Зажечь звезду Ролдугина Софья
– Знаешь, если пришлось заплатить такую цену, возможно, оно того стоило, и в мир пришло нечто равное… А возможно, этому просто суждено было произойти. Вокруг столько людей, очень разных, очень непохожих… И у каждого своя судьба. Не волка и не пса – судьба свободного человека, способного сделать свой выбор. Понимаешь?
Я покачала головой.
– Наверное.
– И ещё, Найта… Спасибо, что говорила со мной. Если бы не ты, вряд ли я бы сумел снова стать собой.
В голове щёлкнуло.
«Если рыжая радуга не сможет вернуться, ни в коем случае не молчи…»
Что ж, Айне, подумала я, загибаясь от беззвучного смеха. Иногда твоя склонность к иносказаниям и красивым аллегориям просто потрясает воображение…
Честно, не могу вспомнить тот момент, когда мы отключились. Наверное, слишком поздно сработал эффект шока, или раны дали о себе знать. На Ками живого места не было, что уж говорить обо мне. Вся левая сторона лица оказалась сплошным ожогом. Неудивительно, что под конец сознание упорхнуло от нас в дальние дали.
Говорят, что полицейские были шокированы, когда заглянули в пещеры под развалинами храма и обнаружили там комнату, полную мертвецов. Меня и Ками тоже поначалу приняли за трупы. К счастью, среди спасателей оказался и Рэд, быстро сообразивший что к чему. Нас тут же погрузили на носилки и отправили в реанимацию. Там выяснилось, что у Кайла вообще-то сотрясение мозга, а у меня уже началось воспаление обожжённых тканей.
На второй день, когда я лежала под капельницей, в палату вошёл очень высокий и очень знакомый посетитель. При виде его мне с трудом удалось подавить желание поглубже зарыться под простыню.
– Эстиль Найта, – почти нейтрально произнёс он, выгибая тёмно-синюю бровь. – Можете объяснить недалёкому князю, что здесь произошло? И почему меня отыскал какой-то нахальный человеческий некромант и потребовал, цитирую, «вытащить эту идиотку из дерьма, в которое она вляпалась, и напомнить ей, чёртовой склеротичке, что частицы живого серебра вполне могут вывести пиргит из организма за пару часов, если дать такую установку»… А потом ещё и Максимилиан вышел на связь спустя столько месяцев – и изложил ту же просьбу, правда, в более мягком тоне. И что вы скажете?
– Долгая история, – вздохнула я, поёжившись.
– Полагаю, я располагаю достаточным количеством времени.
Он величественно опустился на шаткий больничный табурет, как на трон, закидывая ногу на ногу.
Тантаэ есть Тантаэ. Некоторые вещи никогда не меняются. Я закусила губу. Если это слёзы, то только от облегчения.
Рассказ затянулся, несмотря на то что Пепельный князь вовсю использовал телепатию. После того, как он услышал о действиях ведарси в этом городе, то связался со своими кланниками и отправил их прочёсывать округу. Я мысленно перевела дух. Если за наведение порядка в этом местечке взялся Тантаэ, то можно расслабиться.
– Анализ вашего поведения позволю себе отложить до более благоприятных времён, – заметил князь, когда я закончила. – А вот некоторые вещи отлагательства не терпят. С вашего позволения, эстиль. – Он аккуратно провёл когтем по запястью. На белой коже выступили алые капли. – Временная стимуляция регенерации пойдёт вам только на пользу.
Не знаю даже, от чего я испытывала большее чувство неловкости: от необходимости пить кровь шакаи-ар или от того, что пришлось прикасаться губами к его запястью. Тантаэ не позволил себе ни единого язвительного намёка, его поведение было безупречно, как всегда, но чувствовалось, что он получает от моего смущения некоторое удовольствие. «В воспитательных целях, чтобы впредь думала, что делаешь», – читалось в его глазах.
Единственный плюс – ожоги и синяки, оставленные Жадным, поджили после этого за одну ночь.
– Думаю, нам пора покинуть это место, – непреклонно заявил наутро Пепельный князь. – Больше вам здесь делать нечего.
– А как же… люди же заметят, что я исчезла из больницы, – растерянно возразила я, свешивая ноги с кровати.
Тантаэ позволил себе отеческую улыбку:
– Мой клан уже обо всём позаботился. Воспоминания всех заинтересованных лиц, включая кайсу по фамилии Нэггинг, семью Грэйменов и некоего детектива, должным образом подкорректированы. К слову, что касается последнего, то в настоящий момент я рассматриваю возможность обращения Кристиана Рэда. Такие люди пригодятся клану. Так что вам остаётся только поблагодарить Габриэлу и её супруга за гостеприимство и попрощаться с ними. Я обеспечу наше скорейшее возвращение в Зелёный. Там эстиль Элен и уважаемый господин Дэриэлл эм-Ллиамат смогут удалить из вашей крови частицы пиргита.
– А Ками? Он тоже… подкорректирован? – с замиранием сердца спросила я.
Князь неожиданно усмехнулся:
– Я позволил себе взять юного лиса под личную опеку. Когда-то Пепельный клан имел тесные связи с ведарси-котами, поэтому мы в состоянии помочь Ками Кайлу в освоении новых способностей. Опыт воспитания оборотней у нас есть. Предупреждая последующие вопросы… – «Предупреждая!» Бездна, я отвыкла общаться с телепатами! – …могу сообщить, что сейчас мальчик уже находится в резиденции Пепельного клана и передаёт вам приветы и пожелания быстрого выздоровления. Лучше вам пока не видеться. – Голос Тантаэ прозвучал почти виновато. – Юные ведарси обладают весьма нестабильной психикой и склонны к внезапной перемене ипостаси, а это очень опасно. Смерть возлюбленной тяжело отразилась на его состоянии. Позже он обязательно вас навестит. Обещаю.
Возлюбленной. Бедняга Ханна.
Я снова почувствовала себя последней идиоткой.
– Вам лучше знать, что делать, Тантаэ, – вздохнула я, застёгивая куртку. Предусмотрительный шакаи-ар успел наведаться в мою комнату и принести кое-какую одежду.
– Разумеется. – Уголки его губ чуть дрогнули в улыбке. – Найта, взбодритесь наконец. Все уже готово для перелёта на Старый материк. Вещи на борту самолёта. Я провожу вас к Грэйменам, и можем отправляться в путь.
Мне не оставалось ничего иного, как согласиться.
– Хорошо. Кстати, Тантаэ… А что там с ведарси?
– Обычная секта, поклонявшаяся демонам, – пожал плечами шакаи-ар. – Они здесь приобрели большую власть только потому, что магии в Заокеании нет. Сейчас мой клан отслеживает возможные связи этой группы с инквизицией. Не берите в голову, Найта, это не ваша забота.
Я скривилась. Убедил…
Провожая меня, Габриэла почти плакала. Лиз тоже посматривала влажными глазами, так что мне даже стало стыдно: не считая того первого вечера, я почти не уделяла ей внимания.
– Приезжай к нам ещё, милая, обязательно приезжай! Мы с Томом всегда будем рады видеть тебя в нашем доме, правда, дорогой?
– Правда, дорогая, – подтвердил мистер Грэймен, снисходительно глядя на жену. И улыбнулся.
«Боги, – подумала я, – а ведь он ужасно её любит. Несмотря на то, какие они разные, на то, что его раздражают её манеры… Как это здорово!»
– Ну, приезжать – это как хочешь, а в Сеть выходи почаще, – хмыкнул Ричард. Я с удивлением посмотрела на него: уж чьи-чьи, а наши отношения сложно было назвать хорошими. Натянутые – вот правильное слово. – Я ведь тебе вроде как должен, – смущённо добавил он, оглядываясь на мать. И продолжил совсем тихо: – Я сказал в школе, что встречаюсь с тобой, Эмили приревновала и рассталась с этим кретином Элайджей. Так что спасибо, – подмигнул он мне.
– Не за что, – брякнула я и рассмеялась. Тяжесть на сердце рассеялась без следа. – Всегда, всегда к твоим услугам!
Ричард расхохотался в ответ, не обращая внимания на укоризненные взгляды родителей. Тантаэ, наблюдавший за нами от дверцы машины, иронически хмыкнул. Жаль, за тёмными очками сложно было разглядеть выражение его глаз.
Я улыбнулась и запрокинула голову, щурясь на закатное солнце.
Жизнь продолжается, несмотря ни на что. Всё идёт по кругу – закат, рассвет, смерть, жизнь, любовь и метания сердца, миллиарды людей с такими разными судьбами… Всё предопределено. Это не значит, что мы не станем пытаться изменить существующий порядок вещей. Пусть нам не всегда будет это удаваться, но иногда важны сами попытки.
– И ещё, Найта. – Когда мы уже сидели в машине, Тай осторожно тронул меня за плечо. – Пока вы регенерировали, в больницу приходила странная девочка, невысокая, с зеленоватыми волосами и глазами, как у кошки – жёлтыми. Вы не знакомы?
– Возможно, и знакомы, – хмыкнула я. Неужели с исчезновением ведарси дриэйра освободилась? Что ж, вот плюс от моего пребывания здесь.
– Хорошо, – кивнул князь. – Она оставила вам шкатулку. Сказала: «Я помню о сделке. Спасибо, эстаминиэль». Я позволил себе заглянуть внутрь – там травы и камни. Знаете, что это такое?
– Думаю, да. – Мои губы растянулись в улыбке.
«Притяжение»… Что ж, Максимилиан, если ты сам не хочешь меня отыскать, придётся мне это сделать.
В конце концов, я не собираюсь терять тебя так легко.
В кафе было почти пусто. Только за дальним столиком обосновалась странная компания. Огненно-рыжая лихая девица, хрупкое сребровласое создание с томными голубыми глазами, меланхолично ковыряющая мороженое девушка с задумчивым взглядом и, видимо, парочка – щурящийся парень и его бойкая зеленоглазая подружка с огромным разноцветным шарфом, обмотанным вокруг шеи.
Шестой стул выразительно пустовал. И именно к нему периодически возвращались взгляды всей пятёрки.
– Она завтра прилетает? – спросила девчонка в шарфе. Её друг выразительно закатил глаза. Вопрос звучал уже не в первый раз за вечер.
– Да, – вздохнула задумчивая, выскребая из баночки остатки мороженого. – Она точно меня убьёт, когда узнает.
– Да ну, – весело возразило сребровласое создание. – Она добрая. Может, покричит немного… Хотя нет, – вздохнуло создание. – На тебя даже кричать не станет.
– И хватит уже стонать, – раздражённо заметила рыжая, – прямо не пророчица, а баньши. Делаешь из неё какое-то чудовище.
– Ну-ну, – иронично выгнула бровь та, кого назвали пророчицей. – Посмотрим, что вы скажете, когда она приедет. Между прочим, не мне одной достанется. И вам, – она ткнула ложкой в парочку, – в первую очередь. В одиночку бы я ни за что не затащила её на ту выставку. И вообще, – голос её стал зловещим. – Мы обсуждаем-обсуждаем, а тут ка-ак откроется дверь, ка-ак она зайдёт, и…
– Привет всем! – Колокольчик над входом жизнерадостно звякнул. На пороге показалась среднего роста зеленоглазая девчонка в старых джинсах и коротенькой курточке, старательно натягивающая на уши шапку, хотя погода стояла достаточно тёплая. – Тантаэ где-то раздобыл телепорт, так что я приехала пораньше. Мама сказала, что вы пошли в кафе-мороженое, ну, вот мне и подумалось, что здорово бы увидеть вас всех прямо сейчас, не дожидаясь завтрашнего дня! Эй, а чего это вы такие… странные? Как будто задумали что-то ужасное, честное слово.
Ребята переглянулись – и грохнули хохотом. Сребровласая фея, всхлипывая, сползла под столик.
– Ну ты даёшь! – Парень, утирая слёзы от смеха, хлопнул «пророчицу» по спине. – Чисто баньши! А вообще, прикольно получилось.
– Эй, мне кто-нибудь объяснит, чего все смеются? – жалобно протянула новенькая, присаживаясь на свободное место.
– Завтра, – решительно встряхнула головой рыжая. – А сейчас… С возвращением, Найта!
Фокус
Другой огонь
- Не греет вино и не греет костёр.
- Под ветром кренится походный шатёр. И ночь – темна.
- Горит Млечный Путь, будто мертвенный мост,
- И небо оскалилось пропастью звёзд.
- И нет ей дна.
- Когда на земле правят бал миражи,
- Надежду даруя, прошу, вложи
- Ладонь в ладонь.
- А если во тьме будет долг забыт,
- Напомни, прошу, что в груди горит
- Другой огонь.
– Ага… Блеск… Повернись. Ну… Э-э… А вон то? Ага… Хм. Повернись! Не-е… А так? Ну…
– Повернуться? – обречённо.
– Не-не-не. Давай другое.
Этот в высшей степени конструктивный диалог продолжался уже третий час. Бедняжка консультант сбился с ног, таская разноцветно-шёлковые ворохи нарядов. Лично у меня буйство красок и фасонов вызывало только головокружение, точно я несколько часов подряд вертелась на карусели.
Но был человек, который получал от происходящего огромное удовольствие.
– А может, это?
– Феникс!
Восклицание у меня вышло несколько громче, чем хотелось бы, и засыпающий консультант подпрыгнул на пуфике, ошалело моргая. Я виновато потупилась. А демон, нахально замаскировавшийся под невинную деву с глазами цвета голубого хрусталя, только коварно улыбнулся, бросаясь в атаку с очередным «шедевром» в руках:
– Найта! Ты что, хочешь опозорить меня и заявиться на свадьбу в какой-нибудь, упаси Бездна, джинсовой юбке?
– Девушки, так вы подружки невесты? Или кто-то из вас счастливица? – оживился консультант, делая попытку завести разговор с загадочной незнакомкой. В его глазах читалась надежда на то, что красавица не досталась ещё кому-нибудь другому. Чучелу, коим являлась я, вряд ли светило урвать хоть кусочек подобного внимания.
«К счастью, наверное», – добавила я про себя, оценив жадный взгляд юноши. Как будто он был не продавцом, а покупателем. А Феникс – товаром.
Неприятно.
– Ну… – протянула она, кокетливо опуская взгляд. – Вроде как я – подружка сестры подружки невесты, значит Ната – подружка подружки сестры подружки. Вот! – Консультанту досталась обворожительно-пустая улыбка.
Я хихикнула. Неподготовленному человеку может показаться, что Феникс – классическая блондинка из анекдота. Все это хлопанье длиннющими пушистыми ресницами, и наивно-открытый взгляд, и непременно подобранная по последней моде одежда… Но горе тому, кто обманулся яркой внешностью и манерной речью! Феникс – настоящая равейна, более того, прирождённая эстаминиэль. Умная, скрытная, часто – коварная и мстительная, упорная, как десять шахтёров, и въедливая, как азотная кислота. Она не сразит вас в споре тонким юмором и убеждённостью в собственной правоте, как Айне, не задавит стальным характером и взрывным темпераментом, как Этна, не начнёт обаятельно шантажировать, как Джайян.
Нет. Феникс мило улыбнётся, согласится со всем и сделает по-своему. И не дай вам бездна пытаться её к чему-нибудь принудить…
Откат. Июнь, два года назад, Зелёный.
Ночь. По стёклам льются потоки дождя. Телефонный звонок.
– Феникс, милая. – Голос в трубке срывается. – Они угрожали Айне. Снова. Требовали доказать Право. А ведь я уже пыталась воздействовать на Орден! Мне казалось, что они послушали…
– Да-а… – сонно. Через секунду: – Что? Угрожали пророчице?
– Джайян пришла на помощь и вроде бы отбилась, но сама при этом чуть не подставилась. На этот раз, слава Вечным, я успела вовремя, с эстиль они спорить поостереглись, но кто знает, как выйдет в следующий раз? – горько. – Инквизиторы уже плюют на ими же придуманные правила. Феникс, в следующий раз могут прийти и за тобой тоже. А я не всегда смогу быть рядом. Переезжай поближе к нам! Этна и остальные уже согласились. Мы с Хелкаром боимся опоздать, если что-то случится. Вместе безопаснее.
– Переезжать? – тянет задумчиво. Затем решительно: – Нет. Не пойдёт.
– Но, милая…
Мягко.
– Спасибо, эстиль Элен. Правда-правда, спасибо. Но я справлюсь.
– Феникс, не надо рисковать! Подумай о родителях! Подумай о себе!
– Я займусь этой проблемой завтра, – тихо. – И не волнуйтесь, пожалуйста. И ещё… мы найдём Найту. Всё будет хорошо.
– Энни… спасибо. Если передумаешь…
– Не передумаю. Доброй ночи, эстиль Элен.
Гудки.
Дождь льёт ночь напролёт. Бьётся в окна, как раненая птица, шепчет, плачет, бессильно стекает вниз, к жадной земле. Дрожит, переливается на ладони блеклый огонёк. Всего одна искорка – тёплая, ласковая… Опасная.
Щелчок пальцами.
Крошка пламени выстреливает в стекло. И – проходит насквозь, оставляя в гладкой поверхности маленькую оплавленную дырочку. Невидимкой проскальзывает через потоки дождя, повинуясь воле хозяйки, ударяет в бетонный бордюр…
Вспышка. Белое пламя на мгновение высвечивает громадины домов и изгибающиеся под ветром тонкие ветки берёз в блёклых монетках листьев, бликами рассыпается по стёклам и металлическим штангам фонарей.
– Я… смогу? Мне хватит сил? Ведь хватит?
Тонкие пальцы легонько касаются прожжённого отверстия. Стекло вскипает, чтобы мгновение спустя под воздействием неведомых сил снова застыть ровной, нетронутой гранью между холодным дождём и уютной комнатой.
Светает. Ночь закончилась? Так скоро?
– Мам, пап. – Осторожно заглядывает в комнату. – Я пройдусь, мне по делам нужно. Э-э… В школу. Вернусь к обеду, ладно?
– Хорошо, – сонно. – Ты позавтракала?
– Ага. Все, пока, целую!
– Пока-пока! – Через минуту, недоумённо: – Какая школа, каникулы же вроде? Да ещё в четыре утра? Дочка, подожди!..
Солнце раззолачивает небо на востоке. Прекрасная погода. Умытые дождём улицы пахнут озоном и лиственной горечью. Каблуки звонко цокают по асфальту, словно отбивают задорный ритм.
Быстрый взгляд в сторону. На губах расцветает жёсткая, уверенная улыбка.
– Конечно, смогу. И пошли они все!
В чёрно-белом свежевыкрашенном бордюре – провал, словно, целая секция куда-то испарилась. Бесследно – ни одна травинка, ни один камешек вокруг не потревожен.
Блеск!
…Нужное здание находится почти на другом конце города. Даже если срезать путь невидимыми для людей тропинками и прыгать через миниатюрные порталы – всё равно идти около двух часов. Автобусы начнут движение по маршрутам только в семь, так что приходится шагать на своих двоих. Каблуки тыкаются в асфальт уже почти со злостью.
Ну, берегись, Орден!
А вот и та самая дверь. Раньше она снилась в кошмарах – но не теперь. Чего бояться? За ней – всего лишь люди. Сейчас – невыспавшиеся с ночного дежурства, недовольные. Но так даже лучше. Не жалко будет.
– Красавица, вы уверены, что вам нужно именно сюда? – вкрадчиво интересуется один из мрачных типов в белых балахонах.
«Красавица» невинно хлопает ресницами.
– Ну… ведь здесь же на права сдают? То есть на Право? – Она накручивает серебряную прядь на палец. Вся, от каблуков до трогательно голубой заколки с незабудками в волосах – воплощённая беззащитность.
Неуверенно смеются. Переглядываются.
– Девочка, ты действительно хочешь пройти поединок? Но твоими соперниками будут по меньшей мере три сильных мага. Не боишься? – доброжелательно спрашивает один из инквизиторов. Совсем молодой. Серые глаза – чистые, удивлённые. Бедняжка… Не повезло ему с местом работы.
Лучше, если б не он вышел на арену. Этот… хороший мальчик.
– Не боюсь, – капризно надувает губки. – Можно сейчас?
– Прямо сейчас? Доказать своё Право? – хмыкает самый противный. Высоченный, угрюмый, а глазками – шнырь-шнырь! Как грязью обливает.
– А что, это будет забавно, – неожиданно соглашается мужчина в белом балахоне. – Я позову поединщиков. Кей, проводи госпожу равейну, – ироничная ухмылка, – к арене. И зря ты пришла в босоножках, глупая девочка, песок набьётся.
– Не набьётся, – уверенно. А внутри всё кипит от негодования, лавой гнев растекается по жилам. И эти высокомерные ничтожества угрожали пророчице и Джайян? Напугали эстиль Элен? Бред. Наверное, кто-то что-то перепутал.
– Идём. – Сероглазый осторожно трогает за локоть. Робко, словно извиняется. – Нам сюда.
Арена – длинный прямоугольный зал с прозрачным потолком. Пол засыпан толстым слоем песка – пережиток традиций. Когда-то поединки со служителями Ордена были обязательны. Сражения проходили в уединённых местах, спрятанных от человеческого глаза – в пещерах, на полянах, на заброшенных стадионах в забытых городах… Теперь поединки – только для тех, кто нарушает законы или желает доказать Право. Тоже скорее обычай, чем необходимость. Но не в её случае.
Она демонстративно ступает на песок, но на самом деле подошвы изящных босоножек его не касаются. Тоненький слой воздуха – незаметный. Незадачливые соперники и не видят его. Хорошо. Меньше знают – легче придётся в битве. Смотрят – кто презрительно, кто предвкушающее. И все трое – хотят увидеть её растоптанной, посмотреть, как в серебро волос набьются песчинки, а голубые глаза наполнятся слезами от боли и ужаса.
Недооценивают. Ну и глупо.
Инквизиторы начинают атаку первыми. Двое – выкрикивают заклинания, третий – просто бросается вперёд, выхватывая нож. От хрупкой девичьей фигурки начитает волнами расходиться жар магии… и бессильно угасает, натыкаясь на человека с ножом.
Что?!
Прыжок в сторону – еле успела увернуться от удара. Следом хлёстко бьют в виски ошмётки вражеского колдовства – всё, что просочилось сквозь щит. Ещё один невероятный прыжок в сторону – и озарение. Решение приходит мгновенно. С ладони слетает маленькая искра и врезается в потолок. Стекло горячим дождём осыпается вниз, застревая в щитах. Кричит человек с ножом, магически иммунный – у него нет мистических сил, чтобы заслониться от смертоносного потока…
– Я думаю, – медленно говорит она в наступившей тишине, – я думаю, это не честно – выставлять против равейны кайсу… Подло. Я же не могу заколдовать его, – вздыхает. «Но могу наложить чары на мир вокруг» – остаётся недосказанным. Она осторожно отводит в сторону от иммунного щит, прогибающийся под тяжестью раскалённого стекла. – Если бы я не успела раскинуть над ним заклинание, он бы умер, – продолжает чуть виновато. Кайса, беспомощно обхвативший плечи трясущимися руками, смотрит на неё, как на святую. Она и кажется сейчас каким-то высшим, чистым существом – серебряная, тонкая, полыхающая бездымным белым пламенем, в лёгком платье цвета бирюзы.
Девушка улыбается, легко, солнечно и немного смущённо.
– Простите. – В невинных глазах проскальзывает тень насмешки. – Я тут немного насорила.
Хлопает в ладоши. Заклинание разлетается юркими сполохами, заполняя весь зал. Когда игра огня утихает, слышатся испуганные вскрики.
Зал стал стеклянным. Весь. Спёкшийся песок, обломки потолка, барьеры… Мутноватая, гладкая поверхность. Люди ошеломлённо пытаются встать на ноги, поскальзываясь и тихонько ругаясь.
Взмах серебряных ресниц. Спрашивает, застенчиво и чуть манерно:
– Ну… я сдала на права? То есть на Право?
Один из магов, тот самый, которому было забавно, поднимается на ноги, отряхивая балахон. Оглядывается вокруг. Щёлкает пальцем по прозрачному ограждению. Сплавить песок в стекло – не трудно. А вот не задеть при этом живых…
– Полагаю, да… эстаминиэль.
– Эстаминиэль, – подтверждает она. И сейчас почему-то страшно столкнуться взглядом с этой хрупкой девочкой. – Вы не забывайте об этом, ладно?
Возврат
– А может, такое? – задумчиво протянула Феникс, разглядывая тёмно-синее платье с пышной юбкой. Я взвыла.
– Ни за что! Больше мерить ничего не буду, – категорично заявила я. – И, к слову, у меня уже есть два платья. Оба аллийские, – чуть тише добавила, скашивая глаза на консультанта. К счастью, он был увлечён сортировкой отвергнутого моей неугомонной подругой товара. – И одно из них – точь-в-точь как это!
– Ну… – коварно улыбнулась подруга. – Вообще-то я с самого начала рассчитывала, что ты его и наденешь.
У меня от возмущения даже слова закончились:
– Ты! Ты!.. Тогда какого… какой бездны ты потащила меня в этот магазин?
Феникс посмотрела на меня абсолютно честными глазами. В них мелькнуло что-то такое, отчего я сразу почувствовала себя маленькой, неразумной девочкой.
– Такой, что тебе надо чаще выходить на люди. Нельзя всё время дома прятаться, Найта.
Я смущённо уставилась в пол, чувствуя, как полыхают щёки, и машинально прикрыла половину лица ладонью. Да уж. Последние несколько месяцев меня вполне можно было бы назвать затворницей. Лаборатория, комната, книги, фильмы и редкие прогулки по вечерам, когда уже слишком темно для того, чтобы разглядеть следы, которые оставило на мне пребывание за океаном… Весьма очевидные следы. И я не о душевных травмах говорю, хотя нелепая, неправильная смерть Ханны и болезненно человечьи глаза на лисьей мордочке ещё долго мерещились мне в кошмарах. Были и физические шрамы.
На правой стороне лица – белёсые пятна ожогов, начинавшие ярко выделяться, стоило мне стыдливо покраснеть или лишний час посидеть на солнышке. Только природная бледность и выручала – подумаешь, слегка неровная кожа, покажите мне идеального человека. Мамины зелья и попытки вылечить уродливую отметину не приносили плодов, а к Дэриэллу съездить я не решалась. Слишком уж противоречивые чувства бродили в душе после возвращения из-за океана. Кольцо до сих пор болталось у меня на цепочке, составляя обязательный комплект с ободком живого серебра на пальце и браслетом Мэйсона. Потихоньку приходило понимание, почему равейны с возрастом становятся буквально с ног до головы увешаны всевозможными побрякушками.
И каждая побрякушка – напоминание. О том, что ты должна сделать, и том, что не сделала.
В последнее время, чтобы хоть как-то придать себе уверенности, я снова отпустила длинные волосы и отрезала длинную косую чёлку. Она слегка вилась в дождливую погоду и почти всегда выглядела растрёпанной, но исправно прикрывала неопрятные пятна ожогов. Поначалу-то я и не заметила, что с моим лицом что-то произошло – понадеялась на воздействие крови Тантаэ. Но, увы, и сам Пепельный князь не мог похвастаться толковой регенерацией, а поэтому мои раны, хотя и зажили, но всё равно остались следы, а болезненные ушибы и пара трещин в костях ещё долго напоминали о себе ноющим зудом по утрам.
Самым же неприятным было то, что остатки пиргита пока бродили в моих венах. И сила… сила постоянно давала осечки. Это заставляло меня чувствовать себя не просто беззащитной, а какой-то ущербной, неполноценной.
Тем не менее от помощи Дэриэлла с выводом пиргита я отказалась сразу.
Во-первых, пришлось бы с ним говорить, а после всего, что произошло в Роще Белых Акаций, я была к этому не готова. Чего скрывать, моё отношение к слову «ответственность» изменилось радикально. Делать вид, что я не замечаю чувств целителя, как летом, больше не представлялось возможным. Ответить что-то определённое – тоже пока трудно. Слишком много значит для меня Дэйр, пусть и не в романтическом плане…
Во-вторых, как это ни глупо звучало, мне хотелось справиться с последствиями беспечного поведения на том злосчастном пикнике самостоятельно. Тем более, что один из разговоров с Мэйсоном натолкнул меня на очень интересную мысль. И теперь живое серебро, понукаемое упрямой равейновской волей, потихоньку справлялось с непростой задачей, выводя вредные частицы из крови. Но до полного выздоровления было ой как далеко…
Проблемы с контролем над магией тянули за собой другие.
Буксовало проведение ритуала «Притяжение». Внимательнее перечитав источники, я выяснила, что для активизации всех ингредиентов требуется… кровь истинного ведарси. То есть единорога, кирина, феникса, дракона или, на худой конец, лисы-кицунэ. Поначалу я понадеялась на семейные запасы или Дэриэллову лабораторию, но слово «свежая» подписанное мелким почерком в сноске, разбило мои надежды. К несчастью, урождённых, не смешанных с другими расами ведарси среди моих знакомых не водилось, как и у Тантаэ, и у Элен…
Ками, к слову, оказался всего лишь квартероном-кицунэ, так что на него рассчитывать не приходилось. А вот как его клан, подчистую вырезанный впоследствии волками, занесло в Заокеанию – ума не приложу.
Близкие, конечно, делали всё, чтобы прогнать дурную мою депрессию. Айне водила меня по выставкам и концертам, Джайян, неизменно теперь сопровождаемая смешливым Птицей, вытаскивала на прогулки на свежем воздухе и пикники. Этна несколько раз устраивала вечеринки по пустяковым поводам, во время которых я скромно сидела в уголке, спрятавшись за чёлкой, и минимум два раза в неделю зазывала меня на моцион по вечернему городу. С Феникс мы частенько проводили долгие вечера за чашкой чая и уютным молчанием.
Подруги.
Кажется, только сейчас я начинала по-настоящему осознавать значение этого слова. Они многое делали для меня, действительно многое… и я была им безгранично благодарна. Но ночами все равно наваливалась тоска. Я оставалась одна – и безумно скучала по Дэйру, по Хэлу, отбывшему на летнюю практику в Академию, по Тантаэ… и по Максимилиану. Мой ветреный князь так с тех пор и не объявился, а поиски ни к чему не привели. Засыпать становилось почти страшно, потому что там, во снах, больше не было его.
А наш сегодняшний поход по бутикам – новая попытка вытащить меня из депрессии. «Чисто женская», – как иронично подметил Рэм. На этот раз инициатива исходила со стороны Феникс. Её дальняя родственница, кажется, тётя в энной степени, выходила, наконец, замуж, и на радостях созывала на торжество всю семью. Свадьба должна была пройти по человеческому сценарию – будущий супруг пока не знал, что его избранница происходит из старинного колдовского рода. Да и среди гостей было порядочно простых людей… Так что мероприятие обещало оставить незабываемые впечатления.
Что ж, поживём – увидим.
На свадьбу мы безнадёжно опаздывали. И виновата в этом, каюсь, была я. Мало того, что проспала, так ещё и с платьем опростоволосилась. Второпях прищемила юбку дверью и порвала, естественно. Пришлось возиться с хозяйственными заклинаниями, а магия, как обычно, подвела. Хорошо, мама пришла на помощь. Но время мы с Феникс безнадёжно протянули, упустив самую романтическую часть – клятвы у алтаря, и успели только к началу банкета.
К счастью, виновникам торжества было не до нас. И без того подарков и поздравлений от близких, дальних и совершенно сомнительных родственников предостаточно свалилось на их бедные головы, забитые любовью и розовыми лепестками. Так что мы, скромно потупившись, предъявили на входе в ресторан приглашения и просочились в общий зал.
Вечеринка была организована с размахом. Жених с невестой не поскупились и отвели для праздника целых три помещения – большой общий зал со столами для фуршета и местом для танцев, маленькую комнату с караоке и крохотный уютный уголок рядом с баром для тех, кому трудновато уже стоять на ногах и хочется тишины. Из-за огромного количества гостей, по большей части незнакомых друг с другом, общего застолья не получилось. Но это было даже на руку. Тамада развлекала всех желающих, а прочие, поздравив молодых, могли найти себе занятие по вкусу. Разделавшись с формальностями, Феникс тут же потащила знакомить меня со своими многочисленными родственниками. Я, нервно одёргивая юбку и периодически проводя пальцами по чёлке, угрюмо тащилась следом, напоказ улыбаясь, когда очередные тётеньки или дяденьки, потрепав любимую племянницу-сестру-внучку по голове, делали мне комплимент. Я-то что… По-моему, даже полтора часа, убитых на укладку и макияж, не сделали меня лучше. Следы забав Жадного, частично скрытые под причёской, никуда не делись, и на каблуках я по-прежнему держалась только за счёт памяти матерей. Кто был по-настоящему великолепен, так это Феникс. Обычно отдававшая предпочтение всем оттенкам холодного синего, от аквамарина до незабудки и цвета морской волны, сегодня она облачилась в роскошное тёмно-красное платье с поясом светло-серого оттенка, почти стального, – и не прогадала. В серебряных волосах каплями вспыхивали кровавые камни, подведённые багряной тушью ресницы таинственно трепетали, королевского пурпура накидка закатным облаком укрывала плечи.
И держалась Феникс по-королевски.
– Что вздыхаешь? – сочувственно поинтересовалась подруга. Я вздрогнула и залилась краской, будто застигнутая на месте преступления. Ладно, чего стесняться, это же не зависть, это восхищение.
– Устала, – созналась я. – И пить что-то хочется. Ты вишнёвый сок нигде не видела?
– Вишнёвый… – протянула она, смешно взмахивая ресницами. – Ну ты и привереда. А чем тебя апельсиновый не устраивает? – Подруга кивнула на ближайший столик. – Ладно, пошли. Можно в баре спросить, там вроде было детское меню.
Феникс подхватила меня под локоть и бодро потащила через весь зал. Я с трудом успевала за ней, пару раз почти навернувшись на этих проклятых каблуках. Лавировать среди танцующих пар было труднее всего, но моя подруга с царственной небрежностью проигнорировала обходные пути и просочилась прямо сквозь толпу. Мне пришлось несладко: мало того, что надо было удерживаться на шпильках в вертикальном положении, так ещё и веселящиеся на всю катушку гости так и норовили зацепить локтем или наступить на ногу… или это я была виновата?
Так или иначе, когда танцпол остался позади, я вздохнула с облегчением…
…и на полном ходу врезалась-таки в чью-то спину.
– Простите, – жалобно пролепетала я, от неожиданности выпуская руку Феникс и плюхаясь на пятую точку. Незнакомец неразборчиво ругнулся, оборачиваясь – и мы застыли. Все трое.
Потому что этот человек и моя подруга оказались похожими, как две капли воды.
Незнакомец был среднего роста, достаточно изящный, но хрупким и женоподобным я бы его не назвала. Он красовался в безупречно подобранном светло-сером костюме с лавандовой рубашкой из матовой ткани. Волосы были подстрижены в длинное каре, до плеч, и выглядели лёгкими-лёгкими – как пух или паутина. Молочно-белая кожа слегка переливалась, словно припудренная снегом, а прозрачно-голубые глаза были удивлённо распахнуты.
Честное слово, если бы я не была так хорошо знакома с родителями Феникс, я бы приняла его за её отца. Или брата, если сделать скидку на возраст.
Нет, конечно, здесь, на празднике, преобладали всевозможные блондины и блондинки со светлыми глазами. В чертах лица, в фигурах, в жестах – везде проглядывало родственное сходство, столь выразительно характерное для семей с генами магов. Но никто не походил на Феникс так – словно отражение. И это… пугало.
Тем временем незнакомец успел взять себя в руки.
– Не ожидал здесь увидеть авайен, – растянул он губы в сладкой улыбке. Феникс ошарашенно хлопнула ресницами. – Но это приятное удивление.
Он развернулся и быстрым шагом направился к выходу из зала. Мы с подругой переглянулись и метнулись вслед за ним.
– Подождите! – крикнула я ему в спину. – Что за авайен? Почему вы так похожи?
– Как вас зовут? – вторила мне Феникс.
Незнакомец на мгновение замер, а потом послал нам таинственную улыбку через плечо. Серебристые ресницы кокетливо хлопнули.
Дежавю?
– Хотите получить ответы – приходите через неделю в полночь к мосту на западной окраине города.
– Но… – рванулась вперёд огненная мастерица – и налетела на невидимую стену.
Пока мы сообразили, что да как, и распутали заклинание, оказавшееся неожиданно хитрым, незнакомца и след простыл.
– Что будешь делать? – угрюмо поинтересовалась я у подруги. – Пойдёшь на встречу?
– Ага, – растерянно кивнула она и неизящно плюхнулась на стул, подобрав юбки. – А ты?
– Конечно!
Ночь расплескалась по городу густой смолой, лениво обтекая оранжевые конусы уличных фонарей, до краёв заполняя подворотни и парки, одно за другим гася окна и разгоняя поздние пробки на дорогах. Небо куталось в плотное серо-коричневое одеяло облаков, тлеющее с западного края, а на востоке расшитое серебряными разрядами молний. В неподвижном воздухе стояли отчётливые запахи гари и сухой пыли. Казалось, что любой звук застревает в нём, как в паутинном коконе, и лишь по дрожанию нитей можно угадать, что кто-то собирается…
– Куда это ты собралась на ночь глядя, дорогая? – сонно поинтересовались у меня над ухом. От неожиданности я подскочила, с оглушительным грохотом роняя ботинки, и развернулась, как сжатая пружина.
Мама одарила меня очень удивлённым взглядом:
– Знаешь, если бы я плохо тебя знала, то решила бы, что ты хочешь совершить противозаконное деяние и жутко боишься, что попадёшься.
– Ну… Феникс надо кое с кем встретиться, а одна она идти не хочет, – уклончиво объяснила я.
– Не замечала за тобой раньше страсти к сдвоенным свиданиям. Впрочем, это к лучшему, может, наконец выбросишь из головы своего шакаи-ар, – с задумчивой улыбкой заметила Элен.
Несчастный ботинок, только-только выкопанный из груды обуви, снова подло дезертировал – под стол. «Как хорошо, что Хэл ещё в Академии», – меланхолично подумала я, глядя на свои дрожащие руки. Брат очень не любил побудок посреди ночи, если уж умудрялся лечь вовремя…
– Никакое это не свидание, просто деловая встреча. – Мои пальцы резко затянули шнурки, чуть не обрывая их. – И Максимилиана я, как ты выразилась, из головы не выброшу, и не надейся.
– Найта… – Элен растерянно смотрела на меня, скрестив руки на груди. Сейчас в ней не было ничего от равейны – просто усталая женщина средних лет. – Ты ведь понимаешь, каковы шансы на то, что князь ещё жив? Он больше полугода никак не давал о себе знать. Даже Тантаэ…
– Тантаэ верит, – мрачно буркнула я. – И я верю тоже. Если бы с Ксилем… что-нибудь случилось… мы бы почувствовали. Я бы почувствовала.
Читать бесплатно другие книги:
