Человек из прошлого Резниченко Максим

Жуткое и страшное зрелище было снаружи: горевшая тяжелым огнем земля, потоки лавы, злые и угрюмые небеса, подсвечиваемые снизу багряным; темная гора, загородившая собой полмира. Несколько раз я пыталась остановить растекавшуюся во все стороны лаву, но ничего у меня не вышло. Я лихорадочно соображала, что делать дальше, как достать Учительницу. Будь на моем месте Оружейник, он бы решил эту задачу в два счета. Но это невозможно уже даже теоретически. А если…? Марина Яковлевна ведь находится на этой горе посреди озера расплавленной лавы, так почему бы просто не разрушить ее, чтобы Плетущая ушла оттуда? Я мысленно потянулась к темной громаде и заставила сначала основание горы, а потом и всю ее разрушаться, осыпаться в огненное горнило. Почему у меня ничего не получается? Я все делаю правильно. Словно в ответ на мои мысли, гора стремительно изменила цвет, став… прозрачной? Я не сразу поняла, что произошло, а когда стала ясна суть изменений, меня охватили злость и восхищение. Злость – от того, что Марина Яковлевна предугадала мои действия и смогла их блокировать, а восхищение было вызвано тем, во что превратилась гора. Огромный, просто немыслимых размеров алмаз – вот чем стала каменная скала. Какое-то время я просто любовалась игрой света на его гранях, а потом, коротко усмехнувшись, снова потянулась к нему. Я начала плести, представив, как атомы углерода, из которых состоит минерал, стали превращаться из объемных шестиугольных тетраэдров в плоские. У меня получилось, и основание горы потемнело, потому что превратилось в графит. К сожалению, Учительница сразу прочитала мои действия, и быстро пресекла превращение алмаза в то, чем обычно пишут карандаши. Я ни на миг не переставала плести, но и она так же упорно блокировала мою работу. Может быть, стоит попробовать иначе и…

Я даже не успела осмыслить новую идею, потому что с ужасом вдруг поняла, что некая неведомая сила сдавила голову. Или, наоборот, собралась взорвать ее изнутри? Мысли будто остановились, и показалось, что я вот-вот потеряю сознание. Странная отрешенность или даже прострация охватили меня, гася малейшую попытку к сопротивлению. Точно со стороны я наблюдала за собой и отстраненно подумала, что Учительнице удалось достать меня. Не было ни сил, ни желания сопротивляться чужому яростному натиску, с которым чужая воля превратила меня в безвольной существо. Неожиданно для самой себя я начала вспоминать все те события, в результате которых оказалась и, похоже, останусь здесь навсегда. Всплыли воспоминания о Лене, о том, каким он был до того, как нашел способ излечиться. О том, как мы втроем: я, он и Клаус – испробовали этот способ и отправили в кому Плетущую. Боже, какая же я была слепая дура! Воспоминания о предательстве Лени сменились теми, где Оружейник пытался до меня добраться в своих снах. Время от времени накатывавшие, как волны, мысли о былом отступали, и тогда я осознавала себя в настоящем, но очень странно – вот я стою у разбитого окна, а вот парю в воздухе над плоской вершиной алмазной горы. Земля уже давно выгорела, а лава остановила свой огненный путь, потемнела и застыла окаменевшими волнами. Уже давно не осталось в живых ни одной твари, что приготовил Леня, а я принесла сюда, чтобы с их помощью уничтожить Марину Яковлевну. Мне даже показалось, что я «созерцала». Или это не я оглядывалась, рассматривая мертвый мир особым зрением? Не знаю, но я точно видела многочисленных Плетущих и Стража перед ними. Змей оказался настолько переполненным силой, что больно было «созерцать» – так он слепил.

Накатила новая волна воспоминаний, погрузив меня в состояние безразличной апатии. Ощущение чужого присутствия в собственном сознании пугало больше, чем все страхи и ужасы мира. Молчаливый гость оказался очень зол, но в какой-то момент мне стало ясно, что это не Учительница – та бы не стала копаться у меня в голове, а уже нанесла бы удар.

Снова воспоминания, и снова эта странная прострация. Когда я пришла в себя, то уже не смогла оторвать взгляда от такой красивой и такой неуместной в этом выжженном мире алмазной горы. Никакой Учительницы там не было. Над самой вершиной, плоской, будто срезанной ножом, зависла звезда. Она ярко горела, распространяя вокруг ровный и холодный белый свет. Удивительное явление настолько приковало к себе все внимание, что я позабыла и о Марине Яковлевне, и о всем, что здесь произошло. А потом меня потянуло к ней. Сначала слабо, но с каждым мгновением все сильнее и сильнее. Я пыталась сопротивляться, но никаких сил не было противостоять этому обволакивающему и лишающему воли свету. Он заполнил собой весь мир, стал невероятно ярким и обжигающим. Звезда своими лучами, будто щупальцами, потянулась, охватила меня, впилась… Неожиданно последовал сильнейший толчок, и я поняла, что падаю. Но вместо того, чтобы рухнуть вниз со второго этажа, меня понесло по воздуху прямо в это ослепительное сияние…

Я не знаю, сколько точно прошло времени, но, судя по скрывшейся за горизонтом кровавой луне, немало. Да и небосвод на востоке заметно посветлел, а колючие искры звезд были уже едва различимы в предрассветных сумерках. Страж и Плетущие находились на прежнем месте. Видимо, они до сих пор решали свои вопросы.

Я осторожно отпустил чужие мысли из своих захватов. Их серые отростки еще несколько мгновений висели в воздухе, прежде чем бесследно исчезнуть. После выхода из-под моего контроля Алена не покинула сон. Пусть. Если она так жаждет мести – ее воля. Я не буду мешать. Как и помогать. Отлично помню, что на вопрос Стража я ответил, что убью ее, но… Но я изменил решение после того, как получил ответы на свои вопросы.

Канал, соединявший меня и Стража, визуально стал заметно тоньше. Что же, значит, мое время заканчивается. Но перед тем как уйти окончательно, я хочу в последний раз взглянуть на своих друзей.

Застывшая каменными волнами потухшая лава проплывала подо мной, когда я неспешно скользил вдоль энергетического канала туда, где находились Плетущие и змей. Неожиданно отчетливо и ясно до меня донесся голос Марины Яковлевны, хотя между нами оставалось еще достаточно большое расстояние.

– Я знала, что Алена поджидает меня, и что все эти твари, которых уничтожил змей и ребята – ее рук дело. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто должен был стать их мишенью.

– Каковы были твои действия? – голос спросившего показался мне знакомым, и чужие воспоминания подсказали мне, кому он принадлежал – Виктору Ивановичу.

– Лично для меня ее твари опасности не представляли, а когда возникла непосредственная угроза – это когда мы выносили из больницы тело Максима – я придала змею свой облик. Моя уловка сработала, и Алена кинула всех еще живых на тот момент тварей на него.

– Но ведь Страж мог погибнуть! – воскликнула Соня.

– Мог, – спокойно согласилась Марина Яковлевна. – И я совершенно его не жалела, чего уж скрывать. Это сейчас, после вашего рассказа, я изменила свое мнение, а тогда… Вы сами все должны понимать.

– Ну что же, нам все ясно, – произнес Виктор Иванович, – кроме одного. Что ты собираешься предпринимать в отношении Алены?

– Ничего, – последовал усталый ответ. – Наказана она была заслужено, ну а тот факт, что мой ученик смог вывести ее из комы, несмотря на все мое противодействие… пусть это так и останется фактом. Алена уже понесла наказание. А что касается ее попыток отомстить мне… Я думаю, что скоро все выяснится.

– Надеюсь, никто не пострадает, и нам не придется вмешиваться.

– Будет видно, – негромко сказала моя бывшая Учительница. – Для меня события последних дней и то, как все случилось, послужило уроком. Я это признаю. Многого из совершенного можно было избежать… если бы не смерть Лени. Но ничего уже исправить нельзя. И я не чувствую радости от свершившейся мести. Мне просто очень жаль.

– Марина, ты сама знаешь, что простых сожалений недостаточно, – я узнал голос мисс Абрамс.

– Я это знаю.

– Ты будешь извещена о дате заседания Суда. Дело слишком неординарно, чтобы мы выносили решение прямо сейчас.

– Конечно, – тихо ответила Марина Яковлевна.

– Хорошо. Теперь нужно решить вопрос, касающийся этого странного создания, которого вы так неуместно именуете Стражем.

– Так его звал Максим, – сказала Соня.

– Как бы его кто ни звал, змей представляет серьезную угрозу. Я даже теряюсь, пытаясь представить, как с ним быть, – достаточно откровенно закончила свою мысль мисс Абрамс.

– Мы готовы взять его под свою опеку, – быстро произнесла Соня.

– Кто «мы»?

– Я, Клаус и Семен…

– И я, – это Миша. Спасибо тебе, друг.

– Мы займемся его воспитанием и обучением, – продолжила девушка. – Мы готовы нести за него ответственность.

– Ну что же, вам должно хватить и опыта, и сил. А если нет, мы снова поднимем этот вопрос, – согласился Виктор Иванович.

– Значит, пусть будет так, – подвела итог мисс Абрамс. – Все Плетущие будут извещены о существовании этого зм… Стража, дабы не возникло никаких недоразумений. Думаю, что существование столь странного создания само по себе привлечет к себе немалый интерес. И не только мы будем внимательно следить за вашим подопечным, но и многие Плетущие. А вы будете регулярно перед нами отчитываться о проводимой работе.

– Спасибо.

– Если мы все решили…

– Алена идет, – сказал кто-то негромко.

К этому времени я уже достиг Плетущих и завис в воздухе над ними на высоте в несколько десятков метров.

– У нее в руке нож, – промолвил Виктор Иванович.

Никому ничего не сказав, Марина Яковлевна пошла ей навстречу.

– Марина, – позвала ее мисс Абрамс, но Учительница лишь бросила через плечо:

– Ошибки должны быть исправлены, иначе так навсегда и останутся ошибками.

Паря в воздухе на достаточной высоте, я видел все так, будто находился рядом. Алена выглядела крайне уставшей. Ее лицо было темно от копоти и сажи, но глаза цепко держали фигуру шагавшей ей навстречу женщины. Марина Яковлевна шла неспешным ровным шагом, также глядя на свою бывшую ученицу. Расстояние между ними неумолимо сокращалось. Удивительно, но я не видел, чтобы они испытывали друг к другу ненависть или даже злость. С фигуры женщины лишь редкими светлыми каплями падала грусть и сожаление. А за девушкой тянулся темно-зеленый шлейф решительной обреченности. Они остановились, и только два шага разделяло их.

– Вы знаете, почему? – спросила Алена, и голос ее прозвучал хрипло.

– Я знаю, – спокойно ответила Марина Яковлевна, расстегнула воротник куртки и отвернула его, показав шею. – Знаю.

Одним шагом девушка сократила дистанцию и занесла руку с зажатым в ней ножом, лезвие которого было щедро сдобрено какой-то темной жидкостью – ядом.

– Я прощаю тебя, девочка, – тихо прошептала Учительница. – За все.

– Что? – Алена остановила удар. – Прощаете?

Не могу сказать, чего в ее голосе было больше: обиды или сарказма.

– Да, – кивнула женщина. – И прошу у тебя прощения.

Девушка ожидала явно не этих слов, поэтому на миг растерялась. Но нож она так и не опустила.

– За что же? За что вы просите у меня прощения? – наконец спросила Алена.

– За то, что не стала мешать твоему знакомству с Леней.

– Только за это?

– Только.

– А как же насчет того, что я едва не лишилась возможности видеть сны? Что по вашему приказу Леня отправил меня в кому? Вы хоть имеете представление о том, каково это? Вы знаете, что все эти шесть дней я существовала, как… как призрак?!

– Насчет моего приказа, – с усталым спокойствием ответила Марина Яковлевна, – то ты его заслужила. Ты не можешь отрицать тот факт, что из-за вас с Леней погибла Плетущая. А что касается твоего удивительного существования во время комы, то я знаю о нем – мне о своем рассказал Миша. Именно поэтому я прошу у тебя прощения за то, что не помешала вашим с Леней отношениям, из-за которых ты и пострадала.

Глаза девушки заблестели, наполнившись влагой, но она продолжала крепко сжимать отравленный клинок. Я видел, что она на грани, и любого неверного движения, даже взгляда, было бы достаточно, чтобы девушка ударила. И не было никаких гарантий, что Алена ограничится лишь порезом, лишь одним ударом. В таком состоянии она способна на все, вплоть до убийства. И Марина Яковлевна просто не успеет защититься от ее удара, да она и не собирается. И обе они все это прекрасно понимают.

– Вы знаете, что я хочу сделать?

– Об этом нетрудно догадаться, – ответила ей Учительница.

– И вы готовы вот так спокойно принять от меня… – она качнула рукой с зажатым в ней ножом.

– Знаешь, Алена, – негромко произнесла Марина Яковлевна, – я ведь не просто так пришла в этот сон.

– Вы своего добились, – зло ответила ей девушка, – Оружейник мертв.

– Да, он мертв, и я пришла сюда лишь за этим. Но если тебя хоть как-то утешит, то знай, сейчас я испытываю невероятную скорбь и сожаление по лучшему из своих учеников. Слепая месть привела меня сюда, и несмотря ни на что, я не смогла противостоять ей. В какой-то момент я даже решила для себя, что если он окажется недостаточно смел и не появится, чтобы спасти Мишу, то я отомщу за смерть единственного сына, убив его друга. Хоть так, но отомщу. Клянусь, я бы сделала это, но Максим не подвел его и пришел сюда, хотя должен был прекрасно понимать, что рисковал собственной жизнью.

– Почему вы мне все это рассказываете?

– Может быть, для того, чтобы ты узнала, что месть не успокаивает, а наоборот заставляет душу болеть еще сильнее.

– Я об этом догадываюсь.

Алена старается говорить и вести себя максимально уверенно, но мне было хорошо видно, как ей на самом деле тяжело. И как ей страшно. Она не может не видеть Плетущих, внимательно за ними наблюдавших, следивших за каждым ее движением и готовых вмешаться в любой момент. Она не может не понимать, что наказание за нападение на Учительницу последует мгновенно. Однако вовсе не этого она так боится. Темно-серый обруч страха, стягивающий ее грудь, имеет другие корни.

– Победи свой страх, – прошептала она одними губами.

– Это наш лозунг, – также тихо ответила ей женщина. Она подняла руку и положила ее на плечо девушки.

У каждой из них свой страх.

Из глаз Алены двумя блестящими дорожками сбегают слезы, но и глаза Учительницы тоже блестят от стоящей в них влаги. Она отлично понимает, что сейчас ее жизнь находится в руках стоящей напротив девушки. Марина Яковлевна сама, по своей воле, вверила ее Алене, и та, в свою очередь, не может не осознавать столь очевидного факта. Ведь яд на клинке может и не понадобится, если лезвие пробьет сердце. Смерть наступит так быстро, что Учительница просто не успеет уйти.

Необъятно великий драгоценный камень, настоящая алмазная гора, ловит первый луч восходящего солнца, а лезвие рассекающего воздух клинка отражает его, отправляя куда-то дальше. С глухим стуком нож падает на землю и сразу исчезает. А та, кто мгновенье назад еще колебалась, разделяет оставшееся до женщины расстояние и оказывается в ее объятиях. Алене хватило смелости не показаться слабой. Не поддаться…

Я отметил, что канал, связывавший меня со Стражем, стал еще тоньше, превратившись в едва заметную нить. Итак, пора подводить итоги, главный из которых заключается в том, что Миша жив и здоров. Как и предсказывала Видящая.

Плетущая, с которой все началось, погибла. Но все виновные уже наказаны.

Половина людей, жителей города-лечебницы, из тех, кто на момент нападения спал и находился там, тоже погибли. И случилось это исключительно по вине Лени.

Мразь и предатель по имени Леня. Ты грязно использовал чувства любящей девушки. Ты ушел от наказания, подставив ее под удар. Ты готов был разменять жизни десятка Плетущих, чтобы жить самому. Жажда жизни убила в тебе человека. Моя тварь уничтожила тебя. И я доволен этим фактом. Покойся с миром.

Алена. Ради любви ты готова была убивать. Тебе не хватило мудрости понять однобокость своего чувства, истинное предназначение которого заключается в созидании. Ты получила хороший урок, но главное – сделала правильные выводы. Ты – настоящая Плетущая. Я прощаю тебе все.

Клаус. Ты нашелся, и этим все сказано. Мы никогда не любили друг друга, и вряд ли что-нибудь изменилось бы, сложись обстоятельства иначе. Как бы то ни было, я искренне надеюсь, что у тебя с Соней все будет хорошо. Сны о будущем нашептали мне это.

Семен. Весельчак и балагур. Мне будет не хватать твоего веселья и хорошего настроения, хотя вряд ли мне вообще будет что-нибудь хватать. Я знаю, что ты больше никогда не станешь ничего скрывать от своих друзей. Ничего жизненно важного.

Соня. София. Ты дорога мне, как друг. Нас многое связывает и столь же многое разделяет. Я знаю, что ты будешь счастлива, и это для меня важнее всего. Я убивался горем, когда в Мертвом городе ты умерла у меня на руках. И пусть то была лишь моя собственная тень, но я не хочу, чтобы ты слишком горевала и печалилась обо мне. Ведь я ушел достойно.

Миша. Мой старый друг. Тебе еще многое предстоит узнать и постичь, но даже тот багаж опыта, который ты получил, те события, через которые прошел, заставили повзрослеть невероятно. Я рад, что моя жертва оказалась ненапрасной. Живи и радуйся жизни.

Марина Яковлевна. Моя бывшая Учительница. Нас столкнуло недоразумение, превратившееся в трагедию. Десять лет я был вашим учеником, и почти неделю – врагом. Не хочу ничего говорить. Бог вам судья.

Страж. Змей-альбинос. Мой Друг и младший брат по крови. Воплощение силы и мощи. Воплощение преданности. Твою помощь трудно переоценить. Ты заразился моей ненавистью. Ты защищал меня, как мог, как того позволяли обстоятельства. И не твоя вина, что так все случилось. Я знаю, как все могло бы случиться, что тобой двигало бы, что ты готов был бы сотворить с этим миром. Не печалься обо мне и будь хорошим другом тем, кто будет о тебе заботиться.

Видящая. Спасенная мной женщина. Все ваши предсказания сбылись. К сожалению…

Неестественно большой шар оранжевого солнца полностью выполз из-за горизонта и окрасил полнеба в красное. Невероятная алмазная гора ослепительно засверкала в его лучах, приковав к себе восхищенные взгляды всех собравшихся. Всех, кроме одного. Он свернулся в огромное кольцо и глядит своими пронзительно-синими глазищами в середину, туда, где на земле лежит окровавленное тело человека.

Нить, соединяющая меня и Стража, с едва слышным звоном рвется и ее бледнеющие пряди какой-то миг еще висят в воздухе, а потом бесследно исчезают.

Ну, вот и всё. Значит, на восходе. Что же, я не против.

Помимо собственной воли меня вдруг начинает куда-то тянуть. Я не сопротивляюсь. Наверное, уже пора.

Изумленные лица людей, стоящих вокруг. Они смотрят прямо на меня. Ах да, Алена же могла меня видеть, когда сама находилась в больнице. Я казался ей яркой звездой, парящей над алмазной горой. Плетущие удивленно показывают на меня, что-то говорят.

Куда же меня так тянет?

Я еще успеваю увидеть, как преобразилась нить, что связывает мое мертвое тело со Стражем. Она стала мощным каналом, по которому змей зачем-то закачивает в мертвеца свою силу. Невероятно, но тот начинает светиться, наполняясь этой жизненной энергией, будто это обычный Плетущий! Живой Плетущий… Змей размыкает кольцо, давая собравшимся доступ к тому, что от меня осталось.

Моя последняя мысль было о том, какая же смерть оказалась беспокойной. А потом я влетаю в распластанное на земле тело. Тело, чьи раны удивительным образом успели зажить… Но разве это что-нибудь меняет?

Сильнейший толчок в спину. Мне показалось, или я действительно увидел ухмылку вечности, которая совсем неделикатно отшвырнула меня прочь?

– Максим?!

– Друг! Ты слышишь меня?!

Настойчивые голоса и мысли заставили меня открыть глаза. Открыть глаза? Ну да, только веки, кажется, весят полмира каждая. Мои ладони оказались вдруг в чьих-то теплых руках. Как же приятно ощущать лицом дуновение ветра… Я сделал первый, робкий вдох, а сердце уверенно ударило в ребра.

– Он жив!

Не знаю, кто это крикнул, но радостный возглас подхватили другие. Мне пришлось сделать над собой заметное усилие, чтобы растянуть непослушные еще губы в улыбку.