Бесконечная земля Бакстер Стивен
К огромному облегчению Джошуа, Лобсанг с улыбкой подошел к ним.
– Должен признать, я весьма доволен собой.
– То есть как обычно, – сказала Салли.
– Мы так и не поймали эльфа, – напомнил Джошуа.
– О, необходимость отпала. Я достиг своей цели. На Мягкой Посадке я постиг основы языка троллей. Но эта оседлая популяция мало что могла рассказать о причинах вынужденной миграции. И вот теперь дикие тролли рассказали мне гораздо больше. Ничего не говори, Салли. Я отвечу на все твои вопросы. Давайте взойдем на борт – впереди длинное путешествие. Может быть, до самого конца Долгой Земли. Разве не прекрасно?
Глава 44
В рубке царило молчание. Джошуа был один. Как только они вернулись на корабль, Лобсанг немедленно исчез за синей дверью, а Салли ушла в свою каюту.
Внезапно «Марк Твен» начал переходить с невероятной быстротой, словно отбивая чечетку. Джошуа посмотрел в иллюминатор. Небеса снаружи так и мелькали, менялись ландшафты, реки извивались змеями, миры-джокеры вспыхивали, точно лампочки. На корабле потрескивало все, что могло, словно на старинном клипере, огибающем мыс Горн, и внутри у самого Джошуа что-то дрожало, как во время грозы. По его прикидкам, они каждую секунду миновали множество миров.
Салли появилась в рубке. В ярости.
– Какого черта он творит?!
Джошуа не ответил. Он вновь заволновался из-за необычной импульсивности Лобсанга.
Передвижной модуль вышел из-за синей двери.
– Друзья мои, сожалею, если обеспокоил вас. Но я намерен поскорее завершить нашу миссию. Я уже говорил, что многое узнал от троллей…
– Ты знаешь, что их вспугнуло, – сказала Салли.
– И даже больше. Если коротко, тролли, а также, возможно, эльфы и прочие гуманоиды действительно спасаются бегством, но не от какой-то физической угрозы – проблема, так сказать, у них в голове. И это подтверждается тем, что мы узнали от троллей на Мягкой осадке. Они испытывают ощущение сродни приступу мигрени, которое охватывает миры с запада на восток. Уже имели место самоубийства. Гуманоиды бросались со скал, не в силах терпеть боль.
Джошуа и Салли переглянулись.
Салли сказала:
– Чудовищная мигрень? Это что, «Звездный путь»?
Лобсанг, казалось, смешался.
– Ты имеешь в виду оригинальные серии или…
– Что за бред. Джошуа, на корабле есть какая-нибудь инструкция по управлению?
– Не знаю. Зато знаю, что у Лобсанга отличный слух.
– Джошуа прав, Салли.
– Тролли понимают, что происходит? Хоть один из них что-нибудь видел?
– Нет, насколько я могу судить. Но они полагают, что приближается нечто огромное, в физическом смысле. Для троллей это смесь материального и абстрактного. Как надвигающийся лесной пожар. Стена боли.
Скрип «Марка Твена» наконец начал досаждать Джошуа. Он понятия не имел, какую максимальную безопасную скорость способен развить корабль. Нестись в таком темпе по неведомым мирам, навстречу неведомой опасности, казалось ему, мягко выражаясь, неразумным. Счетчик на землеметре, как он заметил, с жужжанием приближался к отметке в два миллиона.
Но Лобсанг продолжал говорить, как будто не обращая внимания на тревогу пассажиров:
– Сейчас не время делиться с вами всеми моими соображениями. Достаточно сказать, что мы, несомненно, имеем дело с каким-то подлинным физическим феноменом. Моя гипотеза такова: люди, некоторым образом, дают знать о своем присутствии. Они чувствуют друг друга. Но мы давным-давно живем на планете, буквально пропитанной человеческими мыслями. Мы даже этого не замечаем.
– Пока не окажемся в полной изоляции, – вставил Джошуа.
Салли с любопытством взглянула на него.
– Я думаю, что когда-то эльфы, тролли и, возможно, другие разновидности гуманоидов действительно случайно перешли на Базовую Землю и, возможно, некоторое время там пробыли. В связи с чем появилось множество мифов. Но в те времена человеческая популяция была относительно невелика. А теперь Земля покрыта людьми в три слоя, и для созданий, которые проводят большую часть жизни в безмятежном спокойствии лесов и прерий, это все равно что оказаться на огромном детском празднике. Поэтому в наши дни они избегают Базовой Земли. Сейчас существа, уходящие с запада, бегут от чего-то, что безоговорочно толкает их обратно к Базовой. Они оказались между молотом и наковальней. Иногда они поддаются панике. Мы с Джошуа видели, что бывает, когда гуманоиды паникуют? – даже тролли способны нанести серьезный ущерб, будучи испуганы. Помнишь Церковь Обманутого Доверия, Джошуа?
Тот взглянул на Салли, ожидая очередной скептической реплики. Но, как ни странно, она внимательно слушала. Джошуа спросил:
– Что скажешь, Салли?
– Что это как-то натянуто… Но все же… я ведь похожа на тебя. Если мне что-то надо, я возвращаюсь к людям, но, оказавшись в городе, нервничаю, как длиннохвостая кошка в комнате с девятью креслами-качалками. Я жду не дождусь, когда наконец уйду оттуда. Город меня буквально выталкивает в пустые миры, где я чувствую себя спокойней.
– Но ты не бежишь, правда? И в другое время не чувствуешь никакого давления. Точно так же, как рыба не чувствует воды.
Салли внезапно улыбнулась.
– Сплошной дзен. В духе Лобсанга. – Она внимательно взглянула на Джошуа. – А что скажешь ты сам?
«Она знает, – подумал Джошуа. – Она все про меня знает».
И все-таки он помедлил, прежде чем ответить.
А потом обратился к ним обоим. Стоя на бешено несущемся корабле, Джошуа говорил свободней, чем когда-либо, чем даже когда беседовал с сестрой Агнес или офицером Янсон. Он рассказал про свои собственные ощущения. Про странное давление в голове, которое испытывал всякий раз, когда возвращался на Базовую Землю. Про нежелание, которое постепенно переросло в физическое отвращение.
– Это что-то внутри… знаете, в детстве так чувствуешь себя, если приходится идти на вечеринку, куда идут все остальные. Просто чтобы не выделяться. Как будто ты физически не можешь сделать следующий шаг, как будто тебя отталкивает магнитное поле.
Салли пожала плечами.
– Я редко ходила на вечеринки.
– Мы знаем, что ты не любишь людей, Джошуа, – сказал Лобсанг. – К чему ты клонишь?
– Сейчас объясню. Откуда бы ни взялось это ощущение, я чувствую его и здесь. На корабле. Давление, которое затрудняет дальнейший путь… – Джошуа закрыл глаза. – Чем дальше мы движемся на запад, тем хуже. Мне и сейчас нехорошо. Какое-то внутреннее отвращение. Я терплю, пока корабль стоит, но с трудом выдерживаю, когда мы движемся. И легче не становится.
Лобсанг спросил:
– Тебя отталкивает что-то находящееся на западе?
– Да.
Салли сердито спросила:
– Почему ты раньше не сказал? А я-то разболталась про мягкие места, про тайны моей семьи. Я доверилась тебе, – произнесла она почти с ненавистью. – А сам ты скрыл такое?
Джошуа молча смотрел на женщину. Он ничего не сказал Салли, потому что предпочитал таить слабость про себя. В Приюте и в большинстве мест, где ему с тех пор доводилось жить.
– Вот, сейчас я говорю.
Салли с усилием успокоилась.
– Ладно. Верю. Значит, это правда. Тогда я официально признаю, что напугана.
Лобсанг возбужденно воскликнул:
– Теперь понимаете, почему я так стремлюсь вперед? Мы раскрываем великую тайну! Тайну конца Долгой Земли!
Джошуа, не обращая на него внимания, ответил Салли:
– Мы оба напуганы. Но придется посмотреть неведомому в лицо. Бежать нельзя. Бегут животные. И тролли. А мы летим дальше, надеясь понять, что нас пугает, и как-то решить проблему. Именно так ведут себя люди.
– Да. Пока эта штука нас не убьет.
– Точка, – Джошуа встал. – Принести кофе?
Потом он понял, что зря утратил бдительность в последние несколько минут, когда спокойная зелень в сотне-другой миров сменилась кратерами, похожими на огромные отпечатки ног. Джошуа не имел права расслабляться, несмотря на усиливавшееся давление в черепе. Нужно было поднять тревогу. Остановить «Марка Твена».
Задолго до того, как корабль свалился в Дыру.
Глава 45
Джошуа начал падать. Он поднялся в воздух, оторвавшись от пола. Рубка осталась прежней – дверь, большие окна, стены, – но блестящие приборные панели выключались одна за другой. В иллюминаторы он видел корпус корабля, поврежденную оболочку: клочья серебристой ткани срывались с похожего на скелет каркаса.
И больше ничего – только солнце, ослепительно-яркое на черном фоне. Солнце висело там же, где и всегда, но остальной мир куда-то подевался, будто синее небо и зеленая земля были просто декорациями, которые содрали, обнажив темноту за сценой. Солнце медленно клонилось вправо. Видимо, гондола вращалась.
Лобсанг молчал – передвижной модуль неподвижно стоял в рубке, но, видимо, не функционировал. Кошка парила в воздухе, перебирая лапами, с выражением явного страха на синтетической мордочке. Кто-то положил руку на плечо Джошуа. Салли висела над полом, и ее растрепанные волосы плавали вокруг головы, как у космонавта в невесомости.
Палуба трещала. Джошуа показалось, что он слышит шипение уходящего воздуха. Голова не работала. Грудь болела, когда он пытался вздохнуть.
Потом притяжение вернулось, и появилось синее небо.
Они разом грохнулись на пол, который оказался стеной. По палубе прокатился чайник с водой, испугав Шими, которая вскочила на ноги и удрала. Вокруг, внизу и вверху, слышалась какофония различных приборов, которые навеки прощались сами с собой.
Джошуа сказал:
– Мы, кажется, нашли всем джокерам джокер.
И тут в животе у него все скрутилось, и Джошуа вырвало. Он выпрямился, весьма смущенный.
– Меня раньше никогда не тошнило после перехода!
– Сомневаюсь, что это был переход, – Салли тоже терла живот. – Мы оказались в невесомости. А потом сила тяжести вернулась. Мы как будто провалились…
– Да уж. И нам ведь не померещилось?
– Не думаю, – ответила Салли. – Мы нашли дыру. Дыру в Долгой Земле.
Гондола медленно выпрямилась, но свет на палубе погас – светило только солнце. Джошуа слышал шум металлических предметов, которые постепенно переставали вращаться. Это тревожило.
Лобсанг внезапно ожил – лицо и голова, – но тело оставалось неподвижным.
– Chak pa!
Салли взглянула на Джошуа.
– Что он сказал?
– Наверное, выругался по-тибетски. Или по-клингонски.
Голос Лобсанга зазвучал необычайно бодро.
– Стыд и срам! Что ж, ошибаться – это весьма по-человечески. Никто не пострадал?
Салли поинтересовалась:
– Во что ты нас втянул, Лобсанг?
– Ни во что, Салли. Буквально. Мы влетели в чистейшее ничто. Вакуум. Я поспешно вернулся на шаг назад, но, кажется, «Марк Твен» пострадал. Некоторые системы бездействуют. К счастью, емкости с газом не повреждены, но кое-какие из моих личных компонентов под угрозой. Я сейчас все проверяю, но есть проблемы.
Салли была в ярости.
– Как ты вообще умудрился повстречать вакуум на Земле?
Лобсанг вздохнул.
– Салли, мы перешли в мир, где нет Земли. Абсолютный вакуум, межпланетное пространство. Когда-то, наверное, там тоже была Земля, но, видимо, ее уничтожила какая-то катастрофа. Возможно, столкновение с астероидом. С очень большим, по сравнению с которым убийца динозавров – что горошинка, отскочившая от туши слона. Рядом с этой катастрофой мог показаться пустяком даже Большой Бум – я имею в виду формирование Луны.
– Ты хочешь сказать, что предвидел мир без Земли?
– Как теоретическую вероятность – да.
– И продолжал нестись вперед? Ты с ума сошел?
Лобсанг кашлянул. Джошуа рассеянно заметил, что с опытом у него получается все лучше.
– Да, я это предвидел. Я изучил различные варианты, основываясь на катаклизмах в истории Земли, и принял необходимые меры предосторожности. В том числе создал автоматический модуль, который сработал почти безупречно и вернул нас на шаг назад. Но, к сожалению, не в идеальном состоянии.
– Мы застряли?
– Застряли, но в условиях относительной безопасности, Салли. Ты дышишь прекрасным воздухом. Этот мир, хоть он и находится по соседству с дырой, кажется, совершенно безвреден для здоровья. Впрочем, мой передвижной модуль по большей части не подлежит починке; я не могу получить доступ к функции автовосстановления. Но заверяю тебя, не все потеряно. На Ближних Землях корпорация продолжает строить воздушные корабли. Уже почти наверняка завершен «Марк Трин»; чтобы полным ходом добраться до нас, ему потребуется всего несколько дней.
Постепенно зажигался свет. Джошуа начал прибираться. Не считая мебели и кое-какой посуды, вроде бы ничего не пострадало, но он беспокоился, какой ущерб понесло то, что находилось за синей дверью. Он сказал:
– Но ведь капитан «Трина» – даже если предположить, что новый корабль взлетит, – не знает, что мы попали в затруднительное положение. Так ведь, Лобсанг?
Салли довольно-таки спокойно произнесла:
– То есть мы все-таки застряли.
Лобсанг вкрадчиво спросил:
– Ты боишься, Салли? А как же пресловутые мягкие места? А ты что думаешь, Джошуа?
Тот помедлил.
– Мне кажется, картина в целом не изменилась. Мы должны разобраться с чудовищной мигренью. Ты говоришь, что газовые баллоны не пострадали? То есть переходить мы можем?
– Да. Но рулить не получится, я имею в виду в географическом смысле, и запас энергии весьма ограничен. Солнечные батареи, кажется, не повреждены, но большая часть инфраструктуры… Проблема, не считая порванных баллонов и трубок, заключается в том, что закипела и испарилась смазка…
Джошуа кивнул.
– Прекрасно. Значит, шагай вперед. Продолжим путешествие.
– Через Дыру? – уточнила Салли.
– Почему бы и нет? Мы знаем, что тролли и эльфы миновали ее. По крайней мере, некоторые выжили. Наверное, они каким-то образом перепрыгивали Дыру – за два шага. Переход вообще не занимает времени. – Он ухмыльнулся. – Мы вернемся в атмосферу задолго до того, как наши глаза взорвутся и стекут по щекам.
– У тебя очень живое воображение.
Лобсанг улыбнулся неживой улыбкой.
– Я рад, что ты внимательно смотрел «2001», Джошуа.
– Мы уже так далеко зашли, – продолжал Джошуа. – Я голосую за то, чтобы продолжать, даже если в конце концов придется идти пешком.
Он взял Салли за руку.
– Готова?
– Ты шутишь? Прямо сейчас?
– Прежде чем мы успеем передумать. Два шага вперед, Лобсанг, пожалуйста.
Джошуа так и не понял, что же было дальше. Он действительно ощутил леденящий холод космоса и услышал вой ветра забвения между галактиками? Все казалось нереальным. Пока он не понял, что смотрит в затянутое облаками небо и слышит стук дождя по иллюминаторам.
Целый день они отдыхали и по мере сил латали корабль.
Затем «Марк Твен» направился дальше на запад, но теперь уже осторожно, по одному миру каждые несколько секунд, то есть примерно вполовину прежней крейсерской скорости и только днем.
Примерно двадцать или тридцать миров спустя они перестали видеть кратеры, которые украшали Земли в окрестностях Дыры – возможно, следы недолетов того космического тела, которое сделало Дыру в соседней реальности. Цифры уже перевалили за два миллиона. Миры тут были скучными и однообразными. В этих дальних версиях Америки по-прежнему плескался Тихий океан, и путешественники в основном держались побережья, избегая опасностей густого леса, да и открытого моря. Здешним унылым мирам недоставало ярких цветов, насекомых, птиц; из растительности преобладали огромные древовидные папоротники. Но у кромки воды путешественники иногда видели внушительных созданий, охотящихся за рыбой, проворных двуногих бегунов с большими серповидными когтями на передних лапах, которыми они вылавливали крупную рыбу одну за другой, швыряя ее далеко на пляж.
Шли дни. Характер миров продолжал меняться. Лес отступил от моря, оставив обширную прибрежную полосу, поросшую кустарником и редкими деревьями. Море тоже изменилось и стало зеленее, как показалось Джошуа. И спокойней, словно сама вода сделалась клейкой и густой.
Они почти не разговаривали. Кофеварки не работали, несмотря на свою экспериментальную изощренность, и настроение у Салли быстро портилось.
А Джошуа все с большим трудом переносил переходы.
Салли похлопала его по руке.
– Ближе и ближе к детскому празднику, да, Джошуа?
Ему всегда было неприятно, когда он слишком явно выказывал слабость.
– Что-то вроде того. А ты ничего не чувствуешь?
– Нет. К сожалению. Я завидую, Джошуа. У тебя настоящий талант.
Вечером, когда они по мере сил расслабились, а корабль продолжал осторожно переходить, Лобсанг напугал Джошуа, заговорив о выходе в открытый космос.
– Я тут подумал, сколько возможностей открывает Дыра!
Поскольку кухня, по большей части, вышла из строя, Джошуа мастерил гриль из какого-то сломанного оборудования.
– Каких возможностей?
– Для космических путешествий! Достаточно лишь надеть скафандр и перейти в открытый космос. Никаких проблем с преодолением силы тяжести на ракете. Скорее всего, окажешься в солнечной орбите, как наша Земля. Если завести некоторую инфраструктуру в самой Дыре, можно будет с легкостью отчаливать. И с гораздо меньшим расходом энергии добираться, скажем, до Марса… Знаешь, я всегда был большим фанатом космоса. Даже на Тибете. Я лично пожертвовал некоторую сумму Космическому музею Кеннеди, хотя теперь они там даже за экспонатами не следят. Наша жалкая горстка микрогравитационных орбитальных комплексов создает иллюзию, что мы продолжаем исследовать открытый космос, но мечта давно развеялась, еще до открытия Долгой Земли. Насколько нам известно, нигде во Вселенной человеческое существо не способно жить без защиты. И теперь, когда людям доступны миллионы Земель, кто захочет в холодную, испепеляющую пустоту, в скафандре, в котором слегка пахнет мочой? Почему мы не подаем заявку на вступление в галактическую федерацию, вместо того чтобы прорубать и прожигать дорогу в бесконечных версиях одной и той же старой планеты?
Салли сказала:
– Ты сам возглавляешь прорубание дороги, Лобсанг.
– Не понимаю, почему бы не заняться и тем и другим. Как вы непонимаете – если мы сумеем освоить Дыру, то, возможно, найдем способ овладеть космосом. С помощью Дыры Солнечная система станет для нас устрицей. Не забудь этот разговор, Джошуа. Когда вернешься на Базовую Землю, застолби заявку на Земли по обе стороны Дыры, прежде чем начнется наплыв и человечество обнаружит, что отправиться в космос ничего не стоит. Только подумай, что там может быть! Не просто другие миры нашей Солнечной системы – хотя, разумеется, Вселенная, которая создала Долгую Землю, наверняка создала и Долгий Марс. Ты только подумай.
Джошуа попытался. И у него закружилась голова. Он сосредоточился на сборке гриля. Плиты на кухне не работали, но он намеревался изжарить на гриле тушу животного, которое на Базовой Земле получило бы название оленя (Салли по-быстрому сходила на охоту).
Корабль внезапно остановился.
И Джошуа услышал.
Это не был голос. Что-то возникло у Джошуа в мозгу – отчетливое и ясное ощущение, которое не содержало ничего, кроме факта своего существования.
И оно звало.
Он озадаченно спросил:
– Лобсанг, ты что-нибудь слышишь? На радиочастотах, я имею в виду.
– Разумеется. Как ты думаешь, почему я остановил корабль? Нам послали запрос. Вполне внятный сигнал на разных частотах. По-моему, кто-то пытается говорить на языке троллей. С вашего позволения, я займусь расшифровкой.
Салли перевела взгляд с одного на другого.
– Что происходит? Я тут единственная, кто ничего не слышит? Этот сигнал посылает штука, которая под нами?
– Какая штука? – Джошуа выглянул из кухонного окна и посмотрел на океан.
– Вон та.
– Лобсанг! – позвал Джошуа. – У тебя бортовая камера работает?
Глава 46
Джошуа и Салли спустились по веревке – это был единственный путь на землю, поскольку все лебедки заклинило.
Оказавшись внизу, Джошуа вскарабкался на вершину утеса, чтобы оглядеться. Под затянутым облаками тусклым небом лениво плескался густой зеленый океан, набегая на глинистый пляж. Бесплодный ландшафт тянулся до далеких холмов на горизонте. Но на юге виднелась огромная воронка, похожая на кратер Бэринджера в Аризоне. Внезапно оттуда вынырнуло огромное крылатое существо, напоминавшее птерозавра, и в абсолютной тишине пролетело над головой Джошуа, направляясь в сторону здешнего Тихого океана. На фоне вечернего неба тварь смахивала на бомбардировщик, летящий на Москву.
Что-то двигалось в этой далекой версии Тихого океана. Что-то огромное, словно плавучий остров. У Джошуа прошла головная боль. Полностью. Но никогда еще ощущение, которое он называл Тишиной, не было таким всеобъемлющим.
Голос Лобсанга решительно зазвучал из маленького динамика в рюкзаке:
– Мы вновь на побережье штата Вашингтон. Мои воздушные зонды вышли из строя, и обзор ограничен. Объект, насколько я могу судить, имеет двадцать три мили в длину и примерно пять в ширину. Это живое существо, Джошуа. Оно не имеет прямых аналогов на Базовой Земле. Я вижу несколько придатков по бокам, которые меняют размер и форму. Похоже на технопарк. Вижу нечто напоминающее антенны или телескопы, но они превращаются друг в друга и, что весьма примечательно, перемещаются по корпусу. Угрозу я не в состоянии оценить. Вряд ли существо таких размеров способно сделать внезапный рывок, но, судя по тому, что я сейчас наблюдаю, оно вполне может отрастить крылья и полететь…
Поверхность существа постоянно рябила. Рябь была белесая, почти прозрачная. От нее у Джошуа возникало странное ощущение, которое непонятно каким образом достигало сознания.
– Салли, ты когда-нибудь что-то подобное видела?
Она фыркнула.
– А ты как думаешь?
– Я только что поздоровался с ним за руку, – сказал Лобсанг.
– Что ты, черт возьми, несешь? – резко спросила Салли.
– Протокол коммуникации. Мы вступили в контакт… Оно, несомненно, обладает высоким уровнем интеллекта, судя по необычайной информационной сложности средств общения. Пока что я узнал, как его зовут…
– Его еще и зовут?
– Да. Первое Лицо Единственное Число. И, прежде чем ты на меня рявкнешь, Салли, я скажу, что мне сообщили это на двадцати шести различных языках Земли. В том числе, добавлю с гордостью, на тибетском. Я посылаю ему информацию, и оно быстро учится; оно уже поглотило большую часть данных, хранящихся на корабле. Полагаю, бояться нечего.
– Что? – взвизгнула Салли. – Тварь размером с водохранилище по определению не может быть безопасной! Для чего она вообще нужна? А главное, чем питается?
Джошуа снял рюкзаки и положил на песок. Вокруг царило спокойствие. Ни криков животных, ни даже далеких возгласов птерозавров. Только мягкий маслянистый плеск волн на берегу. Ничего, кроме Тишины, которую он всю жизнь слышал в промежутках между общением с людьми. Мысли огромного объема, похожие на эхо гигантского медного гонга. И теперь Тишина находилась прямо перед ним.
В двух с лишним миллионах миров от Земли Джошуа внезапно почувствовал себя как дома.
Он зашагал к океану.
Салли позвала:
– Джошуа. Спокойней. Ты не знаешь, с чем имеешь дело…
Он сбросил ботинки, стянул носки и босиком зашел в воду по щиколотки. Джошуа чувствовал запах соли и сладковатую вонь гниющих водорослей. Вода была теплая, густая, плотная, похожая на сироп. Она кишела жизнью – крошечными существами, белыми, синими, зелеными, очень шустрыми. Они походили на крошечных медуз, с пульсирующими туловищами и извивающимися щупальцами. Но были тут и животные вроде рыб, с огромными странными глазами. И крабы с хваткими клешнями.
А совсем рядом – живой остров. Джошуа побрел к его огромной оконечности. В ухе звенел голос Лобсанга, но Джошуа не слушал. Бока Первого Лица Единственного Числа были прозрачными, как стекло, и Джошуа, прищурившись, посмотрел, что внутри. Он увидел… все. Животных. Рыб. И даже тролля. Заключенного в клейкую жидкость, обернутого чем-то вроде огромного листа или водоросли, с закрытыми глазами. Тролль скорее казался спящим, чем мертвым. Безмятежно спящим…
Подойдя вплотную к дымчатой туше, Джошуа коснулся ее кончиком пальца. В ответ он получил легкое, совершенно не болезненное ощущение.
Голос в голове произнес:
– Здравствуй, Джошуа.
И информация нахлынула на него, как внезапное озарение.
Глава 47
Когда-то, давным-давно, в мире, близком как тень…
В совершенно иной версии Северной Америки плескалось огромное, соленое внутреннее море. Оно кишело микроскопической жизнью, которая представляла собой один-единственный гигантский организм.
И в этом мире, под туманным небом, мутное море полнилось одной-единственной мыслью.
«Я».
За ней последовала вторая мысль.
«Зачем?»
Глава 48
– Исторический момент! – не умолкая, твердил Лобсанг. – Первый контакт! Сбылась многовековая мечта! Я знаю, что такое мы нашли. Шалмирана… Вы читали «Город и звезды»? Это нечто вроде колонии организмов.
Салли насмешливо сказала:
– Берегись пришельцев! Ну и что теперь? Ты собираешься задавать ей математические задачки, как Карл Саган[11] и люди из «Поиска внеземных цивилизаций»?
Джошуа не обращал внимания на них обоих. Он обратился к Первому Лицу Единственному Числу:
– Я не говорил, как меня зовут.
– И не нужно. Ты Джошуа. Я – Первое Лицо Единственное Число.
Голос в голове у Джошуа звучал как его собственный.
А под прозрачной кожей были разные существа. Он разглядел птиц, рыб, а через некоторое время совершенно недвусмысленного слона, который медленно двигался во внутренней среде, наполовину шел, наполовину плыл с закрытыми глазами. Тролли, эльфы и прочие гуманоиды…
Прилив прибывал. Очень осторожно, чтобы не обидеть и напугать, Джошуа отступил на несколько шагов.
– А для чего нужно… Первое Лицо Единственное Число?
– Первое Лицо Единственное Число наблюдает за мирами.
– Ты хорошо говоришь по-английски.
Это было глупо, но что еще можно сказать слизняку размером в несколько миль? Уж сестра Агнес бы придумала что.