Зажечь звезду Ролдугина Софья

– Жесть, – впечатлилась Феникс. – Бедный Орден. Какая экстремальная личная жизнь у смотрителей. То единороги, то гвозди…

– Да нет, – быстро прикинула я. – Если разделить его на всех, то каждому и по металлической горошине не хватит. Кстати, о металлах… У меня наметилась идея, как выбраться отсюда, но для этого потребуется объединить усилия. Клод, вы готовы нам помочь?

Он посерьёзнел.

– Да. Что я должен делать?

– Ну… есть несколько мыслей, – я покраснела. – Но сначала хочу спросить: Клод, вы можете выломать решётку? Или хотя бы поднять её?

Ведарси покачал головой.

– В этой ипостаси я лишь незначительно сильнее человека. Применение драконьей силы сродни магии и поэтому точно так же блокируется пиргитом. Впрочем, мы можем попробовать поднять её втроём.

Я с сомнением покосилась на решётку. Нет, вряд ли такое количество металла смогут хотя бы сдвинуть с места две хрупкие девушки и один запертый в уязвимом облике лост.

– Пролёт, – констатировала Феникс, безошибочно угадав направление моих мыслей.

– Ладно, предлагаю вариант второй, усовершенствованный. Честно говоря, не уверена, что это сработает, но попробовать стоит, – призналась я. – Феникс, – подруга с готовностью обернулась, – помнишь, как Мэйсон посоветовал мне выловить остатки инквизиторского зелья из крови, используя кольцо? Так вот, тогда выяснилось, что хотя пиргит – металл неземного происхождения и не может мгновенно изменять свою структуру под воздействием живого серебра, подобно другим материалам, он всё же теряет свои поглощающие свойства и превращается в труху – постепенно. Поэтому мы с тобой, Феникс, сейчас попробуем изменить участок решётки, а вы, Клод, попытаетесь выломать его. С простым железом-то справитесь?

– Не знаю, – задумчиво сощурился дракон. – Постараюсь. Если не прикасаться к пиргиту, возможно, я смогу призвать часть своей силы. А как бы хотелось сейчас перекинуться!

Я оглядела нашу тесную камеру и представила, как две несчастные равейны ровным слоем размазываются по каменным стенам.

– Обойдёмся пока без превращений. Вам силы понадобятся, когда мы будем отбивать детишек. Так что отдыхайте пока.

Для управления кольцом нужно всего-навсего ясно представить, чего именно ты хочешь. На первый взгляд, не сложно. Но если вдуматься… Я, к примеру, не представляю себе, как устроен пиргит и весьма скупо осведомлена о структуре живого серебра. Поэтому для инициации процесса превращения одного металла в другой обычно рисую в воображении картинку, на которой чёрное перекрашивается в белое.

Под «чёрным» подразумевается пиргит, а под «белым», соответственно, – живое серебро. На практике преображение происходит достаточно эффектно, с фонтанами искр и прочими дешёвыми спецэффектами, так что со стороны это больше похоже на газовую сварку.

Не знаю, как заставляла работать своё кольцо Феникс, но у неё решётка просто меняла цвет – и всё. Возможно, воображение у моей подруги функционировало не так убого, как моё, или она просто-напросто не проспала лекцию по алхимии, которую прочитала нам эстаминиэль Мелисса во время одного из визитов в Зелёный.

Как бы то ни было, итогом нашего получасового издевательства над законами физики стало посветлевшая область размером около квадратного метра. К тому времени мозги у меня чуть не закипели от постоянного муссирования одного и того же образа.

– Думаешь, сойдёт? – с сомнением покосилась я на подругу.

Клод, от нервного напряжения снова надевший маску слащавого высокомерного щёголя, наблюдал за нами со снисходительной улыбкой. Услышав мои слова, он вздрогнул и подался вперёд, жадно разглядывая изменённые прутья.

– А то! – несколько мечтательно откликнулась Феникс, поглаживая решётку. – Мы же так старались…

– Ну что ж, Клод – ваша очередь. – Я с удовольствием уступила ведарси место «на сцене», заняв его – «в первых рядах».

Мужчина нетерпеливо ухватился за решётку. Рванул, словно проверяя на прочность. Под рубашкой отчётливо напряглись мускулы.

Феникс почему-то нервно хихикнула.

Следующие пять минут прошли в безуспешных попытках расшатать, разогнуть, искривить или выломать несчастные прутья. Клод пыхтел, лицо его раскраснелось, очки сбились, а волосы от постоянного взъерошивания стали напоминать галочье гнездо – если бы, конечно, галки вили гнёзда из серебряной паутины.

– Сдаюсь, – отступился, наконец, дракон, – это мне не по силам. Простите.

Я поникла. Всё тщетно… А ведь такая хорошая идея была!

– Дайте-ка я попробую, – внезапно вмешалась Феникс. И заработала сразу два изумлённых взгляда – от меня и от Клода.

– Ну, попробуй, – махнула рукой я.

Девушка оправила куртку, зачесала пятернёй разлохматившиеся волосы, осторожно положила руки на решётку… и та засветилась – сначала красным, потом белым, а потом просто стекла вниз раскалённой лужей. Вода вокруг неё тут же вскипела и взметнулась горячим паровым облаком.

Я порадовалась, что мы с Клодом предусмотрительно отошли подальше – иначе сейчас точно обварились бы.

– Как ты это сделала? – вырвалось у меня поражённое. – Здесь же слишком сильное излучение для магии!

Клод смотрел так, что хотелось провалиться сквозь землю. Ну да, я не догадалась, но кто виноват, что сил у него не хватило?

– Ну, в пределах себя-то мы можем колдовать? – Она застенчиво ковырнула лужу мыском. Лично мне даже стоять рядом с раскалённым металлом было невозможно, но туфли «огненной» равейны нисколечко не пострадали. – Вот я и нагрела ладошки… а от них нагрелась решётка… Где-то две тысячи градусов, типа того, – рассеянно добавила Феникс, осторожно протискиваясь в дыру. – Или три. Ну, я не знаю, когда там железо плавится, пришлось побольше брать.

Я сглотнула. Лезть между красными от жара прутьями как-то не хотелось – страшно. А, была не была!

Опрометью кинулась, перескакивая через раскалённую лужу. Нырнула рыбкой в проём, чтобы плюхнуться на живот в каком-то метре от жидкого металла…

…и с острой, болезненной радостью ощутила, как возвращается сила, не скованная больше ничем.

– Тише, – одёрнула меня Феникс. – А то эти сюда сбегутся.

Я глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Если сейчас здесь появится Лешкович или кто-то ещё из тёплой орденской компании, то нам придётся туго – вблизи такого количества пиргита колдовать всё же немного сложновато. Радует хотя бы то, что наша магия не искажается в отличие от аллийской.

– Ваша очередь, Клод, – окликнула я дракона. – Не волнуйтесь, если получите ожог, я вас подлечу. Меня учили этому.

– Учили или научили, хотел бы я знать…

– Вы что-то сказали?

– О, нет, красавица.

Клод примерился, снял очки, убрав их в карман рубашки, и легко повторил мой полёт над застывающим металлом. Правда, следует признать, что приземление у дракона вышло куда как более изящным, чем моё.

– Куда теперь направимся? – поинтересовался мужчина, протирая стёклышки рукавом. Потом, видимо, передумал и убрал очки обратно в карман.

– Наверх. – На ангельском лице Феникс расцвела демоническая улыбка. – Нас ведь увидеть хотят, да?

– И для этого вовсе незачем спускаться, мы лучше сами поднимемся, – закончила я за подругу, чувствуя, что лицо искажается в такой же хищной гримасе. – Мы ведь добрые девочки, правда?

Клод хмыкнул и сделал шаг к лестнице. Я вовремя поймала дракона за рукав.

– Не так быстро. Сначала – защита. Думаю, ещё пятнадцать-двадцать минут мы вполне можем провести здесь.

Феникс согласно кивнула.

К несчастью, для создания чего-нибудь масштабного категорически не хватало времени. Пришлось ограничиться отводом глаз и парой щитов – от чистой магической энергии и от физического воздействия. Надеюсь, что отбить заклинания посложнее мы сумеем и в бою и что до оружия из пиргита наши орденские друзья не додумались.

От меня – плетения. От Феникс – питающая их сила. Должно сработать.

На первый караул, охраняющий выход из подвалов, мы наткнулись прямо у верхнего края лестницы. Недоумение по поводу того, что двое охранников не среагировали на шум внизу, который мы устроили, когда пытались сломать решётку, быстро сменилось брезгливостью: доблестные смотрители были пьяны. В стельку. Похоже, брат Лешкович слишком понадеялся на пиргитовые заслоны.

Что ж, пусть пеняет на себя.

«Стражников» мы осторожно миновали, прикрываясь отводом глаз. Кровожадный Клод предложил «убрать их, пока не очухались», но я решительно замотала головой. В итоге дракон ограничился актом кражи ключей из карманов недобросовестной охраны. Мы с Феникс тихонько хихикали, глядя на разошедшегося не в меру Клода, и молчали о несложных манипуляциях с нитями, способными открыть любой замок вернее ключа.

Неприятности начались позже.

В пустых коридорах на верхнем ярусе люди встречались уже гораздо чаще. Неудивительно, что в конце концов у одного из смотрителей оказался при себе соответствующий амулет и вся наша маскировка полетела в бездну. Нет, инквизитор не стал вопить «Равейны!» или «Пленники сбежали!». Он просто молча ударил в спину заклинанием. Если бы не заблаговременно заготовленная защита – быть бы нам раскатанными в тонкий блин.

– Берегись! – Клод оттолкнул Феникс из-под повторного удара. Ох, зря старается – мы и сами за себя постоять можем. Щит дрогнул, но, конечно, выдержал – заклинания были намного более низкого уровня. – Всё в порядке?

– В порядке! Придурок! – огрызнулась равейна, вскидывая руки в ответном колдовстве. – Не мешай!

Я, уже знакомая с этой стороной её характера, поспешила убраться с глаз долой, чтобы не превратиться в головешку заодно с безымянным инквизитором.

– Она справится, лучше нам заняться остальными, – окликнула я Клода, спешно выплетая «липкую сеть».

– Какими остальными?!

Вместо ответа я молча ткнула пальцем в другой конец коридора – у нас за спиной. Кажется, инквизитор зря времени не терял, успев в промежутке между атаками вызвать подмогу, заходившую теперь с тыла. То ли это было просто совпадение, то ли смотрители сделали попытку нас окружить, но на пару минут ситуация стала крайне неприятной. К счастью, щит противника просел после первого же удара огненной мастерицы. Взрывная волна впечатала инквизитора в стену, опалив волосы и одежду, и он осел на пол, как бесполезная куча тряпок.

– Феникс! – крикнула я, выбрасывая сеть поперёк коридора. – Тихо уйти не получится, значит будем шуметь погромче!

– Поняла!

Уже не скрываясь, она шарахнула по подбегающим сплошным ковром из пламени. Маги успели закрыться, и тотчас же в ответ полетели стрелы, в клочья рвущие защиту.

– Стрелы с пиргитом! – заорал Клод, отпихивая нас за поворот, под защиту стены.

Он чуть-чуть не успел.

Феникс взвизгнула, я обернулась и увидела, как джинсовая ткань над коленкой намокает.

Красным это пятно было всего секунду, а потом мир резко утратил цвет, а я – милосердие. Остались только сюрреалистично яркие кружева. Феникс, хрупкая нежная Феникс зло рассмеялась, болт даже не вспыхнул – истаял от колоссальной температуры, а в глазах равейны заплясало пламя.

А что в моем взгляде? Наверное, тьма.

Неважно.

Переплетения нитей вдруг обрели смысл. Та, серая – тянется вниз, к темницам, где держат детей. Алая в зелёных разводах – Лешкович, он совсем рядом.

И везде – в воздухе, в узорах «паутинок», в каменных стенах – следы чего-то страшного, чуждого…

Я уже сталкивалась с этим?

Да. Почти два года назад, на берегу моря.

И, к сожалению, я уже слишком хорошо контролирую тьму в себе, чтобы просто нестись на волне силы, выжигая из нашего мира то, что ему не принадлежит.

– Здесь Древний, – мой голос был начисто лишён эмоций, хотя в душе бушевала настоящая буря.

Клод посмотрел почти с ужасом.

Феникс усмехнулась – а в глазах пылала огненная бездна.

– Разберёмся.

Я кивнула и окликнула дракона:

– За мной.

Сначала – к Лешковичу. И лучше бы у него было хорошее объяснение для всего, что произошло.

Но тут образовалась маленькая трудность. Нападающие-то никуда не делись…

Откат – то же время, то же место. С точки зрения инквизиции.

Всё изменяется так быстро, что никто не понимает, что же именно происходит. Единственное, что испытывает Том – это страх. В какой-то момент глаза перепуганной девочки с длинной косичкой становятся чёрными, как космический вакуум, а тоненькая блондинка зловеще хохочет – и болт вспыхивает, как пушинка над костром.

Одно мгновение – и от него следа не остаётся.

– Этого не может быть… – шепчет кто-то из старших магов. – Ведь пиргит…

Что там было с пиргитом, Том не слушает, поглощённый бредовым диалогом, который ведут противники.

Блондин в очках кричит, размахивая руками:

– Сделайте что-нибудь, вы же равейны, в конце концов!

– Сам делай, у меня маникюр! – Это огрызается светловолосая равейна.

– Если я что-то сделаю, здесь будут одни сплошные развалины!

– А если мы что-то сделаем, то здесь вообще ничего не будет!

– И вообще, тебе что, замок врага жалко?! – влезает черноволосая равейна.

– Нет, бездна, мне очки жалко!

– О, Вечные, собрались же три всемогущих существа и не могут разобраться с кучкой бесполезных людишек! – раздражённо взрывается брюнетка.

Тому становится обидно за родную организацию. Значит, «бесполезные людишки»?!

– А что ты предлагаешь? – Это блондин орёт. – Может, просто поубивать всех?

– Ты, кровожадный монстр! Не смей, они же живые!

– Это пока…

Блондинка бормочет задумчиво:

– … а мне потолок не нравится…

Вторая равейна и франт в белом, в один голос откликаются:

– А ведь идея!

…А потом Том почему-то отключается.

Когда завал разбирают, шишка на затылке у юного инквизитора поражает размерами даже бывалых медиков.

Возврат

Проблему с «окружением» мы решили очень просто – после недолгой дискуссии обрушили потолок и перебрались на другой этаж. Этот коридор ничем не отличался от предыдущего, разве что дверей здесь было меньше.

Нужная мне находилась прямо за поворотом. Небрежное касание пальцами – и от неё остались одни угольки. Наверное, наше появление было довольно зрелищным – клубы дыма, снопы искр и прочие красивости, но инквизитора, ожидавшего нас внутри, это нисколько не впечатлило.

– Только без глупостей, – холодно посоветовал он. – Ещё один шаг, и я стреляю.

Тьма во мне гневно вскинулась, стремясь вырваться, ударить, смять дерзкого человечка. Усилием воли я ограничилась установкой щита между мной и смотрителем.

– Ты полагаешь, что это поможет… дитя моё? – издевательски протянул маг. – Оболочка пули сделана из пиргита. Твоя «стенка» лопнет, как мыльный пузырь.

Улыбка Феникс стала до неприличия хищной, да и я, наверное, выглядела не лучше.

– Один раз вы уже понадеялись на этот металл. – Мой голос сочился ядом. – И теперь в камере остывает то, что осталось от решётки.

Лицо инквизитора исказилось от досады.

– Значит, нашли способ обойти излучение? Жаль, действительно жаль. Мне хотелось бы решить нашу маленькую проблему, не прибегая к крайним мерам, но… Эрсе, – негромко произнёс он. – Боюсь, без вашей помощи не обойтись. Как насчёт того, чтобы выполнить свою часть договора?

Эрсе? Это что за новое действующее лицо?

…он соткался из воздуха, словно призрак – высокий, изящный до хрупкости юноша. Гладкие светлые волосы («Как пшеница», – говорила потом Феникс), ясные глаза с вертикальным кошачьим зрачком, белые, как январский снег, одежды. Длинные когти, острые уши – Эрсе, кем бы он ни был, не принадлежал ни к одному известному мне народу.

Он улыбнулся одними губами… и молча бросился вперёд, как раскалённый нож сквозь масло пройдя через все щиты.

Будь мы с Феникс одни здесь – и нам пришёл бы конец. От разорванного горла равейны умирают точно так же, как и люди – с хрипами и в мучительных судорогах.

К счастью, Клод соображал быстрее.

Он молнией кинулся наперерез орденскому отродью, сшибая его с ног, и по полу покатился рычащий клубок, ощетинившийся клыками, когтями и магией. Потом вдруг что-то полыхнуло, с потолка посыпались камни, здание задрожало…

– Щит! – крикнула Феникс. Я отчаянно вскинула руки сплетая её волшебство со своим, и нас закрыла пламенная сфера.

Инквизитор – счастливчик! – оказался внутри.

Когда грохот стих и ощущение полёта прекратилось, я рискнула открыть глаза. Кажется, последнее заклинание выбило меня из транса – огонь был рыжим, как и положено, остатки ковра под ногами зеленели, словно весенняя травка, а в широко распахнутых голубых глазищах Феникс застыл шок… и восхищение.

– Смотри!

Я подняла голову. Щит покрылся рябью и стал прозрачным, словно стекло.

Из моей груди вырвался изумлённый вздох.

Высоко-высоко, среди звёзд и огненных сполохов скользит серебряный дракон, то складывая, то вновь разворачивая огромные крылья. Вокруг него вьётся тёмный силуэт, жаля стремительными ударами, но Клод – а это ведь Клод, кто же ещё! – легко уходит от всех атак, ртутью перетекая по нереально синему ночному небу и выдыхая в ответ клубы белого пламени.

– Красивый… – счастливо улыбнулась подруга. Я только кивнула, не в силах оторваться от дивного зрелища. Совершенство… Никогда не думала, что кто-либо живой может быть так гармоничен, и изящен, и пугающе могуч одновременно.

– Знаешь, Энни… Вот теперь я понимаю, почему когда-то люди поклонялись драконам.

Щелчок хвостом, словно плетью – и противник камнем летит вниз. Выдох – тёмная фигура исчезает в серебряном огне.

Конец. Даже пепла не осталось.

Дракон закладывает мёртвую петлю, рассыпая ворохи искр.

– Этого не может быть! – послышался потрясённый шёпот. – Он не может умереть!

Я вздрогнула. Присутствие под куполом ещё и инквизитора как-то вылетело из моей непутёвой головы.

– Почему не может? – рассеянно поинтересовалась Феникс, не отрывая глаз от фантастического танца в ночном небе.

– Потому что Эрсе… – инквизитор осёкся. Я усмехнулась.

– Потому что Эрсе – Древний, это вы хотели сказать? Что ж, поспешу вас огорчить – ведарси истинные, вроде драконов или единорогов, ни в чем не уступят обитателям тонких планов. Вам крупно повезло, что Клод не знал, где вы держите его ребёнка, и не захотел рисковать, иначе вся эта ситуация разрешилась бы в первый день. Скажу даже больше: и среднестатистический – я проглотила смешок – шакарский князь, и вовремя предупреждённая эстаминиэль, и даже человеческий маг с дипломом некроманта вполне в состоянии справиться с таким вот… Эрсе. Да, на Древних не действует волшебство. Но это не значит, что они неуязвимы. – Я задумчиво провела ладонью по поверхности купола. Похоже на стекло. Интересно, а как бы ощутили щит люди? – Всё подвержено разрушению. Даже ваш любимый пиргит.

Лешкович автоматически потянулся к кобуре, но его пальцы сомкнулись на пустоте. Револьвер с пиргитовыми пулями остался где-то внизу, под завалами, как и большая часть инквизиторов. Не думаю, что многие сумели спастись.

– Облом, – злорадно хихикнула Феникс, оторвавшись от созерцания драконьих пируэтов. – Э, нет, милый. – По щелчку пальцев вокруг смотрителя затянулась огненная петля. – Только без глупостей, – с явным удовольствием вернула угрозу равейна.

Маг сжал зубы.

– Что теперь? Убьёте меня? – отрывисто спросил он.

Я покачала головой.

– Бездна, разумеется, нет. Передадим вас Совету королев или Пепельному клану, смотря кто сейчас курирует разведку. Но сначала… – Я села рядом с инквизитором, внимательно заглядывая к нему в лицо. – Сначала вы ответите на кое-какие мои вопросы.

– С чего вы взяли, что я буду…

– Будешь, – бесцеремонно оборвала его возмущённую речь Феникс. Я оглянулась на подругу и с трудом удержалась от того, чтобы не поёжиться. Она очень редко злилась, но если уж такое случалось…

Не бывает абсолютно бесстрашных людей. Кто-то до дрожи боится змей. Некоторые оставляют на ночь включённый свет. Других и на аркане не затащишь выше второго этажа… И почти все испытывают страх перед чистой стихией. Шторм в океане, когда ты становишься всего лишь пёрышком, игрушкой, послушной воле волн. Землетрясение, когда сама твердь уходит из-под ног, опровергая все, к чему мы привыкаем с детства.

Или, если сравнивать с Феникс – лесной пожар в ветреную погоду, когда ветер гонит пламя с жутким гулом, жар разъедает глаза, а бежать некуда.

– Расскажешь, – промурлыкала эстаминиэль, незаметно дёргая меня за рукав. «Нэй, подключайся», – шепнули её губы. – В подробностях и чистосердечно.

Внутренне поморщившись, я всё же вняла совету и попыталась вернуть свою тьму. Полноценного транса, к сожалению – или к счастью? – не вышло, но инквизитор сразу почуял перемены.

– Если… – Он сглотнул, тщательно скрывая испуг в глазах. – Если смерть мне не грозит, то почему я должен отвечать на ваши вопросы?

– Ну… – лениво протянула я, выпуская наружу часть силы. И тут же ощутила, как что-то изнутри инквизитора – тьма, или зло, или как это ещё назвать – откликается на зов. И внезапно очень-очень чётко осознала, что могу просто приказать той частичке моей стихии внутри него… и он не сумеет ничего противопоставить. – Ведь спрашивать можно по-разному. Например, отдать тебя Тантаэ и пропустить через его ментальную мясорубку. Много потом останется от сознания? Или познакомить с Эйрел Двуликой. Знаешь, кто это? – Лешкович двинул подбородком. Конечно, он знал. Наверняка маги заучивают имена королев. Так, на всякий случай. – Эйрел – эстаминиэль сферы души. Хочешь, чтобы она покопалась в твоей?

Мой голос стал глубоким, но ровным, словно чувства стёрли мокрой тряпкой. Страхи этого человека, который изо всех сил старался сохранить лицо, оказались как на ладони. Я совершенно точно знала, как и что нужно сказать, чтобы в голове у него всплыли воспоминания о первом наставнике, которого он боялся до дрожи, о смертельно опасных заданиях, о полных ярости глазах равейн – тех, кто не сумел пройти испытание и погиб. А сгусток тьмы, чёрное пятно на его душе, пульсировал в такт моим словам, обрекая инквизитора на поражение.

– Что вы хотите знать? – хрипло произнёс Лешкович.

Мышеловка захлопнулась.

– Ничего особенного. Во-первых, объясните, что у вас за личные счёты ко мне, – вежливо попросила я, вновь переходя на «вы». – Или мне померещилось тогда, в подземелье? Что значит «путалась под ногами»?

– То и значит, – хмуро ответил инквизитор, немного приходя в себя. Но сдавать назад и снова замыкаться в молчании было уже поздно. – Сначала ты отказалась тихо и мирно умирать во имя великой цели, где-то подцепив этого сумасшедшего князя. Потом дважды ускользнула из ловушек и привела-таки в свой занюханный городишко помощь, хотя нам оставалось дожать совсем немного! – в его тоне сквозило раздражение. Я фыркнула. Ну да, не хватало извиняться за то, что мне удалось тогда выжить, несмотря на все усилия инквизиции и срывы Максимилиана. – Затем… Та операция по приручению «дикого» демона – сколько времени и средств было на неё затрачено. Оставалось найти какой-то десяток жертв с определённой энергетикой, и наш питомец бы сравнялся по силе с истинными Древними, оставшись при этом полностью послушным чужой воле… И за каким тебя понесло на курорт, да ещё человеческий?!

«Айне, – мрачно подумала я, вспоминая, как мы втроём с пророчицей и Этной выбирали местечко из нескольких, присоветованных Тантаэ. – Явно спелась с Пепельным князем. Что-то мне подсказывает, что предсказание по поводу Заокеании было далеко не первым…».

– …потеряли связь с опытным образцом и сам контролирующий амулет. А заокеанская операция? – горячился Лешкович. Видимо, накипело. – Это первое моё ответственное задание после чудовищного провала в Зелёном. Готовая структура, ненавидящее магию сообщество, традиция жертвоприношений… Мы давно поощряли волков, делились опытом, так сказать. Последний год даже стали поддерживать материально! Восемнадцать месяцев всё шло просто замечательно, мне выплатили четыре премии… – с нежностью вздохнул инквизитор и вновь сверкнул глазами. – А потом я узнаю от информатора, что в город прибыла равейна. Как чуял, что будут проблемы! Сначала попытался устранить помеху… – «помеха» это, полагаю, я —…при помощи инсценировки несчастного случая, но ты умудрилась связаться с единственным неподконтрольным мне ведарси на весь континент, да ещё и подружку себе откопать! Лобейра, моя коварная волчица, придумала замечательный план, и всё почти получилось, но опять ты умудрилась вывернуться и разрушить всю схему. Меня отстранили… – Он поморщился. – Перевели на один из постов в глуши, потом сюда. И несколько месяцев назад наши агенты нашли неизвестный клан ведарси… Правда, немного странный.

Немного! Мне хотелось хорошенько стукнуть этого непроходимого тупицу. Проворонить дракона, змея и единорога, приняв их за обычных лостов, – верх идиотизма. Феникс при первой же встрече, длившейся меньше минуты, заподозрила неладное. А наш жалкий друг попытался…

– …попытался оказать на них давление, используя детёнышей. Франт сразу согласился на все условия, но в последний момент взбрыкнул и почему-то переметнулся на вашу сторону.

Потому что у Клода есть интуиция, захотелось крикнуть мне. И, что важнее, мозги. Он прекрасно понял, что мы собой представляем, и в критический момент принял верную сторону – причём, надо заметить, ситуация тогда для нас с Феникс складывалась тяжёлая.

– И венец всему – ваш побег из пиргитового мешка. Как, скажите на милость, вам это удалось? – устало закончил смотритель.

Что ж, по крайней мере, он хотя бы не спрашивает уже, как Клод сумел справиться с Древним. Неужели осознал с первого раза? Прогресс.

– Пусть это останется нашим маленьким секретом, – доверительно попросила я, толкая в бок хихикающую подругу. Феникс собралась и нацепила непробиваемо-грозную маску. – Ладно, последний вопрос. Что за договор у вас был с Эрсе?

– Если я отвечу – вы всё равно сдадите меня своему… совету?

– Сдадим, сдадим, – буркнула Феникс. – Но, если боитесь, я попрошу, чтоб вас не обижали. Ну, типа того…

Лешкович пожал плечами и, видимо, решил – тайной больше, тайной меньше, какая разница?

– После прецедента в Ле Сервиоло, когда с Древними был заключён магический пакт, так называемый «Сервиольский договор», каждый демон, попадающий в наш мир через Святые врата или в результате жертвоприношений обязан подписывать стандартное соглашение с одним из членов Ордена. Эрсе был моим партнёром…

Неприметная нить рядом с инквизитором дрогнула.

– Понятно. Что за пакт такой?

– Мы обязуемся открывать проход на этот слой бытия, Древние обеспечивают военную помо…

Внезапно Лешкович вытаращил глаза и забулькал. Я ойкнула от неожиданности. Феникс завопила.

– Что такое, что такое?

– Не знаю!

– Ну, ты же умная!

– А ты догадливая!

– Ой, ой, мамочки, он же сейчас задохнётся!

В отчаянии я вновь перешла на другое зрение.

Нить, та самая, странная, полыхала алым. Недолго думая, я оборвала её.

Лешкович вскрикнул и упал без сознания.

– И что это было? – задумчиво поинтересовалась Феникс, осторожно нащупывая пульс у несчастного. – Он живой, кстати?

– Живой, конечно, – успокоила подругу я. – Думаю, он был связан клятвой и сболтнул что-то лишнее. Мне удалось разорвать нить заклинания. Вряд ли он скоро придёт в себя, но лучше бы подстраховаться и связать его, пока мы будем заниматься делами.

– Какими делами? – удивилась подруга.

– Детей спасать. Думаю, именно на это намекает нам Клод, который уже минут десять ломится в купол.

Феникс обернулась, полюбовалась на раздосадованную физиономию дракона и звонко расхохоталась.

– Ну, ты иди с ним, а я посторожу этого гада.

– Ну уж нет, подруга, – ухмыльнулась я, развеивая щит. Клод, потеряв опору, с невнятным воплем рухнул грудью на камни. – Там завалы придётся разгребать, мне одной не справиться. Так что связываем наш «трофей», ставим «охранку» и бодро приступаем к работе. Клод, – я обратилась к дракону. – Не надо так нервничать. С детьми всё в порядке, по крайней мере, с Дафной. Она находится в подземелье, так что взрыв вряд ли ей навредил… Кстати, что это было?

– Мгновенная трансформация, – сухо ответил Клод, разглядывая разбитые очки. Бедные стёклышки, пережившие сражение с демоном, разлетелись на осколки после моих неосторожных манипуляций с куполом. – Почему ты так уверена в этом?

– Я чувствую её. Нить яркая и ведёт по-прежнему вниз… Правда, придётся потрудиться, расчищая завалы, но в крайнем случае можно просто проплавить ход напрямую… Да, Феникс?

Подруга наградила меня мученическим взглядом.

– С тебя шоколад, – со вздохом согласилась она.

Откат. Четыре месяца назад, Зелёный город, вечер.

– Интересно, могут ли люди взрослеть наоборот? – задумчиво обвожу краешек чашки, собирая крупинки кофе.

Князь удивлённо выгибает бровь.

– Что вы имеете в виду, эстиль?

Поджимаю губы. Он всё понимает, мудрый, старый шакаи-ар, но почему-то требует от меня слов.

– Я хочу сказать… – осекаюсь. Встряхиваюсь и начинаю заново. – Столько всего произошло за последние годы… И после того, как очередное приключение заканчивается, я чувствую себя все уязвимей. Будто с каждым новым этапом от души отрывается ещё один клочок.