Ночная охота (сборник) Роллинс Джеймс
Профессор кивнул в сторону приближающейся черной массы острова, уже затянутого пеленой дождя. Через несколько мгновений и катамаран также оказался во власти стихии. Ветер резко усилился, перекатывая ледяные волны через лодку. И тотчас же по палубе забарабанил ливень, словно стараясь запихнуть судно под воду. Видимость сократилась до нескольких ярдов.
– Держитесь крепче! – крикнул из рубки Ковальски, стоявший рядом с капитаном. – Прямо по курсу волны!
Нос лодки взлетел высоко вверх, к самому небу, затем камнем рухнул вниз. После этого качка стала непрерывной. Судно поднималось и падало, кренилось и выравнивалось.
Без всякого предупреждения организм Рейчел также взбунтовался. Она ощутила разливающуюся внутри теплую тошноту. Ладони у нее стали холодными и липкими. Молодая женщина не успела пробраться ближе к борту. Развернувшись на скамье, она перевесилась через ограждение, в едином судорожном порыве освобождая желудок. Это оставило ее настолько опустошенной, что она с трудом удержалась за мокрый поручень.
Прямо перед ней вздымались и опускались волны, готовые в любой момент окатить с ног до головы. Ее рука соскользнула с поручня. Рейчел почувствовала, что падает.
Но тут вокруг нее сомкнулись сильные руки, обхватившие ее крепко, но нежно.
– Я тебя держу, – сказал Грей.
Рейчел прижалась к нему, чувствуя, как желудок у нее по-прежнему бушует вместе с морем. Оставшаяся часть пути оказалась такой же суровой, но Грей больше ни на минуту не отходил от нее.
Казалось, прошло несколько часов, но вот наконец впереди показалась земля. Шторм несколько утих. Дождь перешел в морось. В маленькую бухточку далеко выступал бетонный пирс. Паромщик ловко подвел катамаран к причалу, Лайл соскочил на берег и быстро закрепил на кнехтах канаты. Через считаные секунды лодка была надежно пришвартована. Рейчел с радостью оставила качающуюся палубу. Никогда еще она не испытывала такого счастья от ощущения твердой земли под ногами.
– С тобой все в порядке? – спросил Грей.
Подумав немного, Рейчел медленно кивнула:
– Наверное. Я очень рада, что волны остались позади.
Грей взял ее за руку. Его глаза светились беспокойством.
– Ты уверена, что всему виной была качка?
Рейчел очень хотела кивнуть еще раз. Но она положила руку на живот, вспоминая слова Сейхан насчет яда. Одним из первых симптомов отравления была как раз тошнота.
Молодая женщина оглянулась на лодку.
«А что, если дело было не в качке?»
12 часов 05 минут. Остров Бардси, Уэльс
Трактор медленно полз от причала вверх по склону. Он тащил прицеп, в котором обычно возят сено, но сейчас в нем сидела горстка промокших насквозь людей. Натянутый над прицепом брезент хоть как-то защищал от дождя, но спасения от пронизывающего ветра не было.
Грей сидел, согнувшись, у самого борта, стараясь хоть как-то укрыться от упрямых порывов. Буря на время немного утихла, однако небо на западе было иссиня-черным, предвещая второй удар непогоды.
Трактор поднялся на вершину холма, и оттуда открылся панорамный вид на весь островок. Позади, на мысу, обращенном к берегу, возвышался красно-белый полосатый маяк, размеренно обводивший штормовое море лучом своего прожектора. Дальше вдоль склона холма тянулись поля. На Бардси было всего около десятка домов; в основном здесь жили фермеры, а также те, кто сдавал комнаты внаем туристам, любителям наблюдать за птицами и паломникам.
Все дороги на острове были грунтовые. Единственным средством передвижения служили тракторы.
Казалось, Грей и его спутники попали в другую эпоху.
У самого гребня холма трактор остановился. Мальчишка Лайл перебрался из кабины в прицеп.
Он пригнулся, пережидая раскат грома, разнесшийся над островом, а затем сказал:
– Отец Рай говорил, что вы, наверное, захотите посмотреть на пещеру отшельника. Туда надо идти пешком. Я вас провожу.
Ковальски похлопал по карманам в поисках сигарет.
– Что-то у меня сейчас нет настроения навещать отшельников.
Не обращая на него внимания, Грей спросил у Лайла:
– Ты говорил, что уже помогал отцу Джованни, который много времени проводил среди развалин древнего аббатства. А в пещере он часто бывал?
– Нет, что вы. Заглянул туда всего один раз, в самом начале. И потом больше не возвращался.
Но Грей решил, что ему лучше убедиться во всем самому, для полной уверенности.
– Проводи меня.
– Я пойду с вами, – вызвался Бойл. – Было бы непростительно проделать такой путь и не отдать дань уважения дорогому покойному Мерлину.
В его голосе прозвучала откровенная издевка.
Грей оглянулся на Рейчел. Та покачала головой. Она все еще выглядела слабой и бледной, но Грей не мог сказать, объясняется ли это тряской, отравлением или чем-то еще.
Выбравшись из прицепа, он с удивлением увидел, что Сейхан тоже спрыгнула на землю. Не сказав ни слова, она направилась следом за профессором и мальчишкой.
Грей подозревал, что Сейхан движет не столько интерес к пещере отшельника, сколько нежелание оставаться наедине с Рейчел. Закинув на плечо рюкзак, он поспешил вдогонку за остальными.
Замедлив шаг, Сейхан поравнялась с ним.
– Нам нужно поговорить, – сказала она, не глядя в его сторону.
– Нам с тобой не о чем говорить.
– Перестань вести себя как осел. Что бы ты обо мне ни думал, я не больше тебя хотела всего этого. Я не по своей воле отравила Рейчел. Ты это понимаешь, ведь так?
Наконец она повернулась к нему лицом.
Но Грей не желал ей верить.
– Результат один и тот же, – процедил он сквозь зубы. – Ты получила то, что хотела, а расплачиваться приходится остальным. – Внезапно прорвалась переполняющая его злость. – Так как прошла твоя встреча с семьей хранителя венецианского музея?
Сейхан прищурилась. Уязвленная, охваченная гневом, она ответила резко:
– То, что происходит здесь сейчас, затеяла «Гильдия», самая ее верхушка. На то, чтобы разыскать потерянный ключ, тратятся огромные силы и средства. Подобную мобилизацию ресурсов я до сих пор видела всего лишь однажды. Когда мы искали кости волхвов.
– И чем это объясняется?
Грею не хотелось иметь никаких дел с Сейхан, но, если у нее появились какие-либо догадки, отмахиваться от них было нельзя.
– Не знаю. Но что бы ни происходило в «Виатусе», это лишь голова чудовища. Подозреваю, «Гильдия» ловко манипулировала корпорацией в своих целях. Именно это получается у нее лучше всего. «Гильдия» подобна паразиту, который вторгается в тело, высасывает из него все жизненные соки, а затем идет все дальше и дальше.
– Но какова конечная цель?
– Найти ключ. Однако главный вопрос заключается в том, почему этот ключ имеет для «Гильдии» такое большое значение. Ответь на него, и, возможно, это позволит приблизиться на шаг к тому, чтобы найти сам ключ.
Сейхан умолкла, давая Грею возможность уяснить смысл ее слов. Грей вынужден был признать, что она права. Быть может, действительно лучше взглянуть на задачу с другой стороны, начать решать ее с конца.
Наконец Сейхан заговорила снова:
– Нам известно, что «Виатус» забрал высушенные тела и проводил с ними какие-то эксперименты. Однако произошло это три года назад. Так что в течение нескольких лет работы проводились в обстановке строжайшей секретности. Мне, например, точно ничего не было известно. Однако, как только отец Джованни сбежал в Ватикан, «Гильдия» зашевелилась. И это услышали все, кто, как и я, держал ухо приложенным к земле. За последние двадцать четыре часа «Гильдия» проявила себя больше, чем когда-либо на моей памяти. Вот что в первую очередь привело меня в Италию, вот почему я разыскала Рейчел.
От Грея не укрылось, как при упоминании имени Рейчел голос Сейхан чуть дрогнул. Она снова умолкла.
На этот раз первым тишину нарушил Грей.
– Профессор Бойл считает, что этим ключом может быть некая защита от какой-то ранней формы биологического оружия. И если ключ окажется в руках у «Гильдии», она сможет использовать это оружие.
– Возможно, ты прав, но интересы «Гильдии» лежат гораздо глубже, поверь мне.
Грей с трудом сдержался, чтобы не выказать никакой реакции на последние слова Сейхан.
«Поверь мне».
Она не имела права их произносить.
От необходимости отвечать Грея избавил профессор, шедший впереди. Он остановился, поднимая руку, а затем указал на землю:
– Вот она!
– Подумай над моими словами, – закончила Сейхан. – А я возвращаюсь к трактору.
Грей направился дальше к пещере один. Лайл уже нырнул внутрь. Вход был настолько низким, что Грею пришлось ползти на четвереньках, но дальше пещера расширилась. Присев на корточки, Грей достал из рюкзачка фонарь и посветил вокруг. Крохотная пещера имела естественное происхождение, и, кроме пустой банки из-под пива и кое-какого мусора, в ней ничего не было.
Если это и являлось местом последнего пристанища Мерлина, великому чародею было на что пожаловаться. Неудивительно, что отец Джованни больше сюда не возвращался.
– Здесь ничего нет, – наконец заключил Бойл.
– Возвращаемся назад, – согласился Грей.
Дождь усилился, и им пришлось ускорить шаг. Они вернулись к прицепу и продолжили путь. Лайл вывел трактор на вершину холма и начал спускаться по противоположному склону.
Впереди простиралась долина, тоже разделенная на полоски полей и пастбищ. Но у подножия холма поднималась конечная цель путешествия. Это была квадратная башня, полуобвалившаяся, высящаяся посреди кладбища. Только это и сохранилось от аббатства Пресвятой Богородицы. В стороне стояли часовня и домик священника более поздней постройки. С высоты Грей также различил остатки каменных стен древнего аббатства.
Когда они начали спускаться вниз, Лайл указал на домик вдалеке.
– Коттедж Баха! – объяснил он. – Этот домик сдается внаем. Кроме того, там растет наша самая знаменитая яблоня.
Сунув руку в карман, Грей обнаружил, что у него осталось яблоко, которое бросил ему отец Рай. Глядя на красное яблоко, он вспомнил про обитателей аббатства. И яблоня, и монахи в самых различных источниках описывались как обладающие невиданным здоровьем и поразительным долголетием. Неужели монахам аббатства Пресвятой Богородицы был известен какой-то секрет? Тот самый, который сейчас искали они, ключ к «Книге Судного дня»? И если так, как найти этот секрет?
Изрыгнув последнюю порцию выхлопных газов, источая запах солярки, трактор остановился у подножия холма рядом с кладбищем. Земля была утыкана кельтскими крестами, среди которых выделялся один, особенно высокий, стоящий в тени полуразрушенной башни аббатства.
Все выбрались из прицепа и принялись очищать одежду от сена. Дождь почти прекратился, что явилось огромным облегчением. Однако на севере по-прежнему сверкали зарницы. Глухие раскаты далекого грома предупреждали о приближении нового грозового заряда. Работать надо было быстро.
Грей подошел к Лайлу.
– Ты сказал, отец Джованни почти все время проводил именно здесь. Тебе, случайно, не известно, чем он занимался? Может быть, его поиски были сосредоточены в каком-то одном месте?
Лайл пожал плечами так, что содрогнулось все его тело.
– Он облазил здесь все развалины. В основном измеряя.
– Измеряя?
Ответом стал кивок.
– У него была рулетка, кажется, это так называется? – Мальчишка изобразил это жестом, разведя руки и переводя взгляд с одной на другую. – Потом у него был еще маленький телескоп, чтобы определять, какой предмет выше, а какой ниже.
– Теодолит, – догадался вслух Грей. – И в каком месте отец Джованни чаще всего проводил измерения?
– Ну, он измерял кресты и старые каменные развалины.
– Развалины? Ты имеешь в виду аббатство?
Но тут к Лайлу с другой стороны подошел профессор Бойл.
– По-моему, мальчик имеет в виду древние развалины, не так ли?
– Совершенно верно, сэр.
– Ты можешь нам их показать?
– Конечно, могу. – И Лайл тотчас же тронулся в путь.
Все направились следом за ним через кладбище. Проходя мимо каждого кельтского креста, мальчишка показывал на него. Наконец он остановился перед самым высоким крестом на кладбище. Крест был установлен на небольшом холмике.
– Это могила лорда Ньюборо, – объяснил Лайл. – Одного из самых известных дворян Бардси, щедро жертвовавшего на церковь.
Грей задрал голову вверх. Несомненно, отцу Джованни было известно происхождение кельтского креста, получившегося в результате видоизменения более старого друидического креста, который, скорее всего, также был заимствован у того древнего народа, что впервые поселился на Британских островах и оставил после себя каменные столбы, покрытые вырезанными изображениями этого символа. Один символ, переходя из древности в настоящее, объединял все три культуры.
Неужели ключ повторил тот же самый путь? От древних фоморийцев к кельтам, а от них к христианам?
Профессор обвел взглядом кладбище.
– И отец Джованни измерил все кресты?
– Точно, измерил.
– И еще ты говорил, что тем же самым он занимался на древних каменных развалинах.
– Это сюда.
Обогнув полуразрушенный остов колокольни аббатства, Лайл двинулся напрямик через луг. Он то и дело раздвигал высокую траву ногой, словно что-то искал на земле.
– Отец Джованни исследовал все древние каменные круги. В основном они находятся в этой части острова.
Бойл приблизился к Грею.
– Неудивительно, что монахи построили аббатство именно здесь. Первые христиане нередко строили церкви на месте древних святилищ. Затаптывая своей религией прежнюю. Конечно, в первую очередь это делалось для искоренения язычества, но также для того, чтобы помочь новообращенным легче перейти в новую веру.
– Есть! – окликнул Лайл, шедший в нескольких ярдах правее. – Кажется, вот оно!
Грей и профессор поспешили к нему. Мальчик стоял посреди неровного кольца из грубых каменных блоков, наполовину осевших в землю. Грей медленно обошел вокруг.
Бойл почесал подбородок.
– Ты уверен, что это тот самый круг? Которым интересовался наш друг?
Внезапно Лайл засомневался.
Грей нагнулся к одному камню, затем присел на корточки и раздвинул траву. Посмотрев на камень, он понял, что это то самое место.
На грубо обработанной поверхности был вырезан символ.
Спираль.
Грей перевел взгляд дальше, затем еще раз проверил свою догадку по компасу. Прямо на восток от этих камней, там, где утром следующего дня должно было взойти солнце, возвышалось надгробие на могиле лорда Ньюборо, огромный кельтский крест, уходивший корнями к тем самым мастерам, кто вырезал неровную спираль на камне у ног Грея.
– То самое место, – пробормотал он.
– Вы это о чем? – переспросил Бойл.
Грей продолжал смотреть вдаль на крест. Ему не нужны были геодезические инструменты, хотя он вряд ли нашел бы разгадку так быстро, если бы Лайл не рассказал про мучительно долгие изыскания отца Джованни.
– Я знаю, где искал отец Джованни, – наконец сказал Грей.
Рейчел приблизилась к нему.
– Где?
– Между спиралью и крестом, – объяснил Грей, указывая на могилу лорда Ньюборо. – Все как на тех камнях на месте ваших раскопок, Уоллес. Кресты с одной стороны, спирали с другой.
– И как на кожаном мешочке, – напомнила Рейчел.
Грей кивнул.
– Но этого преимущества у отца Джованни не было. Ему пришлось доходить до всего самому, опираясь только на то, что он видел на месте раскопок. И в конце концов его озарило. Возможно, в буквальном смысле. Отец Рай говорил, что в конце июня Марко вернулся с острова очень взволнованный. То есть он находился здесь во время летнего солнцестояния. В самый длинный день в году. Этот день считался у язычников священным праздником, особенно у тех, кто поклонялся солнцу. – Указав на крест вдалеке, Грей провел ногой по земле линию. – Готов поспорить – хотя для точного доказательства потребуются расчеты, которые, несомненно, провел отец Джованни, – что утром в день летнего солнцестояния первые лучи солнца, упав на крест, отбросят тень именно в это место.
– Но что навело отца Джованни на это открытие? – спросил Бойл.
– Возможно, для полной уверенности придется измерять шагами, но я думаю, можно будет обойтись и без этого. Взгляните, что находится ровно посередине между крестом и спиралью.
Грей указал на высокую груду камней.
– Башня аббатства Пресвятой Богородицы, – сказал профессор, оборачиваясь к нему. – Вы полагаете, то, что обнаружил Марко, было спрятано под древней колокольней?
– Вы же сами только что все сказали. Христиане возводили свои святыни на месте прежних святилищ. На острове полно пещер. А друиды считали эти пещеры священными. И до сих пор ходят рассказы о каких-то великих чудесах, которые творил Мерлин, похороненный в одной из пещер острова. А что, если в легендах пещера указана неверно?
Бойл понизил голос.
– Это не пещера отшельника, а какая-то другая, спрятанная под развалинами аббатства.
Рейчел задала резонный вопрос:
– Но как туда заглянуть?
– Определенно, убитый священник не проложил себе дорогу бульдозером, – добавил Ковальски.
Оба они были правы. Вокруг старых развалин не было никаких следов раскопок.
– Должен быть какой-то другой путь вниз, – уверенно произнес Грей, поворачиваясь к тому, кто единственный мог предоставить необходимую информацию. – Лайл, здесь где-нибудь поблизости есть другие пещеры и подземные ходы?
– Есть. И много. Но близко нет ни одной.
Потребуется несколько месяцев, чтобы осмотреть все пещеры. Грей взглянул на Рейчел. Та стояла, скрестив руки, и не произнесла ни слова. Все и так было понятно: о нескольких месяцах не могло и речи идти.
– Но я могу показать вам то, что показал отцу Джованни, – внезапно радостно объявил Лайл. – Это не пещера, но все равно неплохо.
– А что это? – спросил Грей.
– Пойдемте, сами увидите. Мы с друзьями постоянно там играем.
Мальчишка пулей устремился вперед. Остальным пришлось бежать, чтобы поспевать за ним.
– Да мы не настолько спешим, – проворчал Ковальски.
– Не говори за других, – одернула его Рейчел.
Лайл привел их обратно к башне. На этот раз он обогнул ее с другой стороны. Описав почти полный круг, мальчишка остановился недалеко от высоченного кельтского креста и указал на квадратное отверстие в земле, обложенное камнями.
– Это еще что такое? – спросил Бойл.
Присев на корточки, Грей заглянул в отверстие. Стенки были сложены из кирпича. У самого дна в одной стене чернела ниша.
– Как я сказал, – объяснил Лайл, – это не пещера.
Грей включил фонарик.
– Это склеп.
– Точно. Могила лорда Ньюборо. Конечно, его там больше уже нет. По крайней мере, я не знаю, где он.
– Нам нужно осмотреть склеп, – решительно заявил Грей.
Покачав головой, Ковальски сделал два шага назад.
– Нет, нам не надо. Всякий раз, когда ты спускаешься в яму, происходят неприятности.
20
13 октября. 12 часов 41 минута. Шпицберген, Норвегия
Монк мысленно поблагодарил инженеров, которые оснастили снегоход ручками с подогревом. Полярный буран, бушующий над арктическим архипелагом, принес резкое понижение температуры. Хоть Монк и натянул на себя поверх нескольких слоев белья теплый комбинезон, на голову надел шлем, а на руки перчатки, он все больше восхищался новейшими технологиями, использованными при создании снегохода.
Они с Кридом оставили свои машины в заснеженной долине ниже входа в подземное хранилище семян. В двухстах ярдах от них из склона горы Платабергет торчали угловатые стены бункера. Они были единственным указанием на обширный комплекс, спрятанный под землей.
Они, а также несущие караул солдаты норвежской армии.
В наушниках, встроенных в шлем, послышался голос Крида:
– К нам гости.
Монк развернулся. Позади из-за заснеженных скал выскочил двухместный «Сноукэт». Его гусеницы вгрызались в снег, поднимая высокие белые буруны.
В течение всего последнего часа Монк и Крид вели с патрульными осторожную игру в кошки-мышки. Они старались изо всех сил держаться от солдат подальше, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Логотипы туристической компании на боках снегоходов служили слабой защитой.
– Что будем делать? – спросил Крид.
– Стоим на месте.
Наверное, их юркие снегоходы могли уйти от более громоздкого «Сноукэта», однако попытка бегства привлечет к ним внимание всей норвежской армии. Монк, решившись, приветственно поднял руку.
Никогда не помешает поздороваться с соседями.
Весь прошедший час Монк наблюдал за солдатами, отмечая характер их поведения. Большую часть времени они проводили, сбившись в тесные кучки и болтая друг с другом. Несколько раз он замечал тлеющие огоньки сигарет. Время от времени до него долетали отразившиеся от горных склонов отголоски взрывов хохота. Монк определил общий рисунок: скука. Здесь, в негостеприимной глуши Крайнего Севера, солдаты полностью полагались на абсолютную изолированность и непроходимую местность.
И не было никаких причин их в этом разубеждать.
– Просто сохраняй хладнокровие, – передал по рации Монк.
– Еще немного охлажусь – и из меня вместо дерьма повалятся ледышки.
Монк оглянулся на напарника и удивленно поднял брови. Шутит, что ли? Если так, малыш еще не безнадежен.
Боковая дверца «Сноукэта» распахнулась. Из натопленного салона пахнуло паром. Сидящий внутри солдат даже не потрудился надеть капюшон. Больше того, у него была расстегнута куртка. Светловолосый, с румяными, словно яблоки, щеками, он, казалось, сошел прямо со страниц норвежского издания каталога Ральфа Лорана.
«Посмотрим на норвежца в естественной среде обитания…»
Чтобы выглядеть менее устрашающим, Монк снял шлем. Крид последовал его примеру. Махнув рукой, солдат заговорил по-норвежски. Слов Монк не понял, но общий смысл сказанного не вызывал сомнений.
«Что вы здесь делаете?»
Ответил Крид, спотыкаясь, с трудом подбирая слова. Монк разобрал слово «американцы». Судя по всему, парень излагал легенду. Монк поддержал его, достав из кармана комбинезона брошюру, справочник по птицам, прихваченный в туристической фирме. Еще он показал на висящий на шее бинокль.
«Здесь нет никого, кроме нас, мирных наблюдателей за птицами».
Кивнув, молодой солдат попробовал свои силы в английском.
– Идет буран, – предостерег он, после чего махнул рукой в сторону Лонгйира. – Нужно уезжать.
Спорить с этим Монк не мог.
– Мы как раз возвращались назад, – заверил он. – Просто остановились отдохнуть.
Для пущего эффекта он потер зад – впрочем, после езды по заснеженным скалам у него действительно ныли ягодицы.
Солдат понимающе усмехнулся. Внезапно у «Сноукэта» распахнулась вторая дверца. Выскочивший водитель, выкрикнув предостережение, вставил в рот свисток, после чего выхватил оружие. Подав пронзительный сигнал, он навел пистолет на Монка.
«Это еще что за чертовщина?»
Крид и второй солдат распластались на снегу. Монк растерянно остался стоять. Водитель выстрелил три раза. Обернувшись, Монк успел заметить, как невдалеке нырнула за россыпь валунов огромная белая туша. Пуля выбила из камней искры.
– Белый медведь, – когда затихли отголоски выстрелов, объяснил Крид, хотя в этом уже не было необходимости.
Он и солдат поднялись на ноги. Крид был бледен, но солдат лишь улыбнулся и что-то произнес по-норвежски, отчего лицо его напарника с пистолетом растянулось в усмешке.
Похоже, случившееся их нисколько не смутило. Как будто всего лишь отогнали енота от мусорного бака. Разумеется, в данном случае мусорным баком были Монк с Кридом. Судя по всему, медведь выслеживал их с того самого момента, как они остановились.
Первый солдат снова указал на город, призывая трогаться в путь.
Монк кивнул.
Солдаты забрались в «Сноукэт», весело посмеиваясь над американцами.
Крид вернулся к своему снегоходу.
– И что будем делать дальше?
– Продолжать патрулирование. Но теперь сделаем так: я буду наблюдать за входом в хранилище, а ты будешь присматривать за тем, как бы нас кто-нибудь не съел.
Кивнув, Крид надел шлем.
Монк посмотрел в бинокль на хранилище. Ему хотелось надеяться, что Пейнтер долго не задержится. Если они с Кридом будут и дальше маячить здесь, это неминуемо вызовет подозрения. Особенно если учесть, что надвигается снежная буря.
Подстроив фокусное расстояние бинокля, Монк получил четкое изображение входа в хранилище. Он увидел, как дверь открылась и оттуда выскочила стройная молодая женщина. Один из часовых попытался ее обнять. Да и кто на его месте поступил бы иначе? Даже на расстоянии двухсот ярдов чувствовалась исходящая от женщины сексуальность.
Оттолкнув солдата рукой, гостья поспешила к стоянке машин. Судя по всему, она была сыта банкетом и торопилась поскорее сбежать.
12 часов 49 минут
Разговор быстро принял дурной оборот.