Запретный район Маршалл Майкл
Глава 08
Вы знаете, как это бывает, когда в голове крутится смутная мысль: вы чуете, что что-то неладно, вы догадываетесь, что думаете не о том, понимаете, что нечто ускользает от вашего сознания, но никак не можете сообразить, что же именно? А что бывает, если вы напрочь забываете об этом, а потом, чуть позднее, эти мысли снова являются к вам и начинают вас преследовать, причем непрерывно и надоедливо?
Вот сейчас со мной такое и произошло, правда, на один короткий момент.
Я забыл об этом.
Я задремал на несколько минут, убаюканный этим каменным пространством и жуткой усталостью, а когда очнулся, Элкленд сидел рядом и рассматривал свои ладони. Приподнявшись и приняв более вертикальное положение, я поглядел на этого Действующего Деятеля, и его вид несколько меня встревожил и обеспокоил. Это был первый раз, когда я смог рассмотреть его лицо в освещении, сколько-нибудь приближающемся к нормальному, первый раз с того момента в ресторане отеля «Пауэрс» двенадцать часов назад, и произошедшая в нем за это время перемена оказалась весьма заметной. Дело даже не в том, что он выглядел вымотанным: он выглядел еще и совершенно больным. Кожа была чрезвычайно бледной под остатками принудительного загара, а фонари под глазами были черными, болезненными. Я кашлянул, давая понять, что проснулся, он вздрогнул и обернулся ко мне. В это мгновение он выглядел гораздо более молодым, но очень обеспокоенным человеком. Потом он рассеянно улыбнулся и снова превратился в просто измученного человека шестидесяти с лишним лет.
– Я почти дошел до ручки, – заявил он. – Это был такой долгий путь, понимаете ли… И что теперь? Нам, видимо, придется нырять отсюда вниз? Или что?
Я чуть не подавился смехом. Район Стабильный достигает в высоту почти восьми сотен ярдов. Он осторожно и неуверенно улыбнулся, словно подозревая, что я могу сказать, нет, конечно, мы вовсе не собираемся нырять, я вас сейчас летать научу. Чтобы отвлечь его от таких скорбных мыслей, я достал свой видифон.
– Нет, – сказал я. – Есть надежда, что отсюда мы уберемся с комфортом.
Я набрал номер Шелби в Районе Брэндфилд, и менее чем через пять звонков был вознагражден появлением на экране ее сияющей физиономии.
– Божежтымой, Старк! Как ты там?
– Я-то отлично. А как твои штучки?
– Очень хорошо, Старк, они похожи на… Да ты где вообще, Старк?!
– Сижу на крыше Района Стабильный.
– Божежтымой!..
– Да-да, я знаю. Слушай, Шелби. Мне нужна твоя помощь. Сделаешь мне одолжение?
– Всегда готова, Старк, целиком и полностью. Железно.
– Меня надо забрать отсюда.
– Конечно. Могу забрать. Железно. Заметано.
– Но есть одна проблема, Шелби.
– Да ну? Излагай.
– Нас тут двое.
– Тоже мне, проблема. Будет не так удобно, да и слишком далеко я тебя не смогу отволочь, но сделаю.
Я почувствовал такое облегчение, что чуть не свалился на пол.
– Шелби? Ты отличная подруга, я очень высоко ценю твою дружбу и поддержку.
– Взаимообразно, Старк, все у нас с тобой взаимообразно. Придется с полчаса подождать. Чао!
Я убрал видифон. Элкленд выглядел гораздо спокойнее.
– Кто это?
– Одна моя подруга. У нее имеется гелипортер.
– Ее голос мне показался несколько… напряженным.
– Да нет, ничего. Отличная баба. Она из Брэндфилда, вот и все.
Брэндфилд – это Район для богатых людей, там все очень чисто и просто. Каждый взрослый в Брэндфилде – либо врач, либо адвокат, либо дантист, специализирующийся на исправлении прикуса, просто жена и домохозяйка, а их прелестные дочери, умеющие великолепно держаться в обществе, просто порхают с одного бала на другой, устраивают вечеринки и занимаются шопингом, дожидаясь своего часа стать врачами, адвокатами или женами дантистов. Почти треть этого Района занимают площадки для гольфа, а борьба за звание самого эксклюзивного гольф-клуба частенько принимает невероятно яростные формы. Первые три такие клуба, самые знаменитые, вообще никого не принимают в свои ряды.
Шелби – стопроцентная девушка из Брэндфилда, но у нее имеется и другая сторона. Большая часть ее друзей сочла бы чрезмерно эксцентричным и экстравагантным умение завести часы, она же мотается повсюду на своем гелипортере, как лихая птичка, и даже, как я подозреваю, имеет некоторое представление, как эта ее машина работает. Когда я однажды заметил ей, что это настоящая магия, она, кажется, не слишком в это поверила. Некоторые врачи, адвокаты и дантисты, особенно специалисты по исправлению прикуса, со временем наверняка обнаруживают, что им обвалилось несколько больше того, на что они рассчитывали вначале.
Мой Деятель только головой покачал:
– Никогда там не был. По правде говоря, я вообще мало где бывал. А где это?
– Через пару Районов отсюда. Она сказала, что будет через полчаса, но она всегда немного опаздывает.
Возникла пауза, прежде чем Элкленд заговорил снова:
– Значит, мы в конечном итоге выберемся отсюда?
– Кажется, так. Круто, верно?
Он снова замолчал. Я тоже сидел тихо, исподтишка наблюдая за этим Действующим Деятелем. Он покачивался и время от времени вздрагивал. Он явно очень устал, но старался бороться со сном. Такое впечатление, что его что-то продолжает беспокоить. Через минуту он встряхнулся и повернулся ко мне:
– Старк, когда мы отсюда выберемся, то куда направимся?
Мы с ним еще не успели обсудить положение, в котором оказались с того момента, как очутились на плоту, так что я уже давно ждал этого вопроса. Сейчас, наконец, стало вполне понятно, что мы выжили и будем продолжать жить, и это означало, что настало время обсудить некоторые вопросы.
– Ну, это вроде как вам решать. Мое задание – найти вас и привезти назад в Центр.
Он кивнул и болезненно улыбнулся.
– Однако, – продолжал я, – у меня есть ощущение, что вам, вероятно, понадобится некоторое время, чтобы прийти в себя и вообще сориентироваться. Или еще для чего-то. Кроме того, есть еще два-три вопроса, которые мне хотелось бы с вами обсудить. У нас есть альтернативный вариант – сперва отправиться в Цветной.
– Это там вы живете?
– Ага. Вместе со своим котом. Центр пока что не имеет понятия, что мы выбрались отсюда. Когда мы к ним заявимся – парой часов раньше, парой часов позже, – это особого значения не имеет. Я человек гибкий. Так что решать вам.
– Если вы не возражаете, если вы действительно не против, я бы хотел отложить свое возвращение туда на некоторое время. Если это вас не затруднит.
В этот момент он выглядел таким убитым и жалким, так напоминал потерявшегося ребенка, что я едва не начал расспрашивать его, что за чертовщина происходит в его жизни. Но обычно ведь получаешь от человека гораздо больше достоверной информации, если он начинает все рассказывать сам, если его не понукаешь, если не нужно полагаться только на то, что сумел задать все нужные вопросы. Вот я и не стал его теребить. Я вообще всегда веду себя со своими клиентами на удивление мягко, даже нежно. И очень хотел бы, чтобы хоть кто-то был столь же мягок и нежен со мной.
– Ладно, нет проблем. Теперь вот что. У нас есть примерно сорок минут, я думаю, пока она прилетит. А у вас такой вид, словно вам не мешало бы немного поспать. Так почему бы не вздремнуть?
– Да, конечно. Поспать – это мне действительно крайне нужно. Не знаю, правда, удастся ли заснуть, но я попробую.
– Вот и хорошо. – Меня отнюдь не радовало то, каким бледным и вымотанным он выглядит, какой у него осоловелый взгляд. – Не беспокойтесь, я без вас не улечу.
Он улегся на камень, подложив пиджак под голову вместо подушки, и меньше чем через минуту отрубился. Я закурил новую сигарету и уставился в небо, дожидаясь подхода кавалерии из-за холмов и обдумывая ситуацию.
Мне было совершенно непонятно, что произойдет, когда мы вернемся в Цветной. Предполагалось ведь, что я привезу Элкленда обратно в Центр, именно такое задание было мне дано, верну его некоторым парням, с которыми он должен будет закончить работу, которой они там занимались. Но тот факт, что Элкленда никто вовсе не похищал, что он удрал оттуда по собственному желанию, несколько менял ситуацию.
Я ведь не из-за денег работаю, понимаете? Я просто делаю свое дело или, вернее, интересное дело или такое дело, которое представляется мне правым и правильным. Именно это позволяет мне делать эти дела хорошо. Я следую своим инстинктам, и обычно они ведут меня правильным путем. Кое-кто по завершении работы даже благодарен мне – правда, нередко это совсем не те люди, кто изначально просил меня сделать эту работу. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает, и иной раз мне самому приходится выбирать, кто именно. Единственный человек, у которого никогда нет ни единого шанса выиграть, – это я сам, потому что для меня никаких побед не существует, а есть только грядущие битвы. Иногда мне хочется, чтобы все было не так. Но положение всегда остается все тем же.
Как оказалось, Шелби – впервые за всю жизнь – прилетела почти вовремя, что было очень хорошо. Вовремя, но отнюдь не раньше назначенного срока.
Пока Элкленд спал, я встал и подошел к краю крыши, чтобы как следует осмотреться. Открывавшийся оттуда вид – это был вид! Да еще какой вид! Самая высокая стена в Городе окружает Район Вавилон, но это совершенно другой Район, да и расположен он далеко отсюда. Вавилон всего три сотни ярдов в поперечнике, с какой стороны ни посмотреть, но более мили высотой. Именно туда устремляются люди, которым страшно нравится жить в высоченных зданиях, там они и ошиваются. На одних этажах расположены их офисы, некоторые этажи полностью жилые, есть там и отели, и развлекательные комплексы, имеется даже шестиэтажный парк, а еще у них самые-самые «я-все-могу» лифты в мире.
Стабильный следует за ним. Мы сейчас находились в том его конце, что граничит с Ройлом, но гораздо ниже уровня гор искореженного железного лома, блестевшего на солнце. Позади него виднелась более низкая крыша Красного, а затем, чуть выше, крыша Центра. Еще дальше отсюда, невидимый в отдалении, располагался Цветной. Слева был Фнапх, справа – Натши, а дальше, еще через несколько Районов, Ширнись Еще Разок. Шелби должна прилететь сзади, примчаться из своего Брэндфилда, проскочив сперва над Районом Йо!, а потом над Грэйнджером.
Ну ладно, хватит географии – вполне могли бы вы сказать, но, признайтесь, это вас впечатлило. Некоторые люди за всю жизнь побывали всего в двух или трех Районах. Я этого понять не могу, но так уж обстоят дела. В небе вокруг меня было пусто: гелипортеры – это каприз, причуда, с которой расстались более сотни лет назад. Машина Шебли – сущий антиквариат, она просто переходила у них в семье по наследству и не использовалась, пока на свет не появилась сама Шелби. Путешествия на другие планеты практически прекратились, тамошнее население относится к этому точно так же, как и наше.
Я так полагаю, что теперь у людей уже не возникает особого желания что-то искать: где-то на свете, разумеется, есть подходящее для вас место, и вы туда едете и там остаетесь. Но большинство остается в том Районе, где они родились. Районы нынче такие обособленные, такие специализированные, что если вы выросли в одном, то не будете себя комфортно чувствовать ни в каком другом. У некоторых людей все же возникает желание постранствовать, попутешествовать просто ради самого путешествия, ради того, чтобы увидеть новые места и иные, новые и странные, вещи просто потому, что они существуют, но таких людей немного. От добра ведь добра не ищут, не правда ли? Если уже нашел самое лучшее, зачем пытаться искать что-то еще? Большая часть народа это самое лучшее к настоящему моменту уже нашла, набрела на свое пастбище, устроенное полностью в соответствии с их желаниями и потребностями, и теперь пасется там, щиплет травку. Я не из таких, однако, полагаю, мне никогда не удастся чувствовать себя как дома нигде, куда бы я ни заявился.
Так я стоял и смотрел вокруг добрых пятнадцать минут. Ведь редко выпадает возможность увидеть нечто в этом роде, так что я стоял и впитывал в себя окружающее и упаковывал это в память. А когда ее заполнил, то повернулся и пошел назад, к спящему Элкленду, и тут же пожалел, что не вернулся раньше.
Действующий Деятель снова мучился от какого-то кошмара, и на этот раз все выглядело гораздо хуже, чем то, что я видел в его номере в отеле. Когда мы попадем в Цветной, я намерен его немного расспросить, прозондировать этого Элкленда – для его же собственного блага. Для этого вовсе не было необходимо, чтобы он был рядом, но так оно пойдет гораздо легче.
Зная по опыту, что это не самая лучшая идея – насильно будить человека при такого рода кошмарах, если можно этого избежать, я сел поближе к нему, закурил сигарету и поднес ее к его искаженному ужасными гримасами лицу, чтобы дым попадал ему в ноздри.
Через пару минут я услышал некий звук. Это был очень слабый звук, но вокруг было так тихо, на этой вершине мира, что от этого звука я весь содрогнулся, с головы до пят, и тут же бросился к отверстию колодца. Звук повторился, на сей раз громче, и я сразу понял, что это такое. Яростно ругаясь, я выхватил пиджак из-под головы Элкленда и растянул его над дырой, стараясь создать тот же эффект, который производила бы решетка на освещение внизу, а потом положил на середину еще одно устройство из тех, что прихватил с собой. Элкленд не проснулся, так что я ткнул его в бок, и он в конце концов очнулся.
Некоторое время он озирался вокруг широко распахнутыми глазами, все еще не в силах выбраться из своего кошмара, но в итоге начал ориентироваться в происходящем.
– Что случилось?
– Полиция. Опять. – Звуки, которые я услышал, были глухим пыхтением и чиханием. – Они в том помещении, откуда идет дождь. Это те самые двое, что приходили в отель, но готов поспорить, что теперь они прихватили с собой побольше коллег.
– Ох, какой ужас! – произнес Элкленд, быстро вскакивая на ноги. – А ваша подруга скоро прилетит?
Прошло всего двадцать пять минут со времени моего ей звонка, что означало, что ждать придется, по моим прикидкам, еще минут пятнадцать.
– Еще не скоро. Думаю, нам следует убраться подальше от этой дыры. Причем быстро.
Я взял Элкленда за руку и повел его по крыше, двигаясь со всей возможной быстротой. Либо какая-то часть или обломок нашего плота забила канал и вызвала тревогу, либо они настолько вдохновились погоней, что начали прочесывать все подряд. Я надеялся, что имеет место как раз последнее. Если бы даже они еще не поняли, что мы забрались сюда, на эту верхотуру, тогда, как только они установят, что нас в этой дождевой комнате нет, то сразу решат, что единственное место, где мы можем находиться, – это здесь. Мы уже бежали, и я осматривал небо в поисках гелипортера, но его там пока что не было видно.
– Дело принимает скверный оборот, не так ли? – спросил он.
– Да, – ответил я. – Они теперь наверняка притащили с собой кого-нибудь из сил безопасности, а те стреляют на поражение. Бежать нам отсюда некуда. – Тут я вспомнил свои сомнения по поводу того, чтобы укрыться где-нибудь на берегу реки, и печально усмехнулся.
И тут – вот сюрприз! – я заметил в небе маленькую, едва различимую точку. Она направлялась к нам со стороны Района Грэйнджер. Кавалерия все же идет на помощь, прибывает на сей раз более или менее вовремя. Несколько секунд спустя я услышал позади нас чей-то слабый вопль.
– Вот дерьмо! – заметил я, заставляя Элкленда бежать еще быстрее. – Они нашли колодец и выбрались наверх!
Гелипортер уже превратился в видимый силуэт, парящий в отдалении и приближающийся все быстрее, и тонкое жужжание его двигателя становилось все слышнее. У меня возникли некоторые надежды, но, оглянувшись, я увидел голову, показавшуюся из колодца.
– Я их вижу! – заорал этот человек и заскребся, выбираясь наружу. Я заметил, что одет он во все темно-синее. От Снедда я знал, что это форма сил безопасности, и у меня упало сердце.
– Теперь бежим со всех ног, словно черти за нами гонятся, – сказал я Элкленду.
– Точно-точно, – выдохнул он и действительно побежал немного быстрее. То, что он столько времени пробыл в насквозь пропитанном водой костюме, видимо, несколько его взбодрило. Я вполне мог не отставать от него, но продолжал оглядываться, следя за дальнейшим развитием событий. По крайней мере, он все-таки бежал, а не полз. Мы оторвались от преследователей на пару сотен ярдов, а прицельно выстрелить и попасть с такого расстояния, особенно в бегущую цель, это надо быть чертовски хорошим стрелком.
Скверная же новость заключалась в том, что гелипортер был все еще в доброй полумиле от нас, а также в том, что на крыше теперь было пять мужиков, одетых в темно-синее, и все они бежали в нашу сторону, и бежали быстрее нас. А это означало, что оставленное мною там устройство не оправдало надежд, не сработало, и это было действительно скверно. А оставил я там АпатиБомбу, которая могла бы здорово улучшить наши шансы на спасение.
Потом я увидел тех двоих дюжих полицейских, вылезающих на крышу, а затем убедился, что Бомба все-таки сработала. Те двое выглядели так, словно их ледником переехало. Тогда почему же эти, в синей форме, еще не свалились?! Возможно, тем двоим было приказано взобраться по колодцу наверх первыми, и они приняли на себя весь удар. И еще, я вспомнил, они же были сильно насморочные! Можно было лишь порадоваться, что я сам не оказался на их месте: моя Бомба наверняка очень здорово их ухайдокала. С другой стороны, они теперь оказались в гораздо лучшем положении, чем мы: ребята из сил безопасности уже надвигались на нас, и секунду спустя раздался первый выстрел, и пуля отскочила от камня ярдах в пяти от нас, сбоку.
– Ох, какой ужас, – задыхаясь, пробормотал Элкленд. – Кажется, дела совсем плохи.
– Трудно в это поверить, правда?
Свист винта гелипортера и рев его двигателя набирали силу, и я понял, что Шелби вполне оценила сложившуюся ситуацию и сейчас вовсю жмет на педаль газа своей безукоризненно обутой ножкой. Она была всего в паре сотен ярдов от нас, но люди в синем были намного ближе. Раздался еще выстрел, это выстрелил тот, что бежал впереди, и его пуля ударила гораздо ближе. Потом второй вдруг резко остановился и замер на месте, упер руки в боки и нахмурился.
– А знаешь, – услышал я его слова, – на самом деле мне на все это наплевать!
И он медленно пошел прочь, куда-то вбок, высматривая местечко, где бы можно было прилечь. Секунду спустя другой, тот, что замыкал их группу, тоже заявил:
– Да и мне тоже наплевать. К дьяволу все это! – И присоединился к первому. Да, Бомба сработала, но это все же были тренированные профессионалы, так что воздействие на них оказалось более слабым, да и наступило оно несколько позднее. Гелипортер был уже в сотне ярдов, и Шелби заложила крутой вираж с сильным креном, чтобы попасть прямо к нам. Выстрел, пуля просвистела рядом с моей головой, и я понял, что пора перестать бежать.
– Дальше бегите сами! – крикнул я Элкленду. – Я вас догоню!
Он секунду колебался, потом рванул дальше. Я вытащил пистолет и быстро переключил его обратно на максимальную интенсивность разряда. Тут один из полицейских резко затормозил, остановился, потянулся и сел. Отступая спиной вперед, я навел на него пистолет и выстрелил.
Точный прицельный выстрел при беге спиной вперед требует большого опыта, так что первая пуля ушла в никуда, но вторая оказалась точнее, и тот, что бежал впереди, замедлил ход, чтоб прицелиться получше. Грохот гелипортера раздавался уже совсем близко, и я оглянулся и увидел, что он завис в футе над крышей и что Элкленд всего в паре футов от него.
Второй полицейский еще стрелял и выглядел при этом так, словно собирался продолжать бодрствовать, но он бежал гораздо медленнее, чем тот, что был впереди, который теперь был совсем близко. Либо он оказался последним в очереди, когда сработало мое устройство, либо у него мотивация была сильнее, у этого урода. Он выстрелил снова, и сейчас я оказался ближе всего к тому, чтобы лишиться головы. Когда я достиг гелипортера, Элкленд уже торчал на пассажирском сидении.
Гелипортеры по природе своей – роторные машины, их основная часть – несущий винт, а остальное – скелетная конструкция. Одна железяка торчит вниз, к ней под прямым углом присобачена другая, к которой с каждой стороны приделано по сиденью. Мне предстояло запрыгнуть на эту железяку и усесться на нее верхом, свесив ноги, и постараться там удержаться. Но прежде, чем это проделать, нужно было разобраться с этим стреляющим полицейским. Он все еще бежал к нам, но теперь стрелял по гелипортеру, а не по мне. Если он попадет, нам капут.
Мне подобные штуки совсем не нравятся, но если уж приходится такое делать, я это делаю. Мне была отлично видна грудь этого парня, в нее я и выстрелил.
Пуля ударила его точно между легкими и разорвала его торс надвое. Он рухнул назад, и лицо его при этом было встревоженное и злое, что меня совершенно не удивляет. Это ведь единственная грудь, которая у него была. С этого момента его жизнь круто изменилась.
Я пробежал последние несколько шагов и запрыгнул на гелипортер. Шелби проделала воздушный эквивалент полицейского разворота, и машина взвилась в воздух. Пуля последнего, еще целого, полицейского с визгом пролетела под нами.
– Полный вперед, Шелби! – задыхаясь, скомандовал я.
– Есть! Типа, железно! – ответила она.
Этот полет в Район Цветной, этот свистящий и ревущий полет обратно к свободе сквозь лучи утреннего солнца, высоко надо всеми Районами, оставшийся позади Стабильный, все это надолго сохранится у меня в памяти как самый выдающийся, самый яркий момент в моей жизни.
Первую сотню метров мы еще пребывали в некотором напряжении. Шелби врубила максимальную скорость подъема и максимальное ускорение, отчего Элкленда отбросило назад и вообще сбросило бы с сиденья, если бы я его не держал. Я и сам едва держался, обхватив ногами эту центральную консоль или перекладину, а пули из пистолета полицейского все продолжали с визгом свистеть рядом и мимо, что добавляло еще кое-каких ощущений к уже имеющимся. Очень скоро мы оказались вне досягаемости его огня, и когда оглянулись назад, то увидели, что полицейский уже сидит на крыше, погрузившись в апатию, и вытаскивает из кармана книжку. Тут-то мы наконец поняли, что ушли. Шелби проделала отличную спасательную операцию, какой могли бы гордиться все мои друзья-профессионалы, а мы с Элклендом сумели уйти он неминуемой смерти – первые люди за последние более чем пятьдесят лет, кто сумел забраться в Стабильный и смыться оттуда, не будучи пойманы. Думаете, мы при этом орали и прыгали от восторга, выкрикивая «Йо-йо!» или «Как здорово!»? Кажется, так и было.
Я попросил Шелби сделать петлю, чтобы не лететь прямо над Центром, а обойти его сторонкой, имея в виду случайную возможность, что РАЦД еще не отключило автоматический поиск Элкленда по его имплантированному радиомаячку. Проплывая высоко над Ройлом и глядя вниз на сверкающие металлические конструкции и вздувшиеся тухлые воды, я еще сильнее вцепился в свою железяку и удостоверился, что Элкленд держится хорошо и надежно. Действующий Деятель был полностью вымотан после всех этих перипетий, но при этом настолько поражен тем, что все еще жив, что совсем забыл про то, что следует бояться и ужасаться, и просто благостно взирал вокруг себя, упиваясь окружающим пейзажем. За всю свою жизнь он побывал только дважды в Районе Натши и один раз в Стабильном, попав туда через Красный, а больше никуда и не выбирался. Он был так занят своей Деловой Деятельностью, что так ни разу ничего толком и не сделал.
Чувствуя себя папашей, который счастлив видеть, как его чадо наслаждается чем-то необычным, я повернулся и поглядел на Шелби. Она выглядела безукоризненно – брендовые джинсы, брендовая белая блузка, брендовый красный свитер и брендовые жемчуга. Она тоже наблюдала за Элклендом, и мы улыбнулись друг другу. Повинуясь внезапному импульсу, я обнял ее рукой за плечи и поблагодарил от всей души, поцеловав в щечку.
Мы летели дальше, над Районом Фнапх, и я объяснял Элкленду, почему все люди там, внизу, вроде как все время подпрыгивают, стараясь прыгнуть как можно выше, а потом падают на землю и повторяют это упражнение снова и снова. После Фнапха мы миновали угол Района Шунт и влетели в воздушное пространство над Цветным. Когда Шелби чуть сбавила скорость и начала снижаться, направляясь в сторону моей квартиры, у Элкленда отвалилась нижняя челюсть и некоторое время оставалась в таком положении. Я знал, что это должно означать. Вид на Цветной с высоты птичьего полета – это нечто. С большой высоты хорошо видно, что Уличные Компьютеры-Координаторы Цвета не просто реагируют на цвет одежды людей вокруг, но там работает также целостная система этой координации, образующая постоянно меняющееся живописное полотно огромных размеров. Зачем именно они это делают, когда здесь, наверху, нет никого, кто мог бы это должным образом оценить, остается загадкой. Наверное, просто потому, что умеют такое делать. Менее чем через час после своего очень удачного приземления на крышу Стабильного Шелби мягко посадила гелипортер на верхушку моего дома. Мы дождались, пока ротор перестанет крутиться, и сошли на крышу.
– Шелби, – сказал я, взяв в руки ее ладони. – Ты заслужила тысячу очков в карму.
– Да, – неуверенно улыбнулся Элкленд. – Большое вам спасибо.
– Старка благодарите, – улыбнулась она ему в ответ. – Это он меня научил.
Я спросил, не желает ли она зайти ко мне на минутку, но она с сожалением помотала головкой:
– Очень хотела бы, но мне надо на шопинг. Я уже и так здорово задержалась. Но слушай, ты, – тут она ткнула меня пальцем в грудь. – Нам бы совсем не помешала какая-нибудь неофициальная дружеская встреча, тет-а-тет. Нечто в этом роде давно уже назрело, тебе не кажется?
– Когда я закончу с этим делом, – пообещал я, – мы поужинаем вместе.
– Железно, – сказала она. – У «Максима». И в стильных шмотках.
– Заметано. Это у нас свидание будет.
– Только не тяни, не дожидайся, пока закончишь, – улыбнулась она, элегантно размещаясь на своем сиденье запуская ротор. – У тебя никогда ничего не заканчивается.
Мы подождали, пока она поднимется в воздух и развернется в направлении Брэндфилда, после чего я повел Элкленда к двери, что ведет на лестницу. Верхние три этажа нашего дома пустуют, и пока мы спускались, Элкленд споткнулся и чуть не упал. Дотянуться до него и ухватить оказалось нелегким делом, чуть не на целый рабочий день.
– Извините, – пробормотал он. – Очень устал.
Так он и выглядел, да-да. Теперь, когда он оказался на твердой земле, где его не преследовали размахивающие пистолетами фанатики, он тут же сдал. Лицо моего Действующего Деятеля уже начинало выглядеть таким же нездоровым, каким оно смотрелось на крыше Стабильного. Я сочувственно покивал и покрепче ухватил его за руку. Я и сам был здорово вымотан.
– Никаких проблем, – бодро сказал я. – Здесь вы сможете отдохнуть. А потом нам надо будет поговорить. Но пока что вы в полной безопасности.
Элкленд улыбнулся и даже поднял голову, что я заметил и записал себе в память как приятное впечатление. Однако, что бы оно ни означало, оно все же не выглядело как полная и искренняя уверенность в себе.
На пути вниз нам никто не встретился. Коридор, ведущий к моей квартире, был тоже пуст. Зачем я все это вам сообщаю? А затем, что я это заметил, а когда я что-то замечаю, то обращаю внимание на то, что это заметил. Это вовсе не удивительно, что вокруг никого не оказалось. По утрам в Цветном всегда тихо и спокойно, как и полагается быть в богемном Районе, да и дом мой по большей части пуст. Так для чего я вообще что-то тут замечаю?
Когда мы шли по коридору к повороту к моей квартире, я сделал знак Элкленду, чтобы он сместился мне за спину. Деятель удивленно на меня воззрился, но сделал так, как ему было указано. Чем дальше мы шли, тем больше я начинал ощущать какое-то покалывание у себя в затылке и решил держаться поближе к стене. Когда мы дошли до конца, я остановился, прижав палец к губам как сигнал, что мне крайне желательны сейчас полная тишина и спокойствие. Потом, очень осторожно, я вытянул шею и заглянул за угол.
Следующий отрезок коридора тоже был пуст. Я втянул шею обратно и закрыл глаза, игнорируя вопросительно поднятую бровь Элкленда. С минуту я держал глаза закрытыми, стараясь справиться с собой. Та действующая часть моего мозга, которая обращает внимание на все происходящее вокруг, чего сам я не замечаю, и помнит то, что я уже забыл, вдруг чем-то очень обеспокоилась. С ней такое иногда случается, и она всегда оказывается права. К сожалению, она была сейчас настолько впереди всего остального меня, что все, что мне оставалось делать, это проявлять осторожность.
Протянув назад руку и сдерживая таким образом Элкленда, я медленно обогнул угол, очень плотно прижимаясь спиной к стене. Так же медленно, по шагу, продвигаясь вперед, я преодолел восемь ярдов коридора за поворотом к тому месту, где располагалась моя дверь, напрягая слух, но ничего не слыша. Элкленд, тихий и неподвижный, наблюдал за мной, стоя у поворота. Я вытащил пистолет и был готов действовать дальше.
Здесь никого не было. И я на секунду расслабился, но тут заметил царапины на краске около замка. Сдвинувшись вбок, к дверному косяку, я сделал знак Элкленду, приказывая ему опуститься на пол. Он с трудом нагнулся и лег грудью на пол, не представляя, что происходит, но, слава Создателю, веря мне на слово. Я очень медленно вытянул левую руку параллельно двери, а правую положил на предплечье левой, чтобы пистолет был направлен прямо на дверь. И насколько возможно тихо повернул ручку замка, и она свободно провернулась.
Замок был взломан. Я чуть подался назад и протянул руку за спину, чтобы выключить в коридоре свет. Если в квартире темно, поток света из коридора тут же меня выдаст. Я такие штучки проделывал и раньше, понимаете, и совсем не всегда в роли хорошего парня.
Я снова повернул ручку и немного приоткрыл дверь, на дюйм. Внутри было темно и тихо. Двигаясь теперь очень, очень быстро, я проскользнул в дверь и снова прикрыл ее, почти до конца.
В квартире не горела ни одна лампочка. И никаких особых сюрпризов меня здесь тоже не ожидало: было-то всего девять часов утра. Но здесь было темнее, чем должно было быть. Кто-то включил затемнение окон.
В квартире было абсолютно тихо, что меня очень беспокоило. Я и сам умею быть чертовски тихим и незаметным, когда надо, но не настолько, чтобы Спэнгл меня не услышал. Когда он у меня в гостях, то самое приятное – это то, что он всегда бежит мне навстречу, мяукая и задирая голову, стоит мне открыть входную дверь, – он всегда страшно рад меня видеть.
Но сейчас этого не произошло. Или его здесь не было, или с ним что-то не так. Я надеялся на первый вариант – для блага того, кто забрался ко мне в квартиру. Я человек не злобный, но у меня имеется недлинный список друзей, за которых я буду мстить самым отъявленно злобным и коварным образом. А Спэнгл занимает одно из первых мест в этом списке. Стоит в нем под вторым номером, если быть точным.
Стиснув зубы, я начал прокрадываться внутрь, направляясь к гостиной. Когда я был в шаге от двери в нее, то чуть вытянулся вперед и осторожно заглянул туда. И почти сразу же отпрянул назад. Потом проделал то же самое еще раз, но более медленно. С гостиной было явно что-то не так. Она выглядела настолько странно, что мне потребовалось осмотреть ее еще раз, чтобы понять, что там произошло.
Гостиная была убрана. Аккуратнейшим образом.
Я на минутку привалился к стене, плоско прижав пистолет к груди и пытаясь осознать и понять, в чем дело. Спэнгл, конечно, существо загадочное и непредсказуемое, пути его воистину неисповедимы, но он ни разу еще не приводил мою квартиру в порядок.
Насколько мне известно из былого опыта, непрошеные гости, силком проникающие к тебе в квартиру, также не склонны приводить ее в порядок. Им подобная мысль и в голову никогда не придет. Она и мне в голову никогда не приходит, а ведь я там живу.
Но все это не имело ровным счетом никакого значения: ситуация была такая, что мне предстояло снова проявлять смелость и бесстрашие. Я еще с минуту прислушивался, надуваясь и собираясь с духом, а потом рванул внутрь тихой гостиной, бесшумно прокатился по полу, пролетев половину ее длины на одном колене и выставив пистолет, готовый в любую секунду открыть огонь.
Но так и не выстрелил. А просто непонимающе уставился в другой конец комнаты, на диван. На диване в этой полной темноте сидела Зенда – очень одинокая и испуганная, наставив на меня не тот конец моего фурта.
Часть 2
Кое-какая ложь
Глава 09
Пару секунд мы пялились друг на друга, представляя из себя некую странную скульптуру под названием «Безысходность», «Пат» или «Двое, Нацелившие Друг На Друга Пистолеты».
Ну, по крайней мере, вопрос о Спэнгле отпал сам собой. Он сидел на полу, между мною и диваном, и выглядел при этом так, словно охранял сидевшую на диване девушку от любых покушений. Зная его, я был уверен, что именно этим он и был занят. Я изо всех сил старался найти приемлемый способ как-то сформулировать и выразить словами следующий вопрос, который уже занозой торчал у меня в мозгах, способ, несомненно включавший в себя использование нецензурной лексики и в то же время достаточно приличный, но вытянул пустышку. Вместо этого я просто медленно опустил пистолет.
– Зенда, с тобой все в порядке?
Она тоже опустила оружие. Она явно была очень-очень рада меня видеть. Потом она быстро кивнула, два раза, и заплакала. Спэнгл скользнул в сторону, давая мне возможность придвинуться, все так же на коленях, к дивану. И когда я там оказался, то раскрыл объятия, и она притянула меня к себе.
Посидев так немного, я чуть подвинулся, чтобы отложить в сторону пистолет, а Зенда издала слабый стон и еще крепче прижала меня к себе.
– Все в порядке, – сказал я. – Я здесь и никуда не уйду.
Я поднялся и сел рядом с нею, прижал ее голову к своей груди и обнял ее покрепче, как она явно сама хотела, то есть очень крепко. Спэнгл некоторое время наблюдал за нами, глядя снизу вверх, потом почесался за ухом без всякой на то надобности, после чего, мягко изгибаясь, вышел из гостиной, явно решив, что теперь это моя сфера деятельности, а он уже сменился с дежурства.
Так мы с нею и сидели, довольно долго. Я тихонько укачивал Зенду и гладил по головке, а она крепко обнимала меня, прижав мокрое лицо к моей шее. Спэнгл был прав: это и впрямь моя сфера деятельности.
Я еще не все вам рассказывал про Зенду, а то, что рассказал, может вполне оказаться неправдой. Но пока что хватит и такой информации: я единственный человек, знакомый с девочкой, которая живет в Центре в шкуре Младшего Супервайзера Отдела Производства Работ Особенно Быстро, единственный человек, которому когда-либо дозволялось с нею встречаться. Она редко выходит на люди, и я рад, что сейчас оказался здесь. Потому что если есть на свете человек, за которого я готов жизнь положить, так это она. И она знает это, и я очень рад, что она это знает.
Через несколько минут она уже сидела совершенно прямо, еще с красными глазами, но уже потихоньку успокаиваясь. Я не стал задавать ей никаких вопросов. Никогда с этим не спешу. Знаю, что она сама на них ответит, когда будет к этому готова.
Через некоторое время она тяжко вздохнула и улыбнулась. И подняла на меня взгляд.
– Я получила твое сообщение, – сказала она.
– В тот момент дела выглядели довольно напряженно.
Со стороны двери донеслось легкое покашливание, и мы с нею расцепились. Это был Элкленд, он стоял там в темноте, имея несколько робкий и застенчивый вид.
– Э-э-э, извините за вторжение, – сказал он, – но, насколько понимаю, это означает, что все в порядке?
Мы рассмеялись, женщина, сидящая рядом со мной, снова стала Зендой Ренн, устрашающей динамо-машиной из категории «я-все-могу», а маленькая девочка снова скрылась где-то в глубинах. Но скрытно она продолжала крепко держать меня за палец, словно напоминая, что она здесь, рядом. Спэнгл, обойдя Элкленда, пробрался в гостиную, следуя обычным своим странным извилистым маршрутом, который видят только кошки.
– Это ваш кот? – спросил Элкленд, делая неуверенный шаг внутрь комнаты.
– Да. Это Спэнгл.
– Он пришел за мной и привел сюда. Я лежал там, в коридоре, уткнувшись лицом в пол, и не понимал, что происходит. А потом мне вдруг на голову уселся кот. Я встал, и он проводил меня сюда. – Деятель наклонился и почесал Спэнгла за ухом. – Он, должно быть, очень умный кот.
– Ничего особенного, – сказал я, глядя на Зенду. – Он еще и убрал всю квартиру, пока меня не было. – Она глупо улыбнулась, еще сильнее вцепившись мне в палец, и на секунду мне хотелось лишь одного – обнять ее и сказать ей одну вещь, которую я никогда ей не говорил. Но я не стал этого делать. Момент для этого был упущен давным-давно, и целиком по моей вине.
– Это Зенда Ренн, – сообщил я Элкленду. – Она тоже из Центра.
– Очень рад с вами познакомиться, – сказал Элкленд, подходя ближе, чтобы пожать ей руку. Ей пришлось отпустить мой палец, чтобы ответить на рукопожатие, что было неприятно, но я все же знал, что рано или поздно это все равно произойдет. – Вы из какого департамента?
– Департамент Производства Работ Особенно Быстро, – ответила Зенда. – Младший Супервайзер Отдела Действительно Срочного Проталкивания Работ.
– Неужели? – уважительно переспросил Элкленд, и я решил, что это с его стороны довольно мило. Зенда, конечно, не самый младший сотрудник, но Элкленд примерно на двадцать ступеней выше ее на иерархической лестнице ведущего департамента Центра. – А я – Фелл Элкленд.
– Боюсь, я это знаю, – сказала Зенда. – Это я послала Старка вас разыскивать.
– Ага, – сказал он, и разговор на некоторое время увял.
К середине дня мы все сидели на полу в гостиной. За прошедшее время мы с Элклендом по очереди приняли душ, чрезвычайно полезный и телу, и душе, а главное – чудовищно долгий. Я проверил входящую почту, не обнаружив в ней ничего существенного, за исключением пресс-релиза от Джи, в котором сообщалось, что они со Снеддом захватили контроль над еще большей территорией Района Красный. Потом мы соорудили себе некое подобие ланча. По сути дела, мы делали все, чтобы как-то отдалить момент неизбежного возобновления прерванного ранее разговора.
– Ну, – сказал я в конце концов, зная, что буду именно тем, кто сдвинет дело с мертвой точки, – я полагаю, что вы оба ожидаете от меня объяснений, почему мы все оказались здесь. – Слабо сказано, я знаю, но у меня ведь нет спичрайтера, который готовил бы для меня все речи. Мне приходится их самому сочинять.
Они оба жалко заулыбались, но ничего на это не сказали. Я уже собирался с духом, чтобы начать задавать прямые вопросы, но тут заговорила Зенда.
– Я оказалась здесь по двум причинам. – После чего она надолго замолчала, но потом все же продолжила: – Первая, потому что я опасалась, что ты не вернешься. Когда я получила твое сообщение, то ужасно перепугалась и решила приехать сюда.
Я кивнул.
– Но была и еще одна причина. Мне нужно было поговорить с тобой, Старк, и я понимала, что в Центре это сделать не удастся.
– Поговорить о чем?
– Да в этом-то все и дело! Я не знаю! Все, что мне известно, – это то, что в Центре что-то происходит, что-то очень загадочное, даже сверхъестественное.
– Как тогда, когда я был там в прошлый раз?
– Да, только еще хуже. Когда ты спрашивал у меня, что происходит, я не знала, что ответить. Ничего такого не было, на что можно было бы точно указать, ткнуть пальцем, просто ощущение, что все теперь почему-то пошло наперекосяк. Это трудно описать словами, но в Центре всегда действовал некий ритм, все дела шли ритмично. А теперь этот ритм каким-то образом сбился, все работает неритмично, несинхронно. Встречи и совещания отменяются или переносятся в последний момент. Нужных людей не найти… – Тут она замолчала.
– И что?
– Вот это я нашла у себя в столе. – Она полезла в карман и вытащила маленькую металлическую коробочку. Открыла ее и протянула мне какой-то серый предмет размером с горошину. – Ты знаешь, что это такое?
– Да, – ответил я. – Знаю. А ты?
– Мне только известно, что я эту штуку туда не клала. Но, кажется, могу догадаться, откуда она там взялась. Поэтому-то я и запрятала ее в эту коробку.
– И была совершенно права. Это «клоп». Подслушка, – сказал я. Элкленд немедленно устроил некое сложное представление типа «я тупой и ничего не понимаю», нервно тыкая в «клопа» пальцем. – Ничего страшного, все в порядке, – уверил я его. – Эта квартира закрыта от любого прослушивания, вы даже не поверите, как мощно закрыта. Любители подслушивать могут сидеть у меня в кухне и не слышать ни звука.
– Это стандартная предосторожность? – удивленно спросил он.
– Нет. Я ведь этими делами зарабатываю себе на жизнь, помните? Зенда, у тебя имеются какие-нибудь соображения насчет того, зачем кому-то потребовалось ставить в твой кабинет подслушку?
– Есть только одно дело, с которым я сейчас связана, и оно может оказаться относительно подозрительным в этом плане, – ответила она, стараясь не смотреть на Элкленда. – Я то и дело наталкиваюсь на Дарва, он все время болтается в нашем Департаменте. Видимо, это как-то связано с этим делом. Должно быть связано, я ведь ни единой ошибки не допустила. Правда ни единой.
Она явно была в очень расстроенном состоянии. Попасть в Центр было для Зенды мечтой всей жизни. Я подумал минутку, потом поднялся и пошел к своему письменному столу, где хранил все нужные и важные вещи. Там они не могли пропасть, что бы ни вытворяла моя «Гравбенда»™, когда начинала барахлить. Иной раз, правда, я не могу их отыскать, потому что забываю, что засунул их именно туда, вроде как для сохранности.
В конце концов я нашел свой «КлопИзуч»™, положил его на стол и сунул в него «клопа».
– Але, Старк, привет, давненько не виделись!
Да, «КлопИзуч»™, к несчастью, умеет разговаривать.
– Привет, Клоп. Что можешь сообщить?
– Это ТХ-77-И, устройство для аудиослежения, «железо» версии 4.5, программа защиты версии 3.4, программное обеспечение версии 5.1.
– Ага, ага, ага. Что-нибудь еще?
– Очень миниатюрное.
– Ну, Клоп!..
– Шучу, шучу, конечно. Ох, да оно еще и накрученное.
– Конкретнее.
– Оно не версии 5.1, это версия 5.1.3.
Я тяжко вздохнул. Устройство «КлопИзуч»™, так уж случилось, не наемник, действующий «от сих до сих», но вполне могло быть именно таким.
– Крутой гаджет эта штучка, – заметила Зенда.
– Очень интересная штучка, вообще-то! – рявкнул Клоп.
– Чем именно? – спросил я, стараясь сохранять терпение.
– Я тебе этого сейчас не скажу.
– Клоп!..
– Нет. Это будет так скучно, все тебе объяснять… Нет, не буду больше отнимать у тебя время.
– Да говори же!
– Нет!
– Клоп, немедленно говори, или я тебя сейчас в гребаное окно вышвырну!