Дикий ученик Ковальков Александр

Глава 17

Первой мыслью было отказаться от сомнительной чести стать рабовладельцем и попытаться как-то объяснить случившееся недоразумение. С другой стороны, насколько я знал, если торги закончились и тебя объявили победителем, не стоит даже пытаться не заплатить. Нет денег – рабыня опять пойдет с молотка, только уже вместе со мной, отдельным лотом, в качестве возмещения ущерба.

Пришлось доставать ГОК (светить рюкзаком и вытаскивать оттуда целое состояние не очень хотелось) и расплачиваться.

Толстяк отдал мне покупку. Выглядела она потрясающе: ростом около ста семидесяти сантиметров, с золотисто-шоколадным от загара цветом кожи, темные, почти черные, волосы, узкая талия и высокая упругая грудь. Тонкие аристократические черты лица и огромные выразительные карие глаза, мечущие громы и молнии, довершали картину. Из одежды на ней только две тоненькие тряпочки, которые не прикрывают грудь и бедра, а скорее подчеркивают достоинства фигуры и будоражат воображение. Обуви нет, зато на шее поблескивает серебристая цепочка ошейника Калама.

– И что мне с тобой делать? – задал я риторический вопрос.

Тут я почувствовал ментальное давление. Кто-то очень осторожно пытался прочитать мои мысли. А через пару секунд ко мне в голову попытался залезть еще один визитер.

Вот это номер! Сразу два мага, балующихся запретными знаниями. И оба сканируют меня.

На поверхность, доступную для сканирования и скрывающую мою защиту, сразу вытащил приличествующие данной ситуации мысли, одновременно постаравшись незаметно локализовать сканирующих меня магов. Я уже перебрал в уме все возможные пытки для воришки, втравившего меня в такие расходы, так что переключил внимание на рабыню.

Перед моим мысленным взором с огромной скоростью замелькали картинки одна соблазнительнее другой, на миг останавливаясь на самых пикантных подробностях. Удовлетворив любопытство магов показом то обнаженной, то одетой рабыни и многообразием поз (Камасутра отдыхает!), я смог наконец локализовать сканирующих меня.

Одним из магов оказался давший последнюю цену, но выбывший после моего вмешательства богато одетый мужик. А вот другим… вернее, другой оказалась моя новоиспеченная собственность! И если попытка рабыни просканировать меня вполне объяснима, то внимание мужика не очень. От него исходили ясно читаемые в эмпатическом плане волны ненависти не только ко мне, но и к рабыне, а также желание узнать, что я с ней буду делать.

Кстати, интересно, к какому типу имущества она принадлежит: движимому или недвижимому? Наверное, все-таки к движимому, раз может самостоятельно передвигаться. Хотя больше чем уверен: она сразу станет недвижимой, стоит только попытаться затащить ее в постель. Нет, двигаться она будет – чисто механически выполняя прямой приказ, – но секс с безвольной куклой не прельщает. Гораздо проще и приятнее познакомиться с девушкой и очаровать ее, чем пользоваться услугами той, которой ты неприятен. Особенно с моей развитой эмпатией. В Галане при походах в купальни и вызове девушек и то приходилось пользоваться услугами одних и тех же. Слишком много сил приходится затрачивать на то, чтобы девушка на промысле не только делала вид, но и ощущала демонстрируемые чувства. Особенно занимаясь проституцией не по призванию, а по принуждению или ввиду обстоятельств.

Впрочем, прочь досужие рассуждения. Моя покупка уже насладилась подсмотренной перспективой стать постельной игрушкой, и на ее лице появилось выражение плохо скрываемой брезгливости. Маг еще не удовлетворил любопытство в плане изучения новых поз и тоже пока не прекратил сканирование. Странный тип. Не боится так, внаглую, пользоваться ментальными способностями. Девушке-то уже все равно, а его и поймать могут на запретном.

Я давно стараюсь не пользоваться активной ментальной магией в общественных местах – слишком велик риск нарваться на артефакт, реагирующий на ее проявления. Хотя не стоит сбрасывать со счетов, что такие артефакты указывают только на сам факт применения запретных техник, никак не локализуя нарушителя. В Галане с его относительно небольшим населением и маленькой площадью гораздо труднее затеряться в случае расследования, чем на огромном материке.

Рабыня, нагло пользуясь тем, что я пока не успел дать ей никаких указаний и установить круг запретов, все еще пыталась покопаться в моих мозгах. Стремление узнать побольше о хозяине и его привычках, конечно, похвально, но не в моих интересах. А поэтому… стоит ее немного наказать, дабы впредь неповадно было сканировать меня без спросу.

Невинные эпизоды показанных мною порнофильмов начали обрастать подробностями вроде кожаного нижнего белья, плеток и тому подобного… Не впечатлило. Что ж, перейдем к более жестоким извращениям. Самому противно, но пусть отвыкает от привычки копаться у меня в мозгах.

Ага! Проняло! Во время демонстрации мыслеобразов лабораторных испытаний, хирургических операций и последующего лечения она не выдержала и вырвала свои мыслещупальца из моей головы. Цвет лица рабыни заметно побледнел, а взгляд приобрел испуганное выражение.

Маг, с мрачным удовлетворением, также прекратил свои попытки и подошел ко мне.

– Уважаемый, если тебе надоест эта рабыня, я с удовольствием куплю ее у тебя. В каком бы состоянии она ни была.

– Я подумаю над твоим предложением. Кого мне спрашивать в таком случае?

– Барона Дромского. Меня тут каждый знает. – С этими словами он развернулся и ушел.

Интересно, чем его допекла рабыня, что он давал за нее такие деньжищи и готов купить впоследствии, «в каком бы состоянии она ни была»? Или дело в чем-то другом?

– Трим, так и будешь любоваться на свою покупку? – Ехидный голос Каима вывел меня из задумчивости. – Неужели ты решил задержаться в городе еще на денек для более тесного знакомства?

– Пожалуй, нет. Познакомимся в дороге. Вот только придется нам теперь поменять свои планы. Сейчас покупаем лошадей и выезжаем своим ходом.

– Ты с ума сошел – трястись в седле неизвестно сколько времени?

– А чего тебя не устраивает? Тренироваться в боевых искусствах не начал, так хоть таким образом жирок растрясешь, – довольно зло буркнул я.

Блин. Надо держать себя в руках и не срываться на друге по мелочам. Каим, конечно, парень умный и обижаться не будет, но осадок может остаться.

– Извини, не сдержался, – покаялся я и добавил: – Хотя жирок тебе все равно полезно растрясти.

– Боги, за какие грехи мне в друзья достался такой изверг! – картинно воскликнул пупырчатый.

– За скупердяйство и отказ жениться на прекрасной дочери бывшего учителя.

Каим даже не сразу нашелся что ответить на такое нелепое, с его точки зрения, обвинение. По его мнению, он абсолютно не прижимистый, так, чуть-чуть бережливый, а дочка учителя хоть и близка к идеалу, но в том-то и дело, что это идеальная стерва. В конце концов он попытался все это объяснить мне, но я уже не слушал, переключив внимание на рабыню.

Странная у нее аура. К стихийникам точно не относится – слишком малый процент ауры отводится под накопление и управление соответствующих энергий. Может, в этом все и дело и у нее просто редкий дар, ранее не встречавшийся мне? Или это результат воздействия ошейника? Ладно. Потом разберусь, сейчас есть другие проблемы.

Одежды у девушки нет, обувь отсутствует. Нормально кормили ее, похоже, довольно давно. Вывод: перед путешествием придется еще и приодеть мою покупку.

– Иди за мной и не отставай. – Отдав приказ рабыне, я махнул рукой и, как ледокол, пошел сквозь толпу. В спину мне дышал Каим, а за ним, понуро повесив голову, шла девушка. Надо узнать, как ее зовут.

С одеждой разобрались довольно быстро, а вот с обувью возникла заминка. Подходящей для путешествий просто не нашлось, и пришлось делать на заказ. Отбытие из города перенесли на утро следующего дня. Зато приобрели дополнительные походные принадлежности.

Рынок животных встретил ржанием коней и безучастными взглядами химер. Для пупырчатого и рабыни подобрал две прекрасные лошади, еще одну взял в качестве заводной. Я беззастенчиво пользовался своими целительскими навыками, так что кляч мне не подсунули, и я был полностью спокоен за здоровье лошадок. Справедливости ради стоит отметить, что лошадей с существенными дефектами на рынке не было. Оно и неудивительно. Все-таки за ними с самого нежного возраста следят маги и устраняют все недостатки.

Кони здесь все как на подбор: выносливые красавцы, приспособленные как для длительных скачек, так и для переноса больших грузов. Но для себя я присмотрел химеру. Мощное животное невзрачного грязно-серого окраса, с покрытыми костяным панцирем грудиной и головой. Самое удивительное – пятипалые лапы с длинными когтями, при необходимости поджимающимися наподобие копыт. Такое строение конечностей позволяет с равным удобством передвигаться по любому грунту, кроме болот – весит она все-таки будь здоров! Химера способна рвать и топтать противника, бежать галопом пять часов без перерыва и нести груз весом до полутонны. Последнее мне было особенно важно: тратить по два заполненных энергией камня душ в сутки на облегчение веса слишком расточительно. Как я узнал, эта порода выращивается в основном для егерских отрядов. Единственный минус – прожорливость и дороговизна химеры. Если отличный конь стоит максимум сотню золотых, то химера идет по цене от тысячи и выше. Зато ее можно поставить в стойло и погрузить в спячку. Совсем как мотоцикл, только живой и команд слушается.

Присмотрев в центре города приличный постоялый двор, скорее даже гостиницу, сняли номер. Живность сдали подоспевшему конюху. В номере оказалось три комнаты, и выглядели они довольно роскошно. Дождавшись заказанного обеда, активировал амулет от прослушки. Мне хотелось познакомиться с рабыней поближе, и длинные уши постояльцев совсем ни к чему. К сожалению, защищающее приватность разговора плетение мне пока неизвестно.

За все это время девушка не произнесла ни слова. Я даже начал беспокоиться, что она немая.

– Ты вообще разговаривать умеешь?

– Да, – тихий, полный ненависти ответ.

– Хоть что-то радует. – Я взял ее за ошейник и, глядя в глаза, четко отдал приказ: – Тебе запрещается использовать ментальную магию во вред мне или моему другу. Без приказа ты можешь использовать ее только для защиты моей и моих друзей и при непосредственной угрозе твоей жизни и здоровью. Наказание за нарушение – боль четвертого уровня. Также тебе запрещается прямо или косвенно сообщать посторонним любые сведения, кроме разрешенных мною лично, обо мне или Каиме. Наказание – разрушение разума. – Дождавшись легкого укола в ладонь, подтверждающего обязательное исполнение приказа и неотвратимость наказания, разжал руку.

Услышав запреты, девушка испытала настоящий ужас, а в ее глазах поселилась безнадежность. Кажется, она начала постепенно осознавать положение бесправной рабыни.

– А теперь расскажи о себе.

– Что тебя интересует? – спросила дерзко и нагло, пытаясь продемонстрировать, что подчиняется только из-за рабского ошейника, и скрывая все более и более обуревающее ее чувство безнадежности. Даже обязательное «хозяин» пропустила.

– Для начала как тебя зовут? – На дерзость, несмотря на опешившего пупырчатого, я никак не отреагировал. По-моему, она от этого немного растерялась.

– Никреосса.

– Ники, значит. Сколько лет?

– Двадцать пять.

Хм… А выглядит моложе. Максимум двадцать можно дать.

Слова приходилось из нее буквально вытаскивать клещами. Она тщательно следила за ответами, подолгу обдумывая каждый. Давить на нее не хотелось, применять в городе активную ментальную магию тоже, да и не продумал еще свою линию поведения по отношению к рабыне, поэтому пока довольствовался односложными ответами. В дальнейшем видно будет.

Из ее ответов в голове у меня сложилась следующая картинка.

Ники была внучкой шамана степных кочевников. Он с детства обучал ее общению с духами и другим азам магии. Основным направлением деда была некромантия, чему он и учил девчушку, благо у моей рабыни (трудно привыкнуть) были хорошие способности к этому виду магии.

В четырнадцать лет у степняков наступает совершеннолетие, и девушек выдают замуж, но Ники эта чаша миновала. Дело в том, что она привыкла к опасливому поклонению мужчин их небольшого клана, и деду не удалось подыскать ей подходящего жениха среди своих, а лишать клан хорошей (в будущем) некромантки, передав ее в другой, – непозволительная роскошь. Свой отпечаток наложила и специфика магии, не добавив хороших черт в девичий характер. Иными словами, до двадцати трех лет Ники оставалась при шамане, успев к этому времени перенять невеликое (это еще как посмотреть: несколько мелькнувших воспоминаний показались мне очень впечатляющими) дедово искусство.

А потом… потом клан был уничтожен. Деда и некоторых родственников убили, остальные разбрелись, и Ники осталась одна, выжив лишь чудом. Не желая сдаваться на волю победителя, она покинула родную степь и подалась в соседнее королевство. Ни в какой гильдии магов юная некромантка не состояла, устроиться работать по профилю без официального подтверждения статуса очень сложно, особенно недоучившейся магичке, так что Ники оказалась на улице без средств к существованию. А учитывая ее занятия некромантией, напрямую сопряженные с запретной ментальной магией, она стала персоной вне закона.

Вот следующий ее шаг поразил меня до глубины души. Чего-чего, а от такой изящной и хрупкой девушки никак не ожидал, что она встанет на путь разбоя. Видимо, пойти на поклон к городским властям (некроманты очень востребованы в службах городского сыска; те частенько составляют таким одиночкам протекцию, требуя взамен полного подчинения) показалось для нее еще хуже.

Юная некромантка не зарывалась – грабила в захудалом королевстве только слабо защищенные караваны и одиноких путников. Свидетелей не оставляла, защититься от расследования причин исчезновения людей умела, так что несколько месяцев существовала спокойно. В качестве помощников использовала местных крестьян. Они-то и оказались в конечном итоге слабым звеном.

Парочка последователей учения марксизма-ленинизма забыла главный постулат: деньги – рабочим, а не крестьянам. Жаль, что они так и не поняли: крестьянам нужна только земля (если хозяин расщедрится). Чересчур высокие траты крестьян-бедняков, практически забросивших (раньше тоже не особо старались) поля, привлекли ненужное внимание. Мужиков быстро раскололи, и на Ники объявили охоту.

Покидать обжитое место пришлось в спешке. Забравшись в самую глубь лесов, решила переждать в глухой деревушке. Так прошло около года. Предположив, что охота на нее уже утихла, вышла к небольшому портовому городку и села на первый попавшийся корабль. К несчастью, судно было захвачено пиратами и девушка стала рабыней. Некромантия не помогла против жреца Калама, оказавшегося на пиратском корабле.

Маг, хотевший выкупить Ники, был постоянным клиентом работорговца и, как некоторые другие, пользовался привилегией осматривать товар в числе первых, дабы заранее его выбрать. Не привыкшая к пренебрежительному отношению, девушка нарушила запрет на непричинение вреда свободным и двинула ему коленкой в причинное место. Кому из двоих было больнее – спорный вопрос. Рабыня ударила от всей души, а ошейник вынес ей наказание болью. Несмотря на желание мага, а скорее всего благодаря желанию пострадавшего сразу же выкупить рабыню по цене выше среднерыночной, работорговец выставил ее на торги. Вот и вся история.

Отправив девушку в соседнюю комнату, обратился к другу:

– Ну, что думаешь?

– Красивая рабыня с довольно специфическими знаниями и навыками. Дороговато, конечно, но товар редкий. Вот только ломать ее надо побыстрее. Слишком уж своевольна и дерзка. От таких даже в ошейнике можно проблем огрести… и наказание не остановит. Если хочешь, могу взять ее воспитание на себя, – облизнувшись, высказался пупырчатый.

– Нет уж. Безвольная кукла мне не нужна. Если ее не ломать, а приручить, выйдет гораздо полезнее.

– И как ты сбираешься это сделать?

– Есть кое-какие идеи. Так что рабыню мне не портить и руки с ней не распускать.

– Не портить? – Пупырчатый аж подавился. – Хочешь сказать, она девушка?

– Не в этом смысле. Уж поверь целителю, она давно не девушка. Да и пребывание в пиратской команде этому не способствовало, – хмыкнул я. – Просто никакого насилия над ней не допущу. Так что спрячь свою масленую улыбочку. Лучше позови служанку, она тебе и спинку потрет, и все остальное.

– Ей же придется деньги платить! – возмущенно воскликнул пупырчатый, но совету внял и ушел тратить заработанные потом и магией денежки.

Я еще немного посидел в одиночестве, раздумывая о своем странном приобретении, и решил оставить нестыковки в рассказе рабыни на потом. Пусть сначала свыкнется со своим положением, начнет мне немного доверять и пойдет на контакт, тогда и можно задать ей кое-какие вопросы. Например: «Куда делись пять лет жизни, опущенные в ее рассказе?» Слишком уж расплывчатые и обрывочные воспоминания соответствуют этому периоду в противоположность детским и начиная с уничтожения ее клана. Да и знания некромантии лишними для меня не будут.

Покопавшись в рюкзаке, вытащил оттуда несколько склянок с зельями. Немного подумав, достал также защитные артефакты и амулеты. Войдя в комнату к рабыне, обнаружил ее ауру в ванной.

Ники стояла под душем, с остервенением оттирая тело. Судя по ее эмоциональному фону, она пыталась отмыться от сальных взглядов, которые бросали на нее на рынке. Будто это поможет. Почувствовав мое присутствие, она решительно закончила мытье.

Влажное, обнаженное, стройное тело показалось из ванной комнаты. Оставляя на деревянном полу мокрые следы босых ног, Ники подошла к кровати и легла, безвольно раскинув руки и ноги.

– Можешь приступать, хозяин. Я готова. – За глухим, ничего не выражающим голосом скрывались брезгливость, ненависть и беспросветная тоска.

– Выпей это, – протянул я девушке склянки с зельем.

Рабыня, ничего не сказав, безразлично выполнила приказ.

Выждав несколько минут, пока усвоятся нужные элементы, приступил к процедуре диагностического осмотра. Состояние организма Ники было в относительном порядке, но рабство не прошло для нее бесследно. Небольшие болячки я исцелил буквально за секунды. Теперь дать общеукрепляющее зелье, и готово. У меня на руках (в переносном смысле, конечно, – Ники по-прежнему лежит на кровати) абсолютно здоровая, насколько это возможно, рабыня. Последний штрих, и нужно сматываться отсюда, пока не поздно. И так уже еле сдерживаюсь, один раз провел рукой по ее упругой груди. Все-таки красивая, чертовка, а тут еще и обнаженная передо мной лежит, а я уже несколько месяцев девушки не видел. Вернее, видел, но не… щупал.

– Держи. – Я протянул ей амулеты и артефакты. – Носи их активированными постоянно. Почувствуешь угрозу жизни и здоровью – разрешаю использовать все доступные тебе умения, включая магию. То же самое, если опасность коснется меня. Ты обязана предупредить агрессора, если ситуация позволяет, об адекватном ответе. Наказание за непредупреждение – боль четвертого уровня. Провоцировать людей, чтобы они попытались причинить вред мне, тебе или моим друзьям, запрещается. Наказание – боль четвертого уровня.

Боль четвертого уровня для обычного человека практически смертельна, но магичку, тем более некромантку, привыкшую воспринимать и пропускать через себя энергию замученных пытками жертв, приведет только к болевому шоку. Главное – можно больше не беспокоиться за ее здоровье и не ожидать провокаций с ее стороны. Ошейник Калама – вещь хорошая, но стандартные запреты, устанавливаемые жрецами, не предусматривают всего, и незнающий рабовладелец может нарваться на крупные неприятности, спровоцированные строптивым рабом. Запреты, наложенные на нее ранее, я уже знал от нее самой и отменил все невыгодные для меня.

Попутно я исследовал воздействие ошейника на мою рабыню. Одно дело изучать спящий артефакт, другое – работающий. Эх… Еще бы посмотреть его в момент активации, и окончательно можно будет разобраться с принципом его действия. Жаль, но пока не на ком испытывать действие двух хранящихся у меня ошейников. Ну да это дело наживное. Не может быть, чтобы по пути в королевство Багрион на нас не попыталась напасть какая-нибудь шайка – приграничье всегда отличается повышенным содержанием преступного элемента. Тогда и разберусь с артефактом окончательно.

Реакция Ники на мои действия и подарки оставалась безразличной. Добиться от нее эмоций удалось только тогда, когда запретил без меня покидать номер и без уважительной причины заходить к Каиму. Ушел, провожаемый недоуменным взглядом, почему не воспользовался распластанным на кровати телом. Могу ошибаться, но, кажется, в ее эмоциях промелькнуло возмущение таким пренебрежением.

Уютный ресторанчик при гостинице встретил приятным полумраком и живой музыкой. Впрочем, это только на Земле живая музыка – редкость, а здесь – норма. Нет, действительно бессмертные, с точки зрения местных, музыкальные шедевры можно найти и в записи на кристаллах, но никто не будет записывать просто хорошие произведения, не говоря уже о средненьких: слишком дорогое это удовольствие, да и для прослушивания записей надо быть магом. Заняв маленький угловой столик, покрытый белоснежной скатертью, повернулся спиной к стене так, чтобы видеть вход и музыканта, играющего какую-то грустную мелодию.

– Что будет заказывать господин? – раздался нежный голосок мгновенно нарисовавшейся рядом официантки.

– Вина. Хорошего и легкого. Немного фруктов.

– Господин желает чего-нибудь еще? – спросила официантка, кокетливо стрельнув глазками, когда принесла заказ.

Я с удовольствием оценил ладную фигурку девушки, задержав взгляд на выпирающих из-под униформы полных грудях и крутом изгибе бедер.

– Я освобождаюсь через час, господин, – хихикнув, поспешила сообщить она.

– В таком случае принеси еще вина и легких закусок ко мне в номер ближе к полуночи.

– Конечно, господин. – Еще один страстный, многообещающий взгляд, и девушка удаляется, соблазнительно покачивая бедрами.

Вот так. И никакая рабыня не нужна для снятия напряжения. Я осторожно потянулся всем телом и погладил белокурую головку, тихонько посапывающую у меня на груди. Девушка оказалась страстной и ненасытной. Даже не пришлось применять эмпатию для возбуждения страсти. Красавица не только профессионалка в деле обслуживания клиентов, но и любительница своей работы.

Осторожно, стараясь не потревожить спящую девушку, соскользнул с кровати. Это мне достаточно трех часов чуткого сна для полного восстановления сил, а ей придется сегодня весь день ходить сонной. Пусть отдыхает.

Тихий шелест страниц книги по целительству (спасибо мастеру Йорику за подарок) все-таки разбудил спящую красавицу. Заметив лежащую на прикроватной тумбочке монету номиналом в десять золотых, она радостно взвизгнула и принялась выражать свою благодарность. Невнятные крики и стоны благодарности продолжались долго. Даже признанный соня Каим успел проснуться и привести себя в порядок.

Ближе к полудню нам все-таки удалось покинуть гостеприимный портовый город. Стража на воротах пропустила без лишних вопросов, и мы пустили наших скакунов легкой рысью по отличному широкому тракту, на котором легко могли разъехаться четыре повозки.

Дорога была ровной, без ям и ухабов, напоминая асфальтовое покрытие земных автострад. Единственное различие – сделана при помощи магии и гораздо прочнее и надежней. Оно и понятно: иначе подковы скакунов и деревянные колеса быстро привели бы ее в негодность. Это не мягкие шины автомобилей.

Два дня путешествия прошли абсолютно спокойно. Днем едем, ночью останавливаемся на постоялых дворах. Скукотища. Да это и неудивительно. Судя по снующим туда-сюда десяткам стражников, разбойники в этих местах не задерживаются.

Рабыня вела себя прилично и злые, полные ненависти взгляды на меня почти не бросала (ну если только разок в полчаса) и постоянно молчала, обдумывая что-то свое и не вмешиваясь в наши с Каимом разговоры.

На третий день мы свернули с главного тракта на грунтовую дорогу. Этот путь гораздо опаснее для одиноких путников, но здорово сокращает время до цели нашего путешествия.

Ближе к вечеру я обнаружил первую засаду и с досадой положил в рюкзак интересную книжку. Вечно эти разбойники не вовремя попадаются.

– Каим, как думаешь, притаившиеся в зарослях два десятка аборигенов пропустят нас спокойно или придется практиковаться?

– Если ты так хочешь, то практикуйся на здоровье, а мы с Ники пока тут пообщаемся, – пробурчал пупырчатый. Нет, надо с ним что-то делать, иначе никакой инициативы в плане повышения магических способностей путем практики от него не дождешься. Видимо, так и хочет остаться артефактором. – Ники, ты же не откажешься скрасить одиночество симпатичному парню?

Если анализировать злобный, презрительный взгляд девушки, Каиму предстоит общение с самим собой. Некромантка полностью игнорирует парня, несмотря на его попытки с ней сдружиться. А что делать? Пупырчатому я запретил силой добиваться благосклонности девушки, а приказывать ей он не может – хозяин-то я, вот и приходится ему неуклюжими комплиментами завоевывать ее расположение. Взаимности в их отношениях явно не наблюдается. Впрочем, Каим уделяет ей внимание только потому, что никакой другой девушки поблизости нет.

– Ладно, вы тут воркуйте, а я пока пообщаюсь с местными.

Судя по эмоциям рабыни, она и сама не прочь пообщаться с разбойниками, испытывая настоятельную потребность кого-нибудь убить. Может, разрешить ей спустить пар? Ладно, сейчас я все равно работников ножа и топора только пленю (серьезных противников там нет, не считать же за такового слабенького мага с аурой ученика-второгодки), а потом можно будет и проэкзаменовать девушку. Надо же реально знать, на что она способна и чего от нее ожидать в случае необходимости.

Глава 18

Первым снял дозорного, следившего за дорогой с кроны высокого дерева. Небольшое копание в его мозгах, и можно смело утверждать: я не ошибся. Дозорный по сигналу амулета должен предупредить о приближении подходящей для атаки цели, а остальные в это время быстренько займут место, уже приготовленное для засады.

Дабы облегчить процесс копания в памяти, начал задавать наводящие вопросы и просматривать только те участки, которые интересны мне. Иначе можно до вечера допрашивать, слишком уж много посторонней информации содержит мозг человека.

– Кто главарь? – Вижу образ бородатого мужика и страх перед его магическим искусством.

Уже интересно. Значит, этот слабенький недоучка внушает своим подельникам страх?

– Почему сразу в засаде не сидите, а выдвигаетесь только по сигналу?

На меня обрушивается поток смешанных образов. Ясно. Маг прихватил где-то парочку неплохих атакующих артефактов и один навевающий сон да пару слабеньких заклинаний знает, чем и пользуется. На этом все его способности исчерпываются. Вот и выходит: если караван крупный и хорошо охраняется – такую добычу лучше не трогать, сидеть подальше от дороги, не высовываясь. За голову главаря пока дают мало – двадцать золотых (не успел еще прославиться и навести страх на округу), но наемники из купеческой охраны вполне могут позариться, если почувствуют за собой силу и обнаружат разбойников.

Короче говоря, банда мне встретилась хилая, только-только вышедшая на большую дорогу. Силу за собой лесные мужики не чувствуют и грабят в основном подводы с продовольствием и другими продуктами деревенского труда, а потом продают по дешевке в трактиры. Один раз решили грабануть одинокого всадника, так тот магом оказался. Насилу ноги унесли. И то потому только, что тому лень было гоняться за мужичьем по джунглям. Тяжела жизнь благородного разбойника.

– Вот, значит, как, крестьян только грабить и можете. – И без того испуганные глаза мужика округлились от ужаса: он же мне ничего не говорил, только-только рот открыть успел. – Ну ты поспи пока. Я за тобой попозже вернусь.

Короткий магический импульс, и мужик проваливается в сладкие объятия Морфея или, вернее, Кастры – богини сна из пантеона Рагана. Кстати, вот интересно стало: а кто тут у Кроноса занимает эту почетную должность? По идее, я должен упоминать богов, подчиненных Кроносу. Или нет? Вот ведь жреческая цензура до чего довела. Из книг Ойкума полностью изъяты упоминания о противоборствующих Рагану богах и сведения о том, чему они покровительствуют, оставлены только имена Верховных. Впрочем, имя проказницы Лики тут известно. Оно и неудивительно, после стольких-то сотворенных ею шалостей.

Ну да ладно. Дела не ждут. Второго дозорного, стерегущего дорогу с другой стороны в полукилометре от первого, усыпил также легко. Подкрадываясь к мужикам, почувствовал себя взрослым дядей, намеревающимся отобрать конфетку у ребенка. Такое ощущение, что разбойники смогли бы меня обнаружить, только если громко топать и бряцать оружием в радиусе двух метров от них. На небольшой полянке метрах в ста от дороги развалились в тенечке, прячась от полуденной жары, семнадцать обросших мужиков в дешевой, из грубой ткани и донельзя грязной одежде. Состояние у них было расслабленное, и они изредка лениво перебрасывались тихими фразами. Из оружия – топоры, только у главаря на поясе висел меч. Луки… Луки были только у троих, и то скорее охотничьи, чем боевые. С такими даже на крупного зверя не пойдешь. Защитных амулетов тоже ни у кого, кроме главаря, не было, только самые распространенные в этих местах – отпугивающие змей и насекомых. Не противники. Даже руки марать не хочется. Можно их, конечно, иглами парализовать, но как целитель я был против такого способа. Вдруг у них какая зараза и потом мои любимые иголочки придется долго очищать?

Что бы такое придумать? О! А это идея.

Через полчаса, активировав на всякий случай защитные артефакты, я спрыгнул с прочного сука дерева прямо в центр поляны. Разбойники, наверное, с минуту глупо хлопали глазами и наблюдали, как их главарь пытается магией умертвить странного чужака, неизвестно как оказавшегося в середине их тесного кружка по интересам.

Знаний и сил «мага» хватило только на десяток ледяных стрел, которые я с легкостью принимал на щиты. Для начала на щит огня, потом – на воздушный и водный. Главарь банды понял, что этим меня не проймешь, и использовал артефакты. Усыпление я развеял еще на стадии формирования, а пламя двумя потоками обтекло выставленную мной защиту и разгорелось по бокам в метре от меня. Вой разбойника, кинувшегося на помощь магу и прожаренному им же, вывел из ступора остальных. С громкими криками они ломанулись прочь, стараясь убежать как можно быстрее и дальше.

Не зря я потратил полчаса. Установленные по периметру поляны артефакты, соединенные в единую цепь и управляемые Духом-Охранником (неумеха маг даже ничего не почувствовал), не дали мужикам вырваться на свободу. Кто-то оказался спеленутым, кто-то усыпленным, кого-то просто с силой отбросило обратно. Несмертельных атакующих артефактов у меня оказалось до неприличия мало, а убивать разбойников я пока не собирался. Наверное, поэтому замыкающего строй мужика отбрасывало обратно на поляну трижды, прежде чем усыпило. Экзамен по созданию комплексной системы артефактной защиты и программированию Духа-Охранника можно считать сданным на «отлично»!

Мага я решил вырубить плетением из арсенала целительской магии, на разработку которого потратил пару дней во время плавания. Заклинание я назвал «Геморрой на голову» – штука, как показало нынешнее испытание, очень эффективная. Представьте себе больного геморроем: он не может нормально сидеть, и любая нагрузка на заднюю голову вызывает сильную боль. Тут почти так же, за исключением того, что ничего не вылезает, просто до предела повышается чувствительность и раздражительность всех нервных окончаний на голове. Любое движение лицевыми мускулами, даже обычный вздох, причиняет боль. Рефлекторно человек корчит гримасу, отчего болевые ощущения только нарастают… Жаль, недолговечно такое заклинание: от получаса до двух суток, в зависимости от вложенной Силы. Мужик полностью заслужил право подопытного первопроходца. Это ж надо – поджарить собственного подчиненного.

«Ники, хватай Каима за шкирку, бери под уздцы животных, прихвати двух дозорных и двигай ко мне на полянку», – протелепатировал я своей рабыне и сбросил мыслеобразы с местонахождением пленников и себя любимого, одновременно с этим начиная создавать плетение высокого исцеления. Не помирать же обожженному раньше времени, а я заодно узнаю, правильно ли понял пояснения и наставления по этому заклинанию из книг мастера Йорика.

Хорошую я все-таки библиотеку отхватил. Если полностью ее изучу и будет достаточно практики, с легкостью сдам экзамены на звание мастера-целителя. Вот только на практику, как бы много ее ни было, уйдет не меньше нескольких лет.

Странно, но пациент выжил. Только исхудал сильно. Ну да это понятно – зелье я на него не тратил, и организм на исцеление использовал собственные ресурсы.

Через полчаса, когда все разбойники были обысканы и надежно связаны, появилась моя рабыня со свитой. Глянув на нее, я не выдержал и расхохотался. Ее лицо так и лучилось от удовольствия. Одной рукой она держала под уздечки скакунов с погруженными на них пленными, а другой… Другой она сжимала воротник полузадушенного пупырчатого. Мой приказ она восприняла слишком буквально. Вернее, пожелала его трактовать именно так.

– Ники, я смотрю, тебе весело? Думаешь, раз я не наказывал тебя за дерзость, то можно таким способом извращать мои приказы? – С этими словами я небольшим магическим импульсом вернул Каиму облик жабы. – В следующий раз я отдам тебя ему на неделю с приказом выполнять все его прихоти.

Девушка, почувствовав неладное, глянула на пупырчатого и… нет, она не завизжала. Нервы у некромантки крепкие. Но мертвенная бледность, пробившаяся через ее загорелую кожу, примирила злобно скалящуюся огромную жабу с грубыми действиями нахалки.

– А ты тоже хорош. Мало того что не смог ничего противопоставить хрупкой невинной девушке, – немного пришедшая в себя «невинная девушка» даже фыркнула от таких слов, – так еще и не догадался сам обернуться. Позор.

– Я просто не люблю этот облик и не привык к нему, – попытался оправдаться пупырчатый. Кстати, разговаривает он уже в этом облике практически нормально, лишь иногда проскальзывают квакающие нотки.

– Ничего, полюбишь еще. Ближайшие пару недель в нем походишь.

– А как же…

– Пленников я захватил? Захватил. Практиковаться надо? Надо. Вот и будем мы тут в ближайшее время сидеть и экспериментировать, – отрезал я. – Теперь с тобой! – Ники попыталась принять независимый вид. – Мне плевать на твою дерзость, видимо, для тебя это единственный способ спустить пар. Но если не будешь приносить пользу – станешь для меня бесполезной. В таком случае я просто выпотрошу все твои воспоминания и вытащу на свет интересующие меня знания, а потом выну душу и помещу в кристалл. Будешь полезна – получишь максимально возможную в твоем нынешнем статусе свободу. Все поняла?

– Д-да, – неуверенный ответ и мешанина чувств ненависти, злобы и надежды на… неизвестно какую, но свободу. Хоть и в ошейнике, но… чем боги не шутят.

– Значит, договорились? Ты делаешь все, что от тебя требуется, и делаешь это хорошо, а я не ограничиваю твою свободу сверх необходимого и не принуждаю делать то, что тебе будет противно.

– Договорились. – На этот раз ответ прозвучал четко и внятно.

Так, трофеи я уже рассортировал. Хотя какие там трофеи… Несколько горстей медяков, с десяток серебряных и ни одного золотого. Из оружия самое ценное – меч из дрянного железа. Артефакты у мага оказались тоже из разряда ширпотреба – стандартная поделка, доступная любому, у кого есть деньги. Короче, самое ценное – пленники как подопытные кролики в ментальной магии. Ну еще некоторые целительские заклинания на них можно испытать. Ну еще душу из мага можно выдрать и использовать как насос. Хотя… У меня теперь есть собственная некромантка. Вот пусть и покажет, чего от нее ждать в случае необходимости.

– Ники, что конкретно ты умеешь как некромантка и шаманка?

– Общаться с духами и душами…

– Погоди, что значит общаться с духами и душами? Это разве не одно и то же?

Девушка посмотрела на меня, как на слабоумного. Судя по взгляду жаборожего, он тоже так считает.

– Дух – это оболочка из разума, инстинктов и личных качеств живого существа. Часто, если душа покидает тело насильственным образом, дух и душа разделяются. Дух остается в нашем мире, при этом определяющим для него качеством становится желание любой ценой поддерживать существование, а душа отправляется к Владыке Мертвых, ну… или к тому богу, чьим рьяным последователем был человек при жизни или его убийца. Впрочем, иногда душа задерживается в мире, особенно если сильных повреждений духа нет.

– Я не это имел в виду. В чем принципиальная разница в общении?

– Духам легче отдавать приказы, но только те, которые не противоречат их существованию и оставшемуся отпечатку личности. В противном случае приходится их перекраивать, затрачивая уйму сил, и периодически подпитывать энергией. Ну а если душа сохранилась, с ней труднее найти общий язык, если не держишь ее за глотку, а подчинение очень энергоемко. Зато пользы от них больше.

– Ладно, оставим это пока. Что еще умеешь?

– Ну-у… призыв слабых астральных сущностей (сильные духи, обзаведшиеся неким суррогатом души), проклятия, подъем мертвых, – девушка немного замялась, – правда, с мертвецами на практике плоховато пока. Дед говорил, с опытом придет. У нас в клане не очень часто бесхозные мертвяки образовывались, и в основном он сам пускал их в дело. Вот практики и не хватало. Зато ритуальные пытки мне даются лучше всех! Даже дед признавал, что я переросла его уровень! – Последнее она произнесла с неописуемой гордостью за свои успехи.

«А ведь ей действительно хочется стать полезной. С мыслью о рабстве не смирилась, конечно, но решила добиться максимум возможного в ее положении. За эти пару дней ко мне немного привыкла, увидела, что зря не обижаю и насиловать не собираюсь, вот и боится сейчас показаться бесполезной, а ошейник солгать и приукрасить собственные умения не позволяет, – мелькнуло у меня в голове понимание причин некоторой неуверенности в ответах. – Такими темпами скоро на ее доверие можно будет рассчитывать. А там уж и сама инициативу в нужных ситуациях проявлять будет».

– Ясно, Трим? Захочешь принести жертву своему богу, а у тебя и помощник в ритуальных пытках уже есть, – съехидничал жаб.

– И как ты это себе представляешь? – решил я разобраться с вопросом о жертвоприношениях. – Что нужно для жертвоприношения? Да и вообще, нужны они богам или им фиолетово?

– Для жертвоприношения нужен храм с алтарем или если в походных условиях, то малый алтарь, – вместо пупырчатого решила ответить Ники, доказывая свою полезность. – Пытки – смотря какому богу жертва. Обычно молитвой-обращением жреца обходятся. Да и вообще, не все боги принимают человеческие жертвоприношения.

– Угу. Только еще больше вопросов возникло, – пробурчал я себе под нос.

– А что за вопросы? – услышал все-таки пупырчатый. Зараза.

Отвечать? Не отвечать? Самому хотелось бы получить ответы на некоторые вопросы. Каим меня не выдаст – клятвой связан. Рабыня… девушке так и так надо ставить хорошую защиту разума. Не буду же я постоянно таиться от своей собственности, да и случайно подслушать невольную оговорку может. А рассказать кому-нибудь, даже против собственной воли, ей ошейник не позволит. Так почему бы не озадачить их своими небольшими проблемами?

Вот только защиту от прослушки поставить все равно не помешает. Вдруг какой из пленников сбежит и выживет или его дух вызовут и допросят? Маловероятно, конечно, но в данном случае лучше быть параноиком. Достав и активировав амулет от прослушивания, решил озвучить свои вопросы, но для начала поинтересовался отношением рабыни к богам. Вдруг она фанатично верующая или посвящена какому богу?