Гостеприимный край кошмаров Орлов Антон

Пожилая регистраторша в белом халате захлопотала над ним, дала валерьянки, а после присела рядышком и рассказала главную больничную новость: сегодня перед рассветом проснулась девочка с Изначальной. Сейчас она под наблюдением врачей и магов, следующую ночь проведет здесь, а завтра, если все в порядке, ее выпишут.

– Бывает же, что кто-нибудь из них, бедных, просыпается! – женщина вытерла слезы, тоже расчувствовавшись.

Смекнув, что Эгле, скорее всего, сюда-то и вызвали в честь такого редкого события, Стах посетовал заплетающимся языком, что никто из героев Темной Весны не очнулся (вполне искренне, хотя, конечно, работал на публику), и дал ходу.

До вечера слонялся по улицам, не понимая, кто больше пьян – он сам или весь город, неожиданно заигравший сотнями красок, словно его подновили. Действие алкоголя давно прошло, Стаха охватило опьянение иного рода – звенящее, мальчишеское, напоминающее карусель: мир, последние несколько лет пребывавший в неподвижности, начал вращаться, и центром этого вращения была Лерка.

Он же ее почти не знает, всего два раза видел… Эгле не должна ничего заподозрить. Иначе Лерке конец.

– Значит, те, у кого синдром Рухлера, начали просыпаться? – огорошил он Высшую рассчитанно глуповатым вопросом.

– Размечтался! – фыркнула Эгле. – Проснулась единственная туристка-дурында. Такое впечатление, что она забавляла обитателей Отхори, но потом так их доконала, что ее оттуда просто выкинули.

– Она рассказала что-нибудь полезное?

– Хрена с два. В голове каша, двух слов связать не может – такое убожество, что я бы ее к себе в уборщицы не взяла.

– Психика нарушилась?

– У таких психика не нарушается! Нечему там нарушаться, девица глупа как пробка. Сплошные ахи, охи и сопли, хоть по голове бей. Вдобавок у нее ментальная блокировка, работа колдуна, у которого она еще раньше побывала в гостях. Старый греховодник понятно что сделал, или сам, или посодействовал платежеспособному заказчику, а несчастная дурочка за свои труды ни гроша не получила. Обычные дела.

Стаха покоробило, но он, скроив вдумчивую мину, сказал:

– Если бы попытаться разговорить ее в другой обстановке… Больница, консилиум врачей и магов – это все простого смертного напрягает. Давай попробую, а? Я же за нее тогда заступился, девчонка должна меня помнить. Если вдруг всплывет что-нибудь ценное про Отхори, чтобы можно было помочь остальным спящим… Хотя, знаешь, я не гожусь, из меня актер никудышный. Дарю идею тебе.

– Только этого мне не хватало. Она у меня вот где со своей трескотней! – Высшая чиркнула по точеному белому горлу ребром ладони. – Я прекрасно понимаю, почему нежить Отхори захотела от нее избавиться. Так что сам пробуй, инициатива, как известно, наказуема. Угости мороженым, купи ей какую-нибудь финтифлюшку…

– Мне некогда. Я занимаюсь «свекольным зубом». Как будто нарисовался еще один вариант, кроме Трофаны.

– Правда? Хорошо бы… – в глазах у Эгле мелькнуло выражение, напоминающее то ли жажду, то ли болезненную алчность, но тут же пропало. – А с туристкой все-таки пообщайся, вдруг да повезет. Трудно тебе, что ли? У тех, кто просыпается после синдрома Рухлера, заворот мозгов, много не выспросишь, но если она вспомнит хотя бы две-три новых детали – и то хлеб. Отхори для нас недоступная территория, так что сделай это для меня, хорошо?

– Ладно, попробую, – с досадой проворчал Стах.

Словно уже успел пожалеть о своей светлой идее.

– Послужишь общему делу, считай это боевым заданием. И радуйся, что ты с нами! Если бы ты присоединился к банде Андреаса-Тарасии-Конрада, тебе бы за такое выражение лица без разговоров навешали. Кстати, о банде. Инга до сих пор страдает. Она слабее меня, поэтому ей хуже досталось, хотя строит из себя невесть что, круче некуда, как яйцо, которое варили целых десять минут.

– Где досталось?

– Во сне. Сегодня утром.

– Вы с ней даже во сне деретесь? А я понял так, что ты нарвалась на какие-то Мерсмоновы чары.

– Правильно понял, мы с Ингой нарвались на одно и то же, но у меня и с защитой, и с головой все в порядке. Я получила поверхностный ожог, который быстро залечила, а она, образно выражаясь, набросилась с кулаками на кактус, – Эгле хихикнула. – Вдобавок на горящий кактус! Когда Инга действует, туристы отдыхают.

Лерка порола ахинею. Да, было жуть как страшно. Она-то вначале подумала, что это и есть «Колдовская феерия», а оказалось что-то совсем левое, нельзя же так с потребителями… Тьфу, с менеджерами. Ну, короче, с людьми. Нет, ей там даже понравилось, но почему заранее не предупредили, что будет ужастик? Так бы и настроилась… А то увидела целую толпу гламурных кесу, начала с ними разговаривать, а те на нее смотрят, как на неадекватную, – думаете, приятно? А она же не знала, что их надо испугаться, ей не сказали. Еще там чудовища были всякие, как в настоящем квесте, и офигительно красивый вампирчик. Она давно мечтала познакомиться с вампиром, и когда ей этот попался, так обрадовалась! Лапочка – словами не описать, как в анимэ, знакомые девчонки, которые остались на Земле, все бы обзавидовались. Только он тормозной оказался, клыки не показывал и кровь у нее пить не хотел. «Я такая ему говорю: когда меня сделаешь вампиром? А он такой отвечает: пойдем со мной в одно место сходим, без этого как бы нельзя». Ну, она поверила и пошла, и он ее сначала на руках понес под какими-то высоченными арками, а потом Лерка очнулась в больнице. Кажется, она так и не стала вампиром, и на шее ничего нет, а ей же хотелось, почему он ее обманул…

Аудитория выглядела не шибко довольной. У большинства физиономии вымученные, словно им то ли стул неудобный достался, то ли приспичило в туалет и никакой мочи терпеть. Несмотря на это, Лерку внимательно слушали, делали пометки в блокнотах и просили припомнить подробности. Ага, пожалуйста! Она принималась в деталях расписывать, как выглядели гонявшиеся за ней дохлые медузники или черное чудище с хоботом, как она упрашивала вампирчика показать клыки, даже нарочно шею подставляла, а тот ей лапшу на уши вешал, якобы он не вампир. Ага, так и поверила! У самого потрясающие изумрудные глаза и волосы чуть не до пояса, кем он еще может быть, если не вампиром?

Кое-кто из несчастных слушателей потихоньку ретировался, с преувеличенно озабоченным видом поглядывая на часы – мол, и рады бы остаться, да нас ждут, ничего не попишешь, а те, кто досидел-таки до конца, остро нуждались или в чашке кофе, или в рюмке чего-нибудь покрепче. Лерка довела до ручки три консилиума – медицинский, магический и смешанный. Нет, она не веселилась, ее исподтишка грыз страх: что, если среди них находятся те, кто убил Ниру?

Решила, что ни полслова лишнего им не скажет. Пусть лучше пресловутое «худшее зло» считает ее клинической идиоткой.

Именно к такому выводу заинтересованные лица и пришли, поскольку Лерку вскоре оставили в покое.

На второй день после обеда ее выписали, как и было обещано. Дойдешь до перекрестка, сядешь на восемнадцатый трамвай – и до конечной «Дромадерские холмы».

Необъятный пыльный солярий, птицы, собаки, копошащиеся на карнизах перекидники, шум городского транспорта, выцветшие в летнем пекле палатки с газировкой и мороженым, толпы народа – и у всех есть тени. Страх постепенно уходил. Он был двойной, этот страх: Лерка опасалась снова провалиться в манящий омут Отхори, из которого так трудно выбраться, а также привлечь к себе пристальный интерес «худшего зла». Кажется, пронесло. И с тем, и с другим. Сколько ни напрягала память, никак не удавалось вспомнить имя главной кесейской колдуньи, бывшей охранницы Проводника, имя, которое было в том рассыпавшемся на лепестки письме. От него остался только слабый тающий отзвук, и сейчас Лерка даже не могла бы сказать, с какой буквы оно начинается. А что касается второго страха, куда более сильного, – он прятался за первым. Те, кто с ней беседовал, видели, что «пострадавшая напугана», естественная при таких обстоятельствах реакция, и невдомек им было, что Лерка боится их. Точнее, тех Высших, кто сотворил такой ужас с Нирансой, наверняка они пришли и сидят вместе с врачами и волшебниками, притворяясь обыкновенными людьми. Да она бы глаза им выцарапала… Но это из области героических намерений. Ей было страшно до льдины в животе (она же не забыла, как выглядела Нира в момент своей смерти) и хотелось забиться куда-нибудь подальше от этой сверхчеловеческой мрази. Вроде бы удалось их одурачить. То, что Лерка отыграла, вполне соответствовало здешним представлениям о типичной бестолковой «туристке» с Земли Изначальной.

Через это она прорвалась. Теперь надо вычислить Проводника и сказать ему кое-что важное. Дневная личность ничего не поймет, зато ночная потом все вспомнит и примет к сведению.

Стеклянное «Изобилие» казалось издали сверкающим миражом, а тускло-желтые, как пески пустыни под голубым небом, многоэтажки Дромадерских холмов высились над ним, словно старая-престарая крепость.

За время растянувшегося почти на неделю зачарованного сна Лерка осунулась и похудела. Юбка с пришитыми по бокам золотыми галунами, та самая, в которой она была в Эоловых Чертогах, болталась на ней, сползая на бедра. Зато можно будет есть все, что угодно, не переживая по поводу талии.

Из Никесов ей первым попался навстречу Берт.

– Лера, с выздоровлением и с возвращением!

Бодрое остроносое лицо, лучезарная улыбка.

– Берт, можно задать тебе пару странных вопросов?

Они подались в сторону, пропуская грузчика с коробкой хозяйственного мыла.

– Хорошо, задавай, только я тороплюсь.

– Тебе по ночам что-нибудь снится?

– Если днем столько беготни и полезных занятий, на сны и другую ерунду ничего не остается, – в его голосе появились учительские нотки, словно Бертран наставлял юных менеджеров. – Нет, Валерия, я не вижу снов, чего и тебе желаю.

Уже интересно.

– А как ты относишься к своему будильнику?

– О, будильник – это великое изобретение, он помогает нам вовремя вставать и везде успевать! – снова засиял улыбкой, словно рекламирует этот самый будильник на презентации.

– И еще скажи…

– Это уже третий вопрос!

– Все равно, как ты себя чувствовал вчера утром?

Он сник и вздохнул.

– Отвратительно. На меня перекидник с потолка свалился, прямо на лицо, а я спросонья решил, что это медузник. Ричард, балбес, давай хохотать… Ты же знаешь, медузники, нападая на спящих, чаще всего присасываются к лицу, поэтому человек может умереть от удушья, даже если потеря крови не критическая. Брр, гадость…

– Ты о чем-нибудь мечтаешь?

– Лера, мечты – это глупости, которые приходят в голову, если там нет серьезной основы. У меня есть план личных достижений на год вперед, это мой путь к успеху. Если хочешь, я и тебя научу, как такой план составить, можем сегодня вечером сесть минут на пятнадцать… А сейчас извини, я должен ребят проинструктировать, как предлагать покупателям новые оригинальные зубочистки. Мы все за тебя рады!

Пятьдесят на пятьдесят. Ничего общего с Проводником, но тот ведь говорил, что его «ночное «я» и «дневное «я» – две совершенно разные личности.

В кафельном закутке с умывальниками Лерка наткнулась на Глорию. Можно не приставать с расспросами, та вне подозрений: сны ей снятся, да еще какие – сногсшибательно оформленные витрины, рекламные акции, хороводы слоганов, Глория гостит по ночам в продвинутом менеджерском раю, который ни в одной точке не граничит с призрачными землями Отхори.

– Как дела у сестренок? С ними все в порядке?

– Они сейчас на фасовке. Переодевайся и тоже приходи, там рук не хватает.

Если Проводник – кто-то из Никесов, в драке с гарпиями он пострадал не настолько серьезно, чтобы заболеть наяву. И то хорошо.

Переоделась в джинсы и футболку. Поглядела в зеркало: лицо бледное и до сих пор немного опухшее. Ничего, пройдет. С фингалом было хуже.

Фасовали сахар-песок. И Лидия, и Марианна заулыбались, увидев Лерку.

– Лидочная плакала, когда тебя увезли на «Скорой», – бойко сообщила Марианна. – Там не узнали, кто тебя заколдовал?

– Если и узнали, мне не сказали. Тайна следствия. Объяснили только, что я заснула случайно, эти чары были направлены не на меня, а на Нутвера – того почетного гостя, которого мне навязали сопровождать на празднике.

– Тогда можешь не бояться, снова не заколдуют, – заявила девочка авторитетным тоном.

Лерка теперь боялась совсем другого: пока ехала в трамвае, обнаружила, что помнит Отхори так же, как остальные свои сновидения, словно все это было не на самом деле. Подробности размываются, сон тает, словно мороженое в тепле. Неужели она через некоторое время начнет сомневаться, что побывала там по-настоящему и все это не выдумка – дом в Картофельном переулке, встреча с Нирой, древний мост с головоломными лестницами и надстройками, Танхала, где вечно длится Темная Весна, разговоры с Проводником?

Вот этого она не учла, когда строила планы выложить правду о своем приключении в Инете на родной Земле. Еще немного – и все, что ей пришлось пережить и увидеть, превратится в самый обыкновенный неволшебный сон, какие снятся сплошь и рядом.

В фасовочную заглянул Ричард, младший из братьев в семействе Никесов, угловатый, верткий и длинноносый, как Буратино.

– Лера и Лида, на выход. Госпожа Новашек приехала.

– Лидочная вчера утром опять ревела, ей опять страшный куст приснился, – наябедничала им вслед Марианна.

Лерка приняла это к сведению. Или Берт, или Лидия. Они с Проводником не договорили, но теперь она знает, что надо было ему сказать. Главное – не ошибиться… Да, но ведь можно сказать это обоим: кто из них Проводник, тот поймет.

А если не они, если кто-то третий, насчет кого она даже не догадывается?

Злата ждала возле черного хода. Подъехал фургон из пекарни, грузчики бегом таскали большие деревянные лотки с булками. Младшая богиня смерти стояла в сторонке, золотистое платье красиво переливалось на солнце – посмотришь, и вполне можно принять ее за богиню жизни… В какой-то степени так и есть: она хочет убить Проводника, чтобы Лидия жила дальше без оглядки на свое выморочное прошлое. В общем, «как лучше», ничего нового. Только позабыли спросить, что об этом думают сами Лидия с Проводником.

Лерка себя одернула: не увлекаться, а то вдруг не она, вдруг Берт?

– Съездим к моему прапрапрадеду, чаю с вареньем попьем. Всяко полезней, чем в этом вашем магазине торчать.

– Твой прапрадед мне приснился, – пробормотала Лерка, направляясь следом за ней к фиолетовому автомобилю.

– Вот-вот, и он о том же говорил, – невозмутимо отозвалась Злата.

Неожиданное подтверждение того, что Отхори не сон, вернее, не только сон и с помолодевшим Кирсаном в красной рубашке они там повстречались взаправду, заставило Лерку воспрянуть духом.

– Что с тобой случилось-то? – безуспешно пряча жадное любопытство, которое так и норовило высунуться наружу, спросила Кирсанова прапраправнучка, выруливая на дорогу.

– В больнице объяснили, что меня заколдовали. Там было много всего – разные странные существа, кесу, город, в котором всегда тает снег, долбанутая цапля ростом с дерево…

– Как здорово, – тихонько вздохнула на заднем сиденье Лидия. – Я бы тоже хотела там побывать, только чтобы потом проснуться.

– Здрасьте-мордасти, только этого нам не хватало, – проворчала Злата. – Тогда тебе понадобится уже не психолог, а психиатр, так что лучше не надо!

«Ты ведь и так бываешь там каждую ночь, только днем об этом не помнишь, – подумала Лерка. – Или это все-таки не ты?»

Кирсан хитро улыбался в сивую бороду. Угощал блинчиками, которые настряпала его экономка, и вареньем – клубничным, морковным, сластишоновым, абрикосовым. Потом позвал ее в другую комнату и принялся расспрашивать об Отхори, пока Злата с Лидией листали большие подарочные фотоальбомы с Земли. Лерка все-все ему выложила, а сам он бессовестно увиливал от ответов и под конец усмехнулся, глядя плутовато и ласково:

– Ты, красавица, и так лишку знаешь. Чем допытываться до большего, лучше поберегись. Езжай-ка к себе домой, там до тебя не доберутся.

Она дерзко возразила:

– Для меня это не лишнее. Кто такие гарпии? Они приходили в больницу на консилиум?

– Может, и приходили, может, нет. Меня ведь там не было. Звали, да я отговорился стариковской немощью, а с тобой мы и так вон как хорошо потолковали. Спасибо тебе за беседу. Может, что другое подсказать, а? Не об Отхори, не о Темной Весне, не о Проводнике твоем и не о гарпиях, это все темы чреватые, а что-нибудь девичье? Не стесняйся, спрашивай.

Поразмыслив, Лера угрюмо поинтересовалась:

– Если я рассажу вам одну мутную ситуацию, которая случилась у нас в Новотагане, вы сможете объяснить, что это было – ну, с магической точки зрения?

– Давай попробуем, – он подмигнул. – Что у вас там стряслось?

В этой живописно и уютно захламленной комнате с витражными окошками, деревянным полом и густым травяным запахом история про замурованную дверь показалась ей до ужаса невозможной. Разве в жизни подобная гадость бывает? Старый колдун слушал внимательно, с прищуром.

– Присоседилось там что-то, красавица, – вздохнул он, когда рассказчица умолкла. – Ясны дела, нежить. Видать, присосалась, как медузник к добыче, и судью эту бедную под себя подгребла, и кого-нибудь еще, можешь не сомневаться. Закон как безразмерная одежка, ее на что хошь можно напялить, и на доброе, и на худое. Можно приспособить закон и для того, чтобы нежить кормить, кто ж вам запретит? Эх, дуралеи несчастные…

Лерка поежилась.

– А реально против этого что-нибудь сделать?

– Два способа есть, консервативный и хирургический. Первый – это если деятели ваши возьмутся за ум, пересмотрят решение суда и велят сломать стенку, чтобы тех бедолаг замурованных выпустить. А второй – применить волшбу: засадить туда такое заклятье, которое и стенку снесет, и присосавшемуся едоку хватала спалит, но у вас нет магов, чтоб это сделать. Совет тебе, как вернешься, поменяй квартиру, даже если выйдет в убыток. Не оставайся в том доме, скверное место.

Она кивнула и потом все-таки пробормотала:

– А насчет девичьего… Вы не скажете, я хоть кому-нибудь из парней нравлюсь?

– Нашла, что спросить! – расхохотался Кирсан. – Да будь я помоложе, расшугал бы всех, чтобы ты никому другому не досталась. Придет к тебе скоро один парень, вы как будто уже виделись разок или два. Ты его сразу не гони. Сперва приглядись к человеку, а то ни за что, ни про что друг друга упустите.

– Он будет похож на Проводника?

– Бог с тобой, да зачем тебе сдался похожий на Проводника? – старик ухмыльнулся. – Любоваться на него и разговоры разговаривать? Тебе пара нужна – с кем жить, от кого родить, верно? Вот это и оценивай. Жаль, больше ничего не открылось, ну, сама разберешься.

– Спасибо.

«А Проводника я все-таки найду. Разговоры разговаривать тоже иногда важно».

В супермаркет вернулись под вечер, когда западная стена стекляшки запылала розовым золотом, а пиковый поток покупателей пошел на убыль.

– Этот Кирсан себе на уме, – неодобрительным шепотом заметила Глория, узнав, у кого они побывали в гостях. – Не будь он колдуном, я бы выразилась хуже.

– А что такое? По-моему, славный дядька.

– Мы к нему обращались, когда на Марианну навели порчу. Кто-то из покупателей, она сама виновата – вертится, тараторит, передразнивает, ты же ее знаешь. Недавно было, перед тем как ты у нас появилась. Порекомендовала его Злата Новашек – ага, спасибо ей за это!

– Он, что ли, не смог снять порчу? – удивилась Лерка.

– Снял-то мигом, для него это раз плюнуть. И такой добрый, сказал, что за пустяки денег брать не станет, заместо этого пришлет к нам свою экономку за продуктами – и будем в расчете. Папа согласился. А экономка приехала в арендованном микроавтобусе и вывезла за бесплатно чуть не полмагазина! Можешь себе представить? С этими старыми колдунами лучше не связывайся, боком выйдет.

Лерка сочувственно кивнула, стараясь сохранить на лице выражение мировой скорби.

Порывшись в картотеке, которая хранилась в картонках из-под обуви, Клаурамец принес из недр своего домашнего склада запыленную коробку и достал оттуда шаманское ожерелье Иннанокисси.

Словно держишь в горсти колотый лед. Оно оказалось неожиданно тяжелым, необработанные кристаллы хрусталя и металлические цепочки с крупными грубоватыми звеньями холодили кожу не то чтобы сильно, однако это ощущение отзывалось мурашками по хребту. Нельзя эту штуку долго держать в руках.

– Не вздумай надеть на шею.

– Я и не собираюсь.

– Кто тебя знает, молодой же еще. На всякий случай предупреждаю.

Рядом с льдисто переливающимся кесейским трофеем маг выложил пачку денег, довольно тощенькую по сравнению с обычной выручкой за «свекольный зуб». Сделка состоялась.

Теперь забежать к Хусте и сообщить, что можно идти договариваться с Клаурамцем, тот якобы «вышел на людей, которые достанут то, что нужно». А Демчо с Тимом завтра спозаранку отправятся в путь. Серая Дама приснилась деду и потребовала, чтобы они пришли на встречу. Вернее, в этот раз ей понадобился именно Демчо, но дед в одиночку его туда не отпускал.

Было страшновато, ее невозможно не бояться, хотя и раньше случалось, что Демчо получал от верховной серой колдуньи персональные поручения. Чаще всего это касалось поиска информации в библиотеках, где такой личности, как Помойный Тим, светиться незачем, имидж не тот, другое дело – любознательный мальчишка, недавно окончивший школу.

Вопрос еще, как она отреагирует на задуманную им выходку… Но отступаться Демчо не собирался.

Ему повезло застать дома и Хусту, и Равула. Последнего новость насчет «свекольного зуба» явно обрадовала, просиял парень, словно в глазах зажглись лампочки. Интересно, для кого он старается? Не для себя ведь, это ясно.

Демчо налили тарелку супа с кореньями, сыром, луком, томатом и сметаной. В супе плавали волоски, словно там еще и Шмыга искупалась, приходилось вылавливать их поверху ложкой, а так ничего, вкусно. За столом зашла речь о Гиблой зоне и серых бестиях. Из разговора Демчо понял, что Равул – бывший леспех, всеобщего врага и кесу ненавидит так, что сразу и взгляд тяжелеет, и голос становится хриплым, давил бы их голыми руками…

«Он меня убьет, если узнает, кто я и чем занимаюсь».

Эту мысль сопровождал даже не страх, а такое чувство, будто стоишь посреди пустого ровного пространства под беспощадным солнцем, и ничего у тебя нет, и ни от кого не скроешься, и уйти некуда. Демчо делал вид, что ему все нипочем, и с невозмутимой миной хлебал суп.

Эгле выглядела счастливой: наконец-то! Поди пойми, зачем она вначале посылала Стаха к Трофане Тугорик, в заведомый тупик, если этот «свекольный зуб» и впрямь позарез ей нужен? Игра, конечно, присутствует, но выражение счастья самое натуральное, с настораживающей примесью так и рвущейся из души неистовой жажды. Он решил, что все-таки спросит об этом и еще кое о чем, но не сейчас, а когда дело будет сделано. Вернув долг, он получит право на расспросы.

Из дома вышел трезвый и по дороге нагружаться пивом не стал. Он собирался к Лерке.

– Господин Крагин!

Окликнули из белого лимузина, почти перекрывшего тесный облупленный проулок с ветхими балкончиками и гирляндами линялого белья.

Вот же черт… За рулем сидела Джиллина, правая рука и первая любовница Альфреда Рунге. Магичка уровня Тарасии. Памятуя об этом, Стах поздоровался очень вежливо.

– Стахей, идите сюда. Подвезу.

– Спасибо, высшая госпожа, но я просто так болтаюсь, без дела.

– Тогда прокачу, – хмыкнула Высшая.

Он, впрочем, сразу понял, что не отвертится.

– Эгле уже посылала вас за «свекольным зубом»?

– Извините… За каким «свекольным зубом»?

Искреннее недоумение. Специально тренировался перед зеркалом. Спутавшись с этими господами, Стах очень скоро понял, что, если не будешь хоть чуть-чуть лицедеем, тебя проглотят и не подавятся.

– Вы совершенно правы, я и не ждала другого ответа. Но, милый мой, я ведь не Инга… Кстати, вы знаете о том, что Эгле с Ингой свое время буквально вешались на всеобщего врага, до неприличного доходило?

– Они друг о друге это рассказывают, – обескураженно подтвердил Стах.

– Да, и каждая при этом стыдливо умалчивает о своем заинтересованном участии! Обе влопались по уши в этого мерзавца, который тогда еще был не Темный Властитель, а просто Валеас Мерсмон – беспардонное хамло под маской рафинированного вельможи, не лишенный своеобразного обаяния бретер и в придачу невероятно способный маг. Какую он применял ментальную многослойку – это нечто неописуемое и неповторимое. Впрочем, вы же не специалист, не поймете. Достаточно сказать, что никто не догадывался, как сильно он всех нас ненавидит, пока не стало поздно. А эти две шалопутки лишний раз показали, что в серьезном деле толку от них, как от иноземных цифровых игрушек: на полку поставить – шикарная дребедень, и большего не жди. Если бы та или другая сумела его окрутить, не было бы, вполне возможно, Темной Весны. Они бы его не удержали, он из тех, кто всегда сделает по-своему, наплевав на чужое мнение, но мы бы хоть своевременное предупреждение получили, и обошлось бы без таких потерь. Я до сих пор жалею о Танхале, однако этот чудесный город пришлось принести в жертву нашему нынешнему благополучию. Стах, вы же влюблены? Кто она?

– А… – он словно споткнулся на ровном месте. – С чего вы взяли?

– Это заметно, – усмехнулась Джиллина. – Знаете, Эгле ее убьет. Даже не потому, что любит вас, это у нее вряд ли глубокое чувство, и она уже успела вами насытиться, но она не выносит, когда ей кого-то предпочитают, понимаете?

– Я не влюблен, высшая госпожа, – он так взмок, что в машине запахло потом.

– Да ну, не отпирайтесь, я же не собираюсь вас с вашей пассией выдавать Эгле. Буду только рада, если сумеете ее обмануть, это подтвердит мое невысокое мнение о самоуверенной дурочке. Она же дурочка, несмотря на свой магический потенциал. Их с Ингой драки – это позорище, особенно если знать, из-за кого барышни выдирают друг у дружки волосы и печенки. А Мерсмон, обратите внимание, не польстился ни на ту, ни на другую. При всех недостатках у него всегда был неплохой вкус.

– Эфра действительно была так красива? – механическим голосом поинтересовался Стах.

– Эфра?.. Да, да, она была красивей и Инги, и Эгле, редкий экземпляр внешнего совершенства. А кончила плохо… Вашему увлечению это не грозит, я сохраню ваш секрет, честное слово.

Машина кружила по кварталам, обозначавшим границу между Птичьим Станом и Касидой. Магазины с веселыми броскими вывесками, конторы с импозантными табличками, оштукатуренные жилые дома, огороженная коваными решетками территория портала на Изначальную.

«Так чего же вы от меня хотите?»

Он не задал этот вопрос вслух, но Высшая уловила, что он дозрел, и сама перешла к делу:

– Стахей, я буду вашей должницей, если поделитесь со мной «свекольным зубом». Сколько вам обещали?

– Пока неизвестно.

– Так это же чудесно! Третью часть отдадите мне. Видите, я не жадная. И если вам понадобится моя помощь, всегда сможете рассчитывать. Мы с вами договорились?

– Да, – вздохнул Стах.

– Отлично. Если кто-нибудь еще попробует примазаться – дайте знать, я разберусь. Нечего поощрять халявщиков.

– Можно вопрос, высшая госпожа? Почему вам приходится получать «свекольный зуб» таким сложным окольным способом, если вы, при ваших возможностях, наверняка могли бы взять его без посредников?

– Не могли бы, в том-то и дело. Мы могущественны, но не всемогущи. Чтобы найти истинный «свекольный зуб», нужна особая волшба, которая людям недоступна, за исключением лесных колдунов. Тех очень мало, и жить они, как правило, предпочитают в Лесу. Приходится обращаться к магам, которые хорошо умеют прятать свои тайны. К тому же среди моих коллег нет единодушного мнения насчет «свекольного зуба». Остальное додумывайте сами… Надеюсь, до скорой новой встречи.

Закоулок между пыльными боками конторских зданий. Стах выбрался из машины. Красивая черноволосая женщина с бархатистой кожей цвета сгущенного молока и старыми холодноватыми глазами дружески улыбнулась ему на прощание.

Белый лимузин уехал, а он еще некоторое время стоял на узком тротуарчике, не в силах двинуться с места. Нет уж, к Лерке он сегодня не пойдет.

В консульстве она узнала о том, что Йонас Кормель умер в больнице от инсульта той же ночью, когда ее госпитализировали с синдромом Рухлера. Обширное кровоизлияние в мозг. Ничего непредсказуемого, покойный вел нездоровый образ жизни: чрезмерное употребление пива, наркотики, участие в массовых беспорядках, во время которых легко можно получить по голове, так что ни у кого и мысли не закралось о насильственной смерти. Его тело уже отправили через портал на Землю. Сотрудник консульства, решивший, что Лерка была подружкой Йонаса, смотрел на нее со строгим и проникновенным выражением. Хорошо хоть не прослезился. Подтверждение номер два: не только с Кирсаном, но и с Бескомпромиссным Экологом она встречалась в Стране Снов и Кошмаров по-настоящему.

Выклянчив у Берта законный выходной, Лерка отправилась в библиотеку и получила там подтверждение номер три. Ее терзали сомнения, было боязно спрашивать о Рерьяне – а вдруг такого писателя никто знать не знает? Но библиотекарь в ответ подобрела и заулыбалась: как же, наша классика, золотой фонд долгианской художественной литературы! Шеститомное собрание сочинений, бордовый коленкор с золотым тиснением, рассказ «Море за окнами» – в пятом томе. Лерка прочла и его, и кое-что еще, ей понравилось, засиделась в читальном зале до вечера. Под конец наудачу поинтересовалась, нет ли какого-нибудь кесейского словаря, а то интересно, что за язык у автохтонов.

Словарь, как ни странно, нашелся. Тонкая старая книжка с подклеенным переплетом и пожелтелыми страницами. Туземные названия долгианских растений и животных. Правильнее было бы назвать это издание энциклопедией, потому что взамен перевода чаще всего давалось краткое описание упомянутой флоры и фауны, иногда с картинкой. Лерка с любопытством листала книжку и неожиданно нашла там подтверждение номер четыре: «дийнэ» – название весеннего цветка с чудесным манящим ароматом, редкого и, как утверждается, поразительно красивого. Жаль, не было иллюстрации. Скорее всего, цветок такой же, как на спине у Проводника.

Из библиотеки она вышла в непонятном и неопределенном настроении. Все совпало. Это был не сон в обычном смысле слова. Ночная жизнь отделена от дневной неощутимой, но непреодолимой границей: к счастью или к несчастью, в Отхори без приглашения не попадешь.

Лерка сомнамбулически брела сквозь толпу, косые лучи садящегося солнца и трамвайный трезвон. Ей думалось: вот бы повернуть сейчас за угол – и оказаться в мерцающей, словно старый серебряный кофейник, ночной Танхале.

Контрабандисты выползли из жерла проржавевшей канализационной трубы усталые и чумазые, как черти. Серая Дама понаставила новых ловушек, призванных создавать впечатление, будто в подземельях все намертво завалено, и нет там никакого хода за береговую стену. При непосредственном физическом контакте иллюзорные преграды напоминали желе, через которое приходилось протискиваться, не жалея сил – притом что гуляешь не налегке, а тащишь тяжеленный рюкзак с товаром.

– Она, конечно, крута, но зачем нам такой этот самый… как его иноземцы называют… ага, квест… – пыхтел Демчо, преодолевая вязкий морок.

– Дыхалку побереги, – буркнул Тим. – Раз сделала, значит, надо. Чтобы кто попало нашими путями не шастал.

Пойманное туманами Гиблой страны эхо дневного света и вновь обретенная свобода маневра – такое блаженство, что ничего больше не надо для счастья… Так оно показалось Демчо в первые минуты. Завтра тем же путем возвращаться, но это будет завтра, а сейчас можно умыться в речке и отдохнуть. Ага, еще и кофе с пряностями сварить, как любит первая госпожа туманных земель.

Та уже поджидала их.

– Миновать границу было трудно? – низкий мелодичный голос констатировал факт без намека на сочувствие. – Так хорошо. Если кто-то ненужный, он сюда не пройдет, а если с чарами пройдет – ему тогда хуже, моя граница его остановит и съест силы. Видели, есть восхищенно смотрительные камни из застывшей смолы, мы называем их лириэдме, цветом как мед? Внутри бывают пойманы насекомые. Они так же будут навсегда пойманы. Это прекрасно, не правда ли?

Демчо внутренне поежился. Не прекрасно. Вслух произнес охрипшим с усталости голосом:

– Янтарь.

– Что это значит? – царственный поворот головы в его сторону.

– Лириэдме по-нашему называется янтарь. Наргиянси, я вам кое-что принес.

Он начал расшнуровывать клапан своего рюкзака. Тим забеспокоился: внук так и не поделился с ним своими планами, и поди угадай, что он сейчас выкинет, а вмешиваться поздно.

Вытащив тряпичный сверток, Демчо развернул истертый до дыр старый платок и протянул Серой Даме сверкающее, как чистейший лед, шаманское ожерелье Иннанокисси.

– Прошу вас, наргиянси, примите это в подарок.

После долгого молчания кесу сказала:

– Прекрасный подарок, Демчо. Тронута.

Он наклонил голову, а дед тихо вздохнул, не то с укоризной, не то с облегчением. Такую вещь, как это ожерелье, Серая Дама по-любому взяла бы, но взять-то она могла по-разному. Могла заплатить, как за обычный товар. Могла поинтересоваться, что он просит взамен. Это все было бы не то. Насчет подарков у кесу обстоит непросто, и если такая, как здешняя верховная госпожа, что-то приняла от тебя в дар – это значит, за тобой признают право на существование. Вроде как честь оказали, считая, что ты этой чести заслуживаешь. А ему как раз этого и хотелось, и неизвестно, кто теперь больше доволен: наргиянси, нежданно-негаданно получившая давно утраченный ее народом магический артефакт, Демчо, которого не отвергли с его дерзким подношением, или старый Тим, счастливый уже потому, что все обошлось.

После отменно вкусного кофе – то ли он сегодня особенно удался, то ли на радостях так показалось – Серая Дама перешла к делу:

– Найди мне среди людей одна кьяне. Ее имя – Лерка Вишнякова. Очень молодая, почти как ты. Искать надо в столице. Она из мира за пределом, откуда пришел ваш народ. Была поймана зачарованный сон и гостила в Отхори, недавно проснулась. Когда найдешь, приведи ее на Танару. Будет прорыв, и тогда состоится наша встреча.

– Но… Извините, наргиянси, зачем?.. Я не смогу… Что она такого сделала?

– Ты должен подчиняться, не спорить. Ей не будет вреда. Мне ее надо для разговора. Когда прорыв, кьяне Лерка останется жива. Я хочу задать ей вопрос. Важный вопрос. Ты должен сделать, что я сказала.

– Хорошо, я все понял, наргиянси. Я должен буду пригласить ее на Танару от вашего имени?

Он-то испугался, что девчонку собираются принести в жертву или что-нибудь еще в этом роде.

– Не пригласить, – Серая Дама усмехнулась. – Заманить. Приглашать и сказать, что ты мне служишь, – неразумно. Люди из мира за пределом приходят на Танару, чтобы смотреть нас. Они думают, прорыв – веселое развлечение. Используй это. Но я предполагаю, кьяне Лерка тоже хочет со мной говорить. Я дам тебе заклинание, чтобы скоро ее найти, и чары, чтобы она сразу была согласна.

– Ага, – кивнул Демчо.

– Мы сделаем так, чтобы тебя не подозревали. У вас это называют – алиби. Когда разговор с кьяне Лерка закончен, ты на меня нападаешь с ножом. Я отниму нож, сама тебя ударю. Будет больно, и рана как опасная, но страх не надо – на самом деле не опасно, и все хорошо залечится, потому что будут мои чары, не заметные на чужой взгляд.

– Может быть, наргиянси, хватит, если вы его поверхностно полоснете? – вмешался, хмурясь, Тим.

– Поверхностно – все знают: так делают, когда нарочно, и будет подозрение, это вам плохо. Рана должна быть серьезная и жестокая. Зато никто не станет предполагать, что Демчо мне служит. Это алиби, которое больше нужно для вас, а не для меня. Будет неразумно это не сделать.

– Да ладно, – искоса взглянув на посмурневшего деда, сказал Демчо. – Заживет ведь. Как-нибудь выдержу. Если нас загребут, однозначно придется хуже, особенно маме. Главное, чтобы во время прорыва эта девчонка не пострадала, раз я ее туда притащу.

– Кьяне Лерка никто не тронет, – категорически заверила кесу. – Заранее будет мой запрет. Она увидит прорыв, будет говорить со мной и не умрет. Ей понравится. Странные сумасшедшие люди из мира за пределом такое называют – акция для клиентов.

Разоренная Шмыгой квартира в тянгийской доходной разалюхе была для Стаха куда уютней, чем роскошный особняк Эгле в Жемчужном Акрополе. Неважнецкая меблировка, давно не мытые окна, рваные засаленные обои, по полу раскиданы цветные пуговицы и старые газеты. Легче дышать. Нет почти постоянного предощущения нервозной тошноты. Не хочется сбежать, куда глаза глядят, или напиться вдрызг.

– Хуста, что ты знаешь о Соглядатаях?

– А с чего вдруг? – выгнув колесом светлые брови, поинтересовался недомаг.

– «Свекольный зуб» – большая редкость, так? Если я за ним охочусь и почти подобрался к цели, вполне возможно, что кто-то охотится за мной.

– Гм… В магии, как и в механике, свои законы, хотя маги не любят таких аналогий. Всякого Соглядатая так или иначе можно застукать.

– Обстоятельно рассказать сможешь?

– Обстоятельно – это под пиво… Есть у нас что-нибудь еще в холодильнике?

– Я принес.

Старый хозяйский холодильник стоял в углу кухни. Небольшой, потемневший от грязи, въевшейся в когда-то белую краску, в кофейных и суповых потеках, увенчанный грудой немытой посуды, он, как это ни странно, исправно морозил. Стах вытащил две бутыли «Магаранского»

– Выкладывай все, что знаешь. Мне надо.

– Соглядатаи – искусственные магические создания, – изрек общеизвестную истину Хуста, отхлебнув ледяного пива. – Их ловкость и долговечность зависят от силы создателя. Какой-нибудь недоучка с хилым потенциалом сотворит людям на смех увальня, который через полчаса скоропостижно издохнет.

Злорадная ухмылка недомага, ощущающего свое превосходство хоть над кем-то из магической братии. Стах тоже солидарно ухмыльнулся, подбадривая рассказчика.

– Правильно выращенный Соглядатай чертовски пластичен, просочится, как вода, в любую щелку. Также спрячется где угодно – в доме, в машине или у тебя в чемодане, растекшись по стенке. В таком виде он не активен. Чтобы смотреть и слушать, он должен слепиться в объект размером приблизительно с голубя. На улице Соглядатаи чаще всего маскируются под птиц, а в помещениях – под медузников.

– Эт-то еще зачем? – пробормотал Стах, непроизвольно озирая комнату в поисках затаившегося медузника.

Страницы: «« ... 910111213141516 »»

Читать бесплатно другие книги:

Ксения Леднева – знаменитая актриса, любимица камер, режиссеров и публики. А в целом обычная русская...
В нашем мире любой трезвомыслящий человек отлично понимает, что маги, вампиры, оборотни и восставшие...
Мир устроен просто: есть Ватага и есть все остальные. Есть обычаи Ватаги, а есть закон городов и кня...
Монография посвящена исследованию системы права и ее структуры (строения). В работе рассматриваются ...
Если бы можно было вернуться в прошлое и все исправить… Но чего хочет Ника? Изменить свое будущее ил...
Мутанты всех мастей – вчерашние противники сталкеров. Зона изменилась. В ней появились девушки и ано...