Не прислоняться Дивов Олег

Когда диспетчер молчит, это самое приятное для машиниста. Это значит, на линии все хорошо.

– Диспетчер.

– Я диспетчер…

Как часто машинисты слышат эти слова. Их произносит главный человек, отвечающий за то, чтобы линия работала, график соблюдался и прочее, прочее, прочее.

Очень странно, почему весь персонал, занятый на поездной работе, не водят в приказном порядке на диспетчерский пункт – на экскурсию. Ведь что для машинистов диспетчер? Бесплотный голос, вещающий с небес и зачастую мешающий работать. Именно мешающий (с их точки зрения). При опоздании после пика машинист думает – еще чуть-чуть, ну вот еще капельку поднажму и уложусь в график. И тут словно незаслуженная кара: «Такой-то маршрут, полторы минуты выдержки!» Проклятие, только нагнал, и опять в минус! Обидно?

А ведь машинисты, запертые на паре квадратных метров и прикованные к контроллеру, не видят того, что творится вокруг. Ты-то почти в графике, а сзади интервал четыре минуты, и поезд вот-вот треснет под наплывом пассажиропотока…

Отстающий, кстати, сам может затребовать выдержку поезда, идущего впереди – но, как правило, этого не делают. Кому приятно признаться в своем бессилии нагнать интервал? То есть расписаться в собственном непрофессионализме? Вдвойне обидно, когда диспетчер просит машиниста-инструктора помочь догнать идущего впереди. Инструктор поможет, но клеймо «он ездить не умеет» надолго приклеится к машинисту.

Машинист не видит общей картины, «графика исполненного движения» (а некоторые и не знают, что такой существует). Представьте огромный монитор, на нем график движения каждого поезда на данном временном отрезке, визуально показанный серой линией. И тут же реальное движение поезда, показанное синей. В идеале линии должны совпадать. Это в идеале, при точном соблюдении графика. Любое отклонение мгновенно фиксируется, достаточно бросить взгляд на монитор. И начинаются вопросы: «Маршрут такой-то, почему еле ползете?» И что ответить? Конечно, если есть веская причина, то и отвечают, а если нет?..

От машинистов, этих суровых и уверенных в себе мужиков, зависит на линии ВСЕ.

От тетеньки диспетчера зависит ВСЯ линия.

Можете теперь представить, какими человеческими качествами должен обладать диспетчер – это помимо профессионализма, важность которого понятна и не обсуждается.

Увы, наравне с грандиозными личностями, харизматиками и настоящими индейцами, иногда в диспетчеры попадают довольно странные персонажи. Их перлы навечно входят в фольклор подземки и передаются из уст в уста.

– Линейный Пролетарская! Перегон Волгоградский – Текстильщики машинисты ложут. Инструктора на Волгоградский, пусть предупреждает!

Реакцию инструктора предугадать нетрудно.

– Если машинисты ложут, то и на предупреждение они положут и будут ехать как хотят!

Но команда дана, и инструктор отправляется предупреждать локомотивные бригады, чтобы перестали «класть график» на перегоне Волгоградка – Текстили. Во всяком случае, месседж диспетчера он расшифровал именно так. А как еще-то…

Тоже история. Дежурная высаживает пассажиров.

– Дежурная, отправляйте состав.

– Диспетчер, высажены только из шести вагонов.

– Отправляйте, на следующей довысадим.

Понятно: надо освободить путь немедленно. Но как диспетчер себе это представляет? Ведь состав приедет на следующую станцию, откроет двери, и счастливый народ, увидевший в поезде аж два вагона людей, мигом забьется в пустые шесть вагонов. И дежурной вновь придется высаживать весь состав. Кстати, машиниста, как потом оказалось, вообще не предупредили, что он будет «довысаживать»…

– Линейный Октябрьское Поле!

– Слушает линейный.

– Линейный, резервного машиниста с помощником к седьмому вагону 19-го маршрута!

Господи, что случилось-то?! Машиниста и помощника!!!

– Там в вагоне пьяный бомж!

– Понятно, диспетчер…

Так и просится в ответ фраза: «Может, пусть тогда милиция поезда водит?!» Она и прозвучала, только когда на линейном отпустили тангенту. Просто в воздух: пар выпустить.

Здорово повеселить публику может диспетчер-стажер.

– 42-й маршрут!

– Слушаю, диспетчер, 42-й.

– 42-й, на станции Полежаевская две минуты-ы-ы…

Долгая пауза, но педаль нажата. У диспетчеров не тангента для разговора, а педаль.

Голос на заднем плане:

– ВЫДЕРЖКУ, ДУРА!!!

– Две минуты выдержку!

Ничего, бывает. Когда у машинистов наставник учит помощника, выражения не в пример круче: мужской коллектив. Метроэльф уверяет, что его вообще учили подзатыльниками: «Придешь со смены, голова гудит. Зато скорость усвоения материала возрастает в геометрической прогрессии!»

А ведь именно из таких стажеров и вырастают настоящие диспетчера…

Особое хладнокровие требуется от диспетчера, когда надо разрулить чрезвычайную ситуацию на линии. В первую очередь – владение голосом. Это у диспетчера главный рабочий инструмент, и если он им пользоваться не умеет – прямо беда.

– Диспетчер, 51-й, потеря управления поездом, выхожу из случая.

– Понятно!

Голос уже повышен, а дальше начинается крик:

– 12-й, без команды не отправляться! 36-й, без команды не отправляться!

Радиостанции в кабинах и так громкие (чтобы, несмотря на шум, слышать команды), а если начинают кричать – пятнадцать минут, и больная голова машинисту обеспечена. Потому иногда машинисты идут на злостное нарушение инструкции – выключают рацию секунд на 10–15: чтобы отдышаться. Чтобы хоть эту малую толику времени не слышать истерического женского голоса.

– Сятый!!!

До сих пор все теряются в догадках, это был десятый, пятидесятый или шестидесятый.

– Сятый, без-ко-ман-ды-не-отпра-вля-ться!!!

Уже и неисправный поехал, а крик продолжается: диспетчер выправляет график, дает выдержки, но полное ощущение Апокалипсиса, и только от этой голосистой дамы зависит, останутся ли в живых москвичи, оказавшиеся на ТКЛ, где настал армагеддец.

К счастью, далеко не все диспетчеры такие, а есть и настоящие Диспетчера с большой буквы. Одной только интонацией они уже вселяют в машинистов спокойствие и уверенность. Но главное, за этой интонацией стоят опыт и мастерство.

Многие годы на ТКЛ объектом тихого поклонения была Галина Ивановна Бронфман. Ей верили безоговорочно. Машинист обязан диспетчера слушаться, а этой женщине – в первую очередь верили.

– Диспетчер, срочно, 59-й маршрут, прошу снять напряжение на станции такой-то для извлечения человека.

– Понятно, ждите приказа.

И абсолютно ровным голосом она начинает разруливать положение: кого на выдержку ставит, кого под оборот. Слыша этот невозмутимый голос, машинист сразу понимает, что диспетчер держит ситуацию под полным контролем. И даже вызов службы ПВС для извлечения тела не позволит остановиться линии: поезда будут крутиться, машинисты спокойным (а не взвинченным) тоном будут объявлять пассажирам, что «по техническим причинам отправление поезда задерживается…»

Рабочее спокойствие в критической ситуации, умение этим спокойствием зарядить всех, кого надо – показатель мастерства диспетчера. Пусть его не слышат пассажиры, но именно от него зависит, какой будет их дорога.

А чем заканчивается крик по селектору для тех, кто его слушает, давно известно. Восемь лет человек отработал в метрополитене, пришел на годовую медкомисссию… Отоларинголог:

– У вас снижение слуха на левом ухе. Меньше плеер надо слушать!

– Да у меня его отродясь не было!..

Строго говоря, диспетчеров тоже не мешало бы отправлять в тоннель на экскурсию. У них есть «проезд в кабине», для ознакомления, но короткий, а по-хорошему надо бы им намотать хотя бы пару «баранок». Чтобы изнутри посмотреть на эту кухню, на то, как работают машинисты.

Это помогло бы диспетчерам принимать более взвешенные решения и четче взаимодействовать с поездными бригадами. Понятно, что у диспетчеров свои инструкции, нарушать которые они не вправе, но временами машинисты просто не видят логики: вот зачем ты так делаешь, ну зачем?..

Утро. Час пик.

– Диспетчер.

– Я диспетчер.

– Диспетчер, N-дцатый маршрут, горит лампа дверной сигнализации.

– Понятно. Высаживайте пассажиров.

Разумеется, команда диспетчера – безусловный приказ для машиниста. Но ему ведь лучше видно, что с поездом стряслось. Может, не все так страшно?

– Диспетчер, прошу две минуты на осмотр состава.

– N-дцатый, высаживайте пассажиров!

– Понятно…

«Уважаемые пассажиры, по техническим причинам поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны».

Дежурная бегает, высаживает людей, наконец дает диск.

Машинист закрывает двери и… Правильно, лампа продолжает гореть.

– Диспетчер, пассажиры высажены, закрыл двери, лампа продолжает гореть.

– N-дцатый маршрут – отправляйтесь.

Да ну?! Неопытный машинист так и сделает, ему ведь диспетчер команду дал. За что и будет впоследствии наказан.

– Диспетчер, подозреваю, что в одном вагоне не закрыты двери, вы возьмете на себя ответственность за следование состава с открытыми дверьми?

Нет, не рискнет диспетчер взять на себя такое. Не дай бог, двери открыты, а пассажиры-то у нас рисковые ребята, могут и на ходу запрыгнуть (было, было)!

– N-дцатый маршрут, осмотрите состав.

Машинист бежит и находит на пятом вагоне незакрытую дверь. Под створку попал мусор. Разжимает, вытаскивает… Вуаля, контроль дверей восстановлен.

– Диспетчер, контроль дверей восстановлен, могу следовать с пассажирами.

Тут уже как диспетчер скажет. Либо даст команду сразу людей сажать, либо на следующей станции. А время потеряно: высадка дело долгое. Поезда остановлены, на линии опоздание. А надо было всего-то дать пару минут машинисту на осмотр…

Так может, действительно имеет смысл ближе познакомить диспетчеров с реалиями работы на подвижном составе?

А пока что на «доске почета» может красоваться приказ о выговоре машинисту за то, что он выполнил распоряжение диспетчера и отправился на перегон, не осмотрев состав.

А полугодом раньше там висел приказ о выговоре за то, что машинист не выполнил распоряжение диспетчера и пошел осматривать состав.

Машинистов с самого начала учат, что команда диспетчера это приказ и требует неукоснительного исполнения. На практике чем дальше, тем более расплывчато это понятие. Если раньше машинисты могли доверять диспетчерам, как профессионалам, теперь каждый сам за себя. Машинист вынужден поправлять диспетчера, ибо если он этого не сделает, то диспетчера пожурят за ошибку (диспетчеров у нас мало), а вот машиниста накажут по всей строгости закона (этих много, а надо будет, еще наберем). В 2010 году на ТКЛ сначала вошло в норму само собой, а потом было неофициально подтверждено руководством: заметил, что диспетчер «косячит» – поправь его, подскажи, научи.

И только вздох иногда раздавался: ох, Галина Ивановна, как нам вас не хватает![23]

Диспетчер и машинист – две шестеренки в огромном механизме подземки…

Да, тут просили передать: уважаемые диспетчера, пожалуйста, не забывайте четче называть номер поезда, а то крайне сложно понять, кто же такой «сятый маршрут».

Рассказ машиниста, нервным не читать

Про покатушки

Ломается состав на Планерной. И ломается настолько неудобно, что резервный состав из депо выдать не успевают физически. Это значит, на линии «отмена поезда», вернее, даже двух поездов: от Планерной до Выхино и обратно: ему же еще назад ехать.

Надо заткнуть дыру в графике. По идее, выход только один: еще состав «под ту же нитку», и пускай все потихоньку нагоняют. Но тут у диспетчера в голове родился план настолько хитроумный…

Вот честное слово, мы с Метроэльфом дважды переделывали эту главку, пытаясь более-менее внятно рассказать, что именно дальше было. Просто описать события, не анализируя, не делая выводов. И то два раза запутались. И если вы сейчас поймете, что ничего не поняли, то окажетесь в большой теплой компании: никто на ТКЛ ничего не понял.

Итак, что делает диспетчер? Она раньше графика выдает из депо состав на линию, «впихивая невпихуемое» между двумя поездами, и гонит его с пассажирами до Октябрьского Поля.

На Октябрьском Поле людей высаживают. Время на их высадку в графике не предумотрено (потому что этого состава на Полях быть просто не должно!), в итоге поезда начинают догонять друг друга и останавливаться. Линия тормозит.

Пассажиров высадили, состав загоняется в тупики. Диспетчер говорит составу на Полежаевской без команды не отправляться. Все стоят, ждут развития событий.

И тут ме-едленно, не торопясь, из тупиков Октябрьского Поля в НЕПРАВИЛЬНОМ направлении выкатывается тот самый «лишний» состав, сажает пассажиров и уезжает в сторону Планерной.

В результате на линии повисло опоздание шесть минут. Смысл всех этих покатушек так и не разгадал никто, кроме диспетчера.

А может, и она сама не поняла.

Сизый табачный дым растекается по кабине, разъедая воспаленные глаза. Судя по вони, «Винстон» все-таки «левый».

Неимоверно хочется спать. Стрелка скоростемера подрагивает в районе 60. Господи, кто же придумал эти светодиодные светофоры. Хочется закрыть глаза, чтобы не видеть этот яркий изумрудно-зеленый свет. Фильтр обжигает пальцы. В карман за пачкой – и прикурить следующую. Не спать! Кофе будет потом. Несколько часов сна явно мало для отдыха уставшим мозгам, и они пытаются наверстать это упущение, отчаянно тормозя. Не спать.

Лица людей, стоящих на платформе, размыты в бледные пятна. Усталый разум дает подсказку тому, что не успели заметить глаза. Так в утренней толпе можно увидеть человека, которого ты не видел лет десять. Не факт, что это он.

Так я увидел своего умершего отца. Типаж. Похожесть. Остальное – воображение.

Дождь наверху. Выезжаешь на открытый участок, и тут же все стекло заливает водой. Щетки даже не включаю. А смысл?.. Они чистят две полоски по сантиметру шириной каждая. Одна вверху, другая внизу. Варианта два: либо превозмочь лень, оторвать пятую точку от теплого кресла и ехать стоя, либо распластаться по контроллеру, изображая пилота штурмовой авиации на боевом курсе. Второй вариант явно не катит – скорость не та. Приходится идти на компромисс: сидеть как сидел.

Безумно хочется посмотреть в глаза тому, кто придумал стеклоочистители на «Ежиках». Поставили бы обычный электромотор, тумблер включил – щетки забегали. Так нет же, наши поезда самые поездатые поезда, и «дворники» у нас работают от пневматики. Встаешь, откручиваешь вентиль – и под бодрое шипение сжатого воздуха щетки начинают елозить по стеклу. Вернее, одна щетка, ибо на другую отдельный вентиль.

Серо. Сыро. На последнем круге включу печку. Фиг с ним, с кислородом, здоровье дороже.

Вдруг запах свежести в кабине. Хороший мужской парфюм из салона невозможно заглушить даже паленым «Винстоном». Лампа контроля высокого напряжения слепит. Выключить невозможно. Можно приглушить, засунув в прорези колпака бумагу. Но вставать не хочется. Проще надеть фуражку. Козырек прикрывает глаза.

Дежурные занимают боевые позиции у микрофонов. «Уважаемые пассажиры, побыстрее производим высадку и посадку. Посадка окончена…» – ну и так далее.

Информатор периодически отказывается объявлять станции. То ли глюк, то ли я кнопку слабо нажимаю. Контрольку включать не хочется. Раздражает. С утра многое раздражает. Капли воды бьют по лобовому. Наверху весна.

И знаешь, я помню, что обещал, и я обязательно принесу тебе сталактит, я знаю, где они растут…

Рассказ машиниста

Про фотографию

Китай-город, второй путь, платформа справа. Только выехал из «трубы», и тут же – получи, фашист, гранату!

Профессиональная фотовспышка – это жесть. Сняли в упор. Видимость ноль, перед глазами плавают белые пятна. Останавливался вслепую.

Комментарии в адрес фотографа тут явно излишни, да и в массе своей они нецензурны.

Иногда пассажиры жалуются: встанешь в первом вагоне у двери кабины машиниста, а оттуда тянет табачным дымом. Неприятно.

Хотите, чтобы Метроэльф и его друзья перестали курить на рабочем месте? Легко. Но только после того, как люди избавятся от неприятных запахов. Перегара, парфюма (который больше похож на слезоточивый газ, ибо так же выбивает слезу), запаха грязного тела… Да много их можно перечислить. Всем этим пахнет у машинистов в кабинах.

И все это не доставляет им ни малейшего удовольствия.

Вот по кабине разливается тяжело-сладкий запах духов. Понятно: дама прислонилась к двери. Перегон, второй, третий… У машиниста начинает болеть голова. Дело в том, что сейчас воздухозаборники в кабину (в отличие от салона) закрыты, чтобы не было сквозняков. При движении в салоне возникает избыточное давление, и по закону физики воздух вместе со всеми запахами выдавливает прямиком к машинисту. И он во всем этом сидит.

Наконец машинист не выдерживает. На станции открывает дверь в салон (придерживая ее, чтобы дама не свалилась от неожиданности ему в объятия: мало ли, вдруг ей это не понравится). За дверью – девушка. Он вежливо просит отойти от двери, мотивируя это тем, что духи в принципе замечательные, но вот «не его аромат». Девушка, улыбаясь, отходит, за что машинист ей очень благодарен.

А ведь запросто могла бы: а) не отойти; б) закатить сцену; в) написать жалобу. Тут уже многое зависит от того, насколько машинист ловкий психолог: как быстро он разглядит, с кем имеет дело, и сообразит, как именно к этому пассажиру обратиться…

Парфюм еще ничего, а вот бывает, нагадит пьяный или стошнит его под дверью – и машинист едет всю смену, пропитываясь вонью. Окно открыть – не поможет. Аэродинамика такова, что «кабинный» воздух вытянет наружу, его место займет воздух из салона, и запах только усилится. Да и не всегда май месяц, чтобы с открытыми окнами ездить.

Табаком машинист хотя бы отчасти блокирует запахи, навязчиво лезущие ему в нос.

Метроэльф однажды прочел в ru_metro просьбу к машинистам – не курить в кабине, потому что иногда запах идет в салон и это неприятно. Рассказал коллегам. На него посмотрели как на идиота. «А что, в первом вагоне другого места нет, кроме как у самой кабины? Если запах раздражает, ну отойди ты хотя бы ко второму, а лучше к третьему дверному проему, там уже не пахнет… В общем, чушь полная. Не забивай себе голову».

Вот и весь сказ.

Правда, в час пик по вагону особо не погуляешь: где тебя толпой прижало, там и стоишь. Но и машинисту в это время, как правило, не до курева…

Кстати, если кому интересно, отчего дамы в метро так сногсшибательно благоухают, можем объяснить (специально выяснили). Они вовсе не думают задушить вас насмерть. Эти духи вообще не для вас предназначены. Их специально вылили на себя с заметным перебором. К тому моменту, когда дама доедет до места назначения, духи частично выветрятся – и будут пахнуть как надо, в самый раз.

А машинисты курили в кабинах – и курить будут.

Извините.

Машинист размышляет вслух

Про стеклотару

Выхино. Нет, не станция, дальше: пути оборота. Свежий воздух бодрит. Пусть в нем намешалась куча запахов, и не всегда приятных, но это лучше запаха тоннельной пыли. Переходной мостик пружинит под ногами. Аккуратно обхожу посуду, то тут, то там расставленную машинистами.

Вообще, есть инструктаж, запрещающий нам выставлять пустую посуду на переходной мостик. Но, похоже, этот инструктаж написан тем, кто ни разу не бегал (а может, бегал, но так давно, что уже забыл) «с низкого старта» до восьмого вагона, чтобы вытащить застрявшую в дверях пустую бутылку.

Как правило, это восьмой, седьмой, шестой вагоны. Такой вот адаптированный под Метрополитен закон Мерфи[24]. Добегаешь, а в вагоне сидят человек десять пассажиров – и смотрят на приоткрытые двери…

Метрополитен – огромный сложный механизм. Люди в нем – винтики и гаечки, нравится им это или нет. И пускай один кривой болт может застопорить целую линию, он так болтом и останется. Его просто заменят.

Я стараюсь быть хорошим винтиком.

Увы, некоторые другие винтики думают иначе.

Похоже, в пятницу это было. Наверное, утром. Не знаю. Но ехал со мной (в вагоне) работник Управления. Ехал на работу. И, видимо, так его то ли оскорбило, то ли удивило мое «Уважаемые пассажиры, побыстрее производим высадку и посадку, не задерживаем отправление поезда, счастливого вам пути…», что он позвонил на линейный и долго полоскал мозги инструктору по поводу «передачи в салон информации, не утвержденной руководством Московского метрополитена».

Угадайте с трех раз, чего я лишнего сказал.

Причем было заявлено, что я, оказывается, еще и песни пел по громкоговорящей связи. Ужас. Так и вижу: концерт в час пик по заявкам пассажиров, исполняемый хриплым Метроэльфом… Ну и соответственно, сегодня на смене мне было корректно указано машинистом-инструктором – перестать страдать фигней.

Дамы и господа! Верите? Достало. Я люблю свою работу. Да, я иногда передавал «неутвержденную» информацию. Например, просил в час пик снимать рюкзаки, потому что народу очень много, и рюкзак мешает рядом стоящим (по себе знаю, ведь, как все машинисты, еду на работу в салоне). Или, видя, что женщина завозит в вагон коляску с ребенком, напоминал, что ребенка надо (по правилам) держать на руках…

И я действительно иногда пою. Но ведь не в микрофон же! Просто напеваю у себя в кабине, особенно с ночной смены или на ранней, чтобы банально не уснуть. Ибо, согласно рекомендациям Службы Подвижного Состава, при появлении сонливости я должен надеть «будильник водителя», встать, поприседать, попрыгать… Как правило, сонливость одолевает машинистов с утра под самый конец пика. Вы представляете себе машиниста, весело прыгающего в кабине поезда, летящего по «трубе» с интервалом 1,35?..

Не думайте, что я какой-то особенный. Вряд ли я намного добрее остальных, человечнее, снисходительнее к пассажирам и т. п. Я машинист, крепкий железный винтик Метрополитена. Думаете, я не захлопываю двери перед носом у людей? Еще как. После слов «осторожно, двери закрываются» я имею полное право закрыть двери, не обращая внимания на бегущих, машущих руками и даже сующих в дверной проем ноги, головы и другие выступающие части тела, пассажиров. Сколько раз мне стучали в окно: «Открой двери, жалко, что ли?» Сколько раз я зажимал людей. Сколько раз пассажир, сунув руку в закрывающуюся дверь, стоял, просто стоял и смотрел в зеркало, зная, что я не смогу отправиться… Но стоило мне только сказать: «Прошу милицию к N-ному вагону», он тут же растворялся в толпе.

Если время позволяет, то я переиграю дверьми – но в пик?! При таком огромном пассажиропотоке? Это нереально. Мне надо держать график. Это моя профессия: вовремя уехать. А еще это мои деньги: зарплата, премия. Вы хотите терять заработок из-за абсолютно незнакомого вам человека, который по своему раздолбайству опаздывает на работу? Почему должен терять их я? (Сейчас начнется: не нравится работа – меняйте… В метро вообще нет тех, кто не любит свою работу. Причем любит достаточно сильно, ибо никакие деньги не удержат человека, если ему это в тягость.)

И тогда начинаются жалобы. Сегодня, утро. Погода – супер, жизнь прекрасна. Я закончил, мне хорошо, я честно отпахал смену, перевез кучу народу. Захожу на линейный. Инструктор:

– Да твою мать!!! Ты опять за свое?!

– Э-э?..

– Опять звонили! (видимо, из Управления) Пассажиры жалуются: у вас машинист неадекватный, счастливого пути желает, наверное, он пьяный!

Я выпал в полный осадок. Нет, я понимаю, что два раза в неделю – перебор, но все-таки…

Заодно выяснилось: в первый раз со мной ехал даже не работник Управления, а его супруга. Это у нас теперь такая добровольно-ревизорская дружина появилась: жены, дети, тети, дяди, шурины, золовки, девери, ну до седьмой воды на киселе. Причем господин начальник (увы, фамилия выскочила из головы, вспомню – напишу) еще уточнил: «Я верю своей жене!» Ага, попробовал бы он ей не поверить, работа заканчивается – жена остается.

И как сказал сегодня мой хороший товарищ – вот так и гибнут метроэльфы, добрые создания, и появляются метроорки!

Путь – тот, который есть, а добрый он или нет, все зависит от вас, от вашего отношения.

Счастливого, трам-тарарам, пути.

Про фонарик под вагоном

– Слышал, тут Васю талона лишили?

– За что?

– Проверяющий его поймал, сказал: «Не осматривал подвагонное оборудование». Причем сам он под состав не лазил. Рядом стоял.

– Э-э, а как же тогда определил?..

– Ха! Все гениальное просто. Когда Вася под составом ползал, у него фонарик не крутился туда-сюда!

Утро. То ли вторника, то ли среды, я уже запутался. График рабочих дней – значит, будни. Тем временем в депо нагрянула ревизорская проверка.

– Слушай, а проверка месяц длится, или?.. Уже ходят слухи, что два!

– Проверка длится не менее месяца. Накопают дерьма выше крыши, уложатся в месяц. Не накопают – станут дальше рыть, пока норму не выполнят. Два? Значит, два. Надо им будет – и три месяца проверять будут!

Судя по последним записям на «портянке»[25] – не нашли они на линии ничего серьезного. И начинается…

Машинисты такие-то: неправильно оформлена заявка на подачу напряжения. А именно: неправильно записан месяц. Ну да, неправильно! Человек, поспав три часа, писал заявку, и хвостик в цифре «5» загнулся. Получилась цифра «9». Следом за ним такие же сонные, подавая свои заявки, автоматически переписали дату. И получился вместо мая – сентябрь. Пробовали вы, поспав несколько часов, быстро вспомнить, какое нынче число? Дата тупо переписывается с вышестоящей. А исправлять записи в книге категорически запрещено.

Это господин Куманцев нашел данное нарушение. Тот самый, который написал на меня телегу: «Машинист неадекватен. Он желает пассажирам счастливого пути». Интересно, сколько ему книг подачи напряжения пришлось пролистать? Их в депо не одна и не две. И записи за один день – не один лист. А нарушение было в мае месяце…

Кстати, на этого товарища многие зуб точат, ибо, живя на Сходне, любит он, с утра едучи на работу, попортить нервы машинистам.

А проверка идет. Ревизор заходит в кабину, и…

– Сколько случаев брака[26] было с начала года?

– Ну-у… (я их считаю, что ли?!) Ээ-э… 16.

– А сколько из них эксплуатационных?

– Ну-у… 15 и 1 ремонтный.

– Правильно. А сколько проездов с начала года?

– 12… Кажется… Не, точно, 12.

Самое интересное: господа ревизоры делают вид, будто не догадываются, что нарушают должностную инструкцию, в которой черным по белому написано: «Категорически запрещается отвлекать машиниста от ведения подвижного состава…» Но любопытно, что если, не дай бог, во время разговора чего случится, виноват будет все равно машинист, ибо он за контроллером, и на законый вопрос: «Ну вы же?..» – получит ответ:

– А почему ты меня не заткнул? Ты же видел, что я тебя отвлекаю, надо было остановить. А так ты еще и инструкцию нарушил!

Причем если, отвлекаясь на ответ ревизору, ты вовремя не назовешь стрелку, входящую в маршрут, или показание светофора, требующего снижения скорости, – получишь замечание еще и за это (а то и талона можно лишиться). В общем, куда ни кинь – всюду клин.

Отдельная песня это мобильные телефоны. Есть у нас инструктаж аж из самой небесной канцелярии о том, что во время работы мобильный должен быть выключен. Инструктаж-то есть, но… Как можно проконтролировать выключение телефона? Попросить предъявить к осмотру? Народ ржет: «Это уже какой-то гоп-стоп по-ревизорски получается – типа, брателло, дай телефончик посмотреть!»

Будильник машиниста мне выдан, его я обязан предъявить, но телефон?.. Если начнут выдавать служебные мобильники, тогда их будут «предъявлять к осмотру», а вот таким макаром – извините. Хотя были случаи, когда машинисты попадались, но уже по собственной глупости: перед сменой телефон не выключали и забывали поставить на беззвучный режим. По закону подлости, звонок раздавался в самый неподходящий момент. По большому счету и тут можно придумать что-нибудь, нажав через карман рубашки кнопку сброса. Мол, это у меня будильник сработал, мне врач рекомендовал гомеопатию пить для увеличения тонуса каждые два часа…

А иногда творится… Даже слово подобрать не могу. Машиниста лишили талона предупреждения (как следствие – и премии) за… Вы точно сидите? За то, что он поставил сумку на столик в кабине. Ибо, оказывается, дверь на ходу может открыться, задеть сумку и в новом контроллере ударом сумки перекинуть реверсивную ручку по ходу назад. Представьте себе, был такой случай! Из-за него, по слухам, хотят столики вообще демонтировать. Похоже, теперь чая в кабине не попьешь: чашку куда ставить? На подоконник? Плавали, тьфу, то есть ставили – знаем. У меня лично на стрелке чашка перевернулась, и ее содержимое вылилось на кран ЭПК. Слава богу, все закончилось благополучно, а у некоторых машинистов после опрокидывания чашки ЭПК срабатывал и больше не включался, что приводило к отключению системы АРС. На исправном составе.

Ничего не имею против «защиты от дурака», только не надо всех машинистов огульно записывать в дураки – и от них защищаться. Иногда у нас под землей прецедентное право доходит до абсурда: один идиотский случай, и сразу тотальные оргвыводы. Хорошо, а если завтра машинист стукнет пассажира по черепу реверсивной ручкой? Вот будет головоломная задача для Управления: как отобрать у нас реверсивки, но чтобы при этом поезда ходили!

Кто прав, кто виноват – бывает, и не разберешься. Заезжал тут к нам в депо ТЧМ ЦДП[27] по фамилии Мазов. Результат его заезда висит на линейном, на «портянке». Нет, в принципе все правильно. Но… «Машинист имярек не проверял тепловой нагрев индуктивного шунта». По инструкции обязан? Обязан. Виноват? Виноват. Только есть такое понятие, как остаточное напряжение, и если пробита обмотка, ты хвать за шунт рукой, а он тебе – сдачи. И поверьте, мало не покажется. Инструкция инструкцией, но жизнь и здоровье как-то дороже. Кстати, по словам машиниста, господин Мазов полез с ним в канаву для осмотра без головного убора, что является грубейшим нарушением техники безопасности, и у машиниста за это нарушение (если попался) отбирается талон (вместе с премией). Увы. Что положено Юпитеру, не положено быку.

«Машинист при торможении за знаком «Т-сбор» не произнес вслух «За Т». Вроде бы все правильно. И инструкция есть. Вернее, изменения в инструкции, но вот неувязочка, они вступают в силу с 1 декабря, а был ноябрь. Машинист висит на «портянке» ни за что…

Подмена. Зверски хочется мороженого. Хочется – перехочется, ибо для того, чтобы выйти на свежий воздух, машинист обязан спросить разрешения у инструктора и после возвращения доложить, что вернулся. Мотивировка запрета выхода на улицу проста: а вдруг он там, наверху, скотина, нажрется?! Ну-ну. Захочу напиться на смене, никакая бумага, даже за подписью Начальника Метрополитена, меня не остановит. И все-таки, я собственными глазами видел, как инструктор на Рязанском проспекте не пустил машиниста наверх купить сигарет и воды.

А вы говорите, «романтика подземных магистралей»…

Тяжела и неказиста жизнь простого машиниста.

P.S. Мнение автора может не совпадать с текстом главы, ибо многое написано с чужих слов, по просьбе машинистов, которых это все затрахало (простите мой французский).