Доброй ночи, любовь моя Фриманссон Ингер
Она кинула на него хитрый взгляд:
– Есть старое хорошее правило: команду не трахать!
Вмешался исландец:
– Мартина, а ведь в Гватемале немного неспокойно?
– Да, иногда меня тормозили военные.
– Мне кажется, глупо так искушать судьбу. Женщина... в одиночку...
– Это еще почему? Разве у девушек нет права на свободу передвижения, как у парней?
– Ты понимаешь, о чем я.
– Меня ни разу никто не пытался изнасиловать, если ты на это намекаешь. Однажды потеряла паспорт. Но в посольстве с этим разобрались.
– Ты весь мир, наверное, объездила? – спросила Жюстина.
– Нет. В Исландии, например, не бывала. И не рвусь.
К ночи они наконец добрались до места. Было все еще очень жарко. В воздухе мелькали птицы, похожие на ласточек, их отливающие серебром тела рядами покрывали телеграфные провода, крест-накрест висевшие над улицами. Бен страшно обрадовался птахам:
– Здорово, что мы их застали, это перелетные птицы, такое случается всего два раза в год.
– Может, прямо под ними торчать не стоит? – сказал Натан. – Я слышал, от этого неудачи приключаются.
Все рассмеялись.
Они поселились в дешевом и незатейливом постоялом дворе. Жюстина очень устала и сразу рухнула на кровать. В комнате было жарко как в сушилке. Она с удовольствием вымылась бы, все тело зудело, ей казалось, будто она пропитана грязью.
– Как себя чувствуешь? – спросил Натан.
Он уже сходил в душ и теперь, широко расставив ноги, обсыхал под вентилятором. Ноги его покрывал золотистый пушок, он был очень красив, ее потянуло к нему, хотелось, чтобы он обнял ее, покачал, поцеловал. Уверил бы, что ничего страшного не случится, что они навсегда, навсегда вместе.
– Все хорошо, – прошептала она.
– Выглядишь подавленной.
– Ничего страшного. Просто немного устала.
– Давай спустимся и перекусим.
Она покачала головой:
– Я не пойду.
– Совсем без сил?
– Да.
– А мне нужно что-то поесть.
Он ушел. На кровати не было белья, только тонкий цветастый чехол на матрасе. Она чувствовала под собой песчинки, однако, когда попыталась стряхнуть их, выяснилось, что на матрасе ничего нет. Ей хотелось во что-нибудь завернуться – не потому что она мерзла, а потому что привыкла накрываться. Она чувствовала себя голой, беззащитной.
Жюстина слышала, как остальные собираются внизу. Комната была квадратная, с серым цементным полом. Единственная мебель – кровать. За окном набирал силу хор цикад и лягушек.
Она села на кровати. Тело жгло, чесалось везде, где кожа соприкасалась с кожей. Она оделась и вышла в коридор. В торце находилась обшарпанная раковина. Направо – душ и азиатский туалет. Она вошла в душевую и разделась. Там не было крючков, Жюстина перекинула одежду через дверь, и та намокла, когда она принимала душ.
Жюстина прополоскала трусы и лифчик, завернулась в полотенце и пробежала обратно в номер. А если ее увидят? Вряд ли можно разгуливать в одном полотенце по мусульманскому постоялому двору. Возможно, за это полагается публичная порка или вовсе побивают камнями до смерти. Она натянула свежие брюки и майку, разложила мокрую одежду на полу. Влажные волосы приятно холодили голову. Ощутив легкий голод, Жюстина подумала: она явно идет на поправку.
Жюстина на ощупь спустилась по крутой и темной лестнице. Внизу работал телевизор, перед ним сидели два мальчика. Они не обратили на Жюстину внимания. Из-за покрывала выглянула женщина.
– Вы не знаете, где мои друзья? – спросила Жюстина.
И тут же увидела их. Они устроились за сдвинутыми столами на улице. Жюстина замерла в дверях. Никто ее не заметил. Мартина сидела в центре. Она что-то рассказывала. Лица у всех блестели, они внимательно слушали.
Рядом с Мартиной сидел Натан. И так близко, что рука его касалась ее бедра.
Жюстина долго стояла и смотрела на них. Что-то в ней надломилось, она не могла заставить себя подойти, но не было у нее и сил подняться в комнату. В голове билась какофония минувшего дня: гул моторов, голоса, стрекот цикад. Она стояла в дверях, точно статуя, – женщина средних лет, лишенная обаяния, бледная, жирноватая туристка.
Первым ее заметил Бен. Встал, шагнул навстречу:
– Жюстина, садись. Я тебе что-нибудь поесть принесу.
– Чем вы тут занимаетесь?
– Ничем особенным. Перекусили, а теперь вот сидим, расслабляемся.
Она подошла к столу.
– Я думал, ты спишь, – сказал Натан.
– Ну да, – глуповато ответила она.
– Тебе надо отдыхать. Чтобы завтра сил хватило, – участливо сказал Хенрик.
Она кивнула. К глазам подступали слезы, она быстро надела солнечные очки.
– Теперь ты похожа на Грету Гарбо, – сказал Стефан. По-английски он говорил с сильным немецким акцентом. Катрин шутливо передразнила его. Затем повторила фразу, тщательно выговаривая слова.
Стефан и Катрин были помолвлены. Натренированные – Жюстина обратила внимание на их мускулистые икры. Они-то без всякого труда вынесут экспедицию в джунгли.
– Что вы ели? – с усилием выдавила она.
Катрин хихикнула:
– Догадайся!
– Я не знаю...
– Жареный лис и цы-ы-ыпленок.
– Национальная еда в Малайзии, – сказал один из норвежцев.
Жюстина плохо различала этих норвежских парней.
– Ты Стейн или Оле? – спросила она.
– Конечно, Оле. Может, нам таблички с именем прикрепить?
– Вы так похожи.
– Правда? Злая ты.
Норвежцы расхохотались одинаково булькающим, добродушным смехом.
– Это, наверное, потому, что вы оба – норвежцы, – сказала она.
– Ты, значит, думаешь, что все норвежцы на одно лицо? А мне вот не кажется, что все шведы на одно лицо. – Он взглянул на Мартину: – Она, к примеру, темненькая. А ты – блондинка.
Бен принес тарелку с едой и ледяную кока-колу. Жюстина жадно припала к стакану.
Бен сказал:
– Мы обсуждали, как паковаться на завтра. Натан тебе покажет. Возьми с собой только самое необходимое. Помни, что придется много дней таскать на спине то, что ты возьмешь. А влажная одежда весит больше, чем сухая. То, что мы не возьмем с собой, останется здесь до нашего возвращения.
– Хорошо.
– Я тебе дам таблетку. Завтра будешь как новенькая.
Она не могла уснуть. Натан лежал рядом, слегка похрапывая. Несмотря на жару, ей хотелось чем-нибудь накрыться. А еще ей хотелось в уборную, но она не решалась выйти из комнаты. Для этого придется одеться, а у нее на это нет сил.
Мартина напоследок сказала:
– Спокойной ночи всем. И подумайте о том, что мы последний раз спим в постели.
Жюстина подумала. Лежала и думала, что ей будет не хватать постели, даже такой.
Наверное, она все же уснула, потому что, когда открыла глаза, Натан уже встал и собирал свои вещи. Через распахнутое окно пахло едой. Хор лягушек звучал оглушительно.
– Доброе утро, дорогая, – улыбнулся Натан. – Как себя чувствуем?
– Вроде бы лучше. – Она потянулась.
Он присел на корточки, запихивая вещи в рюкзак.
– Натан...
– Да.
– Нет, ничего.
– Тогда вставай. По-моему, душ как раз освободился.
– Ты не поможешь мне упаковаться?
– Сама управишься. Мне нужно с Беном кое о чем поговорить. Возьми во что переодеться в походе и пару вещей, чтобы надеть, когда мы лагерь разобьем. И не забудь таблетки от малярии! Я пошел вниз. Приходи, когда будешь готова.
Глава 4
Из города их увез грузовик, крытый брезентом. По каким-то соображениям, возможно, потому, что она была старшей женщиной в группе или же из-за болезни, Жюстину усадили в кабину, рядом с водителем. Остальные забрались в кузов вместе со снаряжением.
Жюстина оглянулась. Натан сидел, согнув ноги в коленях. Опираясь на его ноги, сидела Мартина.
Она пила теплую воду из бутылки. Машина двигалась рывками, словно для водителя дело это было в новинку. Каждый раз, переключая скорость, он так резко дергал за рычаг, что раздавался скрежет. От этого водитель еще больше нервничал. Стекла были опущены, и в кабину летела пыль. Водитель поминутно косился на Жюстину, но по-английски он не говорил. Кожа у него была очень темная. С обеих сторон к дороге вплотную подступали джунгли.
Один раз водитель что-то прокричал и указал на дорогу. У обочины лежал огромный питон. Змея была мертва, погибла под колесами. Жюстина слышала, как сзади все загалдели, слов она не разбирала, до нее долетали только возбужденные голоса. Она подумала про ночевку и вздрогнула.
Через несколько часов машина свернула на глинистую дорогу, уходящую прямо в лес. Колеса начали проскальзывать, раз они чуть было не забуксовали. Наконец машина остановилась. Водитель выключил зажигание. Сначала их оглушила тишина, а потом стали наступать звуки джунглей, словно игра могучего оркестра.
У Жюстины ныло все тело. Она соскочила на красную почву и стала растирать ноги.
Натан подошел к ней:
– Вот твой рюкзак. А я еще вот что тебе купил. – Он протянул ей нож длиной в полметра в широком черном футляре.
– Нож?
– Паранг.
– Это к несчастью – дарить что-то острое.
– Да ладно. Он тебе понадобится.
Жюстина взвалила на себя рюкзак. Бутылку с водой она повесила на один из металлических крючков, что торчали по бокам. На талии у нее была сумка-пояс, к ней она прикрепила нож. Стояла обжигающая жара, волосы уже взмокли от пота. Жюстина думала... нет, она ничего не думала. Если бы она принялась думать, то потеряла бы силу, не смогла бы идти.
Они медленно тронулись в путь. Сперва вверх по крутому глинистому холму, потом начались джунгли. Бен и Натан шли впереди. Неожиданно она обнаружила, что к ним присоединилась группа туземцев. В первый момент она решила, что у них недобрые намерения, но затем догадалась, что это проводники, они будут сопровождать их группу. Бен позже рассказал ей, что они из местного населения, из племени оранг-асли.
Они поднялись по скользкому и вязкому склону. Рюкзак постоянно тянул ее назад. Она цеплялась за корни и ветки, с трудом карабкаясь вверх. Хенрик шел сразу за ней, дышал он с присвистом.
– Как ты там? – выдохнула она.
– Не хочу жаловаться, мы же едва начали путь, – ответил он. – Но эта чертова жара...
Да, жара стояла невыносимая, придавливала дополнительным грузом. От пота одежда быстро промокла, брюки липли к ляжкам, ноги были как свинцовые.
На вершине склона зеленой и непроходимой стеной стояла растительность. Туземцы прокладывали дорогу. Жюстина попыталась воспользоваться ножом, но его приходилось держать обеими руками. Один из туземцев взял у нее нож и показал, как рубить. У него получалось легко и непринужденно.
Они еще долго пробирались по верху склона, а после едва не рухнули в ложбину, глинистые склоны которой устилала скользкая листва.
– Нам обязательно спускаться именно здесь? – спросил Гудмундур.
– Да, они будто решили показать нам, как устроены джунгли, – пробормотал Хенрик. – Во всех деталях.
К ним подошел Бен:
– Трудно?
– Если бы не эта жара чертова. Мы к такой не привыкли.
– Пейте побольше. Не забывайте пить.
Один из туземцев начал спуск. Он был в майке с надписью «Пепси» и в темно-синих шортах. Ноги у него были худые и исцарапанные. Жюстина подумала, что она-то уж точно поскользнется и мешком скатится на каменистое дно. Она спускалась очень медленно, хватаясь за лианы и ветки, мускулы дрожали от напряжения. В какой-то момент все-таки упала и заскользила вниз, пока не ухитрилась уцепиться за ствол. Она посидела, держась за дерево, точно за спасательный круг. А стоило отпустить, как угодила рукой в какие-то колючки. Она выругалась сквозь зубы.
Натан был далеко впереди.
– Как ты там? – прокричал он.
Мартина была уже внизу.
– Можно сделать небольшой привал, – объявил Бен.
Река неслась желтым потоком, издали доносился шум водопада.
– Сними рюкзак, – сказал Натан, но Жюстина слишком устала, руки у нее дрожали. Он помог ей с рюкзаком. Ремни натерли плечи, запястья распухли, так что ремешок от часов впился в кожу. Пришлось ослабить на несколько дырочек. Она посмотрела на пальцы, они напоминали маленькие сосиски и почти не сгибались.
Последним спустился Хенрик. Глаза его блуждали, одежда была мокрой и грязной.
Бен внимательно посмотрел на них. Незаметно улыбнулся.
– Вы привыкнете. Вначале всегда трудно.
– Не уверен, – задыхаясь, пробормотал Хенрик. – Не думаю, чтобы старого пса...
Место, где они устроили привал, было невероятно красивым. Вдоль реки сияли большие белые цветы, повыше располагались пещеры, они видели, как из одной вылетела стая летучих мышей, которых вспугнуло их приближение. Жюстина упала на колени у воды, ополоснула руки и лицо. Огромная бабочка замерла на ветке, нависающей над водой. Только тут Жюстина поняла, что бабочек тьма-тьмущая. Они кружили вокруг нее, она вытянула руки, какая-то бабочка опустилась на большой палец. Жюстина почувствовала прохладные лапки, скользящий по коже хоботок.
– Не двигайся! – вскрикнула Мартина. – Я попытаюсь ее снять с близкого расстояния.
Но когда она придвинула к бабочке объектив, так испуганно вспорхнула. Мартина аж застонала от разочарования.
– Черт, это мог быть самый лучший снимок в мире!
– Их привлекает соль, – пояснил Бен.
– Надо же, а я думала, они сладкоежки.
– Да, именно поэтому они и садятся на Жюстину, – сказал Хенрик. Он снял башмаки и окунул ноги в воду. Лицо его болезненно скривилось.
– Ох! А ты ноги не натерла?
– Не знаю, – ответила Жюстина. Кроссовки были мокрые, все в глине. – Боюсь разуваться, потом не надену.
К Бену подошел один из туземцев, совсем еще мальчик. Щеку у него пересекал шрам, в руке он держал бамбуковую дудку. На бедре висел колчан со стрелами. Он возбужденно повторял какое-то слово.
– Что он говорит? – спросил Натан.
– Следы тигра.
– Где? – встрепенулась Мартина. – Покажи мне, я сделаю несколько снимков.
Метрах в десяти в глине отпечатались следы крупных лап.
– Бен, ты говорил, что они нас больше боятся, чем мы их, – пробормотала Катрин. – Надеюсь, так оно и есть.
– Конечно. Так и есть. Тигр наверняка нас услышал и убежал. Он уже далеко.
Они снова тронулись в путь. Решили идти вдоль реки. Слева стеной возвышалась гора. Они балансировали на скользких корнях и скалистых выступах в тех местах, где каменная стена подступала к самой воде. Один из проводников ушел вперед, натягивая бамбуковую веревку между ветвями и деревьями. Держась за нее, они медленно продвигались вперед.
Мало-помалу гора сошла на нет. Тогда они углубились в джунгли.
Она постоянно приходила последней. Вернее, они с Хенриком. Она торопилась, стараясь идти в едином темпе с остальными, старалась изо всех сил, и от этого задыхалась и сбивалась с ритма.
– Попытайся идти побыстрее, Жюстина, ты всю группу задерживаешь.
Потом Бен попросил одного из туземцев держаться рядом с Жюстиной и Хенриком. Каждый раз, когда они догоняли группу, остальные уже порядком отдохнули и были готовы идти дальше. Жюстина нервничала все сильнее, чувствуя себя неполноценной. Хенрик пытался ее утешить:
– Силы у всех разные, так уж оно устроено. И если Натан собирается в будущем организовывать походы в джунгли, то он должен четко информировать, что в поход годятся только бегуны-марафонцы и элитные гимнасты.
Проблема Жюстины лежала на поверхности: не очень-то она уже молода.
Следующий привал они устроили на скалах. Жюстина тронула щиколотку, под пальцами было влажно и горячо. Кровь. Носки пропитались красным. Она попыталась снять один носок, мешало что-то странное, напоминающее резиновый жгут. Она вскрикнула.
Туземцы засмеялись.
Сквозь носок к ноге присосались четыре толстых червяка. Разбухшие, налитые. Хотя она заправила брюки в носки, они все равно добрались до плоти.
– Вот тебе и пиявки, – сказал по-английски Натан.
Мартина с камерой была уже тут как тут.
– Не шевелись. Всего пара секунд.
Жюстина завопила по-шведски:
– Иди к черту!
Не прекращая вопить, она упала и принялась колотить ногой о землю, пытаясь стряхнуть пиявок.
Натан схватил ее за плечи:
– Прекрати истерику, Жюстина, черт возьми, не делай из себя позорище!
Она умолка, всхлипнула.
– Убери их, убери!
– Сделай это сама. Мы все через пиявок прошли.
Она заставила себя ухватить пальцами упругое, скользкое тело. Закрыв глаза, подцепила ногтем резиновый рот, вот оно! Черные тела сопротивлялись, извивались, выворачивались, искали, куда бы снова впиться. С гримасой отвращения она раздавила пиявок о камень.
Кровь не останавливалась, хотя боли Жюстина не чувствовала.
– Они впрыскивают вещество, от которого кровь не сворачивается, – объяснил Бен. – Их расчет строится на том, чтобы насытиться, пока человек не заметил. Они не опасны, хоть и не особо симпатичны.
– Если они живут в реке, то главное – не идти по воде, – сказала Катрин.
– Они повсюду. В том числе поджидают жертву в траве. Похоже, у них отличное чутье на запахи. При появлении зверя или человека они прыгают. И почти никогда не промахиваются.
Гудмундур сказал:
– Все живые существа имеют свою функцию в природном цикле. А пиявки? Какая роль у них? По-моему, у этих паразитов нет права на жизнь.
И, отцепив от руки крупную раздувшуюся пиявку, с силой раздавил ее подошвой.
После обеда они вновь вышли к реке. Лагерь предстояло разбить на другом берегу. Один из туземцев, совсем юный, взял Жюстину за руку и осторожно повел ее на ту сторону. Дно было скользкое, каменистое. Жюстина вцепилась в мальчика. До цели оставалось несколько шагов, когда она поскользнулась и упала в воду. Мальчик выпустил ее руку, Жюстина поднялась, отплевываясь.
Две руки ухватили ее сзади. Натан.
– Ты моя неуклюжая! – сказал он. – Всю свою поклажу замочила.
Звонкий смех Мартины где-то позади.
– Извини, Жюстина, но это было так смешно.
Она лежала на поваленном стволе. Над ней вилась мошкара. Повсюду жужжало, шуршало и пищало.
Она слышала, как остальные разбивают лагерь. Она неподвижно лежала на стволе. Мошки облепили уголки глаз, но она слишком устала, чтобы их отгонять. До нее доносились воркующие возгласы Мартины, довольные и насмешливые, мягкие, как выкрики гиббонов высоко в ветвях.
Сквозь ресницы она видела мельтешение, слышала голоса, крики.
Где-то вдалеке грохотала гроза, она открыла глаза тогда, когда упали первые капли. Она еще ни разу не видела дождь с этой точки, снизу. Капли были белые, точно жемчужины, Жюстина лежала, а они падали, затопляли ее, впитывались в кожу и одежду, очищали, бодрили ее тело.
Бен сидел на корточках под навесом. Он переоделся в саронг и сейчас что-то помешивал на жестяном блюде, укрепленном над костром.
– Жюстина? – позвал он.
– Да.
– Все в порядке?
– Да.
– Есть хочешь?
– Не знаю. Может, и хочу.
– Переоденься во что-нибудь сухое.
Она посмотрела на кончики пальцев. Кожа сморщилась, словно она долгое время провела в ванне. Ладони были все в занозах.
Она сказала Бену:
– У меня кончики пальцев синие.
Она не знала, как сказать «синяки» по-английски.
Бен рассеянно кивнул.
Между деревянными палками был натянут кусок полиэтилена. Пригнувшись, Жюстина перебежала туда. Под навесом уже сидели Хенрик и немецкая пара. Жюстина скинула рюкзак. За стволами сверкнула молния. Тут же загрохотало.
– А где остальные? – спросила она.
– Пошли смотреть водопад.
Она опустилась на землю и попыталась развязать мокрые шнурки на кроссовках. Штаны были в прорехах, разбитое колено кровоточило. Вещи, лежавшие в рюкзаке, были упакованы в пластиковые пакеты, они не промокли, а вот содержимое поясной сумки превратилось в месиво: таблетки от головной боли, три тампона, блокнот для записей и несколько бумажных носовых платков.
Жюстина достала полотенце и стала вытираться. Парень в майке «Пепси» бродил в воде с рыболовным сачком. Время от времени он вытаскивал сачок, вынимал рыбу и совал ее в карман. Вскоре он вылез из реки и отнес улов Бену.
Жюстина надела шорты и сухую рубаху. Было не холодно. Гроза продолжалась, гремела вдалеке и одновременно совсем над ними. Сыпал дождь, размывая и без того скользкую почву.
– И зачем они к водопаду пошли? – вопросил Стефан. – Здесь воды не меньше.
– И никого не позвали? – пробормотала Жюстина.
– Позвали, как же. Но с нас на сегодня достаточно. Сил не осталось.
– Я лежала внизу, на большом стволе.
– Наверное, подумали, что ты заснула.
Жюстина заметила рюкзак Натана и поставила его рядом со своим. В джунглях все так и кипело, сверкали всполохи молнии.
– Тут все выглядит так драматически, – сказал Хенрик. – Чувствуешь себя таким ничтожным.
– Только бы молния не ударила! – воскликнула Катрин, перебираясь в середину площадки, защищенной навесом.
– Но это здесь дело обычное. Повсюду расщепленные деревья.
Читать бесплатно другие книги:
