Большая охота (сборник) Касаев Борис

– Зачем нам шифоньер? Вместо гаража?

– Плюсую к шифоньеру мою супружницу Евдокию!

Ладно, уговорил.

В понедельник, на трезвую голову, пошли за призом. Но от Евдокии категорически отказались. На фига она нам? У нас свои выдры имеются.

Дядя выглядел мрачным. Он был убит не только победой Путина, но и нахлобучкой от Евдокии. Ревнивая жена вызнала про его измену с Хакамадой и вовсю орудовала предметами кухни, охаживая ими несчастного муженька.

– Вот вам приз – выкусите! – показал нам кукиш дядя Федя и захлопнул дверь.

…До чего ж иногда доводит мужика слепая политическая любовь!

Мальчишники

Старина Калиныч посватался к одинокой красотке Михеевне. А та согласилась. Прощаясь с холостяцкой жизнью, устроил Калиныч в лесополосе мальчишник.

…Что такое мальчишник в летний день в лесной полосе на краю люцернового поля? Представьте себе тенистую лесополосу в три часа пополудни. Благодать полная: тишь солнечная, в высоком небе чуть слышно райскими свистульками жаворонки заливаются. Воздух набух пряными ароматами. Пахнет и чабрецом, и люцерной, и полынью, и акацией, и плодами туты с абрикосами. А как дурманит нюх нагретое сало, крупными ломтями разложенное по страницам районной газеты! А как сверкают мясистые помидоры, разрезанные на половинки и посыпанные крупной солью! От пупыристых огурчиков, распластанных на сочные дольки, и зеленого лучка с белоснежными ножками, хвостатой красной редиски и сладкого молодого чеснока текут слюнки. А от теплого свежего хлеба, белого и черного, из колхозной пекарни, истекающей соком копченой колбасы из настоящего мяса и от вареных куриц, покрытых нежным желтоватым жирком, начинает кружиться голова…

А в густом кустарнике вон – два больших ведра со всплывшими этикетками. В одном ведре в прохладной воде плещутся бутылки с водкой, в другом – с пивом.

В чем прелесть застолья на вольной природе? Во-первых, вы возлежите, как римский патриций, на байковой подстилке. Во-вторых, устав от возлияний, легко поворачиваетесь на другой бок и сладко засыпаете. А после здорового освежающего сна принимаете первоначальное положение – и вы за столом! Впрочем, никто не сделает вам замечания, если вы без всяких там поворотов заснете мордой в кислой капусте.

Так дотемна, пока будет водка. В потемках ходячие погрузят лежачих в тракторную телегу и при фарах развезут на дизеле домой.

Калиныч, мужик степенный и мало пьющий, от всей души угостил друзей, но и сам, расчувствовавшись, на грудь принял изрядно. Стопка за стопкой – потекла сердечная беседа за жизнь, за женщин. К концу пиршества виновник торжества заснул мертвецким сном. Жениха погрузили в телегу и привезли домой. Соседи, сидевшие в тот вечер на лавочках, видели, как возле ворот Калиныча выгрузили местного алкоголика Митрича и поволокли в сумерки двора. Тут надо сказать про одну очень важную тонкость: в пьяном виде Калиныч был точь-в-точь Митрич. Ну, копия! Однако, поскольку Калиныч по жизни почти не пил, то и народ про эту схожесть не ведал.

– Чего алкаша затащили во двор Калиныча? – в недоумении задумался на лавочках народ. И думал всю неделю.

…Через месяц Калиныч с Михеевной из-за чего-то подрались и развелись. По случаю возвращения в прежнюю вольницу новоявленный холостяк устроил в лесополосе мальчишник.

…Кто не знает, что такое мужское застолье в лесной полосе, возле люцернового поля, в дурмане трав и цветов, в аромате крестьянских яств – тот ничего не знает! Калиныч, возлежа на байковой подстилке, так расчувствовался, что к концу полевого застолья заснул мертвецким сном. Его погрузили в тракторную телегу и доставили к родимой хате. Соседи на лавочках были шокированы:

– Чего Митрича к Калинычу таскают? А?!

На другой день они спросили у Митрича. Возмущенный Митрич потребовал бутылку за оскорбление:

– Ишь, чево удумали! Никогда не склонял головы! Митрич сам доползет. Без посторонней помощи!

…Через месяц старина Калиныч помирился с красоткой Михеевной и вновь свистнул друзей на мальчишник…

Арфа

На рассвете женщины покинули душный храпящий барак. Ушла и Авва; она легонько прикоснулась губами к груди Нефер-Тинга, погладила арфу, поднялась с колен и исчезла в неярком пляшущем свете факела.

Едва луч солнца лизнул край облака, дежурный по бараку, терпеливо ждавший этого мгновения, ликующе провозгласил:

– Возрадуемся! Бог Ра явился к нам!

Строители пирамиды зашевелились на соломенных подстилках, закопошились, тяжко потягиваясь, вздыхая, истово повторяя за дежурным:

– Явился… Бог Ра… Возрадуемся…

Бог пришел, день пришел. Надо служить Богу.

Огромный поселок ожил. Каменщики, скульпторы, резчики, кузнецы, чернорабочие потянулись к пекарням, выстраиваясь в очереди. Люди жадно вдыхали кизячный дым, перемешанный с запахом отрубей. Очередь продвигалась быстро: чиновники следили, чтобы время не терялось. Нефер-Тинг, одетый в короткую льняную юбочку и сандалии на босу ногу, подошел наконец к пекарне, раскрыл мешок. Служка бросил горячую буханку, головку чеснока, две головки лука, махнул рукой – отходи. Еда на день. Будет пиво от фараона, но это днем, когда жара испепелит все вокруг – и священную стройку с громадой почти достроенной пирамиды, и городок вокруг нее, где размещались сорок тысяч строителей пирамиды великого Хеопса.

Нефер-Тинг отломил кусок хлеба и, жадно жуя, направился в общем потоке завтракавших людей к главному административному корпусу управления строительством. Перед зданием поток изможденных от изнурительного труда людей выстраивается в бригады и отряды. Каждое подразделение имело имя – «Сильные волей своей», «Несгибаемые», «Старательные», «Идущие впереди», «Упорные», «Верные заветной цели». Нефер-Тинг был в бригаде «Непоколебимых».

На здании управления виднелись крупные надписи: «Начальник строительства», «Технический инспектор», «Шеф-конструктор пирамиды».

Из управления вышла группа людей, возглавляемая руководителем стройки – верховным жрецом. Поднялась на подиум. Возле расположились с десяток писцов записывать речь начальника. Установилась тишина.

Верховный жрец закричал зычным, поставленным голосом, тщательно выделяя каждое слово:

– Друзья мои! Граждане великой свободной страны! Близится к концу наш двадцатилетний труд! Скоро на вершину этой ослепительной красавицы, плода ваших умелых рук – посмотрите еще раз на нее, – скоро на вершину пирамиды будет положен последний камень! Придет великий праздник! Для всего египетского народа! Дело фараона Хеопса живет и побеждает! Необходимо последнее усилие! Последний рывок! Еще немного – и вы будете праздновать открытие пирамиды! Да, нам было тяжело, было трудно все эти годы. Мы недоедали. Недосыпали. Многие из нас погибли. Но их смерть не была напрасной. Они умирали с улыбкой на устах! С глубокой верой в своего фараона! В Бога Ра! Мы помянем их. Мы придем на их могилы. Мы вспомним их лица. Все это будет! Потом! А пока – за работу! Я верю в ваши умелые, надежные, крепкие руки. А вы безоговорочно верьте в мудрость ваших начальников. Да здравствует великий Бог Ра! Да здравствует наш великий фараон – гений всего человечества! Да здравствует великий египетский народ – строитель пирамид!

Развод закончился. Бригадиры повели свои коллективы по рабочим местам…

III

Хеопс обедал.

Полуденный зной загнал все живое в норы, в землянки, в реку, под кроны деревьев, во дворцы. На пирамиде сделали паузу, чтобы переждать жар. Потом работа возобновится, и только поздней ночью люди уйдут на покой с факелами.

Пекло не проникало во дворец фараона, камни струили прохладу.

Хеопс любил наблюдать за приготовлением пищи. Он лежал на мягкой циновке.

Колдовали кулинары. На огромную лепешку из муки тонкого помола слоями укладывали финики, сыр, яблоки, инжир, поливали оливковым маслом и вином, сворачивали в трубку.

– Рулет готов, – известили они.

Вошли пивовары, внесли деревянный бочонок с новым сортом напитка.

– Пиво «Нинкаси», – представил бочонок главный пивовар. – Имеет привкус зерна, меда, фиников…

Появился главный повар. Выпотрошенного молочного поросенка он положил в большой горшок с водой, стоявший на огне, добавил туда уксуса. Вода закипела, повар извлек поросенка и натер его толченой мятой и солью. Затем поросенок угодил в котел, наполненный соусом из жира, чеснока и лука-порея, где и сварился.

Хеопс заканчивал трапезу, когда прокашлял главный жрец:

– Подъемщик блоков бывший феллах Нефер-тинг здесь, государь…

Хеопс кивнул.

Жрец подал знак.

В зал вошел юноша, встал на колени.

В руках он держал странное сооружение.

– Приветствую тебя, великий фараон!

– Приветствую тебя, гражданин Египта! – сказал фараон, приподнимая ладонь. – Ты изобрел музыкальный инструмент?

– Я.

– Сыграй… Как ты его назвал?

– Арфа.

– Сыграй на арфе.

– О чем сыграть?

– О чем хочешь. О пирамиде.

Нефер-Тинг кивнул, закрыл глаза…

Невероятные, божественные звуки наполнили огромный зал прохладой и негой. Фараон приподнялся, изумленный, жрецы замерли, зачарованные. Полчаса слушали не шелохнувшись.

Наконец, затрепетав, струны погасли.

– Ты сделал великий инструмент, – ошеломленно вымолвил верховный жрец. – Он принадлежит теперь не тебе, а фараону. Ты удовлетворишься славой…

– Да, ты удовлетворишься славой, – повторил восхищенный фараон. – Ты будешь играть на открытии пирамиды. Потом ты будешь совершенствовать свой инструмент. И так – до конца дней своих… Благодарю тебя, гражданин Египта, за арфу! Слава Богу Ра!

Человек, невзрачный и неприметный, стоял перед верховным жрецом. Верховный вещал бесстрастно, вполголоса:

– Нефер-Тинг из бригады «Непоколебимых»… Изобретатель чудного и страшного музыкального инструмента – арфы. Славой своей Тинг затмит фараона, пирамиду! Даже пирамида бренна! Арфа вечна. Фараон этого не понимает, надо помочь фараону. Ты – поможешь. Египет не должен узнать Нефер-Тинга. Пусть никто никогда не узнает. Пусть в веках знают: арфу изобрели египтяне во времена великого Хеопса.

– Кто будет играть на открытии?

– Найдутся…

Фараон был взбешен.

Жрец ответил растерянно:

– Сегодня… нашли мертвым… И арфа… Исчезла…

Фараон в ярости вскочил с ложа. Жрец склонил голову:

– Верховный совет клянется – арфу найдем! Похитила жена Нефер-Тинга… Отряды в пути!

– Страну перевернуть! Беглянку найти!

…Авву ввели. Хеопс вопросил сурово:

– Почему ушла?

– Муж умер. Мне здесь нечего делать.

– Почему украла?

– Арфа была его. Значит – моя.

– Арфа принадлежит мне!

– Если твоя – возьми арфу…

Хеопс сказал, смягчившись:

– Тебе нечего бояться. Женщины, дети, кошки пользуются привилегией в нашем государстве. Проси что хочешь. Ты красивая – оставайся во дворце, будь моей возлюбленной. Можешь выйти замуж за придворного. Скажи, за кого. Можешь взять золота… Можешь уйти. Чего хочешь?

– Хочу уйти.

– Уходи…

VII

…Египет ликовал. Белоснежная, полувоздушная пирамида, уходящая совершенными гранями к солнцу, сверкала золотым наконечником, изумляя народ.

А когда зазвучала арфа, присутствовавшие, знатный люд и полумертвые строители словно бы сошли с ума, зайдясь в небывалом восторге…

Визит к фараону

Древние египтяне жили черт знает когда. Вся Европа еще сидела на деревьях, а египтяне уже читали, считали, делили год на 12 месяцев, ориентировались по звездам. Они разбирались (с ума сойти) в гинекологии, хирургии.

Египтяне открыли сельское хозяйство: очень хотелось кушать. И добились благодаря трудолюбию, упорству и строгой государственной дисциплине больших производственных успехов. Египтяне научились выращивать пшеницу, ячмень, бобы, чечевицу, лен, ягоды и фрукты.

Они изобрели пиво.

Древние египтяне придумали лопату, грабли и метлу. Эти орудия производства дошли до нас без изменений.

В древнем централизованном государстве действовал справедливый закон: все обязаны были трудиться. На фараона. На этого, понимаете ли, живого бога. И тут сразу возникает большое «но». Но фараон лично не обогащался! Зачем? Он был на госпайке. Ведь он и так бог. Продукты, произведенные общественным трудом, становились национальным достоянием – они шли в один «бюджет». Как при коммунизме. По всей стране действовали распределители: выдавали зарплату. Поскольку денег не было, получали натурой. Рядовой чиновник греб в месяц на семью мешок зерна, пуд винограда, пуд яблок, десять метров холста, бочонок пива. А потом шел обмен – кому чего. Чернорабочий на пирамиде получал в день 2 кг горячего хлеба, ломоть свинины, три головки чеснока и три лука, овощи, пиво. Это была пайка. Помимо того шла «зарплата» его семье. Не голодал шибко пролетарий на пирамиде. Но вкалывал – до погибели.

Египтяне, впрочем, были чрезвычайно набожными людьми: за своего фараона, за Бога Ра они, не раздумывая, жертвовали жизнью.

Ежели египетский мужик был задействован на всяких, в том числе и самых тяжелых работах, то женщине, как и ребенку, давалась поблажка: она была легкотрудницей (если, конечно, процесс родов считать легкой работой). Она даже не готовила обед и не стирала одежду: еду брали в столовых (котлеты, между прочим, там делали из мяса, а не из хлеба), а стиркой занимались прачки-мужчины.

Дети учились в школах. Страна добивалась у юного поколения фантастического прилежания, умело действуя на сознание ленивцев где пряником, а где кнутом. Египетское общество делилось на классы: жрецов, чиновников, ремесленников и крестьян. Все были на фараоновом обеспечении, но получали по-разному. Был интересный закон: поскольку все в стране принадлежало фараону, то и дом, который строил себе крестьянин, тоже считался фараоновым. А потому время строительства личного жилья засчитывалось в трудовой стаж и оплачивалось из госказны натуральным продуктом.

Так жили древние египтяне в те жуткие темные времена; без денег, олигархов, телевизора и «Поля чудес», но с регулярной зарплатой в виде продовольствия, с гибкой системой налогов, твердой верой в своего мудрого фараона и в Бога Ра.

Сооружение пирамид было не самоцелью, а необходимостью. Фараоны шутили: пирамида – не роскошь, а средство передвижения. В мир иной.

Фараонов можно было понять: конец их временного земного божественного пути должен был как-то совпадать с окончанием строительства каменной божественной юдоли. Иначе было не солидно: помер, а пирамида не достроена. Потому работы на объекте шли непрерывно, с паузами лишь на сон и на обед.

Большую часть своего трудового дня фараон проводил на объекте. Он поддерживал строителей призывами типа: «Выше темпы и качество, подданные!»

Наконец, фараон помирал. Начинался волнующий момент потрошения монарха. Спецы по бальзамированию извлекали мозг усопшего, череп заполняли гудроном, вместо глаз вставляли искусственные – из эмали. Тело погружали в ванну с раствором карбоната натрия, и там оно плескалось 70 дней. После такой «водной процедуры» плоть растворялась, оставались лишь кости, обтянутые кожей. Теперь их следовало забинтовать. Если бы в те времена существовали стандарты качества, то мумиям следовало бы поставить высочайший знак: до сих пор они находятся в состоянии совершенной консервации. Эта самая консервация донесла до наших дней лики многих фараонов и даже – густоту их бровей.

Древний Египет существовал около 3200 лет до новой эры и около 500 лет – в новой. Срок немалый. Потом он стал провинцией Римской империи.

Упадок начался лет за сто до того, как туда заявился Александр Македонский – выручать братьев-египтян от персов. Некогда могучая и процветающая держава не могла даже защитить себя – позвали Македонского.

Что случилось?

Египет сожрали бюрократы. В монолитные ряды фараонов затесался энергичный дурак. Он раздробил страну на 40 уделов и заявил: берите суверенитета сколько хотите! Возникло еще сорок фараончиков – со своими дворцами, чиновничьим аппаратом, армиями. Фараончики захотели себе пирамидок… Мощное государство развалилось.

…Кусок древней штукатурки из нутра пирамиды исследовали лучом лазера. Вдруг в звукоаппаратуре пошел фон, раздались голоса людей. Это были древние голоса то ли рабочих, то ли жрецов, говоривших на сырую штукатурку.

Такой чудесный, почти фантастический факт.

…Вот, наконец, и он, золотой саркофаг Тутанхамона. Юного царя, умершего в неполных 18 лет, упрятали в три саркофага. Золотой весит 225 килограммов. Это самое крупное в мире произведение ювелирного искусства. Тутанхамон, умерший при загадочных обстоятельствах, подававший надежды быть великим монархом… Тутанхамон, пользовавшийся благосклонностью и любовью самой Нефертити… Тутанхамон, чья золотая маска передает тонкие черты юного лица…

Так вот, оказывается, какая ты – Вечность… Не спешите нанести визит к фараону – это бесполезно. Мы – темные люди, жалкие осколки Великого Прошлого. У нас давно вынули мозги.

…А они Родину защищали!

Древние персы совсем оборзели в пятом веке до нашей эры и захватили все греческие колонии в Малой Азии. А потом устремили свой алчный взор в сторону метрополии.

А в Греции в это время был как раз бум развития классического искусства, греки упивались этим. И тут они узнают, что на них вдруг буром попер какой-то перс. Естественно, греки возмутились до глубины души и, как говорится, ощетинились. А надо вам заметить, в мире ничего не было страшнее оторванного от искусства, возмущенного до глубины души и ощетинившегося древнего грека.

Но персы об этом не знали. Вероломно, без объявления войны, они перешли границу и напали на мирные города и села. Напали – и подписали себе приговор! В жуткой битве при Марафоне греки так намылили персам шею, что едва не скрутили им башку.

На время персы угомонились. Но поскольку они не умели извлекать уроков, то через десять лет опять полезли на Грецию. И получили такой удар в зубы, что еле унесли ноги из-под Саламина. А через год, ничтоже сумняшеся, вновь тупо наехали на чужую территорию. Но греки были начеку, искусно заманили интервентов в «клещи». Разгромленные под Платеями персы спаслись, как говорится, не все.

Надо заметить, что основы этики, добра и справедливости завоеватели не проходят даже в детском саду. Персы не исключение. Хотя, конечно, и в темном царстве иногда бывают какие-то проблески. Например, незаурядный персидский властелин Дарий Первый создал справедливый свод законов для внутреннего употребления. Внешняя политика оставалась неизменной – грабеж, разбой, насилие.

После трех поражений персы задумались, зашевелили мозгами. Раньше, мозговали они, вроде получалось: подвергли разграблению и Вавилон, и Египет, и всю Малую Азию. А с Грецией, туды ее в качель, – осечка!

Так и не додумались ни до чего. А ведь могли бы додуматься, проанализируй они хотя бы фермопильский случай с тремястами спартанцами. Фермопилы для греков – что Брестская крепость для русских.

Пока персы в раздумьях чесали репу, к власти в Греции пришел Александр Филиппович, то есть, Македонский. Памятуя о вероломном коварстве соседей, юный полководец-царь не стал дожидаться их очередного вояжа, сам двинул на них свои фаланги. И при Иссе уничтожил армию врага. Персия рассыпалась.

Шло время. Через несколько лет после смерти Македонского империя великого полководца тоже рассыпалась. В пух и прах. Таков непреложный закон общественного развития: империи, основанные на насилии, обязательно рушатся!

Александр Великий об этом не знал, персы, естественно, тоже. Им простительно. Об этом не догадывались даже тираны новейших времен – Наполеон и Гитлер.

…Кстати, о Фермопилах. Деревенька жива! На месте тогдашнего поля боя возвышается памятник царю Леониду и его бойцам. На постаменте – воин, бросающий копье. И слова: «Хочешь взять – приди и возьми».

Персы ведь как? Считали, что это просто триста придурков встали против целой армии.

А греки Родину защищали! И Гитлер думал, что покорит русских до зимних холодов. Но они выстояли и победили. Русские-россияне Родину защищали!

Ноктюрн

Ночь – тихая, трепетная, теплая – тонула в сиянии петербургских огней. Дворец Дашковых, где потихоньку таял бал, но откуда еще сочились сквозь яркие стекла и падали на сугробы остатки музыки, наполнялся отъездной суетой.

Ванюшка, лакей Адалии Полетики, толкнул дремавшего кучера, Петра Ивановича, как только услышал, что от крыльца прокричали протяжно и громко имя графини.

– Трогай, батюшка!

Он спрыгнул с облучка и побежал петушком рядом, а когда карета остановилась аккурат напротив каменных львов на тумбах, распахнул дверку и откинул порожец. Графиня медленно спускалась по ступенькам, сопровождаемая Пушкиным. Александр Сергеевич держал ее за локоток и рассказывал что-то веселое. Адалия смеялась, окуная лицо в соболя.

Они подошли к карете и остановились – до того хороша была ночь! Пушкин провел ладонью по курчавым волосам своим, сметая снежинки, приставил цилиндр к груди своей, продекламировал:

«Ее глаза так полны чувством,
Вечор она с таким искусством
Из-под накрытого стола
Свою мне ножку подала!»

Адалия расхохоталась задорно и лукаво, захлопала в ладоши:

– Браво, Александр Сергеевич! Ну и как ножка?

Она стояла перед Пушкиным – высокая, стройная, с прекрасными тонкими чертами лица – первая красавица «Северной Пальмиры». Он стоял перед Полетикой – небольшого росточка, с презабавным подвижным лицом, на котором выделялись огромные синие глаза – первый поэт России, первостатейный ловелас державы.

– Подозреваю – божественная…

– Идемте же, – сказала она нежно.

Они сели. Ванюшка хлопнул дверкой, вскочил на запятки и крикнул звонко:

– Трогай!

Запряженная цугом четверка лошадей сделала разворот и пошла мощным ходом к Невскому. Но едва промчались они полверсты, как Петру Ивановичу дали знак натягивать вожжи.

Экипаж остановился.

Александр Сергеевич молча вышел из кареты. На его побледневшем лице блуждала насмешливая улыбка. Из нутра донеслись гневные фразы, произнесенные по-французски с такой яростью, что Петр Иванович от неожиданности даже вздрогнул, а Ванюшка, понимавший немного по-парижски, в изумлении раззявил рот: графинька довольно неприлично выражалась!

– Пошел! – крикнула Адалия кучеру. Кони рванули, карета помчалась, лишь обернулся Ванюшка разов как бы не десять и едва не свалился с запяток.

…Никто никогда не узнает, что там случилось – в карете. Входили друзьями – расстались врагами. Есть историки, полагающие, что Полетика добивалась любви Пушкина – из любопытства. Но он ее отверг. После этого случая Адалия оказалась в числе организаторов гнусной травли Пушкина, приведшей его к Черной речке. Ненависть к Пушкину у нее не иссякла с годами. Когда в Одессе (там она доживала свой век), через полсотни лет, открывали памятник поэту, Адалия – древняя и страшная – рвалась, по свидетельству очевидцев, в каком-то безумном порыве, чтобы плюнуть на бронзовый монумент.

Досадовал и Ванюшка. Он так хотел улучить минутку и выпытать тишком у Александра Сергеича: так кто ж убил царевича Димитрия – царь Борис Годунов или кто?

Ванюшка все оборачивался и оборачивался.

А Пушкин все стоял, одинокий и маленький, на зимней пустынной дороге и все держал свой цилиндр в прощальном приветствии…

Ямбургские характеры Очерки. Публицистика

Газовые океаны Заполярья

В октябре прошлого года исполнилось 20 лет со дня образования ООО «Ямбурггаздобыча» – лидера в ряду дочерних предприятий Газпрома. Что сегодня представляет собою Ямбурггаздобыча? Это два разрабатываемых месторождения: Ямбургское газоконденсатное и Заполярное газонефтеконденсатное. Предприятие также владеет лицензией на разработку Тазовского нефтегазоконденсатного месторождения.

Суммарные запасы углеводородного сырья месторождений Ямбурггаздобычи – более десяти триллионов кубометров газа, около 200 миллионов тонн газового конденсата и 300 миллионов тонн нефти. Для предприятия в годовом объеме добычи Газпрома достигает 44 процентов. К 2010 году этот показатель возрастет до 50 процентов и будет составлять около 260 миллиардов кубометров газа в год. Предприятие имеет новейшие отечественные и зарубежные технологии добычи, подготовки газа и газового конденсата, большие инвестиционные перспективы.

Ямбургское газоконденсатное месторождение, открытое в 1969 году геологами Тазовской нефтеразведочной экспедиции, относится к категории уникальных мировых гигантов. В 1983 году на месторождении было начато эксплуатационное бурение, а уже в 1986-м вступил в строй первенец Ямбурга – промысел № 2. В настоящее время здесь эксплуатируется одиннадцать промыслов.

Ямбург – своеобразный полигон для внедрения современных технологий. Широко применяется здесь и вахтовый метод организации труда, представляющий собой крупномасштабную межотраслевую систему с элементами внутрирегиональной и межрегиональной вахты. Аналогов этому методу в мировой практике нет.

В ООО «Ямбурггаздобыча», возглавляемом ныне генеральным директором, лауреатом Премии Правительства Российской Федерации в области науки и техники, лауреатом премии ОАО «Газпром» Олегом Петровичем Андреевым, впервые в крупных масштабах было освоено строительство установок комплексной подготовки газа с применением суперблоков полной заводской готовности. Новый метод ускорил темпы ввода в эксплуатацию объектов добычи, снизил инвестиционные затраты. Внедрена в производство и высокоэффективная система контроля поддержания отрицательных температур для обеспечения стабильности грунтов в зонах техногенного воздействия. Освоена технология низкотемпературной абсорбции, обеспечивающая полное выделение конденсата при минус 30 градусов.

Заполярное газонефтеконденсатное месторождение, также открытое тазовскими геологами, по объему запасов углеводородного сырья занимает шестое место в мире. Отличается своей компактностью, что позволяет вести разработку сеноманских залежей всего тремя, но сами мощными в мире установками комплексной подготовки газа. Производительность каждой может достигать 35 миллиардов кубометров газа в год. Важно отметить, что при освоении месторождения газовики учитывали возросшие экологические требования, необходимость взаимовыгодных партнерских отношений с коренным ненецким населением. Сейчас впервые разрабатывается конкретная программа сотрудничества с органами местного самоуправления.

Заполярное – крупнейший газовый проект новой России. Он реализован за счет собственных средств Газпрома. Осенью 2004 года месторождение было выведено на проектную мощность добычи – 100 миллиардов кубометров газа в год.

Ввод в эксплуатацию Заполярного месторождения улучшил технико-экономические показатели всей отрасли за счет роста товарной продукции, дал дополнительные рабочие места. Получен выигрыш во времени для разворота работ на месторождениях полуострова Ямал.

Компания «Ямбурггаздобыча» целенаправленно работает над вводом приоритетных пусковых объектов и сокращением незавершенного строительства. Обеспечивается сдача в эксплуатацию новых дожимных компрессорных станций, обустройство Анерьяхинской площади и Харвутинского купола.

Все эти меры позволили Ямбурггаздобыче значительно стабилизировать добычу газа, пополнить сырьевую базу, повысить экономическую эффективность производства. Не случайно производственные, экономические, социальные, технические достижения предприятия отмечены многими отечественными и зарубежными наградами. Предприятие дважды удостаивалось высшей общественной награды страны – премии «Российский национальный Олимп». Газовики Ямбурга считают, что эти успехи – достойный вклад в развитие экономики Севера и всей страны. Поэтому они с хорошим настроением встречают всенародный праздник – 60-летие Победы над немецко-фашистскими захватчиками. Ведь среди работников Ямбурггаздобычи немало сыновей, внуков и дочерей тех, кто ковал эту Великую Победу.

Наверное, Север обладает магической силой, открывающей в человеке такие грани таланта, такие качества, о которых раньше и не подозревал. В тяжелейший «пионерный» период освоения Ямбурга первопроходец вдруг начинал слагать стихи, находя в простых, немудреных рифмах большой для себя смысл. «Снег – успех», «работа – забота», «ребята – орлята». И даже «классическое» – «тебя – меня». Творческая отдушина помогала людям выстоять в атмосфере космических холодов и такой же космической тьмы полярной ночи. Вдохновляет и сейчас.

Этот непокорный Стрижов

Путь от Медвежьего лежал дальний, ясный.

А через день, наперекор прогнозам, забарабанило по кабинам каравана, запуржило, замело.

Ехали «медвежатники» по вешкам…

Гусеничные вездеходы буксовали.

Напарник открыл по неосторожности дверку кабины – и выволокло его вместе с дверкой, выдуло и выбросило неизвестно куда. А в двух метрах от колеса уже не видно. Скорость у колонны тишайшая, на ощупь. И рев. То ли бурана, то ли дизелей. В замешательстве чертыхнулся напарник, встал на колени – куда ползти? Вдруг порыв налетел прозрачный, бесснежный – да вот же он, трак гусеничный мелькнул, недвижный, фарами освещенный! Рукой подать. И люди – ищут, зовут надсадно.

Такая жизнь – на пределе человеческих и технических возможностей – неделю. Внезапно, как это бывает в Заполярье, буран унялся. Последний день до Ямбургского месторождения тащились при ясной безветренной луне и крепком морозе. Остановились на берегу скрытой подо льдом речки с длинным, извилистым, как змеюка, названием Нядюмонтопоепокояха.

«Терра инкогнита» – неизвестная земля.

Хотя… Какая она, к черту, «инкогнита»? Ежели исхожена, излетана геологами вдоль и поперек, а под земной твердью найдены несметные запасы углеводородов?

Первопроходцами Ямбурга являются «медвежатники». Это от названия месторождения – Медвежье – их так романтически до сих пор величают. В повседневной жизни были они работниками славного производственного объединения «Надымгазпром», где генеральным директором в ту пору стоял Владислав Владимирович Стрижов. Директор Стрижов – замечательная личность, способнейший командир газового производства. Когда в начале семидесятых пошел «большой газ» Западной Сибири, именно Стрижову доверили возглавить флагманское газодобывающее предприятие страны. Он мыслил широко, творчески. Азартно спорил с начальством. Медвежье только набирало свои обороты, а он уже думал о перспективе – о подходах к Уренгойскому и Ямбургскому месторождениям. Был убежден: во избежание неразберихи, грубых ошибок и просчетов «пионерного периода», когда как бы закладывается «фундамент» разработки месторождения, газовикам следует самостоятельно, намного раньше строителей Миннефтегазстроя, выходить на новые газоносные площади. И начинать работу по созданию базы.

Но «верхи» строжайше запрещали своевольничать.

В 1973 году, однако, он со своими единомышленниками претворил свой замысел в жизнь. Тайно, без министерского благословения, высадил десант на Уренгойский плацдарм и приступил к его обустройству. Средства на это дело по крохам собирали из собственной прибыли предприятия. Через год «тайна» раскрылась. Начальство гневалось. На Стрижова посыпались строгие взыскания. Но спустя короткое время стало ясно: если бы не Стрижов со своей «идеей опережающего выхода», не было бы пуска в эксплуатацию в 1978 году Уренгойского месторождения!

Когда настал черед Ямбурга, Владиславу Стрижову уж никто не мешал. Помогали ему в подготовке нового «опережающего выхода» такие известные ныне руководители газового производства как Александр Ананенков, Зульфар Салихов…

И Ямбург «заговорил» раньше намеченного срока! До самого пуска «двойки» – газового первенца месторождения – активно содействовал генеральный директор вводу в разработку этой уникальной «кладовой» углеводородов.

Начальство его не любило. Торопливо как-то спровадило на пенсию, хотя полон был энергии человек. Оттого, наверное, и умер он рано. В безвестности.

Прошли годы. Восторжествовал «закон справедливости»! Помнит Газпром своих сынов. На Ямале стоят бюсты Владислава Владимировича. О нем пишут книги, его именем называют улицы и площади…

Заводы плывут…

Раскинулось море. А по волнам… заводы плывут!

Это было смелое и неординарное решение.

За рубежом, в той же Америке, практикуется суперблочное строительство и транспортировка по воде. Но там иные, более комфортные условия, хотя и блоки под тысячу тонн. А у нас? Экстремальные! Доставить по рекам и морю более двухсот блоков для промыслов Ямбурга (кстати, масса каждого из них – от 120 до 430 тонн) – непростая задача даже для «накатанной» практики.

А тут – в первый раз!

Ни на одном месторождении страны объекты промысла еще не строились из «суперов».

Но и резоны были немалые: метод хотя и технически сложный, но прогрессивный, он даст большой экономический эффект. В начале 1981 года Мингазпром принял предложение СибНИИгазстроя о применении блоков – понтонов. На стапелях Тюмени приступили к монтажу и сборке отдельных звеньев установки комплексной подготовки газа (УКПГ) и подъему их на плавающие понтоны. Чтобы потом на Ямбурге они соединились в единое целое.

И потянулись необычные плавучие караваны-заводы с юга Сибири в Заполярье. Доставка по воде и по суше не лишена была драматизма. Вот пояснительная записка известного тюменского проектировщика и конструктора С.К. Стрекопытова, предоставленная мне академиком Анатолием Кузьмичом Арабским: «Ночью, в условиях шторма, блок-понтон потерялся, оборвав буксирный трос. Когда буксиры вновь стали к нему подходить, пришвартоваться на сильном волнении моря не удавалось. Это сопровождалось ударами судов бортами. О силе ударов свидетельствовал наполовину оборванный, изогнутый, скрюченный жгутом привальный брус, выполненный из стального швеллера-десятки. Для равновесия понтона еще при отправке из Тюмени вместо закладки балласта в понтон было решено закрепить на палубе, около надстройки, пять железобетонных плит. Эти плиты сорвало, вероятно, ударами при попытке швартовки буксира. Возник значительный крен с частичным погружением палубы в воду. Крен ускоренно возрастал, блок опрокинулся. Ввиду небольшой глубины он лежал на боку, зарывшись в ил. При этом удары волн произвели большие разрушения надстройки, оборвав панели. Подъем блока потребовал большого количества судов и техники. Причинами затопления явились производственные дефекты, а также ошибки изготовителей и судоводителей, погода».

Представим себе условия: холодная заполярная осень, штормящее море, ледяные волны, обрушивающиеся всей своей мощью на буксировщики, на неуклюжие, беспомощные громады суперблоков. Сколько требовалось силы и мужества, чтобы преодолеть и коварство непогоды, и ошибки изготовителей, и производственные дефекты – и все-таки доставить технологическое изделие под четыреста тонн к месту назначения!

Наконец – лагуна, берег. Теперь другая, не менее сложная задача: тащить волоком блоки по тундре на тридцать, пятьдесят, а то и семьдесят километров – туда, где промыслам предписано стоять. Впрягались тогда в одну «узду» десяток мощных «коматцу» и, поднатужившись, по – бурлацки, тянули.

В пояснительной записке читаем: «Первые рейсы от накопителя на берегу залива до площадки УКПГ-2 на расстояние 30 километров в декабре 1985 года превзошли лучшие ожидания по скорости и относительной легкости доставки блоков-понтонов. Рейс занимал 7–8 часов. Но обнаружились и недостатки. Толкание, без которого нельзя обойтись на трудных участках в помощь тянущим тракторам, не подготовлено технически. Толкание производят бульдозерным ножом-отвалом, который по своей конфигурации для этого совершенно непригоден. Но, бывало, когда блоки застревали, их не стягивали плавно, а ввиду недостатка тягачей – били бульдозерами с разгона. При этом тяжелые конструкции, особенно высокое колонное оборудование (абсорберы, десорберы), резко увеличивали динамическое воздействие на корпус понтона, приводя к крупным остаточным деформациям».

Но вот промысел. И блок к блоку – тщательно!

Подгонка по уровням.

Ювелирная работа. Если забыть, что на весу – сотни тонн.

На этой «двойке» настал знаменательный день 22 сентября 1986 года. Медленно открылись массивные, весом в тонну, шаровые краны газопровода. Дрогнули стрелки манометров. Двадцать атмосфер… сорок… девяносто… Раздался оглушительный свист набирающего разбег ямбургского газа. Он рвался в магистральный газопровод.

Несколько ярких имен из хроники того периода – руководителей и рабочих, одинаково самозабвенно вкалывавших на благо Родины: С.Т. Пашин, В.М. Губин, Б.С. Ахметшин, И.А. Шаповалов, Ю.Н. Ильясов, Н.М. Масема, П.В. Андреев, В.П. Партенко, А.А. Глубоков, Ю.П. Ражев, Ю.И. Кильдюшов, В.Ф. Макаров, Н.П. Коршунов, В.Ф. Кузнецов, В.Я. Леденев, В.П. Березкин, И.А. Варнавский, П.Д. Полуянов. Немного позднее – другие люди одной судьбы: А.Р. Маргулов, А.Г. Ананенков, О.П. Андреев, З.С. Салихов, Р.М. Минигулов…

Именно они – строители и газовики и еще сотни их товарищей занимались доставкой и превращением блоков-понтонов в установки комплексной подготовки газа.

И превращали успешно!