Роковая строфа Щеглова Ирина

А самолет, тем временем, взмыл и стал набирать высоту.

Она узнала Вику сразу, как только вошла в зал прилета. Тонкая, длинноногая, загорелая до черноты, Вика вызывала восхищенные взгляды у всех прибывших с рейсом мужчин.

Вика выразила такую бурную радость, увидев Валю, что той даже стало неловко. Они расцеловались, при этом Вика, не переставая, болтала и строила глазки мужчинам. Она была очень кокетливо одета: в короткие шорты и весьма откровенный топ, огромные солнцезащитные очки и легкие сандалии завершали ее туалет.

– Валенька, как я рада! – щебетала Вика, что на нее не было похоже абсолютно, – наконец-то, дорогая моя! Ах, милая, я так скучала! У нас такая жара! Но ты не волнуйся, вообще-то здесь абсолютно райское местечко! Ты еще увидишь. Ах, как я рада!

Она болтала и восторгалась все время, пока они получали багаж, пока шли по аэропорту, пока садились в машину.

– В порт, – скомандовала Вика водителю. – Ты когда-нибудь летала на гидроплане? – спросила она у Валентины.

– Нет, когда бы?

– Вот и прекрасно, стало быть, сейчас я доставлю тебе такое удовольствие, – пообещала Вика.

Всю дорогу она без устали щебетала о достопримечательностях самого большого острова в архипелаге, о том, что среднегодовая температура здесь двадцать пять градусов и триста солнечных дней в году, она рассказывала о попугаях, лохматых пальмах и вулканах, о местных обычаях и карнавалах… так что Валентине в конце концов начало казаться, что Вика сама стала огромным попугаем, который трещит без умолку, не понимая смысла слов.

И еще: Валентина не верила ни единому слову и жесту Вики, за всем этим забором мерещилась опасность и опасность нешуточная, смертельная и неотвратимая.

За окнами автомобиля мелькали дома, люди, машины, потом сразу широкой дугой выросло и заискрилось море цвета лазури, каким его рисуют на картинах; они миновали ворота, пакгаузы, причалы, где качались многочисленные яхты и стояли на рейдах корабли. Валя ничего не замечала, не видела, словно не она ехала в машине, не она обдуваемая морским ветром, садилась в белоснежный гидроплан, чтобы лететь к загадочному острову, где ее ожидал Борис Петрович. А что-то ждало ее еще? Об этом она не знала, и боялась догадываться.

– Познакомься, это наш пилот, его зовут Мигель, – Вика говорила по-английски.

– Очень приятно, Мигель, – Валентина пожала руку худощавому мужчине в белой форменной рубашке и шортах, – меня зовут Валентина.

– О, – Мигель слегка поклонился, – вы случайно не в день святого Валентина родились?

– Почти, – Валентина впервые за сегодняшний день улыбнулась.

– Ну, я рада что вы друг другу понравились, – в обычной своей чуть насмешливой манере сказала Вика, – а теперь – вперед!

Маленький гидроплан, разбежавшись, оторвался от поверхности моря и полетел. Валентина вцепилась в ручки кресла. Море и небо поглотили маленький самолетик, он будто качался в теплых волнах и в то же время, все дальше и дальше уносил своих пассажиров от земли, почти не оставляя надежды…

– Валенька, Валюша, – Борис Петрович шел к ней навстречу с распростертыми объятиями. Едва выбравшись из гидроплана и ступив на неведомы остров, Валентина увидела Шахматова, явно поджидавшего их прибытия.

Несколько молчаливых молодых мужчин ловко начали разгружать самолет. Вика время от времени давала им какие-то указания, на Валентину она перестала обращать какое бы то ни было внимание, едва та ступила на сушу.

Шахматов обнял ее, засмеялся, спросил, как она добралась. Валентина отвечала односложно, чувствуя все ту же фальшь, которую она впервые ощутила в аэропорту. Вика играла на людях. Но перед кем играл Борис?

– Прошу, – широким жестом пригласил он Валентину. Она подняла глаза и у видела за деревьями прячущееся строение, видимо дом хозяина.

– Мой багаж, – спохватилась Валентина.

– Оставь, Валенька, – улыбнулся Борис, – все принесут…

– Да, но там сумка и я хотела бы переодеться…

– В у нас все есть, – и Борис, приобняв ее за талию, настойчиво увлек к дому.

Дом оказался красивым, легким, с верандой, опоясывающей его, с плоской крышей, двустворчатыми дверями, жалюзи на окнах, несколькими лестницами, ведущими на веранду.

Валентина, уже искушенная во всяких тонкостях, видела, что здесь изрядно потрудились архитекторы и ландшафтные дизайнеры; так тщательно все было продумано: дорожки, навесы из ползучих растений, цветники, нагромождения камней, словно природные, но природа не бывает так скрупулезна… даже местные уроженки пальмы, казались искусственными.

– Хорошо у вас здесь, – вежливо сказала Валентина.

– Тебе нравится? Там еще бассейн есть, воду берем из моря. Да…

В доме было прохладно, той искусственной прохладностью, которую создает климат-контроль. Но Валя вздохнула свободнее: все лучше, чем жара, да и устала она порядком и перенервничала.

– Располагайся, – пригласил Борис, – усаживая ее на диван.

– Да, ты, наверное, устала, в душ хочешь и все такое…

– Если можно…

– Конечно. Давай-ка я тебе все покажу.

Валентина не удивилась. Борис и раньше предпочитал обходиться без горничных и домработниц. Эти функции, видимо, выполняла Вика, но она запропастилась, как и Валентинин багаж.

«Обыскивают» – поняла Валентина.

– Борис Петрович, – спросила она, – у вас снова проблемы со здоровьем?

– Гхм, нет, все в порядке…

– Извините, но вика, когда звонила, сказала, что вы нуждаетесь в моей помощи.

– Нуждаюсь, – вздохнул Борис, – и не только я. – Давай-ка, ты иди отдыхай, освежайся, потом за стол, а потом уже и поговорим. Как там, в сказке добрый молодец бабе-Яге: ты меня сначала накорми, напои, да в баньке выпари… хе-хе…

– Да, но мои вещи…

– Да забудь ты про свои вещи, – рассердился Борис. – Там все приготовлено: полотенце, халат…

– Хорошо, – покорно согласилась Валентина и пошла принимать душ.

Вещи ей вернули.

Когда Валентина вышла из душа, ее поджидала Вика, в обычной своей насмешливой манере, сообщившая:

– Комната для дорогой гостьи готова…

Она окинула Валю взглядом и, заметив, что та держит в руках свою одежду, приказала:

– Одежонку-то оставь… простирнуть…

– Не беспокойся, я сама, – пролепетала Валя.

Но Вика, подойдя вплотную, вырвала одежду из Валиных рук и швырнула за дверь ванной.

После этого она молча проводила Валю в ее комнату и, бросив небрежно: «обед через пол часа», удалилась.

Мысли скакали, как сумасшедшие. Сначала Валентина опустилась на кровать и сидела несколько минут, чтобы только прийти в себя. Потом, спохватившись, кинулась к своим чемоданам. Ее обыскали, сомнений не было, но сложили все аккуратно, стараясь подражать хозяйке. Все было на месте, кроме мобильного телефона, чего и следовало ожидать.

– Спокойно, – приказала себе Валя, – ничему не удивляйся, ни о чем не тревожься, радуйся красотам природы. Твое дело: молчать в тряпочку и улыбаться… Пока ты им зачем-то нужна, значит, сразу не убьют… О, Господи! Что же дальше?!

А дальше, Валя поспешно высушила волосы, переоделась и побежала к столу.

Здесь ее поджидал Шахматов. Стол был накрыт на четверых.

– Сейчас Вика приведет доктора, я вас познакомлю, – сообщил Борис. Он усадил Валентину на ее место.

Вошли доктор и Вика. Доктор неприятно удивил Валентину, у него дрожали руки, и он избегал встречаться с ней глазами. При этом внешность его больше походила для профессии ярмарочного шута, чем доктора: он был маленького роста, причем все время как-то вихлялся, словно тело его состояло не из костей, а из многочисленных шарниров, волосы густые, и давно немытые, а может, он просто вспотел… но не это было главным; главным была отталкивающая подобострастность: разреши этому человеку, так он тебе руку лизнет, как собака… Что это: страх или врожденное лизоблюдство?

Имени доктора Валентина так и не услышала, за столом его называли «Док». Шахматов представил ему Валентину, как «опытную медицинскую сестру из Европы», после чего вышеупомянутый Док принялся смотреть на нее во все глаза.

Разговор крутился вокруг да около главного, но Шахматов все тянул с объяснением, потому к концу обеда Валя чувствовала себя сидящей на иголках.

Наконец, Борис решился. Хмыкая, и сбиваясь, он рассказал Валентине какую-то нелепую историю о Рите, которая, будучи в положении, вдруг(?!), заболела, поэтому приходится держать ее в изолированном месте… и не будет ли Валя столь любезна, не поможет ли она бедной девочке… Вот и доктор тут есть…

«Значит, все правда! – подумала Валентина, – Рита здесь… О, Господи, Господи! Кузнецов был прав… и, что же мне теперь делать-то»?

– Извините, Борис Петрович, возможно, я плохо вас поняла, – Валя решила сделать вид, что верит ему на слово, – Насколько мне известно, Маргарита Александровна лечилась от нервного расстройства. Ее нынешнее заболевание связано с прошлым?

– А, кхм, – поперхнулся Борис. – Вот, Док тебе подскажет…

Валентина повернулась к доктору:

– Вы, стало быть, невропатолог?

– Да! – ни с того, ни с сего взвилась Вика, – да, он невропатолог, гинеколог, и вообще специалист по всем болезням! Чем богаты, тому и рады! Так что, привыкай, деточка, тут тебе не Швейцария!

Валя пожала плечами и посмотрела на Бориса. Тот покраснел.

– Что ты миндальничаешь! – прикрикнула Вика. – А ты, – обернулась она к Валентине, – слушай меня: тебя пригласили сюда, чтобы ты вместе с этим вот доктором, – она ткнула пальцем, – привела в чувство небезызвестную тебе Маргариту Соболеву. Поняла?

– Поняла, – Валя поежилась под Викиным взглядом, – только, Вика, я же не специалист… вам бы кого-то пригласить из ее прежней клиники…

– Не твоего ума дело! – Вика стукнула рукой по столу, – была сиделкой? Вот и теперь будешь! Больше от тебя ничего не требуется!

Шахматов поморщился:

– Вика, прекрати орать!

Вика швырнула салфетку:

– Предлагаю всем приступить к исполнению своих обязанностей, – угрюмо пробормотала она.

– Да, конечно, – заспешил Борис, – давайте посетим нашу больную…

Когда вышли из дома, Вика быстрым взором окинула чистое небо над островом, всмотрелась в горизонт, повернулась к остальным и взмахнула рукой:

– Пошли…

Вика широко шагала впереди, за ней следовали Борис с Валентиной, Док замыкал маленькую колонну. Борис галантно поддерживал Валин локоть и рассказывал о чем-то несущественном, ахал и восторгался видами.

Навстречу им попался уже знакомый Вале пилот.

– А, команданте Мигель! – приветствовал его Борис. Тот улыбнулся и поднял руку, словно хотел отдать честь.

– Как чувствует себя сеньорита? – поинтересовался Мигель.

– Прекрасно! – ответил за Валентину Борис. – Приходи вечерком, Мигель, посидим…

– С удовольствием, – и Мигель посторонился, пропуская Бориса и Валентину, при этом он ожег ее взглядом, которыми славятся латиноамериканцы.

– Он кубинец? – спросила Валентина.

– Никарагуанец, – ответил Борис, – по крайней мере, он так о себе говорит.

– А вы разве точно не знаете?

– Нет, их нанимала Вика, я ей в этом отношении полностью доверяю.

Они подошли к часовне, и Валентина с бьющимся сердцем вступила под ее своды. «Молчи и ничему не удивляйся», – твердила она про себя.

Вика открыла дверь и начала спускаться вниз, все последовали за ней, но в подвале ничего интересного не было. Валентина остановилась и огляделась в недоумении. Борис потянул ее за собой:

– Еще немного, – сказал он.

Валентина увидела, как Вика нажала на что-то и в стене образовался проем: «потайная дверь» – догадалась она. Еще одна узкая лестница, площадка и дверь. Вика открыла и ее.

– Прошу, – сказал Борис…

Валентина застыла на пороге.

Помещение, где она оказалась, представляло собой почти квадратную комнату, искусственно освещенную, причем источник света был искусно замаскирован под потолочными панелями. У противоположной стены в нише помещалась двуспальная кровать, не считая ее и небольшой тумбочки, да одинокого стула, комната была почти лишена каких бы то ни было предметов интерьера. Слева в стене было что-то наподобие встроенного шкафа, несколько полок, на одной из которых стоял маленький холодильник; вот, пожалуй, и все убранство. Да, имелась еще перегородка, за которой, судя по всему, находилась душевая, или что-то в этом роде. На бетонный пол брошен большой бурый ковер.

– Марго, к тебе гости! – с напускной веселостью в голосе крикнул Борис. Валентина вздрогнула. С кровати приподнялась изможденная женщина с очень бледным лицом, и устремила взгляд огромных темных глаз прямо на нее. Вика фыркнула и скрестила руки на груди. Доктор защебетал, путая английские и испанские слова:

– О, сеньора! Вы сегодня выглядите значительно лучше! Значительно! Ну, как мы спали, как нам спалось? Давайте-ка, проверим ваш пульс…

Он подбежал своей развинченной походкой к кровати, присел, кривляясь, тронул больную за руку. Она не сопротивлялась. Она была равнодушна, только ее глаза не отрываясь смотрели на Валентину.

– Вот, твоя подопечная, – сказал Борис. – можешь приступать к своим обязанностям прямо сейчас.

Валентина медленно подошла к кровати.

– Здравствуйте, Маргарита Александровна, вы меня помните?

Рита не отвечала, только продолжала упорно смотреть. Валентина опустилась на колени перед кроватью и взяла Ритины ладони в свои:

– Что же вы, миленькая, – заговорила она, – неужели не узнаете меня, ведь это я, Валя.

– Здравствуйте, Валя, – чуть шевеля губами, произнесла Рита.

– Ну, вот и славно. Как вы себя чувствуете? – Валентина посмотрела на округлившийся Ритин живот, заметный, несмотря на свободную рубаху. – О, да вы скоро мамочкой станете! То-то радость!

И тут из глаз Риты плеснуло такой мукой и болью, что Валентина не выдержала:

– Борис Петрович, ведь ее в больницу надо, нельзя так…

– Э-э, в больницу? Нет, зачем же, в больницу, – испугался Борис, – у нас тут все условия… и доктор… Ты вот теперь…

Вика размашистым шагом подошла к Вале, резко подняла ее с колен, встряхнула и прошипела в лицо:

– Ты советы давать приехала?! Не твоего ума дело! Работай!

– Вика, перестань! – вступился Борис.

Валентина мягко освободила свое плечо от Викиной хватки.

– Вика, ведь это ты меня пригласила, я не навязывалась, что же ты кричишь. Я же сказала тебе, я не имела дело с ненормальными роженицами.

– Вот уж, действительно, – засмеялась Вика.

Больная продолжала безучастно сидеть, уставившись в пол.

– Док, вы давно наблюдаете эту женщину? – спросила Валентина у врача.

– Да… нет, – Док испуганно посмотрел на Вику.

– Три месяца, – сказала та.

– Она все время в этом состоянии? – Валя сильно рисковала, но вид несчастной жертвы настолько потряс ее, что она мало заботилась о своем благополучии.

– Нет, ее состояние ухудшилось, – недовольно проворчала Вика, – неужели ты думаешь, что мы стали бы вызывать тебя и этого шута, – она кивнула на доктора, – если бы все было хорошо?

– Я ничего не думаю, – отрезала Валентина. – Я вижу, что больная сильно потеряла в весе, что у нее слабый пульс и, наверняка, еще масса отклонений от нормы. Она что-нибудь ест?

– Она пытается, но у нее токсикоз, – объяснила Вика.

– Но ведь срок уже большой, при таком сроке, обычно, токсикоз прекращается, – удивилась Валентина, – Доктор, что вы об этом думаете?

– Я бы предложил…

– Он хочет ставить ей капельницы, – перебила Вика.

– Без этого не обойтись, – вздохнула Валентина, – она у вас все время здесь, взаперти?

– Что ты хочешь сказать!? – опять вспылила Вика.

– Ничего особенного, – спокойно ответила Валентина, – просто ей надо гулять, понимаешь, двигаться, свежий воздух… Даже в тюрьме зеков водят на прогулки.

– А ей не положено! – отрезала Вика. – Кстати, сиделку надо здесь оставить, – обратилась она к Борису. – Если что, она скажет, я принесу…

– Не мели чепухи! – напустился на нее Борис.

– По-твоему, пусть шастает по острову?

– А что здесь такого?

– Борис Петрович, – попросила Валентина, – можно, я все-таки буду выводить больную гулять?

– Нет, этого нельзя!

– Ну, хорошо, – вздохнула Валентина.

– Напишите мне список всего, что я должна для нее доставить, – приказала Вика доктору и сиделке. – Все, на сегодня сеанс окончен. Все на выход!

– Если вы не против, я бы осталась, – попросила Валентина. – Я сделаю больной массаж, а потом попробую покормить ее…

Вика нахмурилась, но потом махнула рукой:

– Делай, как знаешь…

Как только дверь закрылась, и они остались вдвоем, Рита неожиданно резко бросилась к Валентине, сжала ее руки и зашептала горячо:

– Валя, спасите меня! Мой ребенок, что с нами будет?! О! Неужели и вы такая же, как они! Я не верю, не верю…

Она с мольбой заглянула в глаза Валентине, но та только отрицательно покачала головой. Рита сникла и вернулась на свою постель.

– Маргарита Александровна, давайте-ка, я вас помою, здесь ведь есть душ? – спокойно спросила Валентина. – Вставайте, голубушка. – Валентина помогла Рите подняться, ощутив каким болезненно хрупким, почти невесомым стало ее тело. «Только не подавай виду! – твердила она себе, – здесь есть камера наблюдения и, даже если они не увидят сейчас этого Ритиного порыва, то Вика догадается прокрутить запись позже…». Сердце Валентины трепетало от страха и жалости, но теперь она осознавала ответственность еще за два человеческих существа, одно из которых, не успев родиться, уже испытывало на себе жестокость нашего мира.

Оказавшись за перегородкой, Валентина, снимая с Риты рубашку, быстро прошептала ей в самое ухо:

– Я помогу вам. Не подавайте вида!

Глаза у Риты вспыхнули, но сразу же погасли, она только чуть наклонила голову и покорно вошла в душевую кабину.

Поздно вечером, накормив и уложив спать свою подопечную, Валентина сидела рядышком, у изголовья кровати и думала о том, как ей теперь сделать главное свое дело то, ради чего она здесь: она должна сообщить…

Но как прикажете сообщить, если нет телефона, нет связи с большой землей, нет доступа в Интернет?

Из раздумий ее вывела Вика, бесшумно вошедшая в подземную комнату.

– Пойдем, – негромко велела она.

Валентина молча подчинилась.

Когда они поднялись наверх и вышли из часовни, над островом уже опустилась густая тропическая ночь, с огромной перевернутой чашей черного неба, наполненной золотыми самородками звезд.

Мир был полон ночными звуками и запахами. Валентина всей грудью вдохнула влажный, пряный воздух и сказала:

– Как хорошо!

В ответ, Вика, без предупреждения, толкнула ее, так, что Валя стукнулась спиной о стену часовни. Схватив ее за горло, вика прошипела:

– Я тебя раскусила, маленькая шлюшка! Все знаешь?! На кого работаешь?!

Ошеломленная нападением Валентина, задыхалась от страха и недостатка воздуха.

– Говори! – прикрикнула Вика.

В этот момент послышались голоса, и хватка Вики ослабла. Валентина вырвалась, потирая горло. По дорожке, прямиком к ним направлялись двое мужчин. Это были Шахматов и пилот Мигель, оба в изрядном подпитии.

– Девочки, вот вы где! – закричал Борис. – А мы за вами, ей Богу, без вас скучно. Мужчина оскотиневает без женского общества. Я прав, Мигель?

– Си, си… Сеньорита Валентина, составьте нам компанию. Я весь день сам не свой!

– Он влюблен! – хохотал Борис.

– Свиньи, – злобно бросила Вика, развернулась и пошла к дому.

Валентина посчитала для себя лучшим остаться с мужчинами.

Ночи она проводила в комнате Мигеля, или дежурила у Риты. Дни ее были поглощаемы всевозможными заботами, как о несчастной пленнице, так и о себе самой. Она перебрала все варианты выхода на связь, но ни один из них не был осуществим. На острове не было телефонов, общались по рациям.

Точнее, телефон-то был, как и спутниковая связь, но доступа к этим благам цивилизации не было.

Мигель иногда покидал остров, но Валентина пока не решалась ему довериться, в первую очередь потому, что ему доверяла Вика.

Вика следила за ней неотступно, ее ненавидящий взгляд преследовал Валентину, она ощущала его, даже когда Вики не было поблизости. В то же время надо было на что-то решаться.

Доктор пил безбожно, ждать от него помощи не приходилось. Когда он оказывался у Ритиной постели, то, чаще всего, принимался скулить как больная собака, его вечный страх, слезящиеся глаза и запах перегара раздражали Валентину и доводили, порой, до отчаяния.

Как ни скрывала она свои чувства, они не остались незамеченными. Однажды ночью Мигель, страстно обнимавший ее в темноте, вдруг спросил:

– Любовь моя, отчего тебе так тревожно? Прости, но мне кажется, временами, что ты живешь у меня только потому, что боишься… конечно, я смогу защитить тебя, но для этого я должен хотя бы знать источник твоих страхов…

Валентина замерла от этих слов, сглотнула судорожно и ответила осторожно:

– Ах, Мигель, боюсь, что ты не сможешь ни понять меня, ни помочь мне…

– И все-таки, – продолжил Мигель, – ты, пожалуйста, не думай, что я полный идиот… кое о чем я все же догадываюсь… не сочти меня навязчивым, но, ведь твое появление на острове связано с болезнью жены господина Шахматова?

Валентина приподнялась на локте и переспросила:

– С чем, с чем? Болезнью жены? Какой жены, Мигель?

– Валентина, я понимаю твое нежелание раскрывать чужие тайны, но в некоторые из них я посвящен, – сознался Мигель. – Ведь эту женщину я доставил на остров… после того, как она прибыла, я ни разу не видел ее, потом появился доктор, которого опять-таки я доставил… причем, нашел его тоже я… Виктория требовала, чтобы не было огласки… Она вынуждена была кое-что открыть мне…

– Что же она тебе открыла? – Валентина дрожала от предчувствия.

– Она призналась, что доставленная женщина – русская жена господина Шахматова, что у нее не все в порядке с головой, она часто сбегает от мужа и ведет себя… э-э… в периоды обострения болезни она ведет распутный образ жизни… Это трагедия… Господин Шахматов вынужден мириться…

Валентина слушала его и приходила в ужас от чудовищной лжи, которую придумала Вика, для оправдания своих злодейств. И, в то же время, она помнила угрозу Вики и обещание расправится с подозрительной сиделкой. «А вдруг, это ловушка. Тщательно продуманная и подстроенная» – лихорадочно соображала Валентина. Но у нее совсем не оставалось выбора и времени. Рита, не смотря на все свое самообладание и на надежду, которую дала ей Валентина, с каждым днем слабела. Срок родов приближался, и Валентина опасалась, что в одиночку она не справиться, а помочь было некому. В то же время, Рита страшно боялась за ребенка, она рассказала Валентине, как Борис собирался использовать несчастного малыша…

– Если бы дело касалось только моей жизни, я бы не смела просить и торопить тебя, – под шум воды в душевой молила Рита, – я прошу спасти моего ребенка!

Все это сразу вспомнилось и представилось измученной Валентине, и она решилась:

– Мигель, – медленно начала она, – та женщина, которую ты привез на остров, не жена господина Шахматова.

– А кто же она? – недоуменно спросил Мигель.

– Она – жена совсем другого человека, волею случая ставшая пленницей на этом острове…

– Не понимаю, – встряхнул головой Мигель, – она заложница? Но зачем Викки так подставилась! Это неразумно, она поставила нас всех под угрозу…

– Мигель, эта женщина не заложница. Она – предмет нездоровой страсти господина Шахматова. Причем, все вы, находящиеся на этом острове, в большой опасности. У пленницы есть отец, человек очень влиятельный… Я уверена, что ее ищут, а значит, найдут. Здесь вопрос только времени.

Мигель встал и прошелся по комнате:

– Теперь я понимаю… – сказал он как бы про себя.

Валентина села на кровати и добавила:

– Мало того, женщина находится в положении…

– Она беременна? – присвистнул Мигель.

– Она беременна, и ей скоро рожать, – подтвердила Валя. – Это еще не все, – вздохнула она, «будь, что будет…», – она судорожно вздохнула и заговорила быстро, словно боялась, что не успеет сказать все необходимое, – Виктория ненавидит эту женщину, потому что сама влюблена в господина Шахматова и долгое время состоит его любовницей. Она выполняет все его капризы и прихоти, но эта последняя прихоть обойдется и ей и Шахматову очень дорого… Боюсь, – она запнулась, – боюсь, что мне тоже не поздоровиться…

– Ты здесь при чем? – Мигель подсел к ней и обнял за плечи. – тебя я сумею защитить.

Валентина грустно усмехнулась:

– Таких свидетелей как я в живых не оставляют, – она резко повернулась к любовнику, обхватила его шею руками, припала к груди, – Мигель, Мигель! Мне страшно! Ты не можешь себе представить! Виктория мне угрожает! Эта пленница, за которой я ухаживаю, говорит мне, что спасти меня может только чудо! Мы обречены, Мигель!

Мигель гладил ее по голове, успокаивая:

– Крошка моя! О, моя единственная любовь! Не бойся, не плачь, я клянусь, что сумею уберечь тебя…

Валентина подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза:

– Мигель, ты меня действительно любишь?

– О, да! Да, моя русская Венера, я безумно люблю тебя. С самого первого дня, как я увидел тебя! Ты мне веришь?! Я никогда не любил так!