Возвращение в Алмазные горы Багнюк Михаил
— Не меняй тему. — Девушка снова уперлась вампиру в ребра своим острым локтем.
— Эй! Поаккуратней! — фиксируя руку Хельги на безопасном расстоянии, попросил пострадавший. — У меня еще не все кости срослись и раны кровоточат.
— Почему так долго?!
— Потому что энергозапас пуст. Даже в ауре дыры заштопать нечем. Восстановление идет очень медленно. Из меня сейчас плохой боец. Надо ждать.
Древнейший восседал на троне и с нескрываемым удовольствием лицезрел своих подданных, заполнивших весь огромный зал. Две юные вампирши расположились в весьма фривольных позах у ног Древнейшего на ступенях перед троном. Они совсем недавно принимали пищу из личных резервов своего господина, о чем красноречиво говорили алые пятна на золотых парчовых одеждах с глубокими декольте и высокими разрезами вдоль бедер. Древнейший всегда баловал своих фавориток изысканными деликатесами, покупая молочных детей на рабских рынках. Вампирши это ценили, стараясь пробиться в любимицы к Древнейшему, остальное племя было не очень довольно, ведь рядовым членам кланов детей из рабского поселения на острове трогать было запрещено — из них выращивали полноценную пищу и взрослых работоспособных рабов.
Вот и сейчас насытившиеся деликатесом фаворитки мурлыкали подобно сытым кошкам, раздражая своим довольным урчанием собравшихся в зале собратьев. Человеческий колдун не приветствовал такого выпендрежа, но в чужой монастырь со своими заветами не лез, стараясь извлечь из союза с кровососами побольше пользы с наименьшими затратами. Августо стоял позади трона, не позволяя вампирам забыть, кто он и в каком статусе здесь находится.
Взоры красноглазых безволосых кровососов были устремлены на постамент с троном Древнейшего и возвышающегося на две головы из-за левого плеча предводителя могущественного человеческого колдуна. Никакого гула голосов и тихого перешептывания, никакой толчеи и давки за место поближе к трону. Море белесых голов безмолвно втекло в распахнутые двери и так же безмолвно заполнило собой все свободное пространство. Августо — для своих подчиненных Хозяин или шеф — не переставал удивляться этому жестокому и кровожадному племени. Они были глупы и хитры одновременно. Они обладали колоссальной физической силой и скоростью, но не сумели одолеть превосходящими силами обычную человеческую магичку в паре с ослабленным долгим пленом милительцем. Они с первой каплей выпитой крови впитывали жесткую дисциплину и безоговорочное подчинение Древнейшему. Но роптали вполголоса из-за угла о тех изысках, которые дарует предводитель своим приближенным к телу самкам. Они выращивают людей в качестве пищи, но, несмотря на достаточное количество еды, воруют людей с материка, рискуя быть обнаруженными. Просто удивительно, как тайная служба и стража Софинии и Шаурана еще не заинтересовалась столь частыми исчезновениями жителей прибрежных селений?
Видя, что зал заполнен, Древнейший окинул своих подданных колким жестким взглядом и снизошел до общения.
— Я рад, что все кланы нашли возможность сейчас прийти ко мне. — Шипяще-шелестящие звуки древнего языка прокатились по залу.
Все понимали, что данная фраза не более чем формальность, ее даже можно было бы назвать откровенным лукавством, ведь чем меньше кланов придет на сбор, тем больше получат пришедшие после дележа долгожданной добычи в людских городах.
— Для проведения ритуала открытия постоянно действующих врат в нижний мир все готово, — продолжал Древнейший.
— Воины, ушедшие с тобой, достали нужную жертву? — подал голос первый претендент на звание Древнейшего после возможной смерти нынешнего.
— Подходящая жертва доставлена. Это молодая и сильная человеческая чародейка. Но наши воины не сумели схватить ее. — Древнейший с допустимой долей иронии посмотрел на желающего его скорейшей смерти собрата. — Это сделал человеческий колдун. Привести пленников! — велел он сидящим на ступенях вампиршам.
Фаворитки грациозно поднялись. Толпа мгновенно расступилась, освобождая им проход к выходу из зала. Девушки шли сквозь живой коридор своих собратьев, гордо подняв головы, словно не выполняли приказ старшего о конвоировании пленных, а дефилировали на показе новых нарядов во дворце императора Софинии. Красные глаза соперниц буравили любимиц Древнейшего ненавидящими взглядами, но тем было совершенно безразлично мнение собратьев. Они наслаждались жизнью и всячески старались продлить это благословенное для них время, ведь каждой из них было известно, как поступит Древнейший, когда девушки перестанут приносить ему радость. Они, в отличие от остального племени, были осведомлены, чем питается их предводитель, и хорошо понимали, что чем быстрее наскучат господину, тем скорее превратятся из хищниц в жертв и будут употреблены в пищу, словно какие-то люди. Страх от осознания скорого конца пробуждал в фаворитках чрезмерную жестокость, злость и ненависть к собратьям. Они вышагивали, цокая каблуками по каменному полу. Юбки платьев, расходясь в разрезах, развевались сзади, оголяя стройные ноги. Безволосые головы были украшены изысканными золотыми диадемами. Эти две вампирши никогда не были подружками. Дочери разных кланов, они постоянно соперничали, а попав в милость к Древнейшему, стали подругами по несчастью, понимая, что сообща у них больше шансов продлить свою жизнь.
— Как поступим? — в нескольких шагах от камеры с заключенными спросила одна другую. — Для совершения ритуала Древнейшему понадобятся дополнительные силы, и это будет наш конец.
— Можем выпить девчонку, и ритуал не состоится.
— Он не простит.
— Предложи что-нибудь лучше!
— Дай подумать…
— Быстрее думай!
— Мы можем отпустить их. Скажем, что сбежали.
— Это нас не спасет.
— А этот второй — он тоже вампир?
— Только из отщепенцев. Они кровь не пьют и солнца не боятся.
— Тогда режем девицу, а кровь вливаем милительцу.
— И что будет?
— Вот и увидим, что будет. Девка тогда ослабнет. Ритуал сорвется. Брат Варга, скорее всего, подохнет. А главное — мы ни при чем! Они сами все это натворили!
— Не поверит…
— Надо сделать так, чтобы поверил!
Вступив в заговор против своего повелителя, фаворитки стремительно ворвались в камеру к пленникам. Одна придавила Нерка к полу, раздвинув ему челюсти. Фиксируя рот открытым, она не давала пленнику возможности пошевелиться. Другая вздернула вверх ногами Хельгу и вспорола ей шейную вену, удерживая девушку над разинутым ртом милительца, так чтобы кровь затекала точно в горло их дальнего сородича.
Инстинктивно Нерк сделал первый глоток. Ему не требовалось смаковать напиток, чтобы понять, какую жидкость вливают в него вампирши. Из гортани вырвался хрип, тысячи брызг замарали алым лица Хельги и Нерканна, а также руки удерживающих их кровопийц.
Хельга в немом ужасе наблюдала за действиями фавориток Древнейшего, не понимая их целей. Если бы они сами накинулись на нее, это было бы плохо, но объяснимо, однако то, что они творили с ней и Нерком, не поддавалось логическому объяснению.
— Чуешь аромат? — возбужденно раздувая ноздри, спросила вампирша, прижимающая Нерканна к полу.
— Да, такого я еще не пробовала, — сглатывая слюну, согласилась подруга. — Нектар…
— Жаль тратить его так бестолково. Может, хоть по несколько капель пригубим? — жалобно попросила первая.
— Он заметит! — рявкнула успевшая справиться с минутной слабостью старшая подруга. — Тогда нам не жить!
Запах коктейля из ароматной крови молодой девицы, насыщенной чудодейственными способностями оборотня и замешанной на чистой магии урожденной чародейки, пьянил вампирш, затуманивая рассудок. Та, что была немного старше, хитрее и сильнее, сумела обуздать страстное желание разорвать магичку и выпить ее всю до капли. Разум победил в неравной схватке с инстинктами. Вторая еле сдерживалась, и то только благодаря стоическому примеру подруги.
— Он подох, — констатировала вампирша, держащая Нерканна.
— Тогда пора заканчивать, — подытожила вторая. Она легким заклятием остановила сочащуюся из раны девушки кровь, накрутила ее косу на руку и потащила прочь из камеры. Вторая последовала ее примеру, с той лишь разницей, что схватила бездыханного брата владыки Милителии за левую лодыжку.
Справедливости ради надо отметить, что Хельга была в сознании, но превосходящие силы молодых и сытых вампирш не давали ни малейшего шанса на победу. Она была даже благодарна этим двум странным кровопийцам за то, что оставили ей жизнь и сподобились остановить кровотечение из шейной вены, которое все равно привело бы к смерти.
Ступени и коридоры закончились. Пленников вновь бросили к подножию трона.
— Что вы с ними сделали?! — вскрикнул Хозяин, скалой возвышаясь над троном.
— Что случилось? — недовольно продублировал вопрос Древнейший.
— Господин! — кинулась к предводителю островных вампиров одна из фавориток. — Он пил ее кровь! — Она указала рукой, унизанной перстнями, на пленных.
— Мы еле успели спасти жертву и залечить рану на горле, — с готовностью поддержала ее подруга.
— Надо было приставить охрану. Они решили сорвать ритуал, — скривился Древнейший.
Фаворитки довольно переглянулись — их ложь вполне удалась. Теперь можно не волноваться за ближайшее будущее, а потом они снова что-нибудь придумают. В этом они были уверены.
— Я вылечу девчонку, — подал голос Августо, поднимая Хельгу на руки.
Две пары красных глаз пронзили его убийственными взорами. Такой вариант развития событий любимицы Древнейшего не рассматривали.
— Благодарю, союзник, — прохрипел глава вампирьих кланов.
— Не стоит благодарности. Мне это нужно, так же как и тебе, — напомнил Августо, проходя сквозь строй хозяев острова к своим покоям в замке с девушкой на руках. — Скоро она будет вполне здорова и пригодна для наших планов. Надеюсь, обо всем остальном для ритуала вы в состоянии позаботиться сами, — бросил он Древнейшему, уже покидая зал.
Августо принес меня в свои комнаты, предоставленные ему в замке островных вампиров, и положил на широченную кровать, устланную шкурами каких-то диких пушных зверей. Запах сырости сменился ароматом лаванды. Мягкая кровать любезно приняла мое истощенное тело, в которое тут же вонзились чуть жестковатые ворсинки теплого приятного меха. Болезненных ощущений не было. После стольких истязаний битьем, холодом, жарой и сырым камнем мышцы наконец-то расслабились от легкого волшебного прикосновения.
— Не шевелись, — велел колдун. — Тебе надо отдохнуть.
Он провел руками надо мной так, как это делали целители в монастырском лазарете. Раны от магического воздействия такого высокого уровня зажили практически мгновенно, энергозапас восстановился, но, несмотря на это, слабость навалилась с новой силой. Видимо, это тоже было работой рук коварного Августо.
— Не пытайся сопротивляться. Только зря силы потеряешь. Предстоящий ритуал и так станет для тебя слишком болезненным и энергозатратным, не стоит заранее напрягаться.
Я молча слушала наставления врага, он неторопливо продолжал:
— Не буду врать. Тебе, скорее всего, не удастся выжить в этом мероприятии. Никому раньше не удавалось.
— Вы делали это раньше? — не удержалась я от (вопроса.
— Конечно, — подтвердил Августо. — Мы уже открыли трое врат. Но они были временно действующие. И точки выхода находились в малонаселенных местах.
— Старые урочища, — прошептала я, вспоминая откровения тролля Кадлука о его злоключениях в склепе. — Поселение гномов в Алмазных горах…
— Я вижу, ты в курсе, — прищурился колдун. — Проболтался кто?
— Сама догадалась, — буркнула я, отворачиваясь к стене.
— Можешь гордиться, — игнорируя мой жест протеста, продолжил Августо, — врата, которые предстоит открыть тебе, будут иметь выход на окраине Софьянграда. Более того! — Он поднял указательный палец, обращая внимание на важность сказанного. — Они будут постоянно действующие! Твари из двух десятков нижних миров попрут в столицу непрекращающимся потоком. Пока император с Советом старейшин будут затыкать врата на многочисленных входах, демоны заполонят Софинию и мир погрязнет в хаосе.
— Ты хуже любой твари из нижних миров! — прошипела я. — Они просто голодные, а ты убиваешь ради власти.
— Побереги силы. Слабым бывает особенно больно, — напомнил он. — Мне надо проверить врата в Софинии. Я скоро вернусь, никуда не уходи, — хохотнул он, прежде чем исчезнуть в провале межматерикового ужасно энергоемкого портала.
Я попыталась успокоить мысли и трезво, без эмоций оценить степень угрозы и способы выхода из сложившейся ситуации. Получалось не очень хорошо: не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Только моргать возможно беспрепятственно, головой поворачиваю с трудом. Пока меня не трогают, нужно вспомнить уроки медитации Дарвингиля и постараться разбудить то, что было даровано мне при посвящении в Братство.
— Готовьте пентаграмму! — приказал Древнейший приближенным, едва человеческий колдун скрылся с глаз.
Несколько здоровенных вампиров притащили пять бочек со свежей кровью. Большую часть центра зала перед троном освободили, и фаворитки, макая в бочки белых мертвых голубей, призванных заменить кисти, принялись вычерчивать на каменном полу древние символы, не принадлежащие этому миру, но призванные пробудить вселенские силы, которые намертво соединят меж собой несколько противоположных миров. Древнейший внимательно следил за правильностью нанесения, главы вампирьих кланов сосредоточенно наблюдали, стараясь не упустить ни одной мелочи.
Все были заняты приготовлениями и предвкушением предстоящего действа, которое приведет их племя к мировому господству, поэтому момент пробуждения их враждебного дальнего сородича остался незамеченным.
Первое, что сделал Нерк, придя в себя и ощутив бурлящую в нем силу от крови магички-оборотня, — одним точным движением отращенных до размера кинжала когтей снес голову Древнейшему. Пока предводитель вампиров почувствовал вдруг возникшую буквально из ниоткуда угрозу и попытался разобраться в ее причинах… Нерку с его возросшей до уровня островных вампиров реакцией хватило доли секунды, чтобы исполнить задуманное. Кто-то скажет: «Недостойный воина поступок — удар исподтишка!» Другие назовут поступок сумасбродным, ведь убийцу своего правителя кровожадные вампиры точно не выпустят живым. А закоренелые оптимисты рассудят так: «У Нерканна был единственный шанс из миллиона на спасение, и он постарался его использовать».
Дальнейшие события развивались с такой быстротой, что, окажись здесь случайно сторонний наблюдатель человеческой расы, он успевал бы лишь считать трупы, которые оставлял за собой старший брат владыки Варга.
Естественно, Нерканн бросился спасать глупую и сумасбродную девчонку. Местные жители не то чтобы очень сильно пытались ему помешать, но все, как один, включая глав кланов, встали на защиту фавориток ныне усопшего Древнейшего, которые уже заканчивали выведение кровавого узора из древних символов в центре зала. Часть вампиров встала стеной, отгораживая пентаграмму от внезапно ожившего дальнего сородича, другие ринулись на врага, посмевшего поднять руку на вождя. Нерк убивал подданных Древнейшего, требующих отмщения, без всякого энтузиазма. Скупо раздавая смертельные удары каждому, кто приближался, он не делал лишних движений, берег силы, понимая, что просто так никто уйти с острова им не позволит. Если он спасет Хельгу от участи жертвы ритуала, пусть даже ценой собственной жизни, у них будет шанс не допустить вторжения демонов в родной мир.
Милителец снес двери в покои человеческого колдуна, даже не поморщившись от установленной вокруг защиты. Смертельное заклятие, призванное спалить любого входящего вампира, нанесло перекачанному энергией Нерканну ужасный уродующий ожог, но жизни не лишило. В любой защите можно найти брешь, если хорошенько поискать. Нерку ее искать не пришлось, ему просто повезло. Августо, не желая проникновения безволосых в предоставленные ему комнаты, настраивал заклинание на погибающих от солнечного света кровососов. Собственно, заклятие и основывалось на имитации энергии солнца, что логично, учитывая, кому принадлежит остров. Это спасло Нерканна, но энергия, генерированная его желудком из крови Хельги, позволила защите нанести непрошеному гостю страшный уродующий ожог.
Хельга вздрогнула от неожиданного хруста разламывающихся дверных петель. Повернув голову на звук, она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какой-то невеселой.
— Отдохнула?! — весело поинтересовался Нерканн, с трудом шевеля черными от ожога губами. — Погостили, и хватит. Вставай! Чего разлеглась?
Никогда еще магичка не видела друга в таком жутком состоянии: всклокоченные волосы опалены, лицо обожжено, клыки стали длиной до подбородка, а когти скорее напоминают шауранские кривые сабли, заплывшие красным глаза говорят о переизбытке магической энергии и полной боевой трансформации.
— Я не могу! — попыталась выкрикнуть Хельга, отчаянно моргая — единственное движение, полностью ей доступное.
Из глаз брызнули слезы. Дальнейших разъяснений не требовалось. Милительский вампир подошел ближе к кровати и, не убирая когтей и клыков, принялся распутывать заклятие, наложенное на Хельгу колдуном Августо. Занятие получилось не из легких и очень энергозатратное. Благо было из чего черпать расходный материал.
Потерявшие предводителя вампиры, как только пентаграмма была полностью готова, организовали погоню за пленником. «Из дворца ему все равно деться некуда, поэтому и торопиться необязательно» — так рассудили главы кланов. Вампиры, посланные за сбежавшим Нерканном, настигли его в момент снятия заклинания с Хельги. Не разбирая особо, куда они пришли, безволосые воины втроем ринулись в заботливо снесенные Нерком двери. Но не учли, что отсутствие дверей не гарантирует им прямого доступа в покои человеческого мага. Учитывая магический уровень колдуна, несложно догадаться, что защита, поставленная им, не одноразовая. Она была постоянно действующая, со всеми вытекающими отсюда последствиями: первопроходцы сгорели мгновенно, маленькими кучками пепла осыпавшись на пороге. Остальные притормозили, не желая повторить судьбу сородичей. Они прекрасно видели, как Нерканн проводит магические манипуляции с приготовленной жертвой, но поделать ничего не могли.
— Как выбираться? — спросила Хельга, когда контроль над собственным телом полностью к ней вернулся. — Здесь они нас не достанут, но и мы не можем выбраться из этой ловушки.
— Выйдем через окно, — предложил друг.
— Тут нет окна, — возразила магичка.
— Значит, будет, — усмехнулся Нерк, кожа губ уже начала восстанавливаться после ожога.
— Постой! — остановила Хельга друга, уже начавшего ускоренно выплетать заклятие на уничтожение куска каменной кладки. — Здесь нас тронуть не могут. А там, снаружи, этих тварей тысячи.
— Почему ты так в этом уверена? — прищурил красный глаз Нерк.
— Потому что они здесь живут! Это их государство! Их среда обитания! — рассердилась Хельга.
— Ты предлагаешь сидеть здесь и ждать, когда вернется этот почти всемогущий Хозяин и закончит начатое?
— Нет, я просто пытаюсь найти другой выход.
— Если он и есть, то я его не вижу, — честно признался милителец. — У нас есть шанс только потому, что сейчас день. Ночью не стоило бы даже пытаться.
— Давай! — согласилась с железными мужскими доводами девушка.
Нерк бросил сплетенное заклинание в стену. Оно с громким хлопком впиталось в камень, который стал на глазах разрушаться. Неприятность состояла в том, что все эти действия прекрасно видели соглядатаи-кровососы, о чем было тут же доложено главам кланов.
Брат Варга первым шагнул в проем и осмотрелся, помогая затем магичке выбраться наружу. Довольно ярко светило солнце, что не могло не радовать уставшую от смертельных приключений пару друзей.
Когда они пробежали бегом почти всю площадь перед дворцом, Нерканн остановился и обратился к девушке:
— Я должен вернуться. Не спорь со мной! — Он мгновенно пресек возможное оспаривание его решения и пререкания. — Надо уничтожить пентаграмму. Иначе они найдут кого-то еще и откроют врата.
— Это еще не повод для самоубийства! Ты уничтожишь пентаграмму сейчас, но что помешает им создать ее снова?
— Я убил Древнейшего. Многие знания хранились лишь в его голове, поэтому на восстановление или создание чего-то подобного уйдет не одно десятилетие. К тому времени ты успеешь подрасти и поумнеть.
— Ты понимаешь, что не вернешься оттуда? — серьезно спросила Хельга, не поддержав шутливый тон друга.
— Я прожил длинную и хорошую жизнь. Неужели ты думаешь, что тысячелетнему вампиру, испробовавшему крови девицы магички-оборотня, может быть страшно умирать?
— Я буду по тебе скучать…
— Беги к берегу, там человеческое поселение и лодки.
На этом друзья разбежались в разные стороны: Нерканн вернулся во дворец, Хельга со всех ног бросилась через площадь. Несмотря на дарованный шанс, Судьба руками вампирьих магов подкорректировала их планы.
Главы кланов кровопийц, узнав об угрозе побега жертвы, велели своим магам согнать над островом облака, чтобы убийственные лучи дневного солнца не мешали воинам в поимке беглецов. Маги отлично справились со своей задачей. Площадь быстро заполнялась местными жителями.
Нерк, успевший забросить в тронный зал дворца пару сложных, разрушающих любую стороннюю магию заклятий, увидев резкое магическое изменение погоды, поторопился выйти обратно и помочь бывшей послушнице. Но приличная толпа разъяренных дальних сородичей была другого мнения, и, чтобы пробиться к Хельге, милительцу пришлось бы расправиться не с одной сотней противников. Он честно пытался это сделать. Однако сложно даже с ускоренной втрое реакцией и удесятеренными, дарованными кровью силами справиться с врагом, превосходящим в сотни раз численностью и в тысячи — кровожадностью.
Хельге, впервые оставшейся наедине с такими страшными чудищами, от страха удалось даже разбудить магическую татуировку дракона. Это стало серьезным подспорьем в сохранении жизни и здоровья. Дракон ускорил восприятие, подсказывал, где и как лучше и быстрее ударить. Частичная трансформация в виде отращенных когтей и клюва помогла только в первые минуты боя. Они очень быстро сточились и обломались, оказавшись менее прочными, чем когти вампиров. Добежав по головам, периодически взлетая, до небольшого парка с хозяйственными постройками, Хельга вырвала из земли деревце, оказавшееся березкой. Но как и в истории Нерканна, в данной ситуации враг, многократно превосходящий в численности, не оставлял ни малейшего шанса на выживание, даже учитывая нечеловеческую силу, многолетние тренировки и магические умения юной чародейки. Ей не давали возможности трансформироваться, чтобы улететь, напирая живой массой через трупы собратьев. А если бы такая возможность и представилась, то очень сомнительно, чтобы сами умеющие летать вампиры позволили упорхнуть своей законной добыче.
«Шансов на выживание нет, — отчетливо поняла Хельга, начиная ощущать усталость. — Я погибну на этом проклятом острове! Надо было выходить замуж, детей рожать и как там еще говорила Тамар-опа?»
Шансов нет, а жить очень-очень хочется.
— Шторм!!! — что есть силы завизжала Хельга. — Шторм! Спаси меня!
В голове у девушки зазвучал спокойный голос:
— Ты наконец про меня вспомнила?
— Я и не забывала никогда! — вслух взвизгнула Хельга, отмахиваясь березкой от очередного кровососа. — Ну ты же знаешь все сам!
— Чувствую, что не забывала. А почему не звала раньше?
— Сама справлялась! — продолжала вслух диалог с невидимым собеседником Хельга, орудуя вырванной березкой на манер боевого шеста.
— И сейчас справишься. — Любимый был явно рассержен столь долгими скитаниями избранницы.
— Сейчас не справлюсь!
— Куда ты денешься, — отмахнулся мысленный собеседник.
— Никуда не денусь, сожрут меня! Нерка уже убили, я без оружия. И целый остров голодных кровососов, — отрапортовала Хельга, взбираясь на крышу сарайчика.
— И что?
— Тебе, конечно, все равно. Ты у нас почти бессмертный. А я не хочу подыхать незамужней старой девой!
— Помнится, ты обещала ко мне вернуться, — задумчиво протянул голос Шторма.
— Не поторопишься, и я вернусь к тебе окровавленным обрубком с разорванным горлом, выдранным сердцем и откушенными конечностями.
Вампиры не стали в погоне за беглянкой забираться на крышу, они просто подсекли столбы, и Хельга рухнула к ногам голодных кровососов. Пару раз взмахнув несчастным деревцем, девушка ощутила клыки на щиколотках обеих ног. Подняться ей больше не удалось. Березка откинута в сторону, руки заломлены. От мгновенной смерти Хельгу спасло слишком большое количество голодных вампиров. Они, отпихивая друг друга, толпой устремились к поверженной жертве, чтобы впиться клыками в нежное девичье тело. Боль от первых укусов гулко отозвалась в моторе, перекачивающем благословенную жидкость, именуемом сердце. Искалеченное тело и воющая от страха и обиды душа запели победную оду смерти.
С каждой потерянной каплей крови Хельга теряла силы и способность к сопротивлению. Несколько отстающих безволосых оторвали от припавших к венам на ногах девушки более удачливых. Завязалась драка за драгоценную кровь молодой магички. Временно побеждавшие жадно впивались клыками в доступные участки тела, чтобы через пару ударов сердца быть атакованными своими собратьями. Победители менялись. Жертва, широко раскрытыми глазами глядя в серое тоскливое небо, тихо умирала. Совсем не так она представляла свою смерть. Героическая смерть от клинка достойного врага, с оружием в руках, при спасении чужих жизней, была более предпочтительной и желанной. А получилось, что своей безвестной кончиной она дарует силы проклятым кровососам, служа для них изысканным десертом, за который они готовы побороться с собратьями. Жар ушел, боль ушла. Она уже не чувствовала многочисленных укусов, пронзающих кожу и плоть.
Облака разверзлись вихрем межмирового перехода. Огромная тень широкого размаха сверкающих стальных крыльев накрыла почти половину вампирьего острова. Беснующийся дракон дыхнул огнем на умирающую девушку, разом сжигая вражескую орду, столпившуюся вокруг нее. Из глаз чудовища посыпались голубые молнии, без промаха поражающие цели. Селение запылало в огне. Достать дракона вампиры возможности не имели. Он же, наоборот, крушил, палил, раздирал врагов без жалости и сострадания, смертельным вихрем мечась над островом.
Каменные колонны дворца Древнейшего повалились, крыша обрушилась, погребая под собой прекрасные фрески и изысканную лепнину выдающихся мастеров. Прежде чем сознание окончательно покинуло Хельгу, она поняла, откуда взялось имя у ее возлюбленного. Шторм, смерч, ураган, цунами. Все эти определения в равной степени подходили для описания сущности рассерженного дракона.
Кровососы, пораженные магическим огнем, истошно выли, катаясь по земле и пытаясь сбить с себя пламя. Несколько вампирьих магов попытались организовать оборону. Они сформировали защитный купол и атаковали чудовище мощными энергетическими сетями на магии крови. Шторм отмахнулся от заклятий, как от назойливых мух, одним щелчком когтя снося импровизированную защиту безволосых.
С моря подходили корабли объединенных сил милительцев и ночников. Высаживаясь на берег, они выковыривали кровососов из убежищ, подвалов и пещер, в которых те пытались спрятаться от бушующего драконьего пламени и смертельного солнечного света. Яссаф прорывался в первые ряды, видя бесстрашие, умение обращаться с мечом и азарт дочери Варга. Он не желал ударить в грязь лицом перед девушкой, которую так долго добивался. А после того как он бесстыже проспал взятие на абордаж вражеской триремы, и вовсе стал предметом для насмешек всей команды «Королевы ночи». Зан получила в том бою первое ранение, но призналась в этом, только когда они вернулись на Зеленый остров, падая в обморок от потери крови. Сейчас Яссаф вместе с Зан плечом к плечу сражались с кровососами в одном из подвалов. Хорошее начало.
Дракон опустился на землю и принял человеческое обличье. Он направлялся к израненной девушке, которая тихо умирала на поле боя среди поверженных врагов. В десятке шагов от нее открылся портал перехода, выпуская своего пассажира. Хозяин криво усмехнулся, оглядывая развалины вампирьего города.
— Не планировал я знакомиться с легендарным драконом вот так, — задумчиво изрек Августо.
— Я и не собираюсь с тобой знакомиться, просто убью с удовольствием. — Мрачный Шторм сделал шаг навстречу.
— И дашь девчонке умереть? — изобразив на лице искреннее изумление, поинтересовался Хозяин.
Основатель Братства обернулся и понял, что этот мерзавец прав. Быстро убить его не удастся — слишком сильная защита высшего порядка, недоступного даже старейшинам, плотно облегала физическое тело и ауру негодяя. Убивая его, он потеряет драгоценное время, которое необходимо, чтобы спасти свою такую несносную и такую вздорную, но единственную любимую и желанную. Во всем многообразии многочисленных миров, в которых ему довелось побывать, он не встречал подобной той, которая отняла часть его сердца, часть души и сейчас так нуждалась в его помощи. Но отпустить это страшное существо, по незнанию называемое человеком, благодаря которому весь мир чуть не перекочевал на другую сторону спирали и чуть не стал одним из нижних черных миров со всеми вытекающими отсюда последствиями, он тоже не мог.
— Ну я пошел? — весело поинтересовался Августо, глядя в лицо Шторму, на котором отразились все терзающие дракона чувства.
— Иди, — выдавил из себя одно слово Шторм и ринулся к девушке.
Хельга лежала с широко раскрытыми, ничего не видящими глазами, без каких-либо малейших признаков жизни.
— Как трогательно, — поаплодировал Хозяин с саркастической усмешкой.
— Иди, пока я отпустил тебя. И не искушай меня, — прорычал Шторм.
Августо не прожил бы так долго, если бы был глупым человеком. Он не стал провоцировать злющее существо высшего порядка и вновь открыл портал, намереваясь уйти.
— Я могу как член Братства оспорить твое решение? — Звонкий голос Дарвингиля никак не вязался с картиной разрушения и смертей, которая развернулась вокруг.
Его белоснежное одеяние тоже не очень вписывалось в это зрелище.
— Ты снова опередил меня. — Из-под развалин дворца Древнейшего выбрался грязный, заляпанный кровью, но не растерявший самообладания Нерк.
— Делайте, как посчитаете нужным! — дал отмашку Шторм, поднял бездыханное тело девушки на руки и понес в сторону союзнического флота.
«Королева ночи», как всегда, прекрасная и волшебная, мирно покачивалась на якоре вблизи побережья.
— Не вмешивайтесь, щенки, — прошипел Августо. — У меня нет желания вас сейчас убивать.
— Зато у нас это желание пересиливает все остальные, — поигрывая трофейным зазубренным мечом, оскалился Нерканн.
Друзья с оружием на изготовку стали обходить противника с разных сторон.
— Вы не сможете мне помешать! — повторно открывая портал, спокойно сказал Хозяин.
Он оградил себя еще одним щитом и шагнул в зарево перехода. Нерканн с Дарвингилем кинулись за ним, но портал быстро свернулся, превратившись в маленькую точку. Уходя от неприятностей, Августо не заметил, как Нерк кинул в воронку портала ему вслед небольшой зеленый камешек.
— Это его убьет? — обратив внимание на действие друга, спросил Дарвингиль.
— Нет, это был амулет Матери Земли из Синталя. Он перенастроит портал на Синталь и перекроит планы этого урода. Мы его еще достанем, Дар!
— Можешь не сомневаться, а ты чего такой потрепанный?
— У меня, знаешь ли, последние месяцы выдались слишком напряженными, — криво усмехнулся вампир.
— Надеешься выклянчить отпуск? — хитро прищурился Дарвингиль.
— Пойдем честно заслужим его, пока мой братец не покромсал на ужин всех врагов!
На прекрасном корабле под точно подобранным именем «Королева ночи» шел несколько иной диалог, больше похожий на спор.
— Варг, она умирает!
— Множество воинов положили в бою свои жизни, — справедливо заметил Варг. — Если мне не изменяют глаза и нюх, то она уже мертва.
— Еще нет! — Глаза дракона гневно сверкнули.
— В ней не осталось крови для жизнедеятельности. Даже если мы залечим укусы, это ее не спасет.
— Я не успею к цитадели. Но если ты готов помочь, мы применим технологию переливания крови и Хеля будет жить.
— Здесь нет людей. Лишь вампиры и ночники. Хельга — человек. Ей не подойдет ни то ни другое. У кого ты возьмешь кровь для переливания? — Пессимизм владыки Милителии ничто не могло прошибить.
— У меня, — твердо проговорил Шторм. — Ты возьмешь кровь у меня и вольешь ей ровно столько, сколько будет необходимо для ее жизни. Невзирая на последствия, — добавил он, пресекая попытку вампира оспорить это решение.
— Ты тоже не человек. Сила твоей крови вполне может сжечь ей кровеносные сосуды да и само сердце.
— Хуже уже не будет, — напомнил дракон.
— Может стать хуже для тебя, — не согласился с ним владыка Милителии. — Если я что-то сделаю не так, тебе помочь уже никто не сможет.
Ответом ему был мрачный взор Шторма, принявшего единственно возможное для него решение.
После молниеносно коротких приготовлений в виде нанесения на пол каюты Варга рунических символов единства, обработки ран жертвы вампиров заживляющими и обеззараживающими бальзамами, вскрытия глубоких вен на ее руке и артерии на руке Шторма, Варг низким шелестящим голосом начал проведение обряда.
Нерканн и Дарвингиль ворвались в каюту Варга слишком поздно. Дракон и магичка лежали в круге рунических символов единства без признаков жизни.
— Что ты с ними сделал?! — крикнул Нерк, вздергивая владыку Милителии за воротник бархатного камзола.
— Провел обряд переливания крови, — честно ответил младший брат старшему. — Исполнил все в точности, как велел ваш отец-основатель.
— Что мы можем сделать? — Нерк искал помощи у эльфа, магическая и фитомедицина которого давно перегнала в искусстве врачевания другие народы.
— Только ждать. — Дарвингиль бессильно развел руками.
В пещере отшельника в Бесплодной пустоши продолжали развиваться события.
Едва за Августо и его пленниками закрылся проход портала, как на его месте тут же открылся другой. Вышедший из него средних лет мужчина с внимательными серыми глазами приблизился к безуспешно пытавшемуся встать на ноги жрецу.
— Где она? — приподнимая за волосы голову отшельника, спросил незваный гость.
— Кто «она»? — попытался поиграть в непонимайку раненый.
— Моя дочь, — спокойно ответил настоятель чародейского монастыря. — Она была здесь несколько минут назад.
— Я не знаю.
В глубине серых спокойных глаз, если постараться, можно было разглядеть зарождающееся бешенство.
— Где она? — внешне спокойно повторил вопрос настоятель.
— Ее и брата владыки Варга захватил тот самый таинственный Хозяин. Им оказался двенадцатый старейшина Совета, — сплевывая кровь изо рта, поведал Алнил.
Глава монастыря помог жрецу подняться и залечил его раны, потребовав затем полного отчета. Настоятель с удивлением слушал сбивчивый, но достаточно полный рассказ отшельника о последних событиях и известных ему фактах из жизни Хельги. Решение было принято сразу.
— Я возвращаюсь в монастырь и собираю Совет старейшин. А ты, жрец, отправляйся в Софьянград и доложи обо всем императору.
— Может, вы со мной? — робко спросил отшельник.
— Тебя плохо обучали храмовники, иначе бы ты знал — решения старших в иерархии магов не обсуждаются, — отрезал отец Хельги.
Алнил при помощи настоятеля связался с братом. И они вместе с самим императором и советником Николой в то же самое время, когда на далеких островах шел ожесточенный бой, арестовывали и отправляли в подвалы дворца всех, кто мог быть призов частей к заговору и помогал Августо в его черном деле. Оливия Иленкарская, первая из задержанных старейшин, не стала отпираться и, будучи не только красивой, но и хитрой дамой, быстро сдала императору всех заговорщиков, кто был ей известен. Остальные аресты покатились по Софийской империи и прилегающим государствам. Каждого, кто хоть как-то был причастен к «заговору Хозяина», сажали под замок, чтобы потом отправить в Софьянград на судебное разбирательство. Император сам проверял каждого подозреваемого, включая старейшин. Наказание виновным — смерть.
— Непонятно, как этому Августо удалось обмануть вас, император? — спрашивал Ален. — Вы же самолично ввели его в Совет старейшин.
— Все очень просто, мой друг, — грустно улыбнулся правитель Софийской империи. — Он и близко ко мне не подходил.
— При всем уважении, я вас не понимаю, — смутился советник.
— Технология другого мира. Создание клонов, големов, живых кукол. Названий и методик множество, а суть одна. Из человеческой плоти и крови создается кукла. Ее наделяют ограниченным интеллектом, а потом с помощью заклятий подчинения руководят ее действиями.
— Это страшная технология, — поморщился Ален. — Живые существа не должны гневить Создателя подобными делами.
— Тут я с тобой согласен, — проговорил император. — В древних хрониках сказано, что люди из других миров создавали целые армии таких боевых големов. Те миры уже погибли.
— Что будет с Хельгой? — рискнул спросить Ален.
— Ничего не будет. Все обвинения сняты. Она может спокойно жить в любом месте Софинии.
— Благодарю, — склонился в поклоне перед императором Ален. — Вот только захочет ли, — добавил он тихо для самого себя.
К великому удивлению Августо, портал вывел его не в тайное убежище в Бесплодной пустоши, а буквально выплюнул на алтарь ониксового храма заброшенного города Синталя. Алтарь мгновенно нагрелся и притянул к себе колдуна, словно магнитом. Ноги Августо подкосились, и спустя пару мгновений он уже лежал распластанным на алтаре. Тело отказывалось повиноваться.
— Что за ерунда? — ругнулся великий и ужасный Хозяин, стараясь подняться на ноги.
— Твоя кровь и сила, полученная обманом, сыграли с тобой злую шутку, не так ли? — Лицо хранительницы города и храма материализовалось над алтарем. — Храм призвал своих покровителей и слуг. Твоя кровь откликнулась.
— Ты не сможешь убить меня, — зло прошипел колдун.
— Я лишь заберу то, что ты взял не по праву, — не стала спорить хранительница.
Когда материализовалось и тело хранительницы, в руках у нее оказался тот же клинок, которым когда-то был нанесен пробный разрез на плоти обманщика. Женщина исчертила грудь разложенного колдуна рунами и магическими символами. Черная кровь не спешила покидать своего носителя. И тогда в храме один за другим стали появляться призраки шаманов древнего рода. Они образовали круг, серединой которого был пленник, и затянули речитатив заклинаний. Августо зачарованно наблюдал за действом, не веря глазам своим. Души, давно ушедшие в высшие сферы, вернулись, чтобы покарать лжеца и вора. Они безжалостно вырывали знания из памяти колдуна, боль в голове разрывала череп на тысячи кусков. Он умолял о смерти, но та не спешила облегчать его страдания. И когда хранительница задала главный вопрос: «Ты отрекаешься добровольно от древней крови?», он уже готов был дать единственно верный ответ.