Я отыщу тебя в прошлом Янук Елена
Я не смела ее тревожить, терпеливо ожидая продолжения рассказа. Бабушка, заметив крайнее любопытство на моем лице, спохватилась:
— Таким образом разорившийся барон Уайетт поправил свои дела и даже выдал замуж младшую дочь. За графа Инсбрука. Обе леди вышли замуж неудачно, хотя в их ситуации рассчитывать было не на что. Покойный граф Инсбрук, мот и кутила, быстро спустил за зелеными столами приданое супруги и жил от выигрыша к выигрышу. — Сделав глоток кофе, бабушка продолжила: — Престарелый негодяй, мистер Дрейк, третий сын маркиза, получивший в жены молодую девушку… постоянно бил ее, даже когда она ждала ребенка. А с появлением наследника как с цепи сорвался. — Бабушка замолчала, вероятно, колебалась, говорить мне ужасные подробности или нет. — В конце концов он сделал сестру графини калекой, сломав ей тростью ногу. Перелом долго не срастался. Но тогда, к счастью, вмешалась графиня, и мистера Дрейка признали невменяемым. Это было сложно: умом Дрейк не ослаб, да и за такое изуверство не осуждают по закону. Это был позор именно для сестры. К тому времени они обе родили сыновей. В свете даже шутили, что щедрый дед Уайетт не обидел внуков, щедро наделив Гаррета страстью к игре, а Артура — к мотовству и распутству.
Я тяжело вздохнула и вернула на поднос недопитую чашечку. Такого повесу, как Артур, только могила исправит… потом вспомнила, что это всего-навсего рабочий проект, и с облегчением выдохнула… Меня сегодня что-то бросает из крайности в крайность!
Бабушка чинно допила свой кофе и, поставив чашку рядом с моей, позвонила Летти, чтобы та забрала поднос. Покончив с этим, повернулась ко мне и продолжила:
— Но это не конец трагедии. Дрейк прожил намного дольше графа Инсбрука и успел досадить (если не отомстить) всем членам семьи барона Уайетта. А Гаррету не повезло — внешне он вылитый отец…
Во мне были слишком живы вчерашние переживания, поэтому, дотронувшись пальцами до ободранной кожи на груди, я не удержалась и желчно прокомментировала:
— И во всем остальном тоже… вылитый отец!
Бабушка, будто бы не заметив моей реплики, сказала:
— С тех пор матушка Артура, леди Инсбрук, ставшая не по годам серьезной и ответственной, взяла миссис Дрейк под свое крылышко. А на Гаррета, — бабушка на миг замолчала, — она, а затем и Артур перенесли свое негативное отношение с его отца, мистера Дрейка. Сначала он пытался всем доказать, что он не копия отца, но потом, не добившись понимания, стал всевозможными способами поддерживать репутацию негодяя.
Мне не очень верилось, что Дрейк-младший столь невинный, как думает бабушка. Я хотела сказать об этом вслух, пусть бы это и упрямо прозвучало, но бабушка перевела разговор на другое:
— Джил, до появления важной гостьи у нас пять часов, давай пойдем в музей. Ты хотела посмотреть на то, что они приобрели пару лет назад. Говорят, это фрагменты легендарных греческих храмов.
— Несомненно, пойдем! Я думала, что меня ждет сегодня тяжелый день, но ты смогла прервать цепочку неприятностей. — Легко подскочив к бабушке и поцеловав ее в щеку, понеслась переодеваться. Я знала, что Британский музей в тысяча восемьсот шестнадцатом году закупил на тридцать шесть тысяч фунтов редкие детали афинского портика у «браконьера» от науки. А теперь я увижу его сама. Сама!
Я больше мешала Бетти, когда та надевала на меня корсет и платье. Через полчаса мы уже были в карете.
В пять часов вечера к нам пожаловала леди Инсбрук. Она вежливо кивнула дворецкому Рольфу и, передав ему скромную однотонную накидку из корнуэльской шерсти с мехом, вошла в гостиную. Высокая, чуть пониже меня ростом, в строгом темно-сиреневом платье, графиня мягко поклонилась графине, повернулась ко мне и представилась:
— Меня зовут леди Изабелла Инсбрук.
Склонив голову, я сделала реверанс, как меня учила бабушка, в пух и прах раскритиковавшая мои манеры. Матушка Артура, коротко склонив голову в ответ, продолжила:
— Мой сын слишком поздно поставил меня в известность относительно своих планов. Поэтому нам предстоит как можно быстрее подготовить вас к свадьбе.
— Да, я уже послала за мадам Вернон, — мягко вмешалась бабушка, предлагая гостье сесть. — Думаю, она решит все проблемы с подвенечным нарядом.
Сделав знак миссис Линдон и Летти накрывать на стол, я присоединилась к дамам. Прилежно слушая беседу, с ужасом представляла себе, что меня ждет в эти два дня до свадьбы, и, скрывая любопытство, исподтишка рассматривала будущую родственницу. Как и она меня! Правда, бабушке и леди Инсбрук придется куда сложнее — празднество полностью на них.
Как бы то ни было, мы встречались сейчас, чтобы поговорить об этом и распределить обязанности. Беседа могла послужить образцом безупречной вежливости, но между нами и матерью Артура не было и тени близости. Хотя раньше леди Инсбрук была с бабушкой очень дружна, даже пару раз гостила у нее в имении.
По правде говоря, я мало понимала, о чем ведут речь леди, всматриваясь в графиню. Мне хотелось понять, какая она, хоть бы и совсем поверхностно. Она же, спрятавшись за этикетом, казалась… никакой и не внушала ни любви, ни ненависти, но то же самое можно утверждать о половине моих светских знакомых в этом веке.
Тут разговор зашел о храме, где будет проходить венчание. Я выбрала Темпл-Черч — старинную лондонскую церковь, редкий средневековый храм круглой формы.
Обговорив детали, будущая родственница, чинно попрощавшись, ушла, никак не проявив своего отношения к новому члену ее семьи. Хорошо, что мое положение позволяло относиться к происходящему как бы со стороны: наблюдая и делая выводы.
— Неприятно, — медленно протянула бабушка, покачав головой. — Но ты не расстраивайся. Она не такая холодная, какой пытается себя показать.
— Единственное, что я поняла из беседы с графиней, что она серьезный и обстоятельный человек.
Бабушка кивнула.
— Она тебе понравится позже, когда ты узнаешь ее получше.
Теперь кивнула я.
Весь вечер мы провели вдвоем в библиотеке под аккомпанемент дождя, весело бьющего в стекло, и потрескивающих в камине дров. Я читала вслух свежую газету, а бабушка едко, но метко комментировала новости.
Субботний день начался с раннего визита госпожи Вернон, которая пришла выполнить заказ «на венчальный наряд, достойный принцессы» — бойко процитировала она леди Инсбрук, едва появившись в гостиной. Мне эта румяная улыбчивая женщина с морщинками сразу пришлась по душе, как и две скромные светловолосые девушки, ее помощницы. Мы поднялись ко мне, и девушки начали снимать мерки.
— Милая мисс Дункан, ваши пропорции — мечта любого портного!
Я улыбнулась в ответ на столь откровенную лесть. Мне до такого еще лет двести…
Глядя на суетящуюся пышечку с булавками в руках, которая больше мешала своим помощницам, чем помогала, бабушка спросила:
— А цвет и фактуру ткани леди Инсбрук тоже предложила по своему вкусу?
— О… нет, это вы выберете сами.
— Великолепно! — обрадовалась бабушка и взялась за парижские журналы мод.
Пытка с мерками длилась довольно долго, а после мы стали подбирать фасон, цвет и материал для платья. На первом сошлись быстро. Нам понравилось ставшее модным после войны платье с завышенной талией и пышными рукавами, перехваченными несколько раз шелковыми лентами. Такой фасон мне к тому же шел. Цвет выбирали дольше. Под каштановый оттенок волос и голубые глаза мадам Вернон настоятельно советовала небесно-голубой.
— Леди Торнхилл, — важно говорила она, — он не только подчеркнет цвет глаз мисс Дункан, но и создаст вокруг нее ощущение чистоты и невинности.
Со столь вескими аргументами мы спорить не стали. Следующие дебаты дамы начали по поводу ткани…
Вначале я с азартом выбирала себе перчатки, украшения и прочие мелочи. Но через час мне уже ничего не хотелось, и я весь выбор переложила на графиню, которая мгновенно подобрала все нужное.
С точки зрения бабушки, вся эта предсвадебная суета должна была носить праздничный характер, поэтому она послала чопорную миссис Батлер в кофейню за пирожными и лимонадом. Стол был накрыт заранее, хотя предполагалось, что для меня это должно оставаться тайной. Большую столовую украсили белыми и красными розами из оранжереи, постелили кружевную скатерть и поставили нарядный сервиз. Впрочем, солнце, появившееся на небосклоне после продолжительного дождя, раскрасило комнату лучше, чем все остальное.
Почтенная дама, отправленная с кучером, быстро вернулась назад с коробками, от которых исходил потрясающий запах миндаля, специй и шоколада. Бабушка сама торжественно распаковала их и пригласила миссис Вернон и ее помощниц к столу. Ее предложение было встречено с плохо скрываемой радостью.
Бетти, по поручению графини, отнесла коробочку с вкусной выпечкой на кухню. Слугам, по неписаным законам этого времени, полагалось отпраздновать предстоящее событие. Бетти быстро вернулась и по моей просьбе присоединилась к нам, чем вызвала крайнее раздражение миссис Батлер. Не выполняя фактически никаких заданий, она жила у бабушки из милости, впрочем, как почти все пожилые слуги здесь. Не осмеливаясь осуждать графиню, она всеми силами выказывала неприязнь служанке, забывшей свое место.
Мне пришлось вмешаться…
— Бетти, позови к нам мистера Гарри и мистера Рольфа, а также миссис Линдон и всех остальных, пожалуйста! Пускай отпразднуют с нами. Да, не забудь, пожалуйста, про Летти, — напомнила я, потому что знала, что две милые девушки слишком яро соревнуются между собой за мое внимание.
Теперь, когда все утомительные примерки были позади, я действительно чувствовала огромное облегчение. А замысел бабушки насчет праздника все равно остался для меня просто волшебным сюрпризом, даже если учесть, что я узнала о нем заранее, случайно заглянув в столовую. Мне так этого не хватало: ощущения праздника, веселых девичьих лиц, старика Гарри, непривычно молчаливого и чрезвычайно польщенного приглашением, немного оробевшего и не столь высокомерного, как всегда, дворецкого Рольфа и даже миссис Батлер с постоянной недовольной миной на лице. Гости с шумом уселись за накрытый стол, явно пребывая здесь впервые в качестве гостей.
На лице мадам Вернон застыло неподдельное удивление, когда столь разношерстная компания заняла места за одним столом с миледи. Не сдержавшись, она весело заметила, подвигая к себе блюдце с пирожным:
— Такое ощущение, будто сейчас самое настоящее Рождество!
Я, очень довольная сюрпризом, разливала по чашкам чай, ощущая себя счастливой. Не хватало только одной мелочи… ах, если бы появился Артур! Бабушка понимающе улыбалась.
Праздничный, почти рождественский дух настиг даже мисс Уксус. Она начала улыбаться, иногда тихо хихикала в ответ на шутки Рольфа, который оказался настоящим балагуром. Как все-таки первое впечатление обманчиво, я никогда бы так о нем не подумала!
Пирожные были оценены по достоинству, как и лимонад. Но скоро все закончилось.
Мадам Вернон с сожалением призналась, что у них много хлопот с подвенечным платьем, и ей придется покинуть нашу приятную компанию. Сделав знак вмиг погрустневшим девушкам следовать за ней, она ушла. Ей придется прийти еще и вечером — с готовым платьем.
Слуги как-то быстро опомнились и, сердечно поздравив меня еще раз, занялись домашними делами. Летти, чему-то улыбаясь, собрала пустую посуду на поднос и пошла, напевая, на кухню. Миссис Торп, будучи не в состоянии выразить свои эмоции, сильно стесняясь, подошла ко мне и неловко погладила мою руку. Чуть не заплакав, я крепко обняла ее.
— Спасибо! Спасибо за все, миссис Торп.
Боже, что с ними всеми станет, случись что с бабушкой? Они привыкли к нормальному человеческому отношению. Кто из будущих хозяев будет мириться с их особенностями или уважать старческую немощь? Мне стало невыносимо горько от того, что я ничем не смогу помочь. Хотя нет… в голову пришла одна мысль!
Часы звонко пробили три удара.
— Джулиана, время визитов. Надо переодеться, — устало произнесла бабушка, глядя куда-то вниз на ковер.
Какая она все-таки чудесная. Подошла к ней, продолжавшей сидеть в кресле, от всей души обняла и поцеловала в обе щечки.
— Бабушка! Мне еще никто не делал таких сюрпризов!
Она ласково погладила меня по руке. Я, обняв ее еще раз, пошла наверх в комнату — переодеваться в платье для визитов. Но сначала я достала перо, чернила и бумагу, подошла к столу-пюпитру из полированного красного дерева и принялась писать распоряжения частному поверенному. «Отец» часть средств оставил мне для личных нужд. А бабушка и слушать не желала, что я буду тратить свои деньги на гардероб и прочие «мелочи». Значит, я найду им лучшее применение! Эти выдаваемые под проект деньги по окончании операции… Одним словом, историки по ним даже не отчитывались. Как если бы вдруг бабушка оказалась вредной старухой, и мне бы пришлось покупать все самой, а так…
Подумав, я написала поверенному письмо с просьбой передать из моих личных денег тысячу фунтов на руки миссис Батлер до окончания этого месяца. Думаю, этого должно хватить на домик и жизнь в достатке до старости лет. Такие же распоряжения я сделала для Рольфа, Гарри, Бетти, Летти и, конечно, бедняжки миссис Торп. (Из-за преклонного возраста возможны проблемы с устройством на работу, а Бетти и Летти я решила помочь просто так, за их доброту.) То, что осталось у меня (довольно солидная сумма), разделила поровну между садовником, кучером, экономкой, кухаркой и другими слугами. Им досталось по восемьсот фунтов. Думаю, для слуг это солидные деньги. За год в доме у графини челядь получала до двадцати-тридцати фунтов, и это была очень щедрая плата. Я знала, что слугам в Лондоне причиталось по тринадцать-пятнадцать фунтов в год, и это считалось очень даже достойным содержанием.
Когда вернусь назад в будущее, обязательно поблагодарю Джо за щедрость! На этот момент времени невестой с богатым приданым считалась девушка с десятью тысячами фунтов. А мне он предложил сто тысяч, чтобы я смогла соблазнить графа. Кто знал, что все так легко сложится?
Как только я появилась в обществе, помощники тонко кое-кого осведомили, что у меня огромное приданое, но точная сумма в разговорах не упоминалась. Конечно, есть продажные поверенные или их помощники, этого не избежать. Но по обстановке я могла ненароком озвучить сумму, если бы того потребовали обстоятельства. Мы не стали это делать сразу, избегая охотников за легким богатством.
Закончив с распоряжениями, я отложила перо и подошла к окну, выходящему на главную улицу. Отодвинув легкий золотистый шелк, выглянула на улицу. Смеркалось. Скоро появятся фонарщики… по дороге проехал открытый экипаж с двумя разодетыми господами, да… время визитов. Жаль, окно закрыто, и в комнату больше не доносится аромат осенних цветов.
Собираясь отойти от окна и заняться складыванием письменных принадлежностей, я заметила двух одетых в рванье бродяжек. Они схватили молодую девушку, судя по форме — горничную, и, прижав ее к каменной стене дома напротив, начали жестоко избивать. Дальше я действовала спонтанно. Мгновенно осмотрелась в поисках оружия, но, кроме огромного серебряного подсвечника, мне на глаза ничего не попалось. Схватив его за ножку у основания, вырвалась из комнаты, пинком распахнув дверь. Мгновенно слетела по лестнице вниз, у двери чуть не сбив с ног недоумевающего Рольфа, выскочила на улицу.
Девушка уже бессильно обвисла в руках негодяев. Где-то в глубине души я еще помнила, что надо вести себя соответственно времени.
— Полиция! Помогите! Полиция! — вопила я тонким голосом, выставив подсвечник перед собой и торопливо приближаясь к бандитам, которые, бросив девушку, повернулись ко мне с наглыми ухмылками. Позади, чертыхаясь, ко мне спешил Рольф.
Да, попала… Ну не могу же я драться с ними посреди улицы! Сама себе устроила ловушку.
Присмотревшись к негодяям, я с ужасом узнала в них тех, что пеняли Гаррету, что ему достанется за провал. Сейчас они были не бравыми, уверенными в себе солдатами, а натуральными оборванцами. Ловушка! Для меня…
Резко притормозив, я развернулась, собираясь вернуться под защиту дома, но тут появился всадник на пегом коне, несшийся так, что редкие прохожие в ужасе шарахались от него в разные стороны. Поравнявшись со мной, негодяй (он был в одежде аристократа, с закрытым шарфом лицом) отрезал мне путь к отступлению. Сзади тут же подбежали те двое бандитов. Схватив меня с двух сторон, ударили по голове. Я обмякла и отключилась. Последнее, что мне запомнилось, как один из негодяев пнул подсвечник, и тот с лязгом покатился по каменной мостовой.
Артур
Моя бесподобная матушка, леди Инсбрук, попросила со всей официальностью принять ее в полдень, когда я еще завтракал. Это означало одно: меня ждало что-то серьезное. По меньшей мере, словесная трепка. Я вздохнул и попросил старого слугу проводить дорогую гостью.
Дворецкий Джон вежливо провел графиню в малую столовую. Поприветствовав маман, я выставил почти всех слуг, понимая, что сейчас посторонние здесь не нужны, и предложил ей выбрать что-нибудь на завтрак. Матушка, наспех оценив блюда, выставленные на буфетный столик, на какой-то миг скривилась, так и не отдав ничему предпочтение. Вежливо поблагодарив за приглашение, она медленно прошла к столу и уселась напротив меня. Интересно, долго мы будем изображать великосветский прием? Рядом с моей тарелкой с жареным беконом и зеленым горошком лежала раскрытая на странице объявлений газета «Морнинг пост». Я смотрел на матушку, пытаясь определить, что конкретно меня сейчас ждет. Да, матушка в такие моменты умеет заставить волноваться.
Отпустив жестом старого дворецкого, налившего матушке кофе в любимую чашку отца, — что за глупая сентиментальность! — я решил действовать напрямую.
— Ну, — равнодушно проговорил я, поправляя салфетку и принимаясь за остывший бекон, — наконец угодил вам, матушка? Вы рады, что я сделал предложение мисс Дункан и скоро женюсь?
Матушка, взяв салфетку в руки, элегантно сняла с нее серебряное кольцо-зажим и сказала мягким голосом:
— Я отвечу, когда ты прояснишь кое-что. Настаивая, чтобы она вышла за тебя замуж, не сделаешь ли ты несчастной ее, да и себя?
Я и сам ничего не понимал… Что я мог ответить за нее, если в себе запутался? Как я к ней отношусь? Почему меня к ней манит? Тянет увидеть и держать возле себя? Может, все дело в ее характере? Не знаю… снаружи мисс Дункан безупречно воспитана. Снаружи. Внутри она совсем не то, что кажется на первый взгляд. Ее самообладание, смелость, выдержка и логика в сложные моменты достойны восхищения. Но теперь она стала казаться мне такой далекой и загадочной.
Во время театральной премьеры, пока Джулиана ничего вокруг не замечала, кроме действия на сцене, я тайком разглядывал ее. Меня в ней привлекало все: красивые губы, манящие своим чудесным вкусом, мечтательное выражение глаз в моменты, когда она забывалась, ладная фигурка, подтянутая и без корсета. А главное, меня, как любого охотника за необычным, манила ее таинственность и загадка. Но теперь, лучше узнав эту девушку, я не в состоянии представить ее в роли своей законной супруги.
— Не знаю… — совершенно серьезно ответил я. Как оказалось, обдумывая свои слова, я замер с открытым ртом и зажатой в руке вилкой.
Матушку мой невнятный ответ почему-то порадовал. Она, разложив наконец салфетку, подвинула к себе мою тарелку. Я улыбнулся. Вот она моя настоящая мама. Сколько нам с ней пришлось выдержать от безответственного отца, для которого главным в жизни стало зеленое сукно игрального стола. А мы, те, кого ему приходилось содержать, были камнем на шее, и он постоянно нас попрекал. Да, в моем детстве мы с ней были настоящими друзьями. Да и как могло быть иначе, когда нас было только двое против всего мира…
— Знаешь, если бы ты сразу ответил, не задумываясь, я пришла бы к выводу, что ты решил жениться назло мне. Но ты так долго соображал… Я рада, что к девушке ты неравнодушен.
Коротко кивнул, подошел к буфету, взял себе еще и сосисок и, между прочим, произнес:
— Да, хочу тебя обрадовать, наше венчание состоится в воскресенье… — И с полной тарелкой вернулся за стол.
Да, уже в воскресенье. Почти пять дней, как я попал в этот поток сплошных приключений. Теперь, оглядываясь назад, все кажется таким нереальным. Самому трудно представить, что это произошло со мной на самом деле. Полная глупость: нетрезвое пари привело к знакомству со столь необычной девушкой. И перевернуло всю жизнь с ног на голову.
Мама, закончив с кусочком похищенного с моей тарелки бекона, как полагается истинной англичанке, невозмутимо заметила:
— Главное, чтобы это радовало тебя, — и столь же спокойно продолжила трапезу. Приподнявшись, она налила нам кофе.
— Я не совсем понял, это ведь была твоя настоятельная просьба, чтобы я поскорее нашел себе жену.
Меня ее спокойствие задело.
— Но ведь жить с этой девушкой тебе! Кстати, ты не уточнил, почему такие короткие сроки? Ведь в газете написано, что помолвка состоится в среду или… в четверг, если я не ошибаюсь?
— Ты знала, что у меня помолвка, но появилась только сейчас?!
Мама налила себе сливок и задумалась, машинально накладывая в кофе сахар… Ложку за ложкой…
Я с интересом считал. На шестой ложке, вероятно опомнившись, она резко остановилась и, вновь воззрившись на меня, медленно ответила:
— Мне было необходимо успокоиться и навести справки.
— И?
Маман грустно вздохнула:
— Я здесь, значит, все позади.
Мне стало стыдно. Но признаваться, что это была подлая задумка, дабы досадить ей, я не буду… Сама поймет.
— И что ты узнала?
— Сначала боялась, что это какая-нибудь твоя содержанка, но мне сказали, что таких у тебя не было. Я стала наводить справки у своего поверенного. Он за определенную сумму узнал, что у девушки неприлично большое состояние, плохое происхождение и внешние недостатки. Знаю, что ты не унизишь себя женитьбой из-за денег. Значит, решил отомстить мне… Я обиделась…
Размешав весь сахар и отложив серебряную ложечку на голубое фарфоровое блюдце, мама наконец сделала глоток. Я не успел крикнуть, что такое пить нельзя… но она, казалось, не заметила моего порыва, как, впрочем, не заметила и чрезмерной сладости кофе.
— Сегодня утром я решила спросить тебя лично, чтобы не делать поспешных выводов.
— Ну и великолепно! — обрадовался я. — Еще кофе? — Она кивнула. Я, наливая ей новую чашку, продолжил: — Отлично, напишу графине и мисс Дункан письмо, где сообщу, что ты к ним приедешь!
— Да, если можно… в пять вечера. Артур! Ты так и не сказал, почему именно в воскресенье?
Я скривился. Разом вспомнилось все, что приключилось с нами этой ночью. Мне придется с этим всем как можно быстрее разобраться. Мама ждала моего ответа.
— Вчера в моей ложе появился Гаррет и устроил скандал. Непристойно приставая к моей невесте, он публично обвинил ее в распутстве…
Мама надрывно застонала:
— Бедняжка… Вместе с замужеством получить еще и такого родственника…
Да, я в таком контексте не думал, и это непростительно…
Сегодня утром, едва проснулся, я послал записку мистеру Компайну, в которой поинтересовался здоровьем сэра Кристиана Клера, а также напомнил о приглашении на свадьбу. Вторую записку я написал на Боу-стрит с просьбой прислать сыщика. Мой кучер Эрик, внезапно сгинувший у театра, так и не появился. Зная, кто в этом виноват, я все еще надеялся, что он найдется где-нибудь в грязном притоне с адской головной болью, а не на дне Темзы с камнем на шее. Все утро я был безумно занят. Вызвав секретаря, я поручил ему решить все проблемы с приглашениями. Да… Мне надо уточнить окончательный список гостей, тех, что будут на свадебном завтраке.
С надеждой посмотрел на матушку, а может, ее попросить? Но меня прервал стук в дверь. Вошла мисс Лили с угрожающей улыбкой на лице. Я чуть не поперхнулся… от смеха. Она искренне полагала, что может повлиять на меня, если пожалуется мамочке на недостойное поведение. Ладно-ладно, лишь бы не будущей жене… Я вспомнил мягкий захват ногами за шею, полет Гаррета в грязь и рассмеялся. Мама, оторвавшись от обсуждения хозяйственных вопросов с мисс Лили, удивленно на меня взглянула. Я быстро встал, все еще довольно посмеиваясь, поцеловал матушку, обнял мисс Колобок и направился к себе.
Ведь уже почти полдень, а дел еще так много…
Я договорился о разрешении на брак по специальной лицензии от архиепископа Кентерберийского, той самой, что берется исключительно для брака без двухнедельного оглашения. А за помощь в знакомстве с архиепископом мне пришлось пообещать герцогу Ремингтону, старшему брату архиепископа, продать двух своих лучших беговых лошадей из Гемпширской конюшни, иначе лицензию пришлось бы ждать два дня. Да, несомненно, большая удача, что я случайно встретил лорда Ремингтона, своего соседа по поместью.
Потом я отправился к портному. Уэстон пообещал все успеть к такому знаменательному событию, содрав, как водится, две цены за спешность.
Наконец, я все решил насчет праздничного угощения и обслуживания гостей, посетив в Саутворке контору по найму персонала.
Вернувшись к вечеру домой, я собирался быстро переодеться и отправиться в клуб, чтобы отдохнуть и обсудить последний день в роли повесы и холостяка. Но тут у меня в доме появилась раскрасневшаяся матушка, довольная, как ребенок, получивший долгожданный рождественский подарок. На этот раз она начисто забыла о приличиях и ворвалась ко мне в комнату без предупреждения. Благо я сидел с рюмочкой смородиновой наливки, собственноручно приготовленной Колобком, и глядел в огонь.
Так, кажется, все мои планы насчет вечера в клубе придется отложить, мама была настроена на долгий и «плодотворный» разговор.
— Я познакомилась с твоей невестой. Мисс Джулиана… она такая странная. Никогда бы не подумала, что ты выберешь подобную девушку, не твой тип…
Я налил маме рюмочку ароматной наливки и устроил ее в соседнем кресле перед камином. Теперь мы сидели вместе, как в детстве, и разговаривали.
— Мне она понравилась, у нее такой пытливый взгляд, — сказала мама, взглянув на меня.
— Мне тоже…
— Правда?! Я очень этому рада… — Мама сладко вздохнула.
Ну да… сбылась мечта!
Да, мне уже хотелось увидеть мисс Дункан. Даже чересчур хотелось… для опытного мужчины моего возраста. Я печально вздохнул.
Мама принялась рассказывать, о чем они договорились с графиней.
— Праздничный завтрак после венчания будет у нас, в церкви в Темпл-Черч я сама договорюсь… Интересно, почему она не захотела венчаться в соборе Святого Георгия?
Я пожал плечами… Джил… Она странная. Такая серьезная… с таким ответственным отношением и при этом — как не от мира сего.
— …И манеры у нее прекрасные, может, слегка старомодные, — продолжала мама обсуждать прошедшую встречу с будущей графиней Инсбрук.
Было понятно, что моя родительница чрезвычайно воодушевлена предстоящими хлопотами и ни капли не ропщет, что все так поспешно. Мы проговорили до поздней ночи, вспоминая мои детские проказы в имении в те счастливые моменты, когда отцу везло в карты и он, оставив нас в поместье, месяцами пропадал в Лондоне.
Проводив маман до кареты (она настояла на своем возвращении к себе в Кадмен), я вернулся домой, окончательно похоронив затею попасть в клуб.
— Видимо, Создатель против, — пошутил я, когда Джон приготовил мне воду для купания.
Старик только вежливо кивнул, не вдаваясь в подробности, против чего все-таки Создатель.
В ожидании свадьбы я ощущал себя состоявшимся человеком! Нет, скорее, просто счастливым.
Утром в доме принимали прислугу, нанятую накануне в агентстве. Мисс Лили расписывала, кому и как они должны подчиняться.
Я весело провожал глазами довольную экономку, наставляющую временных слуг. Великолепно, значит, к завтрашнему дню здесь все будет готово. Матушка и мисс Лили совершат любой подвиг, но праздник будет безупречен!
С утра отправился к Клею, собираясь напомнить ему о приглашении и уточнить, где, когда и во сколько будет венчание. Хоть мой секретарь и отослал ему письмо, вполне возможно, он прочтет его в понедельник утром, а может, даже и в следующий за этим понедельник. Но Эда дома не оказалось.
Тогда я отправился к двоюродному братцу на Риджен-стрит. Но там тоже никого не было. Значит, в клуб! Удалившись от кованых дверей ограды неприветливого особняка, в котором недавно поселился Гаррет, я размышлял, куда все же подевался Эд. Ну, с Гарретом ясно, после своего преступления он скрывается. Но Эдмонд?
Поймав пролетку, я в считаные минуты оказался в «Уайте». Но и здесь ни графа Клея, ни мистера Дрейка не было уже три дня, как сообщил мне заговорщицким голосом Джон, бравый швейцар-великан. Может, переманить его к себе в дворецкие, а то я уже и забыл, когда последний раз видел престарелого Джека на месте. Я посетил все клубы, в которых мог быть Эд, и игорные дома, какие постоянно посещал Гаррет, но и там меня ждало разочарование.
Совсем расстроенный и усталый, к вечеру я вернулся домой. Вот не думал, что канун своей свадьбы проведу дома в полном одиночестве, да еще в мечтах об оторванных конечностях неразумных родственников и пропавших друзей.
Я влетел в открытые двери и, стремительно обогнув пожилого дворецкого, преодолел одним махом лестницу. Оказавшись в библиотеке перед горящим камином, принялся стягивать плащ. Вдруг кто-то постучался в дверь, я в раздражении обернулся.
— Джон, что тебе? — нервно спросил я, продрогший, злой и голодный…
Джон обычно ходил медленно, не в состоянии быстро передвигаться, и никогда не повышал голос, но сейчас он нервно и излишне громко произнес:
— Милорд, тут вам письмо от графини Торнхилл. Срочное!
Старый слуга протянул мне серебряный поднос для визиток и корреспонденции. Я, приблизившись, взял голубой конверт, единственный на подносе. О чем может писать графиня накануне свадьбы?
Бледный Джон, отдуваясь после пробежки по лестнице, достал носовой платок из кармана и протер лысину и глаза.
— Джон, что с вами? — спросил я, нетерпеливо распечатывая конверт.
— Там написано… — пробормотал дворецкий, потупившись. — Рольф, самолично принесший послание, сказал… сказал… Милорд, я не могу…
Я рывком выхватил листок из конверта и прочел: «Милорд, Джулиану похитили, свадьбы не будет. Графиня Торнхилл».
Глава 7
Свадьба?! Н-да…
Джил
Мне снился мой начальник, и он был совершенно не в себе. Разгневанный Джонкс Рами, одетый, как аристократ девятнадцатого века, в черный сюртук и широкие серые панталоны со штрипками, влетел в мою комнату на станции и, швыряясь колючими цветами (к счастью, без горшков!), которые как один летели мне прямо в лицо, дико завопил:
— Как?! Как ты посмела испортить все?! Тебе было поручено так мало, а ты-ы-ы!
Дальше шла ненормативная лексика на неизвестном мне языке, но эмоционально все было ясно. Я будто прилипла к полу, не в состоянии пошевелить ни ногой, ни рукой.
На меня наползал какой-то густой смрад и холод. Лицо, ободранное цветами, сильно щипало. С огромным трудом я могла только шептать:
— Джо, я все исправлю. Я очень люблю свою работу. Я живу ею. Не отбирай ее у меня…
Очнувшись от мучительного сновидения, я вздрогнула. Вокруг было абсолютно темно. Я поморгала, потрясла головой, пытаясь избавиться от вязкого тумана в мыслях. Вокруг все еще витал какой-то запах, и мне никак не удавалось сфокусировать взгляд — давали о себе знать последствия удара по голове. На самом деле здесь дурно пахло соломой и сыростью. Было очень холодно, но это единственное, что было мне приятно. Для горячей, как в кипящем котле, больной и разбитой головы лучшего «лекаря», чем холод, не найти. Я потерла ослабевшей рукой глаза… Темно?! Закрыла их на миг… Но, открыв, вновь ничего, кроме той же самой густой темноты, не увидела.
Наверно, я испугалась. В голове носились обрывки странных сновидений и голосов, мне казалось, что я и там, и тут одновременно.
— Как ты, амазонка? Очнулась? — Голос звучал тихо и слегка хрипловато.
А это кто?
— Я? Не знаю… — Неуверенно вышло. Да что же со мной такое? Приподнявшись на дрожащей руке, повернулась лицом на голос.
— Знаешь, этим еще достанется, — заговорил неизвестный тихо и как-то злорадно.
Медленно приподнявшись, я села, уже припомнив все подробности похищения.
— За что достанется? — уточнила, неуверенно ощупывая дрожащими пальцами пространство вокруг.
Мне было страшно! Темнота и паника душили, вызывая слабость и дрожь в груди, а незнакомец продолжил:
— За то, что эти олухи сделали именно то, чего он больше всего боялся, — усмехнулся в темноте неизвестный.
Нет… Очень даже знакомый голос…
Подавив накатившую панику, я продолжила беседу, с опаской вслушиваясь в тихие слова собеседника.
— А чего он боялся?
— Что вы, мисс Дункан, столкнетесь со мной. Боялся, что мне все же удастся поговорить с вами.
Меня передернуло, когда я уверилась в своем подозрении. Передо мной собственной персоной — мистер Гаррет Дрейк. А кого еще я могла здесь встретить?
Несмотря на все свое отвращение, мне пришлось разговаривать с ним дальше, тем более диалог становился все интереснее.
— А чем вы так страшны, мистер Дрейк? — прошептала я, борясь с шумом и болью в голове.
— Тем, что нарушу его планы.
— Какие планы? И чьи?
— О, огромные! Жениться на вас, уничтожить меня как свидетеля и соучастника и многое другое.
Не выдержав околичностей, спросила прямо:
— А кто этот неизвестный злодей и мучитель?
Но кузен Артура вновь промолчал. Через минуту он задал вопрос, обескураживший меня и начисто погасивший мой боевой пыл по отношению к негодяю.
— У вас нет с собой чего-нибудь из еды?
Его голос, мягко говоря, звучал очень слабо. Ясно, ему неловко спрашивать… А прямо на мне разрезать прилипшее к телу платье, похищать, угрожать оружием ему было ловко. До меня только дошло… Та-а-ак… А он здесь кто? Проголодавшийся палач или жертва на диете?
Он терпеливо ждал ответа.
Даже немного удивилась. Вот, я у него фактически в руках. После удара — без сил, с больной головой, наполненной рваными остатками каких-то мыслей, смутных ощущений и жуткой тяжести.
— Нет, ничего, — глухо буркнула я, прикрыв ладонью рот.
— Жаль, очень жаль, — разочарованно вздохнул негодяй.
Он сказал это так кротко, мгновенно смирившись с моим резким ответом, что мне стало даже стыдно… и злость прошла. Мне в такие моменты кажется, что в этом мире я знаю все… кроме себя самой. Недовольно фыркнув на саму себя, полезла в карман. Еще бы, такая безумная сладкоежка, как я, без запасов не ходит!
В этой эпохе мне пришлись по душе марципановые орешки, и теперь я таскала в карманах домашнего платья стратегический запас, так… на случай. Справедливости ради надо заметить, эти случаи «случаются» у меня раз пять в день. Нащупав сладости, я предложила:
— Еды нет, но есть орешки.
— Отлично! — Гаррет не в шутку развеселился. — Сударыня, не соблаговолите ли вы подползти ко мне с угощением? — весело, но тихо спросил он.
Я вновь разозлилась на подобную наглость, но все же спросила недовольным голосом:
— Сударь, это вам, как джентльмену, подобало бы подойти ко мне!
— Увы… Не могу. — Он слабо погремел цепями. — И даже если бы не это препятствие, я не смог бы вас посетить, моя прекрасная дама.
Выяснять на расстоянии, почему он не может приблизиться, как-то глупо, и, дрожа всем телом от слабости, оберегая пульсирующую болью голову, я перевернулась и теперь стояла на четвереньках, закрыв глаза. Все равно ничего не видно в этой темени. Мечтая остановить бесконечную качку, вызывающую тошноту, я упрямо ползла на голос. Наступала коленом на подол, спотыкалась и падала. И вновь медленно приподнималась и, отодвинув спутавшееся платье, ползла дальше. Это расстояние в нормальном состоянии я преодолела бы за десять шагов, но сейчас это тяжкий труд.
Выдохнув и остановившись прямо у источника звука, я вытерла ледяную испарину со лба и устало спросила:
— Где вы, мистер?
Он слегка дотронулся рукой до моего колена и тихо поблагодарил:
— Спасибо… мисс Джулиана. Вы добрая девушка…
От такой искренней благодарности я чуть было не засмущалась и поэтому в ответ недовольно проворчала:
— Протяните руку, мистер Дрейк!
Он протянул ее ладонью вверх, но удержать не смог. Его рука, сильно задрожав, безжизненно упала на пол рядом со мной. Я не стала дожидаться, пока он возьмет орехи сам, и, неуверенно протянув руку, потрогала пустоту вокруг. Мне хотелось определить, в каком положении по отношению ко мне он находится.
Читать бесплатно другие книги:
