Зажечь звезду Ролдугина Софья
Последние слова я сцедила в воротник. Слишком страшно оставаться одной. Но выхода нет. Это единственный шанс.
– Глупая.
…Течение времени изменяется – ещё мгновение назад у меня было прошлое и будущее, а теперь лишь настоящее.
Дэйр ласково проводит ладонями по спине вверх, заставляя поднять голову. Его лицо совсем близко. Бледный, несмотря на загар, и грязный, и вымотанный. И всё равно смеется.
Пальцы зарываются в мои спутанные волосы. Я не аллийка, но чувствую каждое прикосновение. Подаюсь ещё чуть-чуть вперёд, так, что дыхание смешивается.
– Я не могу тебя оставить. Никогда.
Забываю про сломанную ногу, про гончих, про странный узор нитей. Про всё забываю. Слишком близко. Слишком жарко. Аромат корицы плавит кости. Столько дней – а он никак не выветрится. В чёрно-зелёных глазах напротив отражается встрёпанное бледное существо с лихорадочным румянцем на щеках.
– Я люблю тебя, Нэй. Выйдешь за меня?
Если бы я могла говорить, то сказала бы «да». Но горло сжимается, я судорожно всхлипываю, а через мгновение он прижимается горячими губами к подбородку, скользит вверх.
Запах – корицы, а вкус – крови.
Я не знала, что Дэйр умеет так целовать. Подавляюще властно – и в то же время нежно до головокружения. И уж точно не думала, что потеряю от этого разум – и отвечу, цепляясь пальцами за золотистые пряди, впиваясь ногтями в шею, жадно подаваясь вперёд. До остановки дыхания, до звёздочек в глазах.
А потом он вдруг отстраняется и кладёт мне руку на лоб. Как всегда на сеансах… От Дэйра начинает исходить прохлада – как морским ветром дохнуло, и в этом потоке растворяется боль, усталость и онемение. А сам он свистяще втягивает воздух и заваливается на меня – тяжёлый и обмякший.
Несколько минут я тупо прихожу в себя, разглядывая его. Кровь теперь сочится отовсюду, стекая по загорелой коже, по золотым волосам, пропитывая пыльную ткань водолазки. Из ушей, из носа, изо рта, из рваной раны на ребрах. Красная даже в тусклом свете фонаря.
«Красивый, – мелькает безумная мысль. – Почти как Максимилиан».
Бездна, я не должна сейчас думать о нём… о них.
Встать. Зацепиться руками за верхний край. Подтянуться.
Я смогу.
Оказавшись наверху, понимаю, что не могу оставить Дэйра там. Это немыслимо. Полчаса уходит на то, чтобы соорудить из покрывал, порезанных на ленты, подобие верёвки. Закрепляю, спускаюсь вниз, обвязываю аллийца под мышками. Успеваю обрадоваться, что он дышит, хотя такая отдача должна была выжать его досуха. И кровь, везде кровь…
Дэриэлл весит больше меня в полтора раза. Как я умудряюсь вытащить его из ямы, а потом ещё нести на себе через бесконечно длинные залы, по скользкой, задирающейся к потолку лестнице – уму непостижимо. Наверное, когда переходишь определённый порог, становится уже наплевать и на усталость, и на возможное-невозможное. Я должна, и точка. Нет никакого дальнего предела, за которым можешь позволить себе сдаться. Есть только ломающая тяжесть на спине и цель.
Делаю шаг, другой… и вдруг понимаю, что отпустило. Что давно уже не давит, не сковывает иссушающая жадность пиргита. Выше – всего лишь каменные перекрытия и слой земли.
Не думая о возможной отдаче, хватаюсь за нужную нить и тянусь сквозь пространство к маленькой частичке себя, бурым пятном подсыхающей на деревянном столе.
Падаю на мягкий шерстяной ковер.
Глаза закрываются, но я успеваю выдохнуть в загустевший воздух:
– Мама…
Видимо, чудеса всё же случаются. Потому что в себя я пришла не где-нибудь, а в доме Лиссэ. Чистая, отдохнувшая, на свежих шелковистых простынях. А напротив, на разных концах дивана, дремали Элен и Хелкар.
Мама и брат. Семья.
Боги, как же я соскучилась!
– Мамочка!
Я кубарем скатилась с кровати, путаясь в одеяле. Хэл среагировал даже раньше мамы, подскочил, усадил обратно. Элен присела рядом и осторожно обняла меня за плечи:
– Ох, Найта… как же ты нас всех напугала.
История с маминой точки зрения и вправду выглядела устрашающей. Отчаянный зов, потом молчание. Нас нашли спустя всего полчаса, но за это время натерпелись… Очень помогла Лиссэ. Если бы не она, то, возможно, Дэриэлл бы и не выжил.
– Что с ним? Он в порядке? – быстро переспросила я, едва ли не перебивая маму. Перед глазами сразу встала жутковатая картинка из подземного дворца: влажная от крови водолазка, слипшиеся волосы, слабеющее с каждым вздохом дыхание.
– Раньше тебя на ноги встал, – хмыкнул Хэл, отсаживаясь обратно на диван. – Кто, думаешь, тебя выхаживал? И где вы, кстати, схлопотали такие травмы? В Кентал Наттэй?
– А где же ещё… погоди, вам Лиссэ обо всём рассказала? Или Дэйр?
– Лиссэ, – поморщилась Элен. – Дэриэлл молчит, как пленный офицер. И зачем вас туда понесло?
– Не поверишь – за книгами, – вздохнула я, вызывая нездоровый приступ хохота со стороны брата.
– Хорошо прогулялись, – поджала губы мама. – Чтоб больше такого не было. Если уж идёшь в такое опасное место, изволь подготовиться.
– Но ты же ещё не знаешь, что там произошло! – обиделась я. – У нас форс-мажор был, натуральный! Как по словарю!
– Зато я знаю тебя, Найта. Дэриэлл ни за что не поставил бы вас под угрозу, а вот в твоих способностях соизмерять риск и реальные возможности я сомневаюсь. Хорошо ещё, что Дэриэлл о тебе позаботился.
Да уж, позаботился. Я отвернулась, скрывая проступивший румянец. Желание общаться с родственниками пропало напрочь. Вдруг проболтаюсь ненароком…
– Э-э… Спасибо, что напомнила. Мам, мне надо кое-что обсудить с Дэриэллом. Не знаешь, где его найти? – Смущение в голосе скрыть не удалось, но Элен сделала вид, что ничего не заметила. Хэл же неразборчиво хмыкнул и уткнулся в книжку. Обожаю своего брата за то, что он никогда не лезет в душу без приглашения. Да и с приглашением тоже.
По правде сказать, его в чужую душу на аркане не затащишь.
– Дэриэлл сейчас у себя дома, где же ему быть, – пожала плечами Элен. Я отвернулась, чувствуя на себе пристальный взгляд. О чём ты догадываешься, мама? Или сумасбродный целитель тебе рассказал? Нет, он не стал бы. До разговора со мной – точно. – Изучает ваши находки. Эти книги действительно настолько важны, что вы готовы были рискнуть жизнями ради них?
– Они могут дать ключ к спасению Максимилиана, – ровно ответила я, стараясь не замечать, как передёрнулся Хэл и посуровела Элен. Они не одобряли моего выбора – по-прежнему. Пускай. В свете последних событий я и сама уже запуталась, не зная, чего действительно хочу.
Я люблю тебя, Найта. Выйдешь за меня?
Ох, Дэйр, Дэйр. Я чуть не сказала тебе «да». Не думая, от всего сердца. Просто потому, что ты не спросил, а попросил, а отказать тебе невозможно. Получается, что я… изменяю Максимилиану?
Бред.
Я люблю только Ксиля. Дэриэлл – учитель, друг, почти брат. Он нужен мне… но по-другому. А это предложение… Хорошо, что я тогда не могла об этом думать. Иначе свихнулась бы.
Я люблю Максимилиана. Но почему же тогда не могу представить нашу с ним совместную жизнь? И вполне могу – с Дэриэллом? Дом в Кентал Савал, яблоневые сады, дни в лаборатории и вечера в уютной кухне, пропитанной запахом корицы…
Дэриэлл – это спокойствие. «Безмолвное обещание защиты» – так Северный князь говорил о Тантаэ. Что ж, вполне подходит и к целителю. К такому нельзя оставаться равнодушной. Но что Дэйр нашёл во мне? В равейне, которая младше его на целую эпоху? Или…
…у меня внутри всё оборвалось…
…или это просто случайность? Дэйр был ранен, я тоже, давящая темнота подземелий, боль отката заклинаний, твари… Может, он просто не выдержал? Сорвался? Или сказал это только потому, что думал, что не выживет? Перед смертью всякое в голову приходит…
Нет, я не буду об этом думать. Пока не поговорю с ним лично и не увижу сама – точно.
– Пойду, пожалуй.
Мама дёрнулась ко мне, но Хэл осторожно перехватил её руку и что-то тихо сказал. Элен не изменилась в лице, но ощутимо напряглась. Что это значит?
– Ладно, Найта, иди. Но мы позже поговорим, хорошо? И возвращайся поскорее. – Мамино лицо смягчилось. – Мы ужасно соскучились.
Я неловко кивнула и поскорее сбежала. Было стыдно.
Всё больше я отдаляюсь от них. На первое место выходят свои, личные проблемы, которыми не хочется делиться даже с семьёй. И секретов становится слишком много. Взросление, да? Не хочу взрослеть.
Дорога к дому целителя заняла непозволительно мало времени. Я не успела толком привести мысли в порядок, не решила, с чего начинать разговор. Нельзя же так просто спросить: «Слушай, как там насчёт твоего предложения, да, того самого?». Тем более, если он сам считает свои слова ошибкой. Проще было бы забыть обо всём на время… Но проблему это не решит. Значит, придётся серьёзно поговорить.
Дверь оказалась заперта. Целитель куда-то вышел. Что ж, это к лучшему. Успею привести себя в порядок и продумать предстоящую беседу. Ключ остался в рюкзаке, но он мне не нужен – зачем, если есть нити.
Бездна, я уже чувствую себя здесь как дома.
Дэриэлл вернулся только поздно вечером. И не один.
– Приветствую вас, эстаминиэль, – с достоинством склонила голову Меренэ. Я нервно улыбнулась. Надо же, особа королевской крови непринуждённо здоровается с девчонкой в драных джинсах. Скажешь кому – не поверят.
Наследница Ллиамат – большой мастер морочить людям головы.
– Добрый вечер, – нейтрально поздоровалась я. Метнула косой взгляд на Дэриэлла, но у того было абсолютно нечитаемое выражение лица. Значит, всё плохо. – Я приготовила ужин, вы к нам присоединитесь?
Целитель дёрнулся, а Меренэ обворожительно улыбнулась:
– С удовольствием.
Ели молча. Точнее, ел из нас один Дэриэлл, а Меренэ только аккуратно размазывала овощи по тарелке. Боится, что отравят? Мне же от волнения кусок в горло не лез. Даже собственноручно приготовленный.
– И что же привело вас… сюда? – неловко закончила я фразу, утыкаясь в тарелку. Меренэ насмешливо выгнула бровь:
– Разговор.
Надо же, какая новость! Сегодня, видимо, день такой. Всем позарез хочется поговорить. Звёзды, что ли, так сложились?
– И о чём вы…
– Нэй, – глядя в сторону, оборвал меня Дэриэлл. – Мы не на светском приёме. Говори нормально, а? Мне кажется, что в прошлый раз вы достаточно близко познакомились, чтобы уже перейти на ты. Если стесняешься, можешь вспомнить о том, что Мер – не только наследница, но и моя сестра.
– Я не против. – С Меренэ мгновенно слетела маска аристократки. И мне это не понравилось. Такая наследница меня пугала – мгновенно заострившиеся черты хищного лица, жёсткая линия губ. Даже цвет волос теперь напоминал не пламя, а густую кровь. – Тем более что тема разговора напрямую связана с тем происшествием.
– Да? – Ответ прозвучал несколько грубовато. Это всё от нервов, исключительно от нервов. – И что же вы… ты хочешь обсудить?
Говорить на «ты» – дикость, но если наследница сама настаивает…
– Моего драгоценного брата, – улыбнулась (оскалилась?) Меренэ. Дэриэлл довольно успешно делал вид, что ничего не слышит и вообще хочет добавки. Крышки от кастрюль звенели ненатурально громко. – Твоё заявление изрядно осложняет ситуацию. В верхах начинают бродить слухи о новом претенденте на трон. Поддержка эстаминиэль много значит… И кое-кто может решить, – Меренэ томно сузила глаза, разве что не облизываясь от удовольствия, – что физическое устранение этого претендента может уберечь Пределы от смуты.
Внутри у меня всё мгновенно заледенело. В кончиках пальцев скопилось неприятное покалывание.
– Я от своих слов отступаться не собираюсь. Тронь его – и пожалеешь. И мне плевать на дипломатические последствия. Дэриэлл слишком дорог мне.
Вот я и сказала это. Целитель выронил вилку и замер. Меренэ усмехнулась.
– А ведь слухи венчают тебя с другим. Как его, Максимилиан? Северный князь? – нежно пропела наследница. Меня передёрнуло.
– Это моё личное дело.
– Тогда почему ты защищаешь Дэриэлла, если не он твой любовник?
Не покраснела я исключительно от приступа злости. Но ровный голос дался с трудом:
– Фактически и с Максимилианом отношения у меня чисто платонические. И любовь к нему, кажется, пока исключительно односторонняя. Дело не в этом. Я не могу позволить кому-либо причинить боль тем, кого я люблю. Это немыслимо.
– Но ведь Дэриэлл не твой лю…
– Похоже, мы с тобой по-разному понимаем слово «любовь», – сочувственно улыбнулась я. «Проглоти это, кукла несчастная». – Но я тебя не осуждаю. Сложно, наверное, говорить о том, чего никогда не испытывала.
– Ты!
Конечно, до меня доходили слухи о бешеном темпераменте Ллиамат, но я не думала, что наследница умеет швыряться тарелками. Да ещё так метко. Дэриэлл беззвучно рассмеялся, нисколько не удивлённый.
– Думаю, разговор можно считать оконченным. – Я аккуратно промокнула салфеткой пятно от свекольного салата на футболке. Это было скорее смешно, чем обидно. Чтобы два таких великих алхимика, как мы с Дэриэллом, не смогли справиться с какой-то свёклой!.. Ну… полтора великих алхимика.
Меренэ молча поднялась и вышла, хлопнув дверью.
– Ну, вот, разговор окончен, но вопрос не закрыт. И чего она так взбесилась, – философски вздохнула я. На душе было на удивление спокойно. – Это же меня оскорбляли. А я так, ответила.
– У Меренэ действительно проблемы с серьёзными отношениями, – злорадно рассмеялся целитель, и взгляд у него стал неприятным. Надо же, оказывается, Дэйр не концентрированная добродетель, он и ненавидеть умеет. И не только абстрактных шакаи-ар. – Точнее, со взаимностью… Впрочем, у нас это семейное.
Последняя фраза прозвучала мрачновато.
– Почему ты так решил?
Дэйр запустил пальцы в растрёпанную косу.
– Ты так и не ответила мне тогда.
Ой-ой. Приехали. Кто-то не знал, как начать разговор, да?
– Ну… я не… это всё так…
– Это просто – да или нет.
Дэйр резко повернулся, опуская руки на спинку моего стула. Лицом к лицу, так близко, что дыхание обжигало кожу. В висках застучало, словно разом перекрыли кислород.
– Но я…
Он пристально вглядывался в моё лицо, будто пытаясь прочитать там ответы на все вопросы. А я краснела и бледнела, старалась выдавить из себя хоть слово – и не могла. Открывала рот – и язык не слушался, губы немели. В памяти отпечатывались какие-то совершенно лишние, но очень чёткие детали – вытертый лак на светлых досках под ногами, замявшийся ворот Дэйровой рубахи и белый, как косточка, шрам на мочке уха…
– Понятно, – сухо произнёс Дэриэлл, прикрывая глаза – тёмные, блестящие, будто у больного лихорадкой. А потом наклонился и прикоснулся к моим губам. Пока только прикоснулся. – Вдруг это поможет тебе принять верное решение…
Последние слова я скорее угадала, чем услышала. А потом стало как-то всё равно.
Мне стоило бы лучше держать себя в руках. Если я не собираюсь говорить «да», зачем тянуться за ним? Зачем скользить ладонями по спине, теребить косу? Зачем?..
Губы у него не мягко-шёлковые, как у Ксиля, не детски нежные. Шершавые и твёрдые. И горькие от травяного настоя…
Я попыталась сбежать, отстраниться – но он держал крепко. Одна рука лежала на затылке, другая обжигала спину сквозь тонкую ткань футболки. Обжигала в прямом смысле, лучась изменчивой силой целителя. И от этого по нервам прокатывались ощущения, каких прежде я не испытывала… Никогда не думала, что на моих нитях можно играть такие мелодии…
Уже не кровь бежала по венам – раскалённая тьма.
Он отстранился сам, когда сознание у меня начало подёргиваться дымкой.
– Дэйр… – Я захлебнулась вдохом и умолкла, отводя глаза.
Всё-таки воспринимать кого-то как принца и как мужчину – две разные вещи. И я даже не представляла, насколько разные…
– Я не хочу на тебя давить, Нэй. – О, да, что же это было только что, если не давление? Вот она, твоя тёмная сторона, Дэйри… – Я знаю, ты считаешь, что любишь его. – «Считаешь, что любишь» – как наждаком по горлу. Несправедливо и больно. – И поэтому не прошу тебя принять решение сейчас. В конце концов, ты несовершеннолетняя, даже по человеческим меркам, и с моей стороны…
Дэриэлл отвернулся, и я наконец поняла, что его злило – не моя реакция, а собственное поведение. По аллийским меркам он поступал аморально – домогался ребёнка. Меня.
О, боги… Ну разве же это что-то значит!
– Дело не в возрасте, – тихо пробурчала я.
– И в нём тоже, – утомлённо возразил Дэриэлл, и я как-то сразу ощутила всю громаду той эпохи, лежащую между нами. Не просто между ним и мной – даже и между ним и цивилизованным человечеством. – Ты ещё ничего не видела в этой жизни. За тобой никогда не ухаживали всерьёз. И поэтому очень легко ошибиться и принять за любовь – влечение или влюблённость. Или дружбу, – добавил он еле слышно. – Поэтому прошу об одном – подумай.
Дэйр сунул руку в карман и протянул мне… кольцо на цепочке. Красное золото и тёмные изумруды, цвета Дома Ллиамат. У меня в горле появился горький комок.
– Я не могу.
– Надень это, – мягко перебил меня Дэриэлл, не отводя взгляда. – Кольцо как знак венчания – человеческий обычай, выбрось его из головы. Я всего лишь хочу, чтобы ты не забывала о моих словах. Считай, что это напоминание.
– Дэйр… – беспомощно выдохнула я, чувствуя, как застёгивается на шее цепочка. Металл холодил кожу, категорично и обязывающе. Словно ошейник.
– И ещё, Нэй. Что бы ты ни решила – я в любом случае буду ждать тебя в Кентал Савал. Не хочу терять тебя. Никогда.
И вышел, оставив меня на кухне – сбитую с толку, без единой мысли в голове.
«Я подумаю, Дэйр. Обещаю».
На следующее утро целитель ни единым словом не намекнул на произошедшее накануне. Словно бы и не было ничего. Только цепочка с кольцом болталась у меня на шее, как напоминание-обещание.
– Как спалось?
– Неплохо. Эх, я, наверно, на неделю выспалась, – немного виновато добавила я, глядя на часы. Стрелки указывали на половину первого.
На самом деле проснулась я давно, но никак не могла заставить себя спуститься вниз и посмотреть Дэриэллу в глаза. Но некоторые вопросы нельзя было оставлять без ответов.
– Дэйр, – неуверенно позвала я, балдея от собственной смелости.
– Да? – Целитель отвлёкся от заваривания травок в старинном глиняном чайнике и рассеянно оглянулся.
– Ты вчера сказал, что любишь меня… почему?
Ох, мое косноязычие!
– Почему сказал? – усмехнулся Дэриэлл, выгибая бровь. И смотрелось это не так театрально, как у Максимилиана, а… нет, никаких сравнений. Ни с Ксилем, ни с кем бы то ни было ещё.
– Почему любишь. Ведь мы… разные, – я с трудом заставила себя произнести последнее слово. – Ты старше, в сотни раз. Ты умнее. Ты красивее. Ты талантливее. Ты столько всего увидел, узнал… вряд ли я могу чем-то тебя удивить, – добавила я виновато. – Так почему?..
Я думала, что он отшутится, но в ответе не было ни нотки иронии.
– Это сложно объяснить, Найта. Изначально повод действительно был, – признался Дэриэлл и протянул руку, отводя чёлку с моего лица. – Сейчас я не могу его озвучить, потому что ты наверняка поймёшь всё неправильно. Станешь взрослее – и поговорим откровенно. Могу только сказать, что я не в первый раз сталкиваюсь с этой… причиной. И даже не в десятый. Нечто подобное происходило и с твоей матерью около десяти лет назад, но одного повода… – он выделил голосом это слово так, что у меня мурашки пробежали по коже, – …недостаточно. Мы с Элен обсудили это и смогли остаться друзьями…
– Дэриэлл! – Я не выдержала. Когда мужчина, который только что признался тебе в любви, говорит о каких-то отношениях с твоей матерью – от этого у любого человека крыша поедет. – Если я просто замена, то…
– Вот поэтому я и сказал, что серьёзный разговор пока нужно отложить, – прервал меня целитель и улыбнулся, словно извиняясь. – Я уже говорил, что один повод – это ничто. Я достаточно хорошо себя контролирую, чтобы… – Дэриэлл запнулся и прикрыл глаза, пряча эмоции. Кажется, он действительно не знал, что мне можно сказать – а что не стоит. – Мы с Элен поговорили о возможных рисках в том, что касалось тебя. И решили, что если ситуация повторится, то можно будет просто пойти по обычному пути. Но всё вышло не так. Вы с Хэлом росли у меня на глазах, и я действительно привязался к вам. К тебе – особенно. Он ведь никогда не был моим учеником, а мы с тобой во многом похожи, Нэй, и ты слишком хорошо понимаешь меня, а я – тебя. Эта привязанность становилась глубже с каждым годом. Я уже сам не замечал, как подстраиваюсь под твои желания – и с охотой. Нуждалась ли ты в старшем брате, учителе, друге – я был им. Думал только о том, как лучше для тебя. Но сейчас… – Тёмно-золотые ресницы приподнялись – точно двери в бездну распахнулись. – Сейчас я смотрю на тебя и понимаю, что впервые хочу что-то для себя.
От последних слов меня обдало жаром. Я судорожно вдохнула и сцепила руки на коленях в замок. И это – Дэйр?
– Я понимаю, что тебя беспокоит, – продолжил он тем временем. Взрослый, красивый, уверенный в себе мужчина. Мужчина. Этот факт как-то всегда ускользал от моего внимания, даже тогда, когда я была влюблена в Дэйра – целую жизнь назад. – Неравенство – удобное слово. За ним легко прятаться. Но давай разберёмся. Возраст? Ты не человек, чтобы впадать в прострацию от слов «ему тысяча лет». Эстаминиэль не стареют – когда-нибудь и тебе стукнет тысяча, – улыбнулся он. А мне стало плохо. Тысяча лет, боги…. Мне сейчас только семнадцать, скоро будет восемнадцать, но и эта цифра казалась огромной. А двадцать лет – вообще почти старость! – Талант… Оставим в покое ранги равейн – это немного другое, хотя тебе следовало бы помнить, что статус эстаминиэль, например, позволяет не кланяться в присутствии Меренэ, а перед Правителем Леарги становиться только на одно колено. Но сейчас не об этом. Ты далеко не первая моя ученица, Нэй, и мне есть с чем сравнивать. У тебя живой ум и, что важнее, упорство. Если ты не отступишься, до добьёшься многого. Опыт? Со временем придёт. Красота? – Голос его начал плавиться горячим мёдом. – Нэй, кто тебе сказал, что ты некрасива?
По спине пробежали мурашки. Я сглотнула и отвернулась. С таким Дэриэллом спокойно общаться было невозможно.
– Ты прекрасна. – Шёпот раздался над самым ухом. Кожу защекотало тёплым выдохом. – Веришь мне?
– Дэйр! – Я вскочила, метнулась в сторону и успокоилась только тогда, когда отгородилась от него столом. – Прекрати! Когда ты так делаешь, я думать не могу ни о чем, кроме… кроме…
– Кроме? – улыбнулся целитель, подначивая. Целитель… Тот, кто прекрасно знает, как и на какие точки надо воздействовать, чтобы…
Я покраснела.
– Сам догадайся. А, у тебя чайник выкипает! – Я засуетилась у плиты, скрывая пылающее лицо. – Э-э… Давай поговорим о чём-нибудь другом?
Ох, мало мне было Ксиля… Ксиля… а что, если…
К горлу у меня подкатила тошнота – от подленькой, гадкой мысли.
«А что, если Дэриэлл всё это делает и говорит, чтобы отвлечь меня? Он же намекал, что Ксиль мне не подходит, что я делаю ошибку, что это не любовь, а самообман…»
– О другом? Хорошо, – пожал плечами Дэриэлл, принимая прежний, домашний и уютный вид. Я вздохнула с облегчением. Пока – временно – вредные мысли можно было задвинуть в дальний угол.
– М-м-м… Ты уже разобрал книги из подземелья?
– Да, – мечтательно улыбнулся Дэриэлл. – Разобрал. Не удержался. Очень интересные попались экземпляры.
Я замерла.
– Это то, что было нужно?
– Определённо, – кивнул целитель и подмигнул, ободряя. Он насквозь меня видел. – Не волнуйся за своего князя. С такой базой разработка «энергетика» – дело времени и техники.
– А вот со временем проблемы, – вздохнула я. – У нас есть год, максимум – два. Знаешь, – мой голос дрогнул, – я никогда себе не прощу, если не успею.
Дэйр отвёл глаза.
Боги, что я делаю! Заставляю его спасать жизнь сопернику… На мгновение мне показалось, что если бы Северный князь умер, то, возможно, это сделало бы целителя счастливым… и освободило бы меня.
Закружилась голова. Во рту стало сухо.
Я… без Максимилиана? Любимая и влюблённая… в другого? Без жертв, истерик, предательств и недомолвок?
Нет.
С дырой в груди.
Если я откажусь от Ксиля – значит, предам самое себя.
– Нэй, что с тобой? – Голос Дэриэлла доносился, как сквозь ватное одеяло. Почти как в бреду, я осела на пол, прислоняясь затылком к деревянной стене.
Эгоистичный, жестокий, лживый манипулятор… Что Ксиль сделал со мной, если при одной мысли, что его может не быть, земля уходит из-под ног, а мир проваливается в чёрно-белую бездну? Почему я люблю его, а не…
– Найта, Найта, не пугай меня… Посмотри на меня, слышишь?
Прикосновение тёплой руки – и прохлады исцеляющего дара.
– Дэйр… Мы ведь успеем, да?
Он придвинулся совсем близко и невесомо поцеловал в лоб. Как прежде, когда был просто учителем. И дышать стало как-то легче.
– Клянусь тебе, Нэй. Мы успеем.
Остаток дня прошел… мимо. Мы болтали на посторонние темы, стараясь не затрагивать ничего личного, обсуждали проблемы алхимии и магии, перебирали трофеи из Кентал Наттэй. Я и не заметила, как опустились сумерки.
А вечером дом наполнили запахи готовящейся еды, звуки голосов и смех.
– Что такое? – Я спускалась по лестнице, сонно потягиваясь. Успокаивающие отвары, которыми напичкал меня Дэриэлл после приступа, притупили реакции. – По какому поводу праздник?
Ответом мне стал громовой хохот присутствующих.
– Сестра, ты крута! – хмыкнул Хэл, откладывая книгу на подлокотник. – Уважаю. Забыть о собственном дне рождения?
– Что?.. – Я с глупым видом застыла на последней ступеньке, лихорадочно подсчитывая. Разве?.. Нет, точно… – Но двадцать второе марта только через четыре дня!
– О-о, – задумчиво протянула Ани, накручивая на палец прядку. – Вообще-то сегодня. Если честно, то мы немного боялись, что ты не придёшь в себя до этого времени. Всё-таки травмы были весьма серьёзными, Нэй.
– Э-э… постойте… Вы хотите сказать, что я провалялась в постели четыре дня? – Цифра определённо не желала укладываться в голове. Как-то не верилось. Даже с точки зрения гигиены – четыре дня в неснимающихся доспехах… Гм… Уж мне, как ученице целителя, было прекрасно известно, как должен выглядеть человек после такого!
– Вообще-то пять, – порадовал меня Дэриэлл, с убийственно серьёзным видом втыкающий свечки в торт. – Честно, ты нас ужасно напугала тогда. Слишком всё это смахивало на энергетическую кому – физиологические процессы почти остановились, зрачки на свет не реагируют… Но потом Элен сообразила, что твой организм просто перестраивается сообразно циклам развития эстаминиэль. Тем, о которых ты мне рассказывала. Наверное, шок спровоцировал начало изменений. Но как только они зафиксировались, ты пришла в себя. Жаль, я при этом не присутствовал.
Я ошалело хлопала ресницами. Значит, подстройка под возрасты эстаминиэль… Что ж, это многое объясняло. В том числе и провалившиеся в никуда четыре дня. Но как же так?
Тряхнув волосами, я метнулась к зеркалу в гостиной. Покрутилась, оглядывая себя со всех сторон. Вроде бы ничего необычного. Шевелюра – встрёпанная, как обычно, изменений фигуры не наблюдается, глаза прежние – светло-зелёные, непонятного оттенка, сейчас заспанные и слегка удивлённые.
Ничего не понимаю.
– Но я же такая же, как была! – вырвался крик души. – И это, по-вашему, один из возрастов? Какой же именно?
– Как это – какой? – ласково улыбнулась мама. За всё это время она не произнесла ни слова, наблюдая за мной с какой-то ностальгической нежностью. – Любовь, конечно. Это же совершенно очевидно, Найта… – вздохнула она, а Дэриэлл взглянул на меня так, что я покраснела и затянула шнурки на вороте толстовки. – А ведь ещё недавно ты была таким ребёнком!
– Она и сейчас ребёнок, – фыркнул брат. – Феноменальная наивность и зацикленность на внутренних проблемах – это очень даже подростковое.
– Хелкар!
– А что такого, мам? – возмутился юный некромант.
– Ничего, Халли, ничего. Очень жаль того времени, которое я потратила на попытки привить тебе чувство такта и меры.
– Ну, ма-ам!
Не успела я опомниться, как меня вытолкали из гостиной под предлогом, что «здесь готовится главный сюрприз, ты же не хочешь всё испортить, да, Нэй?» и затолкали обратно в комнату. Лиссэ, выпроводив Хэла и Дэйри, торжественно вручила мне аккуратно перевязанный свёрток… с очередным платьем.
Лучше б я в подземелье осталась!
– Нэй, не упрямься, тебе очень пойдёт, – умиленно сюсюкала Ани, забегая то справа, то слева и жалобно заглядывая в глаза.
– Найта, невежливо отказываться от подарка. Найта, не обижай уважаемую госпожу Лиссэ. Найта, послушай меня, родная мать плохого не посоветует, – флегматично бубнила Элен с дивана, не отрываясь от чтения книги из Кентал Наттэй.
– Ты, милочка, совершенно зря волнуешься, оно очень даже скромное, уж поверь моему опыту, – наставляла меня Лиссэ, тыкая в нос подарком. Я вертелась и отнекивалась, чувствуя, что это бесполезно.
Короче говоря, было ужасно весело и шумно.
В конце концов меня уговорили надеть злосчастное платье – синее, с рельефной белой вышивкой, из посверкивающей ткани, с пышной многослойной юбкой до колена и очень-очень открытыми плечами. Как ни странно, к нему идеально подошёл браслет Рэмерта. Я боялась, что меня спросят, что это за кольцо висит на шее, но Лиссэ только многозначительно переглянулась с Элен и заправила его за корсаж, оставляя на виду одну цепочку. Потом меня отловили, усадили в кресло и – о, ужас! – уложили волосы в подобие аллийской высокой церемониальной причёски из локонов и косичек. Похвалили за терпение и сбежали – готовить пресловутый сюрприз. А я осталась сидеть в комнате, боясь даже пошевелиться, чтобы не дай бездна не попортить причёску – ещё раз процедуру укладки я бы не вынесла!
К счастью, долго ждать не пришлось. Спустя некоторое время я уже стояла в гостиной, украшенной лентами и шариками, сюрреалистично выглядевшими в аллийском интерьере, и принимала поздравления и подарки. От Хэла – книгу по алхимии, от мамы – серебряную диадему с зелёными камнями, передававшуюся в нашей семье по наследству. Дэйр – вот умора-то! – вручил плеер последней модели и стилет из кости, смазанный хитрым ядом. Поздравляя, Дэриэлл, ничуть не стесняясь присутствующих, сладко поцеловал меня в губы, нарвавшись на возмущённый крик Хелкара «И ты туда же!».
Последней ко мне подошла Ани.
– Знаешь, Нэй, я долго не знала, что тебе подарить… Конечно, настоящее совершеннолетие ещё не скоро, но восемнадцать лет по человеческим меркам – это серьёзная дата. Поворотная точка, по-своему. – Юная аллийка улыбнулась. – Скоро многое поменяется в твоей жизни. Поэтому я решила, что лучшим подарком станет то, что будет всегда напоминать о времени, которое ты провела здесь, в Кентал Савал.
Ани – потрясающая художница… Теперь я осознала это в полной мере.