Дикий ученик Ковальков Александр
– Тем самым я волей или неволей, но втянусь в политические дрязги. Чего хотелось бы избежать. Да и мое неожиданное приближение к вам создаст мне много врагов. Причем большинство из них будет как раз из ваших сторонников. Это означает дуэли. А как правильно заметил Эдвин, мне пока недостает опыта для противостояния опытным бойцам. И, честно говоря, очень не хочется лезть в клоаку.
– Допустим, двор графов Паларских – это не королевский двор с его чрезмерным количеством интриг, – мило улыбнулась графиня, – да и я не жду от тебя моментального вливания в него. Время ознакомиться с местными реалиями и подтянуть знания и навыки дадим. К тому же окончательное решение за моим мужем. Я просто предлагаю один из вариантов нашего сотрудничества.
– Что ж, ваше предложение понятно. Если вы не против, я хотел бы детально обсудить его с Каимом и только после этого сообщу вам наше решение.
– Конечно, конечно, – несколько переигрывая, замахала руками графиня, – такие решения нельзя принимать в спешке. Мы отбываем завтра на рассвете. Надеюсь, вы присоединитесь к нам и составите компанию на остаток пути?
Раскланявшись с графиней, ее дочерью (та весь разговор просидела тихо, как мышка, лишь посверкивая от любопытства глазками) и целительницей, мы в сопровождении Эдвина пошли на выход.
– Позволь дать тебе два совета, – обратился ко мне Эдвин и после моего кивка продолжил: – И граф, и графиня не будут подставлять тебя зря. – «Ага… А не зря – будут», – мелькнула у меня мысль. – Их покровительство дорого стоит, о своих людях они заботятся. Если хочешь многого достичь в королевстве Багрион, то лучшего шанса у тебя не будет.
– Приму к сведению, – согласно кивнул я. – Ну а второй совет?
– Выходи через задний ход и пробирайся к дому задворками, – ухмыльнулся гвардеец.
– Э-э-э… – только и смог протянуть я, ошарашенный странным советом.
– Видишь ту стайку девиц? – Эдвин указал на стоящих на дороге два десятка девчушек, среди которых были и те две, что вручили мне свечки.
– Думаешь, мне надо прятаться от них?
– Конечно, мои люди сообщили, что как минимум у половины из них заготовлены свечи Паланы. Догадайся, кому они предназначены?
– М-да… Две уже вручили мне свечки… Если даже принять их еще у половины, то с утра мне будет тяжело влезть в седло. И поспать точно не удастся. Пожалуй, не стоит подвергать противозачаточное заклинание таким нагрузкам.
Услышав мою последнюю фразу, Эдвин расхохотался.
– Ты действительно решил воспользоваться противозачаточным заклинанием? Ой… Не могу! Это же самый верный способ обратить на себя внимание богини Паланы! Тогда бастарды тебе точно обеспечены.
Немного отсмеявшись, гвардеец понизил голос и, опасливо косясь внутрь дома, быстро зашептал:
– Я по молодости тоже понадеялся на заклинание, когда задержался в глухой деревушке… Хорошо, дело было вдали от Багриона и моя жена там ни в жизнь не появится… В общем, через год я побывал там опять, проездом… – Эдвин замолчал, прислушиваясь к подозрительному шороху, донесшемуся из дома, и, на всякий случай, повесил полог тишины. – Все девушки родили. Две двойни и одна тройня. Так что богиня плодородия на такие ухищрения очень обижается. Ну а так… Только если у девушки дни подходящие будут.
Представил, что было бы, если б я принял у ждущих меня девушек свечки-фигурки, а Эдвин меня не предупредил… Воображение живо нарисовало картинку: пятнадцать девчонок с орущими на все лады близнецами у каждой на руках. Дети – цветы жизни, но в количестве трех десятков – пусть растут на чужом огороде. Я не собираюсь пока вешать себе на шею такое ярмо. Покуда не обустроюсь в этом мире – никаких детей. И так неясно, что случится из-за двух уже принятых свечек. А ведь и не принять без веских причин нельзя – богиня обидится.
– Трим, ты чего так побледнел? – забеспокоился пупырчатый, не слышавший этих страшных откровений.
– Есть причины. Ты иди к дому, а я чуть попозже подойду. Задворками. И если не хочешь детей, сделай задумчивую морду лица, упри взгляд в землю и иди, ни на кого не обращая внимания. Не стоит принимать у девушек свечи, буде они решат их предложить тебе. В крайнем случае, перед тем как взять фигурку в руки, прими второе обличье. – Последнюю фразу я прошептал ему на ухо.
– ???
– Потом объясню.
Поблагодарив командира гвардейцев за предупреждение, попросил проводить меня к черному входу. Тайное перемещение к занимаемому дому прошло без сучка без задоринки. Тут, конечно, не джунгли, но и в деревне полно мест, где можно укрыться от нежелательного внимания.
– Молодой господин, – раздался скрипучий старческий голос, когда я входил в дом с заднего двора.
Окинув взглядом древнюю старушенцию с соседнего дворика, которую ошибочно посчитал дремлющей на лавочке, досадливо сплюнул. Вот и старая карга, желающая лично подержать свечку.
– Я настаиваю на своем присутствии при обряде. Моя правнучка, – интересно, сколько раз «пра», – не может доверить столь ответственное дело той распутнице, которую по ошибке считает подругой!
Пока я раздумывал, что ответить и насколько далеко ее можно послать, подошли местные, привлеченные скрипучим голосом. Такое ощущение, что они специально околачивались поблизости, дабы не пропустить этот момент.
– Слушай, старая, один твой вид может испугать девушку, не говоря уж о том, что явно отобьет желание у нормального мужика, – раздался веселый мужской голос.
Действительно, редкие клочья седых волос, морщинистая, как у залежавшегося яблока, кожа, беззубый рот со стекающими на трясущийся подбородок капельками слюны любого мужика введет в ступор. Причем явно не от вожделения.
– Зоська, ты, что ль, там вякаешь? – прошамкала старуха. – Небось, когда я над твоей жинкой свечку держала, у тебя желание не пропало, так и тут нормально все пройдет. Совет опытной женщины никогда не помешает!
За время своей тирады карга, опираясь на клюку, довольно бодро засеменила ко мне, пытаясь помешать войти в дом.
– Ха! Нашла чего вспомнить! У меня самого внуки давно, – раздался все тот же голос из-за забора. – А ты все небо коптишь.
– Старая, я не допущу тебя до первой ночи девушек. И не только потому, что их жалко, а потому, что самому противно будет рядом с тобой находиться. – Я уже успел влезть в мысли старушенции и не собирался ей уступать. У нее оказался скверный, склочный характер, из-за которого она за свою жизнь успела достать всю деревню. Да и подержать свечку ее толкает не забота о благополучной первой ночи прапра…внучки, а обязательный в таких случаях ценный подарок «держательнице». Так что в моем голосе не было ни грана почтительности к старости, только нескрываемая брезгливость. – Девчушки и сами прекрасно справятся. В крайнем случае, прикажу подержать свечку своей рабыне.
– Не по обычаю это – доверять такое дело рабыне! – обвинительно наставив на меня корявый палец, проскрипела карга. – А у девушек у самих еще молоко на губах не обсохло! Не знают они, что и как делать надо, и советы друг дружке дать не смогут…
– Ничего, справятся, – оборвал я ее и захлопнул дверь перед ее носом.
– Стой, – донеслось до меня. – Ты же сильный маг, верни мне молодость, раз уж я тебе не нравлюсь старой. В молодости я красавицей была! Тогда и свечку подержать смогу так, что твоя похоть только разгорится! А там, чем боги не шутят, может, и покажу, как надо!
С улицы до меня донеслась волна нескрываемого ужаса тех, кто слышал этот спич. Судя по обрывочным мыслям пожилого населения, старуха в молодости действительно была красавицей. Вдруг соглашусь? А она тут всем потом покажет, где раки зимуют. В молодом-то теле да со скверным характером… Не сдержавшись, я расхохотался. Рядом смеялись Ники и Каим, до этого буквально до крови искусавшие себе кулаки, чтобы сдержать рвущийся наружу смех, который мог бы прервать представление.
Остаток дня прошел в хлопотах. Следовало до конца разобраться с системой защитного полога, используемого учителем на Земле, детально вспомнить вчерашнюю схватку и попытаться воссоздать по памяти используемые плетения, тщательно просмотреть трофеи, обсудить предложение графини и подготовить подарки для девушек. Да поставить себе на заметку, что через девять месяцев надо будет заехать в эту деревушку. Проверить результаты ночи, так сказать.
Несмотря на то что закрывался я в комнате с девушками с мрачными предчувствиями, жаркие молодые тела довольно быстро вытеснили лишние мысли из головы. Процедура лишения девственности под наблюдением девственницы или девушки, только что ставшей женщиной, оказалась незабываемой, особенно для эмпата.
Поспать мне так и не удалось. Утром, сидя в седле своего Пепе, я отчаянно зевал, думая, как бы повторить описанный в книгах подвиг – заснуть на скаку.
Новоприбывшие гвардейцы графини оказались отчаянными ребятами. Они даже не побоялись позубоскалить по поводу моей вялости. Впрочем, прошедшая ночь действительно здорово меня вымотала, так что пока их поведение для них безопасно. Ничего, будет привал – мне хватит часика сна на восстановление сил, а там и отомстить можно.
Глава 23
Три часа неспешной скачки до пересечения границы империи Мален и королевства Багрион пролетели незаметно. Графиня, ее дочь и целительница ехали в спешно нанятой в ближайшем городе карете в сопровождении уже полусотни гвардейцев – вчерашняя десятка оказалась лишь первой ласточкой. К вечеру прискакали еще сорок отменных бойцов на химерах. В деревню они не заезжали, расположившись лагерем на небольшом лугу неподалеку и уведомив о своем прибытии. Так что теперь мы путешествовали в сопровождении аж шести полноценных боевых магов. Раненые, которым пока противопоказаны нагрузки, будут добираться самостоятельно под присмотром нескольких непострадавших товарищей. Для них нашли крестьянскую телегу, в которой они хоть и медленно, но с относительным комфортом доедут до Палара.
Такие меры предосторожности по охране графини, а именно большой отряд сопровождения, меня немного обеспокоили. Не оказалось бы мое решение принять ее гостеприимство слишком поспешным. Впрочем, это вполне может оказаться банальной перестраховкой после пережитого покушения. Да и менять что-либо сейчас поздно. Один из магов постоянно крутился неподалеку от меня, ни на секунду не выпуская из виду.
Нельзя сказать, что стража империи ревностно несет свою службу на границе, впрочем, как и стража королевства. Эдвин направил к пограничному посту одного гвардейца с документами, а вся наша кавалькада проскочила границу, не задерживаясь для проверки документов и досмотра. Первая прибыль в виде контрабандно пронесенных в рюкзаке ценных вещей, облагаемых таможенной пошлиной, даже немного примирила меня с ненавязчивым наблюдением. Конечно, прибылью это назвать трудно, скорее не понесенные убытки, будь то деньги либо время на нелегальное пересечение границы туда и обратно. Туда – пронести и спрятать рюкзак, а обратно – надо же мне в бумаги потом штампик получить. Штамп в бумагах особо не нужен, но мало ли.
Хм… Может, почаще путешествовать в свите графини? А что, займусь контрабандой. Нет. Слишком мелко. Да и сам, более чем уверен, смогу пересечь любую границу так, что никто и не заметит.
– Эдвин, – обратился я к командиру гвардейцев, как только немного оклемался и восстановил силы после бурной ночи, – не мог бы ты (мы договорились, что в неформальной обстановке я не буду ему выкать) хоть немного просветить меня в плане обстановки в Багрионе? Кое-что я, конечно, знаю, но только в общих чертах. Раз уж придется потолкаться в серпентарии высшего света графства Паларского, то хотелось бы почетче ориентироваться, кто друг, а кто враг.
– Ну окружение графа серпентарием не назовешь, хоть и попадаются отдельные экземпляры чешуйчатых. Вот при дворе короля – там да. Там не серпентарий, там, скорее, рассадник демонов.
– Не придирайся к словам, – хмыкнул я. – Это и у меня неплохо получается. Окружение графа – это не весь высший свет. А там, где сходятся интересы разных могучих кучек, у каждого не только кинжал за пазухой, но и пузырек с ядом в потайном кармашке. Серпентарий по отношению к политике и крупным капиталам – это еще мягко сказано. Тут даже невинный разговор не с тем человеком может иметь множество незапланированных последствий.
Эдвин расхохотался. Отсмеявшись, он повесил вокруг нас полог молчания:
– Ты прав. И эти болваны с Галана еще высказали предположение, что ты чей-то бастард! С таким знанием ситуации описывать высший свет может только тот, кто в нем крутился. А бастардов редко допускают ко двору, ограничиваясь обычно только оплатой их обучения. Хотя… – Я был удостоен задумчивого взгляда. – Это не очень-то вяжется с твоей историей об ученичестве в глуши.
Ага, либо тот, кто смотрел много фильмов и читал еще больше книг. Впрочем, на Ойкуме позволить себе выделять много времени и денег на книги все равно что признаться в благородном происхождении.
– Глушь глуши рознь, – возразил я. – Да и разве это что-то меняет? – невинно поинтересовался я.
– Ты прав, это ничего не меняет. В общем, слушай. Политическая ситуация в Багрионе довольно стабильна. Грубо говоря, королевство разделено на шесть частей: коронные земли и прямые вассалы короля – в основном в центре, четыре примерно равных по территории герцогства и отдельно можно выделить графство Паларское, немного не дотягивающее до герцогства. В коронных землях есть еще небольшое герцогство, по традиции занимаемое наследником престола, но не суть важно. Наш граф также является прямым вассалом короля и занимает у него немаленькую должность. При этом с двумя ближайшими соседями отношения можно охарактеризовать так – вооруженный мир. Все бы ничего, но герцог Бригонский (его владения проходят по северной границе графства) заигрывает с королевством Караш и обеими империями. О прямом мятеже против короны речь не идет – слишком слаб герцог магически, чтобы претендовать на должность короля в королевстве магов. Но, апеллируя к древности и могуществу рода, а также прошлой обширности владений, постоянно претендует на часть земель графства Паларского. Не забывая при этом гадить по мелочам и по-крупному, но не зарываясь и не оставляя следов. Больше чем уверен: нынешняя попытка покушения на графиню была предпринята с его подачи. К сожалению, за последние шестьсот лет он заручился поддержкой многих дворян, а его земли одни из самых процветающих в нашем королевстве. Прошлый король лояльно к нему относился и позволил накопить немалую власть. Хвала богам, что герцог Бригонский плохо контактирует с жречеством и Гильдией магов. Сковырнуть герцога тихо не получается, так что за ошибки отца расплачивается его венценосный сын и мы.
– Пленный ничего не знает? – спросил я, бросив взгляд на обмотанную веревками тушку, лежащую на крыше кареты.
– Нет, он простой наемник, заказчика не знает. Жаль, что Тень Охотника полностью разрушает личностную составляющую и некромантам не удастся допросить предводителя, – подосадовал Эдвин. – Иначе можно было бы надеяться раскрутить цепочку. А так… Думаю, некромантам мало что удастся вытащить из обычных наемников, а воздушнику и огневику ты разрушил разум.
– Но какой смысл этому герцогу устранять графиню? Земли графа от этого к нему не перейдут. – Я решил проигнорировать еще один намек на свое владение магией разума и продолжить интересующую меня тему.
– Как я уже упоминал, граф занимает высокий пост при дворе короля и неотлучно находится в столице. Делами графства занимается графиня. Ее смерть нанесла бы ощутимый удар, а там несколько провокаций, скорее всего устроенных руками карашцев, слезных просьб граничащих с ним баронов о защите… – Эдвин ненадолго замолчал, предоставив мне самому додумать, какие еще могут быть неприятности. – Дальше смена вассалитета и присоединение к герцогству нескольких баронств вполне официальным путем. С рук ему это, конечно, не сойдет, но, пока будут идти разбирательства, пока поднимут все документы, подтверждающие права владения за последние несколько тысяч лет, земли уже будут его по факту. Ну а вооруженного противостояния герцогства и графства в одном королевстве никто не допустит.
Странно. Вроде Эдвин искренне рассказывает о сложившейся обстановке, но у меня не пропадает ощущение, что делает он это, намеренно расставляя акценты в нужных ему местах. Создается впечатление, что Лаура а’Калине заранее проинструктировала гвардейца о направлении разговора. Например, он уделяет много внимания взаимоотношениям с герцогом Бригонским, намекает на его тесную связь с верхушкой других стран и полностью игнорирует иные влиятельные группировка королевства.
Что это? Намек, мол, я успел поссориться уже с двумя герцогами, имеющими нешуточную власть в своих государствах, а также их союзниками? Они рассчитывают таким образом на то, что я буду желать их покровительства на любых условиях, а великодушный граф Паларский тем самым оказывает мне услугу? Или расчет на что-то другое? Чем больше я находился в обществе графини, тем больше понимал, какую глупость совершил, когда спас ее.
Да, граф Паларский (надо бы выяснить, как его зовут, а то неудобно как-то) обязан мне за спасение жены и дочери, но при этом имеет зуб за сорванный брак последней с Сильвестром а’Марине. Добавляем к минусам их знание обо мне как о сильном менталисте и догадки о статусе дикого, не говоря уж о таком маленьком факте, как объявление меня в Галане преступником.
И что же будет, если я приму покровительство? В сухом остатке получаю сильную зависимость от графа (из-за наличия у него компромата на меня) с легким налетом его благодарности. Обещанные знания? Пожалуй, они не стоят риска ввязывания в политику. Конечно, я всегда могу изменить внешность, ауру и податься в бега, осев где-нибудь в глуши, но тогда новые знания на долгое время окажутся недоступными.
С другой стороны, если удастся заинтересовать графа своей скромной персоной, не влезая в политику, то его покровительство будет стоить многого. Не зря Эдвин дважды упомянул его высокий пост. Интересно, какая у него должность? Среди первых, вторых и даже третьих лиц королевства его нет. Списки высоких должностей при дворе я уже изучил. Вернее, его нет среди представителей официальной власти. Учитывая, что графство Паларское за последние лет двести сильно увеличилось в размерах (в том числе и после войны с Карашем) в обход соседей герцогов, – влияние у него не маленькое.
– А что за должность у графа? – решил я выяснить этот вопрос.
– Глар ад’Калине при встрече сам расскажет, если сочтет нужным. Он не любит излишней популярности, предпочитает работать в тишине, не выпячивая свою фигуру. Слишком много просителей было бы, если б всем был известен его пост, – усмехнулся Эдвин.
Вот и подтверждаются мои худшие подозрения. Скорее всего, граф Глар (кстати, надо запомнить, как его зовут) работает на местную СБ. Не глава, но и не на последней должности. Это не есть хорошо. Хотя… Не станет же он использовать меня в своих операциях, особенно если не будет уверен в успехе. А для уверенности ему надо твердо знать, на что я способен. В таком случае мне действительно предложат реальные знания. Сильными магами, а в стычке я показал результаты, значительно превышающие средние показатели, не разбрасываются. Вариант использования втемную в качестве промежуточной фигуры, конечно, тоже нельзя исключать, но от этого я не застрахован и в случае отказа от его покровительства. Долго ли намекнуть нужным людям и посмотреть, что выйдет?
Поговорив еще немного с Эдвином, задумался. В конце концов решил принять гостеприимство и покровительство графов Паларских. Зависимость? Небольшая, конечно, не исключена, но не такая, как при моем первоначальном плане легализации в Багрионе как мага. Ведь туда я направлялся с намерением постепенно набраться опыта и знаний, вступить наемником в Гильдию охотников за головами, а они и так тесно связаны с СБ. После успешного выполнения нескольких заданий Тайная канцелярия наверняка заинтересуется мной. Так пусть это произойдет раньше, но на моих условиях. У меня есть что предложить безопасникам, а тем более графу Паларскому. В доме мастера Йорика я захватил не только библиотеку, но и множество деловой документации. Если грамотно этим распорядиться, это будет гораздо выгоднее торгового договора через брак. В крайнем случае, передам еще один козырь – плененные души главарей Ночной гильдии. Не хотелось бы отдавать их, не выпотрошив сначала самому, но неизвестно, как дела повернутся. К тому же протекция графа может очень помочь при вступлении в Гильдию магов. Изображать из себя неумеху, не знающего азов управления Силой, поступать в одну из многочисленных магических школ и протирать штаны за партой не очень хотелось. А для поступления в Академию магии нужно быть как минимум подмастерьем и состоять в гильдии.
Сейчас я аристократ и в принципе могу самостоятельно подать прошение о вступлении в гильдию, присвоении мне ранга подмастерья (дети дворян часто проходят первоначальное обучение на дому) и поступлении в Академию, но тут встает сразу несколько вопросов. Во-первых, по какой специализации – алхимик-артефакторщик или целитель? По другим дисциплинам (кроме ментальной магии) я на подмастерье не тяну. Не по силе – по знаниям. Да и отношение на экзамене будет предвзятым. Мол, домашнее обучение захудалых безземельных дворян (а откуда ты, кстати, родом?) не может дать всестороннего и полного образования по данной тематике. Во-вторых, кроме как погодником, бытовиком, целителем, алхимиком и так далее по мирным профессиям меня никуда не примут. Ты подданный Багриона? Нет? Тогда будь добр изучать боевую магию у себя на родине. В-третьих, раз я не подданный Багриона и за меня не просит могущественное лицо, обучение себя любимого будет стоить не только кругленькой суммы (на которую в принципе плевать), но и клятвы верности с обязательством работать на благо Академии в течение десятка лет. А если не оплачивать обучение или оплачивать не полностью, то гораздо дольше.
В случае с графом какой-либо клятвы верности тоже избежать не удастся, но тут есть простор для маневра. Клятва клятве рознь. От того, как ее сформулировать, зависит многое.
Решено. Пока держусь моих новых знакомых, а дальше видно будет. В крайнем случае, смыться всегда успею. Приняв решение, начал оптимистичнее смотреть в будущее и больше внимания обращать на окружающее.
А посмотреть было на что. Стоило пересечь границу, как в глаза стал бросаться контраст с империей Мален. Плотность населения тут превышала имперское пограничье в несколько раз. Джунгли по краям дороги не были такими густыми, не подступали к ней вплотную и имели более проходимый вид. Каждые несколько километров они прерывались полями, засаженными различными сельскохозяйственными культурами и полезными в алхимии травками. Поля сменяли ряды фруктовых садов, и, наконец, показывались деревеньки. Голод королевству тут явно не грозил: урожай благодаря магам собирали четыре раза в год. Зато все явственнее вставала угроза перенаселения. На краю восприятия я не раз замечал группы людей, старательно избегавших встреч с грозной кавалькадой полусотни гвардейцев и явно бывших не в ладах с законом.
Ухоженные деревеньки, тянущиеся вдоль дороги, были, в большинстве своем, небольшими, дворов десятка три-четыре, огороженные частоколом для защиты от диких животных и лихого люда. Попадались они часто, да и дорога постоянно разветвлялась. Пожалуй, в здешних джунглях больше шанс встретить разбойника, чем опасного хищника.
Через два дня мы достигли нашей цели.
– Давай за мной, – крикнула Касси и, свернув с дороги, погнала свою химеру на возвышающийся невдалеке холм.
Пришлось отделяться от кавалькады и догонять. Следом за ней устремилась и пятерка гвардейцев с магами, не желая выпускать подопечную из виду.
– Палар! – объявила Кассиопея, как только я подъехал к ней, и указала на показавшийся вдалеке город. Ее голубые глаза сияли гордостью за родной город и светлой радостью человека, вернувшегося после долгого отсутствия в любимый дом.
С Касси мы за время пути неплохо поладили. Она оказалась очень непоседливой и любопытной девушкой. Не усидев в карете, она, после небольшой пикировки с матерью, согнала с химеры гвардейца (отправив его составить компанию кучеру) и сама села в седло. Не отставая от меня ни на шаг, она с девичьей непосредственностью принялась терроризировать меня расспросами о Галантаре.
В ответ на мои рассказы она емко и красочно описала всех придворных. Кто чем живет и на что надеется, у кого и по какому поводу пересекаются интересы, с кем лучше не иметь никаких дел. Описания каждого дворянина, влиятельного купца или могущественного мага она сопровождала яркими характеристиками и про каждого вспоминала какую-нибудь историю. Причем делала это с таким задором, что смеялись не только я и Каим, но и гвардейцы, наверняка слышавшие их не раз. Не сдержала смех даже Ники, хоть ей и по статусу не положено. Было не положено.
В первый же день Касси устроила мне головомойку по поводу Ники:
– Она спасла нам жизнь, вовремя использовав Тень Охотника. Вполне возможно, что этим она спасла жизнь и тебе! Как благородный человек, ты просто обязан освободить ее! – Услышав такое первый раз, я только хмыкнул. Как оказалось, зря.
Девушка разбушевалась и начала приводить мне десятки примеров освобождения из рабства и за меньшие заслуги. На резонные возражения, мол, она выполняла приказ и так далее, Касси ненадолго обижалась, а потом снова начинала доказывать необходимость освободить Ники из рабства. Даже осаженная матерью, чтобы не лезла не в свои дела, она продолжила гнуть свою линию. Непоседливая и любопытная (что можно записать как в плюс, так и в минус), Кассиопея а’Калине оказалась еще и разбалованной особой, привыкшей всегда добиваться своего и плевать с высокой колокольни на логические доводы других.
Через несколько часов ожесточенного спора с дочерью сдалась даже графиня.
– Трим, я предлагаю выкупить у тебя рабыню для дочери. Пусть она сама ее освободит, если так хочет.
Такая постановка вопроса поставила меня в тупик. Отказать – значит поссориться с Касси и дать повод графине задуматься, чем мне так дорога рабыня. Вернее, какие мои секреты, известные Ники, еще неизвестны им.
Я уже открыл рот для отказа, но положение спас объект нашего спора, почувствовавший, что свободы ему не видать.
– Хозяин, – раздался тихий, вкрадчивый голос, – я могу принести тебе клятву именем всех богов кровью и душой.
В осадок выпали все. Девушка на пороге свободы (так думали все, кроме меня, Каима и самой Ники) ДОБРОВОЛЬНО обещает остаться верной своему господину. При такой клятве приказ господина равносилен приказу хозяина своему рабу. Только и разница, что де-юре девушка становится свободной и вольна делать что угодно, но при этом я по-прежнему распоряжаюсь ее жизнью и смертью, а она не может меня предать и выдать секреты. Предательство, пусть даже по незнанию, может обернуться для нее участью гораздо хуже смерти. С другой стороны, если я разрешу, она становится вольной и может уйти от меня и заниматься своими делами, но обязана будет явиться по первому же зову.
– Ладно, вечером проведем ритуал, – буркнул я, стараясь не замечать странные взгляды, которыми обменялись Касси с матерью. Об их реакции еще только предстояло подумать.
Вечером я прихватил с собой рюкзак, оружие и рабыню и отправился в джунгли. Кассиопею, как и гвардейцев, я предупредил, что если кто-нибудь из них попытается проследить за нами, то я очень сильно обижусь. Желающих получить мою обиду в дополнение к обещанным карам за утреннюю язвительность, к счастью, не нашлось, и никто за нами не последовал. Сгустившиеся сумерки, быстро перешедшие в непроглядную для обычного человека ночь, не могли помешать продвижению ни моему, ни тем более некромантки.
Углубляясь в джунгли, в очередной раз заметил, что Ники идет слишком шумно. Постоянно цепляется за ветки, натыкается на свисающие лианы, спотыкается практически на ровном месте. Будто медведь идет, а не хрупкая девушка. Хотя чего еще ожидать от дочери степей?
Ну вот, в очередной раз отодвинула рукой не лиану, а свисающий с ветки хвост змеи. И это несмотря на умение различать ауры и отлично видеть в темноте. Хорошо, что на некромантке активированный амулет защиты от змей, да и сама чешуйчатая гадина почувствовала, кому в руки попалась, и благоразумно решила прикинуться толстой веревкой.
– Ники, придется тебе учиться передвигаться по лесу. Это никуда не годится, – обратился я к девушке, чтобы не молчать в пути.
Местность тут довольно нахоженная, большинство опасных хищников повывели, а те, что есть, двум магам не опасны. От остальных же спасают амулеты. Почему бы не поболтать? Тем более что это может уменьшить риск ее отказа от клятвы после снятия ошейника. Клясться именем всех богов кровью и душой может только свободный, а мне не хотелось бы убивать Ники, если она взбрыкнет, только ради сохранения своей тайны.
– Зачем, хозяин? – спросила она, явно испытывая удовольствие оттого, что таким образом обращается ко мне в последний или почти последний раз. Дальше уже либо господин, либо по имени, но никак не отождествляя себя с говорящей вещью.
– Ты же понимаешь, что, несмотря на клятву, я не смогу отпустить тебя на все четыре стороны?
– Понимаю, – грустно вздохнула она.
– Ты мне слишком дорого обошлась, так что некромантии и шаманизму будешь продолжать меня учить и дальше.
От такого известия Ники вскинулась, но промолчала, а в эмоциональном плане так и шибанула недовольством. Оно и понятно: кому охота расставаться с секретами по обязанности?
– У тебя есть только один способ избавиться от моего общества – это моя уверенность, что после твоего освобождения все мои секреты останутся секретами, – продолжил я. – Так что готовься: будешь заниматься боем с оружием и без него до тех пор, пока я не буду удовлетворен. Но главное – придется плотно заниматься магией разума. Твой уровень никуда не годится.
Вот теперь некромантка просияла. А я (каюсь, опять покопался в ее голове) уверился, что все пройдет нормально. Действительно. Сразу после того как ошейник был снят, Ники, видимо решив не подвергать себя искусу полной свободы, принесла клятву. Произошло это довольно буднично. Встав в центр пентаграммы, предварительно начертанной на освобожденном от мусора и выровненном пятачке земли, Ники дала клятву, с каждым словом выплескивая из себя внутреннюю энергию:
– Всемогущие боги! К вам взываю быть свидетелями моей клятвы. Клянусь кровью, – Ники полоснула кинжалом по запястью и подставила под алую струйку небольшой кубок, – и душой, – очередной выплеск Силы заставил скопившуюся в чаше кровь вскипеть и засветиться тусклым светом, – быть верной при жизни и в смерти Тримиону а’Кронку и добровольно признаю его своим господином. Да будет его слово для меня законом, и пусть кара богов настигнет меня, если я его предам.
С этими словами Никреосса передала мне кубок. Выпив до последней капли бурлящую кровь, я почувствовал, как от бывшей рабыни ко мне протянулась незримая нить, дающая полную власть над жизнью и смертью девушки. Ники же обессиленно рухнула на землю. Клятва забрала у нее много сил, и теперь ей требовалось время на восстановление.
Залечив некромантке рану, взял ее на руки и перенес к оказавшемуся поблизости дереву. Прислонил к стволу – пусть посидит, отдохнет. У меня же найдутся другие дела. Еще раз проверив состояние девушки, развернул свою походную алхимическую лабораторию и приступил к осуществлению мстительных замыслов. Я долго прикидывал, как отомстить утренним насмешникам так, чтобы было не обидно и чтобы не снизить боеспособность отряда. В итоге приготовил порошок, который в своих шалостях любят использовать дети алхимиков. Когда закончил, Ники уже чувствовала себя нормально, и мы двинулись обратно, на постоялый двор.
По дороге я подчинил своей воле мелкого ночного грызуна. Назвал его Диверсантом за юркость и способность бесшумно передвигаться в абсолютной темноте. Ну и за поставленную на нынешнюю ночь задачу тоже.
Освобождение рабыни «за спасение лиц благородной крови» привело Кассиопею в полный восторг. У меня сложилось ощущение, что она начала считать себя поборником справедливости. Наверное, поэтому она согласилась помочь мне в маленькой шуточке. Вечером следующего дня, когда мы сидели в таверне, Касси отвлекала тройку языкастых гвардейцев, больше других зубоскаливших по поводу моего вялого утреннего состояния после бурной ночи. Пока они, отодвинув бокалы, внимали своей юной госпоже, я незаметно подсыпал им в вино одно интересное лекарство.
Само по себе оно даже полезно и выводит из организма накопившиеся вредные вещества. Но есть побочный эффект, из-за которого порошок не очень популярен. Во время его приема нельзя употреблять алкоголь – процесс очищения будет сопровождаться сильным газообразованием. И не дай боги, выпить лекарство вместе с вином. Нет, вкус почти не изменится, но через несколько минут во рту разразится огненный шторм. Слабое подобие ощущений может описать человек, который нажрался до отвала острого красного перца и запил его чистым медицинским спиртом. Продолжается это недолго, но запоминается навсегда.
Гвардейцы, впечатленные новоявленными огнедышащими драконами, решили больше не зубоскалить надо мной. Но полностью глубину моей мести шутники ощутили, когда разошлись по комнатам и, ложась спать, стянули сапоги. За целый день скачки, как бы хорошо ни работали амулеты, защищающие от жары, ноги взопрели. Пот вступил в реакцию с порошком, заранее подсыпанным в обувь Диверсантом, и при контакте со свежим воздухом начал высыхать, выделяя зловонные миазмы.
Кстати, Диверсант за великолепно выполненную задачу был накормлен от пуза и отпущен на свободу.
В ту же ночь, пока все спали (а кое-кто проветривал комнаты и пытался отмыть ноги и сапоги), я выбрался в джунгли, чтобы проверить на деле восстановленную по памяти защиту учителя. Накинув защитный полог на подходящую по размеру корягу, начал испытывать на ней все известные мне плетения. Кроме огромного расхода энергии у полога к тому же оказалась и плохая защита. Я видел, что мои простые, но мощные плетения почти пробивают ее. Это не говоря уже о ее полной непрозрачности.
Горестно вздохнув – мало вспомнить, надо обладать нужным уровнем восприятия, – я развеял заклинание защитного полога. Там, где была коряга, осталась лишь кучка зловонной гадости.
Тряхнув головой, чтобы прогнать непрошеные воспоминания, посмотрел на город.
– Впечатляет, – признался я.
Мы с Касси стояли на вершине холма, с которого открывался отличный вид на Палар. Деревянные постройки беднейшей части населения – Нижний город. Огорожен он, скорее символически, специально посаженными вплотную друг к другу деревьями, кроны которых, переплетаясь, образуют наверху удобный настил, по которому прохаживаются стражники. Оборонный эффект от такой живой стенки небольшой, и выращена она, скорее, для контроля за контрабандистами. В Нижнем городе расположены дешевые таверны, склады, два рынка и мастерские мелких ремесленников.
Нижний и Средний город разделяют основные городские стены, заслуживающие отдельного описания. Высотой около двадцати метров, они тем не менее ничуть не напоминают средневековые крепостные стены Земли. Сделанные из камня, увитого агрессивной растительностью, они образуют непреодолимую преграду. Мощнейшие заклинания не позволяют ее разрушить или повредить, а растения никому не дают по ней взобраться, отправляя осмелевшего наглеца на компост. Подкоп делать бесполезно: корни также не отличаются особым миролюбием. Шесть ворот при необходимости перекрываются конгломератом камня, зелени и магии.
В Среднем городе стоят дома знати, магов, купцов и мастеров-ремесленников. Естественно, что постройки здесь богаче и красивее, чем в Нижнем, площадь занимают больше, и у каждого дома свой маленький садик, а то и парк.
Ну а в Верхнем городе, тоже отделенном стеной, находятся храмы богов, здания гильдий, магических школ, особо влиятельных в графстве лиц и, естественно, графский дворец.
Но самое главное: как раз в районе дворца на поверхность выходит магический источник. Благодаря ему город в случае осады может не скупиться на магическую защиту и атаку. Да и в мирной обстановке маги не испытывают недостатка в Силе. Главное – успевай перерабатывать в нужную тебе. Вообще, графству Паларскому в этом плане повезло. Обычно магические источники редко располагаются поблизости друг к другу, а на территории графства их три. Один в Паларе, другой – километрах в двадцати от города на вершине небольшой горы, где построили гладиаторскую арену, и третий недалеко от границ с королевством Караш и герцогством Бригонским. На последний, разумеется, слюнки текут у обоих соседей, но пока они обламывают зубы. А если учесть, что не так давно (всего лишь каких-то сто лет назад) эта территория принадлежала Карашу, то нетрудно догадаться, сколько крови из-за него пролилось.
Касси уже давно умчалась к своим, оставив меня любоваться открывшимся видом в одиночестве. Ей предстояло пересесть с химеры в карету: не годится юной леди въезжать в город в седле. Иначе урон чести и достоинству.
– Что ж, какое-то время мне предстоит тут жить. Можно сказать, сейчас заканчивается одна веха в моей жизни и начинается новая, – пробормотал я себе под нос и, дав посыл Пепе, направил химеру догонять кавалькаду.
Эпилог
Совершенно ослабевший магически после проведенной тренировки, я ввалился в свою комнату и распластался на кровати. Граф Глар ад’Калине посодействовал мне с приобретением загородной недвижимости, и теперь у меня свой небольшой (десяток гостевых апартаментов, холл и два зала для приемов, не считая подсобных помещений вроде кухни и тому подобного) особнячок неподалеку от Палара. Зачем мне такая громада – не знаю. Но у домика есть одно неоспоримое достоинство – в его подвале протекает линия Силы.
Пока (надеюсь, только пока) я не могу подключаться к ней напрямую, но предыдущий владелец, мир его пеплу, подключил к линии систему защиты и большого объема магический накопитель. Полностью переделав систему защиты и экранирования, для чего пришлось нанять магистра артефакторики, я теперь мог без опаски создавать в своем заклинательном покое мощнейшие из доступных заклинаний.
Нет, при желании я вполне могу воспользоваться турнирной ареной рядом с дворцом графа или его личной библиотекой. Как мне сказали, я всегда желанный гость, особенно на тренировках гвардейцев. Но отрабатывание заклинаний некромантии и других школ, не предусмотренных маскировкой моей ауры, там не проведешь. Да и не особо горю желанием показывать кому-либо свои реальные возможности, а в поединке, пусть и тренировочном, использовать лишь часть доступного нецелесообразно. Сразу теряется весь его смысл. Так что туда я хожу в основном позвенеть клинками. Эх-х… Если бы еще и в закрытую для посторонних часть библиотеки пускали, я был бы на седьмом небе от счастья.
Попутно, под присмотром Элии ад’Рал, я набирался опыта и в целительстве. Местный госпиталь оказался поистине бесценным источником практики. В него попадали как больные, так и раненые, несколько раз встречались пациенты со следами магического воздействия. Лечил я, разумеется, не бесплатно, хотя ради опыта был готов и на благотворительность. Да и несколько полезных знакомств удалось завязать именно на почве исцеления.
Можно сказать, что я довольно органично и плавно начал вписываться в жизнь города. Даже врагов не успел завести. Почти. Хоть меня поначалу и «обласкали» своим вниманием владыки Палара, но оно не было чрезмерным, и завистников много не набралось. А те, что появились, не заслуживают пристального внимания.
Вообще, несмотря на опасения, граф оказался вполне вменяемым человеком. При четырехсотлетнем возрасте это и неудивительно. Он сразу согласился не вмешивать меня в политические дрязги. Единственное, он заставил поклясться, что я ничего не замышляю против королевства Багрион в целом и графства Паларского в частности, заодно поинтересовавшись, служителем или последователем какого бога я являюсь. Я клятвенно заверил его, что не служу никакому богу (жрец не служитель, а скорее работник, тем более я даже молитв Кроносу не возношу), а ко всем богам отношусь одинаково ровно, лишь бы они не вмешивались в мою жизнь.
По поводу нашего дальнейшего сотрудничества Глар ад’Калине сказал, мол, будет думать, где меня лучше использовать. Спасителя жены и дочери он явно не собирается подставлять (еще бы он этого захотел, особенно после предоставления всех бумаг, взятых в Ночной гильдии Галана, и тонкого намека на возможность передачи впоследствии душ с целой личностной матрицей главарей гильдии), и я могу не беспокоиться об этом. Разумеется, он хотел бы использовать меня в некоторых операциях, но так как я сильный менталист, но плохой боевик, мне сначала надо подтянуться в боевке – нигде неучтенных магов разума, про которых ничего не известно противнику, не принято терять из-за всяких случайностей. Но и прохлаждаться долго он мне не даст: благорасположение влиятельных лиц надо поддерживать.
Кстати, я казался прав: Глар ад’Калине работает на Тайную канцелярию. Если конкретнее – возглавляет аналитический отдел. Он и сам неплохой менталист, поэтому общаться со мной предпочитает мысленно. Все-таки при таком способе практически невозможно допустить ложь или двоякость толкования слов.
В общем, несколько месяцев, проведенных в Паларе, дали мне очень много в плане теории и еще больше в практике. Как в магической, так и в пляске со сталью.
За размышлениями я и сам не заметил, как уснул. Но очень скоро проснулся весь в холодном поту, с застывшим на губах криком ужаса.
– Это сон, просто сон, – бормотал я, пытаясь убедить себя, что ничего страшного не произошло. – Ведь так не бывает! Ну ладно, допустим, я действительно во сне общался с Ликой. Реально? В этом мире – да. Так, надо просто досконально вспомнить сон и свои ощущения, наверняка это просто мое разыгравшееся воображение.
Немного отдышавшись и выпив стоящий на тумбочке у кровати кувшин сока, стал вспоминать.
– Так, сначала я парил в белесом тумане и при этом не ощущал своего тела. Сон? Наверняка. Потом туман расступился, и я почувствовал тело и ровный пол под ногами. Затем появилась Лика… Поздоровавшись, она, как обычно, потребовала с меня сказку, а затем огорошила известием, что у нее сегодня день рождения и через год она станет взрослой. Сон? – Скривившись, словно съел кислый лимон, ответил: – Вряд ли.
Пока я соображал, как реагировать на новость о дне рождения и что подарить, Лика и выдала то, от чего я в ужасе проснулся.
Тщательно копируя ее детский голосок, полный радости и предвкушения, я произнес слова, убеждая себя в их нереальности:
– Дедушка сказал, что как жрец ты ему не нужен. – От этих слов меня охватила радость, но дальше: – А мне, так как я уже почти взрослая, надо набираться опыта. Поэтому, – голос юной богини торжествующе зазвенел, – он дарит тебя мне! ТЕПЕРЬ ТЫ МОЙ ЖРЕЦ!
Читать бесплатно другие книги:
