Убийственное совершенство Джеймс Питер

102

Еще до того, как Джона и Наоми развели по разным комнатам для снятия показаний, к ним прикомандировали офицера Ренату Хэррисон. Она должна была сопровождать их повсюду и прикрывать от прессы. Ренате было около сорока, она носила короткую стрижку и была одета строго, в костюм в мелкую клетку и кремовую блузку с кружевным воротничком, но держалась тем не менее очень дружелюбно.

Сейчас она привела Джона и Наоми в кабинет инспектора и усадила за небольшой круглый стол.

Инспектор Пелхэм пришел несколько минут спустя. Он закрыл дверь, снял плащ и повесил его на крючок. За те три часа, что они не виделись, заметила Наоми, Пелхэм подрастерял свой лоск. Его рубашка измялась, галстук съехал на сторону, а лоб блестел от пота.

— Итак, — проговорил он, усаживаясь за стол, и оглядел Джона и Наоми. — Чтобы не тянуть время, скажу сразу: мы нашли машину в Кейборне, на стоянке возле здания школы, и полагаем, что она принадлежит тому самому мужчине, которого вы обнаружили утром. Она простояла там всю ночь. Машина была взята напрокат в Брайтоне, в агентстве Avis, три дня назад. Молодой человек, который ее арендовал, подходит под описание нашего незнакомца; он предъявил американские водительские права и расплатился кредитной карточкой. Карточка и права на имя Брюса Престона находились в бумажнике. Это имя вам о чем-нибудь говорит?

Джон и Наоми одновременно покачали головой.

— Мы не знаем такого человека, — сказал Джон.

— В Америке еще ночь. — Пелхэм взглянул на часы. — Мы не сможем выяснить его настоящее имя до тех пор, пока не начнется рабочий день. В багажнике автомобиля был обнаружен лэптоп и вместе с мобильным телефоном передан экспертам. Надеюсь, мы сможем оттуда что-нибудь вытащить.

Он встал, подошел к письменному столу, взял коричневый конверт и вытащил оттуда фотографию.

— Это увеличенная копия снимка, который также находился в бумажнике Брюса Престона. Вам знакома эта женщина?

Джон и Наоми посмотрели на фотографию. Симпатичная девушка, похожая на южноамериканку, с длинными черными волосами, в простом летнем платье, стояла на веранде какого-то дома.

— Нет, — сказал Джон.

— Мы никогда ее не видели, — добавила Наоми.

— Вам говорит о чем-нибудь имя Лара?

Они снова покачали головой.

— Но кажется, этот молодой человек несколько раз прошептал «Лара», когда мы его нашли, — сказала Наоми.

— Больше ничего?

— Нет.

— В скорой он тоже несколько раз называл это имя. До того как потерял сознание, — сказал Пелхэм. — Вы упомянули религиозную секту — Апостолы третьего тысячелетия. Пока мы не получили никаких новых сведений — ждем начала рабочего дня в Америке, как я уже сказал.

— Этот человек выживет? — спросила Наоми.

— Два лучших нейрохирурга в графстве борются за его жизнь. Но прогнозы неважные. — Пелхэм пожал плечами. — Не знаю. — Он немного помолчал и заговорил снова: — Ну ладно. Есть еще новости, но учтите — это строго конфиденциально. Я бы очень попросил вас не разглашать эту информацию, особенно прессе. Это понятно?

— Да, — ответил Джон.

— Журналисты лезут во все щели. Не говорите им ничего, ни слова, ни звука — до тех пор, пока не получите санкции сержанта Хэррисон. Ясно?

Джон взглянул на Наоми:

— Да.

— Вы хотите выступить с обращением к похитителям? По телевидению?

— Мы готовы на все, — кивнула Наоми.

— Хорошо. Мы организуем прямой эфир на BBC, на Sky и еще нескольких телеканалах. Так вот. Прошлой ночью одна из жительниц Кейборна, выгуливая собаку, заметила красный спортивный автомобиль «мицубиси». Машина дважды медленно проехала через всю деревню, как будто водитель заблудился или что-нибудь искал. Она обратила на это внимание, но, к сожалению, не запомнила номер. Тем не менее самое интересное — офицер на таможне в Евротуннеле сообщил, что сегодня, в три часа утра, он видел красную спортивную «мицубиси» с четырьмя пассажирами. Женщина, мужчина и двое маленьких детей на заднем сиденье. Мальчик и девочка.

— Боже мой. — Джон сжал руку Наоми.

Инспектор Пелхэм снял пиджак и повесил его на спинку стула. Его рубашка, мокрая от пота, местами прилипла к могучему торсу.

— Камеры наблюдения в Евротуннеле фиксируют каждый автомобиль, проходящий таможню, и сейчас мы проверяем все записи. Может быть, этот конец никуда не приведет, но от вашего дома до Евротуннеля как раз два с половиной часа езды по ночной дороге. По времени совпадает. Мы уже связались с Интерполом и разослали описание Люка и Фиби во все аэропорты Европы, включая частные, и на все железнодорожные вокзалы.

— Вы думаете, они за границей? — спросила Наоми. — Уже за границей? Но куда они… то есть куда их… — Она покачала головой и горько разрыдалась. — Нет, господи. Нет, нет, нет, нет!

Джон сжал ее руку еще крепче, но Наоми, казалось, этого не почувствовала. Он отчаянно подыскивал подходящие слова, чтобы хоть как-нибудь утешить ее, подбодрить, как будто успокаивая Наоми, он успокаивал и сам себя. Но в голову ничего не приходило. Мысли путались.

— Значит, вы больше не будете разыскивать их в округе? — спросила Наоми.

— Сейчас наш сотрудник находится на пути к Евротуннелю с фотографией Люка и Фиби. Если таможенный офицер опознает детей, то мы ограничим поиски на местности и бросим силы на работу в новом направлении. Но пока поиски продолжаются в прежнем масштабе.

— Когда мы сможем вернуться домой?

— Как только эксперты закончат работу с вашим домом и вокруг него. Я думаю, завтра или в крайнем случае послезавтра. Сержант Хэррисон поможет вам подыскать номер в гостинице. И либо она, либо еще кто-нибудь из наших коллег будут находиться рядом с вами, чтобы прикрыть от журналистов и в случае чего защитить.

Джон уныло кивнул.

— Я не хочу отправляться в гостиницу, — сказала Наоми. — Я хочу присоединиться к поискам.

Пелхэм покачал головой:

— Я вас прекрасно понимаю. Но поверьте мне, я задействовал в поисках всех своих людей. Самое полезное, что вы сейчас можете сделать, — это ответить еще на кое-какие вопросы. Нам необходимы полные списки всех ваших родственников, а также друзей, коллег и соседей.

Джон снова пожал руку Наоми, и на этот раз она слабо сжала ее в ответ.

— Конечно, — сказал он. — Мы сделаем все, что нужно.

Пелхэм встал.

— Если хотите, мы можем предоставить вам психолога.

— Психолога? — переспросил Джон.

— Нет, — с нажимом сказала Наоми. — Мне не нужен психолог. Мне не нужны никакие… никакие неадекватные социальные работники, которые будут учить меня, как мне справиться с моим несчастьем. Мне нужны мои дети. Пожалуйста, найдите их. Я сделаю все, что надо. Все, что угодно.

Пелхэм кивнул.

Евротуннель.

Красная спортивная «мицубиси».

Двое детей на заднем сиденье, мальчик и девочка.

Три часа утра.

Ей не нужны были другие доказательства. В глубине души Наоми была уверена, что это они.

103

В этот час рыбацкие лодки то и дело сновали мимо, и никто не обратил внимания на еще один маленький катер, причаливший к выложенной камнем набережной в порту Уранополиса.

Вокруг было необыкновенно много монахов и паломников. Маленький городок на северном побережье Греции служил перевалочным пунктом для тех, кому нужно было попасть в один из двадцати расположенных на Афонском полуострове монастырей.

И это был ближайший порт для еще одного монастыря, располагавшегося на крошечном острове милях в десяти к югу.

Пассажир катера спрыгнул на землю, и судно снова умчалось в ночь.

Лара Герарди, с волосами скрученными в узел и убранными под бейсболку, в мешковатой куртке, джинсах и кроссовках, с небольшим рюкзачком на спине, прошла мимо длинного ряда пришвартованных к пристани рыбацких лодок, вышла на асфальтированную дорогу, миновала несколько шумных ресторанчиков и кафе и оказалась на главной улице городка.

Море сегодня было спокойнее, чем ожидал шкипер, и они добрались до порта на четверть часа раньше, чем рассчитывали. Лара зашла в переполненный бар, заказала воду и медленно выпила ее, стоя на тротуаре и с отвращением рассматривая выставленные в витрине небольшой лавки сувениры со Святой горы Афон. Подошло такси.

Она закинула рюкзак на заднее сиденье и забралась в автомобиль. Через несколько минут такси выбралось из города и устремилось к аэропорту Фессалоники, в двух с половиной часах езды от Уранополиса. Было семь часов вечера.

В одиннадцать она села в самолет до Афин. Ночь Лара провела в аэропорту, скрючившись на скамейке и подложив под голову рюкзак.

В восемь часов утра, семь по британскому времени, она поднялась на борт самолета, который должен был приземлиться в аэропорту Хитроу в Лондоне.

104

Я лежу в постели в номере на седьмом этаже гостиницы «Фистл». Не спится. Слышно, как мимо проезжают машины и как шумит море за волноломом. Не могу сомкнуть глаз вообще. Постоянно жду звонка. Жду, жду, жду — и ничего в ответ. Я уже два раза вставала, чтобы проверить, не выключился ли мой мобильный и работает ли гостиничный телефон. Все время кажется, что звонит телефон в соседнем номере. Я уже позвонила вниз, дежурным, — удостовериться, что они знают, в каком мы номере.

Сегодня я несколько раз хотела умереть. Со мной такое уже было, когда я поняла, что Галлей точно никогда не поправится. Мне хотелось просто закрыть глаза и уйти вместе с ним туда, в небытие.

Все время думаю о том, где сейчас Л. и Ф., что с ними. Да, мне было очень трудно, я считала их несносными, но сейчас все это не имеет значения, все забылось. Я люблю их больше всего на свете. Я знаю, что они сильные и умные, но все равно — ведь они еще дети! Маленькие, беспомощные дети. Это была наша с Джоном самая большая ошибка. Мы сделали (или Детторе сделал, не важно) их слишком умными. По уровню интеллекта они совсем как взрослые и могут общаться со взрослыми на равных, но понимать опасности, которые таит в себе взрослый мир, они не научились. И вот к чему это привело.

Эта картинка, запись с камеры наблюдения, все время стоит у меня перед глазами. Люк и Фиби в объятиях незнакомцев. Мы любили их, заботились о них, делали для них все, что могли, а они по доброй воле отправились неведомо куда с посторонними людьми. Вот это, наверное, самое худшее.

Полиция считает, что они могли познакомиться в Интернете с педофилами. Это одна из версий, хотя проверка компьютеров ее пока не подтверждает. А тот мужчина, которого застрелили, мог быть их конкурентом, и они что-то не поделили.

Боже мой!

Мои дети в руках извращенцев, которые убили человека выстрелом в затылок. И никто понятия не имеет, где их искать.

105

Ночью они вдруг занялись любовью. Вернее сказать, принялись трахаться, подумал Джон, это более подходящее слово. Чисто животное совокупление, подчинение первобытным инстинктам. Они даже не поцеловались. Наоми просто притянула его к себе, направила, он вошел в нее, и очень скоро они довели друг друга до оргазма. После чего снова отодвинулись каждый на свою сторону кровати.

В семь утра Джон надел спортивный костюм и кроссовки, тихонько выскользнул из комнаты и спустился вниз, в холл. Небо хмурилось, но дождя не было. Он прошел сквозь вращающиеся двери, и череда вспышек буквально ослепила его. Джон в панике отступил назад.

Перед гостиницей собралась целая толпа репортеров.

Почти бегом он пересек вестибюль, прошел мимо танцевальной залы, переговорной и оказался в огромном и пустом конференц-зале. В дальнем конце его располагался пандус для инвалидных кресел и тяжелые двойные двери с медными ручками. Джон поднялся по пандусу, толкнул дверь и, к своему облегчению, обнаружил, что она выходит на тихую боковую улочку.

Воздух был обжигающе холодным. Джон побежал по улице, поднимающейся вверх по склону холма, в противоположную от журналистов и моря сторону, к центру города. Через несколько минут он очутился на широкой, безлюдной улице с магазинами. Мимо проехала патрульная машина, потом такси, потом автобус, в котором сидело всего два пассажира. Витрина с манекенами, бытовой техникой, мебелью, люстрами, компьютерами, банк, переделанный под бар… Он остановился на светофоре, отдышался и посмотрел на часы.

Люк и Фиби в руках незнакомцев. Что с ними делают? Живы ли они еще? Он закрыл глаза. Если бы только можно было хоть что-то сделать. Не задавать себе эти бесконечные вопросы, а, например, проснуться, выглянуть из окна, увидеть мерзавцев, укравших его детей, и собственными руками разорвать их на части.

Перебегая дорогу, он увидел, как мальчик на велосипеде отъезжает от газетного киоска, и решил зайти туда.

Магазинчик был крошечный; по одной стороне стояли журналы, в том числе и несколько эротических, по другой — газеты, и британские, и иностранные. Мрачный продавец угрюмо взглянул на него из-за прилавка.

Первые полосы всех британских газет были посвящены их истории. И нескольких иностранных тоже. Подпись под фотографией его и Наоми на одной из газет была на неизвестном Джону языке.

ПОХИЩЕНЫ «ДЕТИ НА ЗАКАЗ»!

ПРОПАЛИ БЛИЗНЕЦЫ!

ДВОЙНАЯ ТРАГЕДИЯ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ!

Он наугад взял одну из газет и раскрыл ее. Прямо на него смотрело его собственное изображение. Он и Наоми стояли на пороге своего дома. Фотография была немного нечеткой, должно быть, снимали с большого расстояния. Вчера утром.

Он стал читать статью:

«Страшная трагедия произошла в семье шведского ученого доктора Джона Клаэссона и его жены Наоми. Вчера утром неизвестными лицами были похищены их дети, близнецы Люк и Фиби Клаэссон.

Безутешные родители обратились к миллионам телезрителей…»

— Эй.

Джон вздрогнул. Он не сразу понял, что продавец обращается именно к нему.

— Или покупай газету, приятель, или положи ее на место.

Джон показал ему фотографию.

— Это… мои дети, — с трудом выговорил он.

— Что? — спросил продавец. Не глядя на Джона, он шарил под прилавком.

— Статьи в газетах. Заголовки. Это мои дети.

Продавец пожал плечами:

— Ну и что? Покупай газету или верни на место.

Джон положил газету обратно на стойку и похлопал себя по карманам. Денег не было, даже мелочи.

— Извините, — выдавил он. — Я… я сейчас вернусь.

Продавец уже отвернулся; Джон его больше не интересовал.

Он выскользнул из магазина и побежал обратно к гостинице. Дверь, через которую он вышел, была по-прежнему незаперта.

Наоми была в душе.

— Звонила Рената Хэррисон. Спрашивала, как мы. Сказала, что будет ждать нас возле черного хода в девять, — сообщила она.

— Есть новости?

— Вроде бы они кое-что разузнали за ночь. Рената сказала, все подробности нам расскажут в участке.

— Но они не нашли их?

— Нет.

Наоми выключила воду и отдернула занавеску. Джон протянул ей полотенце. Обнаженная, с мокрыми волосами, она выглядела особенно беззащитной. Он укутал ее в полотенце и на мгновение прижал к себе.

По крайней мере, если полиция не нашла Люка и Фиби, есть шанс, что они еще живы, подумал он.

Наоми подняла голову, и в ее глазах он прочитал отражение своих собственных мыслей.

106

Как и накануне, они уселись за круглый стол в кабинете Пелхэма вместе с Ренатой Хэррисон. Отчего-то Джону казалось, что они знают инспектора уже много-много дней.

— Итак. — Пелхэм выглядел свежим и отдохнувшим. — Вы спали хоть чуть-чуть?

— Очень плохо, — признался Джон.

— Вообще нет, — в том же духе ответила Наоми.

— Сегодня вечером вы сможете вернуться домой.

— Спасибо, — сказал Джон.

— Поговорите с врачом. — Пелхэм обратился к сержанту Хэррисон: — Пусть он выпишет им что-нибудь. Чтобы они могли хоть как-то спать.

— У вас есть новости? — спросила Наоми.

— Некоторые подвижки есть, да. Конечно, нам всем хотелось бы большего, но тем не менее… В общем, начнем с нашего загадочного Брюса Престона. Он перенес шестнадцатичасовую операцию и сейчас находится в коме. Его палату в центральной больнице Суссекса охраняют круглые сутки, и, если он придет в сознание, мы допросим его сразу же, как нам разрешат. Но у него очень серьезно поврежден мозг, и прогнозы врачей не очень хорошие.

— Вы проверили его документы? — спросил Джон.

— Они поддельные. Я запросил ФБР, они пробили документы по базе данных. След ведет в Рочестер, штат Нью-Йорк, но дальше мы пока не продвинулись.

— Есть ли какая-нибудь связь между ним и этой сектой, о которой мы вам говорили? — спросила Наоми.

— С Апостолами?

— Да.

— Пока не выявлено. Мы переслали его фото и фото женщины, обнаруженное в его бумажнике, в ФБР и сейчас ожидаем ответа. — Пелхэм отпил кофе. — Наш специалист из технического отдела, который исследует содержимое ваших компьютеров, хотел бы задать вам пару вопросов. Он придет в десять.

— Вы нашли что-нибудь в компьютере Брюса Престона? — спросил Джон.

— Пока ничего. Судя по всему, он был очень осторожен — или умеет ловко запутывать следы.

— Как долго вы будете держать у себя мой ноутбук? — снова спросил Джон. — Он очень нужен мне для работы.

— Наш специалист принесет его сегодня. Оба ваших компьютера.

— Спасибо.

— Мы проверили номера красной «мицубиси», проходившей вчера таможню на Евротуннеле, — объявил Пелхэм. — Они фальшивые.

Джон и Наоми промолчали.

— Сегодня в семь утра я получил телефонный звонок из Франции. Этот автомобиль был обнаружен в маленьком аэропорту в Ле-Туке. Нам удалось установить, что мужчина и женщина, лет двадцати пяти-тридцати, и двое детей, подходящих под описание Люка и Фиби, сели на борт частного самолета, зарегистрированного в Панаме, вчера в половине шестого утра. Самолет прибыл из Лиона, и предполагалось, что он отправится в Ниццу. Но в Ницце он так и не появился.

— Где же он? — спросил Джон.

— Он покинул воздушные границы Франции и буквально испарился.

— Есть ли какая-нибудь информация о владельце? — спросила Наоми.

— Мы работаем над этим.

— А как долго может продержаться в воздухе самолет такого типа? — спросил Джон. — Как далеко они могли улететь?

— Мне сказали, что это зависит от размеров топливных баков. Эти ребята основательно дозаправились в аэропорту, хватит на четырнадцать часов полета, да к тому же их баки и так не были пустыми. Скорость данного самолета составляет около трехсот пятидесяти узлов. То есть они могли долететь до Америки и плюс еще половину этого расстояния.

Пелхэм подошел к письменному столу, достал карту мира и разложил перед ними.

— Красной линией я обвел область, где они могли приземлиться.

Джон и Наоми в отчаянии посмотрели на карту. Линия охватывала огромный район от Бомбея до Рио-де-Жанейро. И это если не учитывать остановки на дозаправку.

Их дети могли быть буквально в любой точке планеты.

107

Компьютерщик, молодой парень, пропахший сигаретами, мертвенно-бледный, с покрасневшими глазами, был одет в потертые джинсы и несколько футболок сразу. В ухе у него болталась большая золотая серьга.

— Привет, я Клифф Палмер, — сказал он, обращаясь к полу, и вяло пожал Джону и Наоми руки.

Наоми заметила, что у него легкий нервный тик.

Клифф сел, поставил перед собой ноутбук Джона и обеими руками отбросил волосы назад. Они тут же снова упали на лоб.

Рената вышла из комнаты, чтобы принести ему чай.

— Вы проверяли мой компьютер и компьютер детей? — спросил Джон.

— Да. — Клифф кивнул и снова отбросил волосы назад. — Я скопировал оба хард-диска, решил, что так будет лучше всего. Я потом спущусь вниз и принесу из машины компьютер ваших детей. Через минуту. Прошу прощения, я еще не ложился — всю ночь работал. — Он посмотрел на Джона и Наоми, словно ожидая сочувствия.

Наоми слегка улыбнулась.

— Нашли что-нибудь интересное? — спросил Джон.

Компьютерщик прикрыл рот ладонью и громко зевнул.

— Ну да. Ну, то есть, наверное, информация может представлять интерес, и в этом компьютере, и в другом, но я ничего не могу поделать без ключей. — Он поднял бровь.

— Ключей?

— Да, ключей к шифру.

— Вы имеете в виду пароли? — спросил Джон.

Клифф покачал головой:

— Не только. Хотя паролей полно и там, и там и пока еще я взломал не все. Я имею в виду язык, который они используют в переписке и чатах.

Вошла Рената с чаем для Клиффа и двумя чашками кофе для Джона и Наоми.

— Вчера я предупредил инспектора Пелхэма, что у них собственный код — они говорят задом наперед, пропуская при этом каждую четвертую букву. Разве он вам об этом не сказал?

Компьютерщик насыпал в кружку сахар и помешал чай.

— Да, сказал, но все гораздо сложнее. Пока я только сумел узнать, что за последний год они вступали в контакт со множеством людей по всему миру — насчет более ранних сроков еще не знаю. Но все адреса закодированы, и язык невозможно расшифровать.

Он отхлебнул чаю.

— Я попробовал все известные ключи, но ничего не подошло. Вы же знаете, наверное, — существуют шифры, которые невозможно взломать.

— Это трехлетние дети, Клифф, — сказала Рената.

— Да, я в курсе, — несколько раздраженно бросил он. — Но такова ситуация. С обоими компьютерами.

— Вы хотите сказать, что они сами изобрели эти шифры?

— Те, кто имел доступ к компьютерам, либо изобрели их, либо воспользовались чужими. Я не знаю. Все, что я могу, — это попытаться понять, о чем они говорят. И у меня такое ощущение, что я наткнулся на каменную стену.

Наоми посмотрела на Джона:

— А как насчет твоего коллеги, Регги?

— Регги Четвинд-Каннингема? Я тоже сразу о нем подумал. Он именно тот, кто нам нужен. — Джон повернулся к компьютерщику: — Я работаю в Морли-Парк. Человек, о котором мы говорим, — лучший специалист по кодам и шифрам в стране. И у него самая современная аппаратура, просто невероятная.

Клифф кивнул:

— Мне не очень приятно признавать, разумеется, что трехлетние дети оказались умнее меня, но, учитывая обстоятельства… — Он нервно рассмеялся.

Все промолчали.

108

Лара развернулась и припарковала свой маленький, взятый напрокат «фиат» так, чтобы можно было сразу выехать со стоянки, не теряя драгоценных минут. Возможно, они ей очень понадобятся.

Она оплатила максимальное время — четыре часа, взяла талон и, согласно инструкциям, засунула его за лобовое стекло. Значит, у нее есть время до шести вечера.

Лара отстегнула лямки рюкзака, сунула их внутрь и, держа рюкзак в руке, как сумку, перешла через улицу и вошла в здание центральной больницы Суссекса. В вестибюле был маленький цветочный киоск, и она купила букет гвоздик, завернутый в целлофан. Она страшно нервничала, но старалась держаться как можно естественнее. Просто женщина, которая пришла навестить родственника или друга и принесла ему цветы и кое-какие вещи.

Она остановилась возле справочного стола, чтобы взглянуть на план больницы. Вокруг было полно людей, и можно было просто спросить, куда идти, но Лара не хотела привлекать к себе внимания. Поэтому она с уверенным видом пошла вперед, молясь про себя, чтобы Господь направил ее.

После пандуса коридоры разветвлялись. Она взглянула на указатели. РЕНТГЕН. КАРДИОЛОГИЯ. ПОЛИКЛИНИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ГИСТОПАТОЛОГИЯ. УРОЛОГИЯ. РОДИЛЬНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. АПТЕКА.

НЕЙРОХИРУРГИЯ.

Она поднялась на третий этаж и вошла в еще один коридор. Мимо сновали врачи, медсестры, посетители. Угрюмый старик в халате и тапочках, держась за ходунки, медленно и упорно продвигался вперед. Другой старик, с открытым беззубым ртом и удивленным выражением лица, лежал на каталке, как будто кто-то забыл его у входа в палату.

Снова вверх по лестнице. Следующий коридор. Комната отдыха для персонала. Краем глаза она заметила нескольких медсестер — они пили чай. Лара прекрасно знала, какой ритм жизни в больших больницах. Посменная работа, посетители, пациенты — постоянно новые лица. Практически невозможно не то что запомнить всех по именам, но даже начать узнавать в лицо.

Когда ей было восемнадцать, родители поместили ее в психиатрическое отделение больницы в Чикаго. Большую часть времени она слонялась по коридорам, болтала с врачами, с обслуживающим персоналом — со всеми, кто уделял ей хоть каплю внимания. Ей хотелось найти своих. Хотя бы на какое-то время, ненадолго почувствовать себя среди своих. Она подружилась с поварами из столовой, и на несколько дней они стали ее компанией. Потом с рабочими из прачечной. Потом с парой дежурных сестер.

Вчера дорогой, обожаемый Мастер рассказал Ларе ужасные новости о ее любимом Апостоле. Он сказал, что так Господь хочет испытать ее любовь к Таймону Корту и ко всем другим Апостолам. Это самое трудное испытание, и если она пройдет через него, то навсегда — навсегда — станет частью большой семьи. Станет своей.

Она прошла еще немного, увидела впереди надпись «Нейрохирургия» и остановилась.

Так.

Она сделала глубокий вдох и прочитала молитву, прося Господа даровать ей силу и смелость.

Таймон был где-то рядом. Она знала, что он еще жив, потому что час назад позвонила старшей сестре и представилась журналисткой. Сестра подтвердила, что пациент жив, но отказалась сообщить какие-либо подробности.

Она сделала еще несколько шагов, очень медленно, притворяясь, что поправляет букет. Стрелка с надписью «Нейрохирургия» показывала направо. В конце коридора находился дежурный пост и что-то вроде небольшого холла.

Никто не обратил на нее внимания — вокруг кипела бурная деятельность. Еще шаг — и Лара застыла на месте.

Слева было еще одно ответвление, совсем короткое, с двойными дверями в конце. И еще одна дверь, справа от двойной. Перед ней сидел полицейский и со скучающим видом читал газету.

Ее сердце замерло.

Там Таймон!