Кровные узы, или История одной ошибки Чемберлен Диана
– Да, – сказал дядя Маркус. – После твоего рождения у твоей мамы началась послеродовая депрессия. Твой папа старался ей помочь, но она не хотела лечиться, ходить к врачам, а хотела… в общем, они решили на время расстаться.
– Они расставались? Я об этом ничего не знаю.
– Он переехал в дом Сары и ее тогдашнего мужа. У Сары с мужем были весьма натянутые отношения, и твой папа… утешил ее.
– Фу, гадость! – Я поежилась.
– Мэгс. – Он взял меня за руку. – Пожалуйста, детка, постарайся быть взрослой.
– А где же была я, когда он жил с Сарой?
– Ты была вместе с ним. Твоя мама едва могла заботиться о себе. Сара помогала ему ухаживать за тобой. Хотя вначале я был очень зол на него, потом я понял, что они реально нуждались друг в друге.
– Значит, он собирался бросить нас, – сказала я. – Бросить Энди и меня.
Я почувствовала, как по щеке ползет слеза.
– Нет, этого он никогда бы не сделал. – Он сжал мою руку. – Он обожал тебя, Мэгги. Первые три года он был для тебя и отцом, и матерью.
– Я так много думаю о нем, помню его с самого раннего детства, а маму – почти нет. Как будто ее со мной тогда не было.
– Это действительно так, но не надо ее в этом винить, хорошо? Вылечившись от алкоголизма, она стала очень хорошей матерью, так что не стоит думать плохо ни о ней, ни о Саре, ни о твоем отце. Все это в прошлом, а надо смотреть в будущее.
– Если Кит сказал об этом мне, он может сказать и маме. Как она сможет это принять? Я думала, что мой отец – совершенство, а она считает его святым, – проговорила я.
– Я собираюсь сказать ей об этом, но только не сейчас. Ведь на завтра назначено заседание суда. Так что давай пока сохраним все в секрете.
– А что, если Кит позвонит ей?
– Не думаю, что он в состоянии сейчас это сделать.
Я вспомнила его забинтованные руки и металлические штыри, торчащие из бинтов.
Внезапно запищал пейджер дяди Маркуса, и он мгновенно вскочил на ноги и стал заворачивать в салфетку остатки своей еды.
– Мне надо бежать, детка, – сказал он, бросая на стол десятидолларовую бумажку. – Как ты, нормально?
Я кивнула, и он быстрым шагом направился к двери. Потом я встала и последовала за ним. Мне совсем не хотелось разговаривать с Джорджией Энн.
Мой телефон запищал, когда я вышла из ресторана. СМС от Бена. «Поцапался с Д. Она в ярости. Сохраняй спокойствие. ЛЮБ, Б.»
45
Лорел
К тому времени, как я выехала из Роли, дождь полил как из ведра. Впереди меня ожидала очень скверная дорога. Было уже больше трех пополудни, и я только что бросила трубку, разговаривая с Деннисом. Не припомню, чтобы я когда-нибудь в разговоре бросала трубку, но я была просто в ярости. Я начинала его ненавидеть, а это не лучший способ расположить к себе человека, который держит в руках судьбу твоего сына. Во-первых, ему понадобилось два часа, чтобы перезвонить мне, хотя он прекрасно знал, что я пытаюсь найти кого-нибудь, чтобы помочь нам во время суда в нашем безвыходном положении. Во-вторых, даже после того, как я рассказала ему о своей почти двухчасовой встрече с невропатологом в Роли, он все еще считал, что ему совершенно не стоит с этим невропатологом разговаривать.
– Я ведь говорил вам, что это лишнее, миссис Локвуд, – сказал он. – Просто не имеет смысла.
– Но не с Энди! – почти кричала я в телефонную трубку. – Ведь у него особый случай!
– Когда начнется слушание дела, это будет уже не существенно.
– Но ведь тогда его будут судить как совершеннолетнего!
Вот тогда я и прервала разговор с ним. Я знала, что могу сорваться, начать плакать, или ругаться, или то и другое вместе. Энди не выживет в тюрьме. Просто не сможет там существовать.
Я все еще плакала, хотя прошло уже минут двадцать, когда зазвонил телефон. Я надеялась, что это Шартелл и что он передумал, хотя не верила в это.
– Подождите, – сказала я, нажав кнопку, потом положила телефон на колени и съехала на обочину. Дождь хлестал с прежней силой. Я остановилась и взяла телефон. – Слушаю, – я надеялась, что по моему голосу не заметно, что я только что плакала.
– Лорел, это Дон. – У нее был совершенно незнакомый голос. Жесткий, пугающий. Я испугалась, что Кит сказал что-нибудь еще более страшное и она узнала это от Сары. Дождь барабанил по крыше машины, и я увеличила громкость в телефоне.
– У тебя все в порядке? – спросила я.
– Это зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «в порядке», – проговорила она. – Где ты? Что это за шум?
– Это дождь. Я возвращаюсь домой из Роли. Что случилось?
– Я звоню, потому что считаю, ты должна знать, что учудила твоя дочка.
– Мэг? – спросила я, как будто у меня было несколько дочек.
– У нее шашни с Беном. Он мне изменяет с ней.
Я чуть не рассмеялась.
– Мэгги? – повторила я.
– Это началось, когда они вместе стали тренировать пловцов.
– Дон, почему ты решила…
– Бен сам мне рассказал. Он сказал, что старается все это прекратить.
– Но Мэгги еще даже ни с кем не встречалась.
Дон расхохоталась:
– Они делают гораздо больше, чем просто встречаются, поверь мне.
Я вспомнила, как Мэгги успокаивала Бена в отделении экстренной медицинской помощи.
– А он… сколько ему лет?
– Двадцать восемь. Одиннадцать лет разницы.
– Это он начал?
Меня охватило почти незнакомое чувство – желание всеми силами защитить свою дочку. Раньше эти силы уходили на Энди, и на нее уже ничего не оставалось. Но тут же на смену этому чувству пришел гнев. Как он посмел!
– Какая разница, кто начал? – проговорила Дон. – Боже всемогущий, Лорел! Мой парень спит с твоей несовершеннолетней дочерью. И не только это! Она с ним вместе курит наркотики.
– Я не верю тебе.
Мэгги прекрасно знала, оба моих ребенка знали, что алкоголь и наркотики – табу в нашей семье. Что я к этому отношусь очень строго.
– Ты просто хочешь спрятать голову в песок.
– Извини, Дон, но мне придется закончить этот разговор.
У меня дрожали руки, когда я набирала номер Мэгги.
– Ну как, тебе удалось что-то сделать? – спросила она.
– Я звоню не поэтому. – Я положила на руль вторую руку. – Только что мне звонила Дон.
Тишина на том конце сказала мне все без слов.
– Ох, Мэгги. – Разочарование в груди поднималось вверх. – Значит, это правда?
– Мам, дай мне объяснить. Могу себе представить, что тебе наговорила Дон.
– Ты мне лгала целый год. «Ах, я не хочу ни с кем встречаться, мамочка. Я хочу сосредоточиться на учебе!» Как ты могла лгать мне прямо в лицо?
– Но если бы я сказала тебе правду, ты не разрешила бы нам встречаться.
– Конечно, не разрешила бы! Ему двадцать восемь, и он живет со своей девушкой.
– Она не его девушка. И какое значение имеет его возраст?
– Потому что между семнадцатью и двадцатью восемью – огромная разница.
– Во-первых, ты сама всегда называла меня взрослой, а во-вторых, я люблю его. Встреча с ним – лучшее, что со мной когда-либо происходило.
– Но ведь ты же умная девочка! Неужели ты не понимаешь, что он просто пользуется тобой. Он живет с Дон и бегает к тебе. Какое может быть будущее у таких отношений?
– Они с Дон просто соседи.
– Но она-то думает, что они больше, чем соседи.
– Значит, она ошибается.
– Да все вокруг знают, что у них отношения!
– Он ее не любит! Она у нас просто для отвода глаз.
– Мэгги! – Я была шокирована. – Как ты можешь! Если это правда… Как ты можешь так использовать людей?
– Они не пара!
– Мэгги…
– Я не дам тебе разрушить наши отношения!
– Что разрушить? Неужели ты думаешь, что он бросит Дон ради тебя?
– Сколько раз я должна тебе говорить, что он не встречается с Дон!
– Какое будущее может ждать тебя с ним?
– Долгое и счастливое! – крикнула она в трубку.
– Я бы на твоем месте не стала на это рассчитывать. Если он сейчас обманывает Дон, то потом станет обманывать и тебя!
– Ты меня не слышишь! Если Дон думает, что он ее парень, это просто ее фантазии. Она живет в мире фантазий.
– Это ты живешь в мире фантазий, Мэгги. Она сказала, что он хочет порвать с тобой.
– Что за бред. Я кладу трубку.
– Не смей!
– Мы можем поговорить об этом позже.
– Нет, мы будем говорить сейчас! Я хочу, чтобы ты позвонила ему и сказала, что между вами все кончено.
Она рассмеялась:
– Тебе вдруг захотелось вмешаться в мою жизнь после того, как ты семнадцать лет игнорировала ее?
– Мэгги! – У меня внутри что-то оборвалось. Она просто расстроена, сказала я себе, она просто хочет сделать тебе больно. – Ничего страшного, – проговорила я. – Я позвоню ему сама.
– Не смей!
– У него наверняка было много любовниц, – размышляла я вслух. – А вдруг он заражен какой-нибудь венерической болезнью? Ты об этом думала? Ты можешь забеременеть.
– Мама, ты меня считаешь совсем глупой?
– Вот именно, ты такая и есть. – Дождь барабанил так громко, что мне пришлось прикрыть одно ухо ладонью. – Ты просто чудовищно глупа. Как можно доверять человеку, у которого тайная связь с девчонкой чуть не в два раза его моложе?
– Потому что я не такая, как ты! – огрызнулась Мэгги. – Я верю людям, а ты никому не веришь. Ты не веришь даже дяде Маркусу. Ты в конце концов останешься одна, а я не хочу такой судьбы.
– Я-то как раз верю людям, – сказала я. – Я полностью доверяла твоему папе.
– А вот это зря, – проговорила Мэгги.
– Мэгги! Почему ты так говоришь?
– Потому что он изменял тебе, вот почему.
Я нанесла ей обиду, и она хочет обидеть меня в ответ.
– Только не надо ничего придумывать, – сказала я.
– К сожалению, мне действительно не надо придумывать, – ответила она. – Ты считаешь Бена не заслуживающим доверия, а папу чуть ли не святым. А ты знаешь, что он спал с Сарой?
– С Сарой? – Кто ей сказал этот бред? – Сара ему очень много помогала, когда ты была маленькой. Так что не выдумывай.
– Кит – сын папы.
Я чуть не расхохоталась, так это было абсурдно.
– Мэгги, что с тобой? Ты меня пугаешь. – Я никогда не слышала, чтобы ее голос звучал так злобно и безнадежно. – Надо попросить Маркуса, чтобы он приехал и побыл с тобой.
– Мама! Именно дядя Маркус рассказал мне все. Папа признался ему во всем, когда они были на лодке в день его смерти. Он собирался бросить тебя и уйти к Саре и Киту.
Когда до меня дошли ее слова, все вокруг как будто застлала пелена.
– Даже если это правда, зачем Маркусу говорить об этом тебе?
– Потому что обо всем знает Кит. Это он первый сказал мне.
– Что?
– Дядя Маркус не хотел, чтобы ты об этом узнала. Ты ведешь себя с ним, как Снежная королева, потому что думаешь, что он имеет какое-то отношение к смерти папы. Но все это время он только пытался скрыть от тебя этот секрет. После смерти папы он создал в колледже фонд для поддержки Кита. Но Кит нашел письмо или что-то в этом роде, так что он знает правду. Дядя Маркус собирался дождаться окончания суда и все рассказать тебе.
Дождь падал сплошным потоком, заливая стекла как будто расплавленным стеклом. Я почувствовала, как лезвие ножа вонзилось мне в сердце и повернулось.
Мэгги заплакала.
– Прости меня, мамочка, – задыхаясь от слез, проговорила она. – Я не хотела говорить тебе. Но ты так разозлила меня. Пожалуйста, просто прими то, что мы с ним вместе. Дон его ревнует, но он ей не изменяет. Он уже давно сказал ей, что они только друзья, ничего больше. Вот она и злится, что…
– Мэгги. – Я почти не слушала ее. – Я еду домой. Сегодня был ужасный день.
– Почему? Что сказал невропатолог?
– Поговорим, когда приеду домой. Здесь идет сильный дождь, и ветер страшно дует, а я не хочу попасть в эпицентр шторма. – Мой голос был на удивление спокоен, хотя нож входил в сердце все глубже.
– Мама, просто скажи мне, что ты поняла, – умоляющим голосом сказала Мэгги. – Что ты веришь, что Бен и я вместе и это надолго. Я люблю его.
– Мы поговорим, когда я приеду домой. И не забудь забрать Энди с тренировки по плаванию.
– Я когда-нибудь забывала это сделать? – огрызнулась Мэгги и дала отбой. Я закрыла крышку телефона и прижалась головой к рулевому колесу. Но ведь Джейми всегда был мой, по крайней мене, так я думала. Надежный, любящий. До того как я заболела, у нас было несколько счастливых лет. Все эти «я люблю тебя». Нежность к детям. Друг к другу. Это ведь были прекрасные годы, разве нет? Или они были такими только в моем воображении? И вся его любовь предназначалась Саре, а не мне?
Сара.
Почему Джейми не мог влюбиться в Сару? Она была красивой, нежной и очень помогала ему. Ее муж часто отсутствовал и эмоционально был далек от нее, даже когда находился рядом. А меня ему много лет приходилось лицезреть пьяной, неопрятной – короче, такой, какую любить очень трудно.
И Маркус. Неужели он действительно все эти годы, когда я гнала его от себя, скрывал от меня правду? Мне хотелось позвонить ему и узнать настоящую правду, отделив ее от эмоций и обид. Но, чтобы вернуться домой, не стоило мчаться под проливным дождем и одновременно разговаривать по телефону. Не сегодня. Не об этом.
Я завела мотор и свернула на шоссе И-40.
46
Мэгги
Когда я вышла из машины около спортивного центра, то увидела бегущего ко мне под проливным дождем Энди.
– Я получил «отлично» по баттерфляю! – кричал он.
– Прекрасно, Энди, – сказала я, открывая зонтик. – Подожди в машине, ладно? Мне надо поговорить с Беном. Я буду через минуту.
Вбежав в здание, я спустилась к бассейну. Бен разговаривал с родителями одного из участников соревнований. Он показывал мах рукой, которая дугообразно разрезала воздух, и был просто великолепен. «О, пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы мы не расстались». Я села на низенькую скамейку в зрительном зале, чтобы дождаться его. Заметив меня, он извинился перед родителями.
– Дон все рассказала моей маме, – сказала я, когда он подошел.
– Проклятие. – Он сел рядом со мной. – Извини. Я боялся этого. У твоей мамы, наверное, случился припадок гнева.
– Да, но там было много чего еще, – сказала я. – Ты не поверишь… – Тут я заметила еще одну мамашу, которая спешила к нам. – Мне надо поговорить с тобой. Можешь позвонить позже?
Он встал, повернувшись спиной к женщине, которая ждала в нескольких футах от нас.
– Я постараюсь.
– Бен… – Я поднялась. – Мама еще сказала, что Дон уверяла ее, что ты хочешь порвать со мной.
Он покачал головой:
– Ты же знаешь Дон. Она просто хочет создать нам дополнительные трудности. Поговорим позже, ладно?
Когда я вышла из здания, ветер чуть не сбил меня с ног. Я подняла зонтик, защищаясь им от ветра, который упорно пытался вырвать его у меня из рук. Я насквозь промокла, пока дошла до машины.
– Ты выглядишь так, словно упала в лужу, – сказал Энди.
– Я так себя и чувствую. – Поежившись, я завела мотор.
– Ты принесла мой айпод?
– Забыла. Извини.
– В баттерфляе самое главное – правильно дышать, – сказал он, когда я вырулила на улицу.
– Так же, как и в других стилях, – почти машинально проговорила я.
– Я хочу стать чемпионом.
– Энди, тебе необязательно быть все время лучшим.
– Но я буду.
– Зачем?
– Тогда я стану счастливым.
Я невольно рассмеялась:
– А тебе не кажется, что ты немного упрощаешь свою жизнь?
– Ну да.
Я сомневалась, что он помнил о завтрашнем заседании суда. Во всяком случае, он не выражал никакого волнения.
– Это хорошо, что ты так много тренируешься, – сказала я. – Но часть науки побеждать – это уметь достойно проигрывать.
– Что это значит?
– Помнишь, Бен всегда говорит, чтобы ты поздравил победителя из другой команды? – Мне нравилось произносить имя Бена.
– Я это ненавижу.
– Это значит достойно проигрывать.
– Но ведь лучше выигрывать, разве не так?
– В общем, да. – Я вздохнула. Я больше не могла сосредоточиться на разговоре. – Мне надо сегодня приготовить ужин, потому что мама приедет поздно. – Ох, как же мне не хотелось ее видеть! – Что бы ты хотел съесть?
– Пиццу!
– Кажется, в холодильнике есть одна. Я ее разогрею, пока ты будешь переодеваться.
Я ставила пиццу в духовку, когда зазвонил телефон. Я посмотрела на высветившийся номер телефона. Дядя Маркус. Он меня убьет.
– Привет, Мэгги, – сказал он, когда я подняла трубку. – Мама уже приехала?
– Нет, и я не хочу ее видеть, – сказала я. – Она позвонила мне, сказала кое-что лишнее, и я тоже кое-что сказала. – Я закусила губу, ожидая, что он ответит.
– Зачем ты это сделала, Мэгги? – В его голосе было больше растерянности, чем гнева.
– Она сказала то, что ранило меня, а потом стала приводить в пример папу, говорить, что он был единственным человеком, которому она абсолютно верила, и у меня это вырвалось. Я знаю, не стоило ей говорить. Но я просто не смогла сдержаться.
Он молчал, и я уже приготовилась, что он начнет на меня кричать.
– Ты знаешь, что ей сказал невропатолог? – наконец спросил он. – Она оставила мне сообщение, но у нее отключен телефон.
– Не знаю. Она сказала, что это был ужасный день.
– Проклятие.
– Все будет нормально, разве нет? В смысле завтрашний суд.
– Нет, если дело Энди будет рассматривать суд для совершеннолетних.
– Но мама сказала, что этого, вероятно, не случится.
– Она сказала это сегодня?
Я попыталась вспомнить наш телефонный разговор.
– Нет, она сказала это, когда Энди вернулся домой из тюрьмы. Я очень переживала, и она сказала, что не стоит расстраиваться. Что все будет хорошо.
Дядя Маркус снова замолчал.
– А разве такое может случиться?
– Я думаю, что твоя мама просто пыталась тебя успокоить, Мэгс, – ответил он. – Если она сказала, что это был ужасный день, это может означать, что у нее вышла неудача либо с невропатологом, либо с адвокатом. А если это так, то вполне возможно, что дело Энди будет слушаться в суде для совершеннолетних.
– А до приговора суда он сможет оставаться дома?
Вниз спустился Энди. Я увидела, что он прошел в общую комнату и включил телевизор.
– Нет, Мэгс. Послушай, я знаю, что твоя мама не хочет тебя огорчать, но его могут арестовать прямо в зале суда и…
– Что ты имеешь в виду? – прошептала я.
– Что после завтрашнего заседания суда они могут снова посадить его в тюрьму. Весьма сомнительно, что его выпустят под залог, так что он будет находиться в заключении до вынесения приговора. Иногда это занимает год, иногда даже больше. После чего, если его найдут виновным, могут приговорить к пожизненному сроку.
Я онемела. Это не укладывалось в моей голове.
– Вот почему твоя мама сбилась с ног в поисках хорошего эксперта, вот почему она так огорчена, а ты… ты поступила с ней очень жестоко, Мэгги. Нельзя было наваливать на нее еще и эти горести.
– Я не могу поверить, – сказала я.
– Во что?
– Во все это. – Я бросила взгляд в общую комнату. Я видела затылок Энди, сидевшего на кушетке. Он даже не подозревал, насколько сильно может завтра измениться его мир. Я ведь тоже понятия не имела. – Мне так стыдно, – проговорила я. – Я ведь не… я знала, что это серьезно, но не понимала, насколько.
– Дела обстоят еще хуже. Вот о чем я хотел сказать твоей маме, когда звонил ей.
– Что может быть еще хуже?
– А вот что, – сказал он. – Помнишь, на свалке нашли пустые канистры из-под топлива? На одной из них – отпечатки пальцев Энди.
47
Лорел
По дороге из Роли домой я вынуждена была сделать еще одну остановку, на этот раз из-за слепящей стены дождя. Моя машина была не единственной съехавшей на обочину с включенными габаритными огнями, но, бьюсь об заклад, никто из остальных водителей не находился в таком смятении, как я. Я потерпела поражение и не смогла добыть необходимую помощь для сына, а моя дочь лгала мне целый год и на самом деле оказалась совсем незнакомой мне девушкой. Я вспоминала все те случаи, когда Бен Триппет разговаривал со мной по поводу успехов Энди в плавании и, наверное, смеялся надо мной и радовался, что так хорошо провел меня.