Хочу «Оскар»! Стил Даниэла

Глава 12

На этот раз отъезд в Лос-Анджелес стал для Тани тяжелым испытанием. Когда пришло время уезжать из дома, она так разволновалась, что не могла и слова сказать. Даже Мэган и та, похоже, стала жалеть ее. Особенно теперь, когда у нее больше не было друга-советчицы. Мэган знала, что Алиса уехала в Европу. Алиса сама сказала ей об этом, когда позвонила, чтобы попрощаться. Они даже точно не знали, куда именно она поехала. Алиса сообщила свой маршрут только Питеру, но тот не стал ни с кем делиться этой информацией. Впрочем, он и сам не был уверен, что хочет это знать. Питер записал номер телефона, по которому можно было связаться с Алисой, но потом счел за лучшее порвать листок в мелкие клочки и выбросить. Он решил, что так будет безопаснее: а то вдруг когда-нибудь он смалодушничает, позвонит ей и попросит вернуться домой! Питер был твердо намерен расстаться с Алисой и уверял себя, что не изменит своего решения. Если, конечно, он действительно мог быть в себе уверен, в чем он, впрочем, все больше сомневался. Ему тяжело было осознавать, что Таня больше не доверяет ему. Когда Питер отвез ее в аэропорт, она обняла его, но вид у нее был по-прежнему подавленный.

– Я по-прежнему люблю тебя, Питер, – произнесла она. Они так и не занимались любовью до самого ее отъезда. Всякий раз, когда Таня думала об этом, она тут же представляла себе Питера в постели с Алисой. Ей требовалось еще много времени, чтобы оправиться от шока и вновь почувствовать себя желанной рядом с Питером.

– Я тебя тоже люблю, Тан. Прости, что причинил тебе боль.

– Надеюсь, со временем все уладится, – вздохнула Таня.

– И я надеюсь, – отозвался Питер. Он хотел возродить их брак, только он пока не знал, насколько сильны были разрушения.

– Я приеду в пятницу, если смогу, – сказала Таня и тут же подумала: а что будет, если она не сможет приехать? Что будет делать Питер тогда? И где будет Алиса? Не найдет ли он себе кого-нибудь еще? Таня больше не чувствовала себя в безопасности.

Двадцать лет она безоговорочно доверяла мужу, теперь же она не доверяла никому и ничему, и менее всего – ему. Это было ужасное ощущение. Всякий раз, когда Таня смотрела на него, он испытывал жгучий стыд, видя Танину боль. Тане так тяжело было все эти дни дома, что она рада была вернуться в Лос-Анджелес. Измена Питера разбила ей сердце, и Таня хотела одного: убежать куда-нибудь.

Она добралась до бунгало к восьми вечера, но на этот раз уютные комнаты не радовали Таню. Она хотела снова очутиться в Россе, с Питером – но так, как это было прежде. Таня искала убежище, чтобы укрыться в нем от свалившихся на нее невзгод, но, очутившись в Лос-Анджелесе, в своем бунгало, Таня почувствовала себя такой одинокой и потерянной, что чуть не расплакалась от жалости к самой себе. Ей казалось, что за последние три недели она потеряла себя. Единственным, что она не утратила, были ее дети, но даже с ними она не чувствовала связи. Этим вечером Таня не стала звонить Питеру, и он ей тоже не позвонил. В бунгало номер два царила гнетущая тишина. Таня даже не потрудилась включить музыку. Она попросила дежурного позвонить ей утром и разбудить, а потом забралась в кровать и плакала, пока не уснула. И этот сон был для нее благом и облегчением. Она больше не думала о Питере, не думала об Алисе и о своем надежном и исполненном покоя маленьком мирке, который рассыпался, словно карточный домик.

На следующий день Таня отправилась на съемочную площадку с надеждой забыться в работе. Одним из первых ей встретился Макс, делящий с Гарри бублик. Увидев Таню, пес замахал хвостом, и Таня потрепала его по загривку.

– С возвращением! – сказал Макс, приветливо улыбнувшись Тане. Ему потребовалось не более секунды, чтобы разглядеть в ее глазах отблески катастрофы. Таня ужасно выглядела и заметно похудела. Но Макс удержался от вопросов, он умел быть деликатным. – Как прошли праздники?

– Неплохо, – бесцветным голосом ответила Таня. – А как Нью-Йорк?

– Жутко холодно и полно снега, но весело. Кажется, я уже слишком стар для внуков. Внуки по силам молодым дедушкам и бабушкам. Они меня умотали.

Таня улыбнулась. Появился Дуглас со стопкой бумаг. Последние изменения в сценарии были выделены новым цветом – иначе их трудно было бы отследить, столько уже накопилось этих изменений.

– Добро пожаловать обратно в Голливуд, – сказал Дуглас, приподняв бровь. – Вас поздравить с чудесным отдыхом в Марине? – саркастически поинтересовался он. Если Таня и вправду хорошо провела время, по ней этого нельзя было сказать. – У вас такой вид, будто вы с самого отъезда ничего не ели.

Дуглас во всей своей красе. Он никогда не считал нужным смягчать свои слова или держать при себе свои оценки.

– У меня был грипп, – попыталась отговориться Таня, хотя и сомневалась, что Дуглас ей поверит.

– Плохо. Ну что ж, с возвращением на работу, – сказал Дуглас и отошел. Сегодня он все утро оставался на съемочной площадке, чтобы посмотреть, как идут дела. Предстояло снять несколько трудных сцен, но, слава богу, Джин Эмбер наконец-то выучила свой текст. Вид у Джин был блаженный – пробежал слушок, будто она провела праздники в Сент-Бертсе вместе с Нэдом Брайтом. Они оба выглядели счастливыми, и каждая сцена, в которой они играли вместе, была словно наэлектризована.

– Ах, молодость-молодость! – сказал с улыбкой Макс, удалившись со съемочной площадки на обед и крикнув перед этим: «Готово! В печать!» – что означало, что ему понравился последний дубль. Макс внимательно посмотрел на Таню и заволновался – она ужасно побледнела и, казалось, едва держится на ногах. – С вами все в порядке? Если вы еще болеете, вам не следовало выходить на работу. Мы вполне можем решить все вопросы по телефону.

– Нет-нет, со мной все нормально. Я просто очень устала.

– Вы чертовки похудели, Таня.

Макс явно беспокоился о ней, Таня была тронута.

– Да, возможно, – нехотя отозвалась она и сделала вид, будто углубилась в изучение сценария, но на глаза ее навернулись слезы. Таня хотела скрыть их, но Макс все-таки их заметил, и когда слезы покатились по щекам, он молча сунул Тане бумажный платок.

– Кажется, у вас были непростые каникулы, – мягко произнес он. Гарри насторожился и поднял голову. Даже он понимал, что с ней что-то неладно.

– Вообще-то ужасные! – Таня рассмеялась сквозь слезы, потом вытерла глаза. – Не все праздники одинаково приятны. Эти не очень-то удались.

– Должно быть, они не удались по полной программе, – сухо произнес Макс. – Что он сделал? Запер вас в подвале и не давал есть? Вы же знаете, по каким номерам следует звонить в экстренных ситуациях. Кажется, последний, по которому я звонил, был 1-800-Р-А-З-В-О-Д. Знаете, помогло. Они прислали спасателей и увезли эту суку. Запомните номер на тот случай, если он опять выкинет нечто подобное. И обязательно берите с собой в заточение сотовый телефон.

Услышав это, Таня уже не могла сдержать слез, и Макс вручил ей еще один платок.

– Все было не настолько плохо, – начала было Таня, но, подумав минутку, решила быть честной перед собой. – На самом деле все было очень плохо. Все было просто омерзительно, честно говоря.

Отчего-то у нее полегчало на душе, когда она призналась в этом Максу.

– Да, бывает. У меня обычно все праздники такие. Хорошо, что в этом году я провел их с детьми. Обычно я отправляюсь работать добровольцем в благотворительную столовую или еще в какое-нибудь подобное заведение. Когда я вижу тех, кому повезло еще меньше, мне становится как-то легче – я понимаю, что мне не так уж и плохо. Возможно, вам стоит проделать что-нибудь в этом роде.

Таня кивнула и попыталась улыбнуться.

– Прошу прощения, Таня, – негромко произнес Макс сочувственным тоном, отчего Таня снова начала плакать. – Может, вызвать водопроводчика? У вас, похоже, лопнула труба – очень уж протечка сильная.

Слезы струились по щекам Тани, но Максу удалось вызвать улыбку на ее лице.

– Извините, я не в себе. Напряжение было ужасное, а надо было делать хорошую мину из-за детей. Здесь же с прошлого вечера, как вернулась, я только и делаю, что плачу.

– Если помогает, то и ладно. Большие проблемы? Или маленькие?

– Большие, – сказала Таня, взглянув Максу в глаза. Ее глаза были бездонными зелеными озерами боли. Максу невыносимо было видеть их такими.

– Я могу чем-нибудь помочь?

Таня отрицательно покачала головой.

– Так я и думал. Ну, может, время поможет. Так оно обычно и бывает.

– Может.

Если Питер сказал правду и если Алиса не скоро вернется. И если Таня будет приезжать домой на уик-энды. Если же нет, то одному богу ведомо, что будет тогда, особенно после возвращения Алисы. И можно ли будет такую жизнь назвать семейной жизнью. Таня жалобно взглянула на Макса и решила довериться ему. Она никому ничего не говорила и не могла сказать с того самого момента, как обнаружила измену Питера. Говорить об этом с детьми она не могла.

– Я приехала домой и в тот же день обнаружила, что у мужа роман с моей лучшей подругой.

Голос Тани задрожал. Макс скривился.

– Вот дерьмо! Вы что, застукали их на горячем? Надеюсь, что нет.

– Нет. Я просто поняла по глазам. Я что-то заподозрила еще на День благодарения, но, думаю, тогда еще ничего не произошло. Возможно, я просто почувствовала, что это надвигается.

– У женщин просто поразительное чутье на этот счет. Они всегда такое чувствуют. Мужики – те ничего и не заметят, пока их жареный петух не клюнет. А вот женщины – те просто знают. Терпеть не могу эту их способность. Просто невозможно сходить налево. И что же случилось потом?

– Мы провели три ужасные недели, мучая друг друга. Она уехала в Европу. А он сказал, что, когда она вернется, ничего больше не будет. Он заявил, что все кончено.

– И вы ему верите?

Макс было польщен доверием Тани. Она доверяла ему и ценила его мнение. Таня покачала головой:

– Больше нет. И, может, никогда уже не смогу верить. Я боюсь, что, когда она вернется, все начнется по новой. Питер вбил себе в голову, что я уже не вернусь домой из Лос-Анджелеса, а это неправда! Но я так и не смогла его переубедить.

– Это просто отговорка, Таня. Если бы он хотел и дальше быть вместе с вами, ему было бы наплевать, даже если бы вы были танцовщицей в гареме или закрутили роман с арабским шейхом. В общем, если бы он хотел, чтобы ваша совместная жизнь продолжалась, он велел бы вам тащить свою задницу домой, как только все закончится, и позабыть про Голливуд. Возможно, он хочет свалить, либо он чего-то боится, либо чувствует себя несостоятельным рядом с вами. А она молодая?

– Нет, – Таня покачала головой. – Она на шесть лет старше меня и на два года старше его.

– Тогда это, должно быть, любовь. В противном случае мужчина в его возрасте не стал бы бегать за женщиной старше себя.

Похоже, эта деталь произвела на Макса впечатление.

– У них много общего, да и мы с Алисой были близкими подругами. А может, она просто втерлась ко мне в доверие? Может, она охотилась за ним? Алиса овдовела два года назад. А меня ведь теперь постоянно нет дома, Питер на это и напирал. Мои дети считают ее чем-то вроде тети, она ладит с одной из моих дочерей лучше, чем я. Думаю, она специально над этим поработала, чтобы его заполучить. Когда я уехала сюда, ей это было на руку. А вот мне чертовски не повезло.

Макс кивнул, сочувственно глядя на Таню.

– И что сказал ваш муж?

– Что он покончил с этим романом.

– Он сказал, что любит ее?

– Он сказал, что не знает.

– Ненавижу таких мужиков! – раздраженно произнес Макс. – Либо он любит ее, либо нет! Как, черт подери, он может этого не знать?

– Он сказал, что и меня тоже любит, – смущенно сказала Таня. – Но мне теперь не очень в это верится.

Тане казалось, что вся ее жизнь разрушена. Максу было очень жаль ее. Она была такой славной женщиной, так много говорила о своем муже и о том, как она любит его, так дорожила своей семьей. Макс понимал, что это чудовищный удар для нее. И смертельный удар для ее брака.

– Я полагаю, что он любит вас, Таня, – задумчиво произнес Макс, поглаживая бороду. Он всегда так делал, когда размышлял. – В смысле – как же вас можно не любить? Для этого надо быть слепоглухонемым. И еще мне кажется, что он просто сбит с толку. Возможно, он любит вас обеих. Это, конечно, незавидная для него ситуация, но такое бывает. Мужчинам нередко случается так запутаться. Потому у них и бывают и жены, и любовницы.

– И что же они тогда делают? – спросила Таня, слушавшая его, словно ребенок.

– Зависит от мужика. Кто-то женится на любовнице, кто-то остается с женой. Понимаете, возможно, в одном ваш муж прав – вы переросли его. Я не думал, что это случится, и полагал, что вы галопом ринетесь домой. Но кто его знает, вдруг вы все-таки возьметесь за другой фильм? Или, может, дадите ему пинка под зад, раз уж оказалось, что он такая жопа.

При этих его словах Таня улыбнулась.

– Я все равно вернусь домой. Меня здесь ничто не удержит.

– Вы могли бы сделать обалденную карьеру сценариста, если бы захотели. Вы отлично поработали над этим сценарием. Когда этот фильм выйдет на экраны, на вас посыплются новые предложения. Вы сможете выбирать лучшее, если захотите.

– Я не хочу. Мне нравится та жизнь, которой я жила.

– Тогда боритесь за нее. Держите мужа на коротком поводке, отправляйтесь домой, взгрейте его как следует. Не смиряйтесь! И заставьте его заплатить за то, что он сделал. Именно так поступали мои жены, когда мне случалось загулять.

– И что вы делали? – с интересом спросила Таня.

– Разводился с ними как можно быстрее. Но мои любовницы всегда были моложе, смышленее и гораздо интереснее.

Они дружно рассмеялись.

– В вашем же случае, если у мужика есть хоть капля мозгов, он должен держаться за вас обеими руками. Если вы этого хотите, то я надеюсь, что так он и поступит. С ним когда-нибудь такое уже случалось?

Таня покачала головой. В этом она была уверена.

– Отлично. Значит, он девственен. Возможно, он никогда больше этого не сделает, возможно, он просто оступился. Ошибся. Просто не спускайте глаз с этой женщины и не верьте ни единому их слову. Доверяйте своим инстинктам – они вас не подведут.

– Именно так я все и узнала. Я все поняла, как только увидела их.

– Вы молодец. Возможно, все еще будет в порядке. Мне очень жаль, что вам так не повезло.

Таня пожала плечами.

– И мне тоже жаль. Спасибо, что выслушали меня. Тут Гарри вдруг громко гавкнул, и они рассмеялись.

– Он согласен со мной. Он очень умный пес.

– А вы – очень умный человек и хороший друг, – сказала Таня и поцеловала Макса в щеку.

И тут к ним подошел Дуглас.

– О чем это вы тут воркуете? – заинтригованно спросил он.

– Таня только что сделала мне предложение, – объяснил Макс. – А я ей сказал, что ей придется меня купить. Шесть коров, стадо из коз и новый «Бентли». Мы как раз закончили торговаться. Из-за коз мне пришлось попотеть. А вот на «Бентли» она сразу согласилась.

Дуглас ухмыльнулся, а Таня рассмеялась. После разговора с Максом ей стало легче.

– По-моему, сегодня все идет неплохо. А тебе как кажется? – спросил у Макса Дуглас.

Макс сказал, что он тоже доволен. Роман между Джин и Нэдом оказался им на руку, Джин стала играть неизмеримо лучше. Такое случалось частенько. Многие актеры и актрисы влюблялись друг в друга во время съемок. Но как только съемки завершались, заканчивался и роман. Немногие сохраняли отношения, но большинство пар с легкостью расставались. Вот и сейчас все были уверены, что это ненадолго. У Джин была репутация женщины, меняющей мужчин, как туфли. А туфель у нее было великое множество. То же самое относилось и к Нэду. Они были два сапога пара.

Потом Дуглас повернулся к Тане.

– Не хотите чего-нибудь перекусить сегодня вечером, когда мы закончим снимать? Мне бы хотелось обсудить с вами кое-что по сценарию.

Таня устала, но полагала, что отказываться от предложения Дугласа не следует. Их встречи, даже замаскированные под совместный ужин, были рабочими совещаниями.

– Конечно, если вы не возражаете против моего нынешнего вида. – Таня не имела ни сил, ни желания возвращаться в гостиницу и переодеваться.

– Нормально вы выглядите, – сказал Дуглас. На этот раз он проявил великодушие. – Мы можем пойти в суши-бар или китайский ресторанчик. Я вас надолго не задержу. Я знаю, что вам нездоровится.

У Дугласа не было причин в этом сомневаться – такой бледной и исхудавшей она была. Таня же не собиралась его разубеждать. Такой вариант ее вполне устраивал.

Они закончили работать в восемь вечера. Дуглас отвез Таню в свой любимый суши-бар, а ее лимузин ехал следом. Дуглас сказал, что ему потом нужно будет ехать по своим делам. К тому времени, когда они сели за стол, Таня едва держалась на ногах.

Изменения, которые Дуглас хотел с ней обсудить, были несущественны. Таня удивилась, что он захотел поговорить о них за ужином. Дуглас же сказал, что хотел попридираться.

– Ну и как прошло Рождество? У детей все в порядке? – спросил Дуглас, когда они разложили суши по тарелкам. Суши нравилось им обоим, в этом их вкусы совпадали.

– Да, все хорошо, – ответила Таня, пытаясь не вспоминать весь ужас прошедших дней. – Но вообще-то я рада была вернуться к работе.

Дуглас удивленно посмотрел Тане в глаза.

– И почему мне кажется, что у вас дома проблемы, а вы мне врете? Если я захожу слишком далеко, скажите мне, чтобы я не совал нос, куда не просят.

Тане не хотелось откровенничать с Дугласом, но у нее не было сил врать. Да, собственно, какая разница?

– Я не вру. Я просто не хотела об этом говорить, – призналась Таня. – Честно говоря, праздники были ужасные.

– Плохо, – негромко произнес Дуглас. – Я-то надеялся, что ошибаюсь.

Таня не очень ему поверила. Ведь это он непрестанно твердил, что она теперь принадлежит Лос-Анджелесу. Но, увидев такую Таню, Дуглас проникся сочувствием.

– Что-то серьезно?

– Возможно. Время покажет, – коротко ответила Таня, и Дуглас понимающе кивнул.

– Мне очень жаль, Таня. Я знаю, как много для вас значит ваш дом. Полагаю, проблемы связаны не с детьми, а с мужем.

– Да. Впервые. Это оказалось потрясением.

– Это всегда оказывается потрясением. Кем бы вы ни были. Вопрос доверия. Поддерживать взаимоотношения двух людей дело непростое, вне зависимости от того, состоите вы в браке или нет. – Дуглас улыбнулся Тане впервые за все время ужина. – Потому-то я и избегаю их изо всех сил. Легче быть свободным и не принимать ничего близко к сердцу.

Таня всегда принимала близко к сердцу и свой брак, и свои чувства к Питеру, и Дуглас это знал.

– Я понимаю, что это не ваш стиль.

– Увы, не мой, – с печальной улыбкой подтвердила Таня. – Думаю, мой отъезд стал для нас испытанием. Это серьезно – уехать на девять месяцев и появляться дома только на уик-энд. И Питеру, и девочкам нелегко. Лучше бы эта работа свалилась на меня в следующем году! Хотя ему все равно было бы нелегко в одиночестве.

– Возможно, это укрепит брак, – сказал Дуглас, расплатившись по счету. Судя по его виду, он не очень-то верил в то, что сказал, и его не сильно это волновало. Таня была для него существом чуждой породы. Она очаровала Дугласа, но он не понимал, в чем ценность той жизни, которую она вела, равно как не понимал, почему она так стремится сохранить свой образ жизни и впредь. – Или, возможно, – осторожно произнес он, – вы обнаружите, что переросли его, ушли вперед, оставив позади прежнюю жизнь.

– Думаю, дело не в этом, – тихо ответила Таня. – Мы как-нибудь справимся, – сказала Таня, желая в это верить.

Покинув ресторан, они еще минутку постояли на улице, завершая деловой разговор, а потом Дуглас тепло взглянул на нее.

– Я от души вам сочувствую, Таня, – Дуглас говорил искренне, он видел, как переживает Таня, и ему было жаль ее. Она была чудесным человеком, а сейчас ей явно было плохо. – Со всеми бывает. Если я могу вам чем-нибудь помочь, вы только скажите.

– Мне бы очень хотелось в ближайшее время не оставаться здесь на уик-энды, это возможно?

– Я сделаю, что смогу, – сказал Дуглас.

Потом он сел в свою машину, а Таня – в лимузин. «Феррари» Дугласа взревел и унесся, а Таня отправилась к себе в гостиницу. Когда она вошла в бунгало, то сразу позвонила Питеру на мобильный. Питер снял трубку сразу же, как будто ждал ее звонка.

– А, привет! – произнес он таким тоном, словно удивился, что это оказалась Таня, и у нее упало сердце.

– А ты кого ждал?

В душе Тани мгновенно вспыхнули прежние подозрения.

– Тебя, конечно. Я только что говорил с девочками. Таня подумала, что он наверняка ждал звонка Алисы. Ей было отвратительно так думать, но эмоции лишали ее здравого смысла.

– Как прошел день?

– День выдался трудный. Мы просидели на съемочной площадке до восьми, а потом с Дугласом обсуждали сценарий за суши. Мне кажется, что все эти поправки никогда не кончатся.

Чтобы проработать все сделанные Дугласом замечания, Тане нужно было с утра остаться в гостинице. Три месяца, оставшиеся до конца работы над фильмом, казались ей бесконечными. А два месяца работы после завершения съемок, после которых она сможет вернуться домой, и вовсе были вечностью. Таня уже не спрашивала себя, выдержит ли их брак подобное испытание. Она боялась заглядывать в будущее.

– А как у тебя?

Таня пыталась говорить с Питером так, словно ничего не произошло, но они оба испытывали неловкость при общении.

– День тоже был нелегким, но ничего. – Потом голос Питера смягчился. – Я скучаю по тебе, поверь, это правда. Прости, Тан. Мне очень жаль, что я так все испортил.

В голосе Питера зазвенели слезы. Должно быть, он поднялся в их комнату и сейчас сидел на их кровати. Питеру было одиноко – и ей тоже.

– Дорогой, мы все исправим, – мягко произнесла Таня. – Я тоже по тебе скучаю. Я тебя люблю.

Потом ей пришла в голову идея.

– А ты не хочешь прилететь сюда на этой неделе, на ночь?

Им нужно было что-нибудь в этом роде. Внести в жизнь немного романтики, чтобы укрепить связывающие их узы.

– Боюсь, я не смогу, – угнетенно отозвался Питер. – У меня всю неделю рабочие встречи, да и девчонок оставлять не хочется.

– Они могут остаться у друзей, – предложила Таня.

– Посмотрим. Может, на следующей неделе. Эта просто кошмарная.

– Ну, я просто предложила, тебе видней.

– Идея была замечательная.

– Я постараюсь приехать домой в конце недели. Обещаю. Я сказала Дугласу, что мне очень нужно домой. Надеюсь, они не устроят никакого обсуждения в субботу. А если и устроят, я поеду сразу после него.

Тане казалось, что ей очень важно быть дома именно сейчас, чтобы попытаться залечить нанесенные раны.

К радости Тани, на этот конец недели обсуждение не было назначено. Таня не знала, то ли это сделал ради нее Дуглас, то ли в этом не было необходимости. Она улетела во второй половине дня и к ужину была уже в Россе. Питер, похоже, был рад видеть ее, и девочки тоже были довольны. Потом девочки ушли гулять с друзьями, а Таня с Питером отправились в свой любимый итальянский ресторанчик на поздний ужин. Они вернулись домой, и казалось, что все снова хорошо, все как прежде. Эта неделя немного успокоила их, обида, гнев, боль улеглись. Тем вечером они не ласкали друг друга, но впервые за несколько недель уснули обнявшись, а на следующее утро наконец занялись любовью – впервые с того рокового дня. Это была не та близость – что-то изменилось бесповоротно. В этой, уже иной близости была и осторожность, и горечь, смешанная со сладостью, как будто они пытались заново узнать друг друга. Таня заставила себя не думать о том, что Питер занимался этим же и с Алисой. Она не позволила себе думать об этом и потом, когда лежала в его объятиях, закрыв глаза. Питер боялся спросить жену, о чем она думает. Он просто хотел, чтобы все стало как прежде. Он надеялся, что так оно и будет.

Он мог лишь стараться исправить причиненный им самим вред.

Таня открыла глаза и посмотрела на мужа. Не губах ее играла легкая печальная улыбка.

– Я люблю тебя, Питер. Я все равно люблю тебя.

– И я тебя тоже, – отозвался Питер и нежно поцеловал ее в губы. – Я люблю тебя, Тан… Прости.

Таня кивнула, стараясь не думать о том, что его «я люблю тебя» прозвучало словно «прощай».

Глава 13

В январе Таня приезжала домой три недели подряд, и ее отношения с Питером начали входить в нормальную колею. Таня видела, что Питер старается загладить свою вину. Утешало ее и то, что Алиса все еще не вернулась. Тане хотелось бы никогда больше ее не видеть – что едва ли было возможно, ведь Алиса жила в соседнем доме. Но чем дольше она была в отъезде, тем больше разрушались ее чары и тем больше было надежды на то, что брак Тани и Питера устоит в этой житейской буре.

На четвертую неделю Таня не смогла вырваться домой, но Питер успокоил ее. Ему нужно было посидеть с бумагами, чтобы подготовиться к суду, у девочек на конец недели были свои планы, а погода всю неделю стояла ужасная. Ее рейс почти наверняка задержали бы или отменили вовсе. По всему штату бушевали бури, и Питер считал, что Тане лучше остаться в Лос-Анджелесе. Следующие несколько недель им предстояло вести съемки с выездом на натуру, что усложняло дело. Предполагалось, что основная работа над фильмом займет еще шесть-семь недель. Таня с нетерпением ждала окончания съемок. Потом она могла уехать домой на две недели, а по возвращении поработать с монтажерами и Максом. Таня провела в Лос-Анджелесе уже пять месяцев. Значит, оставалось еще четыре или даже меньше. Тане казалось, будто этот фильм тянет из нее кровь. Или уничтожает ее брак. Но отношения с Питером хоть и медленно, но улучшались. Ее приезды домой способствовали этому.

В конце следующей недели она не то подхватила желудочный грипп, не то отравилась и домой поехать не смогла. Прежде чем она опять оказалась дома, прошла еще неделя – по совпадению это произошло в День святого Валентина. Таня купила в подарок Питеру красный галстук с сердечками и коробку его любимых конфет, а девочкам – красивые ночные рубашки и футболки от Фреда Сигала. Таня вышла из такси у своего дома, в руках у нее был пакет с подарками. Ей хотелось сделать Питеру сюрприз, потому она не стала заранее звонить ему. Но Таня не успела сделать и шага, как увидела Питера, выходящего из дома Алисы с ней в обнимку. Они смеялись, Питер поднял голову и тут увидел Таню, которая смотрела на них. Таня на мгновение застыла, а потом кинулась в дом. Питер нашел ее на кухне, ее била дрожь.

– Я смотрю, Алиса вернулась, – сказала Таня, не глядя на мужа. Она смогла удержаться от упреков, но внутри ее бушевала буря. Питер с Алисой держались очень непринужденно. Алиса изменилась, у нее была новая прическа. – Когда она приехала? – Таня старалась говорить как можно спокойнее.

– Дней десять назад, – ответил Питер. Он знал, о чем думает Таня. Но она ошибалась, к прежним отношениям они не вернулись, но виделись и говорили о том, что произошло между ними. Они оба пытались понять, что это было – случайность или нечто более серьезное и важное для них обоих.

– Алиса хорошо выглядит, – ровным тоном произнесла Таня. Ей хотелось знать одно: спал ли с ней Питер, но она не решилась. Питер и так знал, что ее мучает.

– Ничего не было, Тан. Она больна, – сухо сказал Питер. – Она прошла обследование, когда вернулась, и у нее нашли опухоль в груди. Опухоль удалили, а через несколько недель ей нужно будет пройти курс химиотерапии.

В голосе его звучала тревога. Таня посмотрела ему в глаза.

– Мне очень жаль. Это что-то меняет для нас?

Таня хотела это знать. Она не хотела вновь играть с Питером в эту игру. Одного раза ей хватило с избытком. Питер покачал головой.

– Мне жалко Алису, – честно сказал он. Таня понимала, что и в этом признании таится опасность, но что она могла поделать?! Какие чувства Питер испытывал к Алисе, Тане было неведомо, но она знала, что если сейчас уступит Питера Алисе, то потом уже невозможно будет ничего изменить. А вдруг его измена вообще никак не связана с ее отъездом в Лос-Анджелес, не могла ж она привязать его к себе навсегда. Если Питер захочет уйти, он найдет способ. Таня взглянула на мужа и вдруг почувствовала себя побежденной. Ей вдруг почудилось, что она снова потеряла Питера.

– Я не стану делать никаких глупостей, Тан, – мягко произнес Питер.

Таня кивнула. В глазах у нее стояли слезы. Она взяла свои вещи и поднялась наверх. Но с возвращением Алисы, казалось, и в ее доме все переменилось. Таня чувствовала это – а может, это в ней говорил страх, страх и за себя, и за Питера.

На День святого Валентина Питер пригласил Таню в ресторан, а она вручила ему подарки. Питер надел галстук в ресторан. Сам он подарил ей шерстяной свитер. Свитер удивительно подошел Тане, и она искренне была рада подарку. Но тревога не оставляла ее. Знать, что Алиса вновь находится по соседству, было мучительно. Таня не знала, кто победит, она понимала, что, если Питер стремится к Алисе, она никак не сможет остановить его или изменить ход вещей. Девочки были рады, что Алиса вернулась, хотя смутно чувствовали, что между их подругой и их матерью что-то произошло. Женщины больше не разговаривали друг с другом, обе избегали разговоров друг о друге, не смотрели девочкам в глаза, когда те задавали вопросы по этому поводу. Алиса свой отъезд объяснила тем, что ей нужна была смена обстановки. А Таня избегала даже произносить имя бывшей подруги.

Когда в воскресенье вечером Питер отвез Таню в аэропорт, она была тихой и напряженной. В конце концов Питер сам поднял эту тему.

– Я не собираюсь допускать повторения, Тан. Мы с Алисой говорили об этом. Она знает, что я не желаю делать ничего, что поставило бы под удар наш брак. Почему бы тебе не поверить мне и не вернуться в Лос-Анджелес со спокойной душой?

– Почему мне в голову приходит лишь одно: «Благими намерениями вымощена дорога в ад»? – усмехнулась Таня.

Питер оценил ее ответ – высказывание было в тему.

– Поверь мне. Можешь прицепить на меня следящее устройство. Или сирену, – сказал Питер, пытаясь разрядить обстановку.

Таня улыбнулась.

– Может, вживить чип тебе в зуб?

– Все, что хочешь. Я сказал Алисе, что отвезу ее на химиотерапию, если она в этом нуждается. Но я не собираюсь заходить дальше. Честное слово.

При этих словах у Тани екнуло сердце.

– Почему ее должен отвозить именно ты? У нее множество друзей!

Алиса была очень общительной. Ее все любили, и людей всегда притягивало к ней словно магнитом.

– Если она сможет обойтись без меня, то обойдется. Она сказала, что все они заняты.

– Ты тоже занят! – возмутилась Таня. – Она снова катит шары в твою сторону, – сказала она с отчаянием. Похоже, этих двоих невозможно было удержать на расстоянии друг от друга. А Алиса желала получать от Питера именно такую помощь, которую Таня хотела бы избежать. Это был превосходный способ реанимировать их роман. Симпатия, сочувствие, жалость. Таня знала, как это действует на Питера, и их друзья тоже знали.

– Не волнуйся, Тан. Все будет в порядке, – сказал Питер с уверенным видом. Они подъехали к аэропорту и остановились у края тротуара.

Таня с беспокойством посмотрела на мужа, ее захлестнул страх.

– Я боюсь, – тихо призналась она.

– Не бойся. Алиса сейчас, как и раньше, – друг. Все остальное было ошибкой.

Таня поцеловала Питера на прощание, выбралась из машины, прихватив свою сумку, и помахала ему. Питер улыбнулся в ответ и уехал. Таня направилась в здание аэропорта. Все то время, пока она летела до Лос-Анджелеса, Таня думала о том, как ей защитить Питера от Алисы, и в конце концов пришла к выводу, что не может этого сделать. Все теперь зависело лишь от него одного.

Таня позвонила Питеру на мобильный, когда была уже у себя. У Питера был включен автоответчик. Когда Питер перезвонил ей около одиннадцати, Таня уже не находила себе места от беспокойства. Она не хотела спрашивать Питера впрямую о том, где он был, но воображение рисовало перед ней одну-единственную картину.

– Что делал? – спросила она коротко. Таня оставила на его автоответчике глупое сообщение, и Питер понимал, о чем она спрашивает на самом деле.

– Мы с девочками ходили в кино, только что вернулись.

Таня облегченно выдохнула. Но вдруг ей пришла в голову тревожная мысль.

– А Алиса ходила с вами?