Не прислоняться Дивов Олег
И сделало выводы, да.
…Лично предупрежден о недопустимости разглашения информации по работе Московского метрополитена.
Начальник депо: подпись.Зам по эксплуатации: подпись.
Теперь (судя по этой записи) я не имею права разглашать количество вагонов в составе, а также интервал в час пик.
Не знаю, то ли плакать, то ли смеяться.
Вот только свою подпись я нигде не ставил[37]…
Утешился старой истиной: если вас начальство трахает, значит, вы чертовски сексуальны. Начальство, кажется, подслушало мои мысли. И снова потащило на ковер. Кстати, это у русских «ковер», а англоязычные трудящиеся называют такие вызовы «rape session» – загляните при случае в словарь… Похоже, пока меня по всем кабинетам не протащат (содрогнулся, представив, сколько кабинетов в Управлении), не успокоятся. Хотя пока все не выходит за рамки депо. Теперь мне запретили фотографировать на территории депо, мотивируя запрет тем, что это «стратегический объект». И если я продолжу свои фотохудожества, меня можно будет привлечь к суду.
Интересно, они как, не в курсе, что «стратегический объект» давно сфотографирован со спутника, и его можно спокойно разглядеть во всех подробностях на яндекс-картах и в гугле? Что из домов, стоящих рядом, просматривается вся территория депо и даже виден начальник, играющий в футбол?
Интересно, если я им это расскажу, будет ли судиться Московский метрополитен с Google?
Или хотя бы с Яндексом для начала?
Или лучше промолчать?
Чисто из вредности…
Размышления машиниста
Про график движения
Во вторник набежало 30 минут минуса, а в среду Управление так вздрючило всех за опоздание, что опоздание было ликвидировано, не успев начаться (спасибо погоде, дождь закончился, а то дрючь не дрючь, дождю это фиолетово).
И как нам было указано – стучать, стучать, стучать. То есть если пассажиры держат двери, то дверьми переигрывать не надо, а надо взять микрофон, вызвать диспетчера, дождаться его ответа и доложить, что пассажиры держат двери (ну или что отправился с увеличенным интервалом по причине держания оными дверей).
На вопрос, а что будет за невыполнение этой хрени, я в ответ получил только многозначительное «У-у…» и шевеление бровями. Но если учесть, что сия фигня была написана в журнале заступления красными чернилами, то… Ух, как всем будет больно.
А тринадцатая зарплата на носу, и лишаться ее категорически не хочется.
Глава 57
Так называемая личная жизнь
Рано или поздно машиниста спрашивают об этом: ну вот у тебя довольно странная работа – а как к ней относится твоя жена?
Неважно, с какой интонацией звучит вопрос, доброжелательной или ехидной. Все равно явственно читается подтекст: как она тебя вообще такого ненормального терпит?!
А действительно – как?
Все дело в любви, наверное. В принципе, чтобы жить с машинистом, его надо очень любить, ибо сложный рваный график не каждая выдержит. Согласитесь, грустно справлять Новый год в одиночестве, потому что муж на работе. Возит каких-то пьяных идиотов, которым дома не сидится (ладно бы он такси водил – чаевые, новогодний тариф…)
Или хочется вечером сходить в кино, а в ответ:
– Прости, дорогая, мне завтра в пять утра вставать на раннюю.
Сами представьте: у нее в субботу – воскресенье выходные, а он работает с 9 до 18, а в понедельник, когда она работает, у него выходной. И это еще наименее заковыристый случай. Человеку со стороны иногда бывает трудно понять, как машинисты в расписании смен разбираются – там же черт ногу сломит.
Вдобавок они бессовестно путают дни недели. Им важно знать, по какому графику они сегодня ездят: будней или выходных, остальное побоку. Смену времен года они более-менее замечают, но любой машинист однажды приходит к выводу: ему реально все равно, четверг на дворе или сентябрь.
Машинисты влюблены в свою работу (иначе давно разбежались бы). Значит, придется с юмором относиться к тому, что вас в семье трое: он, она и метрополитен. А метро, оно разное: сегодня муж принесет с работы уморительную байку, завтра поделится таким, о чем лучше бы и не слышать. Машинисты видят под землей очень много дурного, и когда чаша терпения переполняется, гадость начинает плескать через край. Это тоже не подарок.
Чем дольше машинист водит поезда, тем выше шансы, что ему человек упадет под колеса. Может получиться в итоге не страшно, даже забавно, только машинист вернется домой очень злым. А может получиться мясной фарш. И машинист придет грустный. В обоих случаях он, скорее всего, нажрется в соплю и будет жаловаться на судьбу унылым матом. И попробуй ему не посочувствуй.
А еще машиниста в любой момент могут выгнать с поездной работы без права восстановления в должности (за проезд красного светофора, например). Ух, что с ним тогда будет…
Жить с таким мужчиной, наверное, прикольно.
Но трудно.
Машинист рассказывает сказку
Про обычаи малых народов
…Жил-был машинист метро. Не опаздывал на смены, не ругался с диспетчером, выполнял инструкции. Тоннель, станции, пассажиры… Он наматывал круги, пил горячий чай, и жизнь была прекрасна.
Едет он, едет, слышит – вызывает его диспетчер. Выдержку составу дает пару минут на станции… ну пусть будет Китай-город. Поезд стоит, интервал растет, все как обычно. И тут замечает машинист: у кабины что-то происходит. А там скачет шестнадцатилетний недоросль. Бьет ногами по двери, материт машиниста и его родителей. В общем, изливает желчь на человека, находящегося при исполнении должностных обязанностей.
Встал тогда машинист с кресла, открыл дверь и спросил: «Чего тебе надобно, вьюноша?» Уж не помню, что ответил вьюноша, но закончил речь свою словами: «Да все равно ты мне ничего не сделаешь!»
У некоторых народов до сих пор осталось правило, что оскорбления смываются кровью. Машинисты народ спокойный, но ведь и их достать можно, если очень постараться. Не сдержался машинист и врезал уроду от души. А потом еще добавил, в воспитательных целях. Шум, гам, милиция. Забрали юношу в «обезьянник», а тот, не будь дураком, «Скорую» вызвал, побои снял, и бумагу накатал, что его машинист избил…
– Черт, затрепался я с тобой, мне через пять минут на состав.
Машинист выбросил окурок и размашистым шагом пошел на линейный.
– Эй… А сказка чем закончилась?
Машинист остановился, через плечо глянул на собеседника.
– Чем обычно сказки заканчиваются? «В общем, все умерли!»
Подземный город жил своей жизнью. Поезда шли по графику, дежурные встречали, провожали их. Машинист ехал и думал: «Сказка – ложь, но я бы поступил именно так. Да и каждый наверное…»
Дневник Метроэльфа
Эпилог
Город встречает моросью дождя и ветром, пробирающим до костей. Поправить сумку на плече, плотнее запахнуться в любимую куртку – глядишь, все не так уж и страшно. Желтые очки помогут раскрасить мир в солнечные цвета. Серого мне и под землей хватает.
Двадцать минут дождя – и здравствуй, родная буква «М» над вестибюлем.
Медицинский контроль. Не знаю, что произошло такого страшного, но медицина в последнее время просто озверела. Я гипотоник, и давление 100/60 для меня норма, а тут с удивлением узнал что мне подняли планку до 105. Вроде бы мелочь, пустяк, но… При верхнем в 103 меня до смены не допускают. Разница в 2 единицы, но вот увы. Видимо, медицинское руководство считает, что именно эти 2 единицы не дают мне проехать запрещающий сигнал светофора и совершить другие гадости, угрожающие безопасности пассажиров.
Результат: до смены не допущен и отправлен на час в резерв. Пить кофе и повышать давление. Вместо меня на состав садится резервный машинист, а мне придется слоняться по линейному, не зная, чем себя занять.
Так и слышу ворчание руководства, прочитавшего это: «Делом займись. Инструктажи почитай». Да сколько можно? С удовольствием почитал бы, если бы нашел в них что-то новое. Но все новое – хорошо забытое старое, прописанное в ПТЭ и инструкциях, а инструктажи это просто напоминают. Ладно, разворчался я что-то. Лучший способ поднять давление, это поднять нервы себе.
Попытка номер два. Меряем. 111/67 и пульс 82. Наконец-то. Сейчас развернем график и посмотрим, во сколько мой состав прибудет на Поля. Смена началась. А не хлопнуть ли еще кофейку?..
И вот наконец-то мы едем, едем, едем… Диспетчер молчит: значит, на линии порядок (не считая опоздания, это уже норма).
Основная задача – высадить всех, кто выходит, а посадить – это уже как получится. Народ заходит по принципу «сначала я, потом сумка». Вот и зажимаются сумки. Двери приоткрыть не проблема, но едва я это сделаю, тут же в створки вцепляется мертвой хваткой очередной пассажир. И, упираясь ногами в платформу, пытается залезть в вагон.
«Ежики» забавные вагоны. У них нет размера. Сколько бы человек ни было внутри, всегда найдется место еще для одного.
Утренний пик. Рязанский проспект. С Выхина уходят пустые резервные поезда, чтобы посадить людей на Кузьминках. Как только поезд останавливается на Рязанке, чтобы основной машинист сменил маневрового, пассажиры тут же разжимают двери, и начинается самовольная посадка. Машинисты по утрам уже тотализатор устраивают – сколько пустых вагонов в резервном поезде. Народ так набивается, что сидячих мест не остается.
Это будет продолжаться до первого несчастного случая. После чего резервные поезда просто отменят. Скажу честно: нам от этого ни холодно, ни жарко. Количество человек в вагоне – не изменится.
– Будете следовать по удалению, по разрешающему показанию…
Вот и все. Впереди встали. Значит, к десяти минутам минуса добавится еще пять – десять (и это в лучшем случае).
На станции кто-то решил зайти в вагон с разбега. Ой, зря. Пассажиры такие шутки не любят. Герой вылетает из вагона практически с той же скоростью, с которой забежал. Я прекрасно понимаю, что вечер, что хочется домой, но уважайте же вы друг друга… Хотя бы иногда…
На Рязанке коллега похвастался, что скачал из Интернета симулятор американского метрополитена.
– И как?
– На последнем уровне сложности – фигня полная.
– А ты чего хотел? Для машиниста ТКЛ их метро – детский сад!
Про метро
Понедельник. Утро. Москва. Метро.
Истошный вопль машиниста из кабины:
– Диспетчер! Свет! Выключите освещение! Они ползут на свет… Диспе-е…
Это у них на Такой Какой Линии началась рабочая неделя. С добрым утром, люди добрые. Пусть понедельник будет для вас легким и солнечно-светлым.
До встречи под землей.
Читать бесплатно другие книги:
