Я отыщу тебя в прошлом Янук Елена

— Тебе принести какой-нибудь прохладительный напиток?

— Да, если можно, оршад, пожалуйста. И для миссис Торп тоже.

Артур мягко кивнул и прибавил:

— Мне очень жаль, что придется оставить тебя, и, конечно, плохо, что сегодня здесь нет моей матушки, иначе вы бы уже давно познакомилась… Давай пойдем вместе?

Миссис Торп спала, и мне не хотелось ее будить.

— Нет. Думаю, десять минут разлуки только пойдут нам на пользу.

Артур кивнул и вышел из ложи. Я только что обратила внимание, как великолепно на нем смотрится фрак. Проводив лорда глазами, вновь вернулась в то счастливое состояние, в котором пребывала в течение всего представления. Дверь в ложу внезапно открылась, явив не ожидаемого мною Артура, а молодого человека лет двадцати пяти. Он был одет в дорогой сюртук древесного оттенка и кипенно-белую шелковую рубашку. Его галстук можно было принять за произведение искусства, настолько сложно и элегантно он был повязан. В общем он производил впечатление поверхностного хлыща, помешанного на моде. Заглянув, он смело зашел в ложу, ловко откидывая рукой русый локон своей байронически буйной прически. Гость элегантно поклонился и, не дожидаясь моей реакции, быстро представился:

— Мистер Гаррет Дрейк, к вашим услугам, сударыня.

Я молча кивнула в ответ, ожидая продолжения, кто он и что здесь делает.

— Я знаю, что это несколько странно, но на правах будущего родственника решил составить вам компанию. Я кузен Артура и только по этой причине надумал подойти и поздороваться. — Он доверчиво смотрел на меня своими серыми глазами.

— Рада познакомиться, сэр! — вежливо, но прохладно сказала я. И, бегло осмотревшись, поняла, что визит родственника в ложу остался незамеченным. В нашу сторону никто не смотрел. Миссис Торп тихо посапывала в кресле.

Сэр Гаррет, не дожидаясь моего разрешения, уселся рядом на место Артура. Это уже предел! Мало того что явился незваным, еще и позволяет себе лишнее! Я надеялась, что его визит будет краток, но, заметив явное хамство будущего родственничка, напряглась, ожидая, что еще он сделает.

— О моя дорогая мисс Дункан! Вы будете моей самой любимой родственницей! Я так рад видеть вас, Джулия, что просто не способен далее сдерживать свои чувства.

Он обнял меня, прижав мои руки к телу, и поцеловал в щечку. Потом его губы начали двигаться дальше…

— Прекратите, мистер… Это скандал! — Я вырывалась из замка его рук. Если это станет достоянием света, от позора не спасет даже фамильная честь Торнхиллов.

— Зови меня просто Гаррет.

— Простите, не поняла? — Я все еще пыталась решить дело мирно.

— Вы уже забыли? Меня зовут Гаррет Дрейк! Я знал, что девушки из простонародья не развиты, но настолько… — прошипел он, и от презрения его ноздри раздулись, как подушки у звездолета. Но тут же он вновь мило улыбнулся, оставив меня обдумывать, не показалось ли мне.

Гаррет обнял меня еще крепче, пытаясь достать до губ. Я уворачивалась, при этом стараясь сделать это тихо, не привлекая внимания.

Не забыть, сейчас я просто крайне возмущенная леди!

— Какая безграничная дерзость, сэр! Сейчас же отпустите меня!

Но тут негодяй вновь схватил меня излишне интимно…

Я, не на шутку разозлившись, вырвалась и ударила его вслепую локтем в кадык. Но не попала, рука, слегка зацепив его шею, соскользнула в сторону.

Сэр Дрейк все же тихо застонал, но хватку не ослабил и попыток накрыть мой рот поцелуем не оставил. Он тяжело и раздраженно дышал мне в ухо, вновь прижав меня к себе изо всех сил.

Но ноги ведь свободны! Я была даже рада, что не попала локтем, а то как бы после объясняла графу внезапное появление в его ложе трупа близкого родственника.

— Извольте удалиться, мистер Дрейк! — Я уже приподнимала ногу, собираясь отбить у него охоту приставать.

— Прелестница, ну как вы можете отказывать мне в такой мелочи. Я всего-навсего хочу обнять вас.

— Мистер, если вы сейчас же меня не отпустите, я покалечу вас!

— Ну что вы, дорогая! — Дрейк приподнял меня с кресла и, обнимая, словно решил задушить насмерть, подтолкнул к перилам балкона.

— Мистер Дрейк! Возьмите себя в руки, сэр. Надеюсь, вы осознаете, что делаете? — тихо прохрипела я, изо всех сил пытаясь вырваться.

Продолжая подталкивать меня, упиравшуюся, к парапету ложи, чтобы положить прямо на него, он с чувственной издевкой прижался ко мне щекой и нежно прошептал:

— Обними меня в ответ, моя радость.

Я крайне неловко, сбоку, стукнула его коленом в промежность (пусть благодарит небо, что я была в платье, иначе все вышло бы куда хуже), Дрейк вскрикнул и неожиданно разжал объятия.

— Черт тебя подери, дрянь! — задохнулся от злости родственник Артура, согнувшись пополам.

Освободившись, я внезапно потеряла равновесие и, неловко взмахнув руками, чуть не полетела с балкона вниз. Но меня схватил за руку появившийся как по волшебству Артур. Я судорожно схватилась за него, дыша, как загнанная лань. Я сильно перепугалась, от потрясения мои ноги стали ватными, руки мокрыми, сердце стучало…

Артур поставил меня и повернулся к Дрейку, который, выпрямившись, громко поприветствовал брата:

— Дьявол меня побери, Артур, ты?! Наконец-то! — Лицо негодяя было настолько приветливым, что я было предположила, что его обман удастся.

Я не слышала за всеми событиями, когда Артур вошел и что видел. В отчаянии рухнула на подкосившихся ногах в кресло, закрыла лицо ладонями…

Инсбрук молча шагнул к нему и со всей силы ударил кулаком в лицо. Взмахнув руками, мистер Дрейк повалил спиной кресла и влетел в стену, разбудив и перепугав до смерти миссис Торп.

Потом Артур повернулся ко мне и с беспокойством осмотрел с головы до ног. Что он увидел, осталось для меня тайной. Но нахальный родственничек и не собирался сдаваться. Вытирая окровавленный рот тыльной стороной ладони, Гаррет даже не пытался подняться. И при этом театрально стонал.

— За что, брат? Она ведь сама заигрывала со мной! Я тебе глаза открыл, а ты… — Это было сказано очень громко и с искренним возмущением.

Подле-ец! Со злорадством я посмотрела на подбородок негодяя. Завтра там будет великолепный синяк! Но Гаррет все же достиг своей цели. Публика, до сих пор скучавшая в антракте, теперь, затаив дыхание, наблюдала за нашей ложей. Схватившись за голову, я съежилась в кресле. Бабушка от стыда, наверно, еще сильнее заболеет.

Граф с момента появления в ложе не произнес ни звука. Сейчас он совершенно не напоминал привычного всем легкомысленного повесу. Строгий, с военной выправкой, он, несмотря на превосходный вечерний фрак, больше походил на свирепого гладиатора перед поединком. Пока я терзалась стыдом, лорд Инсбрук подхватил своего кузена за шиворот и вышвырнул из ложи, словно ненужную тряпку, с грохотом захлопнув за ним дверь.

Затем Артур взял высокий бокал с оршадом, стоявший на парапете, и, подавая его мне, довольно громко сказал:

— Мисс Дункан, нам придется отменить бал в честь нашей помолвки. Завтра я получу специальное разрешение, и мы обвенчаемся в Лондоне до конца этой недели.

Через три дня…

Я с ужасом покачала головой. К своему удивлению, в круговороте охвативших меня чувств я обнаружила любопытство и радость. Что же будет дальше?! Мне начинал нравиться этот энергичный мужчина. Кому я вру… Он мне уже очень нравился.

Артур

Вот уж никогда не знаешь, что случится с тобой в ближайший момент.

Оставив Джил в ложе, в приподнятом настроении, довольный всем происходящим и самим собой, я направился в буфет, расположенный на первом этаже.

Мне пришлось спуститься по лестнице, затем из фойе свернуть по коридору направо. Весь путь меня сопровождали любопытные взгляды. Знакомые раскланивались со мной, приветливо улыбались, чтобы потом всласть нашептаться о последних новостях, связанных со мной и мисс Дункан.

К этому я привык, но мое настроение поползло вниз с неуклонностью лавины. Пару раз где-то позади звучали слова «пари» и «драгун-девица». Я настороженно оборачивался, высматривая болтуна… За такие шутки платят кровью на рассвете. Про нелицеприятный момент с пари в клубе я благополучно позабыл. Но сейчас было очень неприятно слышать напоминание о собственной глупости. Впрочем, если бы не эта пьяная выходка, мой интерес никогда бы не коснулся особы, подобной мисс Дункан.

Утешив себя столь философски, я заметил в буфете графа Клея с бокалом шампанского в руках. Любопытный Эдмонд устроился недалеко от оживленной компании офицеров и дам полусвета и с интересом наблюдал за ними. Я подкрался сбоку и обратился к другу внезапно, вызвав у него сильное замешательство.

— В обычном фраке, даже сшитом у Уэстона, в толпе чувствуешь себя незаметным. Как ты думаешь, Эд? — со светской ленцой проговорил я, наклоняясь прямо к Клею.

Гул людских голосов вокруг, взрывы хохота — все это мешало разговаривать.

— Разумеется, мундир — самое эффектное средство привлечь внимание дам особого сорта, — усмехнулся в ответ граф. — Увы, их Уэстоном не удивить!

— Мне надо с тобой обсудить несколько чрезвычайно важных моментов. Когда ты будешь свободен?

— Они настолько чрезвычайны, что могут подождать, пока я буду свободен? — язвительно уточнил Клей.

На сей раз я сказал совершенно серьезно:

— Кто-то нанял убийц для устранения мисс Дункан.

— Я бы понял, если это сделал ты… — с сарказмом заметил Эдмонд, потягивая пузырящийся напиток.

— Эд, я серьезно! Потом еще обыск в ее комнате… — Надо будет нанять охрану для одиноких женщин. Пока одиноких. Устроим бал в честь помолвки, а там и венчание…

— Найди, кому это выгодно, и ты узнаешь, кто преступник, — фразой на латыни ответил друг, вновь переключившись на соседнюю компанию, а особенно на одну легкомысленно хихикающую брюнеточку с поражающим воображение декольте.

— Понятно, значит, ты мне не поможешь…

— О помощи речи не было. — Эд лукаво улыбнулся. — Я чуть позже подойду к тебе в ложу. Надо же познакомиться с твоей невестой.

— Отлично. Жду.

Я сделал заказ официанту и вновь повернулся к другу:

— Только имей в виду: Джил не знает, что я видел, как на нее напали. Я тебе после в более подходящей обстановке расскажу.

— Ты меня определенно заинтриговал. Смотрю, тебе жить стало нескучно?

— Все верно, абсолютно нескучно, — сказал я искренне.

Эд пристально всмотрелся в меня, потом, лукаво прищурившись, рассмеялся.

— Замечаю у тебя явные признаки болезни мозга. Я тебя навсегда теряю… — грустно произнес он и пригубил шампанского из высокого бокала.

— Какие признаки?

— Тяжелой болезни. Диагностируется как «семейная жизнь». Столько потерь… среди самых лучших… — Он трагично наклонил голову, сокрушаясь.

Я засмеялся, хлопнул его по плечу, подхватил ароматное прохладительное с подноса и поспешил к Джил.

В ложе меня ждал неприятный сюрприз.

Я открыл дверь и застыл на пороге, наткнувшись на обнимающуюся у перил парочку. Все произошло за доли секунды.

Кузен страстно шептал: «Обними меня, моя радость!» Моя радость, злая как тысяча чертей, ответила неловким пинком страстному кавалеру. Тот, чертыхаясь и проклиная ее, согнулся от боли. Джил от удара потеряла равновесие и чуть не упала вниз в партер, не подоспей я вовремя. У бедной девушки тряслись руки, она на миг испуганно прижалась ко мне.

Прости, дорогая. Я поставил ее на ноги и повернулся к подлецу, устроившему скандал. После того как я «по-родственному» объяснил ему, что он вел себя крайне неприлично, Гаррет крикнул, что это Джил его спровоцировала. Его голос был, вероятно, слышен и за пределами района Ковент-Гарден. Завтра его слова будут передавать из уст в уста.

Вышвырнув подлеца из ложи, я вручил оршад своей невесте и ее перепуганной сопровождающей прямо в дрожащие ручки и пояснил, что нам предстоит изменить в сложившихся обстоятельствах.

Джулиана только кивнула.

— Кажется, я пропустил самое интересное, — весело заявил лорд Клей, заглядывая в ложу. — По крайней мере, в отличие от вас я наслаждался стонами мистера Дрейка на лестнице.

— Жаль, я не был свидетелем этого зрелища, — посетовал я, кивнув Эду, который уже вошел и направлялся к моей Джулиане.

Она вяло улыбнулась.

— Мисс Дункан, позвольте представить вам моего лучшего друга — сэра Эдмонда Клея.

Тот мило поклонился и пожал мисс Джил пальчики. Вот негодяй! Подняв голову, он посмотрел на нее тем теплым взглядом, которым наповал сражал молодых красавиц на балах в Олмаке.

Джил незаметно отстранилась. Видимо, на сегодня мужского внимания ей было предостаточно. Я невесело усмехнулся, пообещав себе навестить блудного кузена в воспитательных целях.

— Эд, еще один подобный взгляд в сторону моей невесты, и мы встречаемся завтра на рассвете.

— Скупец, до свадьбы еще есть время, а я хочу получить шанс. Помолвку ведь и разорвать можно…

Я разозлился:

— Да, ты удачно напомнил… Прошу тебя стать свидетелем на нашем венчании. Оно назначено на воскресенье, но в какой точно церкви — еще неизвестно.

— Так быстро?! — Друг был потрясен не на шутку. Он оставил Джил в покое — она, не скрывая, с облегчением вздохнула, — и повернулся ко мне.

Тут в зале заиграла музыка, и на сцене появился граф Альмавива в одежде учителя музыки.

Эд молчал, обдумывая что-то свое. Я подошел вплотную к Джулиане и, наклонившись, предложил:

— Вероятно, будет лучше оставить графа Альмавиву на потом и поскорее вернуться домой?

Еще сегодня утром на скамейке я отметил, что Джил пахла… невероятно, никогда не сталкивался со столь тонким ароматом. Что-то сладкое, восточное вмиг пленило меня, заставляя вдыхать ее запах снова и снова. Сейчас я вновь попался в ее сети.

Джил утвердительно кивнула. И мы пошли к выходу. Эд тут же откланялся, сославшись на престарелых спутниц, которых нельзя оставить без сопровождения. Минуя опоздавших зрителей, спешивших ко второму акту, мы спустились вниз, и расторопные слуги подали нашу одежду.

Джулиана выглядела расстроенной и равнодушной. Она одевалась, не обращая внимания на восторженные взгляды джентльменов. На мой тоже. Я чувствовал себя виноватым, что не остановил полоумного родственника.

Посылая за нашей каретой мальчишку, я выглянул за дверь. Похолодало, и это прогнало редких прохожих. На опустевших улицах не было даже ночных бабочек, обычно поджидавших клиентов после спектакля. Только фонари, и дождь, и вечерняя тишина. Вдоль дороги стояли кареты со скучающими кучерами.

Пока мы ждали экипаж, мои теплые и проникновенно-трепетные мысли о том, что хорошо бы нарушить правила приличия и увезти невесту к себе как к будущему мужу, внезапно нарушила Джил. Она быстро ко мне повернулась и с тревогой сказала:

— Так долго нет кареты…

— Вероятно, Эрик отлучился до конца представления, согревается где-то кружечкой эля… — Я, как мог, успокоил ее, решив послать мальчишку-посыльного снова, но уже в поисках свободного экипажа.

— Артур, может, что-то случилось?! — забеспокоилась Джил, всматриваясь мне в глаза. — И что ты намерен делать?

— Ищу способ вернуть тебя бабушке или похитить и увезти к себе, — улыбнулся я, погладив ее по руке в бархатной перчатке.

Тут на темной улице показалась, громыхая и скрипя, ободранная двухместная карета с крошечными стеклами. Восседавший на козлах кучер был закутан в шарф по самые глаза. Мальчишка, посланный мной за экипажем, спрыгнул с козел и пригласил нас занять места. Передо мной встал выбор: отправить женщин одних и самому остаться или поручить миссис Торп дожидаться Эрика в театральном фойе. Тут я вспомнил о головорезах из Воксхолла и о том, что кто-то утром обыскивал комнату Джил.

В моем понимании выбора — безопасность или приличия — просто нет. После продажи офицерского патента я смотрел на светские условности сквозь пальцы, война полностью изменила былые воззрения. Джулиану я одну не отпущу!

Оставив миссис Торп дожидаться моего кучера, я заплатил мальчишке и назвал адрес графини Торнхилл на случай, если Эрик не появится до конца представления. Заодно добавил пару шиллингов, чтобы парнишка позаботился о пожилой даме, устроив ее в наемном экипаже.

Мы с Джил вышли. Я остановился подать деньги вознице и назвал свой адрес. Я это сделал без всякого умысла, думая только о том, как бы побыстрее доставить Джил в теплое место. Внутри я посадил свою без пяти минут жену к себе на колени. И вновь лишь только из-за того, что там были грязные разодранные сиденья с торчавшей из них соломой, пропитанной густым мышиным запахом. Джил замерзла и, не сопротивляясь, доверчиво прижалась ко мне.

Мне же… было очень горячо… Но вокруг было так… грязно, что все приятные мысли и желания пришлось приструнить. Надолго ли? Хм…

Глава 5

Когда это все кончится?

Джил

Сегодняшний день получился очень познавательным. Самопознавательным. Утром в парке я показала свою несостоятельность как специалист, а в театре как подготовленный к самообороне боец. Все, что можно было применить в тех ситуациях, просто выветрилось из головы, будто этого никогда там и не было.

Сегодня я напрочь разуверилась в себе. Хотелось плакать. Когда граф предложил уйти из театра, я была очень рада. Я готова была убежать с места своего позора.

На выходе Артур открыл дверь, всматриваясь в ночную тишину. Мне было все равно, что творится вокруг. Я погрязла в унынии и самоуничижении, словно в болоте.

Нашего экипажа на месте не оказалось, вероятно, кучер не ждал господ так рано. Я забеспокоилась, только когда мы повторно послали мальчика за экипажем, но хорошо, что в этот раз долго ждать не пришлось. Нам попалась небольшая, но сильно изношенная карета с кучером, укутанным по погоде, — по самые уши.

К этому моменту я морально выдохлась. Окончательно. Мне даже думать было тяжело. Мечтая согреться, представляла себе только одно: теплую комнату с горящим камином, рядом на креслах я и Артур. В руках горячие кружки с кофе, хотя и чай неплохо. Вот в такой обстановке и надо сидеть и слушать шум дождя и тишину снегопада, лениво потягивая кофе, периодически поглядывая в окошко, — любоваться непогодой.

Как в мои мечты прокрался Артур, не знаю… Но догадываюсь. Я уж очень живо представила себе подобную картинку, что, забыв про все невзгоды, сама себе улыбнулась. В этот момент граф закончил разговор с возницей и помог мне подняться по двум ступеням внутрь. С таким убожеством я столкнулась первый раз в жизни.

На «Астере» все сделано очень аккуратно и добротно. Без роскоши, но красиво. У бабушки — роскошно. Так что я с жадностью рассматривала внутреннее «убранство» кареты и принюхивалась к странному запаху, исходящему от порванных диванов.

Артур устроил меня на своих коленях, невинно обнял, поддерживая и согревая. Мне вдруг захотелось повторить наш утренний пассаж в парке и уснуть — сегодняшний день тянулся, словно резинка, и никак не желал завершаться, выматывая все больше с каждой минутой.

Граф тоже решил повторить утреннее развлечение, но, видимо, мы думали о разном. Он нежно поймал мои губы… Его страсть с каждой минутой разгоралась как огонь. Артур, вероятно, забыл, где мы и куда направляемся. Хотя мне все это нравилось, я никак не могла отключить свой внутренний анализатор, который фиксировал все происходящее и давал ему оценку.

В тот миг, когда Артур крепко прижал меня к себе, при этом усилив свой натиск на губы, я поняла — происходит что-то не то, слишком долго мы едем. Оторвавшись от графа, я прошептала прямо в его затуманенные глаза:

— Куда мы направляемся?

Порываясь приникнуть ко мне вновь, он отмахнулся:

— Я дал кучеру свой адрес…

— Ты что, так далеко живешь? — продолжила я, уворачиваясь. Это было сложно, если учесть, как мы сидели. Да и вопрос был глупый, он должен был отвезти меня к графине!

Артур на миг замер, потом выглянул в окно.

— О черт… — рыкнул лорд Инсбрук. Легко ссадив меня на сиденье, он подхватил свою трость и грубо постучал по крыше, привлекая внимание кучера.

Никакой реакции.

Нет, реакция все же была, но какая! Наш возница погнал быстрее, а так как теперь мы ехали по плохой дороге, а у кареты не было и намека на рессоры, то казалось, что после остановки мы с Артуром будем гладкие, словно обтесанные морем камушки. Граф на ходу попытался открыть дверь, но эта затея привела к тому, что он чуть не вылетел наружу.

В последний момент я схватила Артура за руку, другой крепко держась за диван. Потом помогла ему захлопнуть открытую дверь кареты и спокойно сказала:

— Он все равно скоро остановится. Ночь, грязь, дождь, на такой скорости в этой колымаге долго не протянуть. Так что лучше сядь и жди.

Граф удивленно посмотрел на меня. В ответ я пожала плечами. А что такого я сказала? Вспомнив о работе, решила его больше не раздражать. Пусть что хочет, то и делает. Хоть на крыше ездит. Но он, видимо, прислушался, так как спокойно сел рядом и схватился за более-менее крепкую деревяшку за спинкой дивана, за которую до этого держалась и я. Нас подбрасывало на кочках еще несколько минут, потом карета резко остановилась. Артур мгновенно выбрался, чтобы разобраться с кучером, но как только вслед за ним спрыгнула я, возница грозно гаркнул на лошадей и унесся в темноту.

Я в ужасе смотрела вслед удаляющейся развалине на колесах, и мне было по-настоящему страшно. Как в этой рухляди и на такой скорости мы ехали?! Чудо, что живы остались!

Сегодня я определенно разговорчивей графа. Что ж… Затягивая потуже ленты на нарядной накидке, я тяжело вздохнула, вбирая ледяной воздух в грудь:

— Думаю, нас тут уже ждут. Давай пока постоим и подумаем, что предпринять дальше?! Все равно идти некуда. Да и далеко ли мы уйдем?! — Я опустила взгляд на свои тонкие кожаные туфельки с завязками, утонувшие в грязи.

Граф стоял, крепко стиснув зубы. Сдерживая то, что может лихо сорваться с языка… Я восхитилась. Что значит воспитание! При всех сегодняшних перипетиях скромное «О черт…» — просто цветочки! Конечно, и я могла бы выразиться, но он бы не понял, да и не люблю язык пачкать.

Я подошла к нему и нежно взяла под руку.

— Интересно, где мы? Ты не знаешь?!

— За Лондоном… Ханслоу-Хит. Южное предместье Лондона… Где-то в этой стороне деревушка Танфилд-Хилл, она стоит на полмили южнее главной почтовой дороги, связывающей Лондон и Уэст-Кантри, как раз на краю пустоши Ханслоу-Хит… — Артур на секунду замолчал, стряхнув с плаща воду. Потом поднял на меня глаза и сказал: — Это место всегда пользовалось дурной славой. Здесь рядом два веселых дома для джентльменов…

Я закончила вместо него:

— Значит, если нас здесь убьют или покалечат, то это не вызовет удивления, так как место злачное…

Он минуту помолчал, в очередной раз внимательно осмотрев меня, потом элегантно смахнув дождевые капли с глаз, сказал:

— Да, вероятно, так и будет…

Наверно, я сглупила, поделившись с ним своими подозрениями. Моя задача в этом времени только охать, краснеть и падать в обморок, демонстрируя всем свою слабость. Решать проблемы — задача джентльмена. Но что сделано, то сделано. И я стала рассуждать дальше:

— Как все интересно получилось: скандал; мы уходим; твой кареты нет; чтобы скорее покинуть театр, садимся в первый попавшийся экипаж… и вот… мы в ловушке…

Я потерла замерзший нос прежде белой перчаткой в тщетной попытке его согреть. Граф наблюдал за мной с возрастающим интересом.

— Да, именно так и есть, — прошептал он и обнял меня, согревая.

— Все как-то слабо склеено, — продолжала я, ослабив на шее ленты от шляпки, а потом зачем-то поправила ему шейный платок, сбившийся набок. — Малейшая нестыковка, и план не удался… — Закончив, я опустила руки.

Артур обнял меня еще крепче.

— Джил, такие планы как раз удаются лучше, чем точно выверенные. Моего кучера отослали, а нас все равно этот негодяй подобрал бы. Чуть позже, в другом месте, не суть важно. — Он тяжело вздохнул.

Тут мне в голову пришла мысль.

— Ты сказал, что тут поблизости веселые дома?

— Прости, я настолько забылся, что сказал при девушке о…

Я только отмахнулась:

— Пойдем туда… Если получится, уедем с кем-нибудь из посетителей. Если нет, попросим хозяев помочь. Что ты думаешь?

— Ты меня удивляешь… То наивная, как ребенок, то опытная, словно…

— Да, я такая… — сухо выпалила я, видно, холод начисто лишил меня театральных способностей. — Удивление оставь на потом. — Я потянула его за руку. — Пошли скорее.

Вернусь — уволюсь, еще бы теорию временных петель разъяснять ему начала!

Артур, не ожидавший такой дерзости от благовоспитанной девушки, насупившись, шел рядом, но своей руки, которой поддерживал меня, не убирал.

— Джил, я тебя обидел?

Я вздохнула: «Нет, скорее я тебя…» Но вслух сказала:

— Чем?

— Своим удивлением…

— Не помню такого… — отрезала я, сильнее схватившись за него на особенно скользкой кочке.

— Не помнишь моего удивления или не помнишь, обидел или нет?

Вот зануда! Сосредоточившись на дороге, я проворчала:

— Терпеть не могу софистику! — Уже и не рада, что задела его…

Артур почему-то остался доволен моим ответом. Он рассмеялся и прибавил шаг. Наконец среди высоких кленов проявились расплывчатые огни небольшого особняка.

— Это оно? — шепотом спросила я. Артур только кивнул. — Тогда пойдем туда как можно скорее, я безумно замерзла!

Моя не подходящая для подобных прогулок обувь была полна грязи и совершенно промокла, как, впрочем, и все остальное. Из-за намокших юбок я весь путь ощущала себя словно муха в меде, делая каждый шаг с трудом, но моей досады граф не разделял.

Артур рассмеялся чему-то своему и сказал:

— А я мечтаю, чтобы мы ни с кем не договорились. Тогда снимем здесь комнатку на ночь… Заодно и планы злодеев разрушим…

— Я не поняла? Это ты так меня уговариваешь? — Нахмурившись, я с угрозой посмотрела на графа, который тут же пошел на попятную.

— Что ты, как ты могла такое подумать! — улыбнулся он.

Я не только подумала, но и прекрасно видела, что это совпадает с его планами. А вот и не выйдет! В моем настроении сейчас найдется все, что угодно: гнев, подозрительность, обида, усталость. Все, кроме романтики!

Придется браться за дело самой. Я вырвала свою руку у графа и решительно зашагала в сторону конюшни: невысокого длинного строения, из которого иногда доносилось ржание и громкие крики играющих в кости конюхов.

— Джил, стой! Ты куда?! — Граф поймал меня за руку и придержал мою прыть.

Я повернулась к нему и в сердцах зашипела:

— Бог свидетель, с момента нашей сумасшедшей помолвки я ни разу до сего момента не пожалела, что согласилась. Но сейчас вы, лорд Инсбрук, меня разочаровали. Сильно разочаровали! — Я отвернулась и уже тише посетовала: — У меня там больная бабушка спать не ложится, переживает, куда я делась и что со мной… А ему бы только развлекаться!

— Это единственная причина? — нежным голосом искусителя справился граф.

— Ах да, мелочь… Еще это крайне неприлично — предлагать подобное порядочной девушке!

Я гневно на него посмотрела. Если он спросит, что значит мое «ах да…», или напомнит, что сегодня я не сильно волновалась о приличиях, когда спала с ним в парке или целовалась в карете, то я его здорово ударю… Я уже сжала кулаки и стиснула зубы.

Но граф придвинулся ко мне, обнял и нежно прошептал:

— Прости, пожалуйста. Я такой эгоист…

«А еще страшный пройдоха и знаток умасливать гневных женщин», — думала я, прижимаясь сильнее. Он быстро поцеловал меня в губы, да так, что я чуть не застонала. С трудом оторвавшись, Артур пошел в конюшню, ведя меня за руку, как овцу на веревочке. Но тут из-за дверей навстречу нам с громкими проклятиями вывалился мужчина, который явно обращался в темноте к кому-то:

— Проклятый холод. А еще до дома добираться! Мы промокнем и продрогнем до костей, хоть торопись, хоть нет!

Его невидимый спутник терпеливо ответил:

— Ох, но ты уже и так мокрый, да?

— Так то не считается, это шампанское!

Сначала мы увидели невысокого человека. За ним, покачиваясь, шли два конюха, ведя под уздцы пару лошадок непонятной в темноте масти. Группа подошла к открытому фаэтону, самому современному на этот момент истории. Пока нетрезвые конюхи пытались запрячь лошадей, а пьяные господа спорили о разнице дождя и шампанского, нам с графом удалось подойти к ним вплотную настолько, что я узнала одного из джентльменов.

— Это Кристиан, его мне представили в Воксхолле, — пояснила я Артуру, зачем-то прибавив: — Он похож на кота.

— Не сомневаюсь, — недовольно проворчал Артур. — Добрый вечер, господа! Мы с леди попали в крайне затруднительное положение и нуждаемся в вашей помощи, — проговорил он.

Я тут же подала голос.

— Приветствую вас, сэр! — вежливо сказала я. Сэр Кристиан, к которому я обратила свое приветствие, на минуту сдвинул брови и крепко задумался, но потом, видимо вспомнив, радостно закричал, вызвав неуместной в подобном месте громогласностью недовольство графа:

— О, мисс Дункан! Не ожидал! Видит бог, не ожидал вас здесь встретить!

— Я и представить себе не могла, что здесь окажусь, — грустно ответила я. Меня в отличие от графа мало волновало, что мою фамилию кто-то услышит.

— А меня, мисс Дункан, вы не вспомнили?

Я повернулась в сторону спутника сэра Кристиана.

— Сожалею, нет…

Страницы: «« « 23456789 » »»