Свой путь Руда Александра

Кинув на него мрачный взгляд, я попыталась удалиться.

– Ола,– некромант придержал меня за руку.– Мне ты нравишься в любом виде, честное слово! И я тебя в любом случае узнаю.

– Ты меня только что галлюцинацией назвал,– напомнила я.

– Удивился,– честно признался Ирга.– Не думал, что ты на такое способна.

– О,– заявила я.– Ты еще не знаешь, на что я способна!

– Меня это не пугает,– сказал некромант, откровенно глазея на мою улучшенную корсетом грудь.– Тебя проводить в общежитие или сама доползешь?

– Изящно дойду,– поправила я насмешника, с тоской думая о том, каких трудов мне это будет стоить.

...Если вы думаете, что легко распутать хитроумно завязанную шнуровку, которая находится у вас на... скажем, ниже спины, то вы глубоко заблуждаетесь. В этом убедилась я через полчаса бесплодных попыток стянуть с себя юбку. Можно было бы уже давно ее разрезать, но сделать этого не позволяла жадность в надежде сдать этот предмет туалета назад и вернуть хотя бы половину цены. Попытка обратиться к Томне за помощью ни к чему не привела – девушка улетучилась куда-то гулять.

Отто и Трохим, заявившиеся узнать результаты сегодняшнего дефиле, застали меня взахлеб рыдающей на кровати. Трохим сразу полез на шкаф за приятно булькающим успокоительным, а Отто присел рядом.

– Ну и что мы оплакиваем на этот раз?

– Мою несчастную женскую судьбу! – провыла я.– Стоило одеться по-модному, как все уставились как на диковинного зверька, и юбку снять не могу! И потрясающие мальчики внимания вообще не обращают!

– Ола, а нас тебе недостаточно? – поинтересовался Трохим, протягивая мне продегустированный напиток.– Мы очень даже обратили на тебя внимание!

– Нет.– Я глотнула успокоительного.– Я слышала, как ты смеялся! Нет, ты ржал, как жеребец на выпасе!

– Это от возбуждения,– сказал Трохим, давясь от смеха.– Твоя зад... мягкая часть тела с бантом очень интересно смотрится!

– Тихо! – сказал Отто, забирая у меня бутылку.– Настойка на мяте, мелиссе и валериане! Лучшая вещь для успокоения нервов.

– И юбка не снимается! – пожаловалась я, отбирая у полугнома бутыль, у него нервы стальные, нечего зариться.

– О! Юбку сейчас снимем! – оживился Трохим.

– Ну попробуй,– разрешила я.

Через десять минут Трохим смахнул пот с лица.

– Это просто пояс верности какой-то. Никогда не имел проблем с девичьими юбками до этой! Отто, твоя очередь.

Отто опытным взглядом ремесленника окинул поле боя.

– Тут только резать!

Мой горестный вздох прервался икотой – настойка начала действовать.

– Намазать Олу мылом, чтобы она стала скользкой и сама из юбки выпала! Или Иргу позвать, у него пальцы тонкие, гибкие.

От обеих идей Трохима мне стало страшно.

– Режь, Отто! Только аккуратно!

– Обижаешь! – пропыхтел мой лучший друг, орудуя маникюрными ножничками и стараясь не подставлять под них пышную бороду.

– Слушай! – Сегодня у Трохима явно был день повышенной идейности.– А может, ты слегка наклонишься, чтобы Отто было удобнее резать шнуровку? Она тогда так аппетитно натянется...

Благодаря принятому успокоительному я только зарычала. Хотя откровенно хотелось пнуть заботливого одногруппника.

Тем временем поток идей продолжался:

– Водить тебя в таком прикиде по Университету и брать деньги! Или нет, еще лучше: продать право стянуть с тебя юбку!

– Все,– прошептал сзади Отто.– Я закончил. Можешь теперь его придушить.

С радостным визгом я кинулась на Трохима.

Отто выудил меня из горы подушек и одеял. Я смеялась. Ничего лучше не поднимает настроение, как приличная свалка. Трохим щупал горло:

– И почему ты не пошла на боевого мага? Взяли бы с удовольствием как царапающее и визжащее оружие.

– Хорошая юбка! – Отто смотрел на вещи практично.– Она даже не спала с тела.

– Еще бы.– Я сосредоточенно тянула юбку вниз. Юбка без боя не сдавалась – снималась вместе с кусочками кожи. Друзья следили за процессом с интересом. Отто – с профессиональным, Трохим – гм... я вспомнила, что под юбкой ничего нет и, показав коллеге язык, спряталась за шкафом.

Вечер наша дружная компания проводила, как обычно, в кабачке. Мой барашек, на расчесывание которого ушел битый час, превратился в симпатичную волнистую прическу. Юбку я подарила Отто – его заинтересовал удивительно цепкий материал. Корсет я решила оставить, все-таки любая девушка в приличном корсете выглядит симпатично.

– Ола, что ты пишешь? – поинтересовался Отто, пытаясь заглянуть через мое плечо и не расплескать пиво.

– Жизненную мудрость. Чтобы не забыть.

– Ну и?..

– Жизненная мудрость номер один. Не стоит охотиться за тем, что не воспримет тебя в истинном обличье. Жизненная мудрость номер два. Нечего быть молодой овцой. Мудрость номер три. Одна из составляющих счастья – удобная одежда.

– Глубокомысленно,– заметил Отто.– Младшей сестре письмо строчишь?

– Угу.– Я была довольна. Приятно, когда есть кому передать накопленный опыт, побыть умудренной старушкой.

– И что ты теперь думаешь делать?

– О! – Я закатила глаза.– У меня созрела идея, куда с пользой потратить свободное время!

– С пользой? – недоверчиво протянул полугном.

– С пользой! – решительно тряхнула я головой.– Надо наконец серьезно заняться учебой. Сессия на носу!

Трохим выронил из руки кружку с пивом.

Глава 6
Лучший вечер в жизни

– Ола, Ола, золотце, я знаю, что ты где-то здесь,– ворвался в мой сон голос Отто. Эх, не удался послеобеденный отдых!

– Чего тебе? Я сплю! – пробурчала я.

– Ага.– Полугном с треском проломился через заросли кустов к Гаю Влюбленных, где я решила соснуть часок-другой на уединенной полянке.– Значит, ты на Летний бал не идешь?

– На какой Летний бал? – спросила я, не открывая глаз.

– Тот, которой проводит городской голова.

Ежегодно наш городской правитель проводит Летний бал – самое желанное светское мероприятие года. Там завязывались деловые связи, намечались будущие супружеские пары, плелись интриги, назначались фавориты и уходили в небытие прежние любимцы. В общем, высокоаристократическое действо.

– Рожами мы с тобой не вышли на этот бал идти.– Я попыталась вернуться в приятный сон.

– Это ты – рожей,– уточнил друг.– Я – лицом. Но на этот бал мы идем.

Я рывком села на подстилке и уставилась на Отто.

– Я выиграл пригласительный в лотерею,– старательно сдерживая счастливую улыбку, сказал полугном.

– Выиграл. В лотерею. Пригласительный.– До меня медленно доходила ошеломляющая информация.

На Летний бал можно было попасть тремя путями:

1. Будучи аристократом или очень успешным и очень-очень богатым дельцом или их отпрыском;

2. Будучи кавалером/дамой кого-то из вышеперечисленных;

3. Выиграв в ежегодную лотерею один из двадцати пригласительных на двоих.

Лотерея ежегодно приносила в городскую казну сумму, с лихвой покрывавшую все недостачи бюджета. Даже самый бедный житель города считал своим долгом купить билет – а вдруг, вдруг Госпожа Удача улыбнется именно ему?

Я билеты лотереи не покупала. Год назад Отто подсчитал сумму, которая у меня уходит на всевозможные лотереи, акции и прочие мероприятия с «гарантированными призами» и строго запретил тратить деньги на ерунду. Для пущей надежности почти всю мою выручку от общего дела полугном откладывал в банк «на старость». С такой концепцией дела я согласилась не сразу, но, проведя вечер за расчетами собственного бюджета и поразившись своему умению спускать деньги на радость всем торговцам и проходимцам города, возмущаться перестала.

– Ты же мне запретил лотерейные билеты покупать! – возмутилась я.

– Вот она, женщина! – вздохнул друг.– Я ей про бал, а она мне про лотерею. Я же не ты. И если я раз в год куплю два билетика лотереи, то голодной смертью не помру. Тебе напомнить «счастливый» билетик?

– Не надо,– пробурчала я.

Как-то я провела ритуал, призванный выяснить счастливые для меня номера билетов лотереи. Номеров оказалось много. Я честно купила их все, положив на это две стипендии и еще заняв денег. И выиграла. Конечно, выиграла – ритуал был проведен по всем правилам.

Четыре простеньких деревянных расчески. Пять пар шнурков. Кусочек мыла. Детскую погремушку. Всякой дребедени набралась целая полотняная торба. Единственным приятным выигрышем оказался кулек леденцов. Отто, икая от смеха, принес мне собственный подсчет моего убытка. Скрипя зубами от злости, я два дня стояла на рынке, пытаясь продать хоть что-то и вернуть себе часть денег. Потом привезла «выигрыш» домой и отдала сестрам. Мама тогда еще подозрительно осведомилась, не ограбила ли ее старшая дочь бедного торговца?

– Бал! – мечтательно проговорила я, пока мы шли к общежитию.– Танцы! Платья! Прически! Украшения!

– Деловые связи! Контракты! Полезные знакомства! – вторил мне полугном.

– Отто, мне нужны деньги! Я хочу выглядеть на балу не хуже других.

– Я знал, что ты это скажешь,– вздохнул друг.– Вот твои деньги, я забрал их из банка. Постарайся распорядиться ими с умом, хорошо?

Я кивнула.

– Мне нужна будет твоя помощь. Чтобы не попасть на подделки твоих ушлых родственников. Хочу все по высшему классу!

– У моих родственников все подделки только высшего класса,– обиделся полугном и призадумался.

– Это ведь и мне придется одеться прилично,– дошло до него.– Галстук... Ненавижу! Новый сюртук купить, туфли. Эх...

– И все модное! – добила я.

Отто задумчиво подергал себя за бороду.

Мысль, пришедшая в голову, заставила меня остановиться.

– А что, если меня никто, совсем никто не будет приглашать на танцы? И я простою возле стены весь лучший вечер в своей жизни?

– Мне бы твои проблемы,– махнул рукой полугном.– На первый танец я тебя приглашу, а потом будем завязывать полезные знакомства. Скучать будет некогда.

– Ты умеешь танцевать бальные танцы? – удивилась я.

Отто покраснел, и я не стала дальше развивать эту тему.

Что-то в последнее время я часто стала ходить по модным магазинам. Повзрослела, что ли? Как бы там ни было, к подготовке к балу я отнеслась очень серьезно. И купила действительно все самое лучшее. На настоящие бриллианты денег не хватило, но бижутерию я купила очень даже приличную. При этом пришлось потратиться на парикмахершу, долго колдовавшую над моими волосами под охи-ахи Лиры.

Полное облачение состоялось за час до начала бала. Я повернулась к зеркалу и открыла глаза, чтобы замереть в изумлении. Это была одновременно и я и не я. Платье, неимоверной стоимостью сорок золотых – моя стипендия за четыре года! – сидело на мне великолепно. Оно подчеркивало то, что надо подчеркнуть, и скрывало то, что надо скрыть. Куда-то подевался животик, талия стала узкой, бедра – округлыми, грудь – соблазнительной. Кажется, я разгадала секрет красоты эльфиек: одно такое платье, и ты красавица! Я прошлась по комнате, привыкая к аккуратным туфелькам на маленьком каблучке. Платье замерцало голубыми блестками, мои движения утратили угловатость и порывистость и стали текуче-танцующими. Я снова посмотрела на себя в зеркало. Как же я раньше не замечала этой длинной красивой шеи, гордо держащей на себе голову? Как мимо моего внимания прошли черные брови вразлет и выразительные серо-зеленые глаза? Аккуратный носик? Пухлые губки? Пышные волосы, спадающие на открытую спину красивыми волнами?

– О Силы Небесные! – застонала я.– Ёшкин кот! Неужели я такая красавица?

Лира пожала плечами. Ее снедала зависть.

В дверь постучали. В комнату вошел знатный гном в строгом зеленом сюртуке, подпоясанном широким кожаным поясом с серебряными заклепками. На поясе висела небольшая секира с искусной гравировкой. Коричневые панталоны и чулки подчеркивали крепко сбитые, мускулистые ноги. Аккуратные зеленые туфли ступали по полу бесшумно. Я посмотрела на бороду, причудливо заплетенную в косички, в которых поблескивали украшения, на аккуратно расчесанные волосы и неуверенно спросила:

– Отто?

– Это ты, Ола? – дрожащим голосом отозвался он.

– Я.

– Ты что с собой сделала?

– А ты?

– Провел день в парикмахерской,– гордо сказал полугном.– Ты прекрасно выглядишь.

– Ты тоже.

– В какую сумму платье влетело? – сказал прекрасный гном, превращаясь в моего друга.

– В большую,– сказала я.– Я в нем еще не один раз замуж выходить буду и даже потомкам передам.

– Не один раз,– хмыкнул Отто. Он подошел ко мне и вздохнул: – Я ниже тебя на голову. Засмеют.

– Ничего подобного! – сказала Лира.– Сейчас это модно – быть ниже своей спутницы. Новая любовница короля выше его на полторы головы!

– Утешила,– буркнул полугном.– Пойдем уже, я извозчика нанял. Он за простой деньги берет.

– А зачем тебе секира? – спросила подруга.

– Это ритуальная,– ответил Отто.– Официальная ритуальная секира гнома. Разрешена на публичных мероприятиях.

– Тупая, что ли?

– Говорят тебе – ритуальная,– рассердился полугном.– Ни один гном в своем уме не использует ее не по назначению. Это только для поединков чести и для кровного братания.

– Ах, Отто, это будет лучший вечер в моей жизни! – сказала я, залезая в коляску извозчика.– Вечер, о котором можно только мечтать!

Лучший друг улыбнулся.

– Подождите! – раздался крик, и к нам подбежал Трохим.– Вы на бал? Подвезете?

Мой одногруппник был одет вычурно-официально, хотя лицо особой радости не выражало.

Сидя в коляске, мы с интересом рассматривали друг друга.

– Ты тоже на бал? – наконец спросил полугном.

– Да. Лидия пригласила. Ненавижу официальные мероприятия.

– Кто такая Лидия?

– Моя новая подружка. Дочка заместителя городского головы.

Мы с Отто изумленно переглянулись.

– С каких пор бедный студент-теоретик имеет в подружках дочку заместителя головы? Или мы о тебе чего-то не знаем?

– С тех пор, как я спас ее, когда она тонула в речке, решила проявить самостоятельность и погулять в одиночестве. Теперь вцепилась в меня как репей. Дура набитая.

– Тогда почему ты с ней? – удивилась я.– Если она такая дура набитая?

– Потому что дура, набитая деньгами,– философски сказал Отто.– К тому же наличие такого папеньки предполагает по крайней мере вежливое обращение.

Трохим уныло кивнул.

– Кстати, я вас даже не узнал,– сказал он, рассматривая наши наряды.– Вы как-то подозрительно прилично выглядите. А ты вообще на нормальную девушку стала похожа.

Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но мои слова утонули в пронзительном визге.

– Трохим! – Источник невыносимого звука приближался к нам со ступенек городского дома собраний.

– Лидия,– выдохнул Трохим.

Пока девушка обнимала моего одногруппника, я ее придирчиво рассматривала.

Платье, вероятно, шито на заказ. Во всяком случае, я ни в одной лавке не видела такого количества розовых рюшечек и кружавчиков, составляющих вместе композицию «седло на корове». Длинные блондинистые волосы Лидии были закручены в прическу, украшенную огромным количеством камней, отчего тяжелой головой девушка старалась поворачивать аккуратно и медленно, на всякий случай подпирая ее рукой.

– И как у нее шея не сломалась? – шепнул мне Отто, оценивший профессиональным взглядом суммарный вес камней в прическе, диадемы и сережек.

– Аристократка,– сообщила я.– Куда нам!

Когда я рассмотрела дам, присутствующих на балу, моя уверенность в собственной неотразимости увяла. Блеск драгоценностей и шуршание дорогущих платьев. Цокот каблучков дорогих туфель по мраморному полу. Каждая из присутствующих вела себя так, будто это не прекрасный вечер, а обыденное мероприятие, какое бывает каждый день. И будто они выглядят так даже утром, встав с постели.

– Ола,– полугном дернул меня за руку.– Посмотри на меня. И теперь повторяй: я здесь самая красивая! Все мужчины падут к моим ногам! Мы заключим выгодные контракты!

– Я такая замухрышка! – Я рассматривала себя в огромное зеркало в холле. Платье сидело как-то криво, прическа уже успела слегла растрепаться, косметика выделялась на бледной коже.

– Смотри на меня,– повторил друг.– И перестать себя грызть! Разве ты можешь выглядеть плохо в таком платье? Ты сколько за него отдала? Вон смотри, та тетка... Я руку на отсечение даю, это платье работы моей троюродной сестры! А у тебя – натуральное эльфийское. Разве может сравниться эльфийское платье с гномьим? Ты только присмотрись, как оно ее полнит!

Я задумалась. Потом посмотрела на себя в зеркало. А все– таки я хорошо выгляжу!

– Вот и славненько! – сказал Отто, мгновенно уловивший перемены в моем настроении.– Еще вопрос: ты хоть один артефакт взяла? Не боишься, что тебя в этом гадюшнике сглазят?

– Обижаешь! – ответила я.– Присмотрись повнимательнее.

Полугном присмотрелся. Конечно, все недорогие артефакты пришлось снять. Вообще в продаже есть артефакты, стилизованные под украшения, но денег на них у меня не было. Совсем без артефактов я обойтись не могла, и прическу держала моя любимая шпилька.

– Ну, будем надеяться, все пройдет хорошо,– сказал полугном, потянулся дернуть себя за бороду, но вовремя остановился. Я вдруг поняла, что он переживает и волнуется точно так же, как и я, только старается этого не показать. На душе сразу полегчало.

– Пойдем покорять вершины,– бодро сказала я, беря спутника под руку.

После небольшой приветственной речи голова объявил начало танцев. Отто дернулся было в комнату, где играли в карты, но я этого ждала, поэтому успела его затормозить:

– Ты обещал мне танец!

Полугном помялся:

– Я плохо танцую.

– Отто...

– Я умею танцевать только вальс.

– Отто!

– Я ниже тебя!

– Ты посмотри вокруг,– прошипела я.

Лучший друг оглянулся. Лира была права – все девушки были выше своих партнеров. Некоторым для этого пришлось становиться на высоченные каблуки, больше напоминающие ходули. Тут и там жертвы моды хватались за своих партнеров по танцу судорожными движениями. Клонящиеся туда-сюда высокие дамские прически напоминали березовую рощу при сильном ветре.

Отто, выразив на лице полную покорность судьбе-злодейке, подал мне руку. Танцевал он неплохо, но зверское выражение лица все портило.

– А почему?..– начала я, но полугном сбился и наступил мне на ногу.

– Я считаю такты! – рявкнул он.– Раз-два-три! Раз-два-три! Разбираюсь с ногами, какую куда ставить. А ты мне мешаешь! Ты хочешь танцевать или нет?

– Ладно, ладно, не кипятись, буду молчать.

Когда танец окончился, лучший друг смахнул пот и сказал:

– Я пошел заниматься делом. Если что, позову.

Я осталась одна посреди бальной залы, полной незнакомых людей.

– До чего же некоторые деньги любят! – проворчала я, стараясь приободриться.

– Ольгерда?

Я резко развернулась. Передо мной стоял Блондин Лим собственной персоной. На руке у него висела особа, будто сошедшая с обложки женского журнала.

– Здравствуй,– сказала я, лихорадочно пытаясь вспомнить правила этикета.– Сегодня хорошая погода, не правда ли?

– Брось, Ольгерда,– засмеялся Лим.– Ты никогда не была светской дамой.

Я обиделась, но не вспомнила ни одного светского ругательства и промолчала.

– Потанцуем? – предложил Блондин.

Я кивнула. А почему бы и нет?

Лим отлепил от себя красотку и обнял меня за талию.

– Я надеюсь, ты умеешь танцевать? – спросил он.

– Конечно,– с достоинством ответила я. Куплю маме новую юбку, спасибо ей за то, что гоняла меня на занятия танцами!

Блондин танцевал божественно. Я словно плыла по паркету, кружась как пушинка в его сильных и умелых руках.

– Ты, наверное, тут единственная здравомыслящая особа женского пола,– сказал Лим.– Понацепляли каблуков, ни потанцевать, ни по саду прогуляться.

Я кивнула. Я была вся во власти танца, и какую бы чушь ни нес Блондин, я бы все равно кивала и улыбалась.

– Ну же, Ольгерда! Поддержи светскую беседу! Как тебе последние кладбищенские новости?

– Какие?

– Ты не слышала? Удивлен, удивлен. Что, твой дружок некромант тебя не посвятил?

– Он не мой дружок! – привычно возмутилась я. Когда же я последний раз видела Иргу? Давно, недели полторы назад. Я тогда выбирала себе платье, никак не могла выбрать и спросила совета. Ирга улыбнулся и предложил пойти голой или в рубище – мол, будет оригинально. Я обиделась, стукнула его им же принесенным букетом, и больше некромант мне на глаза не попадался.

– Еще танец? – спросил Блондин.

Мне очень хотелось сказать «да», но гордость не позволяла.

– Молчание – знак согласия,– провозгласил Лим и снова меня обнял.

– Так что за новости? – спросила, сгорая от любопытства.

– На городских кладбищах появился какой-то псих. Раскапывает могилы, делает себе армию зомби и убивает всех праздношатающихся по ночам. Некроманты из городской службы и стражники уже неделю патрулируют кладбища и улицы, но пока никого не поймали.

– И сколько жертв? – спросила я.

– Пока что шесть человек, но, думаю, будет больше. Новость разносится, появятся желающие самостоятельно изловить маньяка. А ему этого и надо. Тем более что уже предлагают очень хорошую награду.

– И никаких подозрений?

Лим пожал плечами:

– Я этим не занимаюсь. Просто новость рассказал.

Я с интересом спросила:

– А чем ты сейчас занимаешься? Почему ты не вернулся в столицу после окончания Университета? У тебя же там родители?

– Я здесь в аспирантуре учусь. Тем более предки надоели.

Кажется, я поняла в чем дело. В столице таких родовитых отпрысков пруд пруди. А Лиму больше по нраву быть первой лягушкой в маленьком болоте, чем одной из первых в большом.

– А почему тебе это интересно? – спросил Блондин.

– Просто...

– О своих противниках надо знать побольше, так? – Лим улыбнулся, и я вдруг поняла, почему за ним бегает столько девчонок.

– Ты мне не противник.

– А ты мне противник.

– Почему?

– Ты же против меня, значит, противник.

– Я не против тебя,– пусть говорит, что хочет, только бы продолжал танцевать.

– Тебе ведь не нравятся мои методы. Да и с моими друзьями ты старалась дела не иметь. Думаешь, я не вижу?

– Я так не думала.– Кажется, весь Университет знает, что мы с Лимом друг друга недолюбливаем.

– Вы с полугномом перекрыли для меня возможность ведения дела,– серьезно сказал Блондин.