Возвращение в Алмазные горы Багнюк Михаил

Ольга Багнюк, Михаил Багнюк

Возвращение в Алмазные горы

В темном зале, скудно освещенном лишь чадящим пламенем двух факелов над выходом, вокруг круглого стола на жестких табуретах восседали пять человек в надвинутых на головы капюшонах. В лицо всех четверых знал только пятый — хозяин дома и инициатор этой встречи и остальных подобных встреч.

— Как, я спрашиваю, такое могло произойти?! — возмущенно кричал он. — Горстка людишек раскрыла одного из лучших моих агентов!

— Позволь заметить, она сама себя раскрыла, — тихо, но твердо проговорил один из капюшонов.

— А что ей оставалось делать, если вы все, — главный обвел ладонью в темно-синей перчатке собравшихся, — ничего не смогли предпринять и позволили посольству добраться до Варга?!

— Им помогал хранитель Синталя, — еще тише произнес единственный осмелившийся оправдываться перед Хозяином за проваленное задание.

— Довольно нелепых оправданий! — оборвал извинительные речи гостя Хозяин, немного остывая от недавней вспышки гнева. — Нам придется спешно менять планы. Надеюсь, все присутствующие готовы ускорить исполнение взятых обязательств!

По залу прошелестел утвердительно-одобрительный шепот. Сидящие за столом были настолько рады усмирению хозяйского гнева, что не сразу сообразили, каких усилий, затрат и потерь им будет стоить форсирование выполнения задания.

— Клан властителей ночи жаждет отомстить за смерть Рага, — неопределенно хмыкнув под капюшоном, продолжал Хозяин. — Надо предоставить им такую возможность и напомнить, по чьей вине погиб Paг.

— Кого конкретно будем выставлять виновным? — поинтересовался низкий грудной голос, который в равной степени мог принадлежать как мужчине, так и женщине.

— Всех, кто там был. Ни один из них не имеет для нас и наших далеко идущих планов никакой ценности. Кстати, где сейчас находятся наши «герои»?

— Советник и посол — при императоре, всюду следуют за правителем. Вампир скрывается. Наши люди загнали его в Сонные холмы, там долго бегать он не сможет. Жрец ушел от людей и живет в Бесплодной пустоши один. Охранник спивается в портовых кабаках в Элладане. Девка на пути в монастырь. Мы никого не упускаем из виду, за всеми постоянно следят наши люди, — отчитался сидящий ближе всех к Хозяину гость.

— Хоть на что-то вы оказались способны, — с издевкой усмехнулся Хозяин. — Посланник к клану властителей ночи, тебе все ясно?

Один из гостей молча поклонился, зато голова другого вскинулась, отчего капюшон чуть не слетел.

— Девочку тоже подставим?! — удивленно вскрикнул он.

— Тебя что-то не устраивает? — вяло поинтересовался Хозяин.

— При всем моем уважении, вы не боитесь, что ее отец сделает с нами, когда узнает об этом?

— Во-первых, ни «когда» узнает, а «если» узнает, то, во-вторых, он от нее отказался много лет назад.

— Я бы на это не особо рассчитывал, — прошептал гость, но его все услышали.

— Что-то я тебя не понимаю, — саркастически хмыкнул Хозяин. — Ты не опасаешься мести владыки Варга и императора Софинии, а какого-то заурядного чародея боишься так, что чуть коленки не дрожат. Изволь объясниться, может, ты располагаешь сведениями, которых мы не имеем? — Снова издевательская усмешка.

— Мне нечего от вас скрывать, я пытаюсь анализировать информацию, которая доступна каждому. Правителям будет не до нас после реализации всего, что мы для них приготовили. Им придется долго расхлебывать последствия событий, да и предстоящая война — дело хлопотное. А отец девчонки не связан обязательствами, у него никого, кроме нее, нет ни в одном из миров. — В ходе объяснения голос говорящего становился все громче и эмоционально выразительнее. — Он жизнь положит, но докопается до истины, и тогда всем нам придется прятаться, как крысам по норам, — чуть не криком закончил гость и, шумно выдохнув, тихо добавил: — Я бы на его месте поступил именно так.

— Ты не на его месте, но мы учтем твои ценные замечания. Все свободны, о следующей встрече сообщу как обычно. — Глава сборища поднялся с места, подавая пример всем присутствующим.

Гости по очереди покидали зал, сразу же открывая порталы и уходя через них из зловещего замка, не желая раскрывать свое инкогнито. Когда третий гость покидал замок, Хозяин придержал последнего оставшегося, перед которым уже завертелась воронка и почти открылся черный провал портала:

— Ливи, задержись ненадолго.

Скомкав неиспользованный портал, женщина сняла капюшон и вернулась в зал, который теперь более походил на уютную гостиную старого аристократа: разожженный камин из мрамора, темно-красные тяжелые портьеры с золотистой бахромой на высоких арочных окнах, мягкий диван в углу, пара глубоких кресел и столик на резных ножках, сервированный двумя хрустальными бокалами и кувшином вина перед камином. Женщина сбросила туфли и с удовольствием погрузила утомленные ступни в пушистый ворс шауранского ковра. Каштановые волосы темными тугими кольцами рассыпались по плечам гостьи, глубокие черные глаза, окаймленные короткими жесткими ресницами, выражали вселенское спокойствие. Внешне она выглядела не старше тридцати, но глаза выдавали в ней древнюю, умудренную опытом ведьму.

— Все время удивляюсь, как тебе удается за столь короткое время создавать такие качественные иллюзии, — скидывая плащ и усаживаясь в кресло, устало проговорила она.

— Хочешь, чтобы я тебя научил? — спросил мужчина, подавая бокал, на треть наполненный красным вином, в свете полыхающего камина переливающимся всеми оттенками рубинового.

— Пожалуй, нет. Сдается мне, тут не обошлось без изменения пространства. А в такие игры я не играю.

— Зато я совсем не возражаю против подобных игр, — целуя руку, принявшую бокал, ответил мужчина гостье, и комната снова изменилась.

Теперь в дополнение обстановки вместо дивана появилась широкая, обрамленная бархатным балдахином кровать, вокруг которой, взлетая то выше, то ниже, левитировали около десятка серебряных канделябров с горящими свечами.

— Если ты просил меня остаться за этим, то зря теряешь время, — не удостоив даже взглядом шикарное ложе, раздраженно фыркнула гостья, возвращая бокал с рубиновым вином на стол и вновь разворачивая воронку портала.

— Постой, Ливи. — Мужчина накрыл широкой ладонью узкие изящные пальцы гостьи, еще не успевшей встать с кресла. — Позвал я тебя не за этим. Но подумал, может, ты захочешь совместить полезное с приятным. — Он с сожалением посмотрел на свое творение, и сказочное ложе исчезло, уступив место безобидному дивану.

— Ты ошибся, — выдергивая свою руку, прошипела Ливи.

— Нет так нет, — возвращая в голос деловые, чуть властные нотки, произнес мужчина. — Вернемся к насущным проблемам.

— Так-то лучше, — согласилась женщина.

Несмотря на все мое презрение к нему, этот старый маразматик прав. Когда девка переступит порог монастыря, нам придется слишком многим пожертвовать, чтобы выковырнуть ее оттуда. После этого обучения магистры всю душу из нее вытрясут, мозги наизнанку вывернут, но выведают все, что ей известно о цитадели и членах Братства. Да и папаша ее не будет сидеть сложа руки и смотреть, как мы убиваем его единственного отпрыска.

— Может, проще оставить ее в покое? Пусть живет.

— Нам-то, может, и проще. Но что скажут кланы наших кровожадных друзей, когда выяснится, что мы сдали им не всех виновных в смерти Рага? Им наши доводы не покажутся убедительными. А пока мы не можем себе позволить разбрасываться столь немногочисленными союзниками, хотя эти кровососы мне тоже не по душе. — Красивое, аристократично удлиненное лицо мужчины скривилось, как от зубной боли. — К тому же странной мне кажется эта девочка. Она все время появляется в не нужном месте в не нужное время и рушит наши планы. Либо это провидение Создателя, но верится в это с трудом, либо ею кто-то очень умело управляет, что более вероятно. Надо поскорее убрать этот неконтролируемый фактор. И по возможности выявить кукловода.

— В этом я с тобой согласна, — кивнула Ливи, возвращая опустошенный бокал на мозаичную столешницу. — Что ты хочешь от меня?

— Я много чего хочу, — хохотнул мужчина. — Но в данном случае, — тон вновь стал серьезным, — мне нужно, чтобы ты захватила девчонку на подходе к монастырю. Тихо, без лишнего шума. И лучше не сама, найми кого-нибудь. Не мне тебя учить, — махнул рукой Хозяин.

— Это уж точно, — усмехнулась женщина, вспоминая не самые законные деяния из своей долгой и интересной во всех отношениях жизни. — Но хочу тебе напомнить: все авантюры по переделу мира еще ни разу не заканчивались ничем хорошим, — грустно улыбнулась темнокудрая Ливи.

— Но ты со мной?! — властно спросил мужчина, хватая женщину за подбородок и рывком разворачивая к себе ее лицо. Он испытующе вглядывался в черные мудрые и неимоверно усталые глаза.

— Конечно с тобой, — спокойно ответила женщина, высвобождая красивое лицо из стальных холодных пальцев Хозяина. — Не бойся, я не отступлю. Несмотря на то, что мне многое не нравится в твоих планах.

— Но существующий порядок тебе не нравится еще больше? — ожидая утвердительного ответа, спросил мужчина.

— Именно так, дорогой мой. Именно так, — вздохнула женщина и вместе с креслом провалилась в воронку портала, созданного, поглотившего ее и схлопнувшегося за считаные удары сердца.

— Проклятая ведьма! — выкрикнул Хозяин, швыряя бокал с вином об стену. — И как только защиту обошла!

Потом его взгляд наткнулся на листок бумаги, которого раньше не было на столе. «Рада, что после стольких лет еще могу тебя удивить», — гласила надпись из древних эльфийских рун.

Приближающаяся осень уже начала разбавлять летнюю зелень золотом и багрянцем. Ночи стали прохладнее, но ночевать под открытым небом еще было вполне сносно, а завернувшись в теплый плащ — даже приятно. Алмазные горы остались позади, как и теплое, ласковое летнее солнышко. Обратная дорога получилась более приятной и спокойной, нежели путь к цитадели Братства в начале этого лета. До старого, практически заброшенного тракта Шторм провел меня и Чернушку через портал. Ехать обратно через лагерь милительцев, чтобы вернуть владыке Варгу его так радушно предоставленную во временное пользование лошадь, я не рискнула, учитывая те неприятности, что по моей глупости произошли с его родным братом, которого еще так и не нашли. Шторм заверил меня, что Нерканн жив, но муки совести терзали мое сердце так, что хоть вой. Теперь мы вместе с украденной мною Чернушкой неспешно трусили по давно не езженной, но вполне добротной дороге. С обеих сторон к тракту подступали деревья, отвоевывая все больше места у некогда основного, а следовательно, самого широкого торгового пути между Софинией и северными государствами.

Сказать, что лето пролетело шумным вихрем приключений, значит не сказать ничего. Столько всего случилось, что и вспомнить страшно. Но главное, что греет мне душу, — это обретение собственного дома и большой семьи, где меня всегда ждут и не просто ждут, а отпускают в путь после долгих уговоров вернуться как можно скорее. Я с нежностью погладила магическую татуировку на левом плече — доказательство принадлежности к семье, принадлежности к Братству. Дракон на мгновение показался из-под одежды и оскалил зубы, после чего вновь растворился под кожей. Ящерка на груди недовольно зашевелилась, мол, дракона гладишь, а обо мне, спасавшей твою жизнь, даже не вспомнишь лишний раз. Этот поистине чудесный живой артефакт, подарок хранителя Синталя, воспринял появление татуировки-дракона как покушение на личные владения, то есть на мое тело. Легкое проявление ревности в виде скрежетания коготками по ребрам мне особо не мешало, но обижать ящерку вовсе не хотелось. Как-то на уроке медитации я постаралась пообщаться с этим живым артефактом в собственном теле на ментальном уровне и объяснила ей, что татуировка-дракон теперь такая же часть меня, как рука, нога или сердце, и ревновать по этому поводу не стоит. Скрежетания прекратились, но недовольство, скорее из вредности характера, она иногда все же проявляет.

Мы неспешно двигались в сторону Старожил. Еще несколько деньков пути, и я снова окажусь в своем родном монастыре. Если настоятель не убьет меня сразу, а позволит закончить обучение и получить диплом, то сбудутся все мои мечты. Я перестану быть послушницей Чародейского монастыря, а стану дипломированным магом, окончившим школу магов и целителей при монастыре — самое лучшее и единственное в своем роде учебное заведение такого уровня, дипломы которого высоко ценятся во вcex землях.

За своими размышлениями, воспоминаниями и мечтами я пропустила момент появления за деревьями троих троллей. Дракон на плече зашевелился, предупреждая об опасности, ящерица же вела себя спокойно, не считая угрозу стоящей своего внимания. Отбросив отвлекающие мысли, я внутренне подобралась и приготовилась выхватить из перевязи мечи. Но когда эти «красавцы» выскочили из-за деревьев и преградили мне дорогу, вновь расслабилась и даже усмехнулась. Это оказались не горные, а равнинные тролли, более того, мои старые знакомые.

— Снова грабим одиноких беззащитных путников? — спросила я, останавливая лошадь.

Тролли слегка опешили от такого обращения, но с памятью у них было все в порядке, и самый сообразительный решил ответить на мой вопрос:

— Простите, госпожа магичка, снова не признали. А что прикажете делать? После нашей прошлой встречи леший нас выгнал, даже на посадке подработать не дает. Вот и разбойничаем помаленьку. Но никого не убиваем, — добавил он, для убедительности помахав ручищами.

— Хоть это радует, — философски заметила я.

Несмотря на то, что наша прошлая встреча закончилась для троллей смертью одного из собратьев, агрессии и затаенной злобы я не почувствовала. А для меня после всего, что довелось пережить за прошедшие месяцы, эти трое были не просто не опасны, они были наподобие нашкодивших детей, попытавшихся залезть в банку с вареньем.

— У вас тут найдется место для костерка? — спросила я у обалдевших от панибратского отношения троллей. — Я давно в пути, устала немного, покушать не мешает.

— Полянка есть. Сразу за ельником. Мы ее давно облюбовали, — ответил все тот же тролль, сворачивая с тракта в лес и показывая дорогу к полянке. — Вы нас извините, госпожа магичка, с запасами нынче худо, ничего особенного предложить не можем.

«Надо же, какой воспитанный, — подумала я, — и откуда, интересно, такие вежливые разбойники, да еще и тролли берутся. Надо получше расспросить, кто такой и откуда родом».

— Да у меня все с собой, подогреть бы только на костре. А почему с запасами плохо? — удивилась я. — Сбор урожая идет полным ходом. Зерновые и фрукты давно собрали. Дело лишь за овощами. Или крестьян вы не грабите? — сказала я с ухмылкой.

— Ну зачем вы так, госпожа магичка? — расстроился тролль, заботливо раздвигая еловые ветки перед мордой Чернушки. — Мы и в помощь на сбор урожая нанимались не раз, и построить что-нибудь, и обозы охранять. Да за любую работу брались, что предлагали.

— Что же изменилось сейчас? Раз вы такие белые и пушистые, — снова съязвила я.

Тролль пропустил подколку мимо ушей.

— Не нанимают нас больше, — пожал он плечами. — Говорят, самим прокормиться бы. Урожай нынче плохой. А вы ничего не знаете?

— А что я должна знать?

— Ну как? — Тролль почесал в затылке. — Поля горели, сады горели. Твари какие-то скот пожрали и несколько деревушек в придачу. Тяжелое выдалось лето для селян.

— Я отсутствовала некоторое время. И буду очень рада, если вы поделитесь новостями.

— Вы располагайтесь, а я вам все обстоятельно расскажу, — пробасил мой собеседник, выводя нас к лагерю на полянке.

Лагерем место стоянки можно было назвать с большой натяжкой: место для костра, рядом пара сваленных осинок и небольшой шалаш. Все эти сооружения — прямо посреди поляны, случись что, так ни спрятаться, ни сбежать некуда. Двое молчавших все это время троллей принялись разводить костер, повинуясь приказу того, который разговаривал со мной. Конечно, он у них за главного, и как я сразу не поняла?

— А звать-то тебя как? — спросила я предводителя этой небольшой шайки, спешиваясь и стягивая с Чернушки сумки и вытаскивая съестные припасы.

— Кадлук к вашим услугам, госпожа чародейка. — Тролль неуклюже поклонился.

— Скажи, Кадлук, а ты ведь не здешний, да? — продолжила я расспросы, устраиваясь поудобнее у костра.

— Так заметно, госпожа чародейка? — расстроился громила.

— Слишком уж вежлив да учтив для простого разбойника.

— Ваша правда. Из Приурука я родом. Там воспитывался. Но война, — Кадлук горестно развел руками, — никуда не денешься. Либо в войско, либо в бега. Я, как видите, выбрал второе. Ну не люблю я убивать, и все!

Я не смогла удержаться от скептического смешка: тролль — пацифист. Просто невероятно, кому расскажу — не поверят.

— Зря смеетесь, госпожа чародейка, — обиделся Кадлук. — Пограбить, подраться, украсть, ежели работы нет, — это завсегда пожалуйста, а вот убивать что-то не нравится. Не воин я, а позор своих родителей, вот так! — припечатал разоткровенничавшийся тролль.

Я решила сменить неприятную для тролля тему, а то совсем расстроится и забудет, что убивать ему не нравится, а я только отдохнуть собралась.

— А что ты говорил о пожарах и чудищах? Может, врут люди, чтоб денежек сэкономить на работниках?

— Никак не врут, госпожа чародейка, совсем не врут, — тут же переключился тролль. — Сам видел.

— И что же ты видел? — проявляя заинтересованность, спросила я.

— Мы тогда на краю Старых урочищ склеп облюбовали. Свободный склеп. Вы ведь знаете, госпожа чародейка, упыри, которые людьми при жизни были, нам почти не страшны. Так вот, просыпаемся мы где-то за полночь от воя упыриного и рева странного, непонятного. Я дверь немного приоткрыл да чуть не обмер от испуга.

Я представила себе испуганного громилу и еле сдержала рвущийся наружу смех, но Кадлук, к счастью, ничего не заметил и продолжал:

— Упыри и волколаки с какими-то чудищами грызутся! И видно как хорошо — урочище лунным светом залито. Упыри-то наши белые, с красными глазами, а чудища те черные, с мордами кошачьими, и глаза зеленые, как у упырей светятся. Каждый ростом с хорошего теленка. И драли они друг друга насмерть! Я дверь-то поплотней закрыл, пока они нас не заметили, да до утра носа из склепа не высовывал, ждал, когда все стихнет. А как солнышко получше пригрело, так мы вышли посмотреть. Следов от сгоревших на солнце упырей видимо-невидимо, а тех черных даже одного нет.

— Так, может, они тоже на свету сгорели? — предположила я, глотая слюни от запаха поджаривающихся на костре колбасок.

— Все может быть, да только я поискал следы и обнаружил, что эти твари пришли с гор. А с урочища шли в сторону деревень.

— А при чем тут пожары? — поинтересовалась я, выхватывая горячую колбаску из костра и отламывая приличный кусок от каравая.

— При том, госпожа чародейка, что тварей этих убить ни у кого из крестьян не получалось. Они скот весь пожрали, потом за людей принялись. Ничего не боятся, когти острые, как сабли, зубы — упыри обзавидовались, вот только огонь им не по душе. На клеверном лугу эти кошачьи переростки сделали себе лежбище. Так селяне сговорились и подожгли луг со всех сторон. А огонь — вещь коварная, от ветра на поля с рожью перекинулся, а после и на сады. Пока смогли потушить, много сгорело.

— А что с чудищами?

— А кто их знает? — пожал плечами Кадлук. — Может, сгорели, а может, и сбежали, пока народ свой урожай от огня спасти пытался.

— Да, занятная история… Раз уж у вас с запасами плохо, так присоединяйтесь, тут на всех хватит.

Долго троллей уговаривать не пришлось, они радостно набросились на аппетитную колбасу, и некоторое время у костра было слышно лишь громкое чавканье.

Сытая и вполне довольная жизнью, я растянулась на травке и прикрыла глаза. Что-то в этой истории с кошкоподобными тварями не давало мне покоя. Победить упырей с волколаками на их же территории? Невероятно! Кто же это мог быть? В учебниках по магическим существам нет животных с такими признаками. Ни к одной классификации их отнести нельзя. Значит, это порождения другого мира. Или гости из Живьего леса, но что-то слишком далеко забрались. Надо будет расспросить в Старожилах, не появлялись ли у них эти твари. И сообщить в Братство, если окажутся верными подозрения о нижних мирах.

Тролли не тревожили мой отдых, — судя по звукам, они мыли и кормили Чернушку, которая исключительно из мирных побуждений с целью развлечься кусала их то за уши, то за руки. Не кусала, конечно, иначе бы тролли лишились своих конечностей, а так, слегка покусывала, вызывая известную своим разнообразием матерную ругань троллей. Ха, если бы тролли знали, что эта лошадь принадлежит владыке вампиров, то близко бы к ней не подошли. А так — и мне работы меньше, и Чернушке развлечение. Постепенно ругань утихла, довольная Чернушка весело пофыркивала.

— Все, хватит отдыхать, пора в дорогу. — Подняв-ись на ноги, я обратилась к Кадлуку: — Вы здесь надолго не задерживайтесь. Скоро заморозки начнутся.

— Мы, это… госпожа магичка… — переминаясь с ноги на ногу, промычал Кадлук. — Мы хотели попросить…

— Говорю сразу, денег не дам, — чтобы предупредить возможное клянченье, отрезала я.

— Да нет, что вы! — возмутился тролль. — Денег нам не надо. Ну надо, конечно, — смутился он, — но мы их у вас не просим. Мы хотим попросить устроить нас на зиму к вам в монастырь. Истопниками или охранниками, или еще какая другая работа найдется. Что вам стоит, госпожа магичка!

Я пообещала троллям, что постараюсь поговорить с настоятелем и подыскать им работу на время зимних холодов, сама же с досадой подумала, что выполнить обещание будет нелегко. С одной стороны, я, конечно, могу попытаться. Работы в монастыре зимой хватает, послушники справляются с трудом, и настоятель вынужден использовать наемных рабочих. Но с другой стороны, если троллей примут на работу и они попадут в монастырь, то моя маленькая ложь, благодаря которой они меня не убили и не покалечили, выплывет наружу. Кадлук и его товарищи узнают, что я вовсе не магистр, а всего лишь послушница. Вот стыд-то будет…

Размышляя на эти невеселые темы, я добралась до Старожил. Еще в прошлый приезд селение меня не впечатлило, а сейчас и подавно. Грязные улицы пустовали, как и базарная площадь, что было и вовсе удивительно. Ставни и входная дверь лавки травницы, где мы с Аленом в прошлый раз покупали травяные сборы для отваров, наглухо закрыты. Немного поплутав, я нашла постоялый двор «Три копыта». Его двери, наоборот, были распахнуты, а располневший еще больше с нашей последней встречи хозяин вышвыривал из своего заведения какого-то пропившегося забулдыгу.

— Мир вам! — поздоровалась я. — На постой примете?

— Примем, как не принять. Но оплата вперед!

— Согласна, — кивнула я и спрыгнула с лошади.

На этот раз мне достались «шикарные» двухкомнатные апартаменты на втором этаже ветхого здания. В деньгах я не нуждалась — к монетам, полученным от настоятеля, добавился кошель от Арканция на дорожные расходы. В прошлый мой приезд постоялый двор был весьма плотно заселен постояльцами. Заезжие честные купцы, селяне из мелких окрестных деревень, торговцы разного пошиба, перекупающие и продающие изделия гномов, ремесленники Иленкара и Солнцеграда, не желающие пользоваться услугами перекупщиков, — Старожилы были просто переполнены. Сейчас же постоялый двор «Три копыта» выглядел вымершим, как и само селение.

Освежившись в бадейке с водой и почистив дорожную одежду, я спустилась вниз в поисках обеда и информации. Хозяин отыскался на кухне, где его жена — дородная, не уступающая по габаритам супругу — хлопотала у печки.

— Отобедать желаете? — уныло поинтересовался хозяин.

— Не мешало бы, — ответила я. Трактирщик проводил меня в пустой зал, подал кувшин с каким-то напитком и блюдо с ароматными лепешками, пообещав, что скоро жена подаст обед, и собирался вернуться на кухню, но я удержала его за рукав:

— Постойте, уважаемый.

— Еще что-то желаете? — недовольно, но с дежурной полуулыбкой спросил он.

— Да, — открыто и очень искренне улыбнулась я. — В прошлый мой приезд в вашем уважаемом заведении было много постояльцев, да и местные жители захаживали, а сейчас я, похоже, одна.

— Как же, помню я вашу компанию, — снова скривился в подобии усмешки мужчина. — Хлопот после вас было….

— Но все хлопоты с лихвой компенсировала сумма оплаты, — еще раз улыбнулась я. — Так с чего такие перемены?

— Вы же видите, на границе мы стоим, — присаживаясь напротив меня и горестно вздохнув, пустился в путаные объяснения трактирщик. — Урочища рядом, горы опять-таки рядом, монастырь ваш чародейский опять же… — Он собрался добавить что-то непристойное, но, покосившись на рукояти клинков, с которыми я теперь почти не расставалась, промолчал и лишь досадливо поморщился.

— Так вот, — продолжил он, — боятся все. Нехорошее вокруг творится. — Он понизил голос почти до шепота, и это казалось довольно странным, учитывая, что в зале не было ни одной живой души, кроме нас двоих. — Твари разные в округе бродят. Урожай жгут. Людей грызут. И непонятно откуда берутся, то ли урочища чем новым разродились — раньше, окромя упырей, оттуда ничего не наведывалось, то ли монастырь ваш выпустил на волю своих воспитанников. Вот все и разъехались кто куда.

— А вы почему остались? — поинтересовалась я.

— Так родня далеко, аж в Выхне, — ответил мужчина и, чуть помявшись, добавил: — Да я вот подумал, все дворы постоялые и трактиры закрываются, я один останусь. «Три копыта» и как постоялый двор, и как трактир ладится, вся прибыль моя будет. Прогадал маленько, — совсем уж горестно вздохнул он.

Да, в данном конкретном случае жадность пересилила инстинкт самосохранения.

Хозяйка принесла миску наваристой похлебки, приправленной пряными травами, блюдо тушеных овощей с запеченным цыпленком. Пока я вкушала пищу, хозяин и его жена удалились, оставив меня в гордом одиночестве. Еда оказалась на удивление вкусной, в дороге мне было лень готовить супы и похлебки, да и, честно сказать, повариха из меня совсем никудышная. Вот сейчас мой желудок восполнял недополученное блаженство, недоступное столь долгое время из-за моей лени и криворукости в стряпне.

Пообедав, хотя для меня это был скорее ужин, я решила не торопиться и переночевать в «Трех копытах», а завтра на рассвете продолжить путь. Но не суждено было сбыться моим планам.

В двери трактира постучали, и перекатывающийся, словно колобок, хозяин выкатился на стук из кухни. Лоснящееся лицо просияло — в дверях стоял очередной клиент. Им оказался странствующий менестрель в довольно приличном и явно не дешевом дорожном костюме, с лютней и кожаным походным мешком за плечами. «Или ограбил кого-то по дороге, или хорошо заработал на прошлом постое», — мысленно прикидывая стоимость не характерного для менестрелей качественного одеяния, подумала я. Передо мной еще оставалась недопитая кружка душистого травяного отвара, который я неспешно потягивала, с наслаждением вдыхая благоухание лугового меда, шалфея, мяты и облепихи, входящих в состав горячего напитка.

— Позволите нарушить ваше одиночество хорошей песней? — очаровательно улыбнувшись и сверкнув голубыми глазами, нежно спросил менестрель.

— Позволю. Но только песней, и ничем больше! — равильно истолковав лазурный блеск лукавых глаз, предупредила я.

— Как скажете, госпожа, — убирая с лица соблазнительную улыбку, согласился менестрель.

Некоторое время он настраивал лютню, потом трактирный зал наполнился воинственными звуками мужской военной песни. Когда к музыке присоединился голос, я несколько удивилась, ведь, обращаясь ко мне с вопросом, певец говорил слащавым тонковатым голоском. А сейчас по трактиру и окрестностям разливался сильный мощью тренированных голосовых связок голос взрослого мужчины.

Песня о чести и доблести настоящих древних рыцарей. Вот только концовка удручала:

Певец замолк. Голос резко оборвался вместе со струной многострадальной лютни. После того как мое дыхание вернулось к нормальному ритму, я окинула взором зал. Трактирщик с женой, двумя работниками и тремя разновозрастными ребятишками стояли у стойки и, замерев, ждали продолжения.

— Мне показалось, эта рыцарская песня будет вам близка, — вытирая капельки пота со лба, обратился ко мне бродячий певец.

— Надеюсь, это не пророчество для меня, — глядя исподлобья на менестреля, пробормотала я.

До ночи было еще достаточно времени, чтобы провести его с пользой, что я и попыталась сделать.

Поднявшись обратно в свои апартаменты, я вытащила из сумки свиток и вновь перечитала дневник-отчет о прохождении практики в боевом Братстве, который так любезно помог мне составить заботливый Арканций. Получилось просто чудесно: большое количество абсолютно бесполезной информации с вкраплениями истории Софинии и самого монастыря. И почти ни слова о настоящем Братстве в его нынешнем состоянии. Кроме дневника-отчета, я еще везла письмо от Шторма нашему настоятелю. Что он там написал, было для меня загадкой. Я неоднократно пыталась его вскрыть, предпринимая попытки на каждом привале, но все они были безрезультатными. Вот и сейчас, в спокойной, даже уютной обстановке, я снова попыталась узнать, что же дракон написал моему ненавистному начальству.

Положив на столик у окна конверт, запечатанный восковой печатью, я достала из сумки несколько пузырьков с заготовленными еще в цитадели зельями-эликсирами и пару пипеток. Разумеется, зелья готовились вовсе не для вскрытия чужих посланий, но я очень надеялась, что некоторые их качества помогут мне в моем не очень честном желании прочитать письмо. Применение зелья «Вскрытие сокрытого» никаких результатов не дало, что ж, это неприятно, но неудивительно, ведь готовилось оно для раскрытия входов в потайные помещения, выявления подземных ходов или выходов из подземелий. Я попыталась снова, добавляя слегка измененное классическое заклинание «чистой правды» — меня всегда удивляло, почему оно называется именно так. Разве правда бывает грязной? А если и бывает, то это уже не правда, а грязная ложь!

Обруч для чтения мыслей, подаренный мне владыкой вампиров Варгом, тоже не дал результатов, даже в сочетании с зельем. Я посмотрела на остальные флаконы, наполненные зельями исключительно лекарского свойства, и невольно вздохнула — их я приготовила, чтобы запечатать конверт после того, как вскрою и прочту письмо. Последнее средство в своем арсенале могло лишить меня магического запаса энергии надолго, но любопытство, как известно, не порок, и оно всегда побеждает во мне здравый смысл, напрочь заглушая все его попытки докричаться до меня, сумасбродной и любознательной. Заклинание, включающее в себя энергию трех стихий и придуманное мною в дороге, должно было дать мне возможность узнать о содержании письма, не вскрывая конверта.

В теории воздушная стихия беспрепятственно проникает внутрь конверта, затем вступает водная стихия, которая впитывается в знаки на письме и копирует их; в заключение стихия огня должна перенести все послание, буква за буквой или руна за руной, в зависимости от того, на каком языке оно написано, на другую поверхность и выложить в виде огненных букв. Для этой цели на столе уже лежал листок желтой небеленой бумаги. Как дело будет обстоять на практике, сказать было сложно. Сосредоточившись, я закрыла глаза и, притягивая чуждые стихии огня и воды, а также свою родную воздушную, принялась тщательно выплетать заклятие собственного сочинения. Изящные закорючки и петельки огненно-красного, лазурно-голубого и сине-золотистого цвета причудливо переплетались, подчиняясь моим манипуляциям. Все это, как я и предполагала, потребовало колоссальных энергозатрат.

Создав плетение, я вытерла капельки пота, выступившие на лбу, и обессиленно откинулась на спинку стула. Готовый узор тонкой полупрозрачной радугой сорвался с моих пальцев и впитался в конверт. Оставалось дождаться конечного результата, но я уже внутренне ликовала. Получилось! Заклятие готово и работает внутри послания, побочные явления в виде взрывов, наводнений и иных повреждений отсутствуют, что не может не радовать. Не успела я нарадоваться на свое детище, как на листе бумаги уже стали вспыхивать магическим огнем буквы, оставляя жженый коричнево-черный отпечаток и давая новый повод для веселья и гордости. Мое опустошенное магически и уставшее физически тело запротестовало, но я, превозмогая слабость, придвинулась к столу и склонилась над листом с полученными шпионским способом письменами, жадно вчитываясь в послание:

«Хеля, милая моя девочка, пожалуйста, не нужно этого делать. Язык письма тебе неизвестен, прочитать все равно не удастся, а вскрывая его, ты можешь серьезно пораниться, вплоть до летального исхода. Береги себя! Твой Шторм».

Я сидела, нервно всхлипывая над письмом и не зная, что мне делать — плакать или смеяться. Огромные энергозатраты, полностью истощившие меня, пропали даром — текст письма я так и не получила. И выходит, Шторм знал, что я буду пытаться вскрыть конверт, более того, он был уверен, что мои попытки увенчаются успехом, и перестраховался. Но заклинание все-таки сработало, обойдя внешние ступени защиты, как физические, так и магические. И, по-моему, это достойный повод для гордости. С такими утешительными мыслями я сползла со стула, добралась до кровати, даже не потрудившись убрать объекты своих экспериментов, и почти мгновенно провалилась в пучину блаженных сновидений.

Должна признаться, пробуждение меня не очень порадовало, даже наоборот, сильно огорчило и встревожило. Проснулась я от удушья. Организм вдруг понял, что ему перекрыли доступ воздуха, и всеми фибрами против этого взбунтовался, пробуждая мое сознание ото сна. Я открыла глаза и поняла, что это телодвижение ничего не прояснит. Темно. То есть совсем темно. Видимо, наступила ночь, безлунная и беззвездная ночь, если даже проемы окон не выделяются в этой пугающей тьме веселым перемигиванием алмазной россыпи звезд. А учитывая, что сейчас конец месяца, небосклон еще должен украшать тонкий ущербный серпик большой луны. Но ничего этого нет. Темно, как в могиле, да еще мои руки и ноги зафиксированы так, что не пошевелиться. Прислушавшись к неприятным ощущениям, я почувствовала, что рот закрывает чья-то ладонь, а руки и ноги прижаты чьим-то телом сверху. Дернувшись изо всех сил, я попыталась высвободиться, но, к сожалению, безуспешно.

— Не дергайся, — прорычал чей-то голос над ухом.

Ну вот! Не успела и неделю прожить самостоятельно, как нажила себе неприятности! Шторм как в воду глядел, не желая меня отпускать обратно в монастырь. Я снова извернулась всем телом, насколько позволяло свободное пространство, стараясь скинуть с себя незнакомца. Перевязь с мечами висела на спинке кровати. Если высвободить хотя бы одну руку, успею выхватить клинок и дать достойный отпор наглецу.

— Тихо, говорю! — снова рыкнули мне в ухо, тело сдавило еще сильнее. — Твою жизнь спасаю!

И откуда только спасатель этот выискался? И самый главный вопрос, от чего спасатель? Никаких угроз, кроме него самого, я не чувствую. Вот пожалуюсь Шторму, он из этого спасателя фарш для котлет сделает!

Вдруг все резко изменилось: дракон на плече обжег кожу, предупреждая об опасности; темнота в углу комнаты раскрасилась переливами открывающегося портала; мой спасатель швырнул меня с кровати. Уже перекатываясь по полу ближе к перевязи с мечами, я услышала лязг и звон оружия. «Вляпалась в историю!» — с досадой подумала я, пролезая под кроватью и сдергивая перевязь со спинки. Ведь не лезла никуда, даже никому не хамила, и вот — нате здрасте! И кому я снова на хвост наступила?

Портал, через который пришли нападающие, уже свернулся в небольшую сияющую воронку, скудно освещая мое временное пристанище. Искры, высекаемые из оружия при соприкосновении, света почти не давали, но с их помощью мне удалось выяснить, что мой спасатель неплохо фехтует обеими руками, отбиваясь сразу от трех нападающих, да еще поддает им периодически ногами по самым интересным местам. Долго раздумывать времени не было. Кем бы ни были нападающие, вряд ли они пришли с мирными целями под покровом ночи, да еще втроем и с оружием в руках. Я, почти не задумываясь, встала на сторону меньшинства, надеясь, что мне не придется потом об этом пожалеть. Мечи на изготовку, небольшое сальто с переворотом, и я уже в тылу врага. Не ожидавшие такой подлости пришельцы замешкались и тут же поплатились за свою нерасторопность. Короткий бой, в результате — два трупа и один смертельно раненный.

— Допросим? — спросила я у спасателя, имея в виду оставшегося в живых.

— Лучше добить, чтоб не мучился, — спокойно отозвался мой союзник в прошедшем бою и перерезал горло нападавшему, добавляя тем самым еще один труп в мою комнату. — Скорее всего, он ничего не знает. Это лишь исполнители.

Закрытый портал превратился в маленькую точку и пропал, комната вновь погрузилась в кромешную тьму. На этот раз голос спасателя показался мне подозрительно знакомым, однако мой магический резерв был на нуле, и зажечь светильник, чтобы проверить свою догадку, я не могла. Но кто запретил мне проверить по-другому? Я вновь подняла клинки и крутанула вокруг себя.

— Как насчет тренировки, мастер? — ориентируясь по ощущениям, спросила я и пошла в атаку, которая тут же была отбита.

— Не время для занятий, послушница, — усмехнувшись, ответила мастер Регина, оттесняя меня на кровать. — Собирайся быстрее, посветить не могу, извини, иначе нас заметят.

— А кто были эти люди? — спотыкаясь о трупы, спросила я.

Собираться в темноте оказалось очень неудобным занятием. Хорошо еще, что все мои вещи остались лежать в сумках. Лишь верхняя одежда валялась на стуле, да неоткрытое письмо по-прежнему лежало на столе у окна.

— Я не знаю, — ответила мастер.

— Но вы же знали, что они придут! — воскликнула я, удивившись ответу магистра монастырской школы, мастера по боевой магии и владению классическим оружием.

— Ты задаешь слишком много вопросов в ненужное время и в ненужном месте, — резко ответила мастер Регина. — Надо торопиться.

— Я готова, — отозвалась я, застегивая сумку, в которую только что положила письмо Шторма.

— Отлично! Прыгай за мной! — приказала магистр и открыла заранее подготовленный портал.

— Чернушка! — в последний момент вспомнила я. — У меня лошадь владыки Варга, — пояснила я мастеру Регине, — я не могу ее бросить здесь одну.

— Я давно замечала, Хельга, что с твоей головой не все в порядке, а теперь сомнения в этом вовсе отпали! — встряхнула меня словно грушу белокурая воительница. — Тебя сейчас чуть не убили и будут пытаться убить снова, а ты думаешь о какой-то кобыле! Марш в портал!

— Нет! — выдохнула я, выворачиваясь из рук мастера Регины. — Если хотите, идите одна! Чернушка не раз меня спасала, я не брошу ее вот так.

Магистр обреченно вздохнула и свернула воронку портала.

— Пошли. Только тихо.

Я послушно направилась к двери, прихватив со стола огарок свечи, который зажгла, едва мы затворили дверь в мое уже бывшее пристанище.

До конюшни мы добрались без приключений, и мастер Регина заметно успокоилась. Трактир пустовал, на скрип лестничных ступенек никто не вышел.

Засов для входной двери стоял около стены. Видно, не так уж и страшно в Старожилах, раз трактирщик не запирает на ночь дверь на засов. На небе вновь стали появляться привычные россыпи звезд, я вдохнула полной грудью прохладный ночной воздух. Хозяйственные пристройки находились внутри двора. В самой конюшне нас ждал сюрприз. Она пустовала. Конюшня была предназначена для лошадок гостей, а единственной постоялицей была я, так что места, воды в поилках и корма моей Чернушке оказалось предостаточно. И куда, спрашивается, она могла деться из этого лошадиного счастья? Я растерянно заглянула во все уголки конюшни, но осмотр ничего не дал.

— Вот видишь, сбежала твоя кобылка, — поучительно высказалась мастер. — Почувствовала угрозу и сбежала. Умное животное, в отличие от тебя.

— Она не могла сбежать. Наверное, ее украли! — ужаснулась я своей догадке и вышла на улицу. — Надо пойти поискать. Может, кто-то из соседей польстился?

— Хеля, ты давно знакома с этим животным? — ласково, словно у больного человека, спросила преподаватель.

— Несколько месяцев, — не чуя подвоха, ответила я.

— За такое длительное время ты должна была понять, что милительскую лошадь невозможно украсть или потерять. Тем более лошадь самого владыки! Она сама решает, с кем ей идти и куда, если хозяина нет рядом.

Мы вышли за калитку и сразу же наткнулись на валяющееся под ногами тело.

— Это ж как надо было напиться! — с брезгливым возмущением сказала магистр.

— Да, — поддержала я недовольство Регины, наклоняясь и осматривая тело. — Так напиться, чтобы в буквальном смысле потерять лицо, не каждый может. — И перевернула беднягу на спину.

Увиденное заинтересовало мастера Регину, и она присела, рассматривая изуродованную голову несчастного. Лицо у него действительно отсутствовало, точнее, часть лица. Вместо левого глаза, носа, верхней губы и части щеки белела кость черепа, обрамленная кровоточащими рваными краями плоти оставшейся части лица.

— Интересный экземпляр, — протянула магистр, изучая края раны. — С откушенным лицом я сталкиваюсь впервые.

— Местные жители говорят, что с гор спустились кошкоподобные демоны, которые поедают людей и скот.

— Если это сделала подобная тварь, то почему она его не доела? — задала правильный вопрос магистр.

Не найдя ответа, я осмотрелась вокруг и нашла еще два трупа, о чем и сообщила мастеру Регине.

— Тоже с откушенными лицами? — поинтересовалась она.

— Нет, — ответила я, изучающе разглядывая тела, что в предрассветной мгле было сделать совсем непросто. — У одного нет руки и сломана шея. У другого внешние увечья отсутствуют, но тоже труп.

— Рука отрублена? — спросила магистр, заканчивая изучать безликого.

— Вроде тоже откушена, — неуверенно протянула я, рассматривая рану на обрубке. — Вы правы, мастер магистр, Чернушка наверняка сбежала, почувствовав опасность. Где ее теперь искать? — с тоской вздохнула я.

Вдруг мне в щеку ткнулось что-то влажное, а перед глазами блеснул клинок. Я отпрыгнула и, выхватив мечи, приготовилась отразить атаку. «Почему дракон и ящерка не предупредили об опасности?» — мелькнула мысль. Мелькнула и сразу исчезла. Потому что никто не собирался на меня нападать. Лишь черные глаза любимой Чернушки блестели недоумением. Мол, ты чего, воевать со мной собралась? Мое сердце возликовало радостью!

— Чернушка! Хорошая моя! — кинулась я обнимать лошадь, но на полпути остановилась.

В зубах Чернушка держала кисть человеческой руки с зажатой в ней саблей. Именно эта сабля и блеснула у меня перед глазами, когда лошадка незаметно ко мне подкралась.

— Плюнь! — велела я Чернушке. — Это совсем не вкусно, я куплю тебе вкусных яблок и пирожных.

Чернушка не реагировала, понимая, что пирожные ей достанутся нескоро, а рука уже отвоевана.

— Немедленно выплюнь эту гадость! Вдруг он был больной? Так и заразиться можно. Плюнь, говорю!

Наверное, последний аргумент оказался настолько действенным, что лошадка, немного подумав, согласилась и выплюнула на землю откушенную руку. Сабля звякнула о камень.

— Ну вот и наш кусачий демон, — вынесла вердикт магистр. — А ты боялась, что она потеряется!

У меня не было ни малейшего желания пререкаться с мастером Региной. Я стояла, обняв Чернушку за шею, и радовалась, что ей посчастливилось выйти победительницей из неравной схватки с тремя вооруженными бандитами.

— Что ты будешь делать с этой чудо-лошадью? — усмехнулась магистр, глядя на меня, ласково поглаживающую черную шелковистую гриву.

— Мы можем взять ее с собой, — осторожно предложила я. — В монастырской конюшне всегда есть место.

— И ты будешь натравливать ее на преподавателей-магистров, если мы будем ставить тебе плохие отметки? — рассмеялась Регина.

— Нет, конечно, — улыбнулась я. — Пожалуйста, мастер Регина, давайте возьмем ее с собой!

— Я думаю, это плохая идея, Хельга, — серьезно ответила магистр. — Когда ты научишься смотреть хоть немного дальше своего носа и начнешь думать, к чему могут привести твои поступки?!

— А что не так? — удивилась я.

— Все не так, Хеля! Если в монастыре поймут, что это за лошадь, какими возможностями она обладает, ее запрут в зверинец и будут изучать! А узнают обязательно, как только она откусит какую-нибудь лишнюю конечность назойливому послушнику вроде тебя!

— Я как-то об этом не подумала, — виновато вздохнула я.

— Об этом я тебе и пытаюсь сказать! Пора научиться думать!

— Вот видишь, милая, — обратилась я к Чернушке, продолжая ее гладить, — не получается у нас идти дальше вместе. Найдешь сама своего владыку? Вот умница! — Я поцеловала черную морду, получив удовлетворительный кивок. — Надеюсь, мы с тобой еще увидимся! Прощай, милая моя Чернушка! — Я легонько хлопнула ее по крупу, и лошадка растворилась в предрассветной мгле, не подняв ни единой былинки на пыльной и грязной дороге, словно ее тут никогда и не было.