Роковая строфа Щеглова Ирина

– Какие все нежные! – фыркнула Вика.

Но все-таки они ушли. Рита напряженно прислушалась и выключила воду. Она еще некоторое время была за перегородкой, глубоко вдыхая и выдыхая, пока предательская слабость в ногах не прошла, и в голове не прояснилось.

– Что же делать? Что делать? – как в лихорадке бродила она из угла в угол своей темницы, боясь лечь, боясь уснуть, боясь притронуться к еде. Вспомнив, что в холодильнике есть минералка, Рита бросилась к нему, выхватила бутылку и стала жадно пить.

– Должен же быть выход? – спрашивала она сама себя. – Всегда есть выход…

* * *

– Что думаешь делать? – спросила Вика.

Борис молча плеснул в стакан виски, выпил залпом, поморщился и помотал головой.

– Понятно, – констатировала Вика, – мы предпочитаем глушить алкоголем свою совесть, а все грязные делишки пусть обделывает кто-нибудь другой, да?

– Помолчи, – попросил Борис, он стоял, опершись о балюстраду, и с тоской смотрел на громадные волны, с шипением кусающие прибрежную полосу.

– От этого грохота я не могу спать, – пожаловался он.

– Не понимаю, – пожала плечами Вика, – зачем было покупать остров, если ты терпеть не можешь море?

– Я раньше не знал об этом! – со злостью бросил ей Борис.

– Ну да, ты не знал. Ты хотел схватить девчонку и спрятать ее здесь, чтобы никто не мешал тебе владеть ей единолично. А когда девчонка сделала тебе ручкой, расстроив твои планы, ты малодушно запил. Ты посетил все злачные места от Каталины до Ла-Романа. Я привозила тебя совершенно разбитого с Тартола, тебя знают как русского алкоголика на Антигуа и Санта-Лючии, ты даже в Гваделупе нарисовался так, что не сотрешь!

– Перестань, – простонал Борис, хватаясь за голову.

– Не перестану! – Вика повысила голос. – Хорошо, ты создал о себе впечатление эдакого рубахи-парня, богатея-филантропа с причудами, уставшего от жизни, пьющего безобразничающего и сорящего деньгами. Ладно. Все это время, весь этот год я пыталась наладить твой быт, я обустраивала остров, нанимала людей, выгодно вложила твои деньги, в конце концов, я добыла тебе твою куклу. Так чего же ты еще хочешь!?

– Я хочу чтобы ты замолчала, – угрюмо ответил Борис.

– Ах, так, да! – Вика была взбешена, – по-твоему, выкрасть человека и вывезти его из страны легко? Ты знаешь, сколько бабок я вбухала в это? Знаешь, какие связи я поднимала? Может быть, ты считаешь, что это похищение сойдет нам с рук? Вообще-то, это называется преступлением, ты в курсе?

– Мы поженимся, и все обойдется, – Борис отмахнулся от наседавшей Вики. Он снова взялся за бутылку, но бдительная телохранительница вырвала у него виски.

– Хватит! Сначала ты выслушаешь меня и примешь меры, – она перевернула бутылку и вылила виски на траву.

– Ну и зря, – грустно сказал Борис.

– Девчонку ищут, – уже спокойным голосом произнесла Вика, она обладала способностью быстро брать себя в руки. – На днях я видела как остров снимали с самолета.

– Подумаешь, туристы какие-нибудь…

Вика недоуменно посмотрела на него и вдруг рассмеялась звонко, но смех ее прозвучал нерадостно, даже как-то нелепо.

– Ты издеваешься, да? Неужели ты думаешь, что ее папаша и муженек сидят сложа руки и ждут у моря погоды? Я еще удивляюсь, как это газетчики не пронюхали ничего. Но, надо отдать ему должное, Соболев не дурак, афишировать не стал. Я тебя уверяю, они роют, как подземные экскаваторы. Не удивлюсь, если вокруг шныряют всякие переодетые сыщики.

– Сюда не полезут. У них нет оснований, – сказал Борис.

– Пока нет. Но ты ведь говорил, что заставишь девчонку полюбить себя, она сообщит папаше, что выходит за тебя замуж, а своего прежнего – разлюбила… Помнишь? Ты же такой крутой, круче не бывает! А на деле, девчонка здесь почти месяц, сидит взаперти, позеленела вся, у нее токсикоз, она нас ненавидит, и это все только потому, что ты не поговорил с ней, ты ни разу толком не сказал ей ни слова. Ты пугал ее, говорил о своем оскорбленном самолюбии, а потом решил изнасиловать! Какой романтизм! Она просто бросится в твои объятья и забудется на твоей груди!

– Все! Ты меня достала! – заорал Борис. – Остров охраняется, сюда никто не посмеет сунуться без соответствующих бумаг. А чтобы получить бумаги, нужны доказательства. Их нет! И прекрати паниковать!

– Девчонке нужен врач. Я вообще сделала бы ей аборт, – угрюмо сказала Вика.

– С ума сошла! Да ее ребенок – это единственный способ держать ее в узде, – прошипел Борис. – А на счет врача… Как там поживает наша Валюша? Она ведь, мне, кажется, многим обязана…

Борис и Вика переглянулись с видом заговорщиков, какими они, в сущности, и были.

– Я подумаю, – неопределенно сказала Вика после недолгого молчания.

А море ревело, в бессильной злобе пытаясь поглотить маленький остров. Время от времени разносились в густом тропическом воздухе звуки одинокого колокола со старой часовни, оставшейся от прежнего владельца. Часовня так же служила маяком, поэтому ее не снесли. Но у нее имелось еще одно достоинство, в каменных плитах, служащих фундаментом, была искусно замаскирована комната, где томилась в ожидании своей участи несчастная пленница. Одинокий охранник от скуки разглядывал в бинокль морской горизонт, но там ничего не было, кроме все тех же бесконечных волн.

56

Прошел месяц. О месте нахождения пропавшей Риты до сих пор ничего не было известно. Андрей, забросив работу, переселился к Соболеву старшему, к ним присоединилась Маша, часто приезжали Истомины, так было легче переносить свалившееся на семью горе.

Сергей Иванович отчитывался почти каждый день, но его отчеты не вносили ясности. Андрей, поначалу рвавшийся куда-то ехать, узнавать, разбираться и действовать, теперь, опутанный по рукам и ногам запретами, замкнулся в себе и больше молчал. Соболев похудел, осунулся, но в нем чувствовалась привычка к жизненным неприятностям, поэтому он казался более стойким, чем остальные. Мать Андрея Анна Михайловна, плакала, не переставая, муж опасался, того, что она своими слезами причиняет Андрею еще большую боль, он старался поскорее увезти ее, сам подолгу говорил с сыном, мучился от собственной бесполезности, терялся. Маша все чаще стала пропадать, она снова ходила на службы, оставалась в монастырях по нескольку дней.

Валентина работала в клинике по-прежнему. Все документы у нее были в порядке, доктор Вейнцель отзывался о ней прекрасно, вне клиники общалась она только с конюхом Францем; ни Вика, ни Борис в контакт с ней пока не вступали. Франц тоже был вне подозрений.

За островом и его обитателями так же велось наблюдение. Но ничего определенного сказать было нельзя. Результат мог дать только тщательный обыск, но для него нужна была санкция.

По предварительным данным, Шахматов до недавнего времени вел жизнь разгульного шалопая, за ним числились несколько пьяных дебошей, но местные власти смотрели на это сквозь пальцы, потому что ничего серьезного русский не натворил, а дебошами никого не удивишь, особенно в портовых городах и курортных местах.

Говорили, что в последнее время он притих и сидит у себя на острове, но ведь это не основание для обыска.

Соболев старший приуныл:

– Ищите, ищите, Сережа, – просил он, – не может быть, чтобы ничего не было, всегда есть какая-то ошибка, мелочь, которую преступник совершает. Везде в книгах об этом пишут…

– Ах, Саша, друг мой, да если бы в жизни было как в книга! – вздыхал Сергей Иванович.

– Сережа, – однажды сказал Соболев, – у Риты очень хрупкое здоровье, она лечилась, у нее было нервное истощение, доктор опасался рецидива… Сам понимаешь, то, что произошло с ней может вызвать сильнейшее потрясение, в этом случае ей понадобиться специалист… Борис, если это он, знает о ее проблемах… Тем более о том, какие могут быть последствия… он станет искать врача. Не знаю, сможет ли он подкупить кого-то, но, так или иначе, это зацепка. Тем более, если Рита действительно в положении, хотя мне она ничего не говорила… В общем, у меня голова кругом… Зная Шахматова, я предполагаю, что он не причинит Рите прямого вреда. Это просто самолюбивый и эгоистичный болван, каких мало… Он ведь делал ей предложение, даже у меня просил ее руки! Кто его знает, может, Ритино замужество так на него повлияло, что он забыл о чести и совести, решил мстить, или сам себе доказать что-то хочет… Не знаю. Но я еще раз повторяю, если Рита у него, он будет искать врача, имей это в виду.

– Благодарю за доверие, – серьезно сказал Сергей Иванович и друзья крепко пожали друг другу руки. – Саша, я учитываю все, что мне известно и даже то, что неизвестно. Сейчас мы изучаем план острова, правда, на нем только те постройки, которые были при прежнем хозяине. Пока могу сказать, что спрятать пленницу негде, если только для нее не построили камеру под землей.

Андрей, до сих пор молчавший, встрепенулся:

– Риту могут держать в подвале дома, или под любой из построек…

– Проверяем, – сказал Сергей Иванович. – Пока, по моим данным, единственное место, где возможна такая подвальная тюрьма – это маяк. Позвольте, я покажу. – Он достал из сумки свой ноутбук и раскрыл его…

– Вот, смотрите, – начал он объяснять, – здесь все показано. Подвал под домом, конечно, идеальный вариант, но похитители должны были учитывать, что при обыске в первую очередь будут проверять дом. Значит, этот вариант отметаем, тем более, что дом был построен на основе прежнего, а у прежнего конструкция свайная, так как здесь песчаник, почва мягкая, поэтому долбили такие глубокие ямы, чтобы достичь скальной породы и как бы от нее плясали. Новым хозяевам не было смысла делать заново всю эту довольно дорогостоящую и кропотливую работу. Остальные помещения ангарного и модульного типа, сборно-разборные, вряд ли здесь что-то маскировали… и только одно монументальное здание – часовня, она же – маяк. Она буквально растет из скалы, здесь мощное железобетонное основание, каменная кладка и все такое. На плане под часовней есть некое пустое пространство, которое использовалось для размещения всевозможного оборудования, во-первых, оно здесь максимально защищено от влаги и соли, что гарантирует его лучшую сохранность, во-вторых, на случай сильного урагана, люди на острове имеют источники резервного питания, нетронутые стихией…

– Да, но если там они спрятали Риту, то куда дели оборудование? – спросил Андрей.

– Оно по-прежнему на своем месте, просто подземное пространство несколько расширили и приспособили под камеру. – Объяснил Сергей Иванович. – ведь у похитителей было время, чтобы подготовиться, не так ли?

– Надо немедленно отправляться туда! – вспыхнул Андрей. – Я как представлю себе, что там сейчас происходит с Ритой, у меня волосы на голове дыбом встают! Она же совершенно беззащитна! А я здесь сижу, здоровый мужик, и не могу защитить ее!

Он вскочил и начал быстро ходить из угла в угол. Он говорил лихорадочно и бессвязно:

– Пусть… нет санкции, подумаешь! Я найму людей, высадимся и займем… я отлично стреляю… по крайней мере, я буду рядом… что-то надо предпринять…

– Андрей! – загремел Соболев старший, – сядь и успокойся!

Андрей остановился и рухнул в кресло. Сергей Иванович посмотрел на него долгим, тягучим взглядом:

– Молодой человек, не надо отчаиваться. – мягко заметил он, – отчаяние плохой советчик. Я вам еще раз говорю, пока следов Маргариты Александровны на острове не обнаружено. И вы забываете еще об одном действующем лице, замешанном во всей этой истории. А именно Нине Мироновне Глушко…

– О ком? – хором переспросили Соболев и Андрей.

– Я говорю о телохранительнице Шахматова, которая называет себя Викторией, или Викой.

– А что вы о ней узнали? – заинтересовался Соболев.

– Довольно противоречивая информация, – проворчал Сергей Иванович, – Вика родилась в Харькове, сейчас ей тридцать два года. В прошлом спортсменка, подающая надежды… потом, что-то случилось в семье и девчонка отбилась от рук, даже сбегала из дома. Школу закончила кое-как… а вот дальше, провал, причем на несколько лет. Самые темные слухи: мол, и в Чечне она была, и с какой-то группировкой террористической связана… потом она всплывает уже как профессиональный телохранитель у одного из бывших партнеров Шахматова…

– Я знал, – простонал Андрей, – я его предупреждал…

– Темная лошадка, – хмыкнул Сергей Иванович, – думаю, что именно она сейчас полностью распоряжается всеми делами Бориса. И, если похищение Риты действительно организовано Борисом, то не он его организовывал, а Вика.

– Конечно! – воскликнул Андрей.

– И что нам это дает? – спросил Соболев. – У нее есть родные?

– Только отец. Живет в Харькове, сильно пьет. Отношения с ним Вика не поддерживает. – сказал Сергей Иванович. – Но за эту ниточку имеет смысл потянуть. Чует мое сердце, совсем не простая эта Вика. Как знать, может быть ваш Борис у нее на крючке, а чтобы не сорвался, она ему похищение это устроила… Теперь он с потрохами ей принадлежит.

– Но для чего?! – ужаснулся Андрей.

– Деньги, – молодой человек, – деньги, – вздохнул Сергей Иванович.

– Я думал, она влюблена в него, – растерянно признался Андрей.

– Может и влюблена, – согласился Сергей Иванович, – одно другому не мешает. – Он поднялся и стал прощаться, – Ну, мне пора, работа… Да, хотел вам сказать, на всякий случай, работаем с Валентиной. Девушка хорошая. Жаль, что нельзя кому-нибудь из вас с ней встретиться. Боюсь спугнуть добычу. Если Вика за ней наблюдает, то лучше всего, никаких контактов. Ну, до встречи…

57

Борис уже около часа сидел, развалясь, в кресле перед экраном монитора и рассматривал спящую Риту. Он был задумчив. Несколько дней он не брал в рот ничего спиртного, от этого настроение у него было препакостное. Он вспомнил вчерашний день, тогда он тоже сидел и наблюдал, как Вика относила пленнице поднос с завтраком.

Борис видел, как Вика вошла, как закрыла за собой дверь, по обыкновению, молча, приблизилась к кровати и поставила поднос на тумбочку. Рита сидела, подложив под спину подушку. Когда Вика, собрав посуду, оставшуюся с вечера, собралась уходить, Рита, неожиданно для Бориса, заговорила:

– Вика, почему ты меня так ненавидишь? – спросила она.

Вика замерла, разглядывая пленницу, потом фыркнула и ответила:

– Ненавижу? Много чести, девочка!

– Значит, по-твоему, я – полное ничтожество? – равнодушно произнесла Рита.

– Тебе поговорить захотелось? Сейчас предоставим тебе такую возможность, – пообещала Вика, – тут кое-кому тоже не терпится с тобой поговорить. А со мной эти номера у тебя не пройдут, меня ты не очаруешь, принцесса. Я таких как ты в упор не замечаю, поняла?

– Чем же я так обидела тебя? – удивилась Рита.

– Тем, что ты и тебе подобные вообще есть на свете, – отрезала Вика и вышла, хлопнув дверью.

– Злая, как дикая кошка, – покачал головой Борис.

После возвращения Вики, они снова поссорились. Борис кричал, что она не смеет настраивать Риту против него; Вика огрызалась и доказывала Борису, что он слюнтяй и пьяница. Все, как всегда…

Борис нахмурился и глянул на экран. Рита проснулась. Он увидел, что пленница лежит в той же позе, на боку, поджав ноги, но глаза у нее открыты.

– Надо идти, – сам себе сказал Борис.

Было пасмурно и безветренно, кричали чем-то недовольные чайки, роясь в выброшенных после недавнего шторма водорослях. Пальмы казались взъерошенными, в воздухе резко пахло рыбой. Колокол на часовне молчал. Хоть это радовало.

Борис вошел в пустую часовню, спустился в подвал, огибая громоздкие механизмы, направился в угол, где под сплошную каменную стену была замаскирована потайная дверь.

Когда стена отъехала в сторону, Борис нащупал сбоку, слева выключатель и нажал на него, одинокая лампочка в металлической сетке осветила узкую лестницу, вырубленную в скале. Лестница оканчивалась небольшой площадкой и еще одной дверью.

Когда Борис вошел, осторожно прикрыв за собой дверь, Рита даже не пошевелилась.

– Марго, – позвал Борис, – я знаю, что ты не спишь.

Рита подняла голову от подушки. Борису стало не по себе, когда он посмотрел ей в лицо, бледное с темными кругами у глаз. Она сильно похудела, так что скулы резко выделялись на ее лице, и вся она казалась почти прозрачной. Борис невольно остановил взгляд на Ритином животе. Она, заметив этот взгляд, инстинктивно прикрыла живот руками.

– Сколько уже? – хрипло спросил Борис, кивнув на живот.

– Пятый месяц, – ответила Рита. Она села на кровати и посмотрела на Бориса глазами загнанной оленихи, закрывающей своим телом детеныша.

– Гм, – Борис поежился, – ты не бойся меня… мы когда-то были друзьями, помнишь?

Рита молчала.

Борис, чтобы не пугать пленницу, не торопился подходить к ней. Он придвинул к себе одинокий стул и уселся на него.

– Послушай, Марго, я понимаю, я был не прав, когда набросился на тебя. В твоем положении, естественно, любая женщина будет чувствовать себя… как бы это лучше выразиться… одним словом, я понимаю…

Рита покачала головой.

– Что? – Борис поерзал на стуле, – ты не веришь в мои добрые намерения… конечно, твое право… и я бы не поверил, окажись я на твоем месте. Но, сама посуди, мы с тобой уже наделали массу глупостей: и ты, и я… теперь надо устранить последствия. Сама знаешь, по головке меня никто не погладит за то, что я держу тебя здесь… против твоей воли, – он крякнул, замолчал на мгновение, Ты сейчас, конечно, на все согласишься, что бы я тебе ни предложил… Но я тоже должен подстраховаться, поскольку ты не считаешь меня больше своим другом и ждешь от меня только зла…

Рита неожиданно вскинула голову, слезы заблестели в ее глазах:

– Отпусти меня, – заломив руки, с мольбой простонала она. – Отпусти меня! Я клянусь тебе, что сделаю все, чтобы тебя не тронули! Прикажи вывезти меня на какой-нибудь остров и выбросить там. Я смогу вернуться домой, никто ничего не узнает, я сошлюсь на свою болезнь…

– Поздно, – прервал ее Борис, – поздно и неразумно. Раньше я думал, что достаточно поговорить с тобой, ты позвонишь папаше, мы все уладим; и – никакого похищения. Мы станем жить долго и счастливо. Но все сложилось, как сложилось. Я был не прав, ты была не права. К тому же, ты в положении, это, естественно, меняет дело. Короче говоря, я предлагаю тебе следующее: я не трону твоего ребенка, рожай. Но, после рождения ребенка ты должна будешь выйти за меня замуж. Я устрою тебе встречу с отцом и пресс-конференцию с журналистами, там ты объяснишь свое исчезновение тем, что всегда меня любила, но поддалась соблазну и угрозам твоего бывшего муженька. Да, да, бывшего… Потом ты вынуждена была тайно бежать ко мне, и я прятал тебя на своем острове от разъяренного мужа. Так-то вот, моя разлюбезная Марго, – он победно глянул на склоненную Ритину голову: «а если она умрет»? – с ужасом подумал Борис. – Тебе нужен врач, – сказал он, – я найду для тебя врача. Более того, я знаю, что у вас с Викой не сложились отношения, поэтому я кое-что придумал, чтобы облегчить тебе существование…

Рита продолжала сидеть согнувшись, погруженная в свои невеселые мысли. Она, казалось, не слышит разглагольствований Бориса; сонливость и тупое равнодушие овладели ей понемногу, и она сидела, не шевелясь, уставившись в одну точку, как некогда сидела ее больная мать.

Заметив, что пленница не обращает на него внимания, Борис встревожился, вскочил со стула, приблизился, заглянул в лицо, пощелкал пальцами, привлекая внимание. Рита оставалась безучастной.

Борис сплюнул, выругался негромко и поспешно покинул потайную тюрьму. Он побежал к Вике, всемогущей Вике, которая умела решать все проблемы.

58

– Есть, – с порога сообщил Сергей Иванович.

– Что! – крикнул Соболев, хватая его за плечи.

Андрей молча стоял у стены, опираясь на нее, словно он готов был вот-вот упасть.

– Да говори же! – тормошил долгожданного гостя Соболев.

– Они притащили на остров врача, – сказал Сергей Иванович.

– То есть, – попытался уточнить Соболев, – Шахматов пригласил к себе врача?

– Не совсем так, – пояснил Сергей Иванович, – Вике удалось заполучить какого-то докторишку, лишенного лицензии и втихую вывезти на остров. Докторишка одинокий и пьющий, никто не хватиться, к тому же – рыльце в пуху, он и сам рад, небось, до безумия…

– Но как тебе удалось! – восхитился Соболев.

– Работаем… – неопределенно ответил Сергей Иванович.

– Так, так, так, – быстро заговорил Андрей, – теперь необходимо этого доктора как-нибудь аккуратно допросить, наверняка он знает, где Рита…

– Никак мы его не допросим, – отрезал Сергей Иванович.

– Но… – начал Андрей.

– Без «но», – сказал Сергей Иванович. – Вика не такая дура, чтобы выпустить с острова свидетеля, скорее она убьет его.

– В таком случае, я не понимаю, зачем вы рассказали нам об этом докторе, – обиделся Андрей.

– Затем, – начал объяснять Сергей Иванович, – чтоб вы знали, что на острове начали шевелиться. Докторишка – это только первый шаг. То есть, ситуация там принимает серьезный оборот и наша парочка аборигенов уже не справляется своими силами. Охранники и постоянно живущие на острове поселенцы – не в счет. С ними давно все ясно: кому-то заткнули рот деньгами, кого-то запугали, а кому-то просто деваться некуда с острова, да и наплевать. Тем более, что с острова никого не выпускают, как и не впускают. И, если раньше были послабления, то именно с момента пропажи Маргариты Александровны, всякое общение с островом прервано.

– Все сходится, – Андрей смотрел на Сергея Ивановича, широко раскрыв глаза, – все сходится! А мы еще чего-то ждем?!

– Мы не ждем, мы работаем непокладая рук, – отчеканил Сергей Иванович.

– Андрей, ты снова заводишь ту же канитель, – укорил зятя Соболев.

– Я еще не все сообщил, – сказал Сергей Иванович.

– Что?! – глаза у Андрея загорелись.

– Вика звонила Валентине, – медленно произнес Сергей Иванович.

59

Доктор Вейнцель вызвал Валентину к себе в кабинет. Помимо доктора в кабинете у стола сидел пожилой мужчина, полный, с большим добродушным лицом, пушистыми усами и коротким седым ежиком на голове; в глазах у него играла улыбка. Валентине он сразу понравился.

– Вот, господин Кузнецофф, это наша лучшая медицинская сестра Валентина Иванова, причем, она ваша соотечественница, – представил свою сотрудницу доктор Вейнцель.

Мужчина приподнялся со своего места, поклонился, тепло пожал Валентинину руку и заулыбался:

– Очень рад, очень рад! – он говорил по-английски, но Валентина видела, что ему хочется что-нибудь сказать на родном языке, специально для нее.

– Госпожа Иванова, – обратился доктор к Вале, – господин Кузнецов решил подлечить легкие в нашей клинике. И мне очень приятно, что я могу предоставить ему вас в качестве медицинской сестры. Вы сейчас поможете нашему пациенту устроиться, расскажете все и покажете, а когда он немного отдохнет, мы все вместе подумаем о том, чтобы господину Кузнецову у нас понравилось… Не правда ли? – он улыбнулся пациенту.

– Мне уже у вас очень нравиться, – ответил тот.

– Постараемся не разочаровать вас и в дальнейшем, – пообещал Вейнцель.

Новый пациент действительно оказался милейшим человеком. Он никогда ни на что не жаловался, о своих легких говорил только, что они у него слабые с детства, умел рассказывать о себе смешные и занимательные истории и живо интересовался судьбой Валентины.

Соскучившаяся по соотечественникам и по русскому языку, Валя с удовольствием проводила с Кузнецовым не только рабочее, но и свободное время. Они гуляли по окрестностям, Валя познакомила его с Францем; и вскоре, новый пациент уже знал историю русской медицинской сестры, волей богатого больного, попавшую в швейцарскую клинику. Он знал о том, что патрон Вали благополучно излечился, и даже успел влюбиться в очень милую русскую девушку, что они вроде бы, вместе уехали на остров в Карибском море, а Валя осталась в клинике, потому что ей предложил работу доктор Вейнцель…

Иногда, вдвоем с Францем, они, забыв о Кузнецове, так увлекались воспоминаниями, что говорили взахлеб, перебивая друг друга: какой замечательный человек Шахматов, как они отмечали праздники… а какой обед закатил Борис Петрович своим родственникам! Какая красавица Рита, какая умница Вика…

– Ой, вам, наверное, скучно нас слушать, – спохватывалась Валентина.

– Ничуть! – убеждал ее Кузнецов, – это же замечательно! Вы так эмоционально рассказываете, а Франц даже копирует… просто изумительно!

Ободренные Кузнецовым, Валя и Франц снова принимались рассказывать, а их новый знакомый время от времени спрашивал:

– Ну и как они сейчас? Поженились?

– Ой, не знаю, – отвечала Валя, – я как-то попыталась дозвонится Вике, но она, видимо, сменила номер…

– Они нас забыли, – сокрушался Франц.

– Скажите, Валюша, – как-то спросил Кузнецов, – а вы поехали бы к Шахматову, если бы он вас снова пригласил?

– В гости? – переспросила Валя.

– Ну, в гости, понятно, можно всегда поехать, – начал рассуждать Кузнецов, – а вот, если бы он вас снова работать на него позвал?

Валентина задумалась:

– Конечно, – медленно сказала она, – я многим обязана Борису Петровичу и… Вике. Меня ведь Вика пригласила в эту семью… Я понимаю, если что-то случиться, и они будут нуждаться в моей помощи, я, разумеется, все брошу и поеду, куда бы ни позвали, – решительно ответила Валя. Но сразу же смешалась и усмехнулась, – только, зачем я им? Таких как я – миллион, бери любую, и она тебе будет лучше родной матери…

– Не скажите, Валюша, не скажите, – задумчиво произнес Кузнецов. – Кстати, а как фамилия этой девушки, в которую влюбился ваш Борис Петрович?

– Соболева, а что?

– Стало быть, Маргарита Александровна Соболева?

– Да, – удивилась Валя, а вы ее знаете?

– Не только ее, но и всю ее семью, и мужа, и отца…

– Мужа?

– Да. Только мужа Маргариты Александровны зовут Андреем Владимировичем Истоминым…

– Андрей? Андрей Истомин?! Вы не путаете? – изумилась Валя.

– Ничуть.

– Как же это?

– О, это очень длинная и весьма романтическая история с очень грустным финалом, – улыбнулся Кузнецов, – хотите, расскажу?

– Конечно…

И Кузнецов, не пропуская ни малейшей детали, рассказал Вале историю, начавшуюся некогда словами из сонета Шекспира; о коварстве Шахматова и доверчивости влюбленных. О том, как Андрей и Рита потеряли друг друга на долгие годы, а потом счастливый случай свел их, когда Шахматов, чуть было, не увез девушку на свой остров. Говорил Кузнецов и о Вике, о ее роли в этой истории; и о том, как Мария Петровна, сестра Шахматова, разоблачила заговор, сама, чуть было, не став его жертвой…

Валентина слушала, широко раскрыв глаза, она словно бы припоминала по случайно услышанным обрывкам разговоров, брошенным небрежно одеждам, взглядам и прикосновениям, поступкам. О том, как одинок был Андрей, даже тогда, когда считался Машиным женихом, какими взглядами зачастую Вика окидывала ни о чем не подозревающую Риту… А сам Шахматов…

– И что же? – тихо спросила Валя, – теперь у них все хорошо?

– Не могу обрадовать вас счастливым концом, голубушка. – сокрушенно развел руками Кузнецов, – а все потому, что Маргарита Александровна пропала, и тому уже два месяца. Мало того, я слышал, что они с Андреем ожидали наследника…

– То есть, как пропала? – ужаснулась Валя, – Не сквозь землю же провалилась! Человек не иголка, надо искать…

– Ищут, ищут, голубушка, – вздохнул Кузнецов.

– Ах, – всплеснула руками Валя, – ведь надо было позвонить Марии Петровне, пусть бы она с братом связалась…

Кузнецоа накрыл ее руку своей и попросил ласково:

– Не надо голубушка. Мария Петровна не общается с братом с того самого времени. Но я не зря задал вам вопрос о том, захотите ли вы поехать к Шахматову…

– Так вы от него! – ахнула Валя.

– Как раз наоборот, – вздохнул Кузнецов.

– Значит, – Валя побледнела и вцепилась Кузнецову в ладонь, – значит, вы из этих… А Борис… Не может быть! Как же это, а?!

– Тихо, Валюша, – попросил Кузнецов. – нас могут услышать.

– Понимаю… Но скажите, неужели вы действительно думаете, что Борис Петрович способен на такое? – не унималась Валентина. – Чтобы он украл беременную женщину и держал ее на острове, ведь это дикость, средневековье какое-то!

– Увы!

– Господи, да чем же я вам могу помочь? – испугалась Валентина.

– Вам на днях должна позвонить Вика, – сказал Кузнецов, – сделайте вид, что вы ни о чем не подозреваете, хорошо?

– Как скажете… А зачем она станет звонить?

– Я могу ошибаться, – предупредил Кузнецов, – но, судя по всему, Шахматов снова нуждается в ваших услугах…

– Он заболел? – обомлев, спросила Валя.

– По всей видимости, вас пригласят не для того, чтобы вы ухаживали за ним…

– А для чего же? – недоуменно поинтересовалась Валя. И, вдруг, сознание подсказало ей ответ на вопрос, – Господи! Так вы думаете, что Маргарита Александровна там, ей необходима помощь, поскольку она в положении, и они, стало быть, теперь во мне нуждаются?

– Вы на верном пути, – ответил Кузнецов.

– Конечно, – Валя наморщила лоб и заговорила быстро, – я человек свой, можно сказать. По тихому меня из клиники заберут, никто и не вспомнит: отрабатывай матушка барское благодеяние…

– Ну зачем вы так, Валюша, – расстроился Кузнецов.

– Да что же мне теперь прикажете делать, миленький мой! – воскликнула Валя, бросаясь к Кузнецову. – И не ехать нельзя, и ехать – ведь убьют. Хорошо еще, если меня одну… А то и ребятенка, и Маргариту… чтобы концы в воду!.. – и она забилась в истерике.

– Ну, ну, ну, полно Валюша, полно, – успокаивал ее Кузнецов. – Вы не одна, никто не даст вас в обиду, успокойтесь. Еще ничего не было, никто не звонил и ни о чем не просил; что же вы раньше времени сырость разводите? Ну, поплакали и будет, – он вытер большим белым носовым платком ее мокрые щеки. И Валя притихла, размышляя о том, что она услышала сегодня.

Прошло несколько дней. Валя успокоилась, за повседневными обязанностями ей некогда было думать о своих страхах.

Когда запел ее телефон, она машинально ответила, ожидая услышать кого угодно, только не…

Вика говорила сухим отрывистым голосом:

– Валя, ты очень нужна сейчас Борису Петровичу. На днях тебе занесут пакет, там будут все необходимые документы и билет на самолет. Я встречу тебя в аэропорту. Не прощаюсь…

Валентина выронила трубку и побежала к Кузнецову. Опомнившись, она резко сбавила шаг, напустила на лицо озабоченное выражение и пошла торопливо, но с видом человека, который спешит выполнить свои служебные обязанности.

– Вы были правы, – громким шепотом говорила она Кузнецову, когда, наконец, решилась зайти к нему.

Лицо мнимого больного стало жестче, куда-то делось добродушное выражение, уступив место сосредоточенности и даже суровости.

– Не паникуйте, Валюша, – сказал он. – успокойтесь, сейчас вам позвонят на мой телефон.

– Кто?

– Мария Петровна и Андрей хотят поговорить с вами.

Валентина вздохнула обреченно. Она уже знала о чем будут просить ее родственники несчастной пленницы, а так же знала она и то, что не сможет отказать Андрею, не сможет…

Ее никто не провожал. Она стояла одна в ожидании своего рейса и больше всего на свете ей хотелось бежать, бежать как можно дальше.

– Храни нас, Боже, пуще всех печалей, – шептала Валя, – и барский гнев, и барская любовь!

Но она не бежала, а вместе с другими пассажирами терпеливо ожидала посадки в самолет, проходила контроль, шла к трапу…

«Вот она, расплата, – думала Валентина, – чего же ты хотела, дурочка, – спрашивала она сама себя, – чем ты лучше других безродных оборванок, что шатаются по улицам? Что посеешь, то и пожнешь… Как там Андрей тогда спросил: сутенера не боишься? Не боялась я никого, потому что сама себе хозяйка была, и не было надо мной ничьей власти. А потом что я сделала? Деньги взяла, вроде бы подачка, от жалости… Вот с них то все и началось, с денег этих. Жизни хорошей захотела, правильной… Думала, что честным трудом все свои грехи покрою. А, нет! Тут-то меня и вычислили. Дядька Бориса Петровича умирал, денег оставил, зачем взяла? Зачем потом с Борисом поехала? Э, да что теперь говорить»!

Страницы: «« ... 89101112131415 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

В справочнике обобщены как многочисленные современные научные данные о влиянии питания на профилакти...
Пройдя процедуру по продлению жизни, 84-х летний Макка Козинцер отправляется в долгожданный отпуск н...
В середине XIX века Эдвард Лир выпустил «Книгу нонсенса» – сборник лимериков. Благодаря ему, лимерик...
Знаменитый автор «гариков» Игорь Губерман и художник Александр Окунь предлагают читателю совершить у...
Книга автора знаменитой «Йоги Айенгара» освещает практические и философские аспекты йоги. В ее основ...
Сказка о девочке, мечтавшей познакомиться с волшебными крылатыми сильфами....