, пирожочек, как твои дела?
— Я в порядке, Примроуз.
— Не позволяй этим сплетникам портить тебе настроение. Господь все сделает как надо, и он знает что все это суета.
— Я так не думаю.
— Когда-нибудь мы соберемся вместе перекинуться в картишки и посмеемся над всем этим.
— Наверное.
— Хотя должна сказать тебе как умной женщине — игрок из тебя никакой.
Она засмеялась своим гортанным смехом.
— Да, я не очень хороший картежник.
— В этом ты права, — снова засмеялась она.
— Примроуз, окажи мне услугу.
— Просто попроси, сладкая.
Я кратко рассказала ей историю про неизвестную ногу, и она согласилась поехать в воскресенье утром в морг. Она получит факс, позвонит мне и я подскажу недостающие данные. Она еще раз сказала что думает об обвинениях против меня, и предложила вполне конкретные анатомические места куда Ларк Тайрелл может их засунуть.
Я горячо поблагодарила ее за преданность и положила трубку.
Райан предложил пойти в забегаловку «Чили от индейца Джо», я же предложила кафе «Мисти маунтин» с великолепной кухней и прекрасным видом на горы Балзам Маунтин и долину Мэгги Волли. Когда после обсуждения нам не удалось выйти из этого тупика, мы решили бросить монетку.
«Мисти маунтин» был больше похоже на лыжный домик, чем на кафе. Он был построен из бревен, с высокими потолками, каминами, и в нем было много стекла. По прибытии нас проинформировали что столик освободится через полтора часа, но вино нам подадут в патио немедленно.
У Джо нас обслужили без промедления. Вот судьба — даже когда я выигрываю, я все равно проигрываю!
С первого взгляда стало ясно в чем разница между кафе и забегаловкой. Полдюжины телевизоров транслировали американский футбол, а к стойке прилипли мужчины в безумных шляпах. Парами и группами люди стояли у стойки и сидели за столиками, в большинстве своем одетые в джинсы и ботинки, судя по внешности молодые люди давно не желали ни стричься ни бриться. В эту толпу затесались несколько туристов в ярких ветровках, а также я увидела несколько знакомых по расследованию лиц.
За барной стойкой орудовали двое мужчин. Они открывали краны с пивом, кололи лед для напитков и наливали из бутылок стоящих перед мутным зеркалом, различные ликеры. Лица их были нездорового цвета, а тонкие каштановые волосы были стянуты в хвостик и повязаны банданой. Не похожи ни на индейцев, ни на белых в одежде от Армани. На одном была футболка с надписью «Темный эль Джонсона», у второго было написано название группы «Сучьи сиськи».
В дальнем углу на сцене, стоящей за бильярдным столом и пинбольными автоматами, музыканты устанавливали свои инструменты под руководством женщины в черных кожаных брюках и с жутким макияжем. Каждые несколько секунд она постукивала по микрофону пальцем, затем начала отсчет от 1 до 4. Эти ее звуковые проверки были едва слышны сквозь бормотание работающих телевизоров, клацанье и звон пинбольных автоматов.
Несмотря на это, музыканты вели себя словно звука достаточно чтобы достичь Буэнос-Айреса.
Я предложила сделать заказ, и Райан осмотрев помещение, махнул рукой официантке.
Возле нашего столика остановилась женщина около сорока лет, с обильно политыми лаком волосами и с не модным загаром. На ее бейдже значилось имя Тамми.
— Шо будете? — спросила она, приготовив свой карандаш и блокнотик.
— Можно меню посмотреть? — поинтересовалась я вместо ответа.
Тамми вздохнула и подхватив со стойки бара два меню, бросила их нам на столик. И посмотрела на меня с угрожающим терпением.
Клац-клац. Динь-динь.
Решение что выбрать не заняло много времени: индеец Джо предлагал 9 видов чили, четыре вида бургеров, хот-дог и мясной горный хлеб.
Читать бесплатно другие книги:
