Хочу «Оскар»! Стил Даниэла

Глава 23

После празднования по случаю получения «Оскара» вновь наступили будни. Дети заканчивали учебный год, а ни у Тани, ни у Гордона на ближайшее время никакой работы не намечалось, так что Гордон предложил ей съездить в Париж.

Они остановились в «Ритце» и прекрасно провели время. Всю неделю они ходили в рестораны, развлекались, делали покупки. Погода стояла великолепная, город был прекрасен как никогда, и Таня с Гордоном были счастливы. Потом они отправились на несколько дней в Лондон, а потом, на обратной дороге, задержались в Нью-Йорке. У Тани не было никаких определенных планов, и Гордон был свободен до августа. Таня предложила ему провести оставшееся время в Марине. Таня боялась, что ему там будет скучно, но Гордон с радостью согласился. У него была небольшая квартира в Нью-Йорке, но ему не хотелось торчать там одному. И предложение побыть до возвращения на работу в Марине, с Таней и ее детьми, очень его обрадовало. Потом он должен был отправиться на съемки в Лос-Анджелес.

Дети, вернувшись домой, обрадовались Гордону. Таня работала, а Гордон возился с садом. Они сняли дом на Стинсон-Бич, чтобы проводить там выходные. Это была идея Гордона, он считал, что это будет здорово.

– Знаешь, а мне могла бы понравиться такая жизнь, – как-то вечером сказал он Тане. Он растянулся на диване, а Таня перебирала его волосы. Гордон выглядел довольным, а Таня уже давно не была так счастлива.

– Думаю, со временем тебе надоест такая жизнь, – сказала Таня, стараясь не показать своего волнения. Она старалась сдержать данное себе обещание и жить сегодняшним днем, ничего не загадывая наперед. Они с Гордоном были вместе вот уже семь месяцев. У Гордона давно не было такого продолжительного романа, а к тому времени, когда он вернется в августе в Лос-Анджелес, это будет уже год.

– А по-моему, неплохо могло бы получиться, – задумавшись, произнес Гордон. – Здесь отличное место для дома, в который можно возвращаться. А ты замечательная, Таня, – проникновенно проговорил он. – Твой муж полный кретин, раз променял тебя на другую.

Он однажды встретился с Питером и Алисой, и они не произвели на него особого впечатления.

– Но лично я рад, что он это сделал.

– И я, – серьезно ответила Таня. Она была счастлива с Гордоном. Он был ужасным сумасбродом и при этом оставался хорошим человеком.

Июнь и июль они провели в Россе, а потом Гордон съездил на первую неделю августа с ними в Тахо. А затем ему нужно было возвращаться в Лос-Анджелес и приниматься за работу. Его ждал очередной фильм с великолепными актерами. И на этот раз – красавица-партнерша. Гордон сразу же сказал, что ему это безразлично. Он наконец-то после долгих лет нашел то, что хотел. Он сказал, что его полностью и абсолютно устраивает жизнь с Таней.

Таня до конца августа оставалась с детьми. Они вместе вернулись домой, и Таня помогла им подготовиться к возвращению в колледж. К этому моменту у нее было уже несколько предложений из Голливуда, но ни одно из них Таню не заинтересовало. Она вообще не была уверена, что хочет заниматься этим снова. Она сделала уже три фильма и полагала, что с нее достаточно. Ей хотелось некоторое время пожить без забот и обязательств. Таня обещала Гордону, что, как только дети уедут учиться, она прилетит к нему в Лос-Анджелес. Гордон снял бунгало номер два в «Беверли-Хиллз», и Таня собиралась пожить там с ним какое-то время.

Утром она отправила Мэган и Джейсона в дорогу, а сама вместе с Молли улетела в Лос-Анджелес. Там она отвезла Молли в колледж, а потом отправилась в гостиницу к Гордону. Было воскресенье, и Таня хотела сделать Гордону сюрприз – он ждал ее только в понедельник. Но она уже закончила свои дела в Марине, и потому они с Молли прилетели на день раньше, чем планировалось.

Таня приехала в гостиницу и прошла по знакомой дорожке к своему бунгало. Дежурный портье дал ей ключ и поздравил с возвращением. Улыбаясь своим мыслям, Таня вошла в комнату. Гордона не было, и в комнате царил ужасный беспорядок. Гордон, судя по всему, заказал обильный завтрак, и служащие еще не убрали посуду. На двери болталась табличка «Не беспокоить». Гордон терпеть не мог, когда его на следующий день после съемок тревожили горничная или служащий, пополняющий мини-бар.

Таня поставила сумку в прихожей и вошла в спальню, чтобы через нее пройти в ванную и принять душ. Она увидела Гордона на постели, спящим, и первой ее реакцией была улыбка. Гордон спящий был похож на большого ребенка. А потом Таню словно ударили. Рядом с Гордоном, завернувшись в смятые простыни, спала женщина с длинными белокурыми волосами и великолепной фигурой. Таня громко вскрикнула, и Гордон зашевелился, а девушка проснулась и села в кровати, уставившись на Таню. А потом Гордон повернулся и увидел Таню. Таня стояла посреди комнаты, несчастная и растерянная, не понимая, что ей делать.

– О господи! Извините, – пролепетала она.

Гордон вскочил с постели и в смятении уставился на Таню. Он лишился дара речи. Девушка бросилась в ванную и вернулась уже в халате. Ее одежда осталась в гостиной, и девушка благоразумно попыталась проскользнуть мимо Тани, чтобы побыстрее покинуть бунгало. Таня узнала в белокурой красавице партнершу по фильму, в котором снимался Гордон.

– Видимо, какие-то вещи не меняются, – произнесла Таня.

Гордон поспешно натянул джинсы.

– Тан, послушай, это ничего не значит… Это была глупость, мы просто вчера выпили лишку и малость сваляли дурака.

– Ты всегда это делаешь, в смысле – спишь со звездами… Если бы в нашей картине была бы хоть одна красотка, ты бы остановился на ней, а не на мне.

Хлопнула дверь, закрывшаяся за актрисой. Она не желала участвовать в семейной сцене.

– Это все чушь! Я люблю тебя.

Гордон не знал, что еще сказать. Они пробыли вместе почти год. Для него это была целая вечность – для них обоих это было достаточно долго, чтобы счесть их отношения устойчивыми. Для Тани это было настолько долго, что она начала думать, что они могут пожениться.

– И я тебя люблю, – с тоской отозвалась она и села. Ей хотелось убежать прочь, но она не могла сдвинуться с места. Она просто сидела, глядя на Гордона и чувствуя себя дура дурой, а по лицу ее текли слезы. – Ты всегда это делаешь. Всякий чертов раз, когда снимаешься в каком-нибудь фильме.

– Вовсе нет. Я изменился. Мне нравится жить с тобой в Марине. Я люблю тебя, я даже люблю твоих детей.

– И мы тебя любим.

Таня встала и оглядела комнату, понимая, что не желает больше видеть это бунгало. Слишком много всего было с ним связано. Она была здесь со своими мужчинами. Питер. Дуглас. Гордон.

– Куда ты? – в панике спросил Гордон.

– Домой. Я не хочу здесь оставаться, мне не нравится эта ваша жизнь. Я хочу жить нормальной жизнью с человеком, который хочет того же, что и я, я не желаю делить своего мужчину со звездами, с которыми он работает, а заодно и спит.

Гордон смотрел на нее и молчал. Он спал со своей партнершей уже после первой съемки. Лгать Тане не было смысла. Они оба знали, что это будет случаться и дальше.

Больше Таня не сказала ни слова. Она прошла к двери и подобрала свою сумку. Гордон ее не остановил. Таня обернулась и взглянула на него. Он ничего не сказал, он не стал говорить, что любит ее. Она знала, что это так, но любовь ничего не изменила. Таким уж был Гордон. Таня вышла из бунгало номер два и тихо прикрыла за собой дверь, предоставив Гордона самому себе.

Глава 24

Два дня спустя Тане домой позвонила Молли. Она сперва позвонила ей в гостиницу и очень удивилась, когда Гордон сказал ей, что мать вернулась в Росс.

– Что-то случилось? – сразу спросила Молли. – У Гордона был какой-то странный голос. Точнее, не странный, а грустный. Вы что, поссорились?

– Ну да, что-то в этом роде.

Тане не хотелось говорить с дочерью об этом. Точно так же она ничего не говорила Молли, когда Питер завел роман с Алисой.

– На самом деле, – с трудом выговорила она, – все кончено.

Гордон так и не позвонил ей. Он вел себя так же, как всегда, и крутил пылкий роман с партнершей. Она была в его вкусе, а Таня нет, возможно, именно поэтому их роман и продлился дольше обычного. Они расстались, и Таня пыталась отнестись к этому философски. Но ей было больно, что все кончилось. Но чего было ждать от этого города, от этих людей?!

– Мне очень жаль, ма, – сказала Молли, искренне огорчившись за Таню. Они все были очарованы Гордоном. – Может, он еще вернется?

– Нет! Он не тот человек, которого можно привязать к себе или приручить.

– По крайней мере, у тебя были отличные девять месяцев, – попыталась утешить ее Молли.

Тане же казалось жалким, что двух взрослых людей, любящих друг друга, хватило всего на девять месяцев. Они с Питером пробыли вместе двадцать лет, но, когда появилась Алиса, оказалось, что даже это ничего не значит. Все стало непрочным, никто не исполнял своих обещаний, никто не хранил верность и не требовал ее.

Таня еще немного поговорила с Молли, а через некоторое время ей позвонил Джейсон, а за ним и Мэган. Они узнали новость от Молли. Они пытались успокоить мать, но было ясно, что и они расстроены. Таня не стала объяснять, что произошло, детям ни к чему это знать.

Неделю Таня не могла взяться ни за какие дела, а потом снова засела писать рассказы в своем опустевшем доме в Россе. Теперь, без детей, без ежедневных хлопот, дом оказался пустым, словно амбар.

Таня работала несколько месяцев без перерыва, ни с кем не виделась, редко выходила из дома и к Дню благодарения закончила сборник рассказов. Одинокая осень тянулась долго. В тот день, когда дети должны были приехать домой на праздник, Тане позвонил Уолт. Он обрадовался, услышав, что Таня закончила книгу. У него был на примете издатель для этого сборника. Потом Уолт после выразительной паузы сообщил, что у него еще есть для нее предложение поработать над фильмом. Он заранее знал, какова будет ее реакция. Таня уже давно, несколько месяцев назад, в самых недвусмысленных выражениях сообщила ему, чтобы он больше не обращался к ней с такими предложениями. Она твердо сказала, что завершила свой роман с Лос-Анджелесом и не собирается ни при каких обстоятельствах возвращаться туда. Она сделала три фильма, получила «Оскар» и потратила на это два года своей жизни. С нее довольно! Отныне она будет работать только над книгами, хочет написать роман. И жить в Россе.

– Скажи, что меня их предложение не интересует, – заявила Таня. Она не хотела возвращаться в Лос-Анджелес.

Уолтер не одобрял ее теперешний образ жизни, но он признавал, что в последнее время она пишет замечательно. Ее проза стала выразительнее и глубже. Чувствовалось, что Таня многое испытала и выстрадала. Но Уолтер считал, что в сорок четыре года Таня не должна жить затворницей.

– Ну давай я хотя бы расскажу тебе, что это за фильм, – с отчаянием предложил Уолт. Он знал, насколько Таня упряма. Она перевернула страницу своей жизни, связанную с кинобизнесом, и не желала более о нем слышать. С тех пор как она получила «Оскар», Уолт звонил ей по подобным поводам не один раз.

– Не надо. Я в этом бизнесе больше не работаю и не собираюсь возвращаться в Лос-Анджелес.

– А тебе и не придется туда возвращаться. Этот фильм делает независимый режиссер, он же продюсер. Он хочет снимать фильм в Сан-Франциско, а сюжет как раз в твоем духе.

– Неважно, скажи ему, чтобы нашел себе кого-нибудь другого. Я собираюсь начать работу над романом.

– Подумай, Таня! Ты получила «Оскар»! Все стремятся заполучить тебя. У этого парня отличная идея, он получил уже все премии, сколько их есть, кроме «Оскара». Ты можешь написать для него хороший сценарий.

– Я больше не желаю писать сценариев, – отрезала Таня. – Я ненавижу людей, которые снимают фильмы. Работать с ними – сплошная головная боль, и всякий раз, когда я с ними связываюсь, у меня жизнь оказывается испоганена.

– А сейчас у тебя жизнь замечательная? Ты сидишь там у себя взаперти, ни с кем не общаешься, пишешь настолько гнетущие вещи, что мне приходится пить антидепрессанты, когда я их читаю!

Услышав эту реплику, Таня улыбнулась. Она знала, что Уолт говорит правду, но ее нынешние произведения были тем не менее хороши, и Уолт это знал. Ему просто все это не нравилось.

– Тогда иди за новым рецептом. Потому что роман, который я собираюсь написать, очень серьезный.

– Вот именно! Говорю же тебе, этот парень хочет снять серьезный фильм. Ты можешь получить еще одного «Оскара», – попытался соблазнить ее Уолт, но не преуспел.

– У меня уже есть «Оскар». С меня хватит.

– Нет, не хватит! Чем больше ты их получишь, тем лучше – пригодятся в хозяйстве.

Таня рассмеялась:

– Ну ты и бандит!

– Мне нравится, когда ты так говоришь, – рассмеялся Уолт. – Это значит, что я тебя зацепил. На этот раз продюсер – англичанин, и он хочет встретиться с тобой. На этой неделе он будет в Сан-Франциско.

– О господи, Уолт! Сама не понимаю, почему я тебя слушаю.

– Потому что я прав, и ты это знаешь. Я сообщаю тебе лишь о хороших предложениях. Это – хорошее. Нюхом чувствую. Я встречался с этим парнем в Нью-Йорке до того, как он отсюда уехал. Он хороший человек и снимает хорошие фильмы. У него превосходный послужной список, в Англии он пользуется большим уважением.

– Ну ладно, я с ним встречусь.

– Спасибо. Только не забудь опустить подвесной мост через ров.

Таня рассмеялась. Филлип Корнуолл перезвонил ей в тот же день. Он сказал, что очень признателен Тане за то, что она согласилась выслушать его. Корнуолл не стал говорить ей, что Уолт сказал ему, что его шансы повидаться с Таней стремятся к нулю.

Они встретились в Милл-Уолли в кофейне. Волосы у Тани отросли, она перестала пользоваться косметикой. Год с Гордоном был наполнен радостью и весельем, но после разрыва с ним Таня пала духом. За последние несколько лет ей пришлось испытать слишком много разочарований и перенести слишком много потерь. Она не желала больше предпринимать новых попыток. Филлип Корнуолл был проницательным человеком. Познакомившись с Таней, он понял, почему она так упорно отказывается возвращаться в кино. Скорее всего, этот опыт не был для нее легким, она заплатила за него немалую цену.

Пока Таня пила чай, а Филлип капучино, он изложил ей сюжет. У него был приятный голос и едва уловимый акцент, и Таня с удовольствием слушала Филлипа. Кроме того, ее подкупало то, что он собирался снимать в Сан-Франциско. Это была мистическая история о женщине, которая умерла во время путешествия и, находясь по ту сторону бытия, словно вновь вернулась к событиям своей жизни – туда, откуда все началось. В результате, дойдя до финальной точки – моменту своей жизни, она поняла, отчего умерла. Ее покойный муж был тайным бисексуалом, заболел СПИДом и заразил ее. Сюжет был сложным, переходил от реальности к мистике, но основные мысли ясны. Тане сюжет понравился, а то, что рассказывал режиссер, заинтересовало ее.

Тане понравилась его одержимость, а взгляд на мир, философия жизни были ей близки. Корнуолл был сравнительно молод и хорош собой, но Таня лишь бегло отметила это про себя, пытаясь представить, каково бы ей работалось с таким нестандартным режиссером.

– А почему вы выбрали именно меня? – спросила Таня, потягивая чай. Она знала из биографии Филлипа, что ему сорок один год, что он снял шесть фильмов, за которые получил множество премий. Тане было приятно, что он разговаривал с ней прямо и открыто. Филлип не пытался грубо льстить ей или убалтывать ее. Он понимал, что Таня вряд ли возьмется за эту работу, но не оставлял надежды убедить ее, опираясь на достоинства материала, а не на личное обаяние. Это понравилось Тане больше всего, она зареклась попадать под чье-то личное обаяние. И намеревалась держаться стойко. А Филлип хотел, если ему и не удастся убедить Таню, выслушать ее мнение и получить совет.

– Я видел фильм, за который вы получили «Оскар». Я понял, что хочу работать вместе с вами, как только увидел «Ушедшую». Это потрясающий фильм.

«Ушедшая» несла в себе мощное послание, и Филлип хотел, чтобы Таня написала для него такой же мощный сценарий.

– Спасибо, – поблагодарила его Таня. – И что же вы собираетесь делать теперь?

Она хотела знать его планы.

– Вернуться в Англию.

Филлип улыбнулся ей, и Таня вдруг увидела, как он устал. Он выглядел одновременно и молодым, и старым, мудрым, но при этом сохранившим юношескую улыбку. Похоже, что оба они устали и были биты жизнью.

– Я надеюсь в конечном итоге собрать деньги, взять детей и на год перебраться сюда. И, если повезет, все-таки снять фильм. Если вы напишете сценарий для него, я буду считать, что мне очень повезло.

Это была единственная лесть, которую Филлип Корнуолл себе позволил, и Таня улыбнулась. У него были глубокие, теплые карие глаза и печальный взгляд. Казалось, что этого человека что-то терзает, или он видел в жизни нечто, что не может забыть. Взгляд его проникал Тане в душу.

– Я не хочу больше писать сценариев, – честно призналась Таня.

Они не стала говорить, чем это вызвано, а Филлип не стал спрашивать. Он уважал чужую внутреннюю жизнь. Таня была для него своего рода кумиром, Филлипу был близок ее талант, ее авторский стиль. Его нисколько не задевало, что Таня держалась довольно сдержанно. Он принимал ее такой, как она есть.

– Да, ваш агент мне так и сказал. Но я все-таки надеялся убедить вас.

– Боюсь, вам это не удастся, – ответила Таня прямо, хотя сюжет фильма ее не оставил равнодушной.

– Вот и он так сказал, – обреченно кивнул головой Филлип, но почему-то все еще не терял слабой надежды.

– А почему вы собираетесь привезти ваших детей сюда? Разве не проще было бы оставить их на время работы в Англии? – Тане неловко было завершать разговор на такой ноте, да к тому же Тане действительно было интересно понять, что же за человек перед ней. Таня была смелее Филлипа и потому продолжила расспросы.

Филлип ответил, не вдаваясь в подробности:

– Моя жена умерла два года назад – несчастный случай во время верховой езды. Она с детства охотилась с гончими, обожала лошадей и была очень упрямой. Она неудачно прыгнула через препятствие, упала, сломала шею. Вот мне и приходится брать детей с собой, мне не хочется их ни с кем оставлять.

Филлип произнес это ровным тоном, не пытаясь вызвать сочувствия к себе, и это тронуло Таню куда больше, чем она показала.

– Кроме того, мне плохо тут одному. После смерти жены и до этой поездки я никогда не оставлял детей. Я приехал сюда на несколько дней, чтобы встретиться с вами.

Трудно было не почувствовать себя польщенной или тронутой после этих слов.

– А сколько лет вашим детям? – поинтересовалась Таня. Теперь ей стало понятно, откуда столько трагизма в облике Филлипа. Боль и сила. Таня ценила такое сочетание и то, как он говорил о своих детях. В нем не было ничего от голливудских боссов. Филлип был из другой жизни.

– Семь и девять. Девочка и мальчик. Изабелла и Руперт.

– Очень английские имена, – улыбнулась Таня.

– Мне нужно будет снять помещение. Не подскажете, где тут найти что-нибудь подешевле?

– Может, и подскажу, – негромко сказала Таня, взглянув на часы. Ее дети должны были скоро приехать домой, но Таня, согласившись встретиться с Филлипом, назначила время с изрядным запасом.

Таня решила рискнуть, сама не зная, что ею движет, помимо сострадания. Филлипу здорово досталось, но он не сетовал, он делал что мог, брал детей с собой и пытался работать. Нельзя было не воздать ему должное. – Вы можете остановиться у меня, пока не подыщете себе другое жилье. У меня удобный старый дом, а мои дети учатся в колледжах. Сегодня они приезжают домой. Но, как правило, они бывают дома только на Рождество и летом. Так что вы можете какое-то время пожить в моем доме. А школы тут хорошие.

– Спасибо! – Филлип был тронут. – И дети у меня хорошие. Они привыкли путешествовать со мной, так что они умеют себя вести.

Так говорят все родители, но Таня не сомневалась, что в данном случае это правда – они ведь англичане. А ее дом хоть ненадолго оживет, до тех пор, пока Филлип не подыщет другое жилье. Тане хотелось хоть что-нибудь сделать для него. А за это время Филлип сможет найти другого сценариста. Таня не возражала, чтобы Филлип с детьми остановился у нее до той поры, пока не освоится здесь.

– Когда вы собираетесь приехать? – спросила она.

– В январе. После того как они закончат полугодие. Числа десятого.

– Вот и отлично. Мои дети к этому времени уже разъедутся по колледжам и не вернутся до конца весны. А уезжаете вы когда?

– Сегодня вечером.

На столе между ними лежала папка с материалами. Таня взяла ее. Филлип затаил дыхание. Их взгляды встретились.

– Я прочитаю это и сообщу вам свое решение. Но в любом случае вы можете разместиться у меня. Но, учтите, к сценарию это обстоятельство не имеет никакого отношения. Я сообщу вам, что я надумала.

И сам Филлип, и то, что Таня от него услышала, произвели на нее сильное впечатление. Таня встала, держа папку в руках.

– Я позвоню вам, когда прочту. Но ни на что пока не рассчитывайте, договорились? Чтобы заставить меня снова взяться за сценарий, потребуется очень веская причина, я сейчас хочу поработать над романом. С фильмами я покончила, хотя ваш сюжет и хорош.

– Надеюсь, вы все-таки передумаете, – учтиво сказал Филлип и поднялся.

Таня только сейчас увидела, каким он был высоким. Высоким и худым. Филлип оставил Тане номер своего мобильника, а его домашний телефон был в материалах к фильму. Таня поблагодарила его за то, что он специально приехал из Англии ради встречи с ней. Это, на ее взгляд, смахивало на сумасшествие. Но Филлип с подкупающей искренностью сказал, что в любом случае рад был познакомиться с ней, даже если им не придется вместе работать. Они пожали друг другу руки, и Филлип откланялся.

Он сел в машину, взятую напрокат, и уехал, а Таня вернулась к себе. Дома она положила папку на стол. Она еще не знала, когда откроет ее, но чувствовала, что такой момент настанет. Через два часа приехали дети, и дом снова ожил. С ними было так радостно и хлопотно, что Таня и не думала про оставленную папку и вспомнила о ней, лишь когда праздники окончились. Таня уселась за стол и вздохнула. Она боялась открыть папку, боялась, что материал затянет ее. Но она пообещала, хотя бы это она обязана сделать для Филлипа Корнуолла.

Таня начала читать материалы в воскресенье вечером, после отъезда детей, и закончила после полуночи. Когда Таня позвонила Филлипу, в Англии было восемь утра. Он готовил завтрак для детей. Таня, проклиная себя и злясь на Филлипа, решилась. Она не могла отказаться, именно она должна написать этот сценарий, но он будет последним. Ей, вопреки собственным ожиданиям, остро захотелось сделать эту работу, это был ее материал, ее героиня, ее режиссер. Она еще во время чтения сделала массу замечаний, и у нее возникло множество идей. Сюжет, который Филлип изложил ей в общих чертах, был великолепен. Неизбитый, чистый, сильный – и в то же время причудливо запутанный. Тане было просто необходимо написать это.

– Я возьмусь за этот сценарий, – сказала Таня. Из трубки доносились лишь голоса детей – смех и болтовня, как всегда бывает по утрам за завтраком. Таня так любила этот утренний гомон! Как было бы хорошо, если бы они остановились у нее, пусть даже на несколько дней – или на столько, сколько потребуется Филлипу на поиск жилья. Таня чувствовала, что ей уже не терпится начать работу.

– Простите, я не расслышал. Что вы сказали? – В тот момент, как Таня начала говорить, Филлип прикрикнул на собаку, а теперь пес снова лаял. – У нас тут немного шумно.

Таня улыбалась, слушая эти звуки.

– Я сказала, что берусь за этот сценарий.

На этот раз Филлип услышал. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь собачьим лаем да возгласами детей.

– Вы серьезно?

– Совершенно серьезно. Это будет мой последний сценарий. Но я верю, что фильм получится великолепный. Я влюбилась в ваш замысел, я плакала, когда читала наброски.

– Я написал это в память о своей жене, – сказал Филлип. – Она была замечательным человеком. Врачом.

– Я так и подумала, что это о ней.

Сюжет по жизненным ситуациям не повторял ее историю: жена Филлипа умерла, упав с лошади, да и вся ее жизнь складывалась иначе. Но обращение Корнуолла к теме было Тане понятно – жизнь и смерть, любовь и боль. Он это испытал по полной программе.

– Я немедленно начну работать над сценарием. Я собиралась писать роман, но он может подождать. Я отправлю вам то, что напишу, по факсу, как только сама буду довольна сделанным.

– Таня, я так рад! Спасибо вам, – прочувственно произнес Филлип.

– Это вам спасибо, – взволнованно ответила Таня. И два человека, не сговариваясь и не видя друг друга, расплылись в улыбках.

Таня не испытывала ни малейших сомнений. Это, конечно, будет очень серьезный и хороший фильм. И, как она надеялась, достойный сценарий. Таня хотела вложить в него всю душу.

Она взялась за работу на следующий же день после Дня благодарения. Ей понадобилось три недели, чтобы набросать сценарий начерно и расположить сцены в соответствии с ходом сюжета. За неделю до Рождества Таня отослала часть материалов Филлипу. Он прочитал их за одну ночь и наутро позвонил ей. У Тани в это время была полночь. Когда Филлип позвонил, Таня еще работала в своей комнате.

– Я в восторге от того, что вы сделали! – ликующе произнес он. – Это просто великолепно!

Присланные материалы превзошли его ожидания, Таня воплотила в реальность его мечты, его надежды.

– Да, мне тоже кажется, что неплохо получилось, – с улыбкой произнесла она, вглядываясь в тьму за окном. – Думаю, все будет, как вы и задумали.

За время работы Таня несколько раз всплакнула, а это было добрым знаком. И Филлип, когда читал, едва сдерживал слезы.

– По-моему, просто блестяще! – ликовал Филлип.

Таня начала обсуждать с ним отдельные вопросы. В сценарии были трудные места, которые Таня пока что не знала как сделать. Все они были с начальными сценами. Но Таня с Филлипом обсудили их и постепенно, одну за другой решили проблемы. Закончив разговор, Таня с удивлением обнаружила, что они проговорили два часа.

Филлип собирался приехать после десятого января. Он хотел пригласить в картину местных актеров. Он знал в Сан-Франциско одного классного оператора, выходца из Южной Африки, с которым вместе учился. Филлип собирался снять малобюджетный фильм. Он предложил Тане за сценарий все, что мог. Таня подумала и перезвонила Филлипу. Она сказала, что возьмет в качестве гонорара процент от прибыли. Она не хотела ничего брать авансом. Таня считала, что этот проект стоит того, чтобы вложиться в него. Она была более заинтересована в самой работе над этим фильмом, чем в большом гонораре.

Незадолго до Рождества Таня засела за работу всерьез. Сценарий писался легко. Казалось, это рука судьбы. Таня облекала эмоции и мысли Филлипа в слова, и тот был просто в восторге от написанного.

Танины дети приехали домой, и они чудесно провели рождественские праздники. Джейсон катался на лыжах с друзьями, у Мэган появился новый приятель в колледже, а Молли даже поговаривала о том, чтобы поехать на предпоследнем курсе учиться во Флоренцию. Таня рассказала им про фильм, за который она взялась. Дети очень заинтересовались этим проектом. Про Филлипа Корнуолла Таня сказала только, что он независимый режиссер, сейчас живет в Англии, а хочет снимать в Сан-Франциско. Да, Филлип принес ей эту историю, а Таня в нее влюбилась. Она целиком захватила Таню и привязала к себе. Именно в этом было дело, а не в Корнуолле.

Филлип прибыл, как и планировал, десятого января вместе с детьми. Он сразу начал заниматься поисками жилья и обещал не задерживаться у Тани надолго. Таня поселила Филлипа в комнате Молли, а детей – в комнате Мэган. Она поставила туда раскладную кровать, так чтобы они могли быть рядом. Дети были прелестны – настоящие англичане с головы до ног. Руперту было девять лет, а Изабелле – семь. Они были вежливые и воспитанные и выглядели, словно дети из какой-то киносказки: симпатичные, голубоглазые и белокурые. Филлип сказал, что они – копия матери. Когда они вошли в дом и здоровались с Таней, Филлип с гордостью стоял рядом, наблюдая за сценой знакомства. Таня в первые же минуты поняла, что Филлип обожает детей, а дети – его. Эту семью связывали крепкие узы любви.

Когда они приехали, уставшие после долгого путешествия, как раз было время чаепития. Таня сделала бутерброды и горячий шоколад со взбитыми сливками. Она специально наведалась в английский продуктовый магазин, чтобы купить ячменные булочки и густые топленые сливки. Таня подала к ним клубнику и джем, и дети, увидев, что она приготовила, оживились и заулыбались. Оказалось, что они любят ячменные булочки, а Изабелла поглощала еду столь увлеченно, что перепачкала нос сливками. Филлип со смехом протянул ей салфетку.

– Да вы просто поросенок, мисс Иззи, придется засунуть вас в ванну.

Это было чудесно – слышать детские голоса. Тане было слышно, как Изабелла и Руперт смеются у себя в комнате, болтают с отцом. А когда вечером Таня направлялась к себе, то услышала, как Филлип читает им на ночь. Прошло не менее часа, прежде чем он спустился на кухню к Тане. Он сказал, что дети спят без задних ног.

– Еще бы, они так устали с дороги, – сказала Таня. – Да и вы, должно быть, тоже?

В карих глазах Филлипа отражались усталость и спокойствие.

– Не особенно, – он улыбнулся Тане. – Мне очень приятно находиться здесь, у вас в доме.

Филлип планировал прежде всего заняться устройством детей в школу и в ближайшее же время встретиться со своим кинооператором. Ему не терпелось взяться за работу. Им с Таней нужно было обсудить массу самых разных вещей. В некотором отношении дело упрощало то, что Филлип поселился здесь, так им было проще работать. Они проговорили за чаем больше часа, но в конце концов Филлипа свалили с ног усталость и разница во времени, и он отправился спать.

На следующее утро Таня приготовила для всех завтрак и объяснила Филлипу, как добраться до школы. Она предложила ему взять ее машину. Филлип вернулся через два часа. Детей он пристроил и готов был браться за работу. Всю неделю они работали над сценарием весьма продуктивно. Из Филлипа и Тани получилась отличная команда: каждый обыгрывал идеи другого, и в результате сюжет и сценарий обогащались день ото дня.

Субботу и воскресенье Таня провела с Филлипом и детьми – знакомила их с окрестностями. Она присматривала за Рупертом и Изабеллой, пока Филлип подыскивал жилье. Таня пекла с детьми маленькие кексы и булочки, вместе они мастерили собачек из папье-маше – точно такие же, какие Таня делала когда-то с собственными детьми. Когда Филлип вернулся, на кухне все было вверх дном, но зато дети были в восторге от нового друга. Они сделали щенков и маленьких зверушек, а Изабелла – еще и маску.

– Боже милостивый, что это тут у вас происходит? Ну и погром!

Филлип рассмеялся, заметив у Тани на подбородке прилипший кусочек папье-маше. Он сообщил об этом Тане, и та смахнула его прочь.

– Мы прекрасно провели время, – с улыбкой сказала она.

– Надеюсь! Тут теперь уборки на неделю.

Они положили произведения детей сохнуть, а потом Филлип помог Тане убраться и разложить все по местам. Дети тем временем играли во дворе – катались на качелях, оставшихся с прежних лет. Изабелла и Руперт вновь вдохнули жизнь в этот дом, впрочем, как и Филлип. Теперь то, что делала Таня, было по-настоящему ее делом, смыслом ее жизни, ее вдохновением и надеждой.

Филлип сказал, что нашел квартиру в Милл-Уолли, и Таня даже огорчилась. Ей хорошо было с детьми и Филлипом. Филлип смущенно сказал, что квартира освободится только через неделю.

– Нет проблем! – успокоила его Таня. – Без вас мне будет грустно, это так замечательно, когда в доме дети. Особенно такие славные и воспитанные.

Таню охватило искушение предложить им остаться. Но она понимала, что Филлипу нужно было собственное жизненное пространство. Они не могли шесть месяцев жить в комнатах детей, на ее территории.

– Надеюсь, вы часто будете приходить в гости, – сказала Таня. – Ваши дети такие милые, я к ним уже привыкла.

Они как-то заговорили с Таней о своей матери, и Руперт с очень серьезным видом объяснил, что она умерла, потому что упала с лошади.

– Я знаю, – так же серьезно ответила Таня. – Это очень грустно.

– Она была очень красивая, – добавила Изабелла. Таня обняла девочку.

– Не сомневаюсь.

Она отвлекла детей от грустной темы, подсунув им бумагу и цветные карандаши и предложив нарисовать что-нибудь для папы. Вернувшийся Филлип, увидев, как хорошо Таня ладит с его детьми, был тронут. Тем вечером Таня пригласила их всех на ужин в ресторан. Дети ели гамбургеры и картошку фри, а они с Филлипом заказали стайки. Когда они возвращались домой – Филлип вел машину, а дети болтали на заднем сиденье, – у Тани вновь возникло ощущение семьи. Дети рассказывали Тане, что им понравилась новая школа, но следующим летом, когда папа закончит снимать фильм, они все равно вернутся в Англию.

– Конечно, – сказала Таня. – Я тоже буду работать с вашим папой.

Продолжая разговор, они вошли в дом.

– А разве вы актриса? – с интересом спросил Руперт.

– Нет, я писательница, – объяснила Таня, помогая Изабелле снять пальто.

Девочка посмотрела на нее с благодарной улыбкой, растопившей Танино сердце. Перед ней трудно было устоять.

На следующей неделе Филлип с Таней продолжили работу над сценарием. По сути дела, они занимались подготовительной работой к фильму. Еще через неделю Филлип с детьми переехал в снятую квартиру. Таня грустила и заставила Филлипа пообещать, что он будет привозить детей к ней в гости. И Филлип исполнил свое обещание. Он забирал детей из школы и отправлялся к Тане. Руперт и Изабелла играли на кухне или делали уроки, пока их отец и Таня работали над сценарием.

Филлип подобрал несколько местных актеров и юную актрису из Лос-Анджелеса. Пробы прошли удачно. Съемки начались в апреле, к концу июня они уже закончились. К этому моменту Филлип с Таней проработали бок о бок шесть месяцев. Изабелла и Руперт привязались к Тане. Она часто водила их ужинать и покупала им любимую еду в английском магазине. Ей было очень приятно что-нибудь делать для них. Как-то в субботу, свободную от съемок, Таня отправилась с детьми в зоопарк. В тот день они еще успели покататься на карусели и насладиться сахарной ватой. Летом Таня и Филлип несколько раз возили детей на пляж. Для Тани, сетовавшей на то, что ее дети слишком быстро выросли и живут собственной взрослой жизнью, это было словно возвращение в счастливое время ее прошлого, наполненного любовью и заботой.

Соседство с Таней оказалось огромным облегчением и для Филлипа. Он привозил детей к ней куда чаще, чем мог предположить. Но Таня сама просила его об этом, да и дети упрашивали отца свозить их в гости в Росс. Им нравился Танин старый дом, как прежде он нравился ее собственным детям. За время напряженной работы подружились и Таня с Филлипом. Они не раз откровенно говорили обо всем: о прошлом, о детях, о спутниках жизни и даже о собственном детстве. Таня говорила, что такое общение помогает ей писать. Соприкосновение с судьбами и душами других людей наполняло саму Таню и придавало ее работам глубину и пронзительность.

Изабелла и Руперт часто оставались у Тани на уик-энды, а к тому времени, когда в конце июня Танины дети приехали на каникулы, съемки как раз завершились. Молли и Мэган сразу прониклись симпатией к Изабелле и Руперту и иногда, когда отправлялись по каким-нибудь поручениям, брали их с собой. Изабелла была очень серьезной девочкой, а Руперт обладал отличным чувством юмора. Они были очень славными, и, когда Таня осознала, насколько она привязалась к ним, у нее сжалось сердце. Когда Филлип сообщил, что в июле они уезжают, Таня чуть не взмолилась, чтобы он этого не делал. Она просто представить не могла, что будет, когда дети уедут и в доме снова воцарится тишина. Когда однажды за ужином Таня сказала об этом Филлипу, тот был тронут.

Их взаимоотношения до сих пор оставались сугубо рабочими. Филлип был довольно сдержанным, он позволял себе держаться с Таней непринужденно лишь в одном-единственном случае – когда она была вместе с детьми. Каждый раз это трогало его.

– Пожалуй, вам стоило бы остаться еще на год, – шутливо сказала Таня Филлипу как-то вечером, когда они ужинали все вместе.