Бесконечная земля Бакстер Стивен

Ответ пришел немедленно.

– Первое Лицо Единственное Число не знает, что такое «сестра Агнес». Я еще учусь. Объясни мне, что такое «монахиня».

Джошуа, застыв на безжизненном берегу, разинул рот от изумления.

Первое Лицо Единственное Число сказал:

– Посредством перекрестных ссылок – да – монахиня – двуногое существо женского пола, которое воздерживается от деторождения, чтобы служить нуждам других представителей своего вида. Сравнимо с общественными насекомыми, муравьями и пчелами. И более того. Также ездит на огромных транспортных средствах, движимых остатками первобытных деревьев. Далее. Посвящает время раздумьям о мистическом. Примем это как предварительное описание в ожидании поступления дальнейших релевантных подробностей. Меня саму, по некоторым параметрам, можно назвать монахиней. Я постигаю мир миров в его полноте. Кажется, я понимаю, что значит «захватило дух от восхищения». А тебе лучше выйти на берег.

Подступающая вода поднялась уже до колен. Джошуа выбрался на песок.

Салли изумленно наблюдала за ним.

– Он разговаривает?

– Она. Я слышу свой собственный голос, который задает мне вопросы. Она как будто знает, о чем я думаю? – точнее, знает, что я знаю. Понятия не имею, кто она такая, но, кажется, она жаждет учиться.

Он вздохнул.

– У меня уже голова трещит от чудес, Салли.

Из рюкзака донесся голос Лобсанга:

– Возвращайся на корабль. Думаю, надо поговорить.

Пока они шагали к «Марку Твену», над головой пролетели несколько птерозавров – их сухопарые силуэты отчетливо виднелись на фоне неба.

Без лифта подъем по веревке на гондолу был довольно изнурителен, зато на палубе уже горел свет, работал нагреватель воды и, по крайней мере, появился растворимый кофе.

Салли, разумеется, немедленно захотела обсудить увиденное, но Джошуа и Лобсанг одержали верх и отложили разговор на «после кофе».

Потом Джошуа изложил то, что узнал от Первого Лица Единственного Числа.

– Она была одна в своем мире.

– Она убила всех? – уточнила Салли.

– Нет. Не так. Она возникла в одиночестве. И так развивалась. Она всегда была одна…

Лобсанг засыпал его вопросами, и в конце концов они сложили из фрагментов если не правду, то хотя бы сюжет.

На Земле, где обитала Первое Лицо Единственное Число, по мнению Лобсанга, как и на многих других Землях, ранние эпохи представляли собой долгие периоды борьбы за существование между полуоформившимися существами, которые еще не научились использовать ДНК для хранения генетической информации. Белки, из которых состоит все живое, они контролировали довольно-таки слабо. Миллиарды и миллиарды кишащих в воде клеток наполняли неглубокие океаны, но они были недостаточно развиты, чтобы позволить себе состязаться друг с другом. Поэтому они сотрудничали. Любая полезная информация передавалась от клетки к клетке. Словно все формы жизни в Мировом океане действовали как единый организм.

– Со временем, – продолжал Лобсанг, – в большинстве миров, в том числе на Базовой Земле, сложность и организация достигли той стадии, когда отдельные клетки могли выживать и без посторонней помощи. И тогда в большинстве миров началась конкуренция. Выделились огромные животные царства, в воздухе появился кислород, как побочный продукт жизнедеятельности организмов, которые научились использовать энергию солнечного света. Пошел долгий медленный подъем к развитию многоклеточных существ. Эра глобальной кооперации минула, не оставив никаких следов, кроме загадочных памяток в наборе генов.

Салли сказала:

– В большинстве миров, но только не в мире Первого Лица Единственного Числа.

– Да. Полагаю, тот мир был изрядным джокером. Нарастающая сложность породила там сходное эволюционное развитие – но огромный мировой организм так и не утратил единство. Мы повстречались с очень отдаленной ветвью дерева вероятностей. Оно…

– Она, Лобсанг, – поправил Джошуа.

– Да, она, женский род весьма уместен – она как будто беременна вполне здоровыми формами жизни. Она больше похожа на зреющую биосферу, чем на существо вроде человека. По мере того как возрастала сложность, видимо, возникали и узлы контроля. Чтобы расти дальше, нужно было создать информационную структуру, содержащую копию самой себя. Чтобы целое обрело саморефлексию. То есть сознание.

Салли нахмурилась, пытаясь понять.

– И чего же она хочет?

– Могу объяснить, – сказал Джошуа. – Ей нужно общество. Она одинока. Хотя и не сознавала этого, пока не встретилась с троллями.

– А.

Джошуа подумал: они никогда не узнают, каким образом тролли оказались в этом отдаленном мире. Должно быть, они прошли через Дыру, и в процессе некоторые пострадали от соприкосновения с вакуумом.

– Но она страшно обрадовалась, – продолжал он, прикрыв глаза, сосредоточившись и пытаясь вспомнить, – тому простому факту, что их было больше одного. Ей нравилось, как они друг на друга смотрели, как действовали сообща, как каждый узнавал другого. Они, в отличие от нее, были не одиноки. И она захотела того же самого – одной-единственной вещи на свете, которой Первому Лицу недоставало. Однажды тролль подошел к воде…

Джошуа, как во сне, увидел и тролля, присевшего на корточки и невинно собиравшего крабов на мелководье, и волну, которая поднялась и заключила его в объятия…

– Она убила тролля, – сказала Салли, когда Джошуа описал свое видение.

– Да. Не нарочно, но так получилось. И тролли убежали. Может быть, еще одного она поймала – например, детеныша – и изучила…

– И научилась переходить, – догадался Лобсанг.

– Да. Ей понадобилось много времени. То, с чем мы столкнулись, не вся она; некогда она заполняла целый океан. Это существо здесь, в океане… как бы ее выражение. Суть. Компактная форма, которая позволяет переходить.

– Значит, она двинулась следом за троллями, – сказала Салли, – направляясь на запад по цепочке миров.

– Да, – подтвердил Лобсанг. – Медленно, но верно приближаясь к Базовой Земле. Разумеется, она и есть причина бегства троллей и, возможно, других форм жизни. Я готов предположить, что она оказывает на троллей тот же самый эффект, что и огромные скопления людей. Только вообразите, с каким грохотом она думает.

– Вот вам ваша чудовищная мигрень, – сказала Салли. – Неудивительно, что тролли бегут.

– Она не желает зла, – возразил Джошуа. – Она только хочет узнать их поближе. Познакомиться.

– Знаешь, Джошуа, в твоем изложении она почти человек.

– Но у меня правда такое ощущение.

– Это лишь частичное восприятие, – сказал Лобсанг. – Здесь кроется нечто большее. Существо, с которым ты столкнулся, – не более чем… семя. Посланник интегрированной биосферы, откуда она берет свое начало. Поглощение ею местных форм жизни, даже высших млекопитающих наподобие троллей, – только промежуточный шаг. Ее конечная задача – преобразование биосферы каждого мира по образцу собственного. Полностью поработить. Направить все ресурсы к единой цели, которой является, кстати говоря, ее сознание. Но это не злонамеренный феномен, в нем нет ничего дурного, никакого злого умысла. Первое Лицо Единственное Число – просто выражение иного типа чувственности. Другая модель, если угодно. Но…

Лицо Салли сделалось пепельно-бледным.

– Но таким, как мы, она несет гибель. По сути, конец индивидуальности в любом мире, где она оказывается.

– И конец эволюции, – мрачно подтвердил Лобсанг. – Конец мира, в некотором смысле. Конец одного мира за другим, по мере того как она перемещается по Долгой Земле.

Салли сказала:

– Она уничтожает миры. Пожирает души. Если тролли это почувствовали, неудивительно, что они перепугались.

Лобсанг произнес:

– Разумеется, вопрос в том, отчего она до сих пор не достигла населенных миров. Почему еще не поглотила Землю. Не разрушила ее своим любопытством и любовью.

Джошуа нахмурился.

– Дыра. Мы не случайно наткнулись на нее рядом с Дырой.

– Да, – сказал Лобсанг. – Она не может перебраться через Дыру. Пока, во всяком случае. Иначе, полагаю, она уже дошла бы до населенных мест.

– Мы перешли через Дыру, – сказала Салли. – И тролли. Разумеется, она тоже научится. И потом, есть мягкие места. Если она сумеет ими воспользоваться… о господи. Это же чума, которая пожирает Долгую Землю мир за миром.

– Нет, – твердо ответил Лобсанг. – Это не чума, не злокачественный вирус, не бактерия. Она – мыслящее существо. И тут-то, по моему твердому убеждению, и кроется надежда. Джошуа, как она с тобой заговорила? Ты слышал в голове собственный голос, так? Это даже не телепатия, а тип коммуникации, для подтверждения которого я еще не нашел ни одного доказательства, достойного доверия. Перед нами, похоже, нечто совершенно новое. Она даже спросила, что такое монахиня! Да будет мне позволено предположить – она собирает информацию, которая во время разговора появляется у тебя в голове. Ты ведь подумал о сестре Агнес? Как инженер, я с трудом в это верю. Но как буддист, я допускаю, что способов постижения Вселенной больше, чем можно предположить.

– Я искренне надеюсь, что мы сейчас не начнем говорить о религии, – резко сказала Салли.

– Не будь такой ограниченной, Салли. Религия – всего-навсего еще один способ познать мир. Дополнительный инструмент.

– И кто теперь Джошуа? – огрызнулась она в ответ. – Избранный?

Оба взглянули на него.

– Вроде того, – неохотно отозвался Джошуа. – По крайней мере, она меня как будто узнала. Если не поджидала.

Салли нахмурилась. Она явно завидовала.

– Почему именно ты?

Лобсанг мягко ответил:

– Возможно, благодаря обстоятельствам чудесного рождения нашего героя, Салли. Первые мгновения жизни ты, Джошуа, провел в полном одиночестве в ином мире. Твой плач эхом разнесся по Долгой Земле. Или отзвук твоего одиночества. Ты и Первое Лицо Единственное Число, в равной мере одинокие, стали чем-то вроде диполя.

Джошуа был озадачен. Он не впервые пожалел, что сестры Агнес тут нет и он не может с ней поговорить.

– Ты меня именно за этим сюда и привел, Лобсанг? Ты постоянно предугадываешь то, что с нами случается. Ты знал, что так и будет, да?

– Я знал, что ты особенный, Джошуа. Уникальный. Да, я подумал, что ты будешь… полезен. Но, признаю, я понятия не имел, каким образом.

Салли, с каменным лицом, уставилась на Джошуа.

– Что, приятно, когда тобой манипулируют?

Джошуа, красный от гнева, отвел глаза. Он злился на Лобсанга, на Вселенную, которая наделила его особым даром.

Лобсанг сказал:

– Предлагаю узнать больше про Первое Лицо Единственное Число.

– О да, – подтвердила Салли. – Нужно сделать так, чтобы она перестала пугать троллей. А главное, чтобы не сожрала Базовую Землю.

– Завтра мы снова с ней пообщаемся. Предлагаю как следует отдохнуть сегодня и подготовиться к утреннему разговору с невероятным. На сей раз, хотя установление контакта лежит на Джошуа, экспедицию возглавлю я.

– Ага. Невероятное встретится с нестерпимым. Лично я иду спать, – и Салли поспешно удалилась.

– Она вспыльчива, – заметил Джошуа.

– Но ты же понимаешь, отчего она сердится, – спокойно ответил Лобсанг. – Ты избранный, а она нет. Боюсь, она никогда тебя не простит.

У Джошуа выдалась странная ночь. Он то и дело просыпался в полной уверенности, что кто-то его зовет. Кто-то бесконечно одинокий, хотя Джошуа понятия не имел, откуда он это знает. Затем он ненадолго засыпал, и все начиналось сначала. Так продолжалось кругами до самого утра.

В молчании они вновь собрались в рубке. Салли явно не выспалась, а Лобсанг, в наспех починенном и принаряженном передвижном модуле, был необычайно молчалив. Джошуа задумался, как провели ночь они.

Для начала их удивило то, что Первое Лицо Единственное Число покинула прежнее место. Она виднелась примерно в полумиле от берега и двигалась так медленно, что за ней даже не оставалось пенного следа. Первое Лицо Единственное Число явно не любила торопиться, но, с другой стороны, приходилось напоминать себе, что это неторопливое существо вдвое превышало размерами Манхэттен.

Путешественники не спорили о том, стоит ли ее преследовать. Они приняли как данность, что иного выбора нет. Но «Марк Твен», хоть и не потерявший способности переходить, больше не мог перемещаться в пространстве конкретного мира.

Джошуа спросил:

– Лобсанг, а у тебя нет еще одного плавучего модуля? Я знаю, ты просто гений подстраховки. Ветер дует еле-еле, а веревок у нас как у циркового шатра. Наша большая приятельница никуда не торопится. Может быть, твой плавучий модуль потянет корабль на буксире?

И действительно, потянул, хотя и с трудом. Неподвижный «Марк Твен» слишком много весил, чтобы его тащить. Салли заметила: «Это все равно что тянуть «Титаник» моторной лодкой». Лодкой, на которой мотор был изобретен Лобсангом и произведен корпорацией Блэка. Вот почему у них получилось.

Обычно в рулевой рубке властвовал Лобсанг. Но сегодня он объявил день открытых дверей, и они втроем рассматривали едва заметный кильватер Первого Лица Единственного Числа. По большей части, путешественница погрузилась под воду.

– Одному Господу ведомо, какая у нее двигательная система, – заметил Лобсанг. – И, раз уж об этом зашла речь, Господь, наверное, знает, отчего море вокруг внезапно начинает кишеть рыбой.

Джошуа убедился, что Лобсанг прав. В воде мелькали плавники, появились даже дельфины, которые делали сальто в воздухе. Первое Лицо Единственное Число путешествовала в сопровождении почетного караула. В различных мирах Джошуа привык видеть реки, густо населенные живностью; в отсутствие людей моря кишели рыбой, как Гранд-Бэнкс в Ньюфаундленде, где, по легенде, водилось столько трески, что можно было ходить по воде аки посуху. Люди, которые никогда не покидали Базовой Земли, не знали, чего лишены. Но, вероятно, даже Гранд-Бэнкс в зените славы не шли ни в какое сравнение с водой в кильватере у огромной путешественницы.

– Наверное, – сказала Салли, – она привлекает мелких животных. Может быть, так она подманивает их поближе, чтобы проглотить.

Лобсанг сегодня был в хорошем расположении духа.

– Потрясающе, правда? Видите дельфинов? Это же лучше, чем шоу Базби Беркли![12]

Салли фыркнула:

– Черт, кто такой Базби Беркли?

Даже Джошуа знал.

Салли предупредила:

– Если вы сейчас снова начнете обсуждать старые фильмы…

Лобсанг кашлянул.

– Вчера ночью никто не чувствовал ничего необычного?

Джошуа и Салли переглянулись.

Салли ответила:

– Ты первый начал, Лобсанг. В чем дело?

– В моем случае произошло то, что я могу охарактеризовать как попытку взлома. Что, впрочем, нелегко. Люди из корпорации Блэка иногда пытаются хакнуть меня из спортивного интереса, поэтому, разумеется, я был настороже. Так или иначе, вчера кто-то предпринял энергичную попытку. Впрочем, я полагаю, что без злого умысла. Ничего не пропало, ничего не изменилось, но, насколько я понимаю, хакер проник в некоторые хранилища памяти и скопировал их.

– Например? – уточнила Салли.

– Например, те, где лежат сведения о троллях. О переходах. Что подтверждает твою версию, Джошуа. Но это лишь неполная гипотеза. Я как будто пытаюсь вспомнить…

Салли спросила:

– Что это было – сон иль наваждение?

Они уставились на нее; женщина покраснела и немедленно огрызнулась:

– Что? Да, я читала Китса. Ничего удивительного. И мой дедушка часто его цитировал. Хотя обычно он портил эффект, рифмуя «китс-шмитс».

– Я тоже читал Китса, – ободряюще произнес Джошуа. – И сестра Джорджина. Тебе нужно с ней познакомиться. Так вот, ночью меня посетило наваждение. Я снова ощутил одиночество.

– И я, – призналась Салли. – Но мне было очень приятно. Чудесное ощущение.

Лобсанг спросил:

– Достаточно приятно, чтобы прыгнуть в воду и лишиться индивидуальности? Кстати, мы приближаемся. Думаю, она ждет, что мы ее догоним, и я не намерен медлить…

– Прошу прощения, – перебила Салли, – но я не собираюсь высаживаться на эту плавучую штуковину и становиться очередным экспонатом в персональном зоопарке.

– К счастью для тебя, Салли, единственным, кто высадится на Первое Лицо Единственное Число, буду я. Ну или, по крайней мере, мой модуль. Я хочу пообщаться с ней как можно более полно, прежде чем она продолжит свое путешествие по мирам, и убедить ее остановиться.

Джошуа задумался.

– А если она не повернет обратно… что тогда?

– А что ты предлагаешь, Джошуа? – огрызнулся Лобсанг. – Как с ней бороться? Если только не уничтожать ядерной бомбардировкой каждый мир, где она может поселиться… – в его голосе зазвучало презрение. – Вы оба не умеете думать. Вы чувствуете только угрозу. Наверное, виной тому ваша биологическая хрупкость. Послушайте меня. Она хочет у нас учиться. А мы можем многому научиться у нее. Что она знает? Что знает существо, которое постигает мир в масштабах, недостижимых для человека? – Искусственный голос Лобсанга звучал ровно, но в то же время с нескрываемым изумлением. – Ты когда-нибудь слышал про коллективную вселенную, Джошуа?

– Фигня какая-то.

– Послушай. Сознание формирует реальность. Это основная идея квантовой физики. Мы участвуем в создании Базовой Земли, нашего «сурового берега», нашего джокера. Сейчас мы встречаем и другие существа, обладающие сознанием, эльфов и троллей, а еще – Первое Лицо Единственное Число. Каким-то образом, судя по всему, они участвовали в формировании Долгой Земли, тонкого чудесного ансамбля, множественной вселенной, созданной совокупностью сознаний, к которой мы только-только начинаем присоединяться. Вот урок, который нужно донести до Базовой Земли, Джошуа. Бог с ними, с геологическими и географическими вариациями и стадами экзотических животных. Вот что является основополагающим для осмысления реальности – и того, кто мы такие. Если я смогу пообщаться с Первым Лицом Единственным Числом, которая, разумеется, осмысляет Вселенную гораздо масштабнее, чем мы… Короче говоря, вот что намерен обсудить с нашей толстой приятельницей. И осведомить ее об угрозе, которую она представляет, хоть и неосознанно.

– Погоди-ка, – сказал Джошуа, обдумав сказанное. – Ты собираешься вниз. По сути, ты хочешь проникнуть внутрь ее.

– Поскольку животные, заключенные внутри, кажется, совершенно здоровы и подвижны, я не думаю, что сильно рискую. Не забывая, разумеется, о том, что я – и только я из нас троих, – по сути, расходный материал, по крайней мере, в виде передвижного модуля. Но предупреждаю, я загружусь полностью. Я, Лобсанг, полностью посвящу себя слиянию.

– То есть ты не намерен возвращаться?

– Нет, Джошуа. Подозреваю, мое соединение с Первым Лицом будет долгим, если не безвозвратным. И все-таки я должен это сделать.

Джошуа разозлился.

– Я знаю, ты хотел увлечь меня в путешествие по самым разным скрытым причинам. Но лично я подписывался только на то, чтобы доставить тебя домой целым и невредимым. Я – твой последний резерв, как ты выразился.

– Я уважаю твою прямоту, Джошуа. Ты свободен от контракта. Приложение к нему я оставлю в документации корабля.

– Но этого недостаточно…

– Решено.

– Только давайте не будем мериться благородством, – цинично перебила Салли. – У тебя бэкапы по всему кораблю, Лобсанг. То есть ты не особо рискуешь, я права?

– Я не намерен раскрывать вам мои маленькие секреты. Но если я выйду из строя или погибну, ты найдешь итерации моей памяти в различных хранилищах, которые обновляются каждую миллисекунду. «Черный ящик», если можно так выразиться, находится в брюхе гондолы, в броне из сплава, по сравнению с которым, ручаюсь, даже адамантин покажется не прочнее штукатурки. Он ничуть не пострадает даже от падения метеорита, способного стать причиной массового вымирания.

Салли рассмеялась.

– Какой смысл пережить катастрофу, которая сотрет с лица земли всех живых существ? Кто тогда тебя включит?

– Я не сомневаюсь, что по прошествии некоторого времени на планете снова появится разумная жизнь. Она эволюционирует до той стадии, когда станет возможным мое восстановление. Я могу и подождать. У меня большая библиотека.

Джошуа показалось, что Салли очень красива – если это слово вообще было к ней применимо, – когда злится. И впервые он заподозрил, что Лобсанг дразнит ее намеренно. Еще один тест Тьюринга пройдет.

– Итак, – сказал он, – предположим, что ты добьешься своего и она перестанет поглощать миры. Что дальше, Лобсанг?

– Тогда мы с ней вместе продолжим поиски истины за пределами Вселенной.

– Это звучит как-то не по-человечески, – заметила Салли.

– Напротив, Салли, чрезвычайно по-человечески.

Первое Лицо Единственное Число была уже близко. Лопатообразные отростки, похожие на мясистые антенны, торчали по всей длине туловища, и за них цеплялись крабы, желавшие прокатиться, и морские птицы, которые охотились за крабами.

– Что ж, – сказал Лобсанг. – Остальное зависит от вас. Разумеется, без вашей помощи корабль не вернется на Базовую Землю. Свяжитесь с Селеной Джонс в Трансземном институте. Она знает, что сделать с информацией, которая хранится на борту, чтобы синхронизировать мою копию на Базовой. Видишь, Джошуа, некоторым образом ты все же доставишь меня домой. Передай Селене привет. Мне всегда казалось, что я для нее что-то вроде отца. Пусть даже официально она – мой опекун. Я ведь еще не достиг двадцати одного года.

Салли сказала:

– Погоди. Без тебя «Марк Твен» утратит чувствительность. Как нам на нем перемещаться?

– Это мелочи, Салли. Предоставляю вам самим разобраться. А теперь, с вашего позволения, я пущусь вдогонку загадочному плавучему коллективному организму. А, еще одно – пожалуйста, позаботьтесь о Шими.

И Лобсанг в последний раз скрылся за синей дверью.