По велению сердца Стил Даниэла

— Неожиданное дело? — Марша почувствовала, что краска заливает лицо. — Могу я оставить ему записку?

Дворецкий наконец посмотрел на Маршу. Взгляд у него был ледяной.

— Нет.

— Нет?

— Именно так. — И дворецкий захлопнул дверь перед ее носом.

Она осторожно пошла вниз по ступенькам, Кэрри следовала за ней.

— О Господи, — сказала горничная, — вот неловко-то вышло!

— Знаю, — согласилась Марша, сгорая от стыда. — Я вот думаю — неужели граф узнал, что я…

— Что, миледи?

— Что сегодня я отказалась с ним кататься ради того, чтобы поехать к Эстли с его братом?

Кэрри прижала ладонь к губам.

— Ох, миледи! Неужели вы так поступили?

— Да, Кэрри, и теперь сожалею. Не потому, что мне так важно, что он обо мне думает. Или его дворецкий. Это мне безразлично. Но мне нужна его помощь, чтобы добраться до герцога.

— А потом оказалось, что вы все равно не смогли поехать к Эстли, — сказала горничная, зачарованно глядя на хозяйку. — Наверное, сама судьба подсказывает вам…

— Это не кара небесная, — перебила ее Марша. — И мне не о чем жалеть. Это был просто несчастный случай.

Тогда почему в ней просыпается чувство вины?

Они были уже на полпути к дому, когда джентльмен в плаще с накидкой и черном цилиндре перешел дорогу и, очутившись на их стороне улицы, остановился на углу и повернулся к ним лицом. Подойдя ближе, Марша узнала лорда Чедвика. Выглядел он просто красавцем. Под плащом она заметила белый шейный платок и брюки из буйволовой кожи.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

Он протянул руку, и она не задумываясь приняла ее.

— Вас дожидаюсь, — ответил он.

— О-о… — Кожа на руках пошла мурашками.

Они разговаривали, как любовники на тайном свидании. Но разумеется, он ей не любовник. И никогда им не будет.

— Я слышал, как вы приходили к моим дверям, — сказал он. — Но мне нужно было надеть плащ и шляпу, чтобы встретиться с вами в более уместной обстановке — на улице. — Оглянувшись через плечо, он приветливо улыбнулся Кэрри, которая отстала на добрых десять футов. — Я не хотел подкрадываться сзади. Подумал, что вы нервничаете, поскольку чувствуете себя виноватой. Вы могли бы закричать.

— Виноватой? — Краска бросилась Марше в лицо. — Почему бы мне чувствовать себя виноватой? И я не закричу от страха, милорд. Ни от чего не закричу.

— Неужели?

Почему он так на нее смотрит?

— Я, может быть, сожалею. — Мимо прошли три маленькие девочки в сопровождении няни, и сердце Марши болезненно сжалось. — Но не знаю, захочу ли я разговаривать с вами после того, как ваш дворецкий дал мне от ворот поворот. Я была уверена… — Она стеснялась произнести это вслух. — Ну, вы знаете, в чем я была уверена.

Он громко рассмеялся.

— Вы были уверены, что я рассердился на вас из-за того, что вы отменили нашу встречу ради того, чтобы поехать к Эстли с моим братом.

Ей стало стыдно — отчасти.

— Значит, он вам сказал?

— Нет, разумеется. Я догадался. Мне следовало бы знать, что он проигнорирует мой приказ держаться от вас подальше. Обычно ему нравится поступать прямо противоположно тому, что я говорю. Итак, я счастлив, что вы с ним не поехали. Финниан — не ваш мужчина, как бы ни был он очарователен.

— Опять! — воскликнула Марша раздраженно. — Должна напомнить, что не нуждаюсь в том, чтобы вы совали нос в мои личные дела. Я сама решу, какой мужчина мне нужен. И поскольку я не собираюсь замуж, это вообще праздный вопрос.

— В самом деле? А я решил, что вы отчаянно влюблены в Финна, раз согласились поехать к Эстли. Вы ведь не любите лошадей. По крайней мере их морды.

— Откуда вы знаете?

— А вы не помните? Дважды в Дублине мы вместе с вами переходили улицу в толпе, и вы обошли лошадь и карету сзади, вместо того чтобы обойти их спереди, как сделали все мы.

— Вы правы, — сдалась она. Поразительно, как он заметил и запомнил все это!

— Но почему в конце концов вы с ним не поехали? Из-за лошадей? — Он даже остановился.

— Нет. Мои братья играли в саду в мяч и попали мне прямо по носу.

— Вас ударили? — Он озабоченно заглянул ей в лицо.

— Этого хватило, чтобы мама решила, что я должна остаться дома. Но со мной все в порядке, так что не стоит волноваться.

Он взял ее руку и поцеловал.

— Жаль, что меня там не было, чтобы вам помочь.

Это новое проявление его заботливого участия должно было ее тронуть, но она решительно воспротивилась этому чувству. Однако собственное тело предало Маршу. Она покраснела, и некоторое время голова ее кружилась лишь оттого, что она просто смотрела на него.

— Уверен, что Финн был в отчаянии, — сказал граф.

— Что? — спросила она, чувствуя, что задыхается.

— Я сказал, что уверен — Финн страшно расстроился. — Граф говорил громко, но доброжелательно.

Марша прикусила губу.

— О да. Я надеюсь, не слишком. Он все равно повез к Эстли Дженис, прихватив заодно и Роберта с Синтией.

Лорд Чедвик, казалось, немного повеселел.

— Однако как же этот роковой мяч угодил в вас? В конце концов, это благодаря ему вы здесь, со мной.

— Я задумалась кое о чем… и была невнимательна.

— О чем же вы задумались?

— О герцоге Бошане.

«И о вас, о вас воображаемом, и вы меня целовали, когда я была в воображаемой ночной рубашке», — пришла в голову Марше крамольная мысль.

— Я получила ужасное известие. Еще в одной школе прознали, что внучка герцога вернулась в Англию. И это отличная школа. Гринвуд!

Его взгляд помрачнел.

— Плохо дело. Я слышал о них.

— Да. А отец не очень хочет писать рекомендательное письмо к герцогу. Тянет и тянет. Мне действительно нужна ваша помощь. Если вы не против.

— Я уже предпринял одну попытку, — сказал граф. — Не планировал заранее, но увидел, как мимо проезжает карета герцога, и решил последовать за ней. У меня был короткий разговор с секретарем его светлости.

Она остановилась.

— Вы с ним разговаривали?

Он пожал плечами.

— Я не смог добиться аудиенции у герцога. Кстати, я потерпел поражение — самым жалким образом.

— О нет, — прошептала она.

— Не отчаивайтесь. В конце концов секретарь герцога согласился назначить нам обоим время, чтобы мы могли его повидать.

Она ахнула:

— Правда?

— Но лишь благодаря тому, что…

— Благодаря чему?

Лицо лорда Чедвика приняло настороженное выражение.

— Благодаря тому, что мой Джо побежал в герцогские покои, чтобы разыскать герцога.

Марша закрыла рот ладонью.

— Что произошло?

Лорд Чедвик тихо рассмеялся.

— Он нашел его светлость в библиотеке. К тому времени когда я добрался до моего маленького разведчика, — тут граф не смог сдержать улыбку, — лакей уже выводил его за локоть. То есть тащил — ноги Джо едва касались пола.

— Бедный мальчик!

Граф покачал головой.

— Можно было бы так подумать, однако разбойник остался очень доволен. Сказал, что герцог здорово дерется на невидимых мечах, хотя и потерпел сокрушительное поражение.

— Подумать только!

— У Джо был трудный день. Мне не следовало бы удивляться, что он сбежал. Ему нужно было с кем-то сразиться, чтобы почувствовать себя сильным.

— Правда? — Разговор о Джо казался ей поразительно интересным, так бы и слушала. И ей очень нравилось наблюдать, каким выразительным и добрым становится лицо лорда Чедвика, когда он говорит о сыне.

— И что самое замечательное, — продолжал граф, — герцог велел лакею передать секретарю, что Джо может приехать еще раз, чтобы сразиться на мечах, — герцог хочет взять реванш. В это же время на следующей неделе.

— Чудесно! И мы оба поедем с ним?

— Да, но это вышло по чистой случайности. Секретарь пришел в ужас и рысью побежал в библиотеку, несомненно, для того, чтобы сообщить его светлости, что визит Джо в моем обществе — идея не из лучших. Но куда ему против герцога! Тот сказал, что Джо может приехать с визитом и взять с собой кого пожелает.

Марша схватила его за руку.

— Как чудесно!

— По крайней мере у нас есть шанс. Но не слишком радуйтесь. Возможно, в эту самую минуту секретарь настраивает герцога против нас. По общему мнению, герцог — законченный брюзга.

— Мне все равно. Я очень рада. — Марша улыбнулась. Потом запоздало вспомнила, что этого ей делать не следует.

Они снова двинулись в путь. Граф смотрел куда-то прямо перед собой.

— Итак, Финн кажется вам приятным человеком?

Она остановилась, чувствуя, что между ними снова растет напряжение.

— По-моему, ему все рады.

— Полагаю, да. В то время как я совсем заурядный граф. — Он сверкнул шутовской улыбкой. — Зато у меня есть коляска, которая обрадует кого хочешь. Когда-нибудь и вы, возможно, захотите прокатиться.

Она погрустнела.

— Мне очень жаль. — И вдруг поняла, что действительно жалеет. Пусть он не тот мужчина, о котором она могла бы мечтать, но ей не доставляло ни малейшего удовольствия его обманывать. Она чувствовала, что поступает не лучшим образом.

— Ничего, — сказал он. — Я не умер от огорчения.

От этих слов Марше стало только хуже. Но потом она рассердилась. Она могла бы поклясться, что видит, как приподнялись уголки его губ. Похоже, он совсем не расстроился. В конце концов, она же слышала, как он играл на пианино, распевая гадкие песенки, когда стучала в его дверь! А до этого отправился с визитом к герцогу.

Он приводил ее в отчаяние, этот загадочный граф!

— Ну какой же вы заурядный, — к собственному удивлению, сказала она, а потом с ужасом поняла, что пытается сделать ему комплимент. — У вас прекрасный голос. И вы отлично играете на фортепиано.

— Не стану отрицать. — И он сильнее прижал к себе ее руку, лежавшую на сгибе его локтя.

Ей внезапно стало неловко.

— Мне не терпится познакомиться с Джо. Я хочу… сказать ему «спасибо».

— Да, а меня благодарить не стоит, — кивнул лорд Чедвик. Его взгляд погрустнел. — Я только все запутал.

Марша сказала:

— Я отменила нашу встречу, поэтому не стану жаловаться, что вы взяли дело в свои руки. В конце концов, какая разница, если вы сделали попытку от моего имени? Я ценю ваши усилия.

— Правда? — Его брови взлетели вверх. Казалось, он искренне удивлен — даже приоткрыл рот.

Марша кивнула:

— Конечно. Я совсем потеряла голову! А теперь немного успокоилась. Мне не так страшно.

Она и ахнуть не успела, как он увлек ее в узкий проулок между домами.

Прежде чем Кэрри окончательно исчезла из виду, Марша успела заметить, как она старательно делает вид, будто любуется цветами в вазоне под окном.

Лорд Чедвик прижал Маршу к стене дома. Считанные дюймы разделяли их губы. Был миг напряженного молчания, а потом он тихо сказал:

— Мне очень нравится мысль, что я тот человек, который может заставить вас потерять голову.

У нее подкосились ноги.

— Зачем это вам? — Она проглотила стоящий в горле ком.

— Потому что сие значило бы, что мы занимаемся вот этим. — Он провел ладонями по ее рукам. — И вот этим. — С медлительностью, от которой можно было сойти с ума, он преодолел те несколько дюймов, что разделяли их губы, и поцеловал ее.

Ах Боже! Его губы были куда лучше, чем рождественское утро. Она не могла ими насытиться.

Он пригвоздил ее к стене. Она обняла его за шею и крепко поцеловала, забываясь в чувственной игре их губ и ощущении его тела, которое крепко прижималось к ней.

— Вы прекрасны, — шепнул он. Его зрачки казались бездонными. — И я очень рад, что вы не поехали к Эстли с моим братом. Я хочу, чтобы вы принадлежали мне.

Марша заставила себя вскинуть подбородок.

— Я не принадлежу ни одному мужчине, лорд Чедвик.

— Может, и так, но вы бы поступили разумно, если бы вышли за меня замуж, — сказал он вполне обычным тоном. Взял ее под руку и повел обратно на улицу.

— Выйти за вас замуж?

— Да. Однако вы не готовы, поэтому не ждите, что я сделаю вам предложение. — Он взглянул на нее искоса, и она заметила — уголки его губ снова приподняты в улыбке.

— Разумеется, я не готова. — Она старалась держаться холодно, хотя от желания ее губы все еще горели, а груди отяжелели. — Я никогда не буду готова.

Никогда и ни за что.

Марша до сих пор терзалась мыслью: у нее нет того, что надлежит иметь незапятнанным молодым леди. Тем, кто не нарушал правил!

Его глаза блеснули — этот особый блеск вызвал в ее теле тревожную дрожь.

— Я оставлю вас здесь. — Он не торопясь поцеловал Марше руку, и ее пальцы сжались в кулак — так горячи были его губы. — Я рад, что вы нанесли мне визит.

Ее потрясло собственное нежелание уходить от него.

— Я зайду еще раз, — выпалила она, — познакомиться с Джо.

Воцарилось долгое молчание.

— Вам нельзя этого делать, — наконец тихо сказал он. — По многим причинам, не последней из которых является ваша добрая репутация.

— Знаю. — Она проглотила стоявший в горле ком. — Но я все равно собираюсь это сделать. Так что не пытайтесь меня остановить.

Он приподнял ее подбородок, и странный блеск в его глазах усилился.

— Вы и директриса, и смутьянка. Знаете, что для мужчины значит подобное сочетание?

— Нет, — пискнула она.

— Он не может думать ни о чем, кроме вас. Только вы. Утром. В полдень. Ночью.

Ночью? Жар бросился ей в лицо.

— Лорд Чедвик, вам не следует…

— Идите домой, — велел он резко. — Пока я не затащил вас в следующий проулок.

И Марша спаслась бегством. Очутившись на безопасном расстоянии, она оглянулась, чтобы увидеть, как он уходит восвояси. Но он не уходил. Так и стоял там, в своем черном плаще, и из-под полей цилиндра его глаза следили за ней мрачно и неотступно.

Марша ничего не смогла с собой поделать. Повернулась лицом к нему и, пятясь, медленно сделала несколько шагов, не сводя с него глаз, впиваясь в него взглядом. Подул ветер, и прядь волос упала ей на глаза. Она отбросила ее в сторону.

Она увидела, как приподнимаются в улыбке уголки его губ, и сердце у нее подскочило.

Марша снова повернула к дому. Каким-то чудом — чувствуя, что граф все еще смотрит ей вслед, — она сумела забыть и о реальности, и о собственном безнадежном положении.

На короткий блаженный миг ей показалось, что она проходит под невидимой радугой — вперед, в новую большую жизнь.

Глава 16

На следующее утро мысли Дункана то и дело возвращались к Марше. Особенно к той Марше, которую он видел в последнюю минуту, когда она, пятясь, удалялась от него. Тогда его сердце забилось слишком уж сильно, потому что этого нового выражения лица он у нее никогда не видел. Дункан не вполне понимал, что оно значит. Но он видел мягкость и доброту, обращенные к нему.

Никогда прежде не показывала она ему таких чувств.

Шагая домой, он забылся в сладких грезах. Пришла пора обедать, а он все еще думал о ней. Он поехал в Воксхолл с друзьями, чтобы забыть ее, и вернулся поздно.

А сейчас новая забота: нужно сосредоточиться на счетах из имения. Секретарь оставил ему страницы цифр, которые следовало проверить, и несколько писем от управляющего имением в Кенте.

Он был по горло занят отчетом о доходах, когда в дверь библиотеки постучали.

— Войдите, — сказал он, поднимая голову от стопки бумаг, разложенных на письменном столе.

Вошла Эйслин. Он никогда не видел ее такой взволнованной.

Он встал из-за стола, готовый немедленно принимать меры, каковы бы они ни были.

— В чем дело? — спросил он с замиранием в груди. — Джо заболел? Ушибся?

— С Джо все благополучно, милорд. — Ее ирландский акцент уже заметно смягчился. Она ломала руки. — Мне не следовало… То есть мне следовало ожидать, что вы подумаете…

— Хорошо. — Он снова сел, чувствуя несказанное облегчение. — Что вас беспокоит, Эйслин?

Она глубоко вздохнула.

— Очень нелегко сказать такое. — Молодая няня вздохнула снова, и у Дункана возникло тревожное предчувствие. — Лорд Чедвик, я хочу вручить вам уведомление об уходе. Мне очень жаль.

— Эйслин, зачем вам уходить? — Дункан был поражен и не мог сдержать печали в голосе.

Он снова встал и подошел к ней.

Что будет делать без нее Джо? Эйслин была ему почти как мать.

Девушка кусала губы.

— Дело не в вас, милорд, и не в Джо. — Ее глаза налились слезами. — Если хотите знать, — ее голос задрожал, — я люблю его, как родного сына.

— Я знаю, что вы его любите. И я вам очень благодарен. — Дункан осторожно обнял ее за плечи. — Что же могло внушить вам мысль покинуть нас? Я вас очень ценю.

Она шмыгнула носом.

— Благодарю вас, милорд. Но мне придется уйти. Я… должна.

Он видел, что она дрожит, поэтому подвел ее к креслу и усадил.

— Прошу вас, сядьте.

Она присела на самый краешек, поставив ровно ступни на полу и сжав руки на коленях.

Дункан придвинул второе кресло и сел напротив.

— Расскажите мне, что случилось, — сказал он, как можно мягче.

Эйслин принялась рассматривать ковер на полу, затем подняла глаза на Дункана, потом снова уставилась на ковер.

— Моя сестра очень больна, — сказала она тихо. — Мне нужно ехать к ней.

— Печально слышать, — отозвался он. — Прошу вас, оставайтесь у сестры столько времени, сколько понадобится.

Последовала долгая, унылая пауза.

— Я не вернусь, — прошептала она. По ее щекам потекли слезы.

Наклонившись вперед, Дункан взял ее руки в свои.

— Моя дорогая девочка, почему же нет?

Она закрыла лицо руками.

— Она, наверное, умрет, — проговорила она сквозь пальцы. — Мне придется заботиться о ее детях.

— Конечно. — Дункан сжал ее руку. Он понимал. Но Джо будет тосковать без той, кого любил всем сердцем.

Эйслин взглянула на него огромными глазами, полными тревоги.

— Мне так жаль Джо! Должно быть, вы меня ненавидите. — Она утерла слезу.

— Я никогда не стал бы вас ненавидеть. — Однако как он скажет Джо? — Вы уверены, что не сможете вернуться? — мягко спросил он.

Она покачала головой.

Дункан положил ладони на колени и шумно вздохнул.

— Очень хорошо. Я вас понимаю. Нам всем будет очень вас недоставать, особенно Джо. — Сердце его сжалось. — Он будет плакать.

— И я буду по нему скучать. И по всем вам. — Ее голос задрожал от нахлынувших чувств, и она встала.

Дункан встал вместе с ней.

— Я напишу вам прекрасное рекомендательное письмо. И я намерен также выдать вам на прощание некоторую сумму, чтобы ни вы, ни семья вашей сестры не испытывали никаких денежных затруднений по крайней мере на ближайшие четыре года.

— Милорд, это очень щедро с вашей стороны, но в этом нет необходимости.

— Эйслин, вы это заслужили. Вы подарили мне четыре года душевного спокойствия, а этого не купить никакими деньгами. Это самое малое, чем я могу отплатить вам за любовь, которую вы дарили Джо, за поддержку, которую оказывали мне.

Она с трудом улыбнулась в ответ.

— Спасибо вам. Спасибо от всего сердца. — Эйслин снова всхлипнула.

Он проводил ее до дверей библиотеки.

— Сколько у вас времени до отъезда?

Она взглянула на него.

— Будет лучше всего, если я уеду завтра рано утром.

Страницы: «« « ... 89101112131415 » ... »»