Дом на Фиалковой улице Бронтэ Элен

39

На пороге их встретила растерянная Энни.

— Что такое случилось с мисс Лорен? Она бегом поднялась к себе в комнату, как будто за ней гнались паписты, и устроила там страшный шум, а затем сбежала вниз и стала расспрашивать меня о дилижансе.

— И где она сейчас? — почти спокойно спросила Мэй.

Служанка не могла не заметить расстроенные лица обеих хозяек и мисс Крейтон, но отложила расспросы до тех пор, пока в доме не останутся только члены семьи.

— Я ответила, что не имею понятия о том, как часто приходит дилижанс, мне это без надобности, и она взяла свой зонтик и ушла.

— Лорен внезапно вспомнила, что перепутала день, когда ей надо возвращаться в пансион, — на ходу придумала объяснение Мэй. — Все мы немного расстроились, но, надеюсь, скоро все утрясется.

Если Энни и не удовлетворили эти объяснения, она ничего не сказала при мисс Крейтон и послушно пошла готовить свежий чай взамен остывшему.

Только после того как чайник с пряным напитком опустел, так же, как и вазочка со сливовым вареньем, Мэй обратилась к подруге:

— Джейн, милая, я думаю, тебе следует рассказать нам то, чего мы еще не знаем. Все равно нам уже известно достаточно для того, чтобы сокрытие тайны стало ненужным.

— Но не так много, чтобы не волноваться за тебя, — прибавила сгорающая от любопытства Диана. — Расскажи, и тебе станет легче, вот увидишь!

Джейн жалобно вздохнула, но она понимала, что подруги заслужили ее искренность. Молчать дальше нет смысла, тут Мэй и Диана совершенно правы.

— Если вы все слышали, то, наверное, уже догадались, что я навлекла на себя немилость леди Файдуэлл по недоразумению. Она видела, как я тайно встречалась с Хью Роуэном, чтобы передать ему записку Лорен, и подумала, что у меня есть виды на Хью…

— А на самом деле виды имела твоя сестра, — прибавила Диана. — Это стало ясно, как только мы услышали слова Лорен о записке, но, прошу тебя, вернись к началу этой истории. Почему ты взялась помогать ей, и как она вообще познакомилась с этим джентльменом?

По лицу молчащей Мэй видно было, что она так же страстно желает узнать истину.

Джейн ничего не оставалось, как начать свой рассказ издалека.

— У леди Файдуэлл мне жилось не хорошо и не плохо, скорее, так, как и положено гувернантке. Ко мне относились чуть лучше, чем к прислуге, но мало кто признавал во мне леди. В числе этих немногих оказался и Хью Роуэн. Мы беседовали на равных, по-дружески, так часто, как позволяло мое свободное время, и находили эти разговоры занимательными. Я имела все основания полагать, что нравлюсь ему. Хью очень искренний и добрый юноша, может, только уж очень привыкший во всем полагаться на слова его матушки, подавляющей любое проявление собственных взглядов со стороны лорда Роуэна и своих детей. Мне казалось, что он понимает меня, сочувствует моему положению… Много ли надо девушке в подобных обстоятельствах, чтобы влюбиться?

Мэй и Диана кивками подтвердили свое согласие со словами Джейн, и девушка продолжила:

— Я не думала, куда нас могут завести эти отношения, я верила, что, если он полюбит меня, он осмелится пойти против воли матери и леди Файдуэлл, своей крестной, и женится на мне. К счастью или к несчастью, я этого так и не узнала. Мэй, ты, верно, помнишь, что однажды леди Файдуэлл позволила мне пригласить погостить Лорен.

— Помню, — коротко сказала Мэй.

— Я также помню, что ты этого не одобряла, и теперь понимаю, как ты была права. Но мы с Джоном всегда жалели младшую сестру… Знаю-знаю, Мэй, ты часто защищала Лорен и при этом находила необходимым воспитывать в ней только те привычки, которые в будущем она сможет себе позволить. Увы, я не послушалась тебя. — Джейн горько вздохнула, и Мэй ласково погладила ее по руке. — Лорен приехала как раз в день очередного бала, где и познакомилась с мистером Роуэном. Я не смогла долго быть на балу, моя воспитанница, Эрнестина, требовала внимания, и не знаю, как Лорен удалось так быстро очаровать Роуэна.

— Думаю, мы можем себе представить, — заметила Диана. — Стоило твоей сестре появиться здесь, как она едва не затмила даже Августину.

— Да-а, — задумчиво протянула Мэй. — Кого-то из джентльменов привлекает искренность и простота, кого-то — неприступность, а кого-то — притворное восхищение и невинный взгляд, в чем как раз и преуспела наша Лорен. Но мы перебили тебя, Джейн, продолжай, и давайте поскорее покончим с этим тягостным разговором.

— Лорен вскоре вернулась в пансион, и я некоторое время не подозревала о возникшей между ними симпатии, — послушно продолжила Джейн. — Пока однажды в своем письме она не прислала записку для Хью.

— И ты согласилась передать ее? Из-за такой малости ты потеряла место? — охнула Мэй.

— Не сразу. В свободный день я поехала навестить ее и узнала, что мистер Роуэн уже приезжал к ней и они виделись тайком. Лорен говорила, что они полюбили друг друга с первой же встречи, что они обязательно поженятся, как только Роуэн выберет подходящий момент для объяснения со своей матерью… Словом, я обещала помочь влюбленным, но раньше хотела поговорить с Хью.

— Ты очень расстроилась? — спросила Диана.

— Не стану скрывать, сперва я почувствовала себя покинутой, но, раз я одновременно радовалась за свою сестру, значит, вовсе не была влюблена в этого мужчину. Или, по крайней мере, не так уж влюблена. Я встретилась с Роуэном, и он с такой пылкостью признался в любви к Лорен… я никогда прежде не слышала от него подобных интонаций… Вот так и получилось, что я стала посредницей между ними и наперсницей для Хью, ведь только со мной он мог свободно говорить о предмете своей страсти. Не знаю, сколько бы тянулась их переписка, если бы леди Файдуэлл не увидела однажды, как я отдаю письмо Роуэну. Что было после, вы уже знаете.

— Но почему ты не рассказала правду леди Файдуэлл? — спросила Диана.

— И отдать ей и леди Роуэн на растерзание свою младшую сестру? Лорен тогда едва исполнилось шестнадцать!

— Твоя преданность сестре похвальна, но, боюсь, Лорен этого не заслужила, — вздохнула Мэй. — Ты пообещала ей никому не говорить ни слова, не так ли?

Джейн виновато кивнула.

— Я говорила тебе, что раскрыла бы все свои тайны, но я должна была хранить чужие секреты. Прости меня, Мэй, прошу тебя!

— Это не тебе стоило бы просить прощения! — горячо возмутилась Диана. — Весь месяц, что Лорен провела здесь, она знала, что вы подверглись осуждению света безвинно, из-за ее проступков, и преспокойно принимала приглашения, кокетничала и веселилась! У этой девушки совсем нет сердца, и она еще вознамерилась заполучить моего брата!

Мэй согласно кивнула, ей почти нечего было добавить к словам Дианы, а Джейн при упоминании Крейтона вся сникла.

— Увы, теперь уже ничего нельзя изменить. Если бы она вышла замуж за Роуэна, я могла бы как-то оправдаться, даже леди Файдуэлл поняла бы, что я старалась не для себя. Но никто не знает об их отношениях, и мое доброе имя невозможно вернуть. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить ее…

— Из-за Роуэна? — спросила Диана.

Джейн молча покачала головой.

— Если ты думаешь о Ричарде — можешь не беспокоиться. Что бы там ни напридумывала твоя сестра, он никогда не сделает ей предложение! Ему не нужна еще одна мисс Грант, пусть даже Лорен и не такая заносчивая особа! — уверенно заявила Диана, довольная, что наконец-то ей предоставилась возможность раскрыть Джейн глаза на чувства своего брата.

Джейн недоверчиво посмотрела на подругу.

— Но Лорен говорила, он чем-то опечален и ведет себя так, как будто влюблен.

— Он любит тебя, только тебя! Мэй говорила так правильно о простоте и искренности против кокетства и гордыни, я бы не смогла сказать лучше! Ричард вдоволь насмотрелся на мисс Грант, и ухищрения девиц, подобных ей и вашей Лорен, больше не смогут затмить его разум. В тебе он оценил все то, чего нет у них, и больше не прельстится фальшивым золотом!

Горячая речь Дианы заслужила одобрительную улыбку Мэй, а Джейн смущенно опустила глаза.

— Тебе надо только простить его, и вы будете счастливы! — продолжала убеждать подругу Диана.

— Вот только… любишь ли ты его? — прибавила Мэй. — Потому что, если он тебе безразличен, мы не станем принуждать тебя принять его извинения и повторное предложение руки и сердца.

— Да почему вы думаете, что оно последует? — потеряла терпение Джейн. — Может быть, он и думать забыл обо мне!

Мэй выразительно взглянула на мисс Крейтон, и той пришлось раскрыть кое-какие семейные тайны, предоставив Джейн самой решать, верить или не верить в привязанность Ричарда Крейтона. Джейн не сомневалась, что Диана способна преувеличить страдания брата, чтобы добиться от его избранницы благосклонного ответа, но даже любящая сестра не стала бы навязывать джентльмена в мужья своей подруге, если он не имеет серьезных намерений.

Мэй же волновало совсем другое, ей хотелось заглянуть в сердце Джейн и прочесть там приговор мистеру Крейтону. А вдруг там все еще занимает место Роуэн? Но когда Мэй спросила об этом, Джейн решительно опровергла это заявление.

— Помнишь тот день, когда ты говорила, что Ричард тебе напоминает тебя саму несколько лет назад?

— Конечно же, это было сразу после нашего знакомства с Дианой и ее братом.

— Мистер Крейтон, как и ты, полон любви к жизни и способен вселить эту любовь в тех, кто его окружает. Это его качество притягивает меня, как твой веселый нрав в сочетании с внутренней силой когда-то привлек Джона. Видно, мы, Эвансы, выбираем тех, кто может дать нам то, чего не хватает нам самим…

Диана просветлела — таким ловким способом Джейн все равно что призналась в чувствах к Крейтону. Мэй тоже поняла и от души обняла подругу.

— А нам стоит поучиться у Эвансов быть чуть серьезнее, научиться упорядочивать свои дела и мысли… Я говорю «нам», потому что подразумеваю не только себя, но и мистера Крейтона. Я буду рада назвать его младшим братом, а нашу дорогую Диану — сестрой.

Диана поспешила обнять обеих подруг, но раскрасневшаяся Джейн увернулась и обвиняюще выставила вперед руки.

— По-моему, вы обе только и мечтаете поскорее стать сестрами, а ведь без мистера Крейтона это невозможно! Вы уверены, что таково его желание?

Ее голосок звучал едва ли не жалобно, и Мэй сперва даже захотелось упрекнуть подругу в том, что она разбрасывается женихами, но миссис Эванс вовремя сдержалась. Только что Джейн пришлось пережить еще одно потрясение, и без того слишком много для одного лета. К тому же сначала следовало разрешить проблему с Лорен, затем примирить Джейн и Крейтона, и уже только после этого поздравлять друг друга.

Лорен уехала в тот же вечер, захватив с собой только самое необходимое. Все свои нарядные платья она оставила в шкафу, даже не потрудившись сложить их как полагается. На прощанье Лорен сухо сказала Мэй, что вещи будут храниться в ее комнате до тех пор, пока она не известит миссис Эванс, куда их переслать.

Мэй думала, что услышит хотя бы несколько слов раскаяния, но заплаканная Лорен держалась холодно, явно взяв за пример для подражания Августину Грант.

Немного позже Диана со слов брата рассказала подругам о встрече Лорен и мистера Крейтона. Как и следовало ожидать, Лорен не собиралась покинуть Бромли, не повидавшись с ним. Она прогуливалась по улицам Бромли в уверенности, что мистер Крейтон попадется ей навстречу, и рано или поздно их пути пересеклись.

Юная леди сообщила предполагаемому влюбленному о необходимости вернуться в пансион и, вероятно, надеялась получить в ответ предложение руки и сердца или хотя бы признание в любви, но ей пришлось проглотить обиду и сохранять достоинство, так как мистер Крейтон не оправдал ее надежд. Напротив, джентльмен вполне однозначно пожелал ей приятного путешествия и сказал, что будет рад увидеться с мисс Лорен, если она когда-либо в будущем еще навестит свою семью.

Конечно, Крейтон понял, что неожиданный отъезд Лорен обусловлен какой-то важной причиной, но не выразил любопытства, намереваясь сдержать данное сестре слово не приближаться к этой мисс Эванс. Лорен не осмеливалась открыто говорить с Крейтоном о своих планах на их общее будущее, а намеков он словно бы не понимал. Раздосадованной девушке только и оставалось повернуться к джентльмену спиной и без дальнейших проволочек отправиться на поиски дилижанса. Хотя бы в этом ей повезло, нужный экипаж отъезжал всего через три часа, которых ей хватило, чтобы проститься с мисс Грант и мисс Освальд, пообещать писать им, вернуться домой и собрать кое-какие вещи.

Мэй и Джейн не покидали гостиную, даже когда услышали сверху отчаянные рыдания.

— Все-таки она еще совсем ребенок, — вздохнула Мэй.

— Я страдала бы вместе с ней там, наверху, не поступи она со мной подобным образом, — вздохнула Джейн. — Неужели наша семья распалась и мы никогда не помиримся и не станем любить друг друга, как прежде?

— Не могу в это поверить, — поддержала подругу миссис Эванс. — Лорен поступила дурно, не тогда, у леди Файдуэлл, когда увлеклась мистером Роуэном, а здесь, в Бромли. Она не вступилась за тебя, напротив, наши недоброжелательницы стали ей подругами, ее всегдашнее стремление быть в центре светской жизни оказалось сильнее родственных связей. Надеюсь, когда Лорен окажется за стенами пансиона, вдали от соблазнов, она осознает, как сильно огорчила нас.

— Диана уверена, что дело вовсе не в молодости Лорен, — грустно сказала Джейн.

— Да, Диана полагает, что характер нашей девочки безнадежно испорчен, но она не любит Лорен, как мы. Пока любишь — надеешься.

Джейн неуверенно улыбнулась: Мэй высказала ее собственные мысли так верно, еще раз доказав, что только кажется легкомысленной молодой женщиной.

— Одно я знаю наверняка — нарыв вскрыт, и теперь тебе станет легче. А ухаживания одного голубоглазого джентльмена улучшат твое настроение.

На лестнице послышались шаги, и Мэй вышла, чтобы проводить сестру своего мужа. Джейн осталась сидеть на банкетке у окна, она не могла заставить себя сказать Лорен хотя бы несколько прощальных фраз, нанесенная ей рана еще саднила. В довершение ко всем переживаниям Мэй рассказала ей о том, как пыталась предостеречь Лорен от кокетства с мистером Крейтоном, так как он взволновал чувства Джейн, и тем не менее та вознамерилась заполучить Крейтона. Это вероломство сестры нельзя было простить так скоро, юный возраст Лорен оправдывал только ее ошибки, но не намерения.

Джейн не знала, сколько ей понадобится времени, чтобы вспоминать ушедшее лето без горечи.

40

Изменить ход событий постаралась Диана Крейтон, недовольная тем, что подруги, как ей казалось, бездействуют. Первое, что сделала Диана, простившись с Джейн и миссис Эванс, — навестила Розамонд Литтон-Парк и рассказала ей, как именно Джейн Эванс оказалась связана с мистером Роуэном. О скандале на Фиалковой улице и о желании Лорен Эванс называться миссис Лорен Крейтон Диана умолчала, но и того, что она сообщила, оказалось довольно, чтобы Розамонд пришла в чрезвычайное возбуждение.

Радость за Джейн, осуждение ее сестры мешалось у мисс Литтон-Парк с желанием поскорее сделать принесенные Дианой новости достоянием всего Бромли. Диана проследила за тем, чтобы история, которую собиралась рассказывать Розамонд своим соседям, не слишком отличалась от ее собственной, и покинула мисс Литтон-Парк с уверенностью, что сделала все возможное для спасения репутации Джейн Эванс.

Через несколько часов над Бромли витал неповторимый аромат свежей сплетни. Мистер Милбурн, заставивший ожидать себя едва ли не вдвое дольше первоначального срока, опять оказался потесненным на своем пьедестале главного героя последних недель.

Даже миссис Грант, ежедневно заново составляющая изысканное меню для обеда, на который ждали мистера Милбурна, нашла несколько минут, чтобы высказаться насчет того, как все они ошибались в такой милой и благонравной мисс Лорен.

Сама Лорен уже успела забежать к Грантам и попрощаться, иначе ей пришлось бы постоять перед запертой дверью и удалиться, так и не повидав своего кумира.

Августина была неприятно удивлена неожиданными подробностями из жизни новой подруги, хотя при этом не собиралась оправдывать Джейн Эванс, выполнявшей, как она выразилась, роль сводни.

— Что ж, видно, все мисс Эванс отличаются большой предприимчивостью, — тут же согласилась мисс Освальд. — Скорее всего, они посоветовались и решили, что больше шансов привлечь джентльмена у младшей сестры. Мне жаль, что тетушка принимала эту вертихвостку в своем доме.

— Они не заслуживают, чтобы о них так много говорили, — проворчала Августина, недовольная последним замечанием Эми.

Теперь, когда она ожидала, что мистер Милбурн, то есть граф Хартингем, вот-вот сделает ей предложение, Августина находила оскорбительным, что в гостиных Бромли с одинаковым энтузиазмом сплетничают об этом выдающемся джентльмене и скандальной семейке Эванс.

К радости мисс Грант, граф Хартингем уведомил своих знакомых на Колледж-роад, что прибудет в Бромли уже через три дня, а значит, ждать ей осталось совсем недолго. После неудачи с мистером Крейтоном Августина с легким беспокойством думала о том, как пройдет эта встреча. Мистер Милбурн столько лет считался безнадежным холостяком, захочет ли он изменить своим привычкам ради деревенской девушки? Пусть мисс Грант и не относила себя к таковым, в глазах ее лондонских знакомых жители Бромли считались деревенщинами. Мать разумно указала дочери на одно упущение в рассуждениях — теперь, когда Милбурн превратился в графа, ему нужен наследник. Никто, внезапно получив титул, не согласится расстаться с ним, даже после смерти. Графу Хартингему придется жениться, хочет он того или нет. Эми при этих словах хмыкнула и подумала, что Милбурн может не пожелать взять в жены мисс Грант хотя бы потому, что вместе с супругой он приобретет и тещу.

Со всеми этими тревогами и надеждами Грантам было не до похождений Лорен Эванс, и Розамонд-Литтон Парк направилась дальше, туда, где ее словам внимали с большим интересом. Диана Крейтон могла быть довольна тем, как ревностно мисс Литтон-Парк старается убедить соседей в невинности Джейн Эванс и ее преданности интересам младшей сестры, не понявшей, какого ангела послал ей Господь в лице Джейн.

Доброе имя Лорен Эванс не заботило Диану так же, как и мысли о том, что Мэй и Джейн вовсе не будут признательны подруге за раскрытие семейных тайн. Желание восстановить справедливость охватило Диану едва ли не с большей силой, нежели стремление поскорее соединить сердца Ричарда и Джейн. Над тем и другим мисс Крейтон славно поработала, и уже на следующий день ее труды увенчались полным и безоговорочным успехом.

Миссис Каннингс прислала Мэй и Джейн приглашение на заседание попечительского совета, а миссис Литтон-Парк в сопровождении дочери и внучки сама явилась к Эвансам, чтобы ободрить «бедных девочек».

Мэй и Джейн сразу догадались, что пожинают зерна, посеянные заботливой рукой Дианы.

Джейн пришла в ужас — о них опять говорят! Но Мэй сумела посмотреть на ситуацию со свойственным ей юмором. После ухода гостей она с улыбкой сказала Джейн:

— Не стоит так переживать, дорогая. Если бы не мы, летний сезон в Бромли оказался прескучным. Все эти почтенные семейства должны быть благодарны нашей семье за заботу об их развлечениях.

— Но как могла Диана так быстро разболтать всем о той неприятной сцене? Мало того, что она подслушивала…

— Ну, подслушивали мы с ней вместе, — добродушно усмехнулась Мэй. — Все-таки, я думаю, Диана рассказала Розамонд не все, хотя бы подробности скандала она утаила, иначе миссис Литтон-Парк не оставила бы в покое и мистера Крейтона.

— Наверное, ты права. Диана хотела помочь нам, и не ее вина, что все получилось куда хуже, чем если бы она промолчала.

— Ты хочешь сказать, что жалеешь о ее откровенности? — Мэй озадаченно смотрела на подругу. — Ты бы хотела по-прежнему оставаться в опале и знать, что твою сестру превозносят за качества, которыми на самом деле обладаешь ты?

— Я не знаю, Мэй. Боюсь, чем больше им становится известно, тем хуже они станут думать обо всей нашей семье.

— Кто-то — возможно. Люди вроде миссис Грант и ее дочери. Но другие будут рады снова видеть нас обеих, и Литтон-Парки в их числе. Впрочем, все это сейчас неважно. Имеет значение только одно.

Мэй не стала объяснять, что она имеет в виду. Джейн и сама догадалась и покраснела.

Погожий августовский вечер так и звал прогуляться перед сном, и Мэй собралась сходить с девочками на Рыночную площадь, полюбоваться, как закатное солнце окрашивает в романтический розовый цвет старые благообразные дома. Джейн захотела сопровождать их, она слишком долго старалась не показываться без нужды на улицах, но Мэй ласково посоветовала девушке остаться и присмотреть за готовящимся к ужину пирогом — Энни вроде бы занемогла после отъезда мисс Лорен.

Джейн послушно просидела на кухне, не сводя глаз с плиты, до тех пор, пока служанка не прогнала ее. Выглядела Энни не хуже, чем обычно, и Джейн заподозрила, что у Мэй были причины уйти на прогулку без подруги.

Оставшись без дела, девушка вышла в сад и уселась на полюбившуюся ей скамью. Скоро осенние дожди не позволят проводить в саду так много часов, как прежде, наступит время для домашних занятий — шитья, чтения, долгих разговоров за чайным столом…

Темнело, листва на деревьях отсвечивала медью только в кронах, спешащих захватить последние лучи солнца, а ниже колыхалась и шелестела темная масса, затейливыми очертаниями ничуть не напоминающая привычные яблони и вишни. Джейн поежилась — ей показалось, что за одним из стволов кто-то прячется, а из жасмина на нее смотрят чьи-то глаза.

Неудивительно, что она испугалась, когда кто-то окликнул ее полушепотом:

— Мисс Эванс!

Джейн охнула и резво вскочила со скамьи.

— О, простите, я вовсе не хотел потревожить вас. — Мистер Ричард Крейтон ступил в ярко очерченный квадрат света, падающего из кухонного окна, и позволил девушке рассмотреть себя.

— Мистер Крейтон. — Джейн с облегчением вздохнула. — Я вдруг подумала, что в сад хочет проникнуть вор…

— Вор скорее бы прокрался в дом, — резонно возразил джентльмен.

— Вы правы, но деревья в темноте такие… незнакомые, — пожаловалась Джейн.

— Вполне согласен с вами. Почему же вы не идете в светлые комнаты?

— Сама не знаю. Здесь так… упоительно.

— Как точно вы заметили, — с энтузиазмом закивал Крейтон. — Ваш сад — это ваш маленький мирок, и все в нем напоминает о вашем трудолюбии, но вы не можете прятаться здесь вечно, как какая-нибудь отшельница.

Джейн подумала, что Мэй знала о предстоящем визите Крейтона, и пообещала себе не оставлять коварство подруги безнаказанным. Вслух же она сказала чуть более порывисто, нежели собиралась:

— Я вовсе не прячусь, сэр! Я выхожу, когда мне этого хочется!

— Не сердитесь, мисс Эванс, — тут же уступил гость. — Я всего лишь хотел выразить сожаление о том, какими редкими стали наши встречи.

— Там, где бываете вы, мне не рады, — коротко ответила леди.

— А я несчастлив там без вас. — Он помолчал и выпалил: — Я где угодно несчастлив без вас!

Джейн взволнованно вцепилась в концы шали. Она не знала, что должна ответить, каждое сказанное слово пугало ее — вдруг они не смогут понять друг друга?

— Послушайте, мисс Эванс, я хотел написать вам и выразить свои чувства на бумаге, но, сколько ни пытался, так и не смог быть достаточно убедительным. Начинал и так, и этак, а потом понял, что должен просто прийти и спросить — вы сможете простить меня и полюбить?

— Или полюбить и простить, — неожиданно тепло улыбнулась Джейн. — Думаю, что смогу.

Крейтон ответил на ее улыбку своей, открытой и слегка неуверенной.

— И в какой последовательности вы это сделаете?

— Разве это имеет значение?

Ричард шагнул в темноту, чтобы приблизиться к ней.

— Боюсь, для меня это так и есть. Если вы простите меня только потому, что любите, значит, мое раскаяние ничего не стоит. А мне так хочется быть лучше, заслужить вашу любовь!

— Я уверена, что вы теперь вернее понимаете меня, не зря же Диана так старалась примирить нас.

— Как и миссис Эванс, — прибавил Крейтон. — Я был так глуп, так ограничен своим самодовольством… Да еще ревность мешала мне сразу понять, что вы выше всяких подозрений и не нуждаетесь ни в каких оправданиях.

Джейн собралась возразить, но он приложил палец к губам, призывая ее к молчанию.

— Потом, позже. Мы успеем разобрать по косточкам подробности того злосчастного разговора, если захотим. Давайте не будем тратить на это время сейчас. Меня изнурили эти недели вдали от вас, и, как только Диана позволила мне увидеться с вами, я поторопился перейти Фиалковую улицу, чтобы признаться в своих чувствах, ставших только сильнее, и попросить избавить меня от страха быть отвергнутым вами.

— Вам нечего бояться, мистер Крейтон, — многозначительно заметила леди.

— И все-таки вы не сказали главного, как не сказал этого и я. Надо исправить это упущение. Я люблю вас!

О да, это и было в конечном счете самым главным. Прощение и раскаяние, обещания и клятвы ничего не значат без этих трех слов. И уж тем более ничего не значат, когда они произнесены.

Джейн хотела ответить тихо, робко, как и подобает воспитанной леди признаваться в своих чувствах к джентльмену, но внезапно у нее промелькнула мысль о Мэй. Ее дорогая подруга не одобрила бы эту нерешительность и ненужную сейчас скромность, не такой была Мэй, а Джейн все последние месяцы стремилась стать достойной одобрения миссис Эванс. Бормотать что-то невнятное себе под нос в надежде, что ее избранник сам догадается, что она сказала, — нет уж, это не для новой, смелой и независимой Джейн.

— Я тоже люблю вас! — выпалила она, собрав всю свою храбрость, но при этом зажмурила глаза.

Крейтон без дальнейших проволочек заключил девушку в объятья, и Джейн поняла, что ее решительное признание — как раз то, что необходимо им обоим. Прекратить снова и снова выяснять, кто кого сильнее обидел, а кто больше наказан за необдуманно брошенные слова, и позволить говорить взглядам, улыбкам, нежным рукам… Здравый смысл редко сопутствует влюбленным, но иногда они проявляют настоящую мудрость, пусть и обретенную на краткий миг ценой слез и разочарований.

41

Мэй возвращалась на Фиалковую улицу в тусклом свете фонарей, девочки устали, часто спотыкались на неровной мостовой и хныкали, но их мать, казалось, не замечала этого.

Диана, конечно же, сообщила миссис Эванс, что Ричард собрался с духом, чтобы пойти и объясниться с Джейн, и Мэй тут же нашла повод удалиться и забрать с собой детей. Теперь ей, как и мисс Крейтон, оставалось лишь переживать за исход этого свидания. Терпения Мэй хватило на несколько кругов по Рыночной площади и прилегающим к ней улочкам. С реки тянуло сыростью, и она побоялась вести туда детей, как бы не простудились. Последние прохожие разбредались по домам, и Мэй последовала их примеру.

«Не зайти ли нам на чай к Диане? — подумала она. — Но мне не хочется встречаться с мистером Уэствудом. Надеюсь, мы отсутствовали дома достаточно долго для того, чтобы Крейтон успел высказать Джейн все, что собирался. Господи, только бы он был краток! Я не вынесу, если нам придется еще два часа бродить по улицам».

К ее радости, в гостиной горели свечи, и в открытую дверь Мэй увидела сидящую на диване Джейн. Девушка обернулась на шум, и ее сияющее личико тут же успокоило тревоги подруги. Мэй мучило любопытство, но сначала надо было умыть девочек, напоить их молоком и уложить в постель. Джейн поднялась в детскую помочь, и подруги переговаривались при помощи знаков и улыбок. Малышки, наконец, согласились закрыть глазки и лежать тихо, пока тетя Джейн рассказывает им сказку.

Присевшая на детский стульчик Мэй заслушалась — сегодняшняя история Джейн показалась ей гораздо более волшебной, чем те, что Джейн придумывала в последние недели, зачастую пугающие детей своей мрачноватой атмосферой.

— Жаль, что я не записываю за тобой, — сказала Мэй, когда сонное дыхание детей заставило Джейн прервать повествование. — Хорошо бы девочки запомнили хоть что-то из твоих сказок и в свою очередь передали их своим детям.

— Надеюсь, я доживу до тех времен, когда у них появятся свои дети, и успею придумать для твоих внуков что-нибудь не менее занимательное, — откликнулась Джейн, склонная сегодня видеть в будущем только светлые моменты.

Подруги по давней привычке вышли в сад, но сидеть на скамье уже было холодно, и они довольно долго бродили по коротким дорожкам, пока Джейн говорила о свидании с мистером Крейтоном. Мэй едва дождалась окончания рассказа, так ей не терпелось поскорее обнять подругу и поздравить с помолвкой, ставшей чудесным окончанием этого трудного лета.

— Вы научите друг друга любить так, чтобы вам никогда не пришлось сожалеть о том, что судьба соединила вас! Твой брат и я будем поддерживать вас обоих, уверена, Джон порадуется, когда узнает, что ты выбрала из всех подходящих джентльменов…

— Самого неподходящего, — рассмеялась Джейн.

— Напротив, раз я так счастлива с Джоном, Крейтон будет так же счастлив с тобой, поверь, я знаю, что говорю!

— Конечно, я помню твои слова о том, как вы с Ричардом похожи. Хотя до сих пор не понимаю, чем именно.

— Узнаешь со временем. Я завтра же напишу Джону, и он кое-что объяснит тебе. Когда будет свадьба?

Джейн нахмурилась.

— Я бы хотела, чтобы Джон приехал. Не знаю, сколько придется ждать, но без брата, провожающего меня к алтарю, я ни за что не выйду замуж!

— Боюсь, помолвка затянется, — озабоченно ответила Мэй. — Но, я думаю, мы справимся и с этим. А теперь идем в дом, если ты не хочешь завтра встретить своего жениха кашлем. Уверена, он прибежит с утра, чтобы похвастаться передо мной своей победой.

— Диана прибежит раньше, это ведь и ее заслуга, как и твоя. Признайся, ты исчезла очень вовремя, да еще и забрала девочек! — Джейн все-таки выбрала подходящий момент укорить Мэй.

— Что поделаешь, если вас надо было все время подталкивать друг к другу! — Мэй пожала плечами. — К моей большой радости, все эти волнения, наконец, позади, и остаток лета мы проведем так же безмятежно, как его начало.

— Если бы еще Диана нашла свое счастье… Боюсь, она будет мне завидовать, ей ведь так хочется полюбить кого-нибудь…

— Наступит и ее час, я верю в это. Если бы она знала, когда это случится, ожидание помешало бы ей наслаждаться каждым прожитым днем. Пойдем же, у меня уже промокли туфли.

Подруги вошли в дом, и на Фиалковой улице на несколько часов стало совсем тихо.

42

Джон сумел приехать на свадьбу сестры лишь через десять месяцев, но время ожидания не показалось Джейн мучительным препятствием на пути к долгожданному счастью. За это время ее ожидало немало сюрпризов от изобретательного Ричарда, поездка в Брайтон, которую они совершили именно так, как задумала Диана, знакомство с леди и лордом Тейтли…

Розамонд Литтон-Парк сообщала им новости обо всем, что происходило в Бромли, в том числе о своей свадьбе и о помолвке мисс Грант и графа Хартингема. За первую Мэй и Джейн от души порадовались, хоть и не смогли побывать на венчании, а второй пожелали иметь в жизни только то, что она заслуживает.

Увы, примириться с Лорен Джейн оказалось сложнее, чем вернуть себе одобрение жителей Бромли. По просьбе жены Джон написал младшей сестре, надеясь заставить ее попросить прощения, но упрямая девушка прислала в ответ письмо, полное жалоб, и Лорен оставили в покое. Она закончила пансион и устроилась компаньонкой к одной старой леди, любящей проводить время в Италии, и довольно долго семья ничего не слышала о Лорен.

Венчание Джейн и Ричарда состоялось солнечным июньским днем в церкви, расположенной на землях Крейтонов. Леди Тейтли согласилась, что при помощи разумной жены ее сын способен самостоятельно управлять своим поместьем, а лорд Тейтли обещал не оставлять Крейтона советами.

Как и предполагала Джейн, Диана не могла скрыть легкой зависти, особенно когда накануне венчания увидела подругу в неподражаемом свадебном платье.

— Как же тебе идет белое! — воскликнула она. — О, Джейн, как бы и мне хотелось надеть такое платье и пройти по церковному проходу к алтарю, где меня будет ждать самый прекрасный мужчина, а все мои друзья чтобы любовались мною и желали мне счастья…

Джейн расцеловала свою будущую сестру и постаралась шутливой болтовней отвлечь Диану от нерадостных мыслей. Мэй слушала девушек вполуха, с утра она поглядывала в окно и нервничала в ожидании Джона. Крейтон уже третий день посылал карету за мистером Эвансом и его другом, которые собирались доехать дилижансом до соседнего городка, а оттуда до поместья Крейтона оставалось всего семь миль.

Мистер Беллард, младший сын лорда Белларда, путешествовал на одном корабле с Джоном, а подружились они еще в Индии, где мистер Беллард вел кое-какие дела своего отца. Джон уговорил друга немного отдохнуть по дороге и побывать на свадьбе мисс Эванс, тем более что земли Крейтона располагались как раз на полпути к поместью лорда Белларда.

Как мужчины ни торопились, досадные помехи, неизбежные во время долгого пути, задержали их, и Мэй начала опасаться, что венчание Джейн придется отложить. К ее большой радости, карета свернула по аллее к парадному входу, а не к конюшням, что говорило о прибытии пассажиров.

— Приехали! — радостно воскликнула она и выбежала из комнаты.

Диана с горничной поторопились переодеть Джейн, чтобы она могла в свою очередь обнять брата, и обе девушки легко сбежали по дубовой лестнице в холл.

Крейтон уже поздоровался с гостями, Мэй со слезами радости целовала и тормошила мужа, и Джейн с облегчением увидела в глазах Джона одобрение.

— О, Джон, наконец-то ты здесь!

— Разве я мог опоздать на твою свадьбу, дорогая?

Диана с улыбкой наблюдала за встречей любящих людей, пока вдруг не заметила стоявшего рядом с братом высокого, дочерна загоревшего джентльмена. Он, как и Крейтон, не хотел мешать воссоединению семьи, и Диана приблизилась, чтобы познакомиться с новым гостем. Ее брат вспомнил об обязанностях хозяина и представил мистеру Белларду свою сестру, затем подошел к Джейн и ее родным и весело заговорил с ними.

— Я уже просил у мистера Крейтона прощения за внезапное вторжение, надеюсь, вы не сочтете меня навязчивым, — сказал мистер Беллард после того, как поцеловал руку Дианы.

— Конечно, нет, сэр, напротив, с вашим появлением в этом доме будет хоть кто-то, способный поддерживать беседу, — улыбнулась мисс Крейтон. — Мой брат и его невеста никого не слышат и ничего не замечают вокруг, а теперь и миссис Эванс потеряна для нашей компании, все ее внимание будет сосредоточено только на муже.

Внимательные темные глаза Белларда показались Диане очень проницательными, она поняла, что гость заметил легкую горечь в ее голосе и догадывается о причине.

— Надеюсь быть вам полезным, мисс Крейтон, — любезно ответил он. — Вы покажете мне сад, или конюшню, или что-нибудь еще, пока ваши родственники заняты друг другом? Не хотелось бы простоять тут до ужина.

Диана рассмеялась, этот мужчина определенно не лишен остроумия.

— Пока я здесь, вам это не грозит. Предлагаю начать с прогулки в парке.

— Целиком полагаюсь на вас, мисс Крейтон. — Мистер Беллард предложил Диане опереться на его руку, и они вышли из дома незамеченными.

С каждым шагом по ведущей к озеру дубовой аллее Диана приближалась к исполнению своей самой заветной мечты, но узнать это ей было суждено лишь через много месяцев, в канун Рождества.

43

Пасмурным летним утром молодая миссис Крейтон вошла в кабинет своего мужа. После завтрака мистер Крейтон имел обыкновение посиживать там с томиком стихов или альбомом нот. Такое несерьезное использование кабинета часто вызывало у миссис Крейтон улыбку, но ее супруг терпеть не мог политических новостей, а потому редко заглядывал в газеты. Другое дело — выбрать романс, который можно исполнить дуэтом с женой, или написать ей романтическую записку и вложить в букет цветов. Спустя два года после венчания мистер и миссис Крейтон еще не исчерпали для себя новизну супружества, что вызывало неизменные понимающие улыбки их ближайших родственников Эвансов и Беллардов.