Королевский стрелок Соболев Сергей

– Заткнись! – рявкнул Мухин. – Говорю я! А ты отвечаешь на вопросы!

– Что вам нужно?

– Где твоя соседка?! Марина Панова?! Вот кто нас интересует!

– Соседка? Ну так я ее давно не видел.

– Не ври! Она приезжала в Чкаловск и ночевала у себя в домике! Ты не мог ее не видеть, Чиянец!

– Меня не интересуют соседи. Я сам по себе!

– Опять врешь!

– Почему?

– А вот это-то и интересно, почему ты врешь?! Ты ведь, Чиянец, друг ее отца! Вы вместе служили много лет!

– Ну и что? Мало ли с кем жизнь сводила…

– А кто за ее участком смотрит? Там посажены разные овощи, зелень растет. И сорняков там нет! Наверняка, Чиянец, это ты присматриваешь за соседним участком и домом!

– Глупость. Даже если и так, разве это криминал?

– Нам нужна Панова! Мы не причиним вреда ни тебе, ни этой девушке! Но она нам нужна срочнейшим образом! Мы должны ее найти! И если ты, Чиянец, не скажешь нам прямо сейчас, где мы можем ее найти, у тебя будут большие проблемы!

– Я думаю, вы ошиблись. Пановой здесь нет.

– А где она?

– Спросите у кого-нибудь другого…

Иван Глотов не участвовал в разговоре. У него слишком приметный говор: этот отставной вояка может узнать его по голосу, они ведь уже разговаривали с ним не так давно. Если узнает, если догадается, кто к нему нагрянул, – придется мочить этого хрыча. И не то чтобы было его жалко, но перебарщивать по части жмуров тоже не следует. Тем более что за этого бывшего летуна, за его смертушку, если до такого дойдет дело, им наверняка не заплатят и ломаного гроша.

Глотов достал из кармана куртки сложенный для компактности пластиковый пакет и крепкий шелковый шнур. При помощи напарника он надел на вывернутые назад руки Чиянца пластиковые браслеты. Затем, уже действуя по старой и многократно опробованной на практике методе, надел экс-военному на голову пакет и прихватил у горла шнурком.

Мухин остался возле Чиянца, чтобы регулировать подачу кислорода и периодически спрашивать о местонахождении Пановой. Глотов же принялся осматривать дом…

Прошло четверть часа. Глотов ненадолго выходил из дома, чтобы оглядеть хозпостройку и теплицу. Когда он вернулся, Чиянец, у которого было багровое, как у человека, перенесшего апоплексический удар, лицо, задушенно хрипел на полу…

– Ну что? – повернув к нему голову, спросил Мухин. – Что там у нас в сухом остатке?

Глотов молча продемонстрировал ему «ланкомовскую» помаду, которую он нашел на полу – тюбик закатился под диван на втором этаже дома.

– Не густо… Может, это жена самого Чиянца пользуется таким сортом помады… Все?

Глотов ухмыльнулся под маской. Затем продемонстрировал напарнику сотовый, который он нашел на столе. Причем предварительно включил опцию «исходящие звонки»…

– Оба-на! – Мухин, надо сказать, умел соображать быстро и был наблюдательным человеком. – А номерочек-то известный нам! И звонил он, получается, как раз когда мы в гости к нему напросились!

Глотов тоже покивал головой: мол, все верно, Чиянец позвонил еще одному своему приятелю, который живет недалеко от озера, в пяти минутах отсюда…

– Не зря, значит, наши хлопоты – появился кончик! Но теперь надо держать ушки на макушке! А то фиг знает, что он там успел брякнуть своему корешу-летуну!

В этот момент запиликал сотовый – это звонили на трубку Чиянца. Глотов взглянул на экранчик. На нем появилась надпись – КУЗЬМА.

«Кузьмичев звонит, – промелькнуло в голове у Глотова. – Друг Чиянца, однополчанин Панова, отца этой рыжей суки. Надо действовать резко. А то он может догадаться, что дело неладно. И если даже Панова нынче гостит не у Кузьмичева, этот тип может поднять тревогу. Позвонит, к примеру, в ментовку, в дежурную часть. Или подаст тревожную весточку самой Пановой. Если, конечно, у него есть такая возможность…

Мухин достал из кармана коробочку.

Раскрыл ее, взял оттуда шприц-ампулу с сильнодействующим снотворным. Вопросительно посмотрел на напарника. Тот показал большой палец: все правильно, все по уму.

Мухин сделал отставнику, который все еще толком не пришел в себя и дышал, как выброшенная на берег рыбина, инъекцию. Потом снял с него наручники. Когда Чиянец проснется, а они перенесут его на диван, он либо совсем ничего не вспомнит об этом визите, либо его память сохранит крайне смутные образы случившегося этой ночью.

Марина провела уже около суток в дачном доме дяди Славы Кузьмичева, еще одного друга отца.

Дом совсем небольшой. Первый этаж – кирпичный, второй – деревянный. Две комнаты: на первом этаже с печкой, вторая комната – летняя.

Дядя Слава ни о чем ее не расспрашивал. Вернее, дело было так: они о чем-то переговорили с Чиянцем, который привел Марину в этот его дачный дом на окраине поселка. Втроем поужинали. Около десяти вечера Александр Иванович ушел к себе. Марина вскоре поднялась на второй этаж, устроилась на диванчике. Она толком не спала уже несколько суток, и теперь ее неодолимо тянуло в сон.

Проснулась она уже среди ночи. По дому кто-то ходил, снизу слышались мужские голоса. Потом заскрипели ступени деревянной с перилами лестницы. Кто-то поднимался в летнюю комнату…

Марина вскочила на ноги. От страха сердце у нее колотилось, как у бедного зайчишки. Она все никак не могла вспомнить, где здесь у дяди Славы включается свет…

Человек, поднявшийся на второй этаж, судя по силуэту, был на голову выше невысокого коренастого Кузьмичева. Панова уже готова была закричать, завизжать от страха, когда прозвучал знакомый голос:

– Марина, это я – Андрей Губарев!

Глотов и его напарник спешно покинули дом Чиянца. Прошли на улицу через калитку, не забыв запереть ее за собой. В кармане у Глотова запиликал сотовый. Сняв перчатки, он сунул их в боковой карман куртки, туда, где лежат сложенный пластиковый пакет и шнур.

Вытащил сотовый, разложил. На экранчике высветилась надпись – МЕНТ № 7.

Звонит коллега, сотрудник дежурной части – еще один мент из числа тех, кто находится на подкорме у «фармакомовских» и – отчасти – у владельцев ЧОП «Арбалет».

– Иван, ты?

– Ну? Че стряслось?

– Только что вызов прошел через нас! – коллега говорил так тихо, что Глотову приходилось напрягать слух. – Из поселка Чкаловска звонили!

– Кто?

– Мужик какой-то! Он не представился! Но назвал адрес… Два адреса! Сейчас вот передали по рации, один патруль уже выехал!

Глотов, не произнеся более ни слова, дал отбой.

Они уже садились в свой разъездной «Ауди» – хорошо, что додумались тачку оставить в соседнем переулке, когда на поселковой улице, той самой, на которой находятся домовладения Чиянца и Пановой, лихорадочно пульсируя огнями мигалок, показались сразу две патрульные машины…

Спустя еще несколько минут «Ауди» катил по пригородному шоссе – прочь от Чкаловска.

– За малым не влетели! – угрюмо сказал Мухин. – Надо же, какой кипиш подняли! Жаль… Носом чую, что эта рыжая сука, которую никак не удается изловить, где-то у корешей ее папаши прячется…

– Наверняка! – просипел Глотов. – Будь иначе, зачем бы Чиянец звонил среди ночи Кузьмичеву?!

– И обрати внимание, в ментовку или в прокуратуру Панова так пока и не обратилась!

– Да, за малым не влетели с этим Чиянцем, Толя. Теперь надо быть вдвойне внимательными!

– А может, того…

– Что?

– Может, пора рвать когти?

Глотов ответил лишь спустя пару минут, когда они уже ехали по городской магистрали.

– Рано, дружище… Еще не время.

Стас Нестеров, как ему и было велено, первым делом поселился в гостинице «Калининград» – это самый крупный и самый известный отель столицы Янтарного края.

Он снял номер на трое суток, заплатив наличными что-то около десяти тысяч рублей.

Номер как номер: двухкомнатный люкс бизнес-класса с широкой кроватью и кондиционером.

Нестеров при пересечении границы задекларировал следующую наличность: пять тысяч евро, тысячу долларов США и двадцать тысяч рублей. Конверт с деньгами ему вручил инспектор Янонис. Этих средств, конечно же, недостаточно для покупки тех материалов, за которыми нынче охотятся как литовские спецслужбы, так и некоторые политики, включая саму «Диану». Для нее, как понял Нестеров, вопрос обладания неким всплывшим из прошлого досье на инициативного «внештатника» КГБ СССР NN теперь стал вопросом жизни и смерти.

Выданная Стасу сумма – всего лишь командировочные. Как посредник он будет выполнять строго ту миссию, с которой его сюда послали. Для этих целей тех денег, что дал Янонис, вполне достаточно. А вот по окончательной цифре, если все сладится, будет договариваться уже другой человек, с иными полномочиями и совсем другими финансовыми ресурсами.

Воскресный день, начиная с того момента, когда гражданин Литовской Республики Стас Нестеров вселился в свой гостиничный номер, прошел в ожидании звонка. Сотовый телефон марки Nokia 8800 Sirocco Dark с сим-картой, роумингом и кредитом ему выдал все тот же Янонис. Предупредив строго, что Стас должен брать с собой эту мобилу даже в туалет, дабы не пропустить важного звонка от местного конфидента.

Стас проснулся около девяти утра. Наконец-то удалось выспаться. Чувствовал он себя неплохо. Настроение бодрое, боевое. Первым делом он убедился, что не пропустил каких-либо звонков или SMS-сообщений. Принял душ, побрился. В половине одиннадцатого спустился вниз, в бар. Едва ли не впервые с того момента, как у них с Ирмой на глазах взрывом снесло голову Игорю Завальному, к Стасу вернулся аппетит. После завтрака и двух чашек кофе по-турецки, после выкуренной сигареты он вновь поднялся к себе в номер.

И тут же запиликал сотовый.

– Здравствуйте, Стас! – мужской голос, прозвучавший в трубке, Стас уже где-то слышал. – С приездом!

– Добрый день!

– Рад вас слышать. Как говорят островитяне: the enemy of my enemy…

– …is my friend[11], – закончил вторую половину британской пословицы, служившей нехитрым паролем, Нестеров. – Приветствую. И слушаю…

– Олег, – представился звонивший (это второй пароль). – Вы вчера приехали?

– Да. Еще до полудня.

– Чтобы иметь время осмотреть наши достопримечательности?

– Верно. Вчера, во второй половине дня, выходил на прогулку по городу. Надеялся, что встречу кого-нибудь из знакомых.

– Встретили?

– Нет. Не сложилось.

– Вам стоит посмотреть еще кое-какие достопримечательности.

– Например?

– Музей Мирового океана. Кафедральный собор. И могилу философа Канта – она находится там же, на острове, рядом с собором.

– Именно в такой последовательности?

– Да. Возможно, кто-нибудь захочет в этот раз составить вам компанию. Не исключаю, что вы сведете знакомство с каким-нибудь интересным человеком, который в дальнейшем окажется вам полезен.

– Хорошо, я понял. Спасибо за совет. Могу я задавать вопросы?

Реплика Стаса осталась без ответа: в трубке зазвучали короткие гудки.

Нестеров вот уже около полутора часов прогуливался по центральной части города, раскинувшегося на берегах Преголя. Города, чья история насчитывает более семи с половиной веков. Города, который был в значительной степени разрушен сначала при массированных налетах англо-американской авиации в 1944 году, затем в ходе февральского, 1945 года, штурма Красной армии.

От прежнего Кенигсберга мало что осталось. После войны, еще когда не был до конца решен вопрос о принадлежности Восточной Пруссии и ее столицы, его превратили в каменоломню. Все, что можно было разобрать, включая руины зданий, разбиралось, грузилось на баржи и вывозилось в Ленинград – для восстановления разрушенных варварскими артобстрелами и бомбардировками зданий и строений другого города, не сдавшегося врагу, выстоявшего на протяжении всей тяжелейшей девятисотдневной блокады…

Теперь Кенигсберг носит другое название. И выглядит иначе – советская и новорусская эклектика в сочетании с сохранившимися прусскими постройками делает его облик по-своему интересным, неповторимым…

Впрочем, Стас сейчас менее всего обращал внимание на городские достопримечательности. Ему доводилось бывать здесь неоднократно. И по делам бизнеса, и без особой цели, как в годы ранней юности, когда все жили в единой стране. Этот город он знал почти так же хорошо, как и родной Вильнюс. Он был знаком и с многими его обитателями. Не все из них, впрочем, живут и здравствуют. Одного, например, не так давно разорвало взрывом на палангской вилле. А еще одной его знакомой, гражданской жене Игоря Завального, как проинформировал Стаса инспектор Янонис, вдруг захотелось полетать. Вот и выбросилась то ли из окна, то ли с балкона многоэтажки.

Хотя, вероятней всего, ей кто-то помог совершить этот гибельный поступок…

Стас, как заправский турист, осмотрел отреставрированный не так давно Кафедральный собор. Здесь же, на острове Кнайпхоф, находится могила знаменитого немецкого мыслителя. Именно по этой причине остров называют часто не по его историческому имени, но островом Канта.

Он догадывался (вернее, предполагал), почему ему было предложено отправиться на эту прогулку по центральной части города. Кое-кто из местных контрагентов хочет убедиться, что за прибывшим из Литвы человеком нет слежки. Что его не ведут другие люди, другие структуры. Что он не засвечен в глазах каких-то недружественных кругов, от которых можно ожидать неприятных сюрпризов или контрдействий.

Стас присел на одну из скамеек в конце центральной аллеи. Отсюда хорошо была видна часовня в стиле неоготики, возведенная в 1880 году над могилой философа – она находится близко к северо-восточному углу собора. Людей в этот будний день и в это время было немного. Неподалеку от часовни расположились с полдюжины молодых людей с мольбертами – наверное, начинающие художники. Стас снял пиджак: выглянуло солнце и начало потихоньку припекать. Достал сигареты, зажигалку, закурил…

Сотовый телефон не подавал признаков жизни. Возможно, люди, от чьего имени ему позвонил некий «Олег», обнаружили что-то подозрительное. Факт скрытого наблюдения за «литовцем», к примеру. А может, проверка не закончена, и еще какое-то время придется торчать здесь.

Сам Нестеров даже не пробовал проверяться или как-то еще пытаться выявить тех, кто за ним сейчас наблюдает. Зачем? Это не его территория. И не его бизнес – в данном случае. Он сделал глубокую затяжку. Мыслями Нестеров был сейчас далеко. Он вспоминал один из фрагментов той беседы, которая у него состоялась позапрошлой ночью с «делегатами» на безымянном объекте литовских спецслужб. Это был важный, ключевой момент того складывавшегося столь непросто разговора…

Стас еще не переварил новость, которую он услышал из уст экс-комиссара (о том, что ему предстоит выехать с какой-то миссией в соседнюю область), как сотрудник ССР Янонис огорошил его новым сообщением.

– Мы знаем, Нестеров, что вы непричастны к взрыву на вилле, – сказал инспектор. – За вами следили. Вас плотно опекали. Начиная с того момента, когда вы с вашей спутницей выехали из столицы на взморье, чтобы встретиться там с вашим калининградским знакомым… Ваш мобильный и сотовый Мажоните были поставлены на прослушку. Производилась также видеосъемка: начиная с того момента, когда вы прибыли в Палангу.

– Вот как? – удивленно произнес Стас. – Это люди из ДГБ за мной следили? Я правильно вас понял?

– Да. Но и не только они.

– Значит, старший инспектор Монкайтис нарисовался там так споро, потому что… Он у ж е был в момент ЧП в Паланге?

– И это верно.

– А вы? Вы тоже за нами следили?

– Этот вопрос я предпочту оставить без ответа, – спокойным тоном произнес Янонис. – Важно то, что есть данные наружного наблюдения. Есть материалы оперативной видеосъемки. Вот, например, взгляните на эту запись…

Инспектор взял со стола пульт. На плоском экране «плазмы» появилось изображение.

Стас сразу узнал действующих лиц, занятых в этом сюжете. По дорожке, свернув с главной палангской «стрит», шли двое: Нестеров и его спутница – адвокат Ирма Мажоните. Человек, снимавший на «цифру», судя по изображению, находился на расстоянии шагов в пятнадцать или двадцать. Вот они остановились – неподалеку от гостевого дома «Rokos Villa 4». Стас обнял девушку за плечи. Вот они повернули головы в сторону виллы. Теперь, после смены ракурса, виден также – сквозь прореженный хвойный лесок – силуэт мужчины, который только что вышел из дверей на площадку. Вот мужчина подходит к припаркованному черному «иксу». Разговаривая с кем-то по мобильному, открывает багажник. Наклоняется…

«Что там у Игоря было в багажнике? Сумка? Кейс? Пакет?..»

И в следующую секунду изображение резко дернулось – на вилле Rokos раздался взрыв…

– Я фигею, дорогая редакция, – пробормотал Стас. – Я просто глазам не верю!

– Мы, когда просматривали эту пленку, тоже сначала глазам не поверили, – сказал Янонис. – Особенно удивило то, что вы, Нестеров, даже не попытались прийти на помощь своему знакомому, по приглашению которого, кстати, вы и приехали в Палангу.

«Я что, должен был попытаться прикрутить оторванную голову обратно? – подумал про себя Стас. – У них есть видеозаписи… С одной стороны, это хорошо. В том плане, что там наверняка зафиксированы все наши с Ирмой передвижения по Паланге. И ясно, что я не подходил к «иксу» Завального ближе, чем в тот момент, когда прогремел взрыв. С другой стороны, не очень хорошо получается: Стас Нестеров, глава детективного агентства и бывший сотрудник органов, утаивал в ходе предварительного следствия и первых допросов существенную часть информации…»

– Стас, я тебя прекрасно понимаю, – подал реплику экс-комиссар. – У тебя на глазах мужику снесло чердак. Напрочь. Ты прикинул, в считаные секунды, что, во-первых, вы ничем не сможете ему помочь. А во-вторых, с учетом некоторых обстоятельств тебе и твоей подруге лучше не светиться там, на вилле, возле трупа и взорванной машины. Но ты не учел, дорогой мой, что за всеми вами следили.

Нестеров криво усмехнулся.

– Альгирдас, я вас очень уважаю. И не буду с вами спорить. Но я одного не пойму! Если, как вы говорите, за нами наблюдали, так какого… такого-сякого… не предотвратили взрыв?! Почему прошляпили! И кто за это ответственен?! А то нашли крайнего… Кто подложил Завальному в «икс» взрывное устройство?! Я так понимаю, что этого человека или этих людей не нашли?

– Найдут, – сказал ветеран. – Если бы кое-кто из наших коллег не маялся дурью. И не скрывал кое-что от полиции и другой спецслужбы…

– Службы специальных расследований? – уточнил Стас.

– В том числе… Так вот, если бы не серьезные промахи, допущенные…

– Монкайтисом? – Нестерова вдруг осенило. – Я так понимаю, что Феликс и его люди приехали из Вильнюса заранее, чтобы проконтролировать мою встречу с Завальным?! Ну и ну… На глазах у целой компании спецслужбистов взрывают российского гражданина! И бывшего сотрудника органов! Это не просто ротозейство, это даже не преступление, это ошибка!

– Дай мне договорить! – Ветеран усмехнулся. – Впрочем, ты о многом уже и сам догадался… Янонис, поставь еще одну запись!

На плоском экране вновь появилось изображение. Съемка велась из какого-то авто: сотрудник снимал через лобовое стекло. На шоссе, проходящем по окраине курортного города, временами виден идущий впереди черный «икс». Это внедорожник Завального. Внизу экрана высветилась строка с показателями таймера – 12.35.

«Мы как раз с Ирмой в это время подъезжали к Паланге, – отметил про себя Стас. – Телефон Завального не отвечал…»

Черный внедорожник, проехав поворот, ведущий к пансионатам и домам отдыха, свернул на грунтовку, ведущую в хвойный лес.

– Ну-ка, ну-ка… Интересно… У него там с кем-то была встреча?

– Совершенно верно, – услышав бормотание Стаса, сказал Янонис. – Завальный провел встречу с помощником одного столичного юриста. Тот приехал на место чуть раньше, поэтому его машины на данной записи нет.

«Помощник адвоката Науседы? – предположил Стас. – Если это так, то сюжет получается весьма интригующий».

– А этот человек не мог подложить взрывное устройство в машину Завального?

– Нет… Это совершенно исключено.

– А кто тогда? Есть какие-нибудь версии?

Янонис и экс-ветеран переглянулись, после чего инспектор вновь заговорил:

– Завальный и его контактер, скажем так, обсуждали одну важную тему без свидетелей. Сотрудники бригады внешнего наблюдения не стали идти за ними в этот лесок…

– Чтобы не засветиться перед Завальным?

– Верно. Ну и вот… Эти двое пробыли в лесу около сорока минут. Съемку возобновили лишь после того, как транспорт русского вновь выехал из леса. И повернул на шоссе – Завальный возвращался обратно в Палангу, где должен был вскоре встретиться с вами, Нестеров.

– Игорь, наверное, на какое-то время отошел от своего внедорожника. В этот самый момент ему и могли подбросить «гостинец»…

– Мы придерживаемся именно этой версии.

– А кто это мог сделать? Кто-нибудь попал в ваше поле зрения?

Янонис произвел какие-то манипуляции с пультом, промотал запись вперед. Вид тот же: хвойный лес, исчезающая в зеленой стене грунтовая дорога… Показания таймера: 13.08. На дороге показался… мотоцикл! За рулем – какой-то мужик. Байкер, судя по прикиду! Патлатый – космы волос выбиваются из-под нахлобученного на голову шлема. Сзади, обнимая его, прижимаясь к его спине, сидит какая-то девица. Эта тоже вся в кожаном! А вдобавок она еще и в шлеме, так что лицо толком и не рассмотришь, как и у ее приятеля.

– В Палангу летом приезжают целые компании байкеров, – прокомментировал картинку Янонис. – Из Латвии, из соседнего Калининграда. Наших тоже хватает. Для них даже кемпинг специальный работает. Они собираются на территории бывшей советской погранзаставы. Именно по этой причине на эту парочку первоначально не обратили особого внимания.

– Так это… они?

– С огромной долей вероятности.

– Удалось их задержать?

– К сожалению, нет. Нашли только два парика в лесопарке неподалеку от кемпинга байкеров. А этих и след простыл.

– А камеры внешнего наблюдения? А сам байк?

Янонис пожал плечами.

– Смешались с себе подобными. А потом… как сквозь землю провалились.

– У них, скорее всего, имелся здесь сообщник, – сказал ветеран спецслужб. – Или сообщники. Полиция и ДГБ разослали ориентировки на все погранпункты.

– С Латвией-то граница открыта…

– Вот именно, – флегматичным тоном произнес Янонис. – Не факт, что эти двое после совершенного решили остаться в нашей стране. Еще меньше резонов им было ехать на этом самом байке. Опять же. Некоторые умники из числа наших коллег, из другого ведомства, – он криво усмехнулся, – почему-то решили, после того, как спохватились и обратили наконец внимание на эту парочку «байкеров», что те будут вырываться отсюда через российскую границу…

– А те могли продумать себе отход через Латвию, – покивал седой головой ветеран. – Ищи их теперь свищи.

Глянув на экран, Нестеров увидел, как на нем – тайминг 13.17 – появилась машина Завального. Игорь, закончив разговор с каким-то местным конфидентом, отправился обратно в Палангу. Навстречу собственной смерти.

– А о чем говорили там, в лесу, эти двое?

– Всего, Нестеров, не положено знать ни вам, ни даже нам, – сказал Янонис. – Человек, разговаривавший с вашим русским знакомым, рассказал нам в общих чертах, о чем они вели беседу.

– А записи что, нет? У него, этого «помощника столичного юриста», разве не было при себе диктофона?

– Не могу точно сказать. Но такие отношения, как вы сами прекрасно знаете, строятся на доверии. Если одна сторона убедительно просит, чтобы не делалось никаких записей, то… Сами понимаете.

– Так что он рассказал?

– Человек, который встречался с Завальным?

– Да.

– Хм… Касательно вашей персоны и нашего разговора, представляет интерес один фрагмент их беседы. Строго между нами!

– Да ладно, – Нестеров пожал плечами. – Можете и не рассказывать. Достали меня уже эти чужие секреты.

– Вы разве не слышали? – Янонис уставился на него своими прозрачно-серыми глазами. – Это имеет прямое отношение к вам! Вы ведь ехали в Палангу для того, чтобы встретиться с Завальным. Не так ли?

– Это одна из целей поездки. Но зачем, для чего именно меня хотел видеть Игорь, я, признаться, так и не понял. А теперь уже и спросить не у кого.

– Так я вам скажу, Нестеров. Мы об этом знаем, хотя и располагаем недостаточно полной информацией. Завальный сказал конфиденту, что у «группы товарищей», интересы которых он представляет, есть сведения, представляющие огромную ценность для руководства Литвы.

– А я-то тут при чем?

– Завальный известил конфидента, что в этом деле нужен посредник. И что наилучшей кандидатурой являетесь именно вы, Стас Нестеров.

– Итти твою… – Стас вздохнул. – Удружил ты мне, Игорек. Царство тебе небесное.

– Еще один нюанс. Довольно странная вещь…

– Валяйте. Я уже ничему не удивляюсь.

– Завальный в разговоре с конфидентом сказал, что «досье»…

– Какое такое досье»?!

– Об этом чуть позднее. Так вот, досье, из-за которого, собственно, первоначально и пошли все эти переговоры, весь этот торг…

– Ведущийся под контролем у гэбистов? И еще и под вашим двойным контролем?

– …лишь прелюдия к главному. Он сам сказал примерно следующее: «Досье» – это так, для затравки. У нас найдется предложить вам кое-что покруче. Информация, которой мы готовы с вами поделиться, спасет не столько и не только некоторых ваших политиков. Но за такие вещи надо платить. Причем вопрос по этой теме, по обмену информации на дензнаки или иные профиты, должен решаться резко! Счет пошел на дни. А возможно, что и на часы!»

– Речь, я так понимаю, идет о какой-то серьезной опасности?

– Именно. И если раньше можно было бы игнорировать подобные намеки, считать, что кое-кто из действующих или отставных российских спецслужбистов решил втихую торгануть служебной информацией…

– То после взрыва на вилле вы склонны относиться к словам Завального на полном серьезе?

– Совершенно верно. Это все очень серьезно. Работали профи высшей пробы…

– Вы думаете, господа, – задумчиво спросил Нестеров, – что… эти двое «байкеров» – иностранный контингент? Какие есть основания так думать?

– Телефон Завального прослушивался, – сказал Янонис. – Вы помните, чем занимался этот человек, когда он торопливо выбрался из дома и подошел к джипу?

– Хм… Он с кем-то говорил по мобиле?!

Янонис щелкнул какой-то кнопкой на пульте. В невидимых динамиках тут же зазвучали мужские голоса.

– Пойми… Я уже переговорил с человеком «юриста»! – Это был голос Завального. – А сейчас должен Стас подъехать… Буквально с минуты на минуту!

– Игорек, ты меня слушаешь?!

– Да, конечно! Но не понял, из-за чего кипиш?!

– Уезжай! Прямо сейчас!! Нас, блин, слушали все это время! Не по телефону, млять… Уезжай немедленно! Потом с ним поговоришь! Вызовем его к нам, в Кениг!

– Как так слушали?!

– Блин! Молча! Мы их пасли, а они – нас!

– Ты…

Запись в этом месте оборвалась. Равно как и оборвалась на этой недосказанной фразе жизнь Игоря Завального, гражданина РФ, отставного сотрудника российских правоохранительных органов…

Стас все еще сидел на скамейке. Он хотел было прикурить очередную сигарету, когда в кармане пиджака запиликала «Нокиа».

– Да, слушаю.

– Насладились видами? – спросил уже знакомый Стасу голос.

– Вполне.

– Никто вам не мешал любоваться красотами? Никто не вертелся под ногами?

– Нет. Все нормально.

– После длительной прогулки неплохо подкрепиться, верно? Вы ведь не обедали?

– Нет, только завтракал.

– Советую вам посетить одно заведение – там прекрасно готовят. И там в это время не бывает много народа.

– Какое именно заведение вы мне советуете?

– Небольшой ресторанчик на Ленинском, за эстакадным мостом. Называется «У королевы Луизы».

Стас хорошо знал, где находится это заведение. Близко находится. Минут десять или двенадцать неторопливым прогулочным шагом.

– Спасибо за совет! Я непременно им воспользуюсь.

– Сейчас самое лучшее время посетить этот ресторанчик. И еще… Там два зала. Вам лучше устроиться во втором, «малом» зале, за дальним столиком. Там тихо и обслуживают быстро, красиво, качественно.

Нестеров уже примерно двадцать минут сидел ровно в том заведении и ровно за тем столиком, что ему были указаны. Когда подошла девушка с белыми косичками в наряде немецкой фройляйн тридцатых годов прошлого века, он попросил меню, а также заказал чашку кофе.