Разрушитель Волков Алексей
– С чего прогонять? Проходи, Сашок!
Мы обменялись крепким рукопожатием.
Николаич командовал в нашей местной дивизии противотанковым дивизионом. Соответственно, ему повезло гораздо больше, чем мне. Уходить из армии в общем развале он не стал. Спокойно, вернее, напротив, неспокойно дослужил оставшиеся года три до пенсии, потом еще какое-то время работал то тут, то там.
Сейчас ему было за шестьдесят, но мужиком он оставался по-прежнему крепким, здоровым. Жену схоронил, дети разлетелись кто куда. Квартиру оставил дочери, а сам жил в одиночестве на большом хуторе. Выращивал овощи, привел в порядок заброшенный когда-то дом, расчистил крупный пруд и развел там карасей, держал кур и даже свинью. В общем, крестьянствовал понемногу, разве что хлеб предпочитал покупать в городе. Говорил, староват, чтобы сидеть за трактором, да и много ли одинокому пенсионеру надо? А на продажу выращивать по нынешним временам невыгодно.
– Подожди, сейчас обед сварганю. Посидим спокойно, поговорим. Ты же не просто так ко мне завернул.
– А вдруг – просто? Захотелось выпить с хорошим человеком. Да и закуска у тебя домашняя, не магазинный суррогат.
– Это точно. Все свое, живи да радуйся. – Виктор вздохнул.
Вспомнил супругу, не иначе. Когда проживешь вместе столько лет, поневоле воспринимаешь женщину не просто матерью своих детей, но и частью самого себя.
Наверное. Сам-то я столько в браке не прожил. Тут каждому свое. Но и когда мы с будущей женой познакомились, был я только вернувшимся «из-за речки» офицером, молодым, энергичным, перспективным. А стал в итоге обычным дальнобойщиком, перекати-поле, человеком, который вечно уезжает, порою – надолго, и толку от него, да и какой-нибудь перспективы…
Другие времена – другие приоритеты. В моду вошли предприниматели, богатеи, и кто я по сравнению с ними? Осколок былого, пусть и сравнительно неплохо зарабатывавший?
Кстати, к Виктору я порою наезжал просто так. Посидеть, поговорить о том о сем, вспомнить старые денечки, поворчать едва ли не по-стариковски, обсудить текущие новости…
Ему было одиноко, наверное, мне иногда – тоже. И деться, как с пресловутой подводной лодки, было некуда.
– Сейчас чайку сварганю, а уж что покрепче – потом, когда обед подоспеет. Ты хоть привез?
– Обижаешь, Николаич! – Я хлопнул по сумке, откуда немедленно раздался перезвон бутылок.
– Хорошо. А то мои запасы подходят к концу. И до пенсии еще два дня. На работу не устроился?
– Пока нет. Требуют чипизации, а я ни к Дейлам, ни к Чипам не отношусь. А на минимум идти не хочется.
– Это точно. Но, может, черт с ней, с этой чипизацией? Ничего особенно страшного, люди говорили. Первые несколько дней неприятно, а потом и не замечаешь. Зато найти тебя можно в любой момент.
– А мне надо, чтобы меня искали? – ответил я вопросом на вопрос. – Тем более – в любой момент?
– Верно. Слушай, может, ну его на фиг? Поселишься у меня. Как-нибудь проживем. Хозяйство немалое, помощником станешь. И мне веселее. Знаешь ведь эту молодежь! Работать совсем не хотят, только жизнь прожигать.
Я был моложе Виктора без малого на десяток лет и с некоторой натяжкой, по сравнению с ним, мог считаться молодежью.
Хотя нет. Повернись все иначе, тоже был бы уже военным пенсионером. Да и, несмотря на разницу в возрасте, мы с Виктором были людьми одной закалки.
– Знаешь, я, наверное, приму твое предложение. По крайней мере, на некоторое время. А там – как получится. Только мой Валерка должен будет скоро приехать.
– Тут всем места хватит, – оживился Виктор. – Дом большой. Да и сыну твоему физический труд только на пользу пойдет. Нет, он парень головастый, но разве ж это дело – сутками напролет за компом сидеть? С учебой-то у него как?
– Хорошо с учебой.
Чайник на плите закипел, и Виктор, священнодействуя, залил кипяток в заварочный чайник. Затем накрыл полотенцем, давая напитку настояться как следует.
– Так каникулы вроде не скоро, – что-то сообразил Николаич. – Как же он сорвется с места?
– Ему диплом осталось написать. – И подумал – а будет ли теперь толк в его дипломе?
Но вне зависимости от моих размышлений и сожалений давать обратный ход было поздно.
– Летит время, – Виктор извлек две чашки.
С синим парусником была моя. Больше никому, насколько я знаю, Николаич ее не давал.
– Летит, – согласился я.
Осталось шесть дней. Совсем ничего, с какой стороны ни посмотри.
– Я вот еще чего хочу спросить. – Чашка наполнилась ароматным напитком. – У тебя надежный тайник есть?
– Имеется, – кивнул Николаич и лишь потом задумался: – Ты что, хочешь загашник сюда переправить?
Он был единственным, кто знал о кладе. Просто потому, что сам помогал его устраивать в годы, когда распродавалось и расхищалось решительно все.
Вот тогда я и подсуетился. Благо меня еще помнили и особых проблем не возникло. Хотя страшно это, если подумать всерьез. Как и все те, уже едва не былинные, времена.
– А получится? Я там, признаться, давненько не бывал.
– Всяких складов и фирмочек на территории хватает, но общей охраны нет. Так, один вахтер, который совсем не следит, вывозится что или нет. Главное – постараться незаметно извлечь и погрузить в машину. Ну и, конечно, эту машину найти. В твою «Ниву» все не поместим, а второго захода лучше не делать. Но машину я возьму на себя. Кое-какие знакомства остались.
– Тебе виднее… – Виктор отхлебнул чаю и потянулся за сигаретами. – Только имеется ли смысл? Столько лет лежало и не требовалось, а теперь…
– Не знаю, Николаич, – признался я. – Но подозреваю – содержимое может пригодиться. И скорее, чем мы думаем.
– Я что-то пропустил? Каналов у меня немного, Интернета нет, но новости всегда стараюсь посмотреть.
– Ничего. Но ведь обстоятельства имеют подлое свойство – меняться. Лучше уж быть готовыми, чем оказаться застигнутыми врасплох. И еще. Пока у меня есть деньги, надо бы накупить продуктов. Крупы там, муки, соли, консервов. Сигарет, опять-таки. Свечей, на случай исчезновения электричества.
– Тогда лучше – керосина. Где-то на чердаке имеется у меня пара старых ламп. От прежнего хозяина остались. Все думал выкинуть, да руки как-то не дошли, – машинально поправил меня Виктор.
– Тем лучше. Со светом будем.
– Так что же – война? Хочешь сказать, вся эта трихомудия с базами верна? – наконец дошло до приятеля.
– Верна. Базы точно будут. А вот война, к сожалению, нет. Пипл все схавает, как сейчас принято говорить. Было бы дадено что хавать.
Дальнейшая тирада Виктора была из тех, что совершенно невоспроизводимы на бумаге. Разве что некоторыми чересчур ретивыми товарищами, в силу мании величия считающими себя писателями. Когда больше нечем взять, приходится шокировать несчастных читателей то нецензурной лексикой, то какими-нибудь извращениями.
– Не все так просто, Николаич. Даже в Интернет ничего не просочилось, но, похоже, мы имеем дело с ультиматумом. Или – или. А лететь ракетам считаные минуты.
И опять весьма эмоциональные выражения.
– Еще добавь – воевать сейчас в полном смысле слова нечем. Куцые бригады, которые даже не перекроют все возможные направления. Вот тех, кто провел подобную реформу, действительно надо давно подвесить за одно место. Жаль, к ним не приблизиться. Уж о собственной охране они не забывают.
– Но что-то делать надо!
– Уже. Надеюсь, скоро всем станет не до нас. Хотя и мы хлебнем полной ложкой.
– Ну, нам-то не привыкать, – отмахнулся Виктор.
Еще бы! С самой перестройки только этим и занимаемся. Да и немалую часть прошлой власти – тоже.
Его гораздо больше заботило предательство верхов, чем своя собственная судьба. Мы-то как-нибудь продержимся. Лишь собрать все необходимое. Наверно, надо и детей Виктора пригласить.
Или я преувеличиваю последствия? Человеческое общество имеет гигантскую инерцию. Даже в такой ситуации, в сущности, ничего особо смертельного произойти не должно. Трудности будут, только нам ли, бывшим советским и нынешним российским людям, бояться трудностей? У нас вся жизнь – постоянная борьба.
А если вообще ничего не будет? Что тогда?
Увидим. Скоро увидим. Осталось каких-то шесть дней…
Глава 15
– Куда прете? А ну, покинуть машину! Всем!
– В чем дело, лейтенант? – Вопреки моим ожиданиям, Костя молчал, и говорить пришлось мне.
– Вылезай, кому сказал?! Указ президента не слышал?
Грубовато, однако. За спиной лейтенанта застыл еще один милиционер – с укороченным автоматом. Еще четверо заняли позицию с другой стороны. Один – с «АКСУ», остальные пока оружия не демонстрировали.
Костя с Сергеем не спорили, и я решил последовать их примеру. Правда, «калашников» оставался в машине, прикрытый от посторонних глаз, только не воевать же с родной милицией в присутствии не менее родной Службы федеральной безопасности!
– Что везете?
– Ничего. Документы в порядке. Могу показать. – Я ждал, когда же в разговор вступит генерал, однако Линевич молчал и все косился назад на дорогу.
– Потом покажешь, – отмахнулся лейтенант. – Ваша машина в розыске! Попались, голубчики?
Он явно брал на понт, стремясь ошеломить, сбить с толку, почувствовать себя виноватыми.
– Руки на капот! Живо!
– Какой розыск? Говорю – документы в порядке!
– А ну! – Лейтенант выхватил откуда-то из кармана пистолет.
Между прочим, ««ТТ»», вещица, на вооружении милиции давно не состоящая. Следовательно…
Следовательно, нас остановила не милиция. Успокоение – успокоением, однако переловить все банды вокруг города за день решительно невозможно. Недурной ход – переодеться в форму и встать по дороге. Тут навар будет получше, чем при городских безобразиях. Плюс – отпора, по определению, не получишь.
Все шестеро – молодые, лишь лейтенант и один из автоматчиков чуть постарше, а прочие – едва не пацаны, лет по двадцать, может – с небольшим.
Я мельком отметил – «АКСУ» стоит на предохранителе. Молодежь, всему учить надо. Зато старший так и тычет своим стволом. Пальнет сдуру. Свидетели никому не нужны, а дорога, как назло, пустынна в обе стороны. И фургончик пропал. Глаза у лжемента ледяные, чувствуется – такому человека замочить, что мне плюнуть.
Нехорошие такие глаза…
Соображения промелькнули мгновенно. Лишь решение не приходило. Надо было прорываться мимо, а не вступать в жаркие диспуты о каноническом праве.
– На капот, кому я сказал?!
Ох, повторяется! Маловат словарный запас у некоторых представителей народа!
Лейтенант свободной рукой схватил меня за куртку, попытался развернуть и ткнуть носом в машину. Вот сейчас еще похлопает по бокам да и наткнется на пистолет!
Я каким-то образом извернулся, взял руку с пистолетом на излом, попробовал немедленно добавить ногой, только удар вышел слабоватым.
Сразу краем глаза отметил, что Костя бьет ближайшего к нему бандита, а следом в дело включается Сергей. Хорошо включается. Сразу видно профессионала. Только что-то мелькает, и противники отлетают по сторонам.
Мне бы десятую долю подобных умений! И все-таки удается выбить «ТТ», а следом – сбить лейтеху с ног. Правда, сам заработал при этом пару ударов. Один по лицу приходится вскользь, зато второй по ребрам едва не вышибает дух.
Мой второй противник лихорадочно жмет на курок, забыв про предохранитель. Пытаюсь подскочить, едва не получаю стволом, отпрыгиваю и хватаюсь за пистолет.
Лучше старенький «ТТ», чем кунг-фу и карате!
Патрон давно в стволе, всего и надо – извлечь «макаров», сдернуть с предохранителя да стрелять. Однако и автоматчик с некоторым запозданием понимает оплошность. Кто знает, взведена у него «сучка» или нет? Существуют вещи, которые лучше всего узнавать задним числом.
– Руки вверх! – рявкает по ту сторону машины Линевич, и под его крик я спускаю курок. Раз, второй, сразу оборачиваюсь к поверженному лейтенанту.
Вовремя. Тот успел подобрать оброненный ствол и уже вскидывает оружие.
Машинально прыгаю в сторону, заваливаюсь на асфальт и слышу звук выстрела.
По ту сторону тоже стреляют, кто в кого – не понять.
«Макаров» дергается в руке. То ли толком не сгруппировался, то ли приложился сильно, однако умудряюсь промахнуться. Почти в упор.
Мы оба лежим, лейтеха успевает повернуться ко мне, и я стараюсь опередить. Три раза подряд.
Вообще-то, я старался ранить, да, видно, старания не увенчались успехом.
Вскакиваю, надо же помочь ребятам, только в помощи они не нуждаются.
– Обалдеть! Ну почему после тебя одни трупы? – Костя смотрит на моих противников и задумчиво трет лысину.
Сотрудники явно сработали лучше. Из четверых задет один, в плечо, остальным ударов Сереги хватило, чтобы напрочь лишиться сознания. Но они живы, а мои – нет.
И тапочки им белые на ноги!
– На то я и пехота, а не…
Вдали появляется несущийся в нашу сторону микроавтобус. Хочется схватиться за автомат, однако смотрю на генерала и понимаю – долгожданная подмога.
Меня начинает бить легкая дрожь. В глазах Кости – укоризна, и я начинаю кое-что понимать.
– А предупредить нельзя было?
Чувствую, как саднит локоть. На лице тоже намечается жжение. И вообще, противное дело – кулаками махать.
Из подскочившего микроавтобуса выскакивают несколько человек в классическом прикиде – бронежилетах, сферических касках, прям гроза окрестностей.
– О чем?
– О том. Хорошо, увидел нетабельный ствол, сообразил, на кого нарвались. Но ты-то заранее знал!
– Откуда? – Линевич едва покосился, как подкрепление сноровисто пакует добычу.
– Так ты со мной и поделился! Решил использовать нас в качестве живца? Тогда хоть спрашивать согласия надо! Я, между прочим, давно в отставке и, вообще, питаю к мордобою устойчивое отвращение. И еще очень не люблю, когда какая-то сомнительная личность пытается сделать в моем организме несколько дырок, не предусмотренных природой! Ты мне что говорил? Отвезти в некий пункт, а не встревать по дороге в разборки. Стрелку ты здесь забил или что-то забыл, мне одинаково до лампочки!
Монолог пришлось прервать. Неудобно же – говорить и одновременно прикуривать, и приятель воспользовался паузой.
– Ладно. Хочешь, не верь, понял я лишь по одной причине – не стоят сейчас менты без армейского подкрепления. И на середине дороги тоже не стоят. На какой-нибудь развилке. А представь, если бы ты возвращался по дороге один? Что бы было?
– Шесть трупов вместо двух.
Запал стал проходить. Добрый я человек, отходчивый. Минуту покричу – и успокаиваюсь. Другой на моем месте съездил бы пару раз по генеральской роже, дабы впредь неповадно было.
– И, между прочим, не генеральское дело – пустяками лично заниматься. Подчиненных посокращали, что ли?
– Есть, как видишь, – кивок на спецназовцев, экстренно допрашивающих «языков». – Но мало, а нам действительно надо попасть в городок. Так что тут просто совместили одно с другим. Сам же виноват. Зачем всю дорогу газовать было?
Все-таки Косте неловко. Не иначе – оценил мои способности в скоротечных контактах и теперь зарекается брать на операции. Больше не будет думать, что я провожу в спортзале дни и ночи, облачившись в домашний халат.
Оно мне надо?
Вот только стрелять в последнее время приходится часто. Так демографическая ситуация ухудшится окончательно. Скольким я уже помог не отравлять дыханием воздух?
Допрос в стороне шел крайне жестко. Сотрудники не церемонились, выколачивая нужные сведения. И в прямом, и в переносном смысле. Правильно, пусть бандиты спасибо скажут, что остались в живых. Смертной казни у нас нет, но при попытке к бегству возможно всякое.
Линевич явно собрался дождаться результатов. Пока генерал ходил взад да вперед, я успел пополнить магазин свеженькими патронами и теперь мог считать себя готовым к очередным неожиданностям.
– Лицо вытри, – Костя протянул пачку одноразовых салфеток.
Первая окрасилась кровью. Немного, просто лжелейтенант позабыл снять с пальца перстень, вот чуток и поцарапал мне физиономию. Шрамы украшают мужчину, ссадины – вряд ли. Несолидно, по-мальчишечьи. Как я Маше покажусь?
Вот где дурь лезет в голову!
Допрос занял полчаса, не больше.
– К нашим они отношения не имеют, – сказал Линевич, усаживаясь в машину.
– Может, врут? – предположил адъютант.
– Сомневаюсь. Они уже столько на себя наговорили, на десять пожизненных хватит. А сюда вообще перебрались лишь сегодня. Мы – первый их опыт на новом месте. В общем, обалдеть!
– Не повезло.
– Угу. Только в других местах не везло обычным людям, – мрачно поведал Константин. – Поехали. Догонят, – наверно, заметил мой скепсис и добавил: – Правда, догонят. Два таких случая подряд – из разряда фантастики. Тогда получится, настоящих милиционеров вообще на свете уже нет.
Логично. Да и не каждому приходит в голову закосить под своих потенциальных врагов. Тут до идеи дошли, а осуществление захромало. Плюс – не привыкли к отпору.
Откуда? В армии подавляющее большинство не служили, а по самоучителю воевать не научишься. Потому результаты плачевны. Спасибо Сереге.
Скорость давать я не стал. Пусть прикрытие не отлынивает. Потом опять скажут, будто догнать не могли. Доедем потихоньку, тише едешь – целее будешь.
Позади вдруг заголосили автоматы.
– Не обращай внимания, – Костя успел предотвратить инстинктивное желание развернуть машину. – Наверняка задержанные попытались совершить массовый побег.
Стрельба заглохла мгновенно. Если побег имел место, он оказался на редкость неудачным.
Буквально – самоубийственным.
Глава 16
Что там узнавал Линевич в городской управе, не люблю ненашенского слова «мэрия», понятия не имею. Меня попросили поработать вместо водителя, я и выполнял соответствующие обязанности. Непосредственно с Костей повсюду следовал Сергей. А уж проходил адъютант в кабинеты, ждал ли в приемных или коротал время с пользой, невзначай допрашивая всех вдоль и поперек, тоже проблемы не мои. Имел бы склонности к дознавательской работе, пошел бы в соответствующие учебные заведения. Детективы я никогда не любил, предугадывать имя преступника откровенно скучновато («Имя, сестра, имя!»), соответственно, особо помочь соратникам не мог.
Я возил генерала, куда он просил, а сам думал: неужели везде сейчас так? Когда я пару дней назад уезжал от Виктора, в нашем районе обстановка была сравнительно нормальной. Не хуже, чем в разгар первых либеральных реформ. Постреливали порою, нападали, и все в меру, в пределах некоего относительно терпимого уровня. Кого-то в самом начале убили, затем успокоились, одумались, и даже вечерами по городу можно ходить. Но – до наступления темноты.
Внешне здесь было то же самое. Если разгромили пару магазинов, то так, походя. Возможно, кто-то даже ответил за хулиганство, отягощенное грабежом. Грязноватенько, как везде, по случаю неплатежей дворникам, бездельничающего народа среди бела дня хватает. Зато не стреляют, не митингуют, не орут.
Немного потолкался в небольшой толпе у стенда со свежими газетами, послушал разговоры. Комендантский час в основном одобряли, понимали – порядок необходим, и превентивные меры намного действеннее карательных.
Поговаривали о возможном введении карточек на некий гарантированный минимум продуктов, о якобы разрешенной правительством задержке с платежами по коммунальным услугам, о последних обещаниях властей насчет скорейшего обеспечения населения работой.
Злорадно судачили о трагической судьбе «элиты» нации. Многие сожалели, что не участвовали в акции. Почти все – восторгались неведомыми налетчиками и надеялись – их не найдут.
В последнем я сомневался. Рука руку моет, и носами будут землю рыть, а постараются узнать имена покусившихся на существующий строй. Раз кому-то позволено воровать, пилить откаты, присваивать получаемую от продаж сырья прибыль, значит, люди это государственные. Наподобие чиновников, только побогаче.
Времена… Не знаешь, кого первым стрелять, кого – вешать.
Разумеется, не обошлось без сплетен. Кто-то пугал народ скинхедами, кто-то – фашистами, кто-то – нацистами, кто-то – кавказцами, кто-то – вообще инопланетянами, якобы и ударившими по миру Катастрофой перед грядущим вторжением.
Мнений хватало. Поговаривали шепотом о якобы целиком вырезанных (расстрелянных, сожженных – нужное подчеркнуть) селах и даже городах, о каких-то бомбежках и ракетных ударах, забывая – современные боевые самолеты и ракеты без электроники не летают. Правда, остаются еще «кукурузники», в порядке расширения сузившихся донельзя возможностей.
Сказанул…
Обычный треп лишенных телевизора и Интернета горожан. При их наличии – тоже.
По имевшемуся в машине радио передавали, что соответствующие органы анализируют случившееся, отрабатывают версии и уже якобы напали на след, но подробности не разглашаются в интересах следствия. Вновь возмущались неслыханным злодейством, сравнивали его со сталинским террором, наверняка сами не понимая, при чем тут Сталин. Тогда уж следовало – с народовольцами. Иосиф олицетворял государство, а не общество по борьбе с ним – вне зависимости от оценок самого государства или пострадавших граждан.
Вновь повторяли объявление о чрезвычайной ситуации, о комендантском часе, призывы к соблюдению спокойствия, и в очередной раз перечислялись правительства других стран, высказавшие сочувствие по убитым и возмущение убийцами.
Потом генеральские дела были завершены. Но перед возвращением мы еще неплохо пообедали в начальственной столовой. По обслуживанию и качеству питания за нею угнался бы не каждый ресторан. Кто оплачивал этот банкет, понятия не имею, главное – я оказался в числе допущенных. Хотя не могу пожаловаться на кормежку на базе, здесь блюда оказались более, так сказать, штучными и редкими.
Возвращаться было легче. Никто не останавливал, навстречу порою попадались другие автомобили, и легковые, и грузовые, вплоть до трейлеров. До прежней оживленности трассе было далеко, зато исчезало безлюдье.
Шли мы вначале другой дорогой, Линевич хотел попасть в еще одно местечко неподалеку. Справа от трассы возник горелый лес. Пожар прошел тут давно – в том смысле, что не вчера или недавно – этой весной, не позже.
– Самолет тут гробанулся, – пояснил Костя. – Пассажирский «Боинг». Еще в момент Катастрофы. У них же ручного управления фактически не имеется. Все на электронику завязано. Как накрылось, никаких шансов у экипажа не было. У пассажиров, соответственно, тоже. Даже примчись помощь пораньше, толку от нее? Разве что любоваться пожаром.
Так и думалось. Я никогда не переживал по поводу врагов или каких-либо отморозков. Туда им и дорога. Однако здесь погибли обычные люди со своими мечтами, стремлениями, хлопотами. Вот они летели, и вдруг меняется тональность турбин, лайнер приобретает крен, приходит понимание – что-то не так, а в иллюминаторах стремительно приближается земля…
Этим-то за что?..
Потом для нас – обратная дорога, опять посты и стены…
Никто не встречал триумфальными фанфарами. И без фанфар – тоже. Разве что посты охраны – по прямой обязанности. Да и кто знал о нашем отъезде?
Линевич немедленно куда-то ушел, охрана растворилась еще раньше, так что мне осталось вернуться к прерванному безделью. Почистить оружие, затем – принять душ, приготовить себе кофе из щедро пожалованной генералом пачки.
А когда выглянул покурить в окно, какой-то сосед снизу, меня разместили на втором этаже, начал было орать, что весь пепел летит прямо в его комнату. Захотелось ответить, а потом подумал – оно мне надо, связываться с каждым неврастеником? Проще уж вместо пепла ему гранату закинуть. Но, увы, гранат не было. Костя наверняка подозревал нечто подобное и решил обезопасить сотрудников от нежданных случайностей.
До ужина оставался еще полный час, который требовалось убить. Валерка не шел, видно, был занят на работе, делать было решительно нечего. Линевич тоже не объявлялся, не пытался нагрузить какими-нибудь поручениями с приключениями. Да и сыт я был приключениями по горло. Локоть болит, щеку до сих пор саднило, хотя внешне – лишь пара довольно длинных и неглубоких царапин.
Ну и рожа у тебя, Шарапов!
Отколупал засохшую коросту. Лучше не стало, даже проступила капелька крови. Но хоть не слишком бросается в глаза.
Из головы все не шел сгоревший лес. Уже не статистика – зримое напоминание о разыгравшейся драме. Сколько же таких мест разбросано по обоим полушариям!
Словно я сам оказался на месте обреченных бедолаг, виновных лишь в том, что им потребовалось куда-то лететь. И умирал за каждого из них, в ужасе осознавая – все, съезжаем!
Нет, лучше где угодно, только не в комнате! Над элегическим вечерним озером чуть звенели комары, зато отпустила боль.
То тут, то там на дорожках появились освободившиеся и отдыхающие люди. По двое, по трое, вообще компаниями… Лишь я одиноко сидел на лавочке, никем не поцарапанной, без каких-либо автографов. Культурный здесь народ! Хоть плюнуть – и то легче станет.
Очередная сигарета превратилась в заурядный «бычок», и пришлось лезть за следующей.
– Здравствуйте!
Знакомый голос окончательно отвлек от посторонних мыслей.
Надо же! А я и не заметил приближения знакомой! На сей раз Маша была на роликах, раскрасневшаяся, будто неслась сломя голову долгие версты.
С нее станется! Энергии в невысокой докторше хоть отбавляй. Ее бы применить в мирных целях – цены бы не было.
– Рад вас видеть.
– Кто это вас так? – В голосе послышалось участие. Затем глаза чуть расширились. – Опять воевали?
– Ерунда. В очереди где-то поцарапался. Давка страшная. Велосипеды в магазине выбросили. Хотел взять – но решили не давать больше одного колеса в одни руки, а зачем колесо без рамы и прочего?
– Какие велосипеды? Кто выбросил?
– Обещанные. Маша, честное слово, неловко, но пока никаких результатов.
Неловко было на деле – обещал, но за чередой дел и впечатлений напрочь забыл о данном вскользь слове. Надо будет потормошить Костю. Уж с генеральскими-то возможностями!..
– Да ну вас! Дался вам велосипед! Смотрю, даже не обработали как следует.
– Угу. Надо было перевязать бинтом всю голову. А еще лучше – помазать царапины зеленкой. Чтобы в кустах легче было маскироваться.
– Все шутите… Куда вас опять носило? Вы же говорили – только сына навещу. Или вокруг полно ваших детей? В каждом городе?
– Разумеется. Как же иначе? Или уже не гусар? Пока всех объедешь, повидаешь, проверишь, как детишки уроки учат, не заболели ли чем, знаете, сколько времени уходит? Года порою не хватает. А там приходится сразу начинать вояж по новой.
Как-то получилось, вместо чинного сидения на лавке мы двинулись по дорожке. Со вполне понятным диссонансом – Маше неудобно было медленно катить на роликах, мне бежать за ней на своих двоих. Немного нелепая прогулка – и настолько прекрасная! Будто вернулся в прежние времена, и жизнь еще сулит перспективы и невероятное счастье.
И даже боязнь оказаться неловким, косноязычным, словно дело происходит на первом свидании и слегка плывет голова.
– Смотрю, у вас полный набор индивидуального транспорта?
– Уже не полный.
– Маша, но не за один же день! – Я воспринял ее слова упреком. – Надо вначале хоть чуть осмотреться. Да и оправдания в неуспехе – лишний повод видеть вас. Даже если на голову сыплются шишки и прочие дары дикой природы.
– Очень вы искали повод! Даже не попытались заглянуть. Только не говорите, что не пустила охрана!
– Какая охрана на пути к вам?
– Не знаю. Но не пришли же!
– Был в отъезде. Увидели – я на машине, и решили использовать в качестве такси. Даже рассчитаться обещали по двойному тарифу. Но разве можно верить людям?
И почему меня несет откровенно паясничать? Или настолько давно не гулял с симпатичной женщиной, что не могу попасть в тон и занимаюсь откровенным словоблудием? Как неоперившийся курсант, желающий произвести впечатление, но понятия не имеющий о средствах и способах?
Тогда все получалось само собой. И слова находились, и улыбки, и многое, многое другое…
– То вы детей навещали, то клиентов развозили… Да еще жалуетесь на неоплату. Так вам и надо!
– Думал, вы завалены работой, и не хотел мешать. Но поездить действительно пришлось.
– Много тут работы! Откровенно говоря, понятия не имею, зачем начальство решило настолько расширить штаты.
– Вдруг? Вслед за гибелью компьютеров начнут гибнуть человеческие мозги, и лишь доблестные доктора сумеют остановить процесс… Если честно, глядя на вас, поневоле начинаешь жалеть, что не болен. Не подскажете какой-нибудь синдром? Тогда смогу официально обратиться за помощью и лечением. И буду болеть долго-долго. Впрочем, одну болезнь я уже знаю.
– Какую?
Самонадеянный я или нет, но Маше пока вроде нравился набор незамысловатых комплиментов. Женщине приятно чувствовать себя объектом поклонения, центром, вокруг которого вращаются мужские вселенные.
Никакой иронии. Нам ведь тоже приятно ощущать поощряющие взгляды. Дело не в продолжении – сама извечная игра уже мобилизует, делает человека более уверенным и счастливым.
Продолжения зачастую как раз-то излишни. В молодости бросаешься в любовные приключения сломя голову и не важно с кем. С годами сознаешь – физический контакт без духовного не дает счастья, а мимолетное удовольствие не всегда оправдывает затраченные усилия.
Читать бесплатно другие книги:
