Мир в хорошие руки Русуберг Татьяна
– Башка трещит, – лаконично сообщил я.
– Ты о корень ударился, – понимающе закивал вампир. – Хочешь, помогу? – с готовностью выставил он посох.
– Само пройдет, – махнул я рукой, произведя экспресс-осмотр повреждений.
В общем, легко отделался: царапина на руке да шишка на загривке. Хорошо хоть, Женетт могла народ между мирами в одежде перекидывать, а то бы еще не так ободрался.
– А это что у тебя, – ткнул Динеш куда-то в район моего лба, – птичка какнула?
Я вспомнил про свою новую прическу:
– Не, дракон чмакнула… То есть чмокнула, – поправился я.
– А ее что, за волосы оттаскала? – палец саттардца перекочевал в направлении сестриной изысканной укладки.
Машура так и задохнулась от возмущения, а я поспешил перевести беседу на другие рельсы:
– Не важно. Скажите лучше, какой у нас план?
Ла Керт с Динешем переглянулись, а потом вместе уставились на меня. Их взгляды мне не понравились – наверное, так смотрел папаша на Мальчика-с-пальчик, заводя его в лес.
– Может, лучше сперва выехать на открытую местность, – слегка откашлявшись, предложил вэазар, – чтобы ты сам увидел… хм, ситуацию.
На том и порешили. Хоть квадрупег вампира был выше всех остальных, он все равно просел под весом всадника: если бы не стремена, ноги Ла Керта, наверное, волочились бы по земле. Заметив мой взгляд, вэазар пожал плечами:
– Конечно, я бы предпочел дуффа, но при теперешнем положении дел раздобыть их почти невозможно.
– А каково это самое положение? – поинтересовался я, стараясь рысить рядом с вампиром.
Машура сзади перестала развлекать брата историями о самолетах, лифтах и айфонах – прислушивалась. И хорошо – до истории с бабочкой она пока не дошла, а как среагируют соратники на мой статус молекулы, я даже подумать боялся.
– Стефы объявили всеобщую мобилизацию, – ввел меня в курс дела вэазар. – Это значит, они полным ходом готовятся к войне. Примерно то же – на стороне людей. Официально пока еще мир, но то и дело между вампирами и ди-существами происходят мелкие стычки.
– Если считать мелкими стычками нападения на деревни и убийство людей и хагов, – зло вставил Динеш. – А стефам при этом хоть бы хны – только магией от них и отобьешься. Так в последнее время они на магов стали охотиться…
– Стоп-стоп! – прервал я рассказчиков, чувствуя, что что-то здесь не сходится. – Одну минуточку. И все это случилось за пару дней?! В Саттарде-то все спокойно? И почему ты, – ткнул я пальцем в Машурина брата, – тут, а не там?
– Пару дней?! – взвился Динеш. – Это что, шутка? Да вас месяц носило неизвестно где, пока мы… – парень сглотнул, едва справляясь с эмоциями. – Хорошо, что я не потерял надежду, не вернулся домой. Думал, где Ла Керт, там и Лиан, а где Лиан, там и… Вэазар позволил сопровождать себя.
– Какой героизм, – фыркнула Машура. – А может, ты побоялся в Саттарде без сестры показаться? Тогда бы тебя уж точно никогда к полетам не допустили…
Тут сзади началась настоящая свара, выслушивать которую у меня не было ни времени, ни желания.
– Ти-хо! – рявкнул я.
Деревья, до сих пор сопровождавшие наш выезд любопытными взглядами, зажмурились, прикинувшись обычными стволами. Пара листочков испуганно спикировала мне на плечи. Воцарилась блаженная тишина – только сбруя на квадрупегах позвякивала. Копыта ступали по мху мягко, как в тапочках.
– Ну и кто хочет объяснить мне насчет месяца? – обратился я к замолкшим спутникам. – Для нас с Машурой на Земле прошло всего два дня, а ведь в Среднем мире время обычно течет медленнее.
– Как долго вы находились в Верхнем мире? – прорезался Ла Керт, осторожно отводя рукой низко растущую ветку.
– Ну, минут десять от силы, – задумался я. – Трудно точно сказать, там так странно все было, никаких ориентиров, одни облака и вроде как вода…
– Облака – это бороды великанов, – мягко пояснил вэазар. – А вода – сгущенное время. Так высоко по Оси Ветер Времени охлаждается и застывает, практически переходит в иную форму.
– Это как пар конденсируется, что ли? – припомнил я физику.
– Верно, – просиял Ла Керт, вытащил из седельной сумки крошечную записную книжку и что-то там пометил, – «конденсируется» – замечательное слово!
– Поэтому праведники, герои и великаны, населяющие Верхний мир, вечны? – подала голос Машура. – Потому что их время… не течет?
– Оно все-таки течет, – поправил вампир, – только очень медленно и бесконечно.
– Как сгущенка из рога изобилия, – пробормотал я, заслужив удивленные взгляды спутников и осмелевших деревьев.
Значит, вот почему мы с Машурой не видели никаких великанов – скакали по их бородам, словно блохи… И сколько же месяцев прошло в моем мире? Неужели я сдуру пообещал Сашке невыполнимое?..
Я тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли, и заключил вслух:
– Выходит, хорошо, что то облако под нами прохудилось, а то приперлись бы в Чертог к шапочному разбору.
– Кстати, о Чертоге, – поднял палец Ла Керт.
Сначала я не среагировал на жест, но тут между ветвей редеющих деревьев что-то блеснуло. Я пришпорил Вамдама, и тот бодро вынес меня на лесную опушку. От открывшейся картины я слишком резко натянул удила, и квадрупег недовольно удакнул. Но мне стало не до него. Открытая местность впереди понижалась ступенями-террасами, каждая из которых была окрашена в свой цвет – лимонно-желтый, насыщенный синий, алый, белый, зеленый… А на горизонте из зелени вырастали стены сказочного города-крепости – нежно-розовые, переливающиеся и хрупкие на вид, будто выстроенные из перламутра. И над всем этим великолепием с неба лился затмевающий солнце блеск – алмазная призма висела в бирюзе, как сверкающая елочная игрушка.
– Илламеда, столица Рокханской империи, – ткнул в розовый город Ла Керт, останавливая своего квадрупега рядом с моим. – А это резиденция дракона Женетт, – когтистый палец снова указал в небеса.
– Не маловата ли для повелителя вселенной? – скептически протянул я.
Сияющая бирюлька над головой была с ноготь моего большого пальца.
– Что, на себя примеряешь? – хмыкнул Динеш, подъезжая к Вамдаму слева. – Уже не терпится?
– Кончай задираться, – одернула брата Машура и повернулась ко мне. – Это из-за расстояния. На самом деле алмаз величиной с гору.
– Ты-то откуда знаешь? – не унимался саттардец. – Госпожа шепнула?
Видно, сестра успела поведать ему о своих «родственных» отношениях с драконом.
– А тебе завидно?! – ехидно улыбнулась девчонка, и все чуть было снова не понеслось по кругу, но на сей раз родственничков прервал Ла Керт:
– Я понимаю, что человеческую радость от воссоединения с семьей трудно выразить словами, но у нас есть дело, требующее неотложного внимания.
Вот, мля, наука дипломатия, вроде все вежливо сказал, а сестренка с братишкой покраснели.
– Как видишь, Лиан, – обратился ко мне вэазар, – нам необходимо транспортное средство, – и зачем-то уточнил: – Летающее.
Я виновато вздохнул:
– Если вы ожидаете, что я су-бонг наколдую, то это… Я не могу. Без волчка не могу. В смысле, если вы еще не знаете…
– Мы знаем, – когтистая лапа Ла Керта легла на мое плечо, и я вздрогнул, удивленно выпучившись на вампира. – Торбук у Ноала – иначе он никогда не смог бы созвать конвент.
От сердца чуть отлегло. Вот как бы еще намекнуть Машуре, чтоб она погодила сообщать, что без подарка Женетт я полный ноль?
– Кстати, интересно, а как это у тебя получилось? – Динеш потеснил квадрупега сестры, наезжая на меня широкой грудью своего скакуна. – Отдать Торбук врагу в самый ответственный момент! И чем ты в этот самый момент думал – левой пяткой?
– Отвяжись от него! – Машура дернула повод, и ее пятнистый квадрупег цапнул Вепса за плечо. – Лиан меня спасал, ясно?! Может, он и свалял дурака, но из благородных побуждений. Только для тебя ведь это пустое слово, так?!
Вот кем-кем, а благородным дураком меня еще не называли!
– Спасибо тебе, Маш, на добром слове, – вмешался я в перепалку, пытаясь изящно развернуть Вамдама мордой к обоим спорщикам, – но может, перейдем к делу? Нельзя ли раздобыть какое-нибудь летающее средство в Илламеде? Все-таки столица-а-а?
Проклятый квадрупег не остановился, закончив поворот, а продолжил движение по кругу. Некоторое время я сражался с поводьями и пинал тварь пятками, но животное таки упорно изображало карусель, со мной вместо центрального столбика. Спутники, сперва недоуменно взиравшие на мою вольтижировку, начали похихикивать, а потом разразились откровенным хохотом. Наконец, Ла Керт, сжалившись, перехватил поводья, и Вамдам встал как вкопанный.
Я утер пот со лба и подозрительно уставился на Динеша:
– Что это на него нашло?
– Может, по музыке соскучился? – пожал плечами тот. – Откуда мне знать. Это ты у нас заклинатель квадрупегов. Но насчет Илламеды ты прав, «сушки» там должны быть. По случаю чрезвычайного положения император расширяет воздушный флот. Саттард недавно получил большой заказ на транспортные суда для переброски десанта…
– Еще ходят слухи, что армейские реквизируют все летсредства у гражданского населения в оборонных целях, – добавил Ла Керт. – Так что раздобыть «сушку» в городе будет нелегко. Даже если бы у нас были деньги, солдаты ее не продадут.
Я призадумался, щурясь на кажущийся недосягаемым Чертог.
– Я вижу только один выход, – разбила общее молчание Машура. – Придется машину угнать.
– Ага, у тебя-то в этом богатый опыт! – язвительно заметил Динеш.
Но сестру это не смутило:
– Какой-никакой, а есть! И в Илламеде я бывала с папой. Вот и выходит, за «сушкой» отправляться мне!
Без дальнейших колебаний девчонка тронула своего квадрупега, но Вепс заступил ему дорогу.
– Не женское это дело, – нахмурился саттардец. – К тому же хватит с тебя уже приключений. Я никуда тебя больше не пущу!
– Да ну?! – сверкнула глазами Машура, наезжая на Вепса своим крапчатым. – Забыл, что ты мне всего лишь брат, а не отец? И что я пока что прекрасно справлялась без тебя?
– Прекрасно справлялась?!.. – вспыхнул Динеш.
Но тут в разборку вмешался Ла Керт:
– Твоя сестра права. Придется нам занять транспорт на время. Всем в город ехать незачем, так что предлагаю разделиться. Без мага тут не обойтись, поэтому назначаю себя руководителем операции. Мне понадобится пилот. Я возьму с собой… – взгляд вэазара перебежал с брата на сестру и обратно. – Машуру.
– Но… почему ее? – отвалил челюсть Динеш.
– Как ты сам сказал, у нее есть опыт, – усмехнулся, блеснув клыками, вампир. – К тому же Лиану нужна защита – мало ли кто шляется теперь по лесу, времена нынче неспокойные. Предлагаю вам схорониться на опушке. Думаю, мы с Машурой доберемся в Илламеду до закрытия ворот, но за «сушку» примемся, когда стемнеет. Если до рассвета не вернемся, – Ла Керт окинул нас с Динешем пронзительными черными глазами, – придется вам действовать на свой страх и риск. И не пытайтесь нам помочь. Помните, главное сейчас – это конвент.
С таким напутствием вампир всадил пятки в бока квадрупега, и тот тяжело порысил в сторону розовых башен. Машура бросила на брата торжествующий взгляд, подняла крапчатого на дыбки и послала вслед за Ла Кертом. Динеш тяжело смотрел всадникам вслед, только желваки на скулах ходили. Я открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь ободряющее, но подумал, что здоровье дороже, и придержал язык.
Через полчаса мы валялись в густой траве под зрячими деревьями, а квадрупеги блаженно ощипывали какие-то голубые цветочки в их сени. Жара стояла летняя, и я уже давно снял Вовкину куртку, которую подсунул под голову. Саттардец все еще дулся, как мышь на крупу, но меня разбирал естествоиспытательский интерес, и я не выдержал:
– Слышь, а что это за дубы с глазами?
– А? – очнулся от своих мыслей Динеш. – Это драгаи. Их еще называют очами дракона, – неохотно пояснил он. – Говорят, с их помощью госпожа наблюдает за подвластным ей миром.
Я неуютно поежился, ловя на себе лиловый взгляд ближайшего драгая:
– Она что же, и сейчас на нас смотрит?
– Да нет, это просто байки, – пожал плечами саттардец, суя в рот травинку. – Думаю, Женетт и так видит все, что ей надо, на то она и демиург.
Я чуть расслабился.
– А почему поля там, – махнул я рукой в сторону разноцветных террас, – такие… желто-красно-синие?
– Ну, я не крестьянин, – перекатился на живот Динеш, – но желтое – это рапс, из него масло делают. Синий – лин, его волокна используют ткачи. Красное – коммен, лекарственное растение, также идет на производство духов и всякой ароматической дребедени, которая нравится женщинам. Белое – руя, из нее пекут хлеб. Еще вопросы есть?
– Вообще-то есть… – начал я.
– Тогда составь список и дождись Ла Керта – уверен, он с удовольствием тебе на них ответит, – с этими словами парень поудобнее устроил голову на сложенных руках и закрыл глаза.
Немного подождав для вежливости, я заметил:
– Между прочим, ты должен меня охранять…
– Мы с вампиром с рассвета в седле были, спешили добраться до столицы. Так что теперь твоя очередь нести караул. Если что заметишь, разбудишь, – буркнул Динеш, не открывая глаз.
Я понял, что разговор на этом закончен, и, вздохнув, повалился в траву. Понаблюдал за мурашками-букашками, поиграл в гляделки с ближайшим деревом – оно продуло. Потом выяснил, что если закрыть правый глаз, то резиденция Женетт красиво мерцает сквозь изумрудную листву, а если закрыть левый и глянуть правым в просвет между ветвями, то алмазный блеск заставляет жмуриться, и под веками вспыхивают ярко-зеленые мотыльки.
Убив четверть часа этим упражнением, я призадумался. Интересно, а когда Ноал отпер Чертог? И сколько у нас времени до открытия конвента? Ла Керт почему-то был уверен, что мы успеем, если раздобудем «сушку» сегодня ночью. Значит ли это, что вся бодяга начнется в определенный срок? Или когда прибудут все участники? Кстати, а кто-нибудь вообще уже прибыл?
«Люди, хаги и вампы».
Я вздрогнул и перекатился на бок. Динеш по-прежнему валялся в теньке на пузе, только морду от меня отвернул.
– Ты что-то сказал? – громко спросил я.
В ответ раздалось невнятное ворчание, сменившееся храпом. Я в тревоге заозирался по сторонам. Неужели я прозевал-таки опасность? Или шелестящий голос мне просто почудился?
«Тебе не почудилось. Мы здесь».
Я так и подскочил на месте:
– Кто это – мы?
Вокруг никого, только колыхалась под мягким ветерком трава, да бросали живое кружево теней ветви драгаев.
«Мы – Смотрящие».
Я зажал руками уши: казалось, странный голос исходил отовсюду и ниоткуда. Или он раздавался прямо в моей голове? Да и был ли он один? Скорее это звучало так, будто множество существ, старых и молодых, шептали вместе, подчиняясь ритму невидимого хормейстера.
– Где вы?! Я никого не вижу!
Я вскочил на ноги, но куда бежать, было непонятно. Да и Динеша тогда надо бы разбудить. А что, если это просто глюк? Ну, скажем, цветочки какие-нибудь местные на меня напахли…
«Мы вокруг тебя. Мы везде».
Я крутанулся на месте в центре поляны. Точно глюк. Ведь нет тут никого. Одни деревья глазастые… Стоп! Смотрящие! Неужели… драгаи?! Я судорожно выпучился на стену серых стволов, покрытых зенками, как бородавками.
«Да, это мы. Не бойся. Мы не причиним тебе вреда».
Все. Долетался. Уже с деревьями разговариваю. Кстати, а чего это они такие болтливые? И почему Динеш дрыхнет и ничего не слышит?
«Только ты можешь слышать нас. В твоих мыслях».
Мамочки! Дубы-телепаты! Вот этого мне и не хватало для полного счастья…
– Почему только я?
«Ты отмечен. Ты избран Госпожой».
– Откуда вы знаете?
«Ее поцелуй».
Вот так бабочка, вот так молекула! Я обратил внимание, что пару последних вопросов задал уже про себя, не произнося их вслух. Признаться, обмен мыслями происходил гораздо быстрее обычной беседы, практически молниеносно. Я подошел поближе к драгаям. Интересно, все деревья говорят со мной одновременно или только некоторые?
«Вопрос не имеет смысла. Мы все – одно».
Я пробежал взглядом по разноцветным глазищам вокруг. Что значит одно? Коллективный разум у них, что ли? Поэтому говорят хором?
«Драгаи – одно. Мы смотрим, мы видим, мы помним».
– Шпионите на Женетт? – подозрительно прищурился я на стволы.
«Госпоже не нужны шпионы. Люди приходят, рассказывают нам тайны. Мы их храним. Ты доверишь нам свою тайну, Лиан?»
– Что значит «рассказывают тайны»?! Вы же только что сказали, что слышу вас только я?
«Это так. Но люди верят, что мы очи дракона. Они приходят к нам, когда неоткуда ждать помощи. Когда то, что они носят внутри, слишком велико для человечьих ушей. Тогда они шепчут в наши уши».
– У деревьев нет ушей! – усмехнулся я и тут же прикусил язык. Вообще-то глаз у них тоже быть не должно…
«Ты смотришь на одно».
Я критически оглядел серые стволы. Все, как полагается деревьям, за исключением гляделок, конечно. Никаких ушей.
«Дупло».
Ага, точно. Есть такое, на драгае потолще слева. Внезапно яркая картинка наполнила мое зрение: молодая рыжеволосая девушка, покрасневшие веки, дрожащие руки, обнимающие ствол, и губы, касающиеся шершавой коры у дупла… Звука не слышно. Видение скользнуло по краю сетчатки и пропало.
– Что она сказала? – девчонка была симпатичная, и меня разобрали жалость и любопытство.
«Ее слова предназначены демиургу. Ты еще не демиург. Ты сам пока не знаешь, кто ты».
– А вы знаете?!
«Мы смотрим. Мы видим. Мы помним».
– И что же, интересно, вы видите? – Меня начало раздражать умничанье драгаев.
Мгновенно перед глазами закрутился фильм почти цифрового качества. Вот низко над макушками драгаев промчалась целая эскадрилья исуркхов – каждая пара ангелов тащила в специальной сбруе до зубов вооруженного человеческого воина. Я инстинктивно хлопнулся на пузо в траву, но тут же чуть не рассмеялся. Небо надо мной было совершенно чистым: драгаи снова показывали прошлое.
Видение скользило по поверхности реальности, как отражение выглядывающего в окно – по стеклу. В центре процессии упряжных исуркхов махали огромные крылья, чешуйки серебристо сверкали на солнце. Строй ангелов на мгновение сломался, облетая косяк птиц, и я увидел, что это… нет, не каннам, а змей, снабженный всем необходимым для полета. Значит, все-таки в этом мире дракон – не только титул!
«Это не дракон. Это аспид. Дитя исуркха и кадер».
– Что еще за кадер? – наморщил я лоб. Показалось мне, или у загадочного аспида действительно был всадник?
«Змеиный человек. Есть такая раса на Западе».
В голове у меня забрезжило смутное воспоминание.
– Гибрид? Разве они не переходят за грань сразу после рождения?
«Переходят. Но этого, как видишь, вернули обратно».
– Но кто? И зачем?
Картинка чуть сместилась, словно камера искала лучший ракурс. Теперь я разглядел всадника. Определенно человек, молодой, с летящими по ветру длинными черными волосами. Вот он щелкнул бичом, аспид взвизгнул и поднялся над стаей исуркхов, вырвался вперед и вдруг замер, трепеща крыльями в воздухе. Небесная голубизна вспыхнула нестерпимым блеском, заставив меня зажмуриться, хоть сияние и было фантомным. Не требовалось открывать глаза, чтобы понять, что случится дальше. Аспидом правил Ноал. Он собирался отворить Чертог.
– Значит, новый демиург любит запускать воздушных змеев, – протянул я, пока драгаи крутили кино дальше: алмазный замок, «сушки» с делегацией из Илламеды, исчезающие в его недрах…
«Возможно, он и демиург, но не для нас».
– А вам-то что Ноал сделал? – изумился я. – На коре «Здесь был Н.» вырезал?
«Нам рассказали его тайну».
– Что?! – Я так и сел. – Кто?!
«Отчаявшийся».
Я лихорадочно размышлял. Если выведать, в чем слабость врага, это наверняка повысит мои шансы на победу в испытании. Только ведь деревья противные без топора не расколются!
– Слушайте! Я уверен, если вы расскажете, что знаете, это поможет мне стать демиургом и победить Ноала. Ваша информация может спасти мир от ужасных бед, от… – Я запнулся в поисках слов, способных убедить мыслящие деревья. – … От пожара войны!
«Мы расскажем. Хотя мы и не горим».
Я выпучился на стволы, в свою очередь рассматривавшие меня в упор. Внезапно я понял, что чувствует актер, забывший реплику перед полным залом. Медленно выдохнув сквозь сжатые зубы, чтобы не спугнуть удачу, я неловко изобразил поклон:
– Благодарю. За ваше доверие.
«Не стоит. Отчаявшийся оставил сообщение для тебя».
25
– Я весь внимание, – я подступил еще ближе к драгаям, хотя умом понимал, что наш разговор все равно невозможно подслушать.
В лицо мне рванулись белоснежные крылья. Я ахнул – зрелище было круче, чем «Аватар» на широком экране в 3D. Исуркх с трудом маневрировал между развесистыми ветвями, оставляя то тут, то там одинокие перья. Я узнал своего старого знакомца – одноглазого. Хм, у этого для меня могло быть только одно и очень короткое послание – на три буквы.
Драгаи между тем перескочили эпизод с поисками дупла и показали исуркха сразу у одного из древесных «ушей» – балансирующим на толстом суку, оттопырив крылья. Задумчиво уставившись в пространство птичьим глазом, он бормотал себе под нос:
– Зачем я сюда прилетел? Какая дурная затея… Но я не мог больше. Молчать. Притворяться. Ненавидеть. Бездействовать. Хотя… что это изменит? – ангел печально махнул крылом.
Картинка все время смещалась, поэтому я видел одноглазого с разных ракурсов – так, как его видели драгаи.
– Все россказни об очах дракона – фантазии бескрылых! К тому же Госпоже все равно на нас наплевать… Всегда было наплевать! – Исуркх возмущенно заерзал на суку, и под его весом тот печально скрипнул. – Новый демиург едва терпит мой народ. Ему нужны оловянные солдатики, а мы так удачно подошли на эту роль. Глупцы, глупцы! – Ангел раздраженно пнул ствол драгая и зашипел: видно, древесина оказалась твердой. – Но к делу, у меня мало времени. Слушай меня, дерево! – одноглазый криво усмехнулся, очевидно, сознавая, как комично его монолог должен смотреться со стороны. – То, что я скажу, предназначено для бескрылого по имени Лиан. Этот паршивец заслуживает хорошего тычка жезлом в зад, – исуркх энергично тряхнул трезубцем, между остриями которого проскочила голубая искра, – такого, чтоб ему потом до конца жизни криво сиделось… Но сейчас он наша единственная надежда.
Я встрепенулся. До сего момента речуга ангела звучала вполне предсказуемо, но вот такого завитка сюжета я не ожидал. Надежда, ага?
– Как говорится, враг моего врага – мой друг, – продолжал вещать одноглазый. – Если кто-то и может теперь остановить того, кому мы в неведении так усердно помогали, так это мальчишка, владевший Торбуком. Он должен знать… – Ангел запнулся и почесал повязку на выбитом глазу, – ты должен знать, что мой народ никому не желает зла. Назвавший себя Ноалом пришел к нам и представился преемником Госпожи. Он обещал, что в благодарность за нашу помощь вернет аспидов в родной мир. – Исуркх замялся, будто размышляя, как много ему стоит рассказывать. – Дети для нас – это святое, самое важное в жизни. Даже если они рождены от мужчин змеиного народа. Королева Крома, Дикх… – одноглазый понизил голос, желтый глаз шмыгнул по сторонам. – Да, сама Ее Высочество соизволила удостоить вниманием воина кадеров. Их сына, Неназванного, постигла та же судьба, что и всех остальных. Королева молода и еще не избрала себе мужа. Она тяжело переживает потерю…
Ангел повесил крылья, и я испугался, как бы под их тяжестью он не брыкнулся с ветки вверх тормашками. Но все обошлось. Исуркх оправился и нашел в себе силы продолжить историю, хотя мне пока оставалось не очень ясно, чего он так распереживался из-за каких-то полукровок.
– Ты видел, на что нас подбил Ноал. Никогда раньше мой народ не нападал на людей. Но что сделано, то сделано. Когда все препятствия на пути демиурга были устранены, мы ожидали, что он исполнит свое обещание. Ноал ушел за грань, а когда вернулся, с ним был аспид, но всего один.
Одноглазый снова замолчал. Речь давалась ему все с большим трудом, паузы становились длиннее. Я невольно затаил дыхание – похоже, мы приближались, наконец, к сути.
– Демиург сказал, что Неназванный – это сын Ее Высочества, и что ему не удалось вернуть остальных детей. Тогда я узнал, как звучат, разбиваясь, надежды. – Исуркх вздохнул и неуютно поежился. – Это звук материнских рыданий. Одна королева радовалась сквозь слезы – ведь ее ребенок мог теперь быть с ней. Но она ошибалась…
От вздохов исуркха по роще уже, наверное, ветер гулял. Вот не думал, что крылатые мужики такие сентиментальные.
– Ноал сказал, что желает сохранить аспида для себя. Что тот все равно ничего не помнит о мире Запада или о своих родителях, зато из него получится прекрасный выезд. Так и сказал, – горько усмехнулся одноглазый, – выезд. Конечно, Ее Высочество тут же потребовала от демиурга выполнения договора. Но тот заявил, что все, что он обещал, – вернуть аспидов на Запад. Это он и сделал – насколько смог. Ее Высочество разгневалась, но разве против демиурга попрешь?
Единственный глаз послал злобный взгляд в сторону неба с сияющим на нем Чертогом.
– Ноал сказал, если исуркхи откажутся содействовать, то он ушлет Неназванного на такую грань, где полет невозможен, и ему всю жизнь придется пресмыкаться на брюхе. Так что теперь мы пресмыкаемся перед треклятым демиургом, чтоб Рокх вечно клевала его в печенку… – Одноглазый сплюнул, попал себе на коленку, но даже этого не заметил. – И вот по приказу Ее Высочества я болтаюсь в этом стеклянном горшке между небом и землей, слежу, как бы чего не стряслось с аспидом, и ублажаю Ноала, чтоб ему там икнулось, – ангел ткнул в небеса святотатственным жестом. – А демиург держит змея на коротком поводке и приближаться к нему никому не дает. Так вот я к чему…
Исуркх замолчал, собираясь с мыслями.
– Парень, если ты меня когда-нибудь услышишь, – ангел глянул прямо «в камеру», и я впервые заметил усталые морщинки, залегшие вокруг уцелевшего глаза, – в чем я, ясное дело, глубоко сомневаюсь… – Крылатый снова почесал повязку, видно, это стало у него дурной привычкой. – Короче, знай, что я второй глаз добровольно отдам, если ты этого говнюка уроешь. А если Неназванного удастся как-нибудь увести у мерзавца из-под носа, так я с этим делом помогу. С пребольшим удовольствием! И товарищи мои… – Исуркх поморщился. – А глаз я тогда тебе потом должен буду…
– Тебе что, оладь, темечко напекло?
Меня хлопнуло по плечу, как лопатой. Контакт с драгаями мгновенно прервался. Только на сетчатке еще плыл отпечаток желтого исуркхова глаза, готового к самопожертвованию.
– Ась? – осведомился я.
– Я тебе что велел? – вещал Динеш, глядя на меня сверху вниз и хмуря густые брови. – Быть начеку, не расслабляться. А ты что?! Товарища спящего бросил, на зов не откликаешься… Кстати, чем ты тут вообще занимался? – Вертикальная морщина на лбу саттардца стала глубже.
– Наблюдал за птицами, – брякнул я первое, что пришло в голову.
– Это хорошо, – неожиданно осклабился парень. – Потому что теперь ты у меня ловить их станешь.
– В смысле? – не понял я.
– Ну, кушать-то ты что будешь?
Признаться, до сих пор я совершенно не вспоминал о еде, а вот стоило Динешу о ней заикнуться, и пожалуйста – брюхо тут же свело аж до икоты.
– Э-э… – Я беспомощно огляделся по сторонам, будто надеялся обнаружить за ближайшим кустом круглосуточный гастроном. – Вообще-то я никого ловить не умею.
– Тэ-экс, – протянул саттардец, окидывая меня презрительным взглядом, – и как ты вообще в своем мире дожил до половозрелого возраста?
– А я… это… – Хм, ну как объяснить аборигену? – В магазин за курицей ходил.
– Все ясно, – сплюнул Динеш. – Придется фафлами пробавляться.
Развернулся и, не оборачиваясь, зашагал в лес.
Я пожал плечами: фафлы так фафлы, в конце концов, и похуже едали.
– Ты что там, прирос? Помогать будешь! – рявкнул саттардец через плечо.
Я уже обратил внимание, что он всегда был злой, когда не жравши.
«Прощайте, драгаи! – мысленно произнес я. – Может, еще поболтаем на досуге». Уже в спину мне долетел шелестом листьев ответ: «Удачи, легкий брат…»
Охота за фафлами отвлекла меня от мыслей об исуркхах и о том, как я могу использовать новое знание против Ноала. Сначала мы битый час бродили по роще, чтобы, как выразился мрачный Динеш, найти «фафловое место». В итоге пришлось лезть в овраг, видимо, образованный весенними паводками. Со дна взгляду открылись круглые провалы нор в песчаных склонах. Я понял, что мы нашли фафлов. Дыры, к счастью, были некрупные, и я несколько успокоился. Может, эти звери – нечто вроде кроликов? Ну, или кто там у нас живет в норах…
Начали мы со сбора хвороста. Сложив приличную его кучку вперемежку с травой и зелеными листьями у одной из дыр, Динеш вручил мне мою куртку, запасливо прихваченную с собой.
– Встань вот там. Нору одежиной накрой. Когда фафл выскочит, прижми его к земле. Только крепко держи, он биться будет.
– А ты? – робко спросил я.
– А я их щас выкурю.
Я встал на четвереньки, где мне было сказано, и расставил Вовкину куртку перед выходом из норы наподобие ловчей сети. Динеш тем временем достал из кармана что-то вроде кресала и поджег хворост. Вверх поднялся столб вонючего черного дыма, который охотник тут же стал намахивать внутрь фафлова жилища собственной безрукавкой.
«Хорошо, что драгаи не горят, и на костер пошли какие-то местные кустарники. Я бы не смог сжечь разумное существо… Ну, пусть даже его мертвые части, – размышлял я, наблюдая за Динешевыми усилиями. От дымовухи начали слезиться глаза. – Еще интересно, откуда Машкин брат знает, что я стою у правильной дыры? Вон их тут сколько, прям как в сыре…»
Надо мной мелькнула тень. Я задрал голову, но вверху была только камуфляжная сетка листвы на фоне вечереющего неба. Померещилось? И тут это началось. Норы справа и слева, выше и ниже меня взорвались песчаными фонтанчиками и пушистыми рыже-желтыми телами. Существа, похожие на белок, но размером с упитанного кота, выскакивали из нор и, треща в ультразвуковом диапазоне, огромными скачками неслись прочь. Как такая прорва котобелок умещалась в узких ходах, уму непостижимо. Я глазел на исход, раззявив пасть, пока Динеш, чихая от едкого дыма, не провопил:
– Не зевай! Щас попрет!
Читать бесплатно другие книги:
