Владыка Асгарда Шведов Сергей
– Во всяком случае, она очень могущественная колдунья, иначе князь Волох не стал бы бить сапоги о порог ее терема.
Мортимир не упомянул ни княгиню Лелю, ни княжну Злату, но Божидар и сам сообразил, что юная Девана услышала о его существовании задолго до того, как увидела на лесной тропе.
– Ты полагаешь, что мой брак с Деваной был обговорен заранее? – прямо спросил Божидар у товарища.
Скорее всего, так оно и было, – кивнул Мортимир.
– Ладно, – махнул рукой Божидар. – Скажи Стемиру, что я готов пройти испытание, предначертанное мне богами. Но пусть волкодлаки не сетуют на меня за то, что их богиня так и останется девственницей.
Божидар проспал крепким сном почти до полудня. Благо его никто не потревожил. У витязя даже появилась надежда, что о нем забыли все, включая невесту. Увы, надежда эта оказалась призрачной. Дом, в который поместили асов, был окружен плотным кольцом вооруженных до зубов волкодлаков. Любая попытка выбраться из городка закончилась бы тем, что беглецов испятнали стрелами раньше, чем они успели бы добежать до ворот. Божидар был слишком искушенным в воинском деле человеком, чтобы испытывать сомнения на этот счет. Асские мечники уныло сидели на крыльце и лишь при появлении Божидара попытались придать своим лицам бодрое выражение. Получилось это у них довольно скверно. Никто из асов не верил, что сыну Бутуя удастся одержать верх над Аспидом, а у витязя не было ни желания, ни слов, чтобы разубедить их в нелестном для своего самолюбия мнении.
– Не боги горшки обжигают, – только и сказал он, присаживаясь на приступку рядом с Кроатом.
– Лучше уж горшки обжигать, чем с Аспидом биться, – не согласился с витязем Рябец.
– Так ты говоришь, что этот гад плюется ядом? – задумчиво спросил Божидар.
– Ну, не медом же ему плеваться, – резонно ответил мечник.
– А уязвимое место у него есть?
– Разве что глаза, – не очень уверенно предположил ашуг. – Слышал я одну байку, где витязь поразил Аспида прямо в глаз. Но мечом он его поразил, копьем или стрелою, про это я ничего сказать не могу.
– Попытайся зайти к нему со спины и запрыгнуть на шею, причем как можно ближе к голове, – посоветовал витязю Кроат. – Говорят, что у него под гребешком уязвимое место.
Вот за гребень и цепляйся.
Может быть, старый мечник и еще что-нибудь присоветовал озабоченному витязю, но ему помешал воевода Стемир, раздвинувший крутым плечом плотный строй волкодлаков. – Богиня Девана желает видеть своего жениха, – сказал воевода, насмешливо глядя на асов. – Слово богини для меня закон, – скривил пухлые губы Божидар и нехотя поднялся с крыльца.
Богиня Девана сияла молодостью и красотой. Зеленые глаза ее смотрели на вошедшего витязя почти с восторгом. Божидар с сожалением отметил, что девушка действительно очень хороша собой и посетовал на судьбу, которая не предоставила ему возможности, соблазнить лесную колдунью где-нибудь в укромном месте вдали от глаз людей и Аспидов.
– Ты не сбежал! – почти с восторгом произнесла Девана.
– Страсть помешала мне сделать это, – солгал, не моргнув глазом, Божидар. – Твоя неземная красота поразила меня в самое сердце, богиня.
Лесная красавица была столь простодушна, что приняла слова записного росенского волокиты за чистую монету. Она даже зарозовела щечками в ответ на столь недвусмысленно выраженный интерес к своей особе. Божидар воровато огляделся по сторонам и, не обнаружив в просторной горнице свидетелей, шагнул к Деване. Его рука мягко охватила ее стан, но, увы, их губы так и не встретились. Витязь довольно глупо чмокнул пустоту и растерянно уставился на смеющуюся красавицу. Девана не была видением, и тело ее отнюдь не было соткано из пустоты. Он ощущал это тело руками и даже испытал горячее желание овладеть им. В конце концов, если уж ему придется идти на смерть ради этой красавицы, то почему бы не попытаться получить плату вперед. Промашку с поцелуем Божидар посчитал случайностью. Просто Девана в последний момент ловко ускользнула от его жадных губ.
– Ты действительно любишь меня, витязь? – спросила богиня.
Я просто сгораю от любви, – хриплым голосом произнес Божидар и в этот раз не солгал. Преградой для его страсти была всего лишь тонкая материя. И от этой материи он поспешил избавиться, расстегнув застежку на платье Деваны. Платье богини скользнуло вниз, обнажив прекрасное тело, которому позавидовали бы самые красивые женщины Скифии. К сожалению, на этом все и застопорилось. Желание продолжало сжигать Божидара, но удовлетворить его он так и не смог. Копье уперлось в невидимый щит и скользнуло в сторону, к великому огорчению его обладателя. Упрямый Божидар трижды повторял свою попытку, но, увы, с тем же успехом.
– Ты не убил аспида, – тихо шепнула на ухо витязю Девана и ласково погладила завитки волос на его шее.
– Чтоб он сдох, этот твой петух с гребешком! – вскричал Божидар, отстраняя недоступную красавицу.
Девана засмеялась. Причем смех ее был настолько заразительным, что витязь тоже невольно улыбнулся, несмотря на свою неудачу и огромное разочарование по этому поводу. Дабы не травить душу видом недоступного женского тела, он отошел к окну и сел на лавку. Девана перестала смеяться и присела рядом с ним. Он ощутил жар ее тела бедром и поспешно отодвинулся.
– Не любишь? – обиженно спросила Девана.
– Сожрет меня твой Аспид, – вздохнул в ответ Божидар. – А ты так и останешься на веки вечные девственницей.
– Какой же ты витязь, если не можешь убить дракона, – возмутилась Девана.
– Все девушки как девушки, и только ты у нас заколдованная, – не остался в долгу Божидар. – Если я, ради обладания женщиной, буду каждый раз убивать по дракону, то скоро этой нечисти в наших лесах вообще не останется.
– У тебя будет только одна женщина – я, – твердо сказала Девана. – Следовательно, убить ты должен одного Аспида, а не двух и не трех. Такова воля богов.
– А у тебя нет, случайно, на примете еще одного витязя, более храброго или более покладистого? – ехидно спросил Божидар. – Нет.
– А я слышал, что некий Студень добивался твоей руки.
– Он испугался Аспида, – равнодушно отозвалась Девана. – К тому же я его не любила. Он сбежал, и я не стала его догонять.
– Так, может, и мне сбежать, – осторожно заметил Божидар. – А потом ты избавишься от своего заклятья, и мы встретимся где-нибудь в укромном месте. Посидим, поворкуем… – Нет, – твердо сказала Девана. – Я не позволю тебе убежать. Ты мил моему сердцу. – Ну, спасибо тебе за такую любовь, – возмущенно выдохнул Божидар. – Ты истинная богиня, у тебя камень вместо сердца.
– Это неправда, – возразила Девана, беря руку витязя и прикладывая ее к груди. – У меня живое сердце. Слышишь, как бьется?
– Слышу, – глухо отозвался Божидар. – Вредная ты все-таки. Могла бы и подождать со своей девственностью. Какие твои годы.
– Нам нужно спешить, витязь. Аспид рвет цепи в нетерпении. Морана зовет его к себе. – Так отпусти несчастное животное, – посоветовал Божидар. – Зачем он вообще тебе нужен.
– Ты лишился разума, витязь! – Девана вскочила на ноги и даже притопнула босой ногой по половице. – Как ты можешь говорить такое! Аспид рожден от семени Вия, и его брак с Мораной станет концом мира Яви.
– Вот видишь, красавица, каких женихов находят себе истинные богини, – укорил Девану Божидар. – А ты вцепилась обеими руками в несчастного витязя, который слишком слаб, чтобы сражаться с богами и их уродливыми сынками.
– Но ведь ты потомок Перуна! – вскричала уязвленная Девана.
– Да кто тебе это сказал? – возмутился Божидар.
Твоя родная матушка! Или, по-твоему, она не знает, от кого родила своего сына? Божидар сначала открыл рот для громкого проклятия, а потом закрыл его, не издав ни звука. Все-таки боярин Бутуй был слишком хорошего мнения о своей ветреной возлюбленной, ибо заподозрил ее лишь в участии в самом примитивном заговоре, направленном против кагана Яртура. Тогда как княжна Злата решала, куда более грандиозные задачи, бросая вызов богиням и богам. Все-таки она была увлекающейся женщиной, и в любви, и в политике. Несколько раз Бутуй буквально вырывал ее из рук палача, спасая от плахи, куда она стремилась со всем пылом жадной для впечатлений и страстной натуры. Но, похоже, полученные уроки не пошли княжне Злате впрок, и она вступила в противоборство с силами, которые дочери князя Велемудра явно не по зубам. А ее несчастному сыну теперь придется пасть жертвой непомерного честолюбия своей легкомысленной матери.
– Кто наложил на тебя это дурацкое заклятие? – спросил Божидар у Деваны.
– Моя матушка, – вздохнула удрученная девственница. – По нашим преданиям Аспида может убить только витязь, в жилах которого течет кровь Перуна.
– А кто заковал аспида в цепи?
– Разумеется, сам Ударяющий бог – больше некому, – повела голым плечиком Девана. – Аспид сидит на цепи уже тысячу лет.
– А вы не пробовали его ядом травить?
– Что? – вскинула голову Девана.
– Это я так, – отмахнулся Божидар. – Мысли вслух. А зачем было завязывать в один магический узел твою девственность и смерть дракона?
– Так разве может витязь, не вдохновленный любовью к богини победить Аспида! – возмутилась Девана.
– Конечно, не может, – охотно поддакнул рассерженной красавице Божидар. – И вдохновленный тоже.
Судя по всему, матушка Деваны была столь же мудра и прозорлива, как и матушка самого Божидара, вкупе с досточтимой княгиней Лелей. Похоже, именно в головах этих трех женщин созрел великий замысел, который предстояло претворить в жизнь витязю Асгарда, в недобрый час пустившемуся в далекие края на поиски приключений. Как будто у него дома было мало забот. И какой бес дернул Божидара направить стопы в Биармию! А ведь мог бы, кажется, подраться с парсами или дусенями, если руки зачесались. Нет, ему Аспида подавай! То есть сам Божидар в драку с сыном Вия не рвался, но, увы, обстоятельства сложились не в его пользу.
– Ты что, боишься? – удивленно спросила приунывшего витязя Девана.
– Да как ты могла подумать такое про потомка Перуна! – всплеснул руками Божидар. – Я прямо-таки дрожу от нетерпения. Я готов голыми руками разорвать этого Аспида на мелкие кусочки, дабы доставить тебе удовольствие, прекраснейшая из всех богинь. Девана вновь покраснела от удовольствия. Все-таки для богини, пусть и лесной, она была слишком уж простодушной. Нельзя же вот так сразу принимать на веру слова залетного краснобая, который не только не рвется в бой с драконом, но готов бежать, куда глаза глядят, при первой же возможности. Если бы дело было только в Деване, то Божидар непременно бы обвел ее вокруг пальца. К сожалению, воевода Стемир далеко не столь доверчив, как его юная Хозяйка, и уж он-то сделает все возможное, чтобы не выпустить намеченную жертву из своих рук.
– Я тебе помогу, – сказала Девана, и метнулась к сундуку, стоящему у противоположной стены. – Эта мазь спасет тебя от яда аспида. Я покрою тебя ею с ног до головы, и ты станешь неуязвим как бог Перун.
Мазь пахла довольно приятно, хотя в ее чудодейственную силу Божидар не верил. Но утопающий, как известно, хватается за соломинку. И хотя сыну Бутуя предстояло не тонуть, а гореть, он все-таки позволил богине похлопотать над своим обнаженным телом. Надо отдать должное Деване, свою работу она проделывала с таким старанием, что едва не довела витязя до белого каленья. А кто бы на его месте бестрепетно перенес колыхание грудей у собственного носа.
– Какой же ты нетерпеливый! – почти обиделась на него Девана.
– Ты либо оденься, либо подай мне Аспида на блюде, – разозлился Божидар. – Иначе я за себя не отвечаю.
– Ты истинный потомок бога, – восхищенно прицокнула языком Девана, с неподдельным интересом разглядывая его тело. – Теперь у меня в этом нет никаких сомнений. У Божидара, к сожалению, сомнений на этот счет было с избытком, однако разочаровывать лесную красавицу он не стал. В конце концов, со стороны виднее. И если богиня требует от витязя подвига, да еще под угрозой немедленной и мучительной смерти, то тому ничего другого не остается, как этот подвиг совершить.
Глава 5
Подвиг витязя Божидара
Бой витязя с Аспидом был назначен на темное время суток. Возможно, волкодлакам казалось, что в сумерках или при свете луны и звезд это противоборство будет выглядеть более величественно, чем при свете дневного светила. Божидару же было все равно, в какое время суток пропадать. И жалел он сейчас только о том, что за весь день ему так и не представилась возможность сбежать от богини Деваны хотя бы и на край света. Тем не менее, к предстоящему бою он готовился с большим тщанием. И даже поменял несколько помятых пластин на колонтаре. В качестве наступательного оружия он выбрал длинное копье, в качестве оборонительного – секиру, меч и кинжал, засунутый за голенище сапога. – Хорош! – оценил внешний вид витязя и его снаряжение воевода Стемир, и в серых глазах матерого волкодлака промелькнула насмешка.
– Издеваешься, – обиделся на него Божидар.
– Нет, – покачал головой Стемир. – Плачу. И оплакиваю я не тебя, а весь наш мир, который в случае поражения витязя Асгарда ждут страшные перемены.
– Тогда почему бы нам всем не помочь Божидару? – нахмурился Мортимир. – Навалимся скопом и убьем Аспида.
– А потом Вий нашлет на нас мор за убитого сына и будет прав в своем великом гневе, – вздохнул воевода. – Когда-то очень давно наши предки заключили с богом смерти договор, что никогда не поднимут ни меч, ни секиру на его сына. Более того, по этому договору мы обязаны отпустить Аспида, если этого потребует богиня Морана. Требование от богини уже поступила, но прежняя Девана медлила с исполнением договора. И тогда бог Вий отобрал у нее жизнь. Теперь ты понимаешь, витязь, как много от тебя зависит? – Вы только посмотрите на них, – всплеснул руками Божидар. – Они не хотят ссориться с Вием и Мораной, а я, видишь ли, должен убить несчастное животное, и тем самым навлечь на себя гнев богов.
– Ты не заключал договора с Вием, – рассердился на витязя Стемир. – Кроме того, тобой движет любовная страсть к богине Деване, а любовь выше смерти. Таков непреложный закон, данный нам богом Родом. И этому закону обязаны следовать и Вий, и Морана. Божидар хотел был вслух отметить, что его любовная страсть не того накала, чтобы испепелить в ней сына Вия, но, взглянув на раскрасневшуюся Девану, передумал. Вот кто ни на мгновенье не сомневался в силе всепобеждающей любви. Божидар дорого дал, чтобы хотя бы часть этой веры окрылила его перед смертельным поединком.
– Послушай, Стемир, – попробовал уговорить волкодлака Мортимир, – ты ведь разумный человек и понимаешь, что простому смертному Аспида не одолеть. Тем более в одиночку.
Позволь тогда хотя бы мне помочь Божидару.
– Я ценю твой благородный порыв, витязь, – покачал головой воевода, – но мы не можем рисковать. Ты не жених Деваны, тобой двигает не любовь, а дружеские чувства. Боги нас не поймут. Мы уже заплатили страшную цену за нарушение договора. Моя прежняя Хозяйка отдала свою жизнь, чтобы твой товарищ получил возможность сразиться с Аспидом. Для нас это страшная потеря, так не требуй от нас слишком многого.
Божидар уже давно понял, что с волкодлаками спорить бесполезно, но порыв Мортимира, готового ради товарища рискнуть головой, его удивил и порадовал. Прежде он не предполагал, что их дружба с сыном княгини Лели способна выдержать испытание не только временем, но и смертью.
Звук рога прервал затянувшийся разговор. Богиня Девана легко вспорхнула на спину коня, подведенного челядинами. Божидар, тоже конный, присоединился к ней. Все остальные, и волкодлаки, и асы, направились к месту будущего противоборства пешком. От света факелов в лесу стало светло как днем. Дабы подбодрить и себя, и Божидара волкодлаки затянули бодрую песню. Озабоченный витязь почти не понимал, что они поют, но какое это сейчас имело значение.
– Надеюсь, ты принесешь цветы на мою могилу? – спросил у богини витязь.
– Я не могу любить побежденного, – гордо ответила Девана.
– Могла бы и соврать, – печально вздохнул Божидар.
Девана возмущенно фыркнула. Судя по всему, у богинь были свои представления о том, что дозволено им в этом мире, а что нет. И эти представления отличались от человеческих. Божидар нисколько не сомневался, что в той же Расене нашлось бы, по меньшей мере, десятка полтора женщин, готовых оплакать его смерть. К сожалению или к счастью, они не были богинями.
От пещеры исходил такой жуткий запах, что Божидар даже содрогнулся от отвращения. Впрочем, если Аспид действительно просидел здесь на цепи добрую тысячу лет, то удивляться вони не приходилось. Хотя сама пещера была расположена в очень живописном месте, на берегу чудного лесного озера, от которого как раз в это мгновение дохнуло благословенной прохладой. Для Божидара, потевшего то ли от страха, то ли от ночной духоты, свежий ветерок явился воистину даром небес. Витязь ободряюще похлопал по шее своего захрапевшего от ужаса жеребца и оглянулся. Богиня Девана, волкодлаки и асы застыли в благоразумном отдалении от входа в пещеру. За их спинами чернел довольно густой лес, где они могли укрыться, вздумай Аспид проявить свой недобрый нрав не только в отношении храброго витязя, бросившего ему вызов.
– Ну, выпускайте, что ли! – крикнул Божидар воеводе Стемиру, стоящему у самой кромки воды в окружении трех старых ведуний. Воевода услышал его призыв и взмахнул рукой. Глухо ударили била, загнусавили рожки, а в ответ на эту дикую музыку из зева пещеры раздался такой жуткий звериный рев, что у Божидара волосы зашевелились на голове. Так реветь могла только очень большая тварь. Ведуньи разожгли огромный костер на берегу, от которого на поляне стало еще светлей. В пещере послышался скрежет, похоже, аспид действительно освобождался от цепей, удерживавших его в неволе на протяжении многих сотен лет. Конь под Божидаром испуганно заржал, и витязь набросил на его голову свой плащ, дабы спасти от жуткого зрелища. Сначала из пещеры высунулась морда страшной твари. Вывернутые наружу ноздри с шумом потянули свежий воздух. Украшенная чудовищными клыками пасть открылась навстречу Божидару. Пасть была настолько велика, что в ней мог бы разместиться не только витязь, но и его верный конь. Божидар нащупал сулицу, висевшую у седла и, размахнувшись, метнул ее в красный язык, свалившийся на сторону. Аспиду, ждавшему, видимо, жертвенного мяса и исходившего вонючей слюной в предвкушении сытного ужина, такой поведение витязя не понравилось. Древко сулицы хрустнуло под напором его клыков, а из луженой глотки вырвался грозный рык полубожественного существа, оскорбленного в своих лучших чувствах. Следом произошло то, чего Божидар ждал и боялся: железная цепь лопнула со страшным звоном и Аспид, обретший свободу, огромным грязным комом вывалился из пещеры. Конь Божидара шарахнулся в сторону, и витязю пришлось приложить немало усилий, чтобы удержаться в седле. Тем временем ошеломленный своей удачей Аспид успел прийти в себя и сейчас являл себя миру во всей своей жутковатой красе. Если кто-то полагает, что Аспиды размерами уступают драконам, то он заблуждается на их счет. Хотя, не исключено, что витязю Божидару просто попался очень крупный экземпляр. Вопреки расхожему мнению, в этом порождении Навьего мира не было практически ничего, что роднило его с петухом, разве что за исключением красного гребня, венчающего голову. Да и тело Аспида покрывали отнюдь не пух и перья. На змею он если и был похож, то только длинным толстым хвостом, увенчанным на конце острым жалом. Этим жалом он и попытался дотянуться до Божидара. К счастью, витязь успел попятить коня и смертоносная плеть, не уступавшая толщиной вековому дубу, просвистела мимо его склоненной головы. Туловище Аспида, покрытое чешуей, в свете костров отливало красным. А величиной оно не уступало терему, в котором с удобствами проживала богиня Девана, со своей многочисленной челядью. Атаковать Аспида с копьем на перевес было бы чистейшим безумием, а потому Божидар, метнув свое ненадежное оружие в сторону чудовища, перешел в глухую оборону. То есть обнажил меч и издал воинственный клич, тут же утонувший в зверином реве. Копье, брошенное витязем, скользнуло по костяным пластинам, прикрывающим бок Аспида, и переломилось под его могучей, украшенной длиннющими когтями лапой. Лап у Аспида было две, что, однако, не мешало ему быстро передвигаться по поляне. Походкой он действительно напоминал домашнюю птицу, но характером обладал воистину диким. Пока Аспид не пытался взлететь, а использовал свои огромные перепончатые крылья, дабы удерживать равновесие. Все-таки тысячелетний плен не прошел для сына Вия даром, и ему требовалось время, чтобы разогнать застоявшуюся кровь по жилам и вновь научиться не только ходить, но и летать. В глаза Аспиду Божидар старался не смотреть, что было не так уж сложно сделать, учитывая разницу в росте. Ибо витязь, даже сидя в седле рослого коня, представлял собой не более чем песчинку рядом с увесистым камнем, приготовленным для броска. Бросок состоялся, но песчинка откатилась в сторону, и промахнувшийся Аспид с шумом влетел в воду, подняв целую тучу брызг. К счастью, Стемир и ведуньи уже покинули к этому времени берег, иначе за их жизни никто бы не дал и медяка. Купание не охладило пыла взъярившегося чудовища, и на берег он выбрался в настроении настолько скверном, что его красный гребешок буквально засветился зловещим огнем. Именно в это мгновение он первый раз плюнул в витязя, столь долго ему докучавшего. И хотя плевок пролетел мимо, Божидар успел почувствовать исходивший от него жар. А на зеленой поляне появилась огромная проплешина, пугающая своим ядовито-желтым цветом. Витязь и раньше не слишком высоко оценивал свои возможности в противоборстве с Аспидом, но сейчас ему вдруг стало понятно, что сочтены уже не только часы его пребывания в мире Яви, но и мгновения. С каждым новым броском, с каждым новым движением Аспид обретал мощь, утерянную за время долгого пленения. Он все более уверенно двигался по поляне, и у Божидара не было сомнений, что рано или поздно уродливый сын Вия до него доберется. Следовало либо бежать, либо решаться на отчаянный поступок. Мысль о бегстве Божидар отбросил почти сразу. Аспид непременно настиг бы человека, неосторожно повернувшегося к нему спиной. Пока что витязя спасало только то, что он предугадывал движения дракона и успевал покинуть опасное место раньше, чем на него обрушивалась огромная туша. Вот и в этот раз он каким-то чудом увернулся от огромных лап Аспида, зато едва не был сброшен на землю перепончатым крылом. В это крыло Божидар и вцепился, захватив пальцами морщинистую кожу. Конь, освободившийся от седока, метнулся, было, к лесу, но был настигнут ядовитым плевком, и на глазах потрясенного Божидара тут же превратился в груду дымящихся костей. Витязь грубо выругался и в отчаянии рубанул мечом по крылу Аспида. Дракон взревел и закрутился на месте. Божидар потерял точку опоры и взлетел в воздух. Однако упал не на землю, а на широкую спину Аспида, покрытую броней из костяных пластин. Пробить эти пластины мечом не удалось. Витязь пустил в ход секиру, но очень скоро понял, что это бесполезно. Оставалось только, воспользоваться советом мечника Кроата и добраться до гребешка, что само по себе было не простым делом. Аспид метался по поляне как безумный, крутил во все стороны огромной головой, хлопал крыльями в надежде сбросить с шеи отважного витязя. А Божидар тем временем упорно продвигался к его темени, используя кинжал там, где невозможно было уцепиться пальцами. Несколько раз он терял опору под ногами и повисал над бездной, но удача пока была на его стороне… Трудно сказать, что думал Аспид о грозящей ему опасности. Не исключено что в этом огромном теле было слишком мало мозгов, что оценить намерения витязя и принять надлежащие меры к спасению. Скажем, сунуть голову в водоем или опрокинуться на спину, дабы раздавить своего обидчика. К счастью для Божидара Аспид не сделал ни того, ни другого, и это позволило витязю дотянуться до его мягкого гребешка и вцепиться в него мертвой хваткой. Несколько долгих мгновений Божидар собирался с силами, а потом, привстав на колени, рубанул секирой по гребешку. Фонтан крови, хлынувшей из раны, вышиб секиру из рук витязя и едва не смыл его самого с черепа чудовища. Однако Божидар не сдался даже тогда, когда Аспид начал трясти головой, в надежде сбросить изрядно надоевшего ему витязя. Божидар изловчился, обнажил меч, висевший у пояса, и вогнал его в мозг чудовища по самую рукоять. От рева Аспида у витязя заложило уши, чудовищная сила подкинула его в воздух, а потом довольно чувствительно приложила к земле. Витязь, впадая в беспамятство, все-таки успел увидеть, как непобедимый дракон валится в прибрежную грязь, а его огромные лапы в агонии бьют по воде. А потом вдруг раздался человеческий крик, который едва царапнул по угасающему сознанию Божидара: – Гарпии!
Витязь успел увидеть лицо Мортимира, склонившееся над ним, а после этого наступила полная и непроглядная тьма, в которую он погрузился, кажется, навечно. Впрочем, вечность все-таки отступила вместе с первыми лучами солнца, скользнувшими по лицу Божидара. Открыв глаза, он увидел рядом спящую Девану и решил, что влюбленная богиня решила разделить его судьбу в мире Прави, куда он, вероятно, попал милостью Перуна, по достоинству оценившего подвиг своего витязя. Однако первое впечатление оказалось обманчивым. Скользнув глазами по стенам, Божидар очень легко установил, что мир Яви не торопится отпускать героя, более того, он готов вознаградить его за труды роскошным женским телом. Мысленно послав благодарность богам, витязь, несмотря на боль в пояснице, немедленно приступил к выполнению супружеского долга, не встретив при этом ни малейшего сопротивления со стороны сил как небесных, так и земных. Невидимый щит, прикрывавший лоно божественной Деваны, ушел в небытие вместе с Аспидом, а направленное Божидаром копье попало именно туда, куда и должно было попасть. Сладкий протяжный стон богини стал наградой витязю за усилия, потраченные не только на поле брани, но и на ложе любви.
– Ты лишил меня девственности во сне, – попробовала, было, укорить его Девана. – Герою дозволено все, – быстро поставил на место капризную богиню Божидар. – Но если ты настаиваешь на повторении пройденного, то я возражать не буду. Тебе достался покладистый муж, божественная Девана, и я очень надеюсь, что у тебя хватит ума оценить счастье, выпавшее на твою долю.
– Это тебе выпало счастье, – попробовала возразить Девана с запозданием на добрые полдня, занятые приятными хлопотами по обзаведению потомством.
– Будем считать, что так, – проявил Божидар благородство, свойственное всем витязям Асгарда. – Но все-таки согласись, богине приличнее иметь такого мужа как я, чем такого как Аспид. Надеюсь, богиня Морана не будет сердиться на меня из-за потери жениха?
– Она рассердилась, – вздохнула Девана. – Очень.
– То есть? – приподнялся на локте Божидар. – Она что же, выразила свое недовольство вслух?
– На нас напали гарпии, – пояснила Девана, – и унесли с собой витязя Мортимира. – Как это унесли?! – подхватился на ноги Божидар. – Тысяча волкодлаков не смогли помещать крылатым тварям взять в полон моего друга?!
– Мы просто не успели, – возмутилась Девана. – Все произошло очень быстро. Сначала ты упал с головы Аспида, потом рухнул сам аспид, подняв тучу брызг. Витязь Мортимир побежал к тебе на помощь, и тут на него набросились гарпии. Мортимир не успел даже меч обнажить, гарпии ударили его по голове чем-то тяжелым, подхватили на руки и бездыханным унесли в ночь. Мы стреляли в них из луков, но, к сожалению, наши усилия пропали даром. Я думаю, что им нужен был не Мортимир, а убийца Аспида, то есть ты.
Они вас просто перепутали в суматохе.
– Ты послала за ними в погоню? – спросил ошеломленный Божидар.
– Какой смысл в такой погоне, если они летят по небу, а мы движемся по земле, – покачала головой Девана.
– Почему ты сразу не сказала мне об этом?
– А что, ты умеешь летать?
– Гарпии не могли далеко унести мужчину, для этого им не хватит сил.
– Много ты знаешь, – грустно усмехнулась Девана. – Это очень сильные твари. Вчетвером они способны унести не только человека, но и волота.
– И куда они его унесли?
– Вероятно, в замок своей хозяйки, царицы ночи.
– Где находится этот замок?
– Откуда же мне знать, – пожала плечами Девана.
– И эта женщина называет себя богиней! – воздел руки к небесам витязь Божидар. – Какаято распутная девка Морана хозяйничает на ее землях, а она в это время прохлаждается на ложе с заезжим витязем.
– Ты не просто витязь, ты мой муж, – обиделась Девана.
– Допустим, – не стал спорить Божидар. – Но почему ты до сих пор не установила, где находится логово этой Мораны.
– Я не всесильна! – рассердилась Девана. – Моя матушка пыталась отыскать замок царицы ночи и, возможно, ей это удалось. К сожалению, она умерла раньше, чем успела сообщить мне об этом. Я надеюсь, что ее ведуньи знают больше меня. – Ты имеешь в виду старых ворон, которые крутятся возле тебе?
– Не называй их воронами! – в гневе притопнула ногой Девана. – Иначе я лишу тебя мужской силы.
– И кто от этого больше пострадает – ты или я? – усмехнулся Божидар.
– Неблагодарный! – сверкнула в его сторону глазами Девана. Витязь почувствовал удар в грудь и опрокинулся на спину, довольно чувствительно при этом приложившись затылком к деревянному полу. Ударила его Девана, в этом он не сомневался – вот только чем? Рукой она дотянуться до него не могла, ногой тоже. Возможно, он совершенно напрасно сомневается в божественной сути своей возлюбленной?
– Ты не ушибся? – обеспокоено спросила Девана. – Я не хотела причинять тебе боль. – Будем считать, что ты меня приласкала, – вздохнул Божидар, поднимаясь с пола. – Но если ты это будешь делать слишком часто, долго я не протяну. И мир Яви лишится одного из самых доблестных своих витязей.
– Это ты пробудил силы, дремавшие во мне, – вздохнула Девана.
– Только не надо перекладывать вину за свою несдержанность на других, – укорил богиню Божидар. – Каждый должен отвечать за свои поступки. Кто эти загадочные ведуньи, с которыми твоя мать делилась секретами? – Я имела в виду княгиню Лелю и княжну Злату.
Конечно, Божидар мог бы и сам обо всем догадаться. Судя по всему, эта Морана действительно обладает немалым могуществом, если ее появление настолько обеспокоило далеко не глупую княгиню Лелю, что она согласилась на союз с Хозяйкой Муромских лесов. Более того, она публично признала божественную суть Деваны и даже пошла к ней в услужение. Как-то это не очень вяжется с обычным поведением гордой правнучки царя альвов Эльмира, которая не склоняла головы даже перед всесильным каганом Яртуром.
– Я должен повидаться с матерью и княгиней Лелей, – задумчиво проговорил Божидар.
– Зачем? – насторожилась Девана.
– Мортимир – мой друг, и я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вырвать его из рук бешеной бабы.
– Не надо обижать царицу ночи, – посоветовала рассерженному витязю Девана. – Ты и без того уже нанес Моране страшное оскорбление, убив ее жениха.
– Неужели этот урод Аспид достоин любви уважающей себя женщины? – возмутился Божидар. – У этой богини странный вкус – ты не находишь?
– Не тебе, смертный, судить, что плохо, а что хорошо! – надменно вскинула голову Девана. – Выбор Мораны предопределен богами или демонами, равными им по силе.
– А откуда в мире Прави взялись демоны, равные по силе богам? – насторожился Божидар. Если судить по лицу смущенной Деваны, то она сейчас очень жалела, что сболтнула лишнее в присутствии витязя. Похоже, простым смертным из мира Яви не полагалось знать, что в мире Прави далеко не все так благополучно, как об этом любят распространяться волхвы.
– Я оговорилась, – потупилась Девана. – Демоны всегда стояли и будут стоять гораздо ниже богов.
– И все-таки – откуда они взялись?
– Демонов рожают как богини, так и смертные женщины, вступающие в связь с титанами, – смущенно проговорила Девана.
– Но ведь титанов давно изгнали из мира Прави и лишили сил, превратив их либо в злобных троллей, либо в камни.
– Осталось их семя, – вздохнула Девана, – и оно притягивает женщин, готовых бросить вызов богам.
– А где обитают демоны? – спросил Божидар.
– Часть демонов служит Вию, другие ждут своего часа в Подлунном мире, прячась от взора богов, иные, как Студень сын Турицы, не чураются мира Яви.
– Так твой бывший жених демон?! – удивился Божидар.
– А что тут такого? – обиделась Девана. – Если бы он отважился на бой с Аспидом, то вполне мог рассчитывать на место в ряду младших богов.
– А я могу рассчитывать на это место? – полюбопытствовал Божидар.
– Конечно, нет, – обворожительно улыбнулась Девана. – Ты рожден обычной женщиной от простого смертного. В тебе, конечно, есть малая толика священной крови Перуна, но этого слишком мало, чтобы стать богом.
Все-таки у богов странные понятия и о справедливости, и о величии. Оказывается, женщине выгоднее путаться с троллем, а не с приличным человеком, дабы получить потомство, достойное божественного статуса. А ведь того же Аспида убил не трусливый сын тролля Ильма, а храбрый отпрыск боярина Бутуя. И чем, скажите на милость, Бутуй, не раз проявлявший доблесть на поле битвы и мудрость в совете, хуже какого-то там захудалого тролля, обитающего в забытом богами Угорье.
– Не огорчайся, – утешила витязя лесная богиня. – Далеко не каждый демон становится богом и попадает в мир Прави. Большинство из них ждет жалкая участь теней в Подлунном царстве. Ибо сила демона с течением времени сходит на нет.
– Так ведь и люди смертны, – напомнил ей Божидар.
– Люди смертны для мира Яви, но самые достойные из них вновь обретают себя в мире Прави, чтобы в награду за земные труды получить от богов вечное блаженство.
– Значит, на вечное блаженство я могу рассчитывать?
– Конечно, – кивнула Девана. – Если и впредь будешь верным слугой дочери Перуна. – Вообще-то мне был обещан статус мужа, а не слуги, – напомнил забывчивой богине Божидар.
– Не вижу разницы, – отрезала Девана.
Божидару уже надоело спорить с девчонкой, надувшейся от спеси. Неважно, кем она его считает, мужем или слугой, куда важнее – выскользнуть из ее излишне горячих объятий и попытаться помочь несчастному Мортимиру, попавшему в лапы злобной Моране отчасти по вине Божидара. И пусть вина эта была невольной, но это не освобождает витязя Асгарда от клятвы, данной перед священным камнем Перуна. А клялся он в том, что не оставит товарища в беде и сделает все возможное, чтобы Зло никогда не восторжествовало в мире Яви. А богиня Морана была злом, причем злом не до конца понятным, а потому особенно опасным.
– Я должен навестить свою матушку, моя благородная госпожа, – попытался подольститься к Деване Божидар. – Надеюсь, ты не станешь мешать мне в этом угодном богам деле.
Глаза Деваны сверкнули таким гневом, что Божидар невольно присел, в ожидании грома небесного. К счастью, ни грома, ни молнии не последовало, зато на голову ветреного мужа лесной богини пролился целый поток отборной брани и обвинений в святотатстве. Оказывается, витязь своими неразумными словами и действиями оскорбил дочь Перуна, за что, безусловно, должен понести суровое наказание. Богиня Девана – это не потаскуха, которую простой смертный может оставить безутешной на ложе после одной единственной ночи любви.
– Я прикую тебя к своему ложу цепями и заставлю служить как последнего раба ночи и дни на пролет, пока силы твои окончательно иссякнут, и ты угаснешь как свеча на ветру. Угрозы рассерженной богини не были пустым звуком. Цепью Божидара пока еще к ложу не приковали, но подняться с него он уже не мог. Поначалу витязь решил, что удар, полученный при падении с шеи Аспида, дал о себе знать, и у него просто отнялись ноги. Однако очень скоро он сообразил, что дракон здесь не причем, а в его телесной слабости виновата именно Девана, которая, видимо, еще не привыкла к тому, что ее угрозы, прежде большей частью пустые, ныне обретают силу раньше, чем успевают слететь с языка.
– Я не могу ходить, – шепотом попытался урезонить ее Божидар.
– Ты притворяешься, – рассердилась Девана. – Тебе не увильнуть от своих обязанностей.
Делай, что я хочу.
Поскольку в данном случае желания богини и витязя совпали, договор о примирении был заключен как бы сам собой. Пока Божидару отказали только ноги, все остальные части тела были в полном порядке, что позволило ему ублажить Девану и сбить накал ее гнева до разумных пределов. Правда, богиня и здесь проявила свой скверный характер и без конца требовала от несчастного витязя все новых и новых свершений на ложе любви. Спас витязя от неминуемой смерти осторожный стук в дверь. Видимо, кому-то из верных ближников Деваны показалось странным, что их богиня вот уже двое суток не покидает ложницу, отказывая себе в еде и питье. Гнев богини был ужасен, ни в чем не повинная дверь рассыпалась прахом от одного ее взгляда, а воевода Стемир уцелел только потому, что успел спрятаться за косяк.
– К нам прибыл посланец, благородная Девана, – быстро проговорил Стемир.
– От кого? – рыкнула в его сторону рассерженная богиня.
– От Волоха. Гарпии напали на один из его городов. Князь Биармии просит у тебя помощи, божественная Девана.
– Что я говорил, – прохрипел вконец обессиливший Божидар. – Трудолюбивая Морана не стала ждать, пока ее соперница удовлетворит свою страсть. Конечно, держать в цепях несчастного витязя куда проще, чем бороться со злом.
– Где твои цепи?! – вперила в любовника сердитый взгляд Девана.
– Пошутить нельзя? – сразу же пошел на попятный Божидар.
– Скажи посланцу Волоха, что я скоро буду, – приказала Стемиру Девана. – И пришли ко мне служанок.
Преображение Деваны из скромной девственницы в величественную богиню не произвело, похоже, на матерого волкодлака большого впечатления. Из чего Божидар заключил, что Стемир был готов к такому повороту событий. Сам же витязь с некоторой опаской посматривал на женщину, в нетерпении прохаживающуюся по ложнице. Ему даже показалось, что она преобразилась не только внутренне, но и внешне. И бедра у нее стали шире и груди тяжелее. А от ее тела, белого как молоко, исходило воистину божественное сияние. Похоже, эту перемену заметили и служанки, неслышными тенями скользнувшие в покои озабоченной богини.
– Я могу встать? – спросил Божидар у Деваны.
– Можешь, – благосклонно кивнула та. – Но не вздумай отойти от меня хотя бы на шаг. Гнев мой будет страшен.
Глава 6
Княгиня Леля
Князь Волох вернулся в замок Кремень в великом гневе и великом смятении. Сама мысль, что его как сопливого мальчишку провела порченая баба, была для него невыносимой. Союзники князя Биармии, Хорс и Таксак, впали в уныние. Сколотские бояре и сарматские беки стали вслух поговаривать о возвращении домой. Сложившийся, было, союз после поражения в замке Цепень дал глубокую трещину. Царь Сарматии и князь Сколотии потеряли веру в своего предводителя. О богине Моране и тот, и другой имели смутное представление. О гарпиях они, конечно, слышали, но нос к носу с ними столкнулись в первый раз. И эта встреча произвела на них самое скверное впечатление. Злобные летающие бабы едва не истребили мечников, захвативших замок Цепень. А ведь это были лучшие бойцы как Сарматии, так и Сколотии. Простофиль и неумех князья в свои дружины просто не брали.
– Это еще цветочки, – шипел биармский боярин Сипяга, расстроенный поражением еще больше, чем князья. – Ягодки будут впереди.
– Какие еще ягодки, – не понял Хорс, уныло ковырявшийся жирными пальцами в блюде с дичиной. Князь Сколотии не был голоден, но и вставать из-за стола ему не хотелось. – Волчьи, – зло выдохнул Сипяга. – Если волкодлаки узнают, что мы подставили их Хозяйку под мечи ориков, Биармия захлебнется в крови. – Жар-цвет стоил того, – вякнул со своего места Ермень.
– Молчи уж, – пренебрежительно махнул рукой в его сторону боярин Сипяга. – Это ты обманул князя.
– Никого я не обманывал! – взвился Ермень. – Был жар-цвет в замке Цепень. Вот и князья подтвердят. А то, что Волох не удержал его в руках, моей вины нет.
– Это правда, – кивнул царь Таксак. – Чего уж теперь.
– Правда, да не вся, – продолжал гнуть свое Сипяга. – Я тебе, Ермень, не завидую. Княгиня Леля не простит тебе гибели сына.
– А что случилось с Мортимиром? – спросил царь Таксак.
– Разве я не сказал? – удивился Сипяга. – Вот ведь голова садовая. О главном забыл. Только что вернулись мечники княгини Лели, посланные на разведку. Следы витязей они обнаружили, нашли даже костер, где Мортимир и Божидар устроили последний привал, но на этом все и закончилось. И витязи, и их мечники как в воду канули.
– Может, заблудились? – предположил Хорс.
– Беда в том, князь, что костер свой витязи Асгарда развели в двухстах шагах от засады, которую орики Студеня устроили на Хозяйку Муромских лесов Девану. А тех ориков, как ты знаешь, было без малого две сотни. В лучшем случае, витязей захватили в плен, в худшем убили.
Исчезновение Мортимира, которого князья прочили на место владыки Асгарда, явилось для заговорщиков тяжким ударом. Ибо только присутствие в их рядах сына княгини Лели превращало обычный мятеж в благородное дело восстановления попранных прав законного сына князя Родегаста. И хотя все, как в Асии, так и в окрестных землях, очень хорошо знали, что княгиня Леля родила своего сына от альва, а не от князя, это не помешало бы многим племенным вождям, недовольным действиями кагана, примкнуть к заговорщикам.
– Самая пора нам возвращаться домой, – сказал бек Буняк Таксаку, когда сарматы после сытного, но невеселого пира заперлись в покоях своего царя, дабы обсудить непростое положение.
– Я не могу оставить любимую женщину наедине с ее горем, – пробурчал в ответ царь Сарматии.
– Благородно, – ехидно поддакнул бек Едигей. – Тем не менее, я рискну напомнить, великий Таксак, что у тебя есть обязательства не только перед княгиней Лелей, но и перед землей, избравшей тебя на царство.
– Я согласен с Едигеем только частично, – покачал головой Буняк. – Царь Таксак, безусловно, отвечает за Сарматию. Что же касается княгини Лели, то ни она ему, ни он ей не давали никаких обязательств. Пока что все сводилось к неясным намекам на расположение княгини в случае успешного завершения опасного предприятия.
Влюбленные женщины так себя не ведут.
– Чего вы от меня хотите? – рассердился Таксак.
– Не от тебя, царь, а от княгини Лели, – уточнил существенное Буняк. – Мы не можем больше рисковать собою и своими людьми, не имея четкого и однозначного ответа. – Я согласен с беком, – кивнул Едигей. – С какой стати царь Сарматии должен бить ноги за чужой интерес.
– Но ведь нам обещали вернуть Сарматские земли, захваченные каганом Яртуром, – напомнил Таксак.
– Пока был жив Мортимир, этого было достаточно, – развел руками Едигей, – но витязь, похоже, погиб.
– Не понимаю, к чему вы клоните! – рассердился Таксак.
– Мы с Едигеем считаем, что владыкой Асгарда в случае гибели Мортимира должен стать муж княгини Лели, вдовы князя Родегаста, ибо других достойных претендентов просто нет, – ласково улыбнулся царю бек Буняк.
Таксак бросил на ближников удивленный взгляд и в задумчивости почесал затылок. До сих пор им двигала только страсть к княгине Леле и обида на кагана Яртура. Исчезновение Мортимира меняло если не все, то многое. У Таксака вдруг появилась возможность, обрести могущество, которым до него не обладал ни один царь Сарматии. Конечно, у него будут соперники. Звание владыки Асгарда слишком лакомый кусок, чтобы вожди окрестных племен уступили его Таксаку без драки.
– Волох тебе не соперник, – подсказал царю Едигей. – Волхвы Перуна никогда не согласятся, чтобы владыкой Асгарда стал сын Слепого Бера.
– А как же Яртур? – прищурился на тысячника Таксак.
– Так ведь его объявили сыном Авсеня, а не Волоха, – усмехнулся Буняк. – И бог Перун согласился с таким раскладом.
– Главным твоим соперником в борьбе за Асгард будет Хорс, – сказал Едигей. – Но если ты станешь мужем княгини Лели и обретешь такого союзника как Волох, то путь к власти в Асии для тебя будет открыт.
– Волох даром помогать не захочет, – нахмурился Таксак.
– А ты отдай ему Себерию и Орланию, – ласково улыбнулся царю бек Буняк. – У князя Волоха нет наследников. Княгиня Леля его единственная родственница. А следовательно рано или поздно Себерия и Орлания вернуться к тебе или к твоему сыну, рожденному Лелей.
– Волох внук альва, – покачал головой Таксак. – Он доживет до ста лет.
– Так ведь люди умирают не только от старости, – пожал плечами Едигей. – Но даже если это так, то ты все равно остаешься в большом выигрыше. Владыка Асгарда – это звучит весомо.
– По-вашему, я должен поговорить с Волохом? – спросил Таксак.
– Нет, – возразил Буняк. – Сначала ты станешь мужем Лели. Ваш брак будет тайным до поры, до времени. Во всяком случае, князь Хорс должен узнать о нем в последнюю очередь.
– А если она мне откажет? – хриплым голосом спросил Таксак.
– Тем хуже для нее, – отрезал бек Буняк. – Мы вернемся в Сарматию, а княгине Леле придется коротать свой век в приживалах у дяди Волоха или у бабки Турицы.
– Она согласится, Таксак, – горячо зашептал Едигей. – Эта женщина рвется к власти. А уж с помощью мужа она достигнет своего или с помощью сына, ей по сути все равно. Сейчас наступил самый удобный момент, чтобы добиться расположения княгини. Сын пропал, все ее замыслы рухнули в грязь и впереди полная неизвестность. – А если Мортимир найдется? Если ему удастся вырваться из плена?
– Мы сделаем все возможное, царь Таксака, чтобы сын альва не путался под ногами у занятых людей, – усмехнулся тысячник Едигей. – Это не твоя, это наша забота.
– Хорошо, – кивнул царь Сарматии. – Я поговорю с княгиней Лелей.
Похоже, внучка княгини Турицы жаждала этого разговора, не меньше царя Сарматии. Во всяком случае, она согласно кивнула головой сразу же, как только Таксак заикнулся о тайной встрече.
– В моих покоях, – шепнула Леля. – Служанка придет за тобой, как только стемнеет. Пожалуй, это были самые томительные часы в жизни царя Сарматии. Он в нетерпении прохаживался по своим покоям, время от времени кося глазами на двери. И дело было, конечно, не только в страсти, уже не первый год сжигающей Таксака. В конце концов, в жизни сына Аркасая было немало наложниц. Леля была для него загадкой, которую ему очень хотелось разгадать. Никто ни в Асии, ни в Биармии не мог понять, чего же хочет эта далеко уже не юная женщина. Почему она не приняла руку помощи кагана Яртура, который, как ни крути, доводится ей родственником. Почему она с такой настойчивостью пыталась возвысить своего сына Мортимира, не имеющего на Асгард никаких прав. Ибо княгине Леле лучше других известно, что отцом ее сына является не князь Родегаст. Так зачем же она толкала сына в пропасть, отлично понимая, что по силе он не ровня кагану. Служанка появилась как раз в тот момент, когда у Таксака уже готово было лопнуть терпение. Царь Сарматии выскользнул за нею в темный коридор и, стараясь ступать неслышно, двинулся к покоям княгини. На его счастье, коридор оказался совершенно пуст. Видимо, Волох был настолько уверен в надежности стен Кременя, что считал излишним держать охрану во внутренних помещениях замка. Таксак с замиранием сердце толкнул тяжелую, окованную железом дверь и шагнул туда, где его ждала женщина, о которой он мечтал последние десять лет своей пока еще недолгой жизни. Если судить по внешнему виду княгини Лели, то она хоть и была озабочена исчезновением сына, но в отчаяние не впала. Глаза ее с видимым интересом скользнули по лицу и фигуре гостя, словно княгиня приценивалась к товару, прежде чем купить его. Этот оценивающий взгляд слегка покоробил Таксака, но он успокоил себя тем, что перед ним не юная девушка, а женщина, привыкшая жить не столько сердцем, сколько разумом. – Да, царь Таксак, я ищу опору, – спокойно произнесла Леля, – и ты, вероятно, уже догадался об этом.
– Я пришел, княгиня, чтобы подставить плечо в тяжкий для тебя час, и очень надеюсь, что ты не откажешься от моей поддержки.
– Это поступок благородного человека, Таксак, – кивнула Леля.
– Это порыв влюбленного безумца, княгиня, за который меня осудят и беки, и мечники, и простолюдины, – возразил ей Таксак. – Если бы я был витязем, связанным только клятвой, принесенной богу, я посчитал бы честью служить тебе без колебаний и раздумий. Но я владыка огромной земли и не могу пренебречь интересами своего племени. – Иными словами, ты покидаешь Биармию царь Сарматии? – спросила дрогнувшим голосом Леля и ее правая рука взметнулась к левой груди. Возможно, у княгини защемило сердце, но не исключено, что этим жестом она хотела подчеркнуть достоинства своей фигуры. В ложнице княгини было мало света, но это не мешало Таксаку оценить обстановку и сделать кое-какие предварительные выводы. Первое, что бросилось ему в глаза, это было роскошное ложе, приготовленное для сна. Затем его удивил наряд Лели. Княгиня принимала своего гостя слишком уж по-домашнему. Голова ее была не покрыта, а чудные волосы распущены по плечам. Вместо привычного строгого сарафана из златотканой парчи, на ней была только длинная рубашка из прозрачной материи, позволявшая заинтересованному наблюдателю видеть то, что женщины обычно скрывают от мужских глаз. Поначалу Таксак решил, что княгиня собирается его соблазнить, но, вглядевшись в ее строгое лицо, он вдруг понял, что речь идет не о соблазнении, а о сделке. Княгиня Леля предлагала покупателю товар, и тому предстояло его оценить, прежде чем заплатить за него очень высокую цену. В том, что цена будет очень высокой, царь Сарматии не усомнился ни на миг.
– К отъезду меня принуждают очень серьезные обстоятельства, – с печальным вздохом отозвался Таксак. – Исчезновение твоего сына Мортимира спутало все наши планы. Мы потеряли знамя и потеряли цель, что делает наше выступление бессмысленным. – Владыкой Асгарда может стать не только мой сын, но и мой муж, – сказала Леля, строго глядя в глаза царя Сарматии. – Если, конечно, в мире Яви найдется человек с сердцем настолько твердым, что его не испугает гнев внука Слепого Бера.
– Я не боюсь кагана, княгиня, – резко возразил Таксак. – Но я не имею права рисковать благополучием подвластной мне земли и жизнями преданных людей из пустой прихоти. Бог Перун недвусмысленно выказал свое расположение Яртуру, а я не настолько силен, чтобы бросить вызов богам.
– Бога Перуна принудили к сделке, и ты отлично знаешь, как это произошло, – нахмурилась Леля. – Возвышение Яртура стало платой богу Вию за поддержку в противоборстве с Ариманом. Только бог смерти мог усыпить титана, Ударяющему богу сделать это было не под силу.
– Я всегда полагал, что твой род, во всяком случае, по матери, связан мистическими узами именно с Велесом, – нахмурился Таксак.